На букву «Б»

       Подземная часть реки напоминала фьорд. Её неширокое русло вытянулось ленивой змеёй. Высокие скалистые берега, буро-серые внизу, с каждым футом вверх насыщались цветом. Буро-серый сменялся бурым, преображался в глубокий пурпурный, наливался, наливался, наливался, и там, где всё терялось в сыром мраке, по каменным телам стекала каменная кровь. Временами налетал ветер и приносил с собой необъяснимый гул. Слабая рябь ходила по чёрной, как закопчённое стекло, воде, и, словно в издёвку, от стены и до стены, вдоль края разрушенного причала протянулись крест-накрест две жизнерадостные жёлтые ленты с надписями, напоминающими, что это место преступления. Брюс, засунув руки в карманы куртки, стоял в шаге от лент и внимательно вглядывался вдаль. — Пора. Он нехотя обернулся. — Если ты не передумал, — добавил Кларк. Брюс не мог передумать. Они прошлись по пещере снизу вверх и сверху вниз, точно по созданной природой и подправленной людьми многоуровневой парковке, и на нечётных ярусах Брюс установил заряды — по три фунта на каждый. Бокс с психоинициатором и пустую сумку он бросил рядом с последним зарядом и всё ждал — звука, знака, намёка, но здесь не осталось ни жизни, ни смерти. Шелестел ветер, текла вода, пищали летучие мыши и по залам носилось эхо, но на самом деле — пещера молчала. Молчали её обитатели, молчали стены, молчали камни. Молчали неведомые боги. Кларк молчал. Его плоский, как таблетка, поясной фонарь рассыпал мягкий тёплый свет. На лице читалось беспокойство. — Тогда… — Кларк прервался и настороженно сощурил глаза. — Что? — Мне… Гм. Мне почудилось, из стены справа что-то вылетело. Там, на границе освещённой зоны. — Потерев кулаком лоб, Кларк махнул рукой в сторону реки. Оливер Квин снабдил их маленькими и лёгкими мощными фонарями — пространство освещалось футов на двести вперёд и полностью от одной стены до другой. Брюс повернулся обратно и, нагнувшись, подобрал будто оплавленный камешек. Пустил его блинчиком по зеркальной глади и подавил странное желание наклониться пониже — попробовать, насколько холодно для купания. Кларк сообщил, дно у причала неглубокое, футов десять, и ещё — полицейские собаки так и рвались вперёд, впустую исходили лаем на нефтяную воду. — Ты просто боишься, — проворчал Брюс, доставая из кармана оставшийся инициатор. — Скорее, опасаюсь. Наверняка. От Кларка остро пахло по́том. Лоб прорезали горизонтальные морщины, рот был приоткрыт, а губы — напряжены. С рюкзаком, загруженным так и не понадобившимся снаряжением, в тесной красной куртке, потёртых голубых джинсах, бейсболке козырьком назад и поношенных кроссовках он напоминал футболиста-переростка из старших классов, которого волшебник в насмешку перенёс из школьного коридора в подземный зал. Брюс оделся практичнее. Плотные штаны и толстый свитер с высоким воротом прекрасно сохраняли тепло. Тяжёлые гриндерсы с рифлёными подошвами отлично подходили для прогулки по местам, для этого не предназначенным, а купленная Джейсону на вырост и без спроса позаимствованная полувоенная куртка обладала неоспоримым преимуществом — множеством карманов, набитых в основном съестным. Брюс мысленно хмыкнул. Он сам себе казался роботом, запрограммированным высшим существом на выполнение безумной миссии, и не ощущал ни страха, ни волнения. Не нахлынули воспоминания о проведённых в клетке неделях, в зыбких тенях не плясали мертвецы, однако — внутри ворочалась слабая и так не свойственная ему надежда неизвестно на что. Он пришёл. Он сделал всё, о чём просила она. О чём просили они. Что дальше? Поморщившись, Брюс задрал рукав куртки и провёл пальцем по квадратному циферблату навороченных вроде-бы-часов. Над запястьем вспыхнула голубым вертикальная интерактивная голографическая карта, на верху которой ритмично мерцала сдвоенная алая точка. Возможности Оливера Квина — «Святое дерьмо, Уэйн! Да ты псих!» — поражали. За пару часов его сотрудники оцифровали карту подземного мира и загрузили её во вроде-бы-часы, которыми снабдили и Брюса, и Кларка, и Дика. Как чудохрень работала в таких условиях, никто из них не понял, но она работала. К вроде-бы-часам Оливер добавил фонари и коммуникаторы, способные на ограниченном расстоянии принимать и передавать сигнал глубоко под землёй, — там, где нет мобильной связи. От оружия и Брюс, и Кларк отказались. Так же, как и от предложения явно мучающегося чувством вины Квина пойти вместе с ними или в сопровождении его людей. «Это личное», — отрезал Брюс. Пока они ждали, Кларк съездил домой и переоделся — как и Брюс. Он машинально пощупал грудь куртки. У сердца лежал медальон — его медальон с его Уэйнами. — Пора, — настойчиво повторил Кларк и постучал себя по правому уху. — Дик волнуется. Особенно после того, как ты отключил свой коммуникатор. Дик остался примерно на середине пути с парой людей Квина. От последней станции метро они три мили из десяти вместе проехали на дрезине по проложенным давным-давно и до сих пор целым рельсам и две одолели пешком по побитым временем остаткам тех же рельс. Последние пять миль Брюс и Кларк прошли по нетронутым человеком туннелям, и им предстояло проделать тот же путь в обратном направлении. Никому, кроме Брюса, не пришло в голову попытаться проникнуть в пещеру через опечатанный и закрытый особняк, а он не стал предлагать. Зря. Брюс ослабел: от ранения, потери крови и непривычной длительной нагрузки — но он справится. Кинув прощальный взгляд на чернильную воду, Брюс нажал на кнопку и, аккуратно опустив инициатор на пол, переступил через него. Трижды стукнул пальцем по циферблату вроде-бы-часов, запуская обратный отсчёт, и молча пошёл направо, через небольшую прямоугольную площадку. Усмехнулся торопливым шагам позади. Они словно вышли на вечерний променад: два немногословных безумца, обменявшихся за всю дорогу десятком-другим фраз. Он размеренно двигался вперёд по первому из многих туннелей и время от времени посматривал на карту над запястьем. Алая точка тоже двигалась вперёд, за ней поспевала вторая алая точка. Их маршрут так же окрасил алый, и по мере преодоления пути пунктирная линия сменялась целой. Рассчитанный специалистами Оливера радиус зоны поражения наложился на карту полупрозрачным зелёным пятном, и далеко за его пределами белела третья точка — Дик. Туннель, широкий, с ровным, точно обтёсанным человеческими руками полом, раздвоился на пару узких рукавов. Брюс собирался шагнуть в правый коридор, но перед глазами мелькнула тень, и он замер. Тень заложила крутой вираж у него над головой и по-свойски уселась на плечо. — Кларк! — скрывая радость, но громче, чем следовало, поздоровался Брюс. Он рассчитывал и в то же время, как рациональный человек, не ожидал, и, если быть откровенным, соскучился по своим необычным питомцам. Мышь разразилась в ответ длиннющей писклявой тирадой. — Да? — прозвучало сзади. Брюс неловко кашлянул. Кларк обогнул его и встал напротив: — Что ты хотел? — спросил он. — Ты плохо себя чувствуешь? С твоим ране… Ух ты! У тебя на плече сидит мышь. Летучая мы… — Умолкни. Я не к тебе обращался. Лицо у Кларка вытянулось. К первой тени между тем присоединилась вторая, уселась на другое плечо Брюса и попыталась цапнуть его за ухо. — Хнн. Кент. — Да-а? Или ты опять обращался не ко мне? — Я здоровался с моими летучими мышами. — У тебя есть собственные летучие мыши? — поразился Кларк. — Ты… Ты приручил двух мышей, пока находился в плену, и назвал их Кларком и Кентом? Ха! — Он расплылся в бесхитростной счастливой улыбке, занявшей пол-лица. — Довольно мило, знаешь. Больше смутившийся, чем разозлившийся Брюс просверлил его взглядом и по очереди почесал Кларку и Кенту — мышекларку и мышекенту — пушистые загривки. Мыши что-то зацокали наперебой. — Простите, братья, но я не могу остаться, — еле слышно произнёс Брюс, — и вам лучше лететь отсюда. Скоро здесь будет чертовски горячо. Мыши с шипением сорвались с плеч и умчались в левый коридор. Брюс нахмурился. Одна из мышей — он не смог определить которая — вылетела обратно и, яростно махая крыльями, зависла перед лицом. Её рыльце дёргалось. Нижняя челюсть бешено ходила вверх-вниз, и из пасти вылетали тикающие звуки — стрелки неисправных часов бежали на суперскорости по циферблату. Тик-тик-тик-цок-тик-тик-тик-цок. Тук-тук-тук. Вход в туннель расплывался. Воздух плавился, мерцал и перетекал, принимая знакомые черты. Плавилось и мерцало ожерелье на шее, и бусины с тихим тук-тук-тук падали на каменный пол. «Иди за ними, сынок». Брюс крепко зажмурился и открыл глаза. Его мёртвая мать не могла говорить с ним. Пещера не могла говорить с ним. Пещеры и мертвецы не разговаривают, ведь они пещеры и мертвецы. Он снова глянул в левый коридор, но не увидел, не услышал и не почувствовал ничего: не нахлынуло внезапное озарение, не похолодело в желудке и по позвоночнику не пробежала щекотная дрожь. — Хочешь, чтобы я пошёл туда? — не обращая внимания на встревоженного Кларка, спросил он, сам не понимая, у кого. Мышь хлопнула его крылом по щеке и унеслась прочь. — Нам в правый коридор, — мягко и поучительно, как расшалившемуся трёхлетке, напомнил Кларк. — До взрыва двадцать шесть минут. Из зоны поражения мы выберемся минуты через три, но лучше поспешить. Ты ведь не пойдёшь за мышами после того, как… мгм… поболтал с ними? Брюс посмотрел сквозь Кларка и решительно направился в левый туннель. — Это безумие! Я знаю, что ты надеешься найти, но нельзя найти то, чего нет, тем более так. — Я тебя с собой не звал и сейчас не держу, — бросил через плечо Брюс. — Ты можешь идти направо. Позади сокрушённо вздохнули, и Кларк кинулся следом. «Да, да, Дик, — бормотал он на ходу, — мы намеренно отклонились от маршрута. Не переживай, я контролирую ситуацию». Коридор, узкий вначале, постепенно расширялся. На припорошённом пылью полу виднелись следы лап летучих мышей. Рыжеватые стены покрывали бородавчатые наросты, иногда встречались небольшие нерукотворные ниши и ходы, в которые смог бы проникнуть разве что ребёнок. Мышекларк и мышекент летели далеко впереди, на границе света и тьмы, и будто подгоняли Брюса. Он съел на ходу шоколадный батончик и ускорился, игнорируя нарастающую слабость и боль в животе. Туннель понемногу загибался влево, и Брюс побежал. За спиной бухали шаги отставшего Кларка, а Брюс бежал и бежал, пока боль не стала ослепительно острой. Он остановился и, согнувшись, упёрся ладонями в колени, дважды сосчитал до десяти и выпрямился. Сунул руку под куртку и под свитер. Он разрешил забинтовать себя, и бинты чуть-чуть намокли. То ли Кларк неправильно нанёс гидрогель, то ли такой способ работал не со всеми ранениями, но дыра в животе кровоточила. Брюс равнодушно вытер испачканные пальцы о штаны и пошёл дальше. — Брюс, подожди! Он пропустил окрик мимо ушей. Туннель опять раздвоился. Один коридор вёл прямо, другой круто поворачивал налево. Брюс не видел своих проводников, но уверенно ступил во второе ответвление. И застыл через полсотни шагов. По левой стене, как гигантские чёрные пауки, цепляясь коготками за выступы, ползали летучие мыши — ползали и гневно шипели. Их обнажившиеся зубы напоминали миниатюрные акульи плавники. — Нам надо вернуться, — произнёс подоспевший Кларк, остановившись рядом с Брюсом. Он тяжело дышал, его щёки раскраснелись от бега. На бровях висели крупные капли пота. — Здесь ничего нет. Это просто мыши. Что ты хочешь найти? — Справедливость, — вырвалось у Брюса. Он мрачно сжал челюсти и отошёл к противоположной стене. Его родители несправедливо лишились компании. Его родители несправедливо погибли от рук убийцы. Лекс Лютор несправедливо захватил и осквернил его владения. Лекс Лютор несправедливо осквернил его старшего сына. Несправедливо — его дочь и подруга старшего сына погибли от рук убийц, а младшая сестра превратилась в инвалида. Его младший сын несправедливо стал свидетелем преступления. Его среднего сына несправедливо унизили — в осквернённых владениях отца. В его осквернённых владениях Марвина несправедливо лишили глаз, унизили и растоптали, в его осквернённых владениях несправедливо унизили и растоптали множество невинных людей. Множество невинных людей погибло в его осквернённых владениях, а тот, кто виновен, не был наказан — по справедливости. Лютор тогда, Лютор сейчас — всегда Лютор. Брюс не верил в справедливость, но капля её должна найтись в их мире. Дик твердил ему: «Верь», и он желал верить — хотя бы в это. — Её не найдёшь, бегая по туннелям за летучими мышами. Пусть и не за все преступления, но Лютор будет наказан. Мы добьёмся справедливости в зале суда. — У нас с тобой разные представления о справедливости. Насупившийся Кларк открыл рот и закрыл. «Я слишком благоразумен, чтобы ввязываться в споры в таком месте и в такой момент. Я обещал Дику позаботиться о тебе. Пожалуйста, пойдём обратно, пока есть время», — просили его глаза. Брюс набычился. Неужели ему мало Альфреда, Дика, Барбары и Лесли? Ему не нужна очередная мамочка, он сам способен позаботиться о себе — всю жизнь он сам заботился о себе и неплохо справлялся. Борясь с невыносимым желанием пустить в ход кулаки, Брюс уставился на стену, по которой ползали мыши. Они скалились. Они разевали крошечные пасти и проклинали — его и его слепоту. У Брюса яйца поджались. Волнение девятым валом сбило его с ног и поволокло по дну туннеля. Он сопротивлялся. Он сражался. Он бился, как никогда и ни с кем, но непобедимая стихия раз за разом швыряла его об стены — по-матерински ласково и жестоко тыкала носом в очевидное. «Ты видишь?» — «Я вижу, но что именно я вижу?» — «Выясни сам и не медли». Он бросился вперёд и с рычанием врезался плечом в камень. Кларк недоумевающе вскрикнул. — Ты с ума… Ты тоже видишь?.. — Помоги, — процедил Брюс. Они навалились на стену, толкая изо всех сил, и в какой-то миг Брюс уверился — от напряжения треснут: его мышцы, его плечи, его спина. Лопнут пульсирующие жилы на висках и лбу. Череп взорвётся, и сам он разлетится стеклянной банкой, по которой здоровяк ударил кирпичом. Кларк, оскалившись, пыхтел рядом, крепкий и сильный, как африканский буйвол, и стена заскрежетала. Она поддалась. Посыпалась склеившаяся от времени каменная крошка. Мыши с высоким писком порскнули по сторонам. Постанывая и кряхтя, задевая пол и верхнюю часть открывшегося проёма, кусок стены повернулся на девяносто градусов против часовой стрелки и под мощным напором Кларка ушёл вбок. Из туннеля донеслось протяжное затухающее: «У-у-у». Пахнуло затхлостью, и Брюс с Кларком отшатнулись. — Невероятно! Потрясающе! — шумно схватив воздух ртом, с восторгом первооткрывателя воскликнул Кларк. — Как тебе удалось найти это?! Брюс, не моргая, смотрел вперёд, в узковатый, шагов пять в ширину, гусеничный коридор с арочным потолком. Пытаясь обуздать нахлынувшее возбуждение, он дважды провёл ладонью по бритому затылку и осторожно зашёл в туннель. Достал из кармана припасённые спички. Чиркнул одной. Поднял повыше, потушил, опустился на корточки и чиркнул второй. Спички зажигались легко, а пламя горело естественным, ровным цветом. — У нас есть противогазы, — заметил Кларк и, неловко кашлянув, добавил: — Но, наверное, опасности нет. Перед тем, как мы отправились сюда, я прочитал пару статей о скоплениях метана и углекисло… — Иди к Дику, — оборвал его поднявшийся Брюс. — Нет. Я не оставлю тебя одного в таком месте. — Мне не нужна нянька! — Я вовсе не… Кларк затих и укоризненно качнул головой. «Ты ранен. Ты можешь врать самому себе, но ты до сих пор не восстановился после того, как тебя подстрелили и заточили под землю, — и физически, и психологически. Господи, ты болтаешь с летучими мышами! Ты одержим безумной идеей и не намерен отступать, а я не намерен бросать тебя в таком состоянии», — говорил он, не размыкая губ. «А ещё у меня слуховые и зрительные галлюцинации», — мысленно произнёс Брюс. — Твоему тайному проходу сотни лет, — сказал Кларк вслух. — Он здесь не со времён контрабандистов и сухого закона. Каменная «дверь» крепилась на двух каменных же толстенных штырях — один сверху, один снизу — которые уходили в пол и стену и перемещались по параллельным бороздам. — Не представляю, как это сделано с технической точки зрения и кем, — присев на корточки, пробормотал Кларк и потрогал очень глубокую выемку в полу. — В детстве я слышал легенды о племени древних людей, которые жили здесь задолго до Готэма и первых переселенцев. Они называли себя миагани или племя Летучей Мыши. Кларк выпрямился. Его поглупевшее лицо казалось обиженным. Конечно-же-летучая-мышь-куда-без-неё — прозвучало без слов. — Смотри. — Брюс лёгким движением пальцев увеличил карту над запястьем. — Тайного туннеля здесь нет, но меньше чем в полумиле отсюда находится гигантский зал. Он за границей зоны поражения, и из него… — Он задумался, изучая план. — Из него можно попасть в Готэм несколькими путями, но мы воспользуемся самым коротким. Выйдем где-то перед мемориальным мостом Кейна. — Во-первых, непроверенные выходы могут быть завалены или разрушены. Во-вторых, твой гигантский зал не за, а почти на границе. — Не важно. От него отходит немало туннелей, но один ведёт обратно на седьмой уровень. — Брюс ткнул в извилистый отросток. — Он заканчивается стеной, судя по масштабу, толщиной футов сорок, — внимательно рассматривая карту, заметил Кларк, — и выход не на сам седьмой уровень, а в реку, футах в двухстах от причала. Подобную «дверь» такой толщины — хотя это не дверь, а стена — не открыть даже теоретически, тем более с воды. К тому же, будь в стене русла рядом с причалом похожая «дверь», кто-нибудь обязательно бы заметил её. Ты вытащил пустышку. — Хорошо. Ты можешь вернуться, — безразлично обронил Брюс. — Время есть. — Мы оба можем вернуться. Есть немалый шанс, что нам придётся вернуться. С чего ты взял, что твой мышиный коридор ведёт в тот зал? Если он поворачивает в другую сторону, заканчивается тупиком или такой же «дверью»? Мы едва открыли эту. За века плита «приросла» к стене, и во второй раз у нас может не хватить сил. Они обменялись острыми взглядами. «Ты псих!» — «Слова выбирай». «Ты не отступишь». — «Не отступлю». «Мы идём в неизвестность!» — «Допустим». «Если мы и доберёмся до зала, там ничего не будет». — «Допустим». «Мы можем погибнуть ни за что». — «Допустим. Идёшь?» — Не попрощаешься с друзьями? — поинтересовался Кларк, заходя в коридор. Брюс с грустью усмехнулся — летучие мыши сделали свою работу, и они не люди. Им не нужны глупые, ничего не значащие прощания. — Они уже далеко. — Ты в курсе, что Дик умеет очень виртуозно выражаться? — Прикажи ему умолкнуть. — Нельзя так обращаться с людьми, Брюс! Да и я не ты. — Да, ты не я, праведный бойскаут. Шагай, Супермен. — Как скажешь, гм, Бэтмен. Брюс фыркнул и двинулся вперёд. Туннель, загибающийся дугой лука, то сужался, то расширялся, подобно скорлупе арахиса, и словно уходил вниз. Воздух был сухим и спёртым. Над головой нависал каменный свод потолка, ровный и гладкий на вид, в отличие от зернистых стен. Кое-где в полу встречались полустёртые возвышения, напоминающие одиночные ступени. — Туннель отчасти рукотворный? — полным благоговения голосом сказал идущий позади Кларк. — Невероятно! Потрясающе! Настоящее историческое открытие. — Напишешь статью. Получишь Пулитцеровскую премию. — Вряд ли. Они шли, шли и шли в мёртвой тишине, непроизвольно переходя на полубег, и спустя несколько минут уткнулись в ещё одну «дверь». Кларк с нескрываемым облегчением опёрся спиной на стену туннеля и с присвистом задышал. — Слабак, — ухмыльнулся Брюс и, отвернувшись, неслышно выдохнул. Колени у него подгибались, и что-то стреляло в задней мышце правого бедра. Лёгкие сводило. По вискам и затылку катился пот. Оглушительный стук сердца отдавался в ушах. Кровь из открывшейся раны, кажется, уже не текла, но живот горел. «Эй, дедуля, чересчур стар для этого?» — ехидно уточнил нереальный голос. «Иди к чёрту, Дик!» — огрызнулся Брюс. — Смотри, — позвал отдышавшийся Кларк. Дрожащей рукой он указывал на «дверь», на выбитый в камне круг, изящно обрамлённый лучами, и на силуэт летучей мыши под ним. — Ему же сотни лет. Может быть, тысячи! Иисусе, это… — …Невероятно и потрясающе. Раздражённо дёрнув краешком рта, Брюс странно нерешительно прикоснулся к рисунку и неторопливо очертил пальцами мышиный силуэт. Призрачный холод прошлого обжёг подушечки. Снизу донёсся глухой стон, точно под пещерами притаилось исполинское доисторическое животное и плакало — оплакивало: и себя, и многих других. Из распечатанной «двери», оставшейся далеко позади, подул ветер. Брюс втянул воздух носом: не пыль, не камень, не мышиное дерьмо и не затхлый аромат времени — привычная посмертная сладость заполнила ноздри. Он поморщился и пнул усыпанный каменной крошкой пол. — Эту «дверь» открывали в нашем тысячелетии. Они переглянулись, и Кларк с силой толкнул каменную плиту. Та дрогнула и с недовольным скрипом, не с лёгкостью, но достаточно свободно повернулась по часовой стрелке. Кларк отодвинул её в сторону, и они оба, помедлив, вышли в грандиозный подземный зал. Большая часть его терялась в плотной, сочной тьме, но свет фонарей выхватил причудливые пики сталактитов, свисающих с далёкого потолка. Кое-где вдоль стен, как пирамиды из положенных друг на друга толстых блинчиков с острыми краями, вздымались оранжево-коричневые сталагмиты. Откуда-то слева пахло водой. У Брюса заныло в желудке, и вонь, та самая сладкая вонь разложения стала резче — не фантомная, а настоящая, она перебивала запах воды и оседала на коже сахарной пудрой. Она предвещала и предупреждала. Она манила его. Кларк вроде бы ничего не чуял, и Брюс двинулся налево. — Откуда здесь вода? — очень тихо спросил идущий рядом Кларк. — Водные рукава отмечены на карте точкой-пунктиром, но все туннели, входящие и выходящие из зала, — нарисованы целыми линиями. — Лучше спроси себя — кто открывал ту «дверь» и когда. Контрабандисты покинули пещеры в тридцатых. Они замолчали. Их шаги нестройным эхом разлетались по залу. Запах воды, пресной воды Готэм-ривер, сдобренной солью залива, усиливался так же, как усиливался смрад разложения. Пол поднимался. Неровное каменное дно пещеры, сотворённое всемогущей природой, сменилось серым бетоном, кое-где заляпанным бурыми пятнышками. Пятнышек с каждым шагом становилось больше, и наконец они слились в тонкую засохшую полосу, тянувшуюся вверх, к площадке, на которой покоилось чьё-то тело. Кларк с Брюсом, не сговариваясь, взлетели по пологому склону. От просторной площадки отходил туннель с невысоким потолком, похожий на воронку. Широченный в начале, футов через сто он сужался, и дальше, на линии светораздела его полностью перекрывала ленточная завеса из полупрозрачного пластика. Коридор целиком, на пару ладоней не доставая до верха площадки, заполняла тёмная вода, и на её поверхности цвели радужные пятна. — Будто Стикс, — поёжившись, пробормотал Кларк. — Ну да, а вот пять утлых челнов Харона, — саркастично отозвался Брюс. У площадки, исполняющей роль причала, были пришвартованы пять маломерных катеров. Из центрального торчал телескопический операторский кран. Возможно, на дне лежало и другое оборудование. — Двадцатисемифутовые, — добавил Брюс. — Не заботясь о комфорте, в каждом можно перевезти человек двадцать-тридцать. Они повернулись к телу у края причала. Окостеневшими пальцами вытянутой правой руки мертвец сжимал пистолет. Левая нога у него была прострелена под коленом, часть левого же уха словно срезало бритвой. Рядом валялась разбитая в щепки рация. Повернув лицо набок, мертвец распластался на животе, в луже собственной крови, которая загустела, но не высохла до конца, и на спине его чёрной куртки зияли четыре дыры с опалёнными краями. Брюс зря опасался столкнуться с Джоном Корбеном, потому что Джон Корбен был беспросветно и необратимо мёртв. — Корбен? — неуверенно спросил Кларк. — Да. Понятно, кто в последние годы тревожил ту «дверь». Видимо, Лютор счёл использование столь узкого туннеля нерациональным. — Брюс прищурился, глядя на Корбена. — С такими ранениями он всё равно умер не сразу. Может, сутки назад. Слишком крепкий. Слишком злой. Хотел добраться до катера, и у него практически получилось. — Но что здесь произошло, и как ты узнал? Как догадался? Ведь летучие мыши не рассказали тебе это на самом деле. Кларк смотрел с неподдельным детским любопытством и, как маленький мальчик, нетерпеливо притопывал ногой. — Дик на связи? — ушёл от ответа Брюс. — Зал должен попадать в зону действия коммуникаторов. — Я, гм, отключился. — Он убьёт тебя, даже если ты умрёшь. — Дик — славный парень. — Именно. Этот славный парень скор на расправу, и она тем страшнее, что ты её совсем не ожидаешь. — Переживу. Не уходи от ответа. Брюс запрокинул голову и, наклонив её вправо-влево, хрустнул шеей. Он не верил в мистику и мог объяснить своё состояние с медицинской точки зрения: ПТСР, самовнушение или функциональные галлюцинации, свойственные здоровым людям, — но дыхание подземного мира коснулось его. Он вышел из дремучего леса. Он знал, так как всё это его. Нет, всё это — его. Его прошлое. Его корни. Его наследие. Общая душа рода, с которой он соединился, пока сидел под землёй. Которая соединилась с ним. Она проникла в него и осталась — горечью во рту. Она говорила с ним через безликих посланников. Она ласково нашёптывала ему знакомо-незнакомыми голосами двух неупокоенных душ и яростно вопила — сотнями других голосов. Она призывала его и призвала. Конечно же Брюс не планировал делиться этим. Он сердито зыркнул на Кларка и полез в карман за шоколадом. — Ты… — лицо Кларка сморщилось, и он с ужасом уточнил. — Ты собираешься есть? Рядом с… трупом? Брюс не понимал, как его чувство голода связано с мёртвым Корбеном. В два укуса расправившись с батончиком, он незамедлительно достал ещё три, похожих на распухшие конфеты. Содрал обёртки и разом сунул шоколадки в рот — глаза Кларка превратились в пару круглых блюдец, как у забавного рисованного мультяшки. Брюс поводил языком по зубам, слизывая остатки карамели, быстро обхлопал карманы и с удовлетворённым ворчанием вытащил пару сэндвичей, упакованных в вощёную бумагу. «Рубен!» — возликовал вечно недоедающий пацан внутри него. Брюс жадно впился в первый бутерброд. Кислая капуста звонко хрустнула, и Кларка слегка передёрнуло — будто сэндвичи делал не он. — Сойдёт, — милостиво похвалил его кулинарные способности Брюс, — но мне больше нравится на мраморном хлебе, а не на тёмном ржаном. — Учту, гм, на будущее, — заметно порозовев, после паузы ответил Кларк. — Ты бледный. Как твоя рана? Может быть, позволишь мне взглянуть? — Я в порядке, Флоренс Найтингейл,  — проворчал Брюс с набитым ртом и проглотил последний кусок. Спрятал скомканные обёртки в карманы. — В рюкзаке есть еда? — Е-да? — запнувшись, несчастным голосом переспросил Кларк. — В смысле — еда? За время пути ты уничтожил два пакета с орешками, пять сэндвичей и не меньше восьми шоколадных батончиков. Сейчас съел два сэндвича и четыре батончика… Брюс пожал плечами. Во-первых, он израсходовал огромное количество энергии за время пути. Во-вторых, кровопотеря сделала его прожорливее обычного. В-третьих, Кларку давно пора перестать удивляться его аппетиту. В-четвёртых, куда более странным казалось то, что громила вроде Кларка Кента был малоежкой. — Ты когда-нибудь наедаешься? — То есть еды нет. Брюс покосился на Корбена. Он бы хотел повторно дотронуться до наскального рисунка и почувствовать что-то, кроме слабости и рези в животе, однако не чувствовал ничего. Он исполнил волю — свою и не свою, и минут через пятнадцать всё закончится, но Брюс и так знал, что это произойдёт. Он нашёл то, что утопит Лекса Лютора, но Брюс и так знал, что найдёт. Они пройдут по грандиозному подземному могильнику и завершат начатое, но Брюс и так знал, как это завершится. Там, там, в густой тьме их ждут мертвецы. Там, там, лежат тюремщики и заключённые. Там, там, камень вздрогнет, но не поглотит. Позже, когда Лекс Лютор поджарится на электрическом стуле или скончается от смертельной инъекции, Брюс напьётся впервые за много-много лет. Позже он возрадуется и почувствует хоть что-то. Позже — не сейчас. Позже… «Мы ещё встретимся…» — «Да, Брюс, мы встретимся. Так или иначе, но ты придёшь ко мне. Сам». У него засосало под ложечкой, и съеденное подкатило к горлу кисло-сладкой отрыжкой. Кларк, и не подозревающий о его мыслях, переминался с ноги на ногу и заторможенно озирался, точно осознавая наконец, где они и что именно нашли. — Получается, Марвин не придумал и нулевой уровень существует. Фактически — седьмой, но… — Он подскочил вплотную к Брюсу и крепко сжал его плечи. — Ты нашёл, понимаешь?! Ты нашёл нулевой уровень! Ты понимаешь, что сделал?! Это же всё меняет! — Руки, — скомандовал Брюс, и Кларк, стушевавшись, убрал ладони и отступил назад. — Удивлён, как с такой сообразительностью ты считался ведущим журналистом «Плэнет». — За последние трое суток я спал часов десять. Голова не варит, — начал оправдываться Кларк и тут же умолк под строгим взглядом. — Быстро проверяем зал. Сообщаем Дику новости и уходим вот этим туннелем. Брюс цепко посмотрел на карту. По центру зала находилось заштрихованное пятно. Озеро? Озеро, которое по подземному рукаву наполняло туннель. Но каким путём прибывали и убывали катера? К водному коридору примыкали другие, не обозначенные на карте? Зачем люди Лютора возвели такой высокий причал, и почему вода почти доставала до его верха? Брюс отложил очередную загадку на потом. Всё, что следовало запомнить — выбранный им отходной туннель (если встать спиной к причалу) располагался чётко слева от заштрихованного пятна. Он убрал карту, прикрыл вроде-бы-часы рукавом куртки, и они с Кларком спустились с бетонного склона. Следующий труп попался им спустя минуты полторы. Одетый в чёрную форму молодой мужчина, юнец с обиженным детским лицом, лежал на спине, раскинув руки и ноги, как морская звезда, и его лоб украшала аккуратная дырочка. Раны на груди отсутствовали, но под телом, как и под телом Корбена, расплывалась лужа крови, уже засохшая. Поодаль валялся пистолет. Рукояти ещё двух торчали из набедренных кобур. Судя по вони и количеству трупных пятен на лице, мужчина был мёртв не менее двух с половиной суток. С ночи субботы, когда арестовали Лютора и Мерси Грейвс, прошло неполных три дня. Со времени, когда полиция и федералы обнаружили вход на первый неофициальный уровень, прошло два с половиной дня. Напрягшийся, явно занервничавший Кларк ускорил шаг, но Брюс схватил его за плечо и коротко махнул рукой: «Осторожно». На их пути, как поросшие мхом пни, возникли тёмно-зелёные ранцевые огнемёты, покрытые тонким слоем пыли. Сразу за ними выстроились новенькие заплечные распылители кислоты. Ярко-оранжевые баллоны резали глаза с той же силой, с какой они уничтожали всё живое и мёртвое. Брюс прерывисто вздохнул. За огнемётами и распылителями валялось восемь тел: пятеро мужчин — двоих он узнал — в такой же чёрной, как и у предыдущего мертвеца, форме; трое человек в белых защитных комбинезонах, среди них женщина, не исключено, та самая, которая ухаживала за раненым Брюсом. Всех их застрелили. Четверых — в голову, у остальных виднелись раны и на теле. Трое убитых успели достать оружие, и теперь пистолеты лежали подле них. Гильзы, как драгоценные монеты, усыпали пол, а в воздухе словно до сих пор витал запах пороха. Все мертвецы скрючились в разных позах и находились на разном расстоянии друг от друга, и будто бы безуспешно пытались убежать от неумолимой смерти. Брюс и Кларк аккуратно обогнули убитых и подошли к краю того, что было обозначено на карте заштрихованным пятном, но оказалось не озером, а ямой. Кларк не выдержал первым. Он развернулся, сложился пополам, и его вырвало. Оцепеневший Брюс стоял и смотрел. В голове помутилось, и он не мог понять — от чего: от потери крови или от вида того, что находилось в яме. Кларк продолжал надрывно блевать. Он извергал ужас увиденного, неизбежные грядущие кошмары и неверие — неужели кто-то мог быть настолько бесчеловечен? Брюса тоже затошнило, но он усилием воли подавил рвотный позыв и всё стоял и смотрел, не способный пошевелить и пальцем. Фонари освещали яму от края до края — двести на двести — и когда-то она была очень глубокой, но её заполняли месяцами, годами, и дно находилось футах в пятнадцати от пола зала. На месиве из сожжённых людей, как на паркете из чёрного мрамора, покоились мертвецы в изломанных позах: некоторые, одетые так же, как Брюс в то время, когда сидел в клетке; некоторые в лохмотьях, которыми побрезговал бы и бездомный. Не меньше трети из них были детьми. Брюс немного наклонился. У скалистой неровной стены лежали массивные тёмно-серые системные блоки. — Это не ужасно, — прошептали сзади. — Этому нет названия. Понимаешь, Брюс? Нет названия. Брюс понимал. Он зачем-то повёл ноздрями, и в желудке заурчало. Он мог ненавидеть себя и презирать, но у него урчало в желудке. Из ямы тащило сыростью, разложением, аммиаком и вяленым мясом, для верности прожаренным до хрустящей корочки, и Брюс подумал о кислой капусте. Мысленно пнул себя по яйцам и подумал о геморрое. О раке простаты. О жирных крысах, проедающих дыры в трупах. О созревших прыщах с гнойными головками. О беззубых шамкающих ртах, из которых тащит протухшим луком. Он думал о самых мерзких вещах, которые мог представить, лишь бы у него не урчало в желудке при виде спёкшихся в чёрное месиво людей. — Жертв мало, — в конце концов сквозь зубы сказал Брюс, — свежих жертв. Их тридцать шесть или тридцать семь — слишком мало для пяти катеров. Бессмыслица. — Что? — Не важно. Свяжись с Диком и расскажи всё. Здесь люди Лютора, здесь серверы, здесь тела жертв. Он развернулся на сто восемьдесят градусов. — Да, да, — суетливо вытерев рукавом куртки рот, откликнулся едва ли не светло-зелёный Кларк. — Но всё-таки — что здесь произошло? Брюс прикрыл на мгновение глаза. «Тебя ведут и ведут. Накачивают наркотой, чтобы ты не сопротивлялся, и ведут. Понимаете? Не убивают и отвозят, а ведут». Проще накачать человека наркотиками, превратить его в послушно бредущее на убой животное, чем нести мёртвое тело на седьмой уровень, а затем тащить от причала до братской могилы. Намного проще, если мертвец не один. Несколько сложнее, если отдан приказ о полной зачистке. Сложнее на порядок, если весь приказ не известен никому, кроме командира отряда зачистки. Раньше тела сжигали. Скидывали обессиленных, не способных сопротивляться людей вниз и жгли на живую. Чтобы не тратить патроны или не стрелять там, где чересчур громкий звук мог вызвать обрушение сталактитов. Вряд ли запах каким-то неведомым — неведомым? — путём проникал на «жилые» уровни, но для страховки в туннеле повесили ленточные завесы. В последний раз Лютор решил использовать кислоту, но его люди не закончили начатое. По какой причине? Что здесь произошло? Почему жертв так мало, и — Кларк правильно спросил — откуда в туннеле вода? — Экстренный план Лютора по удалению улик предполагал полную зачистку, включая убийство сначала пленников, а потом и надзирателей, — глухим тяжёлым голосом ответил Брюс. — В живых должен был остаться Корбен, но кто-то из команды догадался о грозящей им участи, и началась беспорядочная стрельба. Кларк, снимающий с уха матово-чёрный завиток коммуникатора, нахмурился. — Тот парень? — предположил он. — Мальчишка, единственный, кто успел убежать от… ямы. — Да, думаю, стрелять начал он. Корбену пришлось разделаться с товарищами по команде до того, как они уничтожили улики, но если ты заметил, кроме пацана, трое успели достать оружие. Корбен не выжил и не выполнил приказ до конца. — Брюс задумчиво нахмурился. — Вряд ли здесь весь персонал, кто-то наверняка не работал в ту ночь и выжил, а Корбен за ними уже не придёт. В яме валяются системные блоки, и, может быть, на жёстких дисках найдутся списки сотрудников. — …Хрена, — донеслось из коммуникатора. — Клянусь, я убью вас обоих. Вы слышите? Обоих! Сначала, Б, я медленно и страшно прикончу тебя — очень медленно и очень страшно, так медленно и так страшно, что мне самому станет страшно, а ты, здоровяк, будешь смотреть! Именем своей матери, я клянусь! Обещаю, Кларк Кент, я заставлю тебя смотреть, как медленно и страшно приканчиваю… Кончаю? Чёрт, звучит так, будто мы в порно снимаемся. Не важно. После того, как я медленно и страшно прикончу тебя, Б, а Кларк умрёт от разрыва сердца в процессе того, как я медленно и страшно приканчиваю тебя, Б, я сдамся. Мне придётся сдаться, я ведь коп. Отвали, Олли. Поэтому вы, задницы, сейчас же включите ваши коммуникаторы, если не хотите, чтобы меня посадили за медленные и страшные отцепытки, повлёкшие за собой отцеубийство и разорвавшееся кларкокентовское сердце! — Здесь, похоже, есть громкая связь, — виновато пробормотал Кларк. — Отцепытки? — переспросил Брюс. — Отвали, Олли? — Б?! — прорычал коммуникатор. — Дик, — вмешался Кларк, — прости, что я отключился, но мы нашли… — Он замолчал, глянул на Брюса и продолжил. — Брюс нашёл нулевой уровень. Формально уровень седьмой, но Марвин говорил именно о нём, он называл это нулевым уровнем, и мы находимся прямо там. Тут все улики: трупы людей Лютора, мёртвые жертвы, серверы. Всё. Понимаешь, Дик? Мы победили! В коммуникаторе что-то стукнуло, заковыристо и длинно выругался Дик, и раздался изумлённый голос Оливера Квина: — Вы нашли… нулевой уровень? Вы нашли то, что поможет утопить Лютора? Вы нашли то, что не смогли найти ни полиция, ни ФБР? Вы надышались газом в пещере и повредились умом? — Всё, что сказал Кларк, — правда, — едва ли не враждебно процедил Брюс и, сухо выложив информацию, добавил: — Какого чёрта ты там делаешь? — Коннор, — в сторону, тихо и серьёзно произнёс Олли, — ты слышал. Бегом отправляйся обратно, свяжись с Лоис и с нашими людьми в Бюро и полиции. Выступишь координатором, карта у тебя есть. Я присоединюсь так быстро, как смогу. Уэйн, вы оба убирайтесь оттуда. Немедленно. Я здесь ваши задницы спасаю. Мобильная связь в туннелях не работает, и пришлось явиться самому. Без малого два часа убил. — От чего ты спасаешь наши задницы? До взрыва около двенадцати минут. Судя по всему, зал вне зоны поражения. — Дело не во взры… Клянусь своей пробивающейся бородкой, Брюс, я бы тебя расцеловал, однако — чёрт тебя возьми! Чёрт возьми тебя и твою идею стереть собственное наследие с лица земли! Как полиция и ФБР доберутся до улик? — Нет, Олли, — перебил его Дик, — здесь есть туннели… Погоди-ка… Б, я наблюдал за вами по карте, но только что понял — вы шли не по туннелю. Как вы попали в зал? — Мы… случайно нашли проход, который не указан, — пояснил Брюс. — Что значит — дело не во взрыве? Что произошло, и почему Оливер так долго добирался? — Весь город перекрыт, — мрачно отозвался Олли, — так как около двух часов назад Лекс Лютор сбежал из камеры предварительного заключения в здании Главного Полицейского Управления. Кларк ужасающе громко вздохнул. — Зачем ему так подставляться? — сохранив невозмутимость, недоверчиво сказал Брюс. — Как ему удалось сбежать? — В том-то и дело, он не подставлялся. Лютор — жертва. По информации из моих источников, в побеге замешан кто-то из копов и один из федералов, который передал оружие Мерси Грейвс. Она мастерски сымитировала приступ астмы, застрелила двух полицейских и освободилась, а после якобы взяла Лютора в заложники. Грейвс разыграла убедительный спектакль. Притворилась, что у неё внезапно снесло крышу, и на публику обвинила Лютора во всех смертных грехах, грозилась убить его на месте. Заодно Мерси выпустила кучу сброда из других камер, которая устроила в управлении кровавый беспредел. Сама Грейвс положила шестерых, включая одного гражданского и одного федерального агента, и чокнутый баботерминатор… — Бабонатор? — послышался комментарий Дика. — Термобаба? Кто голосует за термобабу?  — …Чокнутая термо…баба позаимствовала как минимум три пушки вдобавок к имеющейся. После Мерси захватила полицейский автомобиль, но его нашли брошенным в четырёх кварталах от ГПДГ, и, как назло, поблизости не было ни одной уличной камеры. Лютор и Грейвс сменили машину, и куда они двинулись, никому не известно, но я предположил, что сладкая парочка может спуститься под землю и столкнуться или с Диком, или с вами. Наверняка у Лютора есть свои секретные пути, и, кто знает, где они проходят. Конечно шанс столкновения ничтожен, и Лютор с Грейвс или залегли на дно, или уже далеко от Го… — Они идут сюда, прямо в этот зал. Он идёт сюда, — вырвалось у Брюса. «Мы ещё встретимся…» — «Да, Брюс, мы встретимся. Так или иначе, но ты придёшь ко мне. Сам». — С чего ты взял? — Корбен должен был сделать дело и связаться с боссом через адвокатов, но он не связался ни в первую ночь, ни во вторую, и тогда при пособничестве тех же адвокатов и с помощью продажных копов и федералов Лютор спланировал побег. Это самый очевидный вариант. Лютор и Мерси сбежали, так как Корбен не вышел на связь. — Какое дело должен был сделать Корбен? — Проклятье, Олли, включи голову! Здесь всё, что Лютор отрицал. Здесь всё, что поджарит его задницу и с десяток-другой по-настоящему высокопоставленных задниц. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Лютор — параноик. Он решил, что Корбен кинул его, и спланировал побег, который никак ему навредит. С точки зрения закона, Лютор невиновен. Он использовал преданную Мерси как расходный материал и теперь идёт сюда, чтобы обезопасить себя от самых серьёзных обвинений. — Придержи коней, Б, — вмешался Дик. — Лютор понятия не имеет, что ты отправился в подземное путешествие и нашёл нулевой уровень. Карта передо мной, и зал изолирован со стороны главной пещеры. В него можно попасть лишь из Готэма. Ты говоришь, там есть катера и причал, но на карте нет соприкасающихся с залом водных туннелей. Лютору нечего бояться. — По-твоему, у нас с Кларком галлюцинации? — холодно спросил Брюс. — К залу примыкает водный туннель, который ведёт прямо на седьмой уровень. — Я верю тебе, — повысил голос Дик, — но твой туннель заканчивается стеной толщиной футов в сорок. Он тупиковый. Откуда там вода? — Чтобы ты знал, Брюс, — добавил Олли, — мне удалось заглянуть в отчёты водолазов. В стенах речного русла на седьмом уровне нет подводных полостей, пустот и проходов. Вероятно, вода наполняет туннель снизу, или от него отходят другие, не обозначенные на карте и ведущие окольными путями в реку или залив, и часть дороги люди Лютора преодолевали по пещерным коридорам, а часть — по открытому пространству. Можно придумать и другие объяснения, но зачем? Вы нашли улики — иное не важно. Брюс так не считал. Ему не давал покоя причал. Для чего его построили? Для чего возвели высокий бетонный полухолм? Для чего перекрыли туннель пластиковыми завесами при отсутствии прямого выхода в главную пещеру? Откуда взялась вода, если туннель заканчивался сверхтолстой стеной без пустот, полостей и проходов? Каким путём прибыли пять утлых челнов Харона? Как Лютор вообще умудрился найти этот зал без карты? Ему требовался максимально простой способ избавления от тел и… Озарение пришло ослепительно яркой вспышкой, и Брюсу почудилось, что череп пронзили ледяные иглы. Он пошатнулся и не без труда вернул равновесие. — На самом деле стены нет, — практически равнодушно заявил он. — Что? — в один голос воскликнули Дик, Кларк и Олли. — На самом деле стены нет, — повторил Брюс и сразу поправился: — Нет части стены. По словам Кларка, полицейские собаки впустую облаивали реку с причала, а когда мы покидали причал, ему показалось, что из стены справа что-то вылетело. Из той стены, в которую упирается туннель, ведущий в этот зал, и точно в том месте, в которое упирается туннель, ведущий в этот зал, — на расстоянии около двухсот футов от причала. — Но собаки лаяли не впустую, а мне не показалось? — морща лоб, уточнил Кларк. — Да, — скрывая волнение, подтвердил Брюс. Его мозг работал на пределе, а слова столпились на кончике языка и рвались наружу. Он едва сдерживался, чтобы не начать частить. — Когда Лютор расширил свой незаконный бизнес, у него возникла проблема с переизбытком мёртвых тел. Уверен, он искал простой способ избавления от них и исследовал стены речного русла с помощью радиолокации или ультразвуковой эхо-технологии, надеясь обнаружить зал или туннель, и он его обнаружил. Сначала они разрушили часть стены выше уровня воды, пробрались в туннель и наткнулись на зал с выкопанной самой природой готовой могилой. Они построили высокий причал, который исполняет роль мини-дамбы и не позволяет воде разливаться по залу, и после — разрушили нижнюю часть стены и впустили реку. — Очень интересно, Брюс, — снисходительно, так, как взрослые разговаривают с несмышлёными детьми, произнёс Оливер, — но ведь на самом деле стена есть. Зияй там огромная дыра, через которую способен пройти катер, её бы заметили. Даже два таких удалых первооткрывателя, как ты и Кларк, смогли бы её заметить. — Твой сарказм не уместен, Олли. Это — бритва Оккама. Не ищи сложные объяснения, когда самое простое под носом. Между рекой и могильным залом есть туннель, заполненный водой и отгороженный от реки глухой стеной. Вода не поступает в него снизу или из каких-то других никому не известных туннелей. Вода поступает напрямую из реки, потому что стены на самом деле нет. — Да, Нео, ложки не существует. Брюс озадаченно моргнул, не поняв отсылку, и добавил: — Это как в комиксах. — В каких комиксах, Уэйн?! — В комиксах про Бэтмена, идиот. Брюс посмотрел на нервно покусывающего губы Кларка, точно в ожидании поддержки. Глаза у того вспыхнули, и он с энтузиазмом притопнул ногой. — Конечно! Один из входов в пещеру Бэтмена закрывает водопад, но в действительности… — …В действительности я ожидал подобного от кидалта вроде Кента, но никак не от тебя, Уэйн. Ты же завязал с этой, х-хм, тематикой, — язвительно отозвался Оливер. — При чём тут комиксы? — При том, что в туннеле находится портативный голографический проектор, и он работает, — устало вздохнув, объяснил Брюс. — Вечных аккумуляторов не бывает, и пока Лютору фантастически везло, но он по праву боится, что кто-нибудь из федералов или копов решит перепроверить место преступления, и на вопрос: «Куда пропали тела жертв и компьютерное оборудование?» — появится ответ. Существуют технологии, способные создавать и в воздухе, и под водой реалистичные голографические проекции, сливающиеся с окружающей средой? — Б — ты гений, — прозвучал на заднем плане голос Дика. — Естественно, — беспечно отозвался Квин. — Это не прошлый век, но прошлый год. «Квин-Индастриз»… — Олли, заткнись нахер, — бесцеремонно оборвал его Брюс и поймал на себе благодарный взгляд взбудораженного Кларка. — Ты слышал меня? Стены нет. Есть голографическая проекция, которая исчезнет в ближайшие часы или дни, и… — …Поэтому Лютор сбежал, и он идёт прямо к вам вместе с вооружённой до зубов Грейвс, — сообразил наконец Оливер. — Парни, убирайтесь оттуда! Чёрт, в итоге я всё-таки спасаю ваши задницы? Х-ха, поприветствуйте героя, дамы и… дамы. — Я никуда не пойду, — проигнорировав шпильку, сказал Брюс. — Б, что? Ты с ума сошёл? — возмутился Дик. — Они же убьют вас. — Во-первых, потише. Брюс покосился налево, на невидимый во тьме вход в туннель. Акустика зала поражала. Не важно, каким путём идёт Лютор, потому что любой, кто притаится в туннеле, в этом или другом, ведущем в могильный зал, сможет услышать — не разговор, не отдельные слова, но голоса наверняка. Однако если кто-то выйдет из туннеля, они тоже услышат. — Во-вторых, Кларк свободен, — продолжил Брюс. — Я остаюсь. Лютор доберётся сюда раньше федералов и копов. Скорее всего, он планирует уничтожить улики и взорвать сам туннель и зал после того, как выберется отсюда. Лютор крайне предусмотрителен, и не удивлюсь, если в одном из катеров есть взрывчатка. Я не позволю ему сделать это, как и не позволю снова сбежать. Кларк, шумно сглотнув, уставился на Брюса. Одной рукой он крепко сжимал лямки рюкзака, и костяшки его пальцев уже побелели. На скулах выступили тёмно-розовые пятна. Он покачал головой: «Я не уйду», и скованно улыбнулся. — Помогите… Из коммуникатора гневным шёпотом неслась тирада Дика, и Брюс обернулся, сомневаясь, послышалось или нет, но позади никого не было. — Помогите… — Ты слышал?.. — очень-очень тихо спросил Кларк и выпучил глаза, вмиг превращаясь в огромного перекачанного лемура. Брюс кивнул. Знаками велел приглушить свет фонаря, погасил и снял собственный. Сунул его Кларку и повернулся обратно к яме. Лёг на край — живот отозвался острой вспышкой боли — и осторожно свесился вниз. — Помогите… В третий раз голос прозвучал громче и не походил на зов призрака, но Брюс всё равно еле умертвил крик. Приглушённого света фонаря хватило, и он увидел то, что упустил в первый раз, и понял, почему снизу пахло в том числе и аммиаком. В стене ямы, прямо под ним, над дном из сожжённых людей находилась гигантская полость — футов двадцать-двадцать пять в ширину, и из неё до середины груди высовывался человек. Тощий, грязный, непонятного пола и возраста, он лежал на спине, прикрывая ладонью глаза, и смотрел вверх. Его свалявшиеся волосы висели дохлыми гусеницами. Бесцветные губы двигались, и по яме разносился шелест: «Помогите». Брюс пялился и пялился, и чуть не заорал, когда из полости показались чьи-то руки. Он резко оттолкнулся от края и вскочил. Голова закружилась, и Брюс незаметно ущипнул себя за ладонь, возвращая ясность сознания. — Там выжившие. Кларк обалдело приоткрыл рот. — К-кто? — раздалось из коммуникатора. — Я же говорил, их мало, — зло кинул Брюс. — Там выжившие. Слышишь, Олли? Живые люди. В стене братской могилы есть огромная полость, в которой спрятались живые люди, и среди них могут быть дети. Прошло меньше трёх суток, и они живы. Их накачали наркотиками и скинули вниз, но не успели расправиться. Многие погибли, но большая часть выжила, и их должно быть несколько десятков. — Чтоб тебя, Уэйн, — растерянным слабым голосом отозвался Оливер. — Если ты в течение часа не приведёшь кавалерию, сначала я убью Мерси, потом Лютора, а после явлюсь за тобой, — жёстко и уверенно пообещал Брюс. — Ты понял меня, господин миллиардер? Если ты не поможешь этим людям, я выебу твой румяный зад так, что ты больше никогда не сможешь сидеть. — Эй, мистер-в-моих-жилах-течёт-голубая-кровь, где ты оставил свои манеры? — В семьдесят восьмом, рядом с моими убитыми родителями. — Извини, — покаянно ответил Олли и обиженно добавил: — У меня не румяный зад. Хорошо, шутки в сторону. Я понял. Осторожнее там. Лютор в плохой форме, но с ним Мерси, и если они направляются к вам, то скоро будут на месте. — Б, ты ведь не уйдёшь, да? — торопливо и обречённо сказал Дик. — На твоём месте я бы тоже не ушёл, но… Вернись домой, ладушки? Обещай. Ты нам нужен, очень нужен. Ч-чёрт, Б, ты всем нам нужен. Ты нужен семье. Вернись. В этот раз — вернись сразу или просто — вернись. — Обещать не стану, но постараюсь. Не думай о том, чтобы прийти нам на помощь. Это бессмысленно. — Из коммуникатора донеслось смущённое хмыканье. — Мы отключимся на время. Если Лютор рядом, он не должен знать, что у нас есть поддержка. — Нет. Не с… Забрав коммуникатор, Брюс решительно отключил его и перекинул Кларку. Тот сунул его в боковой карман рюкзака, туда, где лежал ещё один. — Есть вода, и я оставил еду на обратный путь, — сообщил Кларк и стушевался, пойманный на лжи. — Плюс верёвки, крюки и шокер. — Ты можешь уйти или спрятаться. Лютор не убьёт меня сразу, но у тебя иммунитета нет. — Могу, но не буду. — Кларк криво усмехнулся. — Я достану снаряжение, а ты пока попробуй поговорить с выжившими. — Принято. Будь начеку. Брюс настороженно заозирался, напряг слух, но не заметил ничего подозрительного. По пещере по-прежнему носился ветер. Среди сталактитов попискивали летучие мыши, и еле слышно плескалась у причала вода. По камням не стучала трость, по полу не гремели ботинки, и по залу не разлетались чужие голоса. Ничто не предвещало беды, но по-хорошему, им следовало убраться отсюда, они были не готовы к стычке с Мерси, однако выбора не оставалось. Кларк, явно нервничая, пытался расстегнуть рюкзак, но молния почему-то не поддавалась, а Брюс опять улёгся на край ямы. Человек никуда не делся, и слева от него из полости торчали три головы — лицами вниз. — Вы настоящий? — сиплым сорванным голосом неразборчиво спросила одна голова и хихикнула. — Тш-ш-ш, — зашипел первый человек, странно вращая глазами, — нельзя, нельзя смеяться. Нельзя смеяться, кто-нибудь услышит. — Я н-настоящий, — сразу вспомнив Марвина, ответил, заикаясь, Брюс. В горле у него запершило. — Я не наврежу вам. Я пришёл вместе с другом, и мы хотим вам помочь. Вы меня понимаете? Мы пришли помочь. Полиция и ФБР тоже направляются сюда, и скоро вам будет нечего бояться. Сколько вас там, внизу? Сбоку что-то стукнуло. Кларк положил рядом две бутылки воды, шесть сэндвичей и штук десять шоколадных батончиков. Брюс задумался. Люди внизу давно не ели нормальную пищу, а последние два с лишним дня, наверное, питались водой, которая скапливалась на стенах. Нельзя накормить их жирными бутербродами и шоколадом. Он постарался не думать, что от безысходности выжившие могли начать питаться друг другом. — Понимаем. Понимаем-понимаем-понимаем, — зачастил первый человек, вроде бы мужчина и довольно молодой. — Помогите. Помогите? — Сюда направляется не только полиция и ФБР. Сюда идёт плохой человек, — медленно и чётко выговаривая слова и намеренно составляя простые предложения, сообщил Брюс. — Возможно, он придёт раньше полиции. Вам надо спрятаться. Понимаете? Вы должны спрятаться и сидеть тихо, а я и мой друг разберёмся с плохим человеком. — Да, — неожиданно твёрдо произнёс вроде-бы-мужчина. — Понимаю. Нельзя быть громкими, иначе плохой человек услышит. Прятаться и ждать. Ждать и прятаться. Прятаться от плохого человека. Понимаю. Помогите. По-мо-ги-и-и-те. Вроде-бы-мужчина потряс головой и исчез как фантом. Остальные повторили за ним, и не знай Брюс правду, решил бы, что в яме нет никого, кроме мертвецов. Поднявшись, он внимательнее оценил расстояние до дна — не пятнадцать, а семнадцать-восемнадцать футов. Брюс неожиданно пошатнулся и едва не упал. Сжал зубы до скрипа. Если люди внизу, несчастные, истерзанные, лишённые малейшей надежды, выстояли в нечеловеческих условиях и с немыслимым упорством цеплялись за жизнь, то он обязан справиться, и жалкая царапина его не остановит. — Ты прав, мы должны разобраться с «плохим человеком», — сказал между тем Кларк. Брюс повернулся. Расстёгнутый рюкзак, из которого торчал моток верёвки, лежал на полу. Кларк держал в руке шокер и часто моргал. — Нам не стоит спускаться. Выжившие очень слабы, но они протянут без еды и воды ещё час или два, — продолжил он. — Мы с тобой не врачи. У нас нет ни лекарств, ни оборудования, ни специальных инструментов. Начнём вытаскивать выживших наверх и навредим им. Времени у нас тоже нет, как нет и настоящего оружия, а Лютор может появиться в любой момент. Мы никого не спасём и глупо погибнем. Нужно где-то затаиться, дождаться или полицию, или Лютора с Грейвс, и в последнем случае напасть на них. Лишь так мы спасём и людей, и себя. — Собери всё, — распорядился Брюс. — Незачем оставлять следы. Отойдём к левой стене, найдём выступ, за которым можно спрятаться, выключим фонарь и будем ждать. Лютор понятия не имеет, что здесь кто-то есть. Он не будет скрываться. Кларк кивнул и бросился выполнять команду: — Ты знаешь, как пользоваться шокером? — спросил он, складывая обратно еду и воду. — Да. Ещё я знаю, как пользоваться распылителем кислоты и — теоретически — огнемётом. У нас есть настоящее оружие. Кларк застегнул рюкзак и закинул его за плечи. Засунул шокер в карман куртки. — Теоретически — это знаю и я, — ничего не выражающим тусклым голосом ответил он. Его челюсть напряглась, на скулах вспухли желваки. — Ты предлагаешь заживо растворить в кислоте двух человек? Или заживо сжечь их? — Лютор — не человек. Мерси… — Брюс выдохнул через нос. — Мерси виновна не меньше. — Мы не убийцы, — почти беззвучно, но сердито выплюнул Кларк. Они оба приглушали голоса так сильно, как могли. — Если поступим так, как предлагаешь ты, чем мы лучше Лютора и его людей? Мы станем такими же. Мы станем теми, кто превращает живых людей в чёрное спёкшееся месиво. Мы станем монстрами. Этого ты хочешь? Убийство — не правосудие. Брюс вздрогнул, но он не собирался отступать так просто. Они скрестили взгляды в немом поединке, и Кларк сдался первым — не потому, что сдался, а потому, что не хотел сражаться. Брюс вздохнул. Бойскаут был чертовски прав, но какие у них шансы против вооружённой Мерси Грейвс? Один из них здоров и силён, как молодой медведь, но не боец, а второй далеко не в лучшей форме. Они совсем немного отошли от ямы, когда Брюса вновь повело, и он бы упал, если бы не Кларк. — Ты в порядке? — поддерживая Брюса за пояс, уточнил святоша. — Ты ужасно бледный. Рана открылась, да? — Да, но кровь уже не течёт, — неохотно признался Брюс. — Можешь убрать руку, я в норме. Продолжаем идти к стене. Задача простая: сбить с ног, оглушить или ранить — то есть обезвредить любым путём и передать в руки закона. Будем действовать по ситу… Он не договорил, так как от того туннеля, что вёл к Готэму, донёсся перестук — лёгкий, словно осы́палась каменная крошка. Кларк сглотнул. Его подрагивающая ладонь так и лежала на поясе Брюса, и они оба напряжённо всматривались во мрак, но мрак молчал. — Я могу выключить фонарь, — прошептал Кларк. — Вряд ли Лютор и Грейвс идут сюда в полной темноте. Уверен, они сумели разжиться фонарями. Мы увидим свет издалека и будем готовы. — Сначала нам надо добраться до стены. — Брюс взглянул на валяющихся поодаль мертвецов, и его осенило. — Я не приемлю огнестрельное оружие, но ситуация исключительная. Мы можем забрать их пистолеты. Стрелять умеешь? — Да, я в детстве ходил на охоту. Отличная идея, — с облегчением ответил Кларк. — Стой здесь, я соберу ору… Перестук повторился, намного ближе, больше похожий на шорох или невесомую поступь босых ног по камню. Брюсу будто вогнали в позвоночник раскалённый штырь. Как два подсвеченных столба, они стояли посреди зала и строили невыполнимые планы. Они сами сделали себя идеальной мишенью для кого-то с твёрдой рукой и сердцем бесчувственного снайпера. Они идиоты. Он — идиот, беспечный идиот. Подобная беспечность была простительна для кого-то восторженного и наивного вроде Кларка Кента, но не для него. Стоило начать действовать сразу после информации Олли о побеге, но он потратил драгоценные минуты на бесполезную болтовню, и они попались. Брюс никого не видел впереди, но знал — попались, и теперь у них одна цель — тянуть время: любыми способами и так долго, как получится. — Ты слышал? — не прошептал, а прошелестел Кларк. Его ладонь находилась на прежнем месте и немного раздражала Брюса. — С вами говорит Мерси Грейвс, — донеслось из темноты. — Громила, отойди от Уэйна на три шага влево, и оба поднимите руки, без резких движений. Считаю до трёх и буду рада, если кто-то из вас захочет погеройствовать. У Брюса затеплилась слабая надежда. Их не прикончили на месте, значит, ни Лютор, ни Мерси не слышали их разговор с Квином и Диком. Значит — понятия не имели о приближающейся кавалерии. Значит — шанс есть. Значит — им повезло кое в чём ещё. Их последние действия, слова и планы остались непонятыми и нераскрытыми. Кларк не стал искушать судьбу и послушно выполнил приказ. Брюс поднял руки прежде, чем прозвучало: «Три», но после того, как услышал: «Два». За границей освещённой зоны опять зашуршало. Мерси прекратила таиться, и вскоре она стояла напротив, футах в двенадцати, сжимая пистолет. Она окинула Брюса нечитаемым взглядом, чуть сощурившись от вида его бритой головы, и отчиталась в притороченную к плечу рацию: «Путь свободен, сэр». Брюс широко распахнул глаза и приоткрыл рот, изображая изумление и страх и надеясь, что Кларку хватит ума поступить так же. Они ведь никак не могли знать, что «сладкая парочка» сбежала. Им положено быть удивлёнными и напуганными. Брюс предпочёл бы столкнуться с Мерси, осуждённой, закованной в наручники и одетой в тюремный оранжевый комбинезон, но она была свободна, вооружена и облачена в те же самые простые брюки с накладными карманами и форменную рубашку, что и всегда. Её левую руку выше локтя стягивали свежие бинты, через которые проступали алые пятна. Брюс скрипнул зубами. Дальновидный Лютор спрятал в тех туннелях, которыми пользовались его люди или гости, закладки со всем необходимым: низкочастотные рации, фонари, запасы еды и воды. Медикаменты. Невзирая на внешнее спокойствие, Мерси источала усталость. Сбитые пальцы её босых ног были измазаны в свежей крови. Влажные волосы торчали вялыми, поникшими иглами, на подбородке и левой щеке чернела грязь. — Ты не должна это делать, Мерси, — осторожно начал Брюс, а издалека донёсся шаркающий звук шагов, сопровождаемый стуком дерева о камень. Видимо, Лютору не позволили оставить трость, и, сбежав, он заменил её палкой. — Раз, — сосчитала она, и Брюс заткнулся. Их было двое, Мерси — одна, но он помнил о её талантах. Она вмиг разделается с обоими, и два выстрела сольются воедино. Раз. Раз, два, три, четыре, десять, сто. Сколько времени понадобится полиции и федералам? Как скоро человек Квина доберётся до точки, где работает мобильная связь? Как быстро удастся скоординировать действия представителей закона и направить спасателей по верному пути? Им с Кларком не протянуть так долго. Когда раздастся взрыв? Через семь минут, шесть? Четыре? Брюс стрельнул глазами в сторону скрытого тьмой причала и взял себя в руки. Им не нужны ни федералы, ни полиция. Им нужно протянуть до взрыва. Зал находился почти на границе зоны поражения, но резонанс наверняка затронет и его. Если осталась в мире капля справедливости, резонанс обязан затронуть его. Завибрирует каменный пол, обрушатся сталактиты, и они с Кларком получат свой шанс. В случае же провала седьмой уровень так и так схлопнется от взрыва, вход в водный туннель исчезнет, и Мерси с Лютором придётся выбираться тем же путём, которым они пришли, и тогда есть вероятность, что их схватят. Если же в одном из катеров действительно находится взрывчатка, она может сдетонировать и… — Бам, — практически беззвучно пробормотал Кларк. Мерси настороженно покосилась на него, но промолчала, а Брюс понял, что и Кларк подумал о взрыве. Главное, чтобы Кларк не начал болтать и обращать на себя внимание. Он продолжал размышлять о взрывчатке в катере — существующей или нет. Ни ему, ни Кларку, ни Дику, ни Оливеру не пришло это в голову, но если взрывчатка существует и она сдетонирует… Расстояние от причала до ямы они с Кларком одолели быстрым шагом за полторы минуты, значит, от возможного эпицентра их отделяла приблизительно одна десятая мили, и в зону полных разрушений они не попадали. К тому же катера были надёжно прикрыты площадкой. Мерси начала расплываться у Брюса перед глазами, и он с силой закусил щёку. Не важно, есть взрывчатка или нет, — люди в яме, защищённые толстыми стенами полости, должны выжить, а сам он должен приготовиться. Лютор и Мерси ничего не ожидают и, когда камень содрогнётся под их ногами, хотя бы на несколько секунд запаникуют и растеряются, а Брюс не упустит свой шанс. Он неожиданно, искренне и от всей души, пожалел, что взял с собой Кларка. Без его помощи Брюс не сумел бы открыть первую «дверь» и не нашёл бы нулевой уровень, но он всё равно жалел. Скорее всего, они оба погибнут, а Кларк этого не заслужил. Алкоголик, странный клиент, враг, ненормальный-нормальный мужик, наивный болван — он не заслужил. Он был не готов. Брюс — готов. В итоге он оказался там, где планировал, и делал то, что планировал. Он больше не боялся. Он продумал свою смерть, он прожил её в голове десятки раз и больше не боялся. Он умрёт намного достойнее, чем рассчитывал. Ему не надо притворяться, врать и играть. Ему не надо переживать за семью, потому что семья в безопасности. Ему не надо волноваться, что Лютор уйдёт от ответственности. Он умрёт достойно и со спокойным сердцем. Брюс сосредоточился на том нереальном голосе внутри, на рычащем звере, что всегда помогал ему выживать. Что всегда предупреждал его, но зверь молчал. Зверь оставил его. Брюс посмотрел в упор на Мерси. Он не шевелился, не подмигивал, не кривил рот, а смотрел и смотрел, пока её лицо не порозовело. Она расфокусировала взгляд и покрепче перехватила пистолет. Дуло едва заметно подрагивало, и Брюсу почудилось, что Мерси вот-вот сорвётся. Что и у неё есть предел. Она достигла предела и вышла и за его границы, и за границы его границ. Она делала для Лютора всё, но арест, побег и убийство копов подкосили её. Мерси прошла точку невозврата. Надави немного, и лучший боец Лютора, по сравнению с которым робот показался бы истеричкой, не выдержит. «Что же ты наделала, Мерси…» Её нижняя челюсть слегка отвисла. Мерси напоминала заводную игрушку, созданную, чтобы бегать по кругу, но ключик в её спине проржавел. Поверни его ещё раз, и он сломается, а игрушка замрёт навеки. «Лютор избавится от тебя сразу, как ты поможешь ему уничтожить улики. Ты ему больше не нужна, не после того, что произошло сегодня. Отныне для всего мира ты психопатка, массовая убийца, убийца копов, и он с лёгкостью свалит на тебя любые преступления, и ему поверят. Ты понимаешь это?» Брюс всё смотрел в упор на Мерси: на убийцу Стефани; на наёмницу, стрелявшую в Барбару; на бездушного киллера, сотворившего так много непоправимого. На женщину, которую он сам, собственными руками превратил в монстра. Он тоже виновен, и Брюс ещё видел под чёрной формой пышное розовое платье, а за равнодушной маской лица — криво накрашенные губы и стеснительную улыбку. Сколько в Мерси осталось от той костлявой, неловкой, но искренней и, наверное, не злой женщины? Могла ли одна женщина вырваться и затмить другую? Остановить? Если это — шанс? Он не получил возможность выяснить. На границе света и мрака возник силуэт, немного качнулся влево, и Лютор вышел из тени. Одетый так же строго, как и на прошлой неделе, но весь в сером, от ботинок до наглазной повязки, он не походил на человека, просидевшего три дня в камере, сбежавшего оттуда и прошедшего не одну милю по грязным туннелям. Брюс не знал никого другого, кто бы умел сохранять блестящий вид в любой ситуации. Только пара круглых, как монеты, пятен крови на лацкане пиджака и ссадина на скуле напоминали о пережитых трудностях. Опираясь на толстую деревянную палку, как злой колдун на магический посох, Лютор медленно приблизился и встал рядом с Мерси. В свободной руке он держал высокие ботинки. — Мэрсэр, ты поранила ноги, — ласково заметил Лютор и брезгливо разжал пальцы. Ботинки упали на пол. — Обуйся. Брюс напрягся, но Лютор насмешливо цокнул языком и достал сзади из-за пояса пистолет: — Мэрсэр не самая приветливая хозяйка, не так ли, Брюс? — сказал он и качнул стволом. — Милая, кто же так встречает гостей. Вы можете опустить руки, джентльмены. Не став упрямиться, Брюс со скрытым облегчением уронил кричащие от боли руки. Кларк последовал его примеру. Мерси, как заправский солдат, уже обулась и снова наставила на них пистолет. — Вижу, ты удивлён, Брюс, как удивлён и я, — продолжил Лютор, опустив оружие. Его рука тряслась. — Такая интересная, хм, пара, в таком интересном месте. Невзирая на случайность нашей встречи, надо признать, ты держишь слово. Ты привёл себя в порядок. Ты ведь привёл себя в порядок? Ты подстригся. Немного не так, как я ожидал, но не будем придираться к мелочам. Тебе идёт. Ты вдохнул свежий воздух и вернулся. Сам. Ко мне. Ты пришёл даже раньше и прихватил с собой друга, такого же молчаливого, как и ты. — Он добродушно улыбнулся, но его щека дёрнулась. — Глупо, Брюс. Кое-что изменилось, но разве я позволял тебе контактировать с кем-то из твоего окружения? Очень глупо. Так же глупо, как являться в мой дом без спроса и поддержки. Что ж, у нас полно времени, и я придумаю, как ты сумеешь искупить собственную оплошность. «Всё изменилось. Барбара жива, твои грязные делишки перестали быть тайной, и это мой дом, психованный ты ублюдок». Лютор сохранял хорошую мину при плохой игре, и после его слов Брюс окончательно уверился, что он и Мерси не слышали ни беседу с Квином и Диком, ни последующее обсуждение плана по устранению «плохого человека». Им с Кларком на самом деле повезло. Брюс уставился на Лютора, силясь воскресить в себе все те яростные чувства, под влиянием которых человек способен на невозможное, но он будто остыл. Его ключик тоже проржавел, и с него достаточно. По-настоящему — по-честному — он более ничему не удивлялся, никого не боялся и ничто не шокировало его. Брюс перегорел и сомневался, сумеет ли вспыхнуть вновь. Лютор, приопустив веки, невыразительно смотрел на него в ответ. Лютор врал. Он не слышал ничего, но всё действительно изменилось. Всплыли украденные Барбарой и Венди ролики, «Плэнет» открыто выступила против Лютора и его арестовали, а подле Брюса стоял Кларк. Лютор не был дураком и наверняка догадался, что поддержка есть — не здесь, не рядом, но есть. Он понятия не имел о навороченных коммуникаторах и интерактивной карте, однако знал — поддержка есть, и если Брюс с Кларком не вернутся из пещер в оговорённый срок, то… Значит, времени у них по-прежнему мало, и им по-прежнему необходимо тянуть это время, пока не прозвучит взрыв. — Я не стану молчать, Лютор, — неожиданно произнёс Кларк. Брюс скосил глаза и мысленно выругался — чёртов бойскаут решил поиграть в Супермена. — Не смей угрожать Брюсу и не веди себя так, словно ты невиновен! Ты больше не можешь отрицать свою причастность к самым гнусным преступлениям, и улики против тебя находятся прямо здесь. Тебе не уйти от ответственности. Я не знаю, как ты сбежал, но ты вернёшься туда, где тебе самое место — в тюрьму! Всё кончено! Сдавайся! Мерси, приоткрыв рот, вытаращилась на Кларка, как на восьмое чудо света. Поражённый Брюс повернул голову. Кларк стоял, наклонив корпус, и крепко сжимал кулаки. Его челюсть куском гранита выдвинулась вперёд. Он всем своим видом кричал о правде, справедливости и американской системе исполнения наказаний. Он полыхал от ярости. Он звенел от гнева и выглядел идеальным воплощением неисправимого идиота. Брюс не знал, была ли это неудачная попытка потянуть время, или Кларк действительно верил, что слова что-то изменят. Со стороны Лютора донёсся сдержанный смешок: — Видимо, я ошибался, и Кларк Кент на самом деле тот, кем кажется — правильный и наивный бойскаут, — весело произнёс он. — Всем нам должно быть неловко находиться рядом с таким высокоморальным человеком. Не так ли, Мэрсэр? — Я не знаю. Сэр? — дважды нервно моргнув, отозвалась она. Её лицо стало задумчивым. Недолгую тишину, такую, какая бывает безветренными звёздными ночами на заброшенных кладбищах, разрушил очередной смешок Лютора. — Определённо, мне неловко находиться рядом с таким высокоморальным человеком, — сказал Лекс. — В нашей сплочённой компании отнюдь не высокоморальных людей мистер Кент лишний, поэтому, Мэрсэр, дорогая, избавь нас от его общества. Он жестоко усмехнулся и будничным тоном добавил: — Немедленно.