Потерянная в веках

      Постепенно с наступлением темноты я пришла в себя. Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался густой лес, наполненный пением ночных птиц и запахом сырой почвы. Чёрт, а я ведь даже не заметила, когда успела забрести глубоко в чащу.       Холодало. На удивление мне даже не становилось зябко, хотя одежда на мне была лёгкой и не слишком тёплой. Я не ощущала ни голода, ни жажды, ни чувства усталости, словно только-только пробудилась ото сна, полная сил и энергии. Не то всему виной был адреналин, не то приобретённая эльфийская сущность. Но факт оставался фактом: моё мироощущение претерпело кардинальные изменения.       Реальность воспринималась по-другому. Границы мира будто расширились в моём сознании, тело идеально гармонировало с окружающей природой и внутренним состоянием, и даже поступь моя стала заметно тише и легче. Осанка выпрямилась, пропали родинки и волоски с кожи, и оттого она стала нежной, гладкой и слегка сверкающей в свете выплывшей из-за горизонта луны и рассыпавшихся по небосклону звёзд. Самое интересное — этого света для меня было вполне достаточно, чтобы чётко и ясно различать в темноте высившиеся стволы деревьев, невысокие кустарники, разбросанные по лесу то тут, то там, и проказницу-траву, наперебой переговаривающуюся между собой.       Всюду велись разнообразные разговоры. Беседовали шустрые кузнечики и сверчки, рассказывая всей округе последние новости, услышанные и увиденные за день; веселились светлячки, распевая незатейливые мелодии и кружась по воздуху в дружном хороводе. Даже казалось, будто они все без умолку трещали обо мне, радуясь, но не осмеливаясь приблизиться. Лес жил, и я слышала и чувствовала биение его сердца, как своё собственное. Это было непередаваемо и так необычно!        Вдруг ко мне подлетела серая ночная бабочка и, покружив над головой, несмело опустилась на подставленную ладонь. Я улыбнулась от лёгкой щекотки, вызванной невесомым прикосновением крылышек к коже, и завороженно прошептала:        — Ну, здравствуй, красавица!       Бабочка смущённо повела усиками и тихо заговорила:        — Привет и тебе, прекрасная эллет!       Она говорит, мне не почудилось! Волшебство!       — Ты радуешься и удивляешься всему вокруг, будто новорожденное дитя, — продолжала она.       — Постой, как ты назвала меня?       — Эллет. Эльдар Средиземья сами научили нас обращаться так к своим женщинам, чьих имён мы не знаем.        — Средиземья? Эльдар? Но ведь это невозможно!       — Взгляни в мои глаза и сама всё увидишь.       И я посмотрела. Сотни эльфов и эльфиек отдельными картинками мелькали в моей голове, сменяя друг друга подобно золочёной листве осенью. Летели друг за другом поля и луга, реки и озёра, леса, горы, моря и равнины. Всё это было, и всё хранило в себе свою собственную историю. Я поверила. В конце концов, не зря же люди пишут про невероятные перемещения из одного мира в другой. Вот только почему я?        — Но как же я попала сюда из другого мира?       — Ты всегда была здесь, но сегодня позволь поздравить тебя с возвращением домой.       Бабочка в прощальном жесте склонила голову и, расправив крылья, скрылась в ночи. Я осталась стоять одна, ошеломлённая и растерянная. Впоследствии на всю жизнь мне стали ненавистны эти ощущения.       Однако долго томиться в одиночестве мне не дали. Отовсюду набежали и налетели насекомые и птицы и стали кружить возле меня, радостно приветствуя и выражая почтение. Самые смелые чуть касались меня и тут же пускались по сторонам, спеша сообщить столь занимательную новость во все уголки Средиземья. Я слышала каждый голосок, что обращался ко мне, и в ответ мне тоже захотелось поговорить с лесными жителями и, если повезёт, спросить совета, как быть дальше.       — Здравствуйте, эм… обитатели леса! Меня зовут Вера, и, если честно, я совсем не понимаю, что сейчас происходит со мной.       — Нет, нет! — послышалось отовсюду. То был голосистый соловей, сидящий на ветке прямо над моей головой. — Астальвен. Тебя зовут Астальвен!       Астальвен… Кажется, я уже где-то видела это имя. Вспомнить бы только, где. Точно, книга!       — Получается, то имя в книге — моё?        — Да, так тебя звали раньше. Очень давно, когда нас всех ещё не было на этой земле, — вступили в разговор кузнечики.       — А как насчёт моего пребывания здесь? Вы что-нибудь знаете об этом? — решила испытать удачу я.        — Нет, но мы можем помочь найти тебе.        — Найти кого?        — Друзей! — перелетев с одной ветки на другую, весело воскликнул соловей.       О чём это он? В моей жизни и без того хватает товарищей. Я всего лишь хочу, чтобы всё снова стало как прежде.       — Но как же мне вернуться домой?       Лесные жители удивлённо переглянулись между собой, и оживлённый гул на мгновение стих.        — Ты уже дома, Астальвен. Разве ты сама не чувствуешь этого?        А я не могла понять, что происходило со мной в данный момент. Мне лишь было спокойно и уютно, а ещё невероятно приятно вот так просто впервые разговаривать с кем-то за весь день, проведённый в страхе и одиночестве. Но мысль о том, что я не вернусь обратно в свой мир, значительно поубавила мой и без того хилый энтузиазм.        Что там обычно делали попаданцы, оказавшись в Средиземье? Кажется, собирались идти в Ривенделл или Лориэн? Идея не нова, но не попытаться что-то сделать хуже, чем следовать протоптанной тропой. Стоп, а что, если эти эльфийские земли ещё не образованы? Ах, сколько снова вопросов!        — В таком случае вы не подскажите, как мне добраться до Ривенделла или Лориэна? Или, быть может, кто-то из вас знаком с Гэндальфом?        — Этого волшебника мы все знаем, — протянул мотылёк, хитро поглядывая на меня. — Он сейчас путешествует в компании гномов и хоббита неподалёку отсюда. И они как раз движутся в направлении Имладриса. Возможно, там ты сможешь отыскать ответы на свои вопросы.        Ничего себе открытие! Насколько мне было известно, майа совершал в своей жизни лишь одно такое путешествие. Почти в самом конце Третьей Эпохи. И если это оно и есть, тогда… Мама дорогая, да это же прикосновение к самой истории!       — Покажи мне дорогу, прошу! — обрадовавшись, я бодро подскочила на ноги, готовая тотчас отправиться в путь.       — Только будь готова к неприязни со стороны гномов. Они недолюбливают эльфов, особенно их предводитель. Торин Дубощит, кажется.        Мотылёк легко вспорхнул с цветка, на котором сидел всё это время, и полетел в известном только ему направлении. Перекинув через плечо мешок, я безмолвно последовала за ним.       За всю дорогу мы не проронили ни слова. Мой проводник усердно махал крылышками, изредка останавливаясь на цветке или ветви, чтобы передохнуть, а я была погружена в свои мысли и снова и снова прокручивала в голове недавний разговор. Подумать только — говорящие животные! Кому расскажи, точно не поверят. Мне и самой слабо верилось, ведь мой детский возраст, когда любая сказка казалась явью, а вера в чудеса была крепка и непоколебима, давно остался позади. Но я точно не спала, и уж, тем более, не сходила с ума, поэтому скрепя сердце мне всё-таки пришлось признать, что происходящее сейчас — самая настоящая реальность. Была ли я расстроена? Безусловно. Но вместе с тем я ощущала какой-то небывалый прилив сил и гордости. Ещё бы! Столько девушек на планете Земля мечтали хоть раз оказаться на моём месте, чтобы только побродить по необъятным просторам Средиземья, отправиться в путешествие с гномами или с Братством Кольца, спасти своих кумиров и, если повезёт, завоевать любовь принца или даже короля. Такая возможность выпала мне — сероглазой девчонке из провинции с большими амбициями и неуёмной фантазией. И это не могло не потешить моё эго.       Когда мы добрались до лагеря Торина, уже занимался рассвет. Ночных птиц постепенно сменяли утренние громкоголосые пташки, оповещающие лес о начале нового дня, торопились по своим делам пчёлы, и лениво потягивалась в своей норе молодая зайчиха. Мотылёк повис в воздухе метров за двести до стоянки гномов и впервые за долгое время заговорил:       — Вот и всё, Астальвен. Дальнейший путь ты пройдёшь сама.        — Спасибо тебе большое, мой маленький друг, я никогда не забуду твою помощь!       — Если тебе снова понадобится что-то — только позови, и я прилечу. А теперь прощай! Да прибудет с тобой благословение леса, дитя.       — До свидания! Долгих лет жизни тебе и твоим потомкам, доброе создание.        Мотылёк улетел, и лишь видно было, как сверкают его прозрачные крылышки в робких лучах восходящего солнца.       Гномы спали. Бодрствовали лишь Гэндальф и Бильбо, шёпотом переговаривающиеся между собой. Готова поспорить, хоббит жаловался волшебнику на то, как громко храпят по ночам гномы. Даже до меня долетал этот утробный звук из разнопартийных басов, хотя я не сдвинулась ни на шаг после того, как попрощалась со своим проводником. Что уж говорить про полурослика, ночующего под боком этого оркестра.       Подходить ближе до пробуждения гномов я не решилась. Неизвестно, как они вообще отреагируют на моё появление, так пусть лучше встреча произойдёт не спросонья, раз уж гарантий на тёплый и радушный приём нет. Я ловко запрыгнула на ближайшее дерево и оттуда стала наблюдать за разворачивающимися действиями. Вот Бильбо поднялся с земли и прошёлся вокруг лагеря, разминая затёкшую за ночь спину, вот, смешно причмокивая во сне, перевернулся с одного бока на другой Бофур, вот закурил свою неизменную трубку Гэндальф, задумчиво выпуская в небо дымные кольца. В остальном же картина оставалась неизменной: наспех нарубленные дрова лениво облизывали языки пламени, гномы по-прежнему спали, даже не подозревая о том, с какими опасностями им придётся столкнуться на своём пути.       Вскоре мне наскучило это однообразие, и чтобы хоть как-то скоротать время, я начала тщательно продумывать, что рассказать о себе и как убедить Торина помочь мне добраться до Ривенделла. Задача казалась невыполнимой. Говорить о том, что я появилась в Средиземье из другого мира, однозначно не стоило, как и называть своё настоящее имя. И уж, тем более, высказывать свою осведомлённость по поводу их похода к Одинокой горе. Но что отвечать, если они начнут спрашивать о моей семье, родине, цели путешествия? А если они вообще прогонят меня прочь? Что тогда делать? И как улучить момент, чтобы посоветоваться с Гэндальфом без посторонних ушей и глаз? Ах, как же удачно мне попался тот дом у холма, иначе бы вопросов о странной одежде было не избежать.       За то время, что я терзала себя сомнениями и страхами, гномы постепенно начали просыпаться. Первым пробудился Бомбур и сразу же приступил к приготовлению завтрака, потом практически одновременно поднялись Балин и Бофур и, пока их товарищ хлопотал над пищей, начали соревноваться с волшебником в искусстве табакокурения. Затем уже встал Торин, а за ним и остальные гномы. Все до одного крепкие, мужественные и самые что ни на есть реальные. Со своими историями, судьбами, мыслями и чувствами.       Понадеявшись, что на сытый желудок мужчины станут более сговорчивыми и уступчивыми, я ещё некоторое время провела на ветке, от волнения болтая ногами в воздухе. Оно то отпускало меня, то снова накатывало волнами, заставляя сердце быстрее перегонять кровь по сосудам.       Скоро всё решится, и только от меня будет зависеть, в какую именно сторону.       Гномы веселились. Очевидно, они совсем недавно покинули дом Бильбо — к слову, хоббит не выглядел таким уж довольным — раз так беззаботно и не торопясь завтракали, то затягивая задорные песенки, то делясь впечатлениями от прошедшего дня. Громче и дольше всех смеялись самые молодые — Ори, Кили и Фили. Оно и понятно: жизнь ещё не успела в полной мере потрепать их, безжалостно высасывая всю положительную энергию и превращая сердца парней в холодные истерзанные камни. Мне стало не по себе. В голове никак не хотело укладываться, что однажды свет в их ясных глазах угаснет, и гномы превратятся в обезличенную легенду, волнующую случайного читателя или слушателя.       Нет в смерти ничего героического. Смерть страшна, и она вовсе не дар, а проклятие.       Когда оживление в лагере из трапезы переросло в сборы, я спрыгнула с ветки и осторожно двинулась по направлению к отряду. С каждым пройденным шагом сердце моё грозилось выпрыгнуть из груди. Я отчётливо осознавала, что с этой самой минуты уже не будет пути обратно, только лишь вперёд. Поэтому мне до дрожи в коленях было страшно. И не столько за себя, сколько за дальнейшую судьбу участников похода. Мало ли, как могло отразиться моё появление на ходе истории.       Шаг. Ещё один. Вот уже совсем рядом замаячили макушки голов хоббита и гномов, среди общего мельтешения прошуршала по траве серая накидка мага.       Ну, с Богом! Будь, что будет.       — Приветствую вас, господа! Чудесное сегодня утро, не правда ли? — громко и как можно дружелюбнее воскликнула я, остановившись на безопасном от отряда расстоянии.        Путники от неожиданности пороняли свои вещи — кое-кто даже крепко выругался на всеобщем — и все как один резко обернулись на меня. По неистово горящим от испуга глазам некоторых гномов, в том числе и Торина, не трудно было понять, что в эту секунду мне желали самые страшные и мучительные пытки. Гэндальф на удивление спокойно посмотрел на меня и вдруг закашлялся, неожиданно подавившись табачным дымом.       — Тьфу ты, балрог тебя подери! — сгоряча сплюнул на землю Двалин, взглядом расчленяя меня на тысячу маленьких эльфиек. — Зачем же так незаметно подкрадываться?       — Умоляю, простите, я не хотела напугать вас, — извинилась я, чувствуя, как задрожали под подолом платья коленки. — Мне нужно было подумать, прежде чем заставать вас врасплох.       Фух, только дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Пусть все смотрят, пусть злятся, это пройдёт.       — Здравствуй и ты! Так и есть — утро сегодня превосходное, как раз впору после вчерашнего потопа, — первым отойдя от шока, оживился Бильбо. Ну, вот и не всё так плохо.       Хоббит был заметно ниже и меньше остальных членов отряда. Круглолицый, кучерявый и синеглазый, он с каким-то особым благоговением разглядывал меня, словно не веря своим глазам. Я слегка смутилась от столь пристального внимания и посмотрела на Торина Дубощита, до сих пор не проронившего ни единого звука. По строгому, серьёзному, тронутому морщинками и мелкими шрамами лицу гнома легко было догадаться, о чём он думал сейчас, внимательно исследуя взглядом каждую часть моего тела. Скорее всего, выискивал признаки оружия и решал, насколько я достойна его королевского слова.       Тем временем Кили озвучил терзавшую всех мысль:       — Ничего себе — эльфийка! Фили, ты тоже её видишь? Мне не показалось?        — Нет, Кили, не показалось, — ответил за племянника Торин, становясь чуть впереди остальных членов отряда. — А зря. Кто ты такая и что тебе здесь надо, эльф?        Последнее слово король буквально выплюнул, будто распробовав что-то невероятно отвратительное. Обидно, досадно, но ладно. Меня же предупредили на этот счёт, так что нечего принимать близко к сердцу. Ему итак есть, из-за чего переживать.       — Прояви хоть немного такта и уважения, Торин! — осадил гнома Гэндальф, а потом обратился ко мне. — Прошу простить этому невежественному гному столь недружелюбное поведение, светлейшая эллет. Он уже настолько отвык от женского общества, что даже позабыл простейшие правила этикета.       — Нечего здесь прощать, — рискнула сумничать я, — я полагаю, господин гном просто защищает свои интересы и интересы своих товарищей. Я понимаю твою тревогу, Торин. Нынче дороги становятся небезопасными, и невозможно предугадать, кого встретишь на своём пути — друга или врага, — не скажу, что Дубощит остался доволен моими словами, но, по крайней мере, напряжение среди гномов развеялось. — Имя моё Астальвен, и я очень рада, что смогла встретить вас в этот трудный час. Я нуждаюсь в вашем совете и, не сочтите за наглость, в помощи.       Ого! Ничего себе завернула. Могу, оказывается, когда очень хочу. Теперь, главное, продолжать держать лицо.        — Я слушаю, — скрестив руки у груди, сухо бросил король.       — Я слышала, что ваш отряд движется в направлении Ривенделла. Мой путь пролегает туда же. Владыка Имладриса мудр, и мне требуется его совет в одном очень важном вопросе. Проблема лишь в том, что я совершенно не знаю дороги.        — Откуда ты знаешь, куда мы держим путь? Гэндальф, это твоих рук дело?       Майа даже опешил от подобного заявления и чуть было не сломал свой посох, на который опирался всё это время, пополам.       — Ни в коем случае, — ответила за волшебника я. — Всё намного проще, чем ты думаешь — мне рассказали об этом жители леса прошлой ночью.        — У эльфов нынче пошла мода искать по всему миру советы? — мне показалось, или на губах Торина действительно на мгновение расцвела улыбка? Не совсем она, конечно, больше похоже на усмешку, но всё же.       — Скорее уж у эльфиек, набрасывающихся поутру на ничего не подозревающих путников.       Дубощит совсем не по-королевски фыркнул, а затем снова стал серьёзным и сосредоточенным. Гномы, расслабившиеся и потерявшие к моей персоне всякий интерес, развернулись и, переговариваясь между собой вполголоса, продолжили подготавливать в дорогу свои вещи. Бильбо незаметно растворился где-то между стволами деревьев, и когда справа послышалось приветственное конское ржание, стало понятно, что тот решил навестить забытых на время происшествия пони.       Рядом с королём остались четверо: я, Гэндальф, Балин и Двалин. Сереброволосый гном первым нарушил воцарившееся молчание:       — Что ты намерен делать, Торин? Ты же ведь не возьмёшь её в отряд? Нет никаких гарантий, что эльфийка не шпионила за нами всё это время.       — Я не шпионка.       — Как знать, дорогая.       Помощь, как ни удивительно, снова пришла от Гэндальфа.       — Брось эту глупость, Балин. Я осведомлён о чрезмерной подозрительности гномов, но не стоит обвинять Астальвен в том, чего она не совершала.       — Мне правда очень нужна ваша помощь, — пустить что ли слезу для верности? Нет, это явно будет перебор, — одна я ни за что не доберусь до Имладриса живой. У меня нет ни оружия, ни карты, и как я уже говорила раньше, на дорогах сейчас неспокойно. Деревья рассказали мне об орках и троллях, безнаказанно нападающих на странствующие караваны близ Мглистых гор.       — Орки и тролли? — мне наконец-то удалось заинтересовать Торина. Уже начинать праздновать победу или пока не стоит? — Гэндальф ничего не говорил мне об этом.       — А мне и нечего было тебе рассказать, кроме того, что ты итак уже услышал. Ты точно в этом уверена?       — Абсолютно, ошибки быть не может.       — И, тем не менее, — не унимался Балин, — мы не можем взять тебя с собой. У нас нет лошади, а пони не слишком-то подойдут под твой рост.       — Тут я с Балином согласен. Мы не станем передвигаться пешими ради эльфийки, которой вдруг захотелось налегке попутешествовать по Средиземью невесть зачем, — отзеркалив недавнюю позу своего короля, поддержал брата Двалин.       А может всё-таки поплакать? Глядишь, дрогнут окаменевшие гномьи сердца. Что делать, что же мне делать?       — Я могу идти пешком, эльфы гораздо выносливее…       — О, милостивые Валар, у меня есть лошадь! — майа потихоньку начинал закипать, и это было странно. Он уже в который раз защищал меня перед лицом гномов за это утро, то ли действуя из доброты душевной, то ли…       Чёрт, а что, если он знает правду обо мне? Или, быть может, ему знакомо моё лицо?       — В самом деле, лошадь — это не проблема, — заложив руки за спину, Торин принялся ходить вокруг меня, словно коршун. — Загвоздка в другом. С какой стати я вообще обязан помогать тебе? Мне нет дела до того, насколько раньше или позже ты отыщешь свою смерть.        Меня словно в одночасье оглушили мешком камней, и нервы мои сдали. Торин нарочно ударил по самому больному месту, наугад, но всё же не промахнулся. В носу защипало, из груди вырвался не то судорожный вздох, не то поражённый стон, а сердце, казалось, вдребезги разбилось, наткнувшись на острые скалы. Действительно, на что я вообще рассчитывала? Что меня тут же затискают в приветственных объятиях и расстелют под моими ногами красную ковровую дорожку? С караваем и песнями примут, как свою, и тут же выложат передо мной всю свою душу? Так только в сказках и бывает… Жаль, что моя сказка закончилась, так и не начавшись.       Как мне удалось совладать со своим голосом, готовым сорваться в любой момент на безудержные рыдания, я не знала:       — Думаю, я услышала достаточно за сегодня. Счастливого пути! Приятно было познакомиться, Торин, сын Траина.       Еле сдерживая слёзы, я отвернулась и уже собралась сорваться с места, как вдруг мою ладонь поймала чья-то твёрдая, налитая силой рука, крепко удерживая от побега. Не жалея ярости, я резко крутанулась вокруг себя и встретилась взглядом с пронзительными синими глазами короля гномов, разбавленными грустью напополам с сожалением. Несмотря на то, что ростом Торин едва доходил мне до плеча, я почувствовала себя невероятно маленькой и низенькой рядом с ним.       — А ну-ка постой! — не утвердил, а приказал тот. — Я не стану спрашивать, откуда тебе известно моё происхождение, и не буду отрицать, что твоё появление кажется довольно странным и подозрительным. Но вас, эльфов, вообще понять трудно.        — Чья бы корова мычала!        — Я ещё не закончил. Уж не знаю, что за лихо понесло тебя к Элронду, и как долго тебе пришлось скитаться, — на этих словах Торин снова осмотрел меня с ног до головы, — но выглядишь ты не самым лучшим образом. Я… должен извиниться за своё поведение.       На мгновение я перестала сверлить взглядом дыру в лице напротив и удивленно захлопала ресницами, не веря своим собственным ушам. Гном извинялся. Передо мной. Прямо сейчас. Всю спесь как рукой сняло, и я даже немного расслабилась, приводя в порядок мысли и дыхание.       — Кто я такая, чтобы не простить короля? — несмело улыбнулась я.       — А что я тогда за король, раз не могу оказать нуждающемуся посильную помощь? — серьёзно спросил мужчина.       — Торин, нет! — запротестовал Балин.       Да что же тебе неймётся-то, а? Не прирежу же я вас под покровом ночи!       — Я не стану, Балин, становиться таким, как он! — это он про Трандуила что ли? А, да, по глазам вижу, что именно про него. — Вспомни, через что нам пришлось пройти только потому, что одному остроухому предателю не хватило чести и смелости преступить через свою гордыню. Гэндальф, поедешь с Астальвен на своей лошади.       — Это мудрое решение, Торин! — волшебник прямо-таки просиял и незаметно подмигнул мне, пока Двалин и Балин изумлённо смотрели на своего товарища.       — А ты, — тут Дубощит снова обратился ко мне, — не вздумай ничего натворить. И ещё. Всё, что ты увидишь и услышишь здесь, должно оставаться в тайне. Поняла?       Он согласился? Мне не показалось? Торин Дубощит действительно принял это решение, находясь в добром здравии и при ясном уме? Боже мой, у меня получилось!       — Я всё поняла, Торин, — я обрадованно закивала головой, всё ещё не веря в свою победу. — Спасибо! Я никогда не забуду твоей доброты. Да благословится же весь твой род долгой жизнью и вечной славой!       Гном кивнул в знак того, что услышал и принял мои слова, а потом присоединился к остальным членам отряда, готовящимся к отбытию. За королём последовали и Балин с Двалином, и пока никто не слышал, последний не упустил возможность вставить в завершённый разговор свои пять копеек:        — Только шевельнись не так, и я не посмотрю, что ты женщина. Мигом лишишься головы!       Ох, чую, это будет весёленькое путешествие.        Через полчаса всё было готово. Пони стояли запряжённые и навьюченные, гномы, сытые и полные сил, раскуривали перед предстоящей дорогой табак и искоса поглядывали на меня, однако подойти и заговорить со мной никто из них так и не решился. Зато рядом постоянно появлялся стесняющийся Бильбо и изредка заговаривал на повседневные темы, лишь однажды невзначай обмолвившись, что свои появлением я исполнила его давнюю и сокровенную мечту — вот так просто пообщаться с эльфийкой. На что я тепло рассмеялась и призналась ему, что сама давно хотела познакомиться с кем-то из народа хоббитов. Полурослик сначала смутился и ненадолго замолчал, ну, а потом не отставал от меня до самого отбытия. Гэндальф же сидел в стороне невероятно задумчивый и рассеянный. Что за мысли терзали его в этот момент, оставалось загадкой.       Торин, гордо взобравшись в седло, объявил о начале пути, и вся процессия двинулась вслед за своим предводителем. Я запрыгнула на лошадь Гэндальфа, и маг тут же уселся спереди, мигом подхватив поводья и аккуратно направляя животное в сторону тракта. Меня окутало теплом и запахом дыма вперемешку с ароматом хвои и пряной листвы. Мм, красота! Если все мужчины будут пахнуть так же приятно, пожалуй, я стану самой счастливой на свете.        На такой вдохновляющей ноте началось моё путешествие вместе с гномами, хоббитом и магом. Ах, если бы я тогда знала, чем на самом деле всё обернётся…