Причина жить

      Демиэн подарил мне кое-что из своего гардероба. Однако мне с трудом удалось вырвать черные джинсы и черную же широкую толстовку. Он настойчиво совал мне красные рваные джинсы и какую-то совершенно невероятную с блестками, стразами, шипами и мехом розовую кожаную куртку. Я надеюсь, что он шутил, говоря, что Это мне очень идет.       Я зашел в переулок, в который аппарировал, когда убегал от Снейпа. Хорошо сосредоточившись и крепко сжав палочку, я аппарировал на крыльцо Гринготтса. Вокруг царило запустение, люди, как мыши, сновали туда-сюда, в воздухе витал запах страха. Практически все магазины стояли заколоченными. Я решительно развернулся и зашел в банк, мантия-невидимка скрывала меня ото всех. Тут все было как обычно — гоблины неспешно пересчитывали золотые монеты, смотрели на свет через большие драгоценные камни, взвешивали на хлипких весах серебряную пыль. Я пошел через холл к главному гоблину.       — Прошу прощения, мне нужно снять деньги, — начал я.       Он оторвался от изучения пергамента и перегнулся через стол, не понимая, кто с ним заговорил. Вокруг было пусто.       — В силу обстоятельств, — опять начал я, — я не могу пока раскрыть свою личность.       — Как будет угодно, мистер Поттер, — гоблин сел обратно. — Клювохват, проводите нашего гостя к его сейфу.       Все-таки напрягает, когда магические существа все знают и все понимают. Особенно все знают…       — Я надеюсь, что мое посещение вашего банка останется между нами, — сказал я, сжимая палочку.       — Банк Гринготтс имеет многовековую историю, он очень дорожит своей репутацией, вам не о чем беспокоиться, — с гордостью и презрением сказал гоблин.       Ну прям от сердца отлегло…       Полчаса спустя и после двух бешеных гонок на тележке, за поясом у меня звенел мешочек полный золотых монет.       Как только я вышел в большой холл, то услышал их. Хотя трудно не услышать пять человек громко говорящих на весь зал.       — Да, эта рыжая была ничего, я бы еще с ней позабавился, жаль, мне нужно было уходить, — сказал высокий седоватый маг, одетый в черную потрепанную мантию со следами крови.       — Да если бы ты не свалил оттуда, тебя скорее всего убили бы, там такая бойня была, — ответил еще один маг, одетый в простой черный кожаный костюм.       — Маленький Гарри, кажется, очень вспылил, — растягивая слова, протянула Беллатриса Лестрейндж.       — Еще бы. Кажется, Поттер ждал брачной ночи, чтобы поиграть самому с юной невестой, чистой и невинной, как первый снег, — заржал Фернир, скаля гнилые зубы, — но не судьба.       Все громко рассмеялись.       У меня кровь отлила от лица.       Беллатриса Лестрейндж обратилась к подошедшему к ней гоблину.       — Мне нужно посетить свое хранилище. Немедленно! — презрительно сказала она.       — Черт, я все вспомню, как отбивалась эта девчонка, — продолжил высокий, — дралась как кошка.       Он опять заржал. А потом смех оборвался, потому что я медленно стянул с себя мантию — я стоял в ста метрах от этой компании и в упор смотрел на них. Никто не мог сообразить, мерещится им это или нет. Все замерли в зале, даже гоблины перестали считать золото. А потом все завертелось.       — Авада кедавра, — крикнул я, и высокий маг упал на пол.       — Круцио, — первая опомнилась Белла.       Я успел увернуться и спрятаться за мраморную колонну.       — Так-так-так, — протянула она, — наш маленький Гарри нашелся.       Не слушай ее. Убей ее.       Я выглянул из-за колонны и увидел, что Беллатриса спряталась за широким столом, рядом с ней мелькнул Фернир. Где еще один?       Я только успел повернуть голову, как мощное заклятие отправило меня в полет на десяток метров. Больно ударившись об стол с монетами, я из последних сил наугад послал Ступефай. Раздался крик, кажется, я попал. Кое-как поднявшись, я увидел, как ко мне медленно подходила ведьма. Она улыбалась, а в глазах горел триумф.       — Ты от меня не уйдешь, малыш.       Тут Фернир бросил в меня еще одно заклинание, поставив Протего, я ответно послал в него Круцио. И не заметил, как Белла тоже послала Круциатус, но уже в меня. Боль опалила нервы, сдерживая крик из последних сил, я только крепче сжал палочку.       — Этот гаденыш, — прорычал оборотень, вставая с мраморного пола.       — Он принадлежит Лорду, — осадила его ведьма.       Я тяжело дышал, лежа на полу, шрам болел как никогда, медальон давил на плечи, как гробовая плита, воздуха не хватало, капли крови падали на белый мрамор. Я посмотрел на Беллу, она закатала рукав мантии и прижала кончик палочки к черной вытатуированной змее на руке. Боль пробила так, что из глаз пошли слезы, а голову схватило в тиски. Не думая, что делаю, я послал Бомбарду прямо в пол.       Взрыв вышел очень сильным, почти как и в Министерстве. Каменный пол разорвало на куски, треснула одна колонна и начала падать, поднимая пыль. Краем глаза я видел, как ведьму откинуло назад. Я попытался встать, но меня тут же отбросило заклинание, пущенное оборотнем. Фернир свирепо смотрел на меня, со лба на глаз стекла струйка крови, капнула на щеку, где он ее слизнул длинным языком.       Тут еще одна волна острой как клинок боли взорвала мозг. В Гринготтс через большие парадные двери вошел сам Темный Лорд. И меня охватила абсолютная ненависть. Сквозь слезы боли я видел, как он медленно переступал через обломки камня, а в красных глазах горела победа.       Это конец, выхода нет. В открытом бою я проиграю этому чудовищу, но я буду бороться до конца. Я прокушу ему глотку зубами, но убью!       Тут чьи-то руки подхватили меня, не очень-то аккуратно поднимая с пола. Глаза Волан-де-Морта удивлено расширились, а затем сжались в злобные щелочки.       — Снейп, — прошипел Темный Лорд. — Авада Кедавра! — крикнул он, но сильный рывок аппарации унес меня из разрушенного банка.