***
«Требуется грузчик» — гласило объявление на двери. Брюс прочитал объявление в четвёртый раз и вошёл в продуктовый магазин с незамысловатым названием: «Бакалея Ван Бурена». Чужая у него жизнь или нет, есть у него женщина или нет, — начинать стоило с главного. Проигнорировав местную службу занятости, где к нему в лучшем случае приставили бы соцработника и отправили на какой-нибудь семинар, и сделав попытку устроиться в «Уолмарт» (семь двадцать пять в час, для трудоустройства требуется как минимум школьный аттестат), он решил поискать работу по старинке, по-смолвильски. Наверняка и в нынешней тяжёлой экономической ситуации грузчики, мойщики посуды и «сэндвичи» требовались всем. В заставленном ровными рядами стеллажей магазине отсутствовали покупатели, но из двери, ведущей в подсобку, показался высокий, крепкий усатый старик лет восьмидесяти с двумя картонными коробками в руках. Он поставил коробки на деревянный прилавок и пристально взглянул на Брюса. — Мистер Ван Бурен? — уточнил тот. — Смотря, кто спрашивает, — недружелюбно отозвался старик. Его акцент резанул уши Брюса. Он никак не ожидал такого после Канзас-Сити. Это английский? Разве для столь гнусавой речи Смолвилю не следовало находиться немножко южнее? Впрочем, чего ожидать от людей, слушающих кантри, называющих газировку шипучкой и живущих в городе, где есть Персиковая улица, а каждая из шести авеню названа в честь какого-нибудь президента США. Кларку Кенту, вероятно, понадобился не один год, чтобы исправить произношение и перестать говорить как реднек. Брюс усмехнулся про себя. Ван Бурен наверняка думал про него: «Свалился же на мою голову этот янки». — Меня интересует работа. У вас на двери висит объявление, и я бы хотел устроиться к вам грузчиком. Старик вышел из-за прилавка. Его взгляд переполняла недоверчивая ирония. Брюс переступил с ноги на ногу. Он забрался на неизведанную территорию, слабо представлял, что делать, и у него возникли странные ассоциации с дефлорацией. Гай Гарднер точно бы ляпнул: «Наконец-то потерял социальную девственность, Бэт?» — Грузчиком, значится? — уточнил Ван Бурен. — Да. У вас есть свободная вакансия, а я физически силён и вынослив. Полагаю, это основные качества, необходимые грузчику. — Вакансия, полага-а-аю, качества. Ишь ты какой! Присвистнув, старик прикусил кончик желтоватого уса и сунул ладони в карманы джинсового комбинезона. У Брюса от раздражения дёрнулся уголок рта. Глаза Ван Бурена, водянистые, серые и недобрые, ощупывали его профессиональнее, чем уролог с двадцатипятилетним стажем — простату. — Как это у вас, молодых, называется? Розыгрыш? Ты чего ж, поглумиться зашёл? Так я сейчас внуков кликну, вместе посмеёмся. — Я не шучу, сэр. Мне нужна работа. Вам нужен работник. — Ты неместный, — заметил между тем старик. — А не ты ли поселился на ферме Кентов? — Допустим. — Выходит, новый помощник шерифа, малыш Дики, — твой сын? Ты его чего ж, заделал, когда подгузники носил? — Ван Бурен хекнул. — Да и вообще, люди бают, тот парень с фермы — слепой и у него аж девять детишек. Не больно-то ты похож на слепца, да и для многодетного папаши слишком молод. Тебе, пацан, тридцать-то есть? Слухи в Смолвиле разносились со скоростью Флэша. Брюс не прожил здесь и месяца и до сегодняшнего дня не покидал ферму. — У меня пятеро детей, четверо из них приёмные, и мне… тридцать восемь, — сообщил он, безропотно проглотив «пацана». Ван Бурен был очень-очень стар. Для него шестидесятилетние являлись молодыми, а сорокалетние — детьми. — Надо ж, цельных тридцать восемь! И каким ветром такую столичную штучку занесло в нашу глушь? — Какое это имеет значение? — начиная злиться, процедил Брюс. — Да ты выглядишь лучше моей старшей правнучки, — усмехнулся старик, — а она, промежду прочим, нынче, как пить дать, третий раз кряду станет «Мисс Кукурузой». Хочешь ска… Громко хлопнула дверь, и в магазин влетел конопатый парень лет шестнадцати-восемнадцати. — Здрасьти, мистер Джо! — прокричал он с порога. Козырёк его сдвинутой набекрень бейсболки был затёрт до блеска. — Ма сказала, вам работник нужен? — А то ж, сынок. Ты ведь Джерри, младшенький Тома Филинга? — Подросток радостно закивал. — Восемь с четвертью в час, с шести утра до полудня. Приходи завтра. — От спасибо, мистер Джо, от спасибо! — широко открывая полногубый рот, опять заорал Джерри. — Побегу, обрадую ма! — Вакансия закрыта. Будешь выходить, сними объявление, — сказал мистер Джо Брюсу и добавил с ухмылочкой: — Пацан. Брюс подавил желание разбить старику физиономию — задать взбучку, как выразились бы местные, — и молча вышел на улицу. Просто не повезло. Чудаковатый старик, и ничего более. Мстительно не сняв объявление, он оценил своё отражение в витрине и остался доволен. Он хотел устроиться на неквалифицированную низкооплачиваемую работу, но это не значило, что ему стоило вымазаться в навозе и облачиться в поношенный комбинезон. Брюс пригладил выбившуюся из причёски прядь волос. Он обязательно найдёт работу. Машину он бросил в начале города и мерил улицы шагами, внимательно высматривая объявления на дверях. Рядом с «Бакалеей Ван Бурена» находилось ещё четыре магазина: торгующий автозапчастями, строительный, универсальный и галантерейный. Через перекрёсток — целых восемь. Дальше, рядом со Смолвиль-Хай — пятнадцать. Брюс не отчаивался. Спустя пять часов он как следует перекусил в бургерной «Джесси» и направился в туристическое агентство на Вильсон-авеню. Брюс вымотался. Он обошёл, кажется, треть Смолвиля и везде получил отказ. Заодно он узнал, что выглядит лучше — намного красивее, куда сексуальнее, «будь я бабой, я бы…» — девяти жён, четырёх дочерей, трёх внучек и одного внука, который, «промежду прочим, зашибает деньгу в этом вашем инстасраме». В пекарне Норриса, очередного ехидного усатого старика в джинсе, над ним сжалились и посоветовали сходить к Сьюзи Су: «Эта дамочка знает, как делать деньги, пацан. Хех. Ты ей приглянешься». Брюс не стал задумываться, как именно он приглянется Сьюзи Су. У него буквально болели уши, потому что смолвильцы разговаривали так, словно у них хронический насморк. Они через раз произносили не «м» и не «н», а «б» и «д». Вместо «нет» и «не» с их губ срывалось что-то отдалённо напоминающее «дет» и «де». Они сокращали до невнятных звуков четверть нормальных слов, а когда Брюс проходил мимо двух неопрятно одетых, хмурых мужиков, один из них сказал другому: «Убня башина де заводится», что на человеческом языке означало: «У меня машина не заводится». Ещё — у него до жути чесались кулаки, потому что местные фермеры не только дискриминировали его за внешний вид, но и трижды назвали геем, а ведь он когда-то верил в дружелюбие и приветливость сельских жителей. — Мисс Сьюзи, — закричала в коммуникатор девушка-администратор на ресепшен, когда Брюс изложил цель визита, — к вам посетитель. Тако-о-ой красавчик. Брюс сдержанно улыбнулся. На вид администратор едва ли окончила школу, а он не связывался со вчерашними детьми. — Прямо и направо, мистер, — кокетливо сообщила девушка, наматывая на палец платиновые локоны. «Прямо и даправо, бистер», — прогундосила она в действительности. Брюс прошёл по офису и толкнул дверь с вычурной табличкой «Сьюзан Су». Вакансия помощника менеджера была куда привлекательнее вакансии грузчика, но вряд ли кто-то возьмёт на такую должность человека без опыта и базового образования. Хотя — что ему терять? Он не годился в посудомойки, поломойки, официанты, грузчики, «сэндвичи», курьеры и принеси-подай. Никто в этом странном городе не желал брать его на работу. Он переступил порог, и на него обрушился водопад золота, парчи и розового цвета. Кабинет директора турагентства сиял, сверкал и хрюкал. Кабинет бил в нос тяжёлым запахом духов и приторным ароматом благовоний, а за массивным столом нежного поросячьего оттенка восседала хозяйка, Сьюзи Су — тучная особа лет пятидесяти пяти на вид. Она поправила короткие малиновые волосы и облокотилась на столешницу. Бретели её ядовито-изумрудного платья сползли, и гигантская грудь почти вывалилась из декольте. — Добрый день, — поздоровался Брюс. — Меня зовут Брюс Уэйн, и меня интересует вакансия помощника менеджера. — И правда — красавчик, — проигнорировав приветствие, на удивление приятным шелковистым голосом проворковала Сьюзи, беззастенчиво пожирая Брюса взглядом. — Значит, хочешь устроиться ко мне на работу. Резюме? Рекомендации? Опыт? Образование? — У меня нет ничего, кроме желания работать. Уверяю вас, вы не пожалеете. Мэм. — Если бы я верила людям на слово, давно бы разорилась, — ответила Сьюзи и плотоядно, хищно, не по-женски облизнулась. Произношение у неё было идеальным, она вообще не гнусавила. — Впрочем, повернись-ка, лапуля. Брюс нахмурился, но решил не упрямиться. Мало ли какие дикие ритуалы существовали в глубинке. — Великолепно. Потрясающе. Бо-жес-твен-но! — заохала Сьюзи. — Забудем про помощника менеджера. У меня открылась вакансия секретаря, и ты мне подходишь. — Вакансия секретаря? Сьюзи сладострастно причмокнула: — С привилегиями, солнышко. Вместо испытательного срока у тебя будет испытательный… тест. Приступить можешь прямо сейчас. — Я должен переспать с вами и тогда получу работу, которая состоит в том, чтобы спать с вами? Сьюзи посмотрела из-под ресниц и поднялась из-за стола. Брюс нервно сглотнул. Его мало что могло удивить, а тем более напугать, но мадам Су неотвратимо наплывала на него, как задрапированный зелёным полотном айсберг на утлую лодчонку. Её телеса колыхались и грозили прорвать тонкую ткань платья. Несколько жирных подбородков подрагивали на могучей груди. — Зачем же так грубо? — недовольно спросила Сьюзи, подойдя вплотную. Её глубоко утопленные крошечные глазки с предвкушением блеснули. Над верхней губой проступил пот. — На что может рассчитывать симпапулька вроде тебя без опыта и рекомендаций? Но если ты как следует постараешься, у тебя будут и рекомендации, и опыт. Мамочка Сьюзи слово держит. Она хихикнула и ухватила Брюса за задницу. Пальцы у неё были сильными, цепкими и наглыми. — Вы меня трогаете, — сквозь зубы сказал Брюс. — Грех не потрогать такую сочную, м-м-м, ягодку. Так и просится на зубок, — тяжело дыша, заявила Сьюзи. — Единственное, что лучше твоего упругого задка, очаровашка, — твои прелестные голубые глазки. Брюс на секунду, на долю секунды, на какое-то мгновение прикинул — будет ли игра стоить свеч, но Сьюзи весила фунтов триста пятьдесят, если не все четыреста, и она ведь не слезет с него после одного раза. Становиться живой секс-игрушкой для сельской бизнес-леди, которая запросто могла его раздавить, он не собирался. — Я подам на вас в суд за сексуальные домогательства. — Фу ты ну ты, какой грозный мальчик, — с досадой фыркнула она и убрала руку. — Может, это я подам на тебя в суд за сексуальные домогательства? Брюс иронично посмотрел на Сьюзи. Она оценивающе посмотрела на него и вздохнула: — Проваливай с миром, красавчик, но помни — если тебе и повезёт с работой, то не больше чем за семь двадцать пять в час. Передумаешь — мои двери открыты. Пятьдесят баксов в час, из восьми часов парочку отработаешь по полной, остальное время свободное, но оплачивается. Премии за особое усердие. — Она подняла ко рту растопыренную пухлую ладонь и поводила языком вверх-вниз между указательным и средним пальцами. — Такие предложения на дороге не валяются, да и вряд ли тебе ещё когда-то посчастливится встретить такую роскошную даму, как я. Это карма? Единственная работа, которая ему светила, не сильно отличалась от того, что он привык делать — за исключением крайне низкой оплаты. По крайней мере, Сьюзан действовала прямо и открыто. Разве мог он её винить? — Не заинтересован. Рад был познакомиться, мэм, — почти не кривя душой ответил Брюс. — Мог бы сразу сказать, что предпочитаешь мальчиков! — крикнула ему в спину Сьюзи. — Эй, милашка, обернись, дай напоследок взглянуть в твои волшебные глазки! Брюс хмыкнул. С работой пока не вышло, и чтобы он через неделю не прибежал к Сьюзан, умоляя взять его секретарём с привилегиями, стоит заняться поисками женщины. Уж в этом-то ему не может не повезти.***
Кларк заканчивал корректировать статью перед отправкой в офис, когда в дверь постучали. Он отложил ноутбук и свесил ноги с кровати. В спальню ворвался сияющий Дик, в светло-коричневой форме и лихо заломленной фуражке, с двумя стаканами кофе в руках: — Святые макарошки, ты жив, приятель! — ловко закрыв ногой дверь, провозгласил он и по-свойски плюхнулся рядом с Кларком. Тот взял протянутый стакан и неловко пожал плечами. — Ты приехал в пятницу, сегодня вечер среды, и за без малого неделю ты выходил из комнаты… сколько раз? — продолжил Дик и шумно отхлебнул кофе. — Не хотел доставлять неудобства, — пробормотал Кларк, уставившись на собственные колени. Он учёл недружелюбное поведение Брюса и поменьше высовывался из комнаты, пусть на самом деле хотел обратного. Таким глупым он не чувствовал себя с тех пор, как ухаживал за Лоис. Кларк напоминал себе ребёнка, который впервые столкнулся с ядовитой змеёй с красивой узорчатой шкуркой и разрывался между желанием потрогать прекрасное животное и убежать, руководствуясь инстинктом выживания. — Не хотел доставлять неудобства Б? — догадливо уточнил Дик и хлопнул Кларка по плечу. — Да ладно, это ведь твой дом, дружище, а Б — просто Б. Если ты поужинаешь или позавтракаешь с нами — как раньше — он тебя не съест и даже не укусит. — Наверное. Но, кажется, Брюс немного на взводе, — вопросительно заметил Кларк. Брюс постоянно был на взводе. Кларк не мог вспомнить ни одного человека, который жил так, будто у него в желудке тяжёлым камнем лежала крошечная ядерная бомба, способная взорваться в любой миг. — Он всегда на взводе или около того, но по сути Б — здоровенный мускулистый ребёнок и потому нередко ведёт себя как ребёнок, однако ты-то, Кларк, взрослый человек. Взрослый человек. Существовали ли вообще взрослые люди, или все они разросшиеся в ширину и высоту неразумные дети? — Если он не перестанет задирать тебя, врежь ему, — продолжил Дик. — Вы подерётесь, и всё мигом устаканится. Вы оба крепкие ребята, и пара синяков вам не навредит. — Я не стану драться. — Зря. Ты настоящий здоровяк, а Б отлично держит удар. Он начнёт относиться к тебе по-другому, если ты разок как следует врежешь ему — за дело. Кларк покачал головой. Разве кулаками можно заслужить чьё-то уважение? Почему для большинства мужчин драка считалась чем-то естественным? Неужели насилие — выход? — Я слышал, Брюс ищет работу, — сменил он тему. — Как его успехи? — Никак. Он три дня рыщет по Смолвилю с утра и до вечера, но безуспешно. — Что? Нет. Эдди Карлману нужен грузчик в магазине, а в мясной лавке Отто требуется рубщик мяса. У мистера Белла на заправке постоянная текучка. Сэмми Уилсон второй год не может найти толкового помощника! В Смолвиле хватает рабочих мест, нас кризис затронул в меньшей степени, к тому же подошло время сезонной работы. — Ага. Брюс был везде и везде получил отказ. — Ты что-то путаешь. — Не-а. Ты Б не знаешь что ли? Представь, как он входит в старый магазин Ван Бурена, модный и красивый, в начищенных элегантных ботинках, обтягивающем джемпере от «Бриони» и брюках от «Китон», со своей волосок-к-волоску уложенной причёской и безупречной улыбкой, с аккуратными ногтями, идеальным произношением рафинированного жителя Восточного Побережья и незримой, но очевидной армией предков-аристократов за плечами, и с порога требует нанять его грузчиком. Кларк подавился и кофе, и смешком. Он живо вообразил, как господин Совершенство переминается с ноги на ногу, стоя у деревянного прилавка, а мистер Джо, сердито щуря глаза, тянет своё любимое: «Ишь ты какой», и у Брюса раздражённо дёргается уголок рта. — Что может подумать Джо Ван Бурен? — Что над ним издеваются, — без промедления ответил Кларк. — Гм. Как ты об этом узнал? — Не от Брюса, — уклончиво пояснил Дик. — Из него сложно что-то вытянуть, кроме как: «Смолвиль — мировая столица дискриминации и сексуальных домогательств». — Сексу… Он пытался устроиться к Сьюзи Су?! — ужаснулся Кларк. — Иисусе. Когда я учился в школе, у неё была кондитерская, и она распускала руки при виде каждого мальчишки старше четырнадцати. Не понимаю, как её до сих пор не посадили. Но… по сути ведь Брюс не виноват. Он делает, что может, а мои земляки ведут себя как последние засранцы. — Согласен. С другой стороны, он ведёт себя как городская фифа, которую ущемляют — фу — грубые деревенщины. — Хорошо, тебя не слышит никто, кроме меня, — фыркнул Кларк. — Я одного не понимаю, почему он ищет неквалифицированную работу? С его образованием он мог бы претендовать на что-то лучшее, чем карьера грузчика. В каком колледже он учился? Дик странно посмотрел и отхлебнул ещё кофе. — Он не учился в колледже, — догадался Кларк. — Никогда бы не подумал. Ладно, со школьным аттестатом тоже можно попытать счастья. Далеко не каждый может похвастаться дипломом колледжа, но и люди без высшего образования неплохо устраиваются в жизни. Диплом — не главное. Я зн… — Кларк. Кларк, остановись. Б не окончил школу. — Не окончил школу? — поразился Кларк. — Ну, ничего страшного, если он не доучился год-дру… — Дик закатил глаза. — Три-четыре? Больше? Он… вообще не ходил в школу? — Ходил, пока попадал в лапы соцработников. В общей сложности года три проучился. — Ты меня разыгрываешь. Он знает несколько языков, прекрасно владеет речью, разбирается в живописи, современном искусстве, квантовой физике… Да во всём! Не может быть, чтобы он… — Самообразование, Альфред и курсы. — Он мог бы записаться в программу аттестации взрослых и получить общий эквивалентный аттестат. — Мог бы, но Б это неинтересно. На самом деле в глубине души он стыдится, что не окончил школу, и потому не желает ничего слышать об этом, и нет, Кларк, твоя помощь в поиске работы ему не нужна. Не принимай на свой счёт, ему не нужна ничья помощь, — нахмурившийся Дик сурово выдвинул вперёд челюсть и, явно пародируя Брюса, грубым голосом процедил. — Я сам разберусь. Кларк проглотил смешок и, подумав, предложил: — Он мог бы найти работу в сети или раскрутить аккаунт в «Инстаграме» и начать карьеру модели. С его внешностью и умением подать себя он мигом взлетит на вершину. — Забудь и ему ни в коем случае не предлагай. Для него модельный бизнес — та же проституция, но за секс никто не платит. — Неправда! — Правда, но правда родом из девяностых и нулевых. Мир изменился, а Б — нет. Он динозавр, у которого до сих пор нет аккаунта ни в одной соцсети. Кларк вздохнул и поставил стакан кофе на тумбочку: — Поверю на слово. Могу я… Гм. Могу я спросить кое-что личное? Глаза Дика сверкнули. Он белозубо улыбнулся и устроился на кровати в позе лотоса. Его чёрные носки усыпали весёлые розовые слонята. На лице читалось: «Спрашивай, что хочешь, приятель, я весь твой». — За исключением Альфреда, ты знаешь Брюса лучше всех, — издалека начал Кларк, старательно разглядывая плечо Дика. — У меня… Мгм. У меня есть шанс? Ну. Шанс. Понимаешь? — Смотря чего ты хочешь. Хочешь секса, и если у него под рукой не окажется никого другого, у тебя будет секс. — Кларк вспыхнул. — Хочешь свиданий и встречаться — ты в пролёте. — Значит, ни единого шанса? — упавшим голосом уточнил Кларк. — Не потому что ты — это ты, а потому что Б ни с кем не встречается и никогда ни с кем не встречался в нормальном понимании этого слова. Не уверен, ходил ли он вообще на настоящие свидания. Кларк задумчиво почесал переносицу. Чем больше он узнавал о Брюсе, тем меньше о нём знал. Как это — никогда ни с кем не встречался? У Брюса за спиной должны быть десятки романов. Он просто обязан без перерыва перетекать из одних отношений в другие. Ему на роду написано с юности купаться в девушках и женском внимании. — Он понимает только секс, — добавил Дик. — Прежде чем ты спросишь, нет, он не натурал, но, скорее, горло себе вырвет, чем признается в собственной бисексуальности. — В наше время в этом нет ничего необычного. — Для беспризорника, росшего в восьмидесятые и девяностые в самом криминальном районе самого криминального города Америки, неприемлемо быть никем, кроме натурала. — Дик почесал макушку, и фуражка упала на покрывало. Он не заметил. — Пойми, Кларк, можно забрать пацана с улицы, но нельзя забрать улицу у пацана. Брюс беспризорничал не месяц-два или год-другой, как мы с Джейсоном, а жил на улице всё осознанное детство и отрочество. Половина таких, как он, не доживает до совершеннолетия. Оставшаяся половина кончает в тюрьме или в подворотне с передозом. Единицы выбираются. Б выбрался, вырос, завёл семью и наконец-то зажил более-менее нормальной жизнью, но в душе он всё тот же вечно голодный, никому не нужный и ни во что не верящий пацан, вынужденный выживать. У него куча странных правил и проблемы с социальным взаимодействием. Он не понимает элементарных вещей, а если тебе кажется иначе — значит, он работает по шаблону, который всё равно не понимает. И — да, я тебе ничего не говорил. Последнее, что я хочу, обсуждать Брюса у него за спиной. — Тогда почему сказал? — Я ему счастья желаю, — прямо и уверенно глядя на Кларка, признался Дик. — Все мы желаем. С прошлым покончено, и Лютор не больше чем призрак в зеркале. О будущем имени Уэйнов говорить рано, поэтому я смотрю в настоящее. Кларк как раз хотел поговорить о будущем имени Уэйнов — с Брюсом. Во-первых, он приготовил связанный с прошлым подарок, но никак не мог улучить удобный момент. Во-вторых, они с Диком уже предприняли некоторые шаги, а Грейсон обсудил всё с остальными. В-третьих, Кларк, наступив себе на горло, заручился обещанием Квина о всесторонней поддержке. Жаль, Брюс совсем не пылал желанием вернуть своё. — Ты вроде ничего, — продолжил Дик. — Ты сто процентов ничего. Ты больше чем ничего. Благодаря тебе Б узнал правду и выбрался из сетей Лютора. Ты спас ему жизнь. Ты помог всем нам. Если у тебя получится — я за. Не получится. Брюс задирал его. Грубил. Брюс вёл себя так, будто он главный школьный хулиган, а Кларк — самый прилежный ученик и любимчик всех учителей. Если он попытается, в лучшем случае нарвётся на оскорбления, а в худшем — как раз на драку. — Действуй, Кларк. Если это тебе как-то поможет, то Б — кроме очевидного: пожрать, подраться, потрахаться — любит Джеймса Дина, творчество Уолта Уитмена, британский рок и панк-рок семидесятых и восьмидесятых и комплименты. — Компли…менты? — Он достаточно уверен в себе, но иногда его одолевают сомнения. Время от времени ему надо слышать, что он всё ещё очень-очень-очень хорош, — сообщил Дик и веско добавил: — Кларк, не попробуешь, не узнаешь. И помни, я верю в тебя, дружище.