Причина жить

      Я открыл глаза, под щекой было что-то липкое, все тело ломило. Я не мог определить, что не болело.       Оказывается, я лежал прямо в луже крови Снейпа. Попытался сесть, это удалось не сразу. Кикимер смотрел на меня огромными, полными ужаса глазами. Я глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Чувство было такое, будто в меня запустили Круциатус. Все тело сотрясала мелкая дрожь.       Но времени было мало. Нужно торопиться, пока Он не узнал, что все крестражи пропали и уничтожены. Нужно попасть в Хогвартс.       — Кикимер, — прохрипел я, горло саднило, — позаботься о Снейпе. Если он придет в себя, а я еще не вернусь, не позволяй ему уйти, задержи его.       — Кикимер сделает, хозяин, — домовик поклонился.       Должно получится, должно.       — Добби, — позвал я — тишина, — Добби!       Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом резкий хлопок нарушил тишину дома.       — Гарри Поттер! Сэр! Добби, рад… — тут поток радостных излияний резко прекратился.       Теперь уже два домовика смотрели на меня с нескрываемым ужасом. Я бы усмехнулся, но лицо словно превратилось в камень. Ситуация явно была та еще. Как я выглядел со стороны, мне было страшно представить.       — Добби, — прохрипел я, — ты можешь перенести меня в Хогвартс? Прямо на восьмой этаж, где Выручай комната?       — Гарри Поттер, что случилось? — глаза Добби наполнились слезами.       — Добби, пожалуйста, — не хватало только истерики домовика, — ты можешь это сделать? Я не смогу сам дойти…       Я сидел в луже крови Снейпа, левая рука была сожжена до мяса. Я даже не мог протянуть руку, чтобы взять бадьян и залечить хоть часть ран.       — Да-а-а, я могу, — заикаясь, сказал он, утирая маленьким кулачками слезы.       — Хорошо. — Я боялся, что это невозможно, только мысль о том, что у домовиков своя магия, дала шанс этому безумному плану. — Кикимер, позаботься о Снейпе.       Добби подошел ко мне, трясущимися руками осторожно взял за плечо. Рывок аппарации — я ударился коленями о каменный пол и зашипел от боли, колени были прожжены почти до костей.       — Добби, — обратился я к тихо всхлипывающему домовику, — аппарируешь меня обратно, хорошо?       Он кивнул, с его длинного носа сорвались капли слез.       — Не плачь, — я попытался улыбнуться. — Это пройдет, профессор Снейп меня подлатает. Это ничего.       Я посмотрел на стену перед собой и мысленно обратился.       «Мне нужно место, где все спрятано».       Не было сил ходить туда-сюда. Но комната, словно понимая мое состояния, открылась — в стене появилась дверь. Я кое-как встал. Когда я карабкался вверх за крестражем по раскаленному золоту, я прожег джинсы, а с ними колени, голени и локти. Теперь я был один сплошной кусок мяса средней прожарки со вздувшимися волдырями. Даже кроссовки насквозь прожглись, я ощущал холод камня на полу. Цепляясь за дверь, я медленно вошел в комнату. Столь большую, что в ней можно было поместить банк Гринготтс. Груды хлама башнями поднимались ввысь, образуя высокие башни.       Я прошел мимо чучела тролля и исчезательного шкафа, который починил Малфой, остановился между сломанными стульями и партами. Я не мог вспомнить, куда теперь идти. Забытый мусор образовывал лабиринт, в котором легко заблудится.       — Гарри Поттер, сэр, — тихо позвал Добби. — Гарри Поттер, что-то ищет?       — Да, Добби, я ищу диадему Кандиды Когтевран, она должна быть на каменном бюсте с париком.       — Добби поможет найти, — оживился домовик.       Мы разошлись, я углублялся все дальше и дальше в лабиринт. Силы совсем оставляли меня, теперь, когда адреналин спал, я чувствовал, насколько пострадало тело. Было чистым безумием делать то, что я сделал. Но я так испугался за Снейпа, что просто ринулся на раскаленное золото, не думая о последствиях.       Сердце пропустило удар. Справа стоял потрепанный буфет, в который я спрятал учебник Снейпа. А наверху — каменный бюст волшебника в пыльном потрепанном парике со сверкающей диадемой. Но сначала я потянул за дверцу шкафа, среди старых книг, исписанных пергаментов, поломанных перьев, лежал потрепанный учебник. Я осторожно достал его. Открыв первую страницу, увидел знакомую надпись, таким знакомым убористым почерком: «Собственность принца-полукровки». Прижимая книгу к груди, я потянулся за диадемой. Потемневшая от времени, она все еще не утратила своего великолепия.       «Ума палата дороже злата» — я прочитал на обороте.       Я чувствовал в руках живое темное трепещущее существо. Теперь я со всей уверенностью мог сказать, что существо мне знакомо, можно сказать, даже родное. Родная тьма.       — Гарри Поттер, сэр, — позвал меня домовик, отвлекая от ненужных мыслей.       Я обернулся. Добби стоял, комкая свою белую наволочку, и с надежной смотрел на меня.       — Возвращаемся, Добби.       Он медленно подошел, я протянул ему руку, тонкие длинные узловатые пальцы обхватили ладонь.       — Спасибо, Добби, — тихо сказал я. — Ты всегда мне помогал, и я рад иметь такого друга как ты.       Глаза домовика снова наполнились слезами, и мы аппарировали.