RAL

Юра просыпается из-за телефонного звонка. Айфон заунывно выводит стандартную мелодию и балансирует на самом краю прикроватной тумбочки. Интересно, как он вообще тут оказалася. Что-то Плисецкий не припоминает, чтобы вчера, когда Отабек фактически нес его в кровать, кто-то из них озаботился сотовыми. Телефон продолжает гудеть. Юра закатывает глаза, переворачивается на другой бок и, зацапав чертов аппарат, рявкает «Да!». Получается неубедительно, потому что рявкает он шепотом, чтобы не разбудить продолжающего беспробудно спать Беку. - Юра, слушай… Погоди, а чего ты шипишь? – с ходу меняет вопрос Милка, - ты чего там в номере, не один? Блять, скажи, что один, и скажи, что у тебя есть горячая вода! - Вода есть, и я, ээээ, один, ладно, нихуя я не один, - бормочет он, потому что Отабек ворочается у него за спиной, и повозившись, закидывает ему на пояс руку. И тут до него доходит остальная часть вопроса, - в смысле у тебя нет воды горячей? Ты же должна была заселиться на третий этаж, а тут везде стоят водонагревалки? - Меня перебросили на второй этаж, в левое крыло, - жалуется Бабичева, - а тут нет нихуя. Ни у кого. Я вчера встретила парня с соревнований, этого, Алтына, из Казахстана. Перед Георгием выступал, помнишь? Я у него спрашивала, он тоже сказал, что без воды. Я у Лилии искупалась вечером, но сейчас ее нет, а я хочу в дуууууууш!!! - Мила, без обид, но пиздуй к Жоре, - хрипит Юра, потому что вышеупомянутый Алтын из Казахстана окончательно прижал его к себе, и мирно сопит в макушку. - Ну блять, - расстраивается Мила, - но ты мне потом хотя бы расскажешь, кто это сбил тебя с пути нашей крепкой дружбы? - Обязательно. – бубнит Плисецкий. - И на том спасибо, - вздыхает фигуристка. – ладно, золотце, пока. Встретимся на тренировке. - Ага, давай, - хмыкает «золотце» и отключает телефон. Лежит несколько секунд без движения, а потом разворачивается в объятиях Отабека, и шепчет: - Эй, Бека, ты спишь? - Да, - тоном давно и категорически проснувшегося человека отвечает Алтын. - Врешь ты хуево, - хмыкает Юра и трется носом о его плечо. - Я не вру, - не открывая глаз, говорит казах, - просто могу спать в любой ситуации, и быстро просыпаюсь. Научился, еще когда был юниором в сборной. Кстати, я тогда тренировался в Москве, и довольно часто видел твою подругу, Милу Бабичеву. - Хрена себе ты предложения строишь спросонья, - восхищается Плисецкий, - я утром и двух слов связать не могу. - Зато ты выглядишь очень красивым спросонья. Юра сначала краснеет, потом косится на закрытые глаза Отабека, потом ржёт и кусает его в плечо. - Ты ни разу не посмотрел на меня, чувак. - Смотрел. Сначала ты спал, а потом говорил по телефону и не обращал на меня внимания. – Алтын наконец-то открывает глаза и смотрит на Юру. Плисецкий смотрит на него в ответ и улыбается. Ему хорошо. Так хорошо, что даже не верится. Не верится, что прямо сейчас он лежит на груди у человека, которого еще вчера не знал, и чувствует себя просто прекрасно. И да, он лежит на груди незнакомого голого мужика. Сам будучи голым. Вот это поворот.

***

Ближе к обеду, откатав всю программу дважды, Юра падает на трибуну и звонит Виктору. Ебать, как сильно он не хочет делать этого, однако, в настоящий момент Никифоров единственный, кто может ответить на пару-тройку его вопросов. Тот отвечает через три гудка. В голосе глубочайшее удивление: - Юра? - Виктор, заткнись, выслушай меня, а потом ответь на мои вопросы. - Конечно, солнышко, все что угодно. Если уж ты сподобился позвонить мне… - Никифоров. Слушай. меня. - Слушаю. Юра делает глубокий вздох. Они нормально не разговаривали с Виктором… лет пять как, с тех самых пор, как тот уехал к Юри в Японию. Особенно смешно получилось, учитывая, что с Кацуки они подружились. Виктор особенный. Метка всегда – всегда! – появляется до 30 лет. Виктору Никифорову 32 года. Метки у него нет. Такое случается 1 раз на 2000. Немеченных можно пересчитать по пальцам, и обычно врачи просто разводят руками – аномалия, мутация, бывает. Однако у Юри метка есть. И на ней аккуратными английскими буквами написано «Viktor». И блять, они одна из самых гармоничных пар, которые когда-либо знал Плисецкий. А еще Виктор встречался со многими людьми. Действительно со многими. С теми, у кого уже были соулмейты. С теми, у кого не было. И однажды – с такой же женщиной, как он. Немеченной. Виктор расстался с ней спустя неделю. Сказал, что не понимает, как можно испытывать такую боль из-за отсутствия набора букв на коже. - В общем, Никифоров, такое дело. Что бывает, если человек с меткой встречается со своим соулмейтом, но не знает об этом? - Эээ, да ничего. Все как всегда. Погоди-ка, а что, есть люди, которые не переводят имена своих родственных душ? - Ага, сам в ахуе, - бурчит Юрий, - а если у соулмейта этого человека метка с другим именем? - И снова ничего, - жизнерадостно отвечает Виктор, - Юра, я же говорил тебе – все это не влечет за собой абсолютно никаких последствий. - Заебись, - выдыхает Плисецкий, - ну,собственно, это все… - Есть только один нюанс, - голос Никифорова все так же жизнерадостен, однако Юра настораживается, - это не правило, скорее, закономерность, которую я заметил уже давно. Это касается тех, чье имя появляется на одном, но сами они носят имя другого. Несинхронные соулмейты. Теперь Плисецкий не просто настораживается, а буквально напрягается всем телом. Несинхронные родственные души. Вот кто они с Отабеком. На Алтыне – его имя, а на нем – какой-то, блять, Женя. Надо погуглить, быть может, Женя – это такой русский аналог имени Отабек, с надеждой думает Юра? Виктор продолжает вещать: - Если родственные души не вместе, не знают о существовании друг друга, но одиноки – ничего не происходит. Однако, соулмейты, которые не вместе, не знакомы, но встречаются с другими… В общем, они будут часто появляться в поле зрения друг друга. И начинается это, когда метка появляется хотя бы на одном из них. Они могут учиться в соседних классах. Ходить к одному репетитору. Жить через два дома и регулярно встречаться в хлебном. Я знал случай, когда один из несинхронных был женат на девушке, которая изменяла ему с его же несинхронной. Юре хочется побиться головой об трибуну. Все чудесатее и чудесатее, блять. - Но, для начала, я все же советую проверить, точно ли это не твой соулмейт. Ты же знаешь, какая только ерунда не бывает вместо имен. Значения, транскрипции, а иногда даже фамилии! Особенно у людей тех национальностей, где фамилия звучит как имя. Так что будь внимательнее, Юра. - С чего ты взял, что я это для себя узнаю, - огрызается Плисецкий, судорожно перерабатывая новую информацию. - Ты слишком эгоистичен, чтобы узнавать это для других, - хмыкает Виктор, и Юра тут же сбрасывает звонок. Вот мудак! - Привет, герой-любовник! – приземляется рядом с ним улыбающаяся Милка. Она только что откатала свою программу и тяжело дышит, обмахиваясь какой-то газетой. - Прекрати, - бурчит Плисецкий и засовывает телефон в карман. - Нет, не прекращу. Это не честно! Я даже не познакомилась ни с кем из новичков , а ты умудрился затащить кого-то в постель! – возмущается Бабичева, - кто это, скажи мне? Кто-то из знакомых? Или нет? Хотя, кто у нас здесь из незнакомых? Парнишка из Кореи, испанец… о, и этот, из Алматы! Алтын! Я, кстати, видела его только что. Он вроде высматривал кого-то на льду. Юра вполуха слушает треп Милы, но при имени Отабека встряхивается. - А чо, где он был? – стараясь звучать максимально небрежно, спрашивает Плисецкий. - Да там, у входа стоял. Я со льда сходила как раз. Слушай, а может, он меня преследует? Всю неделю мелькает перед глазами. Надо присмотреться к нему, - щурится Бабичева и смеется. - Ага, да, - хмыкает Юра. Знала бы Милка, кого именно Отабек выглядывал тогда в коридоре, и сейчас на льду, и… «Кстати, я тогда тренировался в Москве, и довольно часто видел твою подругу, Милу Бабичеву». Нет. Плисецкий чувствует, что сердце резко подскакивает к горлу. Это совпадение. Они же фигуристы! Они все всегда друг у друга на виду. «Я вчера встретила парня с соревнований, этот, Алтын, из Казахстана». «В общем, они будут часто появляться в поле зрения друг друга. И начинается это, когда метка появляется хотя бы на одном из них». «Ты… ты меченный? – Да. Лет семь как». Это все хуйня, хуйня. Юра впивается ногтями в трибуну и игнорирует встревоженные оклики Милы. На метке Милы – «золото». Юра выхватывает из кармана телефон, ломая ногти об молнию, и открывает гугл. Вбивает в поисковик «значение имени отабек». Гугл выдает информацию мгновенно. «Тайна и значение имени Атабек В переводе с казахского языка слово ата означает «дед», «отец», «предок по отцовской линии», «покровитель», «отцовский род». Поэтому применение при образовании сложносоставного имени слова ата подчеркивает для его носителя тесную взаимосвязь с отцовским родом.» Юра глубоко дышит и чувствует, как ледяная рука немного отпускает его желудок. Тут до него доходит, что Милка притихла рядом. Смотрит в его телефон круглыми глазами. - Да не гони, Мил, - пытается улыбнуться Юра. – просто казахский не такой уж частый язык. Мог и не вылезти у тебя в поисковике. - Ну да. – без улыбки откликается Бабичева, - а нахуя ты решил погуглить именно его? - Да говорю же, просто. - Ладно. – медленно кивает Милка и дергает уголками рта, - черт, а его что, зовут Отабек? А я думала – Алтын. Хуй разберешься, где у них, у этих казахов, имя, а где фамилия. «Но, для начала, я все же советую проверить, точно ли это не твой соулмейт. Ты же знаешь, какая только ерунда не бывает вместо имен. Значения, транскрипции, а иногда даже фамилии! Особенно у людей тех национальностей, где фамилия звучит как имя. Так что будь внимательнее, Юра.» Плисецкий чувствует себя так, словно ему только что врезали в солнечное сплетение. - Мне надо отлить, - хрипит он и вскакивает на ноги. Все, что ему нужно – это интернет и минута без лишних глаз. Вот и все. Все. - Юр, все хорошо? – кричит в спину обеспокоенная Бабичева. Ни хуя не хорошо. Он выбегает в коридор и трясущимися руками набирает в строке поиска «значение имени алтын». Страница обновляется и выдает информацию: «в переводе с казахского языка слово алтын означает «золото». Юра облокачивается на стену и сползает вниз, зарываясь руками в волосы. Телефон падает рядом.