Тод. Только люди
Корабли шли параллельно друг другу на малых скоростях, соединенные несколькими мостами. Основная часть обеих команд — те, кто не находился на дежурстве или у штурвала, — расположилась на «Ветре свободы»: он был больше «Черного пламени». Пираты обменивались курительными смесями пополам с новостями, откупоривали бутылки или уединялись в каютах, раз уж представилась возможность встретиться. На каждой палубе впервые за долгое время горели яркие цветные огни и шумели голоса… А вот капитаны ушли на «Черное пламя». Главным образом потому, что об этом просил Тод: ему нужно было поговорить с Ледной наедине… подальше от Като. — Рада встрече, — Ледна откинулась на гору подушек, предоставив Тоду самому возиться с чайниками. Он не смог не отметить, насколько усталой она казалась. Осунувшейся. Ее движения были намного более резкими, чем обычно, а голос — тише. Но самое заметное изменение коснулось гардероба — Ледна надела не свои любимые шорты, а простые двуцветные шаровары под длинную, по колено, серую рубаху. Все вместе это производило довольно мрачное впечатление на и без того невеселого Тода. — Плохое плавание? — осторожно уточнил он, принюхиваясь к содержимому чайных баночек и выуживая ту, от которой пахло мятой и цитрусами. Он любил это сочетание. Все дети Кондрада любили его. Неудивительно, что баночка оказалась на две трети пуста, а точно такая же, принадлежавшая Тоду, опустела в первые две декады, как они покинули Тортугу. — Бывало и хуже, — Ледна криво улыбнулась, обнимая потертую, расшитую бисером подушку. — Проспорила. — Кому? — Вонгу. — Не припоминаю таких… — А, он из новеньких. Спелся с Нел, если тебе интересно. — Планируешь помочь ему с кораблем? — Нет. Пусть сам добывает. Я «Пламя» отдам только вместе с жизнью. Они помолчали, наблюдая, как над чайником поднимается ароматный пар. Тод согрел чашки кипятком прежде, чем разлить по ним чай, и сел за столик напротив Ледны. Ему нужно было как-то начать разговор, который он искренне хотел никогда не начинать, и она каким-то звериным чутьем понимала это — и молча ждала, дуя на горячий чай. На ее шее поблескивала цепочка с окованным серебром острым клыком. — Давно виделись с Ари? — Тод прикрыл глаза. — Да, — просто отозвалась Ледна. — Вот как… а ты знаешь, куда они собирались? Открыв глаза, Тод увидел, как Ледна хмурится: — Кристин говорила, что у них был какой-то самоубийственный план. Но без подробностей, как всегда. Сказала, что если они выживут, будут ждать меня у Саддата. Ума не приложу, зачем, но им повезло, что я встретила Кристин. Иначе болтались бы… — Вот как, — Тод отметил, как Ледна даже не рассматривает возможность того, что близнецы не выживут. — И это было все, что она сказала? — Ага. А теперь я думаю, что ты знаешь намного больше моего, — она наклонилась вперед, внимательно глядя ему в глаза. — Выкладывай, Тод! — Тебе короткую версию, или… — Выкладывай. Любую. Он вздохнул, собираясь с мыслями. И рассказал все, что случилось на Тядзи. До боли сжав горячую чашку, Тод говорил о Механическом Боге и соглашении, заключенном с ним; о Като и его усовершенствованиях «Ветра свободы»; о своих собственных планах, той роли, что в них отведена уроженцу Тядзи. О том, как важно получить преимущество перед ведьмами, которые, скорее всего, давно контролируют все попытки это сделать. И, наконец, обо всем, что они с Кондрадом смогли узнать о самих ведьмах перед тем, как... — То есть, вы с отцом затеяли полномасштабную войну, — задумчиво протянула Ледна, вертя в пальцах остывшую чашку с нетронутым чаем. — И ты веришь, что нашел способ ее выиграть, зная, что все твои действия просчитаны ведьмами же. — Вроде того. — Тогда объясни мне, дражайший братец, — она саркастически выделила обращение, — с какого, чтоб меня за борт кинули, перепуга, ты продолжаешь играть по правилам? — Что, прости? — Тод, — Ледна глубоко вдохнула и со стуком поставила чашку на стол. — Ты забыл одну простую вещь. Чем бы вы с отцом ни занимались большую часть времени… Ты не исследователь, ты, в первую очередь, пират. Не торговец. Не контрабандист. Ты — капитан пиратского судна. С чего ты решил, что ты обязан соблюдать чьи-то там условия? — Но… — На Тядзи тебя все равно больше не примут, выполнишь ты то, о чем тебя просил этот их «бог» или нет. Это раз. Два — не кажется ли тебе, что тот мужик, которого увезли Ари, вполне способен сделать то, что тебе требуется? Тебе ведь не прислали какого-нибудь особенного специалиста. С тобой оставили переговорщика. Парламентера. Любой мог оказаться на его месте. — Возможно, — Тод уставился в свою пустую чашку, обдумывая ее слова. — Знаешь, — продолжила Ленда уже мягче. — Все это время я пыталась воевать с ведьмами. И натыкалась только на пустые корабли. Я злилась, но продолжала упорно идти вперед. Пыталась извлечь хоть какую-то информацию из оставленных ведьмами кораблей, будто это были кусочки старой мозаики. Сложи такую — и поймешь главный секрет жизни. Она замолчала, и когда пауза стала нала затягиваться, Тод тихо уточнил: — И? Покачав головой, Ледна скрестила руки на груди: — Мне кажется, что они вмешиваются только тогда, когда события начинают развиваться… как они говорят? Согласно наименее вероятной лини? Нет, не так… но суть ты понял, да? Если совершается то, вероятность чего была наименьшей, значит, все идет не по плану и становится угрозой. Какова была вероятность, что отец найдет что-то в Старом мире? А вероятность того, что я отправлюсь «мстить»? — Тогда… Если — если! — ты права, то для победы нужно как-то угадать, какие действия с нашей стороны будут… «невероятными». И постараться не подпускать ведьм близко. Пф, проще простого! — Тод невесело рассмеялся, и Ледна молча пожала плечами. Разумеется, оба они понимали, как это звучит: ни капли надежды и здравого смысла, но при том, — как единственно возможное решение. В воцарившейся тишине корабля, состоящей из скрежета и едва различимого гудения труб, отдаленного громыхания и свиста пара, Тод вернулся к чайнику. Он принялся медленно перебирать баночки, не чувствуя запаха и не видя узоров, полностью погруженный в собственные мысли. Что было наиболее вероятным развитием событий для него? Напасть на Ари, получить поддержку Като и до конца дней терзаться? Или вспомнить — с помощью Ледны ли, самому ли, — что он, как истинный сын Тортуги, не связан никакими договорами с теми, кто не входит в число ее детей? Для него обе эти возможности казались равноценными. Но для ведьм, с их непостижимой системой предсказаний? Кто знает. — Мы только люди, — выдохнул Тод, повернувшись к Ледне. — Только люди… Так что действуем быстро. Она плавным движением нырнула куда-то под гору подушек и резко бросила ему нож. Тод машинально поймал его и вопросительно поднял бровь. — Ты не носишь с собой второго ножа. Никто, проведший с тобой достаточно долгое время, даже не подумает, что ты решишь вооружиться получше, — Ледна махнула рукой в сторону двери. — Эффект неожиданности на случай, если все пойдет не так. Я буду ждать тебя на «Медовом брюшке»…. Хотя, постой. Он один. Это не займет много времени. Я подожду здесь. Тод с благодарностью кивнул, пряча нож за пояс; холодные ножны щекотали спину, когда он повернулся к выходу. — Только попробуй подохнуть! — крикнула Ледна, когда он закрывал за собой дверь. * * * «Ветер свободы» встретил Тода жарким воздухом, кисло-пряными запахами и нестройным хором десятка глоток. Где-то в коридорах собрались любители погорланить, и эхо разносило по кораблю старую-старую песню об одном из первых пиратов: о том, как он поначалу был солдатом, а затем собрал команду из уставших и разочаровавшихся людей, желавших свободы, и с ними отправился в долгое плавание, пугая всех тех, кто когда-то отдавал им приказы. А когда не осталось никого, кто рискнул бы сразиться с ним, Пират бросил вызов Судьбе. Зная, что этот противник ему не по зубам, Пират сложил песнь, которая понравилась Леди Удаче, и с ее поддержкой смог одержать верх — и стать по-настоящему свободным. Это была очень длинная песня, как и многие, родившиеся в Старом Мире. К своей каюте Тод подходил под полные яростного веселья куплеты о том, как Пират в накидке Удачи приплыл к сердцу мира — и вызвал Судьбу на бой. — Вы вернулись, — Като сидел у столика, склонив голову на бок. — Окажет ли команда этого корабля нам помощь? Тод уселся рядом, скрестив ноги, и криво улыбнулся: — Можно и так сказать. — Весьма… неоднозначное заявление, — вздохнув, Като прикрыл глаза. — Обычно такие слова означают, что помощи не будет, но и лишних преград также удастся избежать. Я прав? Медленно кивнув, Тод потянулся к полупустой чаше остывшего чая: — Вы не будете против, если я допью? — дождавшись утвердительного ответа, он сделал глоток, чувствуя, как его наполняет спокойствие. Он смотрел, как Като расправляет рукава, дожидаясь продолжения разговора, и с удивлением думал, что не ощущает ничего, кроме легкой грусти. Он успел привязаться к этому… «голосу Тядзи», но привязанность эта напоминала скорее отношение к ящерам тетушки Мо. Их тоже было жаль. Но убиваться по ним? Зачем? Отставив чашку, Тод резко наклонился вперед, правой рукой обхватывая Като за плечи, а левой вытягивая из-за спины тихо загудевший нож: — Был рад нашей встрече, мой друг. Разогревшееся от струящейся плазмы лезвие легко вошло под ребро удивленно открывшего рот Като. Струйка крови сбежала с его губ, когда он попытался произнести что-то — но не смог, и беззвучно упал на подушки. В каюте запахло паленой тканью и горелым мясом. Тод осторожно вынул нож из груди Като и одним глотком допил остатки чая. Ледна ждала его, но он не торопился уходить, продолжая сидеть, без единой мысли в ставшей неожиданно тяжелой голове смотря в широко открытые мертвые глаза. А из-за приоткрытой двери эхо доносило пьяную песню: — …и Пират встал один, гордо глядя вперед, и не дрогнула сабля в руке! А Судьба усмехнулась, томно глядя из вод: «и не жаль своей жизни тебе?» * * * Саддат, маленькая пустынная планета, казался слишком круглым и гладким, чтобы быть настоящим. Для того, чтобы разглядеть все его дюны, нужно было спуститься почти к самой поверхности, а чтобы найти среди них те, что дюнами на самом деле не являлись, так и вовсе пройтись по Саддату пешком. Если, конечно, не знать, где искать. «Медовое брюшко», прятавшееся за одним из искусственных спутников, оказалось пустым — только пилот и несколько ребят из инженерной прохлаждались на борту. — Капитаны торчат внизу уже почти декаду, — сообщили они, пожав плечами. — Народ мотается туда-сюда, но они сидят на базе безвылазно. Но! Приказа ждать не отменяли. Посовещавшись, Ледна и Тод решили спуститься на Саддат одни, оставив команды — или то, что от них оставалось, — всех трех кораблей в боевой готовности. — В крайнем случае, Вонгу выпадет уникальный шанс потренироваться быть капитаном, — устало вздохнула Ледна, садясь в лодку. Ни один из них не верил, что «крайний случай» действительно произойдет. Вокруг Саддата было достаточно искусственных спутников, чтобы хороший пилот легко скрылся среди них от любой угрозы. А плохие пилоты среди пиратов не задерживались. — Ну, если появятся ведьмы, нам все равно ничего не поможет, — Тод пожал плечами, усаживаясь на принесенную из каюты небольшую подушку. — О, заранее сдаешься? — Нет. Пытаюсь быть реалистом. Ледна несколько мгновений пристально смотрела на него прежде, чем расхохотаться: — «Реалистом»! Человек, решивший… а, ну тебя. Весь в отца. Лодка скрипела и дрожала, плывя к поверхности планеты. Рассматривая бесконечный песок, Тод задумчиво провел рукой по затылку: — Стараюсь, как могу. Послушай… что ты собираешься делать дальше? — Зависит от того, что скажут Ари, — Ледна погладила висящий на шее клык, продолжая улыбаться, но глаза ее были холодными и пустыми. — Зачем-то же они ждут меня. Может быть, придется обустраивать огород среди пустыни. — Мне бы не помешала помощь. — Не помешала бы. Воин из тебя, конечно, как из мешка навоза сладкий пирог. — Не нужно недооценивать системы переработки… — Ох, да перестань. Мы поняли друг друга. Если окажется, что Ари собираются заниматься чем-то полезным для твоей великой войны — я останусь и помогу. — А если нет? — У меня капитан недоделанный на борту, так что для начала займусь им. А там видно будет. Проблемы, знаешь ли, нужно решать по мере их появления. Согласно кивнув, Тод промолчал, понимая, что требовать чего-то от другого капитана, пусть и приходящейся сестрой, бесполезно. «У каждого есть свой путь в этой жизни», как когда-то сказал Кондрад, объясняя Тоду, почему Нел и Ледна не занимаются поисками знаний о прошлом. И Тод хотел верить, что понял слова приемного отца. Или хотя б принял их сердцем. Что-то громко заскрежетало, и лодка тяжело рухнула в песок, заставив Ледну схватиться за поручень. Тод едва успел уклониться от удара об угол лавки, возле которой сидел. — Ты знаешь, что нормальные люди в лодках используют сидения? — Угу. Отсюда также следует, что нормальные люди сидят в лодках. — Туше. Улыбнувшись друг другу, они вышли под палящие лучи Саддата. Местная база должна была быть скрыта в одной из дюн возле места посадки, но ни один из них не прилетал сюда насколько часто, чтобы хорошо помнить, в какой, так что они пристально разглядывали окружающий песок, пытаясь сориентироваться. Но тут сзади раздался голос, заставивший Ледну резко обернуться, выхватив пистолет, а Тода — отпрыгнуть в сторону: — В вас стрелять или вы свои? Из-за лодки показался демонстративно зевающий мужчина с ракетницей в руках. В его темных, спутанных волосах поблескивали песчинки, а золотое кольцо в носу казалось потемневшим; вся его поза говорила о непреодолимом желании прилечь где-нибудь в тени. Ракетницу, впрочем, он держал вполне уверенно. — Ясно, свои, — он забросил оружие на плечо и задумчиво потер едва различимый синяк под глазом. — По тряпкам вижу. — То есть, флага на лодке тебе мало? — Ледна почти шипела сквозь зубы. — А там есть флаг? Ну прости, детка, его не слишком видно под слоем грязи, — мужчина ухмыльнулся, продемонстрировав выбитый зуб. — Может быть тебе стоит лучше мыть свою «птичку». — Ты… — А ты вообще кто? — вмешался Тод, сжав плечо Ледны. — Комитет по встрече или просто покурить вышел? — Похоже, и то, и другое, — он поморщился, постучав по включившемуся визору. — Да, точно. Подходите под описание… капитан «Черного пламени» Ледна, капитан «Ветра свободы» Тод? Вот ведь. Я надеялся увидеть с вами земляка. Это было бы весело. Давно не стрелял в людей, скоро совсем разучусь… — Что за… — Ледна помотала головой, опуская пистолет, но не расслабляясь. — Ты болтливый придурок. Ясно. — Ну что ты, детка. Я не просто придурок. Я самый гениальный придурок, иначе до сих пор прозябал бы на Тядзи. — Голос Суон? — Тод, наконец, смог ухватиться за нечто значимое в потоке слов. — Собственной персоной, — мужчина отвесил издевательский поклон. — А теперь, раз мы такие хорошие приятели и знаем друг друга, пойдем внутрь. Тут скоро полдень, будет жарко, а становиться шашлыком я как-то не собираюсь. Да и Ари ждут вас уже давно. Пока они спускались на нижние, жилые этажи базы, Суон продолжал болтать: — Кого-то из вас наверняка послали за мной. Можете не отпираться, я писал часть алгоритмов Механического Бога в свое время, так что могу представить его действия: нанять пирата, чтобы открыть охоту за пиратом. Тупой кусок железа. Да, кстати, кого отправили с вами? Ни за что не поверю, что Наместник не послал проверяющего. После небольшой паузы Тод все-таки ответил, проглотив вставший было в горле ком: — Като. — А, этот. Бедняга. Такой просто так с доводами разума не согласится и от своей упертой веры в Механического Бога не отступится. Придется потом придумать, что с ним… — Он мертв. — О, — Суон резко остановился, оборачиваясь. Он больше не улыбался. — Вы его уже убили. Спасибо. Мудрое решение. Остаток пути до комнат, где располагалась местная таверна, они прошли в молчании. Ледна — устало-раздраженном, а Тод — разочарованном. Ему казалось, что Суон будет похож на Като, как все голоса Тядзи, встречавшие гостей, были похожи друг на друга, и теперь Тод гадал: был ли Суон изначально таким, или жизнь с пиратами изменила его так, как не смогла изменить Като? По коридору прокатился тихий гул, отвлекая Тода от размышлений. Мимо, подбадривая друг друга бессвязными пьяными воплями, пробежали несколько человек с ружьями наперевес. Один из них задел Суона плечом, и тот растянул губы в улыбке, провожая убегающих злым, колючим взглядом. Тод поежился, но промолчал. Откуда-то с потолка то и дело сыпался песок, а стены вздрагивали, но никто из встречавшихся по пути пиратов, ни пьяных, ни в меру трезвых, казалось, не придавал этому никакого значения. Они просто продолжали сидеть, кто на ржавых бочках, кто на бурых, потемневших от грязи подушках; в сухом воздухе пахло пылью, алкоголем и потом. Некоторые из пиратов приветственно махали рукой, завидев Тода; кто-то из них даже восхищенно свистнул, провожая Ледну взглядом. Суона игнорировали все. Но ему, похоже, было наплевать. Не обращая ни малейшего внимания на тех, кто не пытался пройти слишком близко к нему, Суон тихо напевал какую-то тягучую, монотонную песенку. — Трепещите, ибо грядет! — неожиданно возвестил он, резко остановившись у подсвеченной ядовито-зеленым неоном дверью. — Что?.. — Кажется, мы пришли, — Тод вздохнул, открыв тяжело поддавшуюся дверь. Поморщившись, Ледна не добавила ни слова, вглядываясь в полумрак просторного зала, уставленного низкими столиками. Под потолком, скрытые завесой дыма и пара, скрежетали кондиционеры, охлаждая прокуренный воздух настолько, что Тод пожалел об оставшейся на корабле меховой жилетке. Но вдоль барной стойки в центре сидели такие же полуголые, как и Суон, пираты — и ни один из них не казался замерзшим. Наоборот, от разгоряченных тел валил пар, оседавший каплями конденсата. — Из крайности в крайность, — пробурчала Ледна, осторожно продвигаясь между храпящими у входа телами. — В тепле все мечтают о холоде и наоборот... Бррр, извращенцы. — Ты просто не жила здесь годами, детка! — весело отозвался обогнавший ее Суон. — Ты бывала на базах ледяных миров? — игнорируя его комментарий, Тод отпихнул кого-то ногой, двигаясь следом. — Не припоминаю там подпольных баров с песком и круглосуточной жарой. — Кажется, мы просто никогда не спускались достаточно глубоко. Кто без нужды будет сидеть на базе, исследуя каждый притон, когда можно быстро пополнить запасы и отчалить? — Твоя правда. Презрительно фыркнув, Суон повернул к барной стойке, на ходу крича что-то хозяйке. Ледна и Тод переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в противоположном направлении к ближайшему столику. — Я уже начинаю сомневаться, — вполголоса отметил Тод, устраиваясь среди подушек. — В выборе? Что, думаешь, стоило все-таки убить именно его? — Ледна осторожно коснулась пальцами стены. Металл звякнул о металл, и пальцы покрылись холодной корочкой. — Да если бы. Мне начинает казаться, что Суон на самом деле какой-нибудь сбежавший с Тядзи заключенный, а не «голос». Ледна рассмеялась, но ничего не ответила. Суон вернулся, неся поднос с тремя дымящимися кружками. — Ари придут попозже, — он рухнул на свободное место возле Ледны, но та даже не дрогнула. — Но не слишком. Решают проблемы сбыта некоторых… лишних людей. Что молчите? Вам совсем не любопытно? — Нет, — хором ответили Тод и Ледна, но Суон только оскалился шире. — Ну и зря, я все равно расскажу. Страдайте, — сделав глоток, он понизил голос, — мои сопровождающие почему-то решили, что бескрайние берега космоса — слишком скучно по сравнению с родной планетой. Не отпускать же их. — Давно бы выкинули в шлюз, — Ледна задержала пальцы над паром из своей кружки, дожидаясь, пока металл согреется. — Отличный план! Да вот только мозги у них больно хороши, чтоб просто так раскидываться ими меж звезд… Тод принюхался. Варево в кружке пахло цитрусами, вином и — слегка — горькими специями. Пока он пытался понять целесообразность содержания в пустыне ледяного бара с горячими напитками, Суон закончил: —…так что пришлось с ними немного поработать для начала. Увидите. Вам понравится!.. Обменявшись взглядами, Тод и Ледна сделали по осторожному глотку. По стенам прошла крупная дрожь, и на голову Суону упало несколько песчинок, на которые он не обратил ни малейшего внимания.Вонг. Последний полет
Пока капитаны были заняты на Саддате, команды трех кораблей, долгое время болтавшихся в пустоте космоса, решали, кто и к кому идет в гости первым. Оставлять собственный корабль совершенно пустым никто не хотел, а лодок было не так много, чтобы наладить бесперебойное сообщение для всех желающих обменяться новостями… и не только новостями. Буч, например, к величайшему удивлению Вонга, буквально пожирал глазами силуэт «Ветра свободы». Даже больше: он умудрялся отмываться от скопившейся грязи и крови, не отрывая взгляд от иллюминатора, и никак не отреагировал на попытку Катти подменить его гель. — Думается мне, — наблюдавший за ним Дороти улыбнулся, затягиваясь кальянным дымом, — что если в ближайшее время мы не решим проблему лодок, наш, хм, друг, плюнет на все и просто выйдет в шлюз, задержав дыхание. — Но он же в курсе, что ему это не поможет? — Вонг наблюдал за происходящим, покачиваясь в гамаке и разминая металлические пальцы. Новая рука слушалась почти так же хорошо, как и настоящая когда-то, но он никак не мог привыкнуть к холодному куску металла вместо теплой плоти. К тому же, этот металл практически ничего не ощущал — только вес предметов, которые Вонг пытался взять в руку, — и это доставляло некоторые неудобства. Особенно когда дело касалось рукопожатий или более… интимных контактов. Да и драться было не слишком удобно. Но Вонг упрямо тренировался владеть своей рукой. В конце концов, что еще ему оставалось делать?.. — Ты уверен, что ты хотел именно спросить? — выпустив струю розоватого дыма, Дороти хихикнул. — Он в курсе, что ему это не поможет, — согласно кивнул Вонг. — Но… — А ты представь, что Нел согласилась бы уйти в команду «Глотки мира», и ты бы мельком видел ее раз в несколько декад в лучшем случае. — Можно, я не буду этого представлять? — Нельзя, — Дороти удовлетворенно причмокнул, затянувшись по новой. Вонг душераздирающе вздохнул. Разговор шел вяло и принимал не слишком радостное направление, так что продолжать его не было смысла. Катти, бросив попытки привлечь внимание Буча, поддержал вздох Вонга и рухнул в кучу подушек возле его гамака. Подушки возмущенно взревели голосом Улиса. Вслед за голосом показался и сам Улис — злой и помятый, крепко сжимающий в руках треснувшую бутылку очередной настойки. — Ты! — прорычал он, запуская бутылкой в Катти, — разбил ее! Бутылка разлетелась на куски, ударившись в стену возле Буча. Улис издал звук, больше похожий на боевой крик тессианского водного кабана, и наклонился за ближайшим тяжелым предметом. Дороти едва успел прижать кальян к груди, наблюдая, как по всей каюте разлетаются тряпки, огрызки еды, тарелки, все те же подушки и мерзко хохочущий Катти. Буч даже ухом не повел. Вонг вновь попытался представить, кого тот мог так страстно желать увидеть, и неожиданно вспомнил про татуировку Буча — огромный линкор с полуобнаженной женщиной на всю ягодицу. Воспоминание это показалось ему забавным, но кроме того… — Эй, — тихий оклик Вонг сопроводил выстрелом в потолок. Пираты заткнулись, с интересом обернувшись к нему. Немного помедлив, Вонг все-таки попытался объяснить свое внезапное озарение: — «Ветер свободы» ведь галеон? Он может спускать сходни на оба борта? — И? — впервые за несколько часов Буч оторвался от иллюминатора. — И почему бы не превратить его в проходной двор, — расхохотался Дороти, понявший, о чем идет речь. — Ну, в целом, да, — Вонг попытался руками изобразить, что он предлагает. — С одного борта соединяем его с «Медовым брюшком», с другого подходит «Черное пламя», и — оп! — получаем огромную станцию. Ну, насколько это можно назвать станцией. Свободное движение и никаких лодок. — Старый Луис ни за что не согласится, — Катти досадливо поморщился. — Слишком опасно надолго соединять даже два корабля, что уж говорить о трех. Конструкция будет крайне неповоротлива, и если появится враг, нас расстреляют раньше, чем мы успеем поднять сходни. — Если враг появится. — Никогда не забывай о бдительности среди звезд. — Можно выслать одну лодку вперед с дозорными? — моментально успокоившийся Улис задумчиво уставился в стену каюты. — И пусть меняются изредка. Лодки быстрее любых кораблей. — Скажи это Луису… — Я скажу, — Буч стряхнул остатки пены и накинул жилет. — А вы отобьете мне лодку. Там сейчас очередь, как в первый трактир Тортуги, открытый после войны. Вонг усмехнулся, поднявшись из гамака. Хоть какой-то план — намного лучше отсутствия плана и бесконечно тянущегося ожидания. Но усмешка пропала сама собой, как только они выбрались на палубу, ведущую к лодкам. Раньше Вонгу казалось, что он привык к запахам немытых тел, пересыпанных специями и залитых алкоголем и дурацкими остатками вонючих сухих гелей. Но теперь, на палубе, где, казалось, собрался вообще весь экипаж «Черного пламени», он осознал, как сильно ошибался. Из-за концентрации запахов слезились глаза, и свербило не только в носу, но и в глотке. А собравшиеся пираты кричали, палили в потолок и друг друга, спорили до хрипоты и до настоящего «спора», швырялись пустыми бутылками и рвали одежды на бинты, не желая из-за «пары царапин» покидать настолько интересное место. Кто-то, блаженно улыбаясь, сидел у стен, обмениваясь чашками с чем-то подозрительным. Другие, притащив подушек, организовали себе кальянную немного в стороне, под самыми паровыми трубами. Но самое интересное происходило у выхода, гордо перегороженного горшком с каким-то растением, которое Вонг раньше не видел на корабле. Растение раскачивалось из стороны в сторону, пытаясь дотянуться заостренными листьями до ближайших пиратов, а те, к удивлению Вонга, изо всех сил старались не приближаться к горшку. — Ты смотри, — Катти присвистнул, оторопело разглядывая растение. — Змеежорка. — Кто? — Змеежорка. Понятия не имею, как оно на самом деле называется. — Не важно, — Улис мрачно покосился на Буча. — Мы не пройдем. — Что?.. — Этож кто у нас такой, интересно, любитель, разводящий плотоядные цветы? — Катти уселся на пол, поджав ноги. — Не помню таких. Хоть убей, не помню! Буч молча пожал плечами. Насколько Вонг видел, ему было плевать на цветок: взгляд Буча блуждал по толпе, изредка задерживаясь на чьем-нибудь пистолете. Но и он вздрогнул, когда раздался резкий вопль Дороти: — Моя хорошая! Ах вы кретины! Какая сволочь вытащила ее из трюма?! — …понятно, — Улис уселся рядом с Катти, наблюдая, как Старик, используя кальян вместо тарана, пробивается к цветку. — Действительно, что за дурацкий вопрос, «кто». Наблюдая за отскакивающими от Дороти пиратами, не спешащими вернуться к своим спорам, Вонг неуверенно уточнил у Буча: — Нам… стоит пойти за ним? — Нет, — тот был мрачен. — Не раньше, чем он заберет свою… своего… этого зеленого монстра, — Улис добыл из-за пояса фляжку и, поболтав ее немного, протянул Вонгу. Тот поморщился, и Улис, пожав плечами, сделал несколько глотков сам. Жадно следивший за флягой Катти сглотнул: — Интересно, где он ее прятал? Трюм не такой огромный, чтобы в нем просто так затерялась Змеежорка! — В вольерах, быть может? Туда никто не заходил все равно. — Что это вообще такое? — сдавшись, Вонг тоже уселся, оставив Буча наблюдать за происходящим в одиночестве. — Трава. Сорняк с... откуда она там? — Откуда-то с окраин Джарвия. Где у них там тропики? — В общем, трава это, — Катти облизнулся, не отрывая взгляд от фляги. — Любит сырость и пожрать что-нибудь, желательно, с кровью. Видел листочки? Там снизу присоски с крючками. Ядовитыми. Не отдерешь, если только не напьешься в стельку, чтобы не чувствовать, как от тебя отрывается кусок мяса. — А жрет оно чем? — Вонг поморщился, против воли представив эту картину. — Вдоль стебля что-то вроде пищевода. Слушай, хочешь узнать — иди за Стариком, может, повезет, и все увидишь сам, — Катти, наконец, отобрал у Улиса флягу и заткнулся. — Меня больше интересует, чем Дороти кормил свою Змеежорку, — зевнул Улис. — И на кой она ему вообще сдалась на корабле. — Очевидно, именно для таких ситуаций. — Да брось, Старик не провидец какой…. Тем временем, гул толпы стих, и единственным звуком на палубе, не считая размеренного ворчания корабельных труб, остался срывающийся на хрип крик Дороти: — Это же такой стресс для нее! Она же засохнет из-за вас! А чем будете откармливать? А?! У вас руки-ноги лишние?! Она же в стрессе на порядок больше жрет!.. Куда пошел, а ну иди сюда, я еще не закончил!.. — Да какая разница, — Катти, наконец, выхватил флягу из рук Улиса, не дав тому сделать глоток. — Иногда странная чушь просто случается. Без причины. Ну, или, понятной лично тебе причины. Или причины, которую тебе стоит знать. В общем. Далеко не все вещи в нашем огромном и прекрасном мире имеют какое-то подходящее объяснение. Просто смирись. Пожав плечами, он сделал внушительный глоток. Остальные с задумчивым видом кивали, пока бледный от ярости Дороти тащил по коридору горшок со своим «питомцем». Время от времени он останавливался, чтобы перевести дух, подобрать с пола пустую бутылку или другой тяжелый предмет и запустить им в подошедших слишком близко пиратов. — Поучительно, — Вонг изо всех сил старался сохранить если не мрачное, то хотя бы нейтральное выражение лица. Хотя давалось это ему с трудом. — Так… куда мы шли? — Улис вздохнул, добывая из-за пояса вторую фляжку, и быстро добавил, — Просто Буч уже ушел туда, а мы — нет. — Тогда не вижу смысла двигаться, — Катти махнул рукой, допивая остатки содержимого уже «своей» фляги. — Он уже почти у лодок. Вонг поднялся и сразу же увидел силуэт Буча, бредущего сквозь толпу по образовавшейся после прохода Дороти со Змеежоркой «тропе». Пираты за его спиной быстро занимали все свободное пространство. Пожав плечами, Вонг двинулся следом за Бучем, оставив Катти и Улиса наедине с флягой и вопросами причинно-следственных связей во Вселенной. Буча он нагнал уже у выхода на лодку, когда тот бесконечно спокойным голосом объяснял стоящим там пиратам, куда именно он натянет им глаза, если те не освободят лодку в ближайшее время. Перспективы, по всей видимости, никому не казались радужными, но отступать было попросту скучно. — А, ты, — Буч мельком оглядел Вонга. — Один. — Неразрешимые вопросы. Кивнув, Буч очень медленно почесал пузо: — Сами справимся, значит. — Эй! — не то икнул, не то крикнул один из стоявших перед лодкой. — Хочешь поспорить о том, кто возьмет лодку — выходи с аргументами, а не жди, пока сюда придет вся команда! — Все, кому нужно, уже здесь. Не изменившись в лице, Буч все так же неторопливо расставил ноги немного шире, отведя левую назад. Он не стал доставать оружия, в отличие от противников, и Вонг, пару раз сжав механические пальцы, последовал его примеру. Они стояли вдвоем против пятерых. Пауза затягивалась. Первым не выдержал самый разговорчивый, призывавший Буча на спор — с диким хохотом он прыгнул на Вонга, выставив перед собой нож. Но Вонг не успел отреагировать — Буч резким выпадом сбил нападавшего, отбросив того на трубы. — Не погни, — Вонг поморщился, — мне же потом чинить все это. Остальные переглянулись и почти одновременно сорвались с места — кто с ножом, кто с пистолетом. Запахло паленым, когда пара снарядов задели чью-то — в общей куче Вонгу не было видно, чью — кожу. Сам же Вонг больше уклонялся, предоставляя противникам врезаться друг в друга — и в Буча. Он не был уверен, что никого не покалечит слишком сильно своей механической рукой: по большому счету, это был его первый спор, в котором он ее использовал, а сокращать команду в его планы точно не входило. Но один из нападавших все-таки умудрился вогнать нож Вонгу в бедро — и тот, не задумываясь, перехватил его запястье. Как показалось Вонгу, легко и почти нежно. Хрустнули кости. Затрещала, лопаясь, кожа. Вонг резко выпустил почти оторванную руку, позволяя орущему от боли противнику, упавшему на колени, отползти в сторону, зачарованно рассматривая стекающую с механических пальцев кровь. И только тогда сам осознал пульсирующую, резкую боль в бедре. — А, чтоб вас! — Вонг выдернул нож. Прорычав несколько проклятий, он подхватил с пола первый попавшийся обрывок чьей-то рубашки и затянул рану. Буч хмыкнул у него за спиной: — Ну что, продолжим, или вы все-таки свалите? — Свалим, — процедил кто-то из противников, пока остальные пытались чем-нибудь зафиксировать полуоторванную руку товарища. — Но мы еще поговорим об этом. Позже. — Сколько угодно, — Буч повернулся к лодкам, и Вонг поспешил за ним, стиснув зубы. Они победили в споре. Победители, раз уж стоят на ногах, не должны показывать, как сильно им досталось. А то вдруг проигравшие решат, что рано сдались, и придется продолжать спор… Но лодок не было на месте. Ни одной. — Какого… Буч резко вскинул руку, и Вонг заткнулся, прислушиваясь. Вокруг, за криками пьяных пиратов… было тихо. Корабль перестал вибрировать, трубы замерли, опустевшие, и где-то глубоко внутри нарастал скрежет сминаемого металла. Чувствуя, как по спине сбегает холодный пот, Вонг вызвал интерфейс корабля, надеясь увидеть источник проблем, но мерцающие схемы показывали, что все в полном порядке. Вонг до боли в глазах всматривался в переплетение линий и ярких точек, отмечающих каждого живого на «Черном пламени», но видел только привычную картину: пар бежит по трубам, пираты сидят по каютам, на кухне… — Дерьмо, — Буч сплюнул, и Вонг молча кивнул, до крови закусив губу. Пираты были здесь, у лодок, почти все, кто оставался на корабле. Но интерфейс этого не показывал. Глубоко вздохнув, Вонг рывком затянул повязку потуже. Пытаться связаться с кем-либо было бесполезно: интерфейс либо вышел из строя, либо был взломан — в любом из этих случаев, использовать его не казалось разумным. — Ты идешь вниз, — Буч достал пистолет, — а я — за Нел. — Но… — Твоя работа — заставить «Пламя» ожить, механик, — глядя куда-то в пустоту перед собой, Буч говорил тихо, и, казалось, абсолютно спокойно. — Если ты этим не займешься, весь корабль вымрет. Пошел. Сжав онемевшие губы, Вонг, не чувствуя ног, пошел; не ощущая рук, достал мгновенно начавший разогреваться от плазмы нож. Он не смог удивиться, наступив в лужу крови; молча прошел мимо искореженных тел совсем недавно споривших с ним пиратов. Кто-то хрипел, захлебываясь кровью. Кто-то проклинал заклинивший пистолет. Но Вонг не прислушивался — он слышал только звенящую тишину умирающего корабля. Весь мир вокруг сжался до одной точки — отказавшего механического сердца «Черного пламени». — Предсказанная вероятность преждевременной гибели составляет десять процентов. Вонг резко остановился, упал на пол и откатился к стене, пытаясь оглядеться. Но никого не было видно. — Усвоение опыта не завершено. Предсказанная вероятность неудачи при подобном стечении обстоятельств равна пяти процентам. — Частичная адаптация в пределах плана. Пытаясь не дышать, Вонг продолжал напряженно всматриваться в коридор, но по-прежнему не видел никого из говоривших. — Уничтожение корабля в финальной стадии. Вонгу показалось, что пара босых ног, изукрашенных алыми татуировками, возникла перед ним из воздуха: он не слышал шагов и не мог отследить, откуда пришла вставшая перед ним ведьма. — Предсказанная вероятность сопротивления — девяносто целых и девять сотых процента. Однако мы должны предложить сдаться добровольно, так как… Не дав ей договорить, Вонг вскочил — и чуть не упал, скривившись от боли в раненом бедре. Но устоял. И даже попытался достать ведьму ножом, но та легким — словно отрепетированным — движением уклонилась, прогнувшись назад и уйдя из-под лезвия. Нож загудел, вспоров воздух. Ведьма подалась вперед, нацелив в грудь Вонга тонкий, едва заметный кинжал, но почему-то остановилась, едва задев кожу. Отпрянув, Вонг крепче сжал нож. Времени размышлять не было. Но второй раз замахнуться он не успел — только почувствовал резкий укол в шею и растекшуюся по телу горячую волну. — Мы готовы, — ведьма спрятала кинжал, покачав головой. — Отбытие согласно плана. Первыми отказали ноги. Вонг рухнул, отчаянно пытаясь пошевелиться, но тело отказывалось слушаться. В горле встал ком, когда он попытался задать единственный важный для него вопрос — и все вокруг померкло.Тод. Сплетение судеб
— Зачем пытать сопровождающих, еще раз? — Ледна выплюнула специи, попавшие в рот на последнем глотке. — Они что, могут открыть какие-то тайны? Ты же сказал, что работал над алгоритмами Механического бога — что они нового могут рассказать? — Например, последние изменения в алгоритмах, детка… — Суон явно собирался добавить еще что-то, но заткнулся, увидев перед глазами дуло пистолета Ледны. — Еще раз назови меня «детка», — пистолет тихо гудел, накапливая заряд. — Прошу, еще раз! — Намек понял. Ледна презрительно фыркнула, убирая оружие, и наблюдавший за ними Тод позволил себе выдохнуть. Он не был против драки как таковой, но не в том случае, когда в процессе мог случайно умереть важный для его планов человек. В том, что в случае драки умрет именно Суон, Тод не сомневался ни на миг. — В общем, — Суон кашлянул, и моментально стал серьезным. В какой-то момент Тоду показалось, что перед ним сидит Като — спокойный и собранный, просто... немного более потрепанный жизнью. А Суон продолжал, глядя в глаза Ледне: — …алгоритмы. Точнее, их обновления. Смотрите, какая интересная штука: каждый, кого отправляют «голосом» или сопровождающим, так или иначе работал над алгоритмами Механического бога. И продолжал работу после очередного вылета за пределы Тядзи. Почему? Потому что только эти люди имеют хоть какую-то связь с внешним миром и новостями оттуда — и точно знают, какую информацию нужно уточнять в первую очередь, чтобы скормить ее богу и получить уточненные предсказания. Все просто: чем больше релевантной информации, тем точнее предсказания, а чем точнее предсказания — тем безопаснее наша жизнь. Зачем я это все пытаюсь объяснить? Затем, что Ари примерно объяснили, чем вы двое занимались в последнее время. Подозреваю, они сами не очень уверены в том, что рассказали, но основную идею я ухватил. Так вот: вам нужны алгоритмы, схожие с алгоритмами нашего бога. Вы сможете корректировать планы, находить наименее вероятные события и работать с ними… А, вижу, ты понял, — Суон кивнул замершему Тоду. — Разумеется, это ни в какое сравнение не пойдет с тем, что делают ведьмы. Понятия не имею, почему, но их предсказания намного точнее наших. Может быть, у них просто аккумулируется больше информации. А, может быть, они создали действительно совершенный алгоритм. В любом случае… мне надоело говорить. Поморщившись, Суон ухмыльнулся и залпом осушил свою кружку. Тод потянулся к открывшей было рот Ледне и мягко похлопал ее по плечу: они и так услышали больше, чем рассчитывали. И наверняка услышат еще больше, а со временем и найдут этой информации применение. Ледна закатила глаза, но промолчала — уже за это Тод был ей благодарен. — А, кстати, — Суон сощурился, махнув зажатой в руке кружкой в сторону Тода, — что тебе обещали взамен? Ну, когда ты торжественно принесешь мою голову Наместнику. — Помощь. — Да брось, я тебе тут столько выложил, что ты мне лет пятьдесят должен ноги целовать. А ты не можешь нормально ответить на вопрос? — Мне нужен был механик, способный создать вирус для уничтожения интерфейса торговца информацией. Точнее, для внедрения в подобный интерфейс и некоторой его… корректировке. Суон присвистнул, с громким стуком опустив кружку на стол, и на пару мгновений прикрыл глаза. Затем на его лице расплылась самая широкая улыбка из всех, продемонстрированных до того: — Поздравляю, вы его нашли. Повторюсь: мудрое решение — убить Като. Он, конечно, отличный механик, но со мной не сравнится. — Остается поверить на слово, — поморщилась Ледна. — О, дет… ммм, дорогая! У Като не было того, что есть у меня, — Суон нервно облизнул губы. — Страстного желания забраться в мозг торговца. Понять, как он устроен, и что позволяет им держаться на плаву… что может быть интереснее. Молча улыбнувшись, Тод потер переносицу, собираясь с мыслями. Глядя на нездоровый блеск, появившийся в глазах Суона, он решил никогда не рассказывать ему о своем происхождении. Ни под каким предлогом. Но было и нечто, беспокоившее Тода намного больше: то, как удачно все складывалось до сих пор. В который раз он спросил себя: было ли все это счастливым совпадением, результатом его не самой лучшей стратегии или чем-то большим? Была ли эта встреча частью плана ведьм? Отметили ли они ее в одном из своих предсказаний, приписав что-нибудь вроде «предсказанная вероятность равна тридцати целым и пяти десятым процента»? И если Тод продолжит идти этим путем, приняв помощь Суона — не окажется ли это именно тем, чего хотят ведьмы? Чувствуя, как начинает раскалываться от боли голова, Тод закрыл глаза и спрятал лицо в ладонях. У него не было ответов, а значит, любое решение было в равной степени неверным. — Он что, уже напился? С одной кружки? — удивленный голос Суона звучал глухо, словно из-за стены. — Да заткнись ты уже, дай человеку отдохнуть. — Я и не… О, наконец-то! Есть новости? Тод убрал ладони, но даже не глядя мог сказать, что пришли Ари. И действительно — у столика, крепко обнимая вскочившую на ноги Ледну, стояли близнецы. — Мы рады видеть тебя, — Ари легко коснулись губами щек Ледны и сели по обе стороны от нее за столик. — И вас, дражайший Тод. Как продвигается ваш поиск? — Лучше, чем я мог рассчитывать. Надеюсь, с вашей помощью дела пойдут не «лучше», а правильно. — Интригующе. — Да-да, давайте обмениваться любезностями еще неделю. Почему бы и нет, — Суон демонстративно зевнул и уставился на Ари, неприятно сощурившись. — Ну? — Надеемся, он не слишком вас достал, — Ари синхронно вздохнули, пожимая плечами. — Мы должны были выкинуть его в шлюз давным-давно. И выкинули бы, если бы не подумали, что он может помочь вам. Суон закатил глаза, и один из близнецов, сидевший ближе, бросил в него чип: — Разбирайся. Пока Тод молча удивлялся тому, что Ари, оказываются, могут разговаривать по одному, Суон молниеносным движением поймал чип и, ухмыльнувшись, почти выскочил из-за стола: — Тогда я вас покину. Ненадолго, не надейтесь. Шуточно отсалютовав, он ушел куда-то вглубь бара. Видимо, в комнаты. — Никаких леденящих душу подробностей допроса? — Ледна ткнула одного из близнецов в бок. — Нет, дорогая, — Ари натянуто улыбнулись. — Обычная рутина. Просто наш дорогой друг еще никогда не был на допросах, так что для него все кажется удивительным и жестоким. — Что было на чипе? — На чипе, дражайший Тод, были, как мы полагаем, обновления алгоритмов Механического бога Тядзи. С некоторыми комментариями. А также запись очень интересных предсказаний этого бога. И как только нам принесут по кружке, мы вам расскажем. Ари обернулись, махнув рукой пробегающей мимо девочке, и, дождавшись напитков, продолжили: — Механический бог готовится снова полностью изолировать Тядзи. Он хочет усилить защиту и исключить даже те редкие контакты, что удалось наладить за последние десятилетия. И дело даже не в нашем дражайшем друге, сбежавшем с планеты. По прогнозам Механического бога, в ближайшие сто лет мир содрогнется от новой войны. — Кто бы мог подумать, — Ледна фыркнула. — Мир, в котором воюют все, кому не лень, вдруг… — Нет, дорогая. Эти милые люди объяснили, что война затронет каждую обитаемую планету, и против всех императоров, князей, президентов и прочих встанет один-единственный враг, который сомнет их. Вполне возможно, создаст единую империю — вероятность подобного исхода оценивается примерно в восемьдесят пять процентов. К сожалению, на этом конкретика предсказаний бога заканчивается. Последние обновления алгоритма должны были как-то помочь уточнить предсказания, но не слишком преуспели. Дослушав, Тод устало потер переносицу: — Кондрад оставил план по возвращению пиратам величия, ведьмы тысячелетиями ждут прихода потомка «королей и воров», а Механический бог Тядзи объявляет, что грядет почти неминуемая великая война. Очаровательно. — Да, забавно получается, — Ледна немного побарабанила пальцами по столу. — Мы в самом центре какого-то глобального плана. Или пересечения глобальных планов. Тод… Мы сдохнем. — Все равно или поздно сдохнут. Мы, по крайней мере, можем перед этим испортить один глобальный план, — Тод накрыл ладонями холодные металлические пальцы Ледны. — Сейчас Суон вернется, и мы придумаем, как именно. Дверь бара с грохотом распахнулась, заставив всех замолчать. На пороге, тяжело дыша, стояла Нанетт. Тод поднялся было ей навстречу, но она, заметив его, за пару мгновений растолкала пиратов и рухнула возле столика на одно колено, повернувшись к Ледне: — Капитан. «Черное пламя» потеряно. В баре повисла тишина. Ледна молча поднялась, тяжело смотря на Нанетт, пока та продолжала: — Драккары ведьм взяли его в кольцо. Сбили несколько лодок «Ветра свободы» и «Медового брюшка» и просто сбежали. Но как только драккары скрылись… «Пламя» разорвало на куски. Механики разбирают обломки. — Моя сестра?.. Нанетт молча сглотнула. — Кто-нибудь?.. — Никто. Те, кто был во время атаки на «Ветре» погибли, пытаясь на лодках добраться до драккаров. Тод прикусил губу, молча наблюдая, как Ледна, закрыв глаза, обхватила себя руками. В полной тишине она прошла к выходу. Кто-то из посетителей распахнул перед ней дверь и немного замешкался перед тем как ее закрыть. Пока он мешкал, Тод услышал полный боли крик, резко оборвавшийся на самой высокой ноте. Перехватив взгляд Тода, Ари покачали головой: Ледне нужно было побыть одной. Никто не сможет помочь капитану, лишившемуся корабля. Тем более, если на корабле была его семья. И Ари, и Тод одним своим видом заставят Ледну страдать еще сильнее, потому что, говоря с ними, она будет видеть их уцелевшие корабли… и свою погибшую сестру. — Нанетт, — Тод смотрел на дверь бара. — Проследи за ней. Только тихо. — Да, капитан. — Если завтра к полудню она не вернется сюда — приведи. Как хочешь, но приведи. — Да, капитан. Тод мотнул головой, и Нанетт тенью скользнула в сторону двери, растворившись среди посетителей. — Третья, — Ари положили перед Тодом ключ. — Мы будем здесь. Подождем. С благодарностью кивнув, Тод забрал ключ и ушел в комнату близнецов. Перед глазами стояли лица Нел и Ледны — одной воображении надело маску мертвеца, другую наградило пустым, лишенным эмоций взглядом. И между ними, в тени, скрывалось лишенное черт лицо, на котором выделялась кроваво-алая татуировка. Лицо ведьмы. Затем на смену им пришли другие лица, туманные и блеклые. Но среди них выделялось одно, слишком хорошо знакомое: лицо Кондрада, с мягкой нежностью смотрящего в темную даль Старого мира. По щеке Тода скатилась слеза. Усевшись на подушки и поджав ноги, он всматривался в эти лица, чувствуя, как внутри него раскрывается холодная бездна. Сжав дрожащие пальцы, Тод понял, что в этой бездне нет отчаяния — только ненависть. Он больше не хотел просто воплотить мечту старого пирата, воспитавшего его, в жизнь. Он хотел отомстить. «Мы сдохнем». «…по крайней мере, можем перед этим испортить один глобальный план». * * * Нанетт практически приволокла пьяную, бредящую Ледну обратно в бар. Когда та отлежалась, Тод хотел поговорить — но вместо этого они просто молча пили чай. В глазах Ледны не осталось ничего, как и боялся Тод, — казалось, они выцвели, и вдоль век залегли глубокие морщины. Так ничего и не сказав, тогда он оставил ее одну. Ари пытались ее поддержать, но она не реагировала и на них — замкнувшись в себе, Ледна днями сидела в комнате напротив остывшей чашки, глядя в разверзшуюся пустоту глубоко в душе. По крайней мере, так думал Тод, надеясь, что понимает чувства сестры. Сам он почти перестал спать, боясь снова увидеть лица мертвых. В груди Тода поселилась острая, ноющая боль, то превращавшаяся в глухую тоску, то вспыхивавшая с новой силой. Заглушить ее до конца не удавалось даже выпивкой: сидя вечерами над кружкой, Тод не мог перестать думать об обещанной Механическим богом войне, пророчестве ведьм и том, как вписывается их маленькая компания с собственными планами в эти пророчества. Он настолько зациклился на подобных мыслях, что временами казалось, будто несколько дней слились в один, полный тревог и отчаяния перед неизбежностью предсказанного. Суон вернулся немногим позже. Злой и раздраженный, он сквозь зубы процедил, что в алгоритмах на чипе не оказалось ничего действительно важного, а значит, ему придется все делать самому практически с нуля. Разбив несколько кружек о ледяные стены бара, он ушел «подумать» на поверхность, в пустыню, и пропал на целую декаду. Когда Тод предложил отправиться на его поиски, Ари только отмахнулись: — Ничего с ним не сделается. Он поспорил из-за какой-то ерунды с половиной команды «Медового брюшка» и, как видишь, до сих пор живой. — Но пустыня… — Выживет. Тод почувствовал раздражение, и предпочел отступить —споры не были нужны никому из них. Вместо этого он обходил бары и лавочки базы Саддата, скупая и выменивая новое оружие, укрепления для лодок и материалы для починки «Ветра свободы». Но с каждым днем жажда действий все больше изводила его. Когда ему начало казаться, что дольше ждать он уже не может, вернулся Суон. На этот раз он казался почти веселым — по крайней мере, снова зло ухмылялся, обращаясь к окружающим. — Две новости, — сообщил он, усаживаясь напротив Тода и Ари в их комнате. — Первая: я придумал, как нам сделать немного более совершенного мини-Механического бога для личного пользования. Можете петь мне оды, я разрешаю. — Я скорее прострелю тебе ногу, — устало отозвался Тод. — Подумать только, а ведь я собирался сообщить, что начал работу над нужным тебе вирусом. Какая жалость. Не дождавшись реакции, Суон поморщился и продолжил: — Но я не смогу закончить эту работу, пока у вас не будет живого торговца. Желательно не слишком старого, чтобы сознание было еще достаточно гибким для восприятия изменений в структуре мозга. А любые серьезные нарушения работы интерфейса приведут именно к этому. Так что нужно будет проводить индивидуальную настройку. Собственно, это вторая новость. — То есть, нам от тебя не отделаться. — Не-а, — Суон просиял. — Правда, здорово? — Очаровательно. Ари сочувственно похлопали Тода по плечам: — Тогда наш дражайший друг отправляется на «Ветер свободы». Мы полагаем, что, учитывая ваше желание довести дело дорого Кондрада до конца, так будет лучше. Мы же… займемся Ледной. Отвезем ее на Тортугу, подберем новый корабль из тех, что она захватила для флота, поможем с новой командой, если она захочет снова отправиться в плавание. — Она захочет мести, — Тод покачал головой. — И на этот раз не будет никого, кто сможет ее переспорить, потому что теперь ей проще умереть, пытаясь добраться до убийц семьи и команды, чем пытаться пережить эту потерю. Даже ради вас. — Посмотрим, — Ари поднялись и легко поклонились Тоду. — До встречи. Доброй охоты. И возвращайтесь живым. Грустная улыбка мелькнула на их лицах — и угасла. Близнецы ушли. — Ну что, капитан, — Суон хлопнул в ладоши, заставив Тода вздрогнуть. — Когда отправляемся? — На закате. — Отлично. Пойду, соберу вещи. Оставшись в одиночестве, Тод несколько минут просидел неподвижно, разглядывая руки. Он не мог отделаться от ощущения, будто нечто огромное сдвинулось с места — и вот-вот раздавит и его, и Ледну с Ари, и всю Тортугу. И он уже ничего не мог с этим поделать.Вонг. Матриарх всех ведьм
Спина Вонга затекла, а сам он замерз, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Он помнил, как шел по коридорам «Пламени», и как на него напали ведьмы. Но он жив. Вывод был совершенно очевиден: его взяли в плен люди, знающие каждый его шаг. Это само по себе несколько пугало. Но гораздо больше пугало другое: вокруг было тихо. Корабль ведьм не гудел и не вибрировал, словно был полностью мертв. И Вонга, привыкшего, что исправный корабль — это шумный корабль, такое положение вещей вводило в состояние, близкое к панике. — Можешь не притворяться дохлым, — прогудел над ухом голос Буча. — Они оставили на тебя жратву сегодня утром, сказали, к обеду проснешься. Вонг распахнул глаза и резко сел на жесткой металлической койке. Каюта на пару мгновений поплыла перед глазами. — Паршиво, да? Можешь не отвечать, сам знаю. Когда проснулся, думал, кишки выблюю. А ты ничего, бодрее, — Буч подошел откуда-то справа и уселся рядом, протянув закрытый горшок. — На. Как ни странно, после еды становится легче. Осторожно забрав горшок, Вонг, едва шевеля пальцами, снял с него крышку. Мясо отдавало синевой и абсолютно ничем не пахло, и привыкший к обилию специй Вонг с подозрением потыкал его пальцем. Мясо оказалось горячим и наощупь похожим на желе. Желудок болезненно сжался. — На вкус как кусок кабеля. Но съедобно, — Буч тяжело вздохнул. — Пока ешь… слушай. Мы на драккаре ведьм, но это, надеюсь, ты и так знаешь. Он новее кораблей Тортуги, так что, сам слышишь — тише только в морге какой-нибудь удаленной планеты. Да, знаю, сводит с ума. Ты ешь, ешь… Кроме нас живы Дороти, Нел, Улис и Катти. Да ешь ты, чтоб тебя, потом будешь радоваться! Дороти и Нел в каюте слева, Улис и Катти — в следующей за ними. Собственно, общаться с ними никто не запрещает, но только по внутренней связи. Ни тебе прогулок по палубе, ни личных встреч. Увы. Буч откинулся назад, опершись на стену каюты, и устало прикрыл глаза, заканчивая: — Прежде, чем ты решишься на глупость: бежать некуда. Совсем. Мы уже думали об этом, но… нет. Никто из нас не знает, как работает это корыто, а даже если бы знали… ты вот представляешь, как победить того, кто знает все твои движения наперед? Вонг покачал головой. — И я нет. Так что наслаждайся, пока можешь. Насколько я понял, мы летим на Хельхейм. И да, сначала доешь, а потом беги общаться, мой тебе совет. Остывшая эта синяя дрянь еще гаже. Пытаясь прожевать жесткое мясо, на вкус действительно похожее на кусок кабеля, Вонг пытался осмыслить происходящее. Они — несколько человек со всего корабля — выжили, и это было хорошо. Но почему выжили именно они, зачем их везут на Хельхейм и что будет с Нел — неизвестно, и это плохо. Ужасно, на самом деле. Но, с другой стороны, если Нел будет жива и ведьмы дадут ей родить… не все ли ему, Вонгу, равно, что будет дальше? Ему некуда было возвращаться без «Черного пламени», ставшего настоящим домом Вонга. Не заново же шпионить за старушкой Шин на Тортуге, в самом деле. Что-то тихо затрещало, и Буч поднялся, подходя к противоположной стене и нажимая едва различимую клавишу. Треск сменился взволнованным голосом, но Вонг не мог разобрать ни слова. — Да, проснулся, — Буч с досадой почесал шею. — Ест, ест. Нет. Сейчас дожует и скажет сам! Какого… кто из нас его женщина, ты или я?! Судорожно проглотив последний кусок, Вонг подбежал к нему. Стоило ему оказаться около небольшого передатчика, как голос Нел стал отчетливее: — …не я расселяла! Мне было бы спокойнее с ним. А не с этим… растением Дороти. Оно пыталось меня укусить. Буч тяжело вздохнул и отошел обратно к койкам, оставив Вонга одного. — Нел? — Проснулся! — Как ты? Кроме того, что цветок пытался тебя съесть. — В порядке. Ведьмы провели обследование. Сказали, что организм в полном порядке. И… у нас будет дочь. Вонг замер, не зная, что ответить. Он чувствовал, как поднявшаяся было волна радости тает, сменяясь ужасом, а затем — растерянностью. Мог ли он радоваться в такой момент? Имел ли право на эту радость? Должен ли был пообещать, что придумает, как их спасти? Или, может быть, ему нужно было бояться? Он не был уверен. — Все в порядке, — голос Нел звучал гораздо увереннее, чем Вонг мог ожидать. — Я знаю, что ты рад. Это правильно. — Но… — К тебе придут поговорить. Ты поймешь. Все действительно в порядке. Было бы еще лучше, посели они нас вдвоем. Но что поделать. Дверь каюты с тихим шорохом отъехала в сторону как раз в тот момент, когда Вонг хотел ответить. Стоящая на пороге ведьма — слепая, судя по пустым глазницам — жестом позвала его за собой. — К тебе пришли, — все так же спокойно и уверенно произнес голос Нел. — Иди. Поговорим позже. С сожалением вздохнув, Вонг вышел из каюты вслед за ведьмой, краем глаза успев заметить удивленное лицо Буча. Похоже, того еще никуда не выводили. — Ты должен идти рядом, — вполголоса сообщила ведьма. — Ни к чему не прикасаться. Предсказанная вероятность попытки побега достаточно незначительна, но ты должен быть предупрежден о том, что это — глупо и малоэффективно. — Я… понял, — Вонг с большим трудом заставил себя не оглядываться по сторонам в поисках ниши или коридора, в который можно было бы нырнуть. У него не было причин сомневаться в словах Буча, к тому же, Нел обещала, что он поймет нечто после разговора с ведьмами. Так что Вонг молча шел, разглядывая белоснежное покрытие стен, вдоль которого размеренно мигали золотые огни, чередующиеся с символом ведьм — расходящимися от, казалось, падающего клина кругами. Иногда встречались подсвеченные голубым двери кают — всегда закрытые наглухо и неотличимые друг от друга. Остановившись возле одной из таких дверей, ведьма едва уловимым движением открыла ее и отошла в сторону: — С тобой будут говорить Матриарх. Входи и выскажи почтение, которого заслуживает анклав. Вонг, пожав плечами, зашел в небольшую каюту. После лет, проведенных среди пиратов, он успел отвыкнуть от бледных цветов, однотонных вещей и наполовину пустых чистых пространств, равно как и от изящных сидений вместо раскиданных по полу подушек, так что в первые мгновения он просто стоял у порога, уговаривая себя поверить в реальность обстановки. Более-менее оправившись, Вонг все-таки нашел в себе силы зайти и осторожно опуститься в белое кресло с бледно-желтой подушкой на сиденье. Подушка показалась ему слишком тонкой и жесткой. Стоило Вонгу сесть, как перед ним возникла мягко мерцающая голограмма изящной, но очень старой женщины, опутанной проводами, уходящими куда-то за пределы изображения. Казалось, она могла быть старше Старого мира. Но среди ее многочисленных морщин отчетливо виднелась вязь татуировок, образующих узор слишком сложный, чтобы Вонг мог его опознать. Женщина стояла молча, рассматривая Вонга из-под полуприкрытых век. А он, чувствуя себя крайне неуютно, принялся разглядывать ее украшения: десяток металлических обручей на шее и запястьях, массивные серьги с какими-то явно драгоценными камнями… — Мы рады приветствовать тебя, первенец двадцать шестого владыки империи Кадгарун. Вонг вздрогнул от неожиданности. Убедившись, что теперь он смотрит ей в глаза, женщина продолжила, тяжело роняя каждое слово: — Мы — Матриарх Асдис. Несмотря на то, что мы не считаем тебя достойным знакомства с нами, необходимый нам сценарий требует этого. Неприятный холодок пронзил Вонга от ее слов, в которых сквозило пренебрежение. Но он молчал — Матриарх продолжала говорить, не давая ему возможности ни возмутиться, ни спросить, зачем ведьмам Нел и остальные. — Тебе предоставляется возможность стать больше, чем просто пиратом, — последнее слово Матриарх процедила сквозь зубы. — И даже большим, чем наследником империи. Но мы знаем, что тебя такие вещи не волнуют: ты получил отличное воспитание: минимум инициативы, ограниченное воображение... пираты, легко окунувшие тебя в кровь, грязь и философию следования за сильнейшим только дополнили портрет. Не трать силы на деланное возмущение, мы знаем, что в глубине души ты согласен с каждым словом. Или согласишься — со временем. Вонг, действительно собиравшийся было вскочить, обвиняя Матриарха во лжи, прикусил язык и усилием воли заставил себя оставаться на месте. Он силился осознать смысл произносимого Матриархом. Все было похоже на оскорбительный фарс, за которым было — обязано было быть! — какое-то послание именно для него. Но если такого послания не было... Неожиданно, он вспомнил слова Буча о бесполезности борьбы в их положении и обещание Нел — «ты все поймешь» — и окончательно остыл. — Вселенная нуждается в балансе. Больше, чем ты можешь себе представить. Но мы понимаем, что в настоящий момент тебя не волнует Вселенная. Поэтому будем говорить на простом и понятном тебе языке, — Матриарх, наконец, сделала паузу и наградила Вонга еще одним полным презрения взглядом. — Ты будешь подчиняться Тахейше, которая займется объяснением твоих будущих обязанностей. Также ты будешь внимательно слушать своего… друга, с которым тебя поселили, и стараться перенять от него как можно больше. От того, насколько серьезно ты отнесешься к нашему распоряжению, зависит жизнь женщины, готовой привести в мир твою дочь, равно как и жизнь твоей пока еще не рожденной дочери. Ошеломленный, Вонг на мгновение перестал воспринимать окружающее. Он предполагал, что Нел попытаются использовать как заложника, но все же, когда Матриарх прямо сказала об этом, сердце Вонга пропустило удар, а внутренности сжались в тугой узел. Он не видел смысла в происходящем, но это непонимание не умаляло опасности, а значит, не было важным. — По прибытии на Хельхейм мы встретимся вновь. И к тому времени ты сможешь оценить свою роль — и наш дар тебе. Матриарх плавно развернулась, и голограмма исчезла, оставив Вонга в пустой каюте, придавленного обилием слов и страхом, который они вызывали. Когда дверь каюты вновь тихо открылась, Вонг даже не обернулся, поглощенный этим страхом. — Но я так ничего и не понял, — он обращался к кому-то, стоявшему за его спиной, не слишком рассчитывая на ответ. — Предсказанная вероятность подобного исхода составляла девяносто девять процентов, — «кто-то» все же отозвался. — Поэтому я должна сделать пояснение к словам Матриарха. Сказанное тебе отличается от того, что услышала та, кого ты зовешь Нел, потому как ее роль в сценарии предполагает иную судьбу, — ту, к которой она должна быть готова. Поморщившись, Вонг поднялся и повернулся к двери. В проеме, опираясь на копье, стояла темнокожая ведьма с копной не то седых, не то просто белых волос. Ее белесые невидящие глаза обрамляли золотые татуировки, и точно такие же позолоченные нити оплетали алый символ ведьм на оголенных плечах. — Тахейша, — ведьма легко склонила голову, приветствуя Вонга. — Мне поручено твое обучение. — Почему нельзя мне объяснить то же, что и Нел? Кажется, она так впечатлилась, что верит вам безоговорочно. В чем смысл угрожать мне, если можно было бы просто… объяснить, как и ей? — О. Все просто. Ты еще не готов осознать то, что с легкостью приняла она. Но ты будешь готов. По нашим прогнозам, как раз к прибытию на Хельхейм. Допустимая погрешность — три дня. Ничего не ответив, Вонг устало закрыл глаза. Слишком много беспокойства — и слишком много слепой, непогрешимой уверенности ведьм для него одного. Тахейша мягко стукнула древком копья об пол: — Идем. Тебе пора возвращаться в свою каюту. Твое обучение… начнется позже. Нехотя Вонг кивнул. Он не был уверен, сколько им оставалось лететь до Хельхейма. Не знал, чему его должны научить. Не понимал даже, как он сам может быть важен для какого-то непостижимого баланса Вселенной. Но при этом Вонг не мог отделаться от ощущения, будто в тот момент, когда он сделал шаг, следуя за ведьмой с золотыми татуировками, нечто огромное сдвинулось с места — и вот-вот раздавит и его, и Нел с их дочерью, и всю далекую теперь Тортугу. И он уже ничего не мог с этим поделать.