Причина жить

      Очнулся я в кровати, по крайней мере, под головой чувствовалась подушка. Глаза было лень открывать, тело болело так, словно по нему попал бладжер, минимум тысячу раз. Но я помнил все. Глупая улыбка расползлась по лицу, это было здорово. Справа кто-то пошевелился, я резко обернулся и встретился с черными глазами. Снейп полулежал рядом, оперевшись на спинку кровати. Я был свято уверен, что проснусь один, но он лежал рядом и, похоже, никуда не спешил.       — Вы здесь? — все-таки спросил я. Мало ли, вдруг я еще сплю или это галлюцинация такая.       — Да, и ты в моей кровати, считай, мне надоело спать в гостиной на неудобном диване, — Снейп говорил тихо.       — Да нууу, — протянул я хитро, повыше устраиваясь на подушке, — еще скажите, что из окон сквозит.       — Да, и камин не греет, — кивнул он, лицо его было очень серьезным.       — Действительно, — я тоже кивнул, — и вообще, там некого поставить раком.       Профессор промолчал. Глупая ситуация… Так хочется спросить: как теперь нам быть? Потому что я не хочу об этом сожалеть, тем более мне понравилось. Моя душа настолько задеревенела, что находится в одно постели с бывшим ненавистным профессором, было само собой. Как низко я падаю… то лондонские шлюхи, то бывшие профессора… А я просто не хочу ничего чувствовать.       — Я ни о чем не жалею, — я перестал улыбаться, — и ни в чем вас не обвиняю. Я этого хотел и вы тоже. Я, в конце концов, не ваш ученик больше.       Не то, чтобы он послушался меня, но в комнате ощутимо спало напряжение.       — Что теперь? — спросил я.       — Теперь тебе нужно поправиться, ты сильно ранен.       — Сколько это займет?       — Пару дней, минимум, но я бы посоветовал отлежаться несколько недель.       — Посоветовал? — я не поверил своим ушам.       — Посоветовал, — усмехнулся Снейп и повернулся на бок лицом ко мне, теперь мы лежали почти нос к носу. — В прошлый раз, когда я не хотел тебя отпускать, ты все равно забрал свои вещи и аппарировал, а через сутки появился весь в крови на грани жизни и смерти. Поэтому в этот раз я не хочу силой удерживать тебя.       — Конечно, — протянул я, — на кухне вы сказали, что не вернете мне палочку.       — Не верну, по крайней мере, не в ближайшую неделю.       — Ну вот, а говорили, не удерживаете, — я вздохнул. — Хорошо, я останусь на неделю, а дальше посмотрим.       Снейп кивнул.       — Но это только потому, что сейчас попадаться Ему на глаза будет крайне опрометчиво.       — Что случилось?       — Обещайте, что не будете орать? — не то, чтобы я хотел рассказывать…       — Поттер…       — Обещайте, — настаивал я.       — Ладно, я не буду орать на тебя.       — Я был в Гордиковой впадине на могиле родителей, — я говорил и смотрел прямо в глаза Снейпу, — а потом пошел к дому и встретил там Батильду, которая не была Батильдой, а была Нагайной в ее теле. Я думал, что смогу узнать что-нибудь и пошел за ней, она ранила меня и позвала Его, Он почти успел. Он был уже в доме, мне чудом удалось аппарировать.       Я замолчал и посмотрел вопросительно. Снейп так сжал губы, что, казалось, уже никогда их не раскроет. Но я запоздало понял, что надо было попросить его еще и не сверкать глазами, а то сейчас я прямо кожей чувствовал, как меня медленно сжигают заживо.       — Ты идиот, — сказал зельевар спокойно, даже без бешенства в голосе, что не скажешь о глазах, — можно было догадаться, что там будет ловушка, Поттер.       — Вы обещали не орать, — напомнил я.       Надо было вообще попросить ничего не говорить.       — Я не ору, я констатирую факт, — он глубоко вздохнул и перевернулся на спину. — Глупый ты ребенок, — тихо и обречено сказал он.       — Я не ребенок, — буркнул я обиженно в ответ и попытался с головой укрыться одеялом. — Я знаю, что поступил опрометчиво, но не надо меня в это тыкать.       Но Снейп не дал, вырвал одеяло, потащил меня на себя и, уложив на своей груди, зашептал мне в ухо:       — На кладбище тебя могли поймать Пожиратели или егеря. Нагайна могла разорвать тебе горло, и ты бы ничего не смог сделать, даже пошевелиться. Он мог прийти секундой раньше…. — он сжал меня в стальных объятьях, — опять твое чертово везение.       Я молчал, собственная жизнь меня больше не интересовала. Было странно слышать такие слова. Я был таким мелким в его руках, а он таким теплым и живым. И пах иначе, чем Демиэн.       — Я не боюсь смерти, — тихо прошептал я в шею. — Я боюсь, что не смогу убить его. Это должен буду сделать только я и никто больше.       Снейп сжал еще сильнее, словно хотел задушить. Дальше мы просто лежали в тишине, иногда его руки скользили по моей спине, лаская кожу. Он обнимал меня, не позволяя даже уползти на край кровати. После нескольких тщетных попыток, я сдался и уснул на нем. Я не понимал его действий и мотивов. Зачем ему это? Зачем ему я? Но его сердце билось под моим ухом, и я просто расслабился. Это было не одиночество.       Из постели мы вылезли только часа через три. Обоих разбудило громкое урчание из моего желудка.       — Есть хочу, — сказал я в подтверждение.       — Слышу, как ты хочешь, — пробурчал он, вставая. Я скатился с него и растянулся на постели. Одеяло сбилось в ноги, и я лежал практически обнаженный, не считая бинтов на бедре и плече. Снейп замер возле кровати, любуясь открытым зрелищем. Я усмехнулся, представляя, на кого я похож… Мне бы пополнить ряды инфери, что неплохо отдыхали на дне озера.       — Лежи, я принесу тебе поесть, — отворачиваясь, сказал он, но я уже поднялся с постели.       — Я пойду с вами.       — Почему ты никогда меня не слушаешь? — спросил Снейп, поворачиваясь и складывая руки на груди.       — Потому что я хочу пойти с вами, — я решительно встал и прошел мимо него, как есть голый. Я не хотел оставаться здесь один, с ним моя тьма, что шептала мне в душу, молчала.       Он только вздохнул.       — Стой, — крикнул он, когда я уже выходил в коридор.       Снейп достал из шкафа длинную белую ночнушку и протянул мне. Все-таки не миновала его эта злосчастная реликвия.       На кухне я сел за стол, а Снейп приступил к готовке. Я забрался на стул с ногами и положил голову на согнутые колени, наблюдая из-под ресниц за манипуляциями.       С Демиэном все было понятно, просто секс и никаких обязательств, я использовал его, чтобы спрятаться от Пожирателей. Поэтому никто никому ничего не должен, хотя я должен признать, что открыл Демиэну мир магии, как своего рода благодарность.       Но Снейп… С ним все было не так, он был моим преподавателем, причем самым ненавистным. Он — Пожиратель, двойной агент, убийца Альбуса Дамблдора. И он любил мою маму.       Я вздохнул.       Возможно, он помогает мне в память о ней. Тут впору рассмеяться, если то, что произошло прошлой ночью, было в память о маме, то Снейп точно псих-извращенец. Пожалуй, мысль о помощи в память о ком-либо можно вычеркнуть. Он был единственным человеком, которого я не мог понять и проанализировать. Я не мог холодно и бесстрастно смотреть на поступки профессора. Чтобы он ни делал, будь то несправедливо отобранные баллы или спасение моей жизни, когда взбесилась метла на первом курсе — я дико бесился и раздражался.       И сейчас, когда он вот так просто стоял ко мне спиной в одних штанах, у меня все внутри переворачивалось. Только непонятно от чего, от раздражения или похоти? Я тихо встал со стула и подошел к нему. Он, видно, что-то почувствовал, хотел повернуться, но я не дал, прижался к нему со спины.       — В чем дело? — спросил Снейп, замирая.       Я ничего не ответил. Волосы у него отросли и теперь доставали до лопаток, я собрал их и откинул за плечо, потерся носом о загривок, скользнул руками по бокам. Он наклонил голову, и шейные позвонки выступили из-под кожи, я провел по ним языком. Со Снейпом я не чувствовал дна, было такое ощущение, что он мог позволить мне все. Я не знал этого человека. Столько лет мы… я ненавидел его, но он оказывается совсем другой… Он умел готовить, а я свято верил, что он питается летучими мышами. Носил старые растянутые пижамные штаны, и его тело — совершенно. Все в моей жизни сейчас такой ад, а он тут со мной или я с ним. Я до сих пор схожу с ума?.. Я уперся лбом в крепкую спину, пока он продолжал что-то мешать на плите. Я вдруг представил, как это смотрится со стороны — я в длинной белой бабушкиной ночнушке пристаю к взрослому мужику. Я засмеялся, правда, не очень весело.       — М?       — Просто представил, как мы смотримся, — ответил я, водя носом по коже. — Я висну на вас как влюбленная девка, у меня даже одежда подходящая.       — Поттер, не мели чушь, тебя-то кисейной барышней с трудом назовешь.       Я горько усмехнулся и отпустил его, отошел к столу, но не сел. Снейп выключил газ и повернулся. Мы молча смотрели друг на друга, я о многом хотел спросить, но не решался. Он подошел ко мне и, подняв голову двумя руками, заглянул в глаза, а потом медленно наклонился и поцеловал в губы. Какой же он странный…       — Садись за стол, будем есть, — прошептал Снейп.       Я послушно сел. Ели молча, жареная картошка с сосисками была очень вкусной.       Как только мы поднялись в спальню, я тут же скинул дурацкую ночнушку и голым залез под одеяло. Снейп подошел к окну и выглянул на улицу, через дым заводских труб несмело пробивались лучи заходящего солнца.       — Долго будете там стоять? — спросил я.       Он закрыл штору, подошел к кровати. Я лежал, закутавшись в одеяло как в кокон. Он лег рядом, я раскрыл одеяло, впуская его к себе.       — Почему вы мне помогаете? — тихо спросил я. Мне не понятны его мотивы…       Но он одним движением придавил меня к постели, а сам лег голой грудью мне на спину, зарываясь носом в волосы. Я лежал не шевелясь, только крепче сжимал в руках наволочку.       — Я должен был убить Дамблдора, чтобы заслужить полное доверие Темного лорда. Затем выдать тебя, когда ты покинешь свой дом, чтобы упрочить свои позиции. Это было необходимо, чтобы Он назначил меня директором Хогвартса. Так бы я смог защитить детей от Кэрроу. Также, моей задачей было передать тебе меч, но так, чтобы ты ничего не заметил. Таков был план директора.       — Вас же все ненавидели, — я был потрясен до глубины души.       — Да.       — Я его ненавижу, ненавижу! — меня душила злость. — Как он мог заставить вас его убить, а потом спокойно служить Волан-де-Морту? Ответьте мне?       — Директор знал, что делал.       — Но почему вы все бросили, ведь вы так старались? — в голосе проскочили нотки сарказма, я уже с трудом себя сдерживал. Во всем виноват директор, это он играет чужими жизнями, как игральными костями…       — Потому что ты остался один, — тихо прошептал Снейп, — все пошло совсем не так, как думал директор.       Я молчал, напряженно вслушиваясь в слова.       — Как только я узнал, что случилось на свадьбе, я тут же покинул ряды Пожирателей.       — Но как Он вас отпустил?       — Никак. Ко мне присоединился Люциус и еще несколько Пожирателей, в итоге половина Малфой мэнора была уничтожена.       — Вы дрались? Против Него? — я не мог поверить своим ушам.       — Нет — его не было, и да — мы дрались. Люциус хотел сжечь весь мэнор после того, что Темный Лорд сделал с его семьей.        — А метка? — я все-таки не выдержал и повернулся. Снейп привстал, освобождая меня от своего веса, и лег рядом. Я во все глаза смотрел ему в лицо.       — Что метка? Метка, как видишь, осталась, ее ничем не убрать, это клеймо, Поттер. Я сейчас также чувствую вызовы Лорда, как и тогда, когда служил ему.       — Он не может убить вас через нее или выследить?       — Он не настолько могущественен.       — Простите, что назвал вас трусом.       Снейп промолчал.       — Кто такой этот Каин?       — Двоюродный брат Люциуса. Каин Моруа. Один из темных волшебников, его род можно сравнить лишь с Блэками. Держись от него подальше. Он хитер и опасен.       — Он не может нас предать?       — Нет, — покачал головой Снейп, — он не поддерживает Темного Лорда.       Я уже почти засыпал, как зельевар спросил:       — Кто это был в твоих воспоминаниях?       Мне показалось или он спросил это слишком нарочито безразлично?       — Не поверите, это был сын Малфоя.       — М…       — Вы знали, что у него есть сын? — я аж привстал.       — Да, — выдохнул он, — первенец, Демиэн… кажется. Сквиб.       — Они его выкинули! — я тут же завелся.       — Не стоит делать поспешных выводов, Поттер. Я думаю, что за ним все же присматривают.       — Ага, как же.       — Мне интересно, ты совершенно случайно с ним встретился?       — Совершенно случайно...