Потерянная в веках

      В этот раз приходить в себя было намного сложнее. Истощённое тело абсолютно не слушалось меня: веки будто налились свинцом, голова кружилась даже с закрытыми глазами, а ставшие, словно желе, мышцы нисколечко не помогали держаться на спине лошади в вертикальном положении. В том, что кто-то по доброте душевной решил транспортировать меня до Ривенделла верхом, не было никаких сомнений. Я прекрасно чувствовала слабое покачивание бёдер вперёд-назад в такт неспешному лошадиному шагу, а ещё чьи-то тёплые сильные руки, обнимающие меня поперёк живота, лёгкое дыхание над ухом и обожаемый мною запах скошенной травы.       Если бы не безграничная усталость, я бы не медля возмутилась подобным самоволием. Но сейчас мне было невероятно хорошо и уютно, а главное, спокойно и безопасно находиться в чьих-то объятиях, нравилось ощущать тепло чужого тела и ровное биение сердца, стучащего о мою спину. Да и к тому же без этой поддержки я всё равно упала бы с лошади, а лишние синяки мне были ни к чему.       Держащий меня явно был эльфом. Никто из мужчин отряда не отличался высоким ростом, так что даже при большом желании я не смогла бы опираться на любого из них так, как опиралась сейчас на эльфа. Моя голова покоилась на его плече, а спина полностью прижималась к груди. Слишком длинные пропорции для тела низкого гнома. Конечно, был ещё Гэндальф, но его запах за время совместного путешествия верхом я изучила от и до.       Кроме скошенной травы пахло сыростью и ельником. Это, а ещё пение птиц и звук падающей воды, могло значить только одно — Дворец Элронда был совсем недалеко. Я мысленно порадовалась скорому окончанию пути и даже незаметно для самой себя легонько улыбнулась.       Мы справились. Относительно целые и невредимые преодолели довольно сложный промежуток пути. А это значило, что совсем скоро я, наконец, получу ответы на все свои вопросы.       — Отрадно видеть тебя улыбающейся, — раздался сверху чей-то приятный, довольно мелодичный голос. — Я многое повидал за долгие годы своей жизни, но никогда не думал, что встречу эллет, так самоотверженно защищающую гномов.       Я открыла глаза и на фоне вечереющего неба увидела над собой идеально чистое, прекрасное, юное лицо спасшего меня от того уродливого полуживого орка эльфа. Его зелёные, словно молодая листва, глаза искрились добротой и тысячелетней мудростью, а на губах играла наполовину улыбка, наполовину усмешка. Темноволосый эльф с первого взгляда вызывал доверие и исключительно положительные эмоции, но, тем не менее, в чертах его лица угадывался сильный, жёсткий, целеустремлённый характер мужчины, не привыкшего пасовать перед опасностями и трудностями. Первый увиденный мною вживую эльда однозначно не разочаровывал.       — Мама советовала мне как можно реже использовать слово «никогда», — не удержалась я от комментария. — Она говорила: «Дочь моя, если хочешь избежать чего-то непривычного и неприятного, просто не говори об этом «никогда». Как по мне, совет очень действенный.       Я ждала, что эльф, как минимум, обидится или рассердится, но он лишь весело рассмеялся и немного расслабил руки, лежащие на моём животе. Отпускать меня совсем, видимо, в его планы не входило.       — Меня предупреждали насчёт тебя и твоих способностей, — всё ещё улыбаясь, парировал эльф, — но я лично хотел убедиться в этом.       — Ну и как, удалось удовлетворить интерес?       Эльф якобы задумался, а затем в подтверждение собственных слов кивнул:       — Вполне.       Вполне! Нашёл музейный экспонат, называется. Держу пари, что к этому представлению приложил руку не кто иной, как Торин Дубощит. Ибо никому в отряде больше не приходилось испытывать на себе всё прелести моего характера, кроме как ему.       — Могу я узнать имя своего спасителя? — от греха подальше решила перевести тему я.       — Меня зовут Амандиль*.       — А я Астальвен. Приятно познакомиться, Амандиль! И спасибо, что спас меня.       — И мне, Астальвен, и мне. А за спасение можешь не благодарить — я всего лишь делал своё дело.       — А удерживать меня от падения — тоже всего лишь твоё дело? — взглядом указав на всё ещё обнимающие меня руки, усмехнулась я.       Амандиль не смутился и не растерялся, а лишь изящно изогнул бровь, и было видно, как хитрые огоньки заблестели в его глазах.       — Я могу отпустить тебя, если пожелаешь, но тогда я уже не стану поднимать тебя обратно с земли. Ты ещё слишком слаба, чтобы самостоятельно держаться верхом.       Вот так просто и в то же время сложно. Сказал, как отрезал. Но глупо было отрицать, что эльф неправ: без его помощи я бы действительно не справилась сейчас. Выделываться, когда желаемая цель так близка, было слишком по-детски неразумно.       — Я поняла, спасибо! — устало улыбнувшись, зашептала я. — Буду наслаждаться своей беспомощностью в сильных мужских объятиях.       Меня снова начало клонить в сон, и я медленно захлопала ресницами в попытке отогнать морок. Амандиль неопределённо улыбнулся, и тень лёгкого подозрения омрачила его прекрасное лицо. Эльф аккуратно прошёлся пальцами по моему животу, посылая по телу своими движениями свору покалывающих мурашек, и нахмурился.       — Пока ты ещё в сознании, выпей-ка вот это, — убрав, к моему неудовольствию, одну ладонь с талии, Амандиль приложил к моим сухим губам ароматно пахнущий флакон.       Я послушно сделала один глоток и почувствовала на языке смесь каких-то неизвестных сладковато-кислых трав. Настойка приятно обожгла горло и согрела тело изнутри, избавляя меня от неприятных ощущений.       — Вкусно, — я сыто улыбнулась эльфу, наслаждаясь ощущением лёгкого покачивания на волнах.       Мир вокруг качался, словно на гребне морской волны, и моё сознание оказалось на грани со сном и реальностью. Лицо эльфа стало расплываться, и я почувствовала себя практически невесомой и странно умиротворённой. В таком состоянии не было места страху и банальному самоконтролю.       — А нельзя ли вернуть руку на место? — уже не владея собственным языком, без стеснения попросила я. — Мне было так хорошо и уютно…       Эльф усмехнулся, и уже засыпая, я почувствовала, как его тёплая ладонь вернулась на своё место.       В этот раз странные сны не тревожили меня.

***

      Первое, что я почувствовала после пробуждения — долгожданные мягкость и тепло постели. Настоящей, с матрасом, одеялом и подушкой. Это было такое наслаждение — лежать и не ощущать под собой впивающиеся в тело корешки и камни, ласково проводить ладонью по шёлковой ткани и вдыхать аромат цветочного мыла. Казалось бы, мелочи, но от них на душе становилось легко и радостно.       Не нужно было вставать и напряжённо бежать от опасностей, не нужно было переживать за отряд и за себя, потому что место, в котором я сейчас покоилась, освобождало сердце от тяжести, волнения и тревог. Воздух здесь буквально был пропитан магией наподобие той, что согревающей жидкостью прошлась внутри меня с лёгкой подачи Амандиля. И за это я была безмерно благодарна эльфу. Всего за один вечер он смог сделать то, что я не могла почти двадцать дней — подарил покой и чувство защищённости. Были ли это чары или простое желание помочь, я не знала, да и не хотела знать.       Открыв, наконец, глаза, я обнаружила себя лежащей на просторной кровати в куполообразной белоснежной комнате, больше напоминающей открытую веранду с витиеватыми окнами-арками. За окнами пылал нежно-розовый закат очередного дня, прожитого в Средиземье. Лёгкие полупрозрачные занавески, прикреплённые к каменным карнизам, колыхались от дуновений по-летнему тёплого ветра, словно поднятые паруса, и я невольно залюбовалась этим незамысловатым действом. Ощущение домашнего уюта неожиданно накрыло меня с головой.       Остальной интерьер комнаты включал в себя лишь полки и шкафы, наполненные свитками и книгами различной толщины, а ещё несколько деревянных резных скамей, полукругом стоящих у стен. Складывалось впечатление, что эта веранда изначально предназначалась для иных целей, чем сон, ибо кровать однозначно не вписывалась в подобную атмосферу. Рабочий кабинет, маленькая библиотека. Но никак не спальня.       Значит ли это, что её установили здесь специально для меня? А если и так, то почему именно в этом месте?       Ещё немного понежившись в мягкой постели, снедаемая любопытством я откинула одеяло и не увидела на себе своей старой одежды. Вместо неё меня переодели в тонкую чистую сорочку, голубую, словно утреннее небо; нижнее бельё тоже отсутствовало, а это значило, что кто-то в Ривенделле видел меня обнажённой. Краска стыда залила моё лицо, мысли, одна хуже другой, закрались в голову и отказывались её покидать. Ладно, если это была эльфийка. А если эльф…       Пунцовая как рак, я вскочила на ноги и, подбежав к одной из пустующих стен, всем телом вжалась в неё. Колыхающаяся рядом занавеска дарила мнимое чувство защищённости, и я намеревалась остаться в её тени до скончания времён.       В таком состоянии меня спустя несколько минут нашёл Амандиль, бесшумно появившийся из самой широкой арки буквально в паре метров от моего убежища. Эльф был в простой повседневной одежде — зелёной тунике и болотных штанах — и после строгого походного костюма было странно видеть его таким мягким и домашним. Заметив меня и мои расширенные от ужаса глаза, Амандиль немного растерялся.       — Астальвен, всё в порядке? — обеспокоенно спросил он и, слава богу, не собирался подходить ближе. — Что-то случилось?       Мысль о том, что тем эльфом мог быть он, чуть не заставила меня провалиться сквозь землю. Слишком нервно помотав головой, я таки смогла открыть рот и ответить ожидающему объяснений эльфу:       — Нет, всё хорошо. Просто замечательно!       — Я смотрю наши представления о том, что хорошо, а что нет, сильно разнятся. Тебе снилось что-то неприятное?       — В том то и дело, что нет, — честно ответила я. — Слушай, я тут хотела спросить… А кто видел меня г… то есть, кто меня переодевал? Скажи, пожалуйста, что это был не ты!       Плечи Амандиля задрожали: эльф едва сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. В любой другой ситуации я бы посмеялась вместе с ним, но сейчас мне явно было не до смеха. Затравленным зверем я смотрела на веселящегося эльфа и едва сдерживалась от необдуманных поступков. Например, от умышленного причинения вреда его здоровью.       — Безрассудно кинуться на спину орка ты не побоялась, а предстать перед кем-то нагой — побоялась? — увидев, наконец, мою реакцию, Амандиль принял более менее беспристрастное выражение лица. — О, Элберет! Тебя переодевала Исильмалин** — моя давняя подруга. Теперь стало легче?       С моих плеч будто упал огромный камень. Громко выдохнув, я скрестила руки у виднеющейся сквозь тонкую сорочку груди в попытке скрыть её от глаз эльфа и с гордым видом прошествовала мимо него к кровати. Тоже мне шутник нашёлся! У всех есть свои слабости.       — Намного легче, — так, чтобы Амандиль услышал, пробормотала я. — Все ли из отряда живы и невредимы? И как долго я спала?       — Всего два часа с событий на тропе. Не беспокойся, твои друзья живее всех живых. Спрашивали о тебе, просили пустить к твоей кровати. Но Исильмалин быстро прогнала их, потому что тебе был необходим покой и отдых. А ещё много воздуха. Огонь без воздуха не может, так ведь?       Хорошие новости о гномах, Гэндальфе и Бильбо значительно подняли мне настроение, но вот последняя фраза Амандиля застала меня врасплох. Эльф явно намекал на что-то, но я не понимала, на что именно, и это раздражало.       От возникших в моей голове вопросов Амандиля спасла влетевшая в комнату, будто маленький ураган, высокая голубоглазая брюнетка с забавной причёской и миленькими заострёнными ушками. Жизнь буквально бурлила в её утончённом теле, и отчего-то я сразу поняла, что поддерживал её внутри эльфийки огонь любви. Что-то особое было в её взгляде и движениях, что-то, чего не было ни у меня, ни у Амандиля. Гармония. Истинное счастье.       — Ах, я не успела к твоему пробуждению! — эльфийка мигом оказалась возле меня, не обращая никакого внимания на застывшего рядом эльфа. — Гномы такие упрямые! Мне пришлось сопровождать их до самого трапезного зала и следить за тем, чтобы никто из них не проник к тебе и не потревожил твой покой.       — И я очень благодарна за это, — как можно вежливее сказала я. — Меня зовут Астальвен, а ты, как я поняла, Исильмалин?       — Всё верно! — глаза Исильмалин засияли, а радостная улыбка украсила и без того прекрасное лицо. — Амандиль, друг мой, не мог бы ты оставить нас с Астальвен наедине? Нам ещё предстоит куча девчачьих дел перед праздником.       — С превеликой радостью передаю Астальвен в твои руки, — эльф шутливо поклонился и, одарив меня многозначительным взглядом, как-то чересчур незаметно скрылся из виду.       Ох уж эти тайны и недомолвки! Как же они мне надоели, просто нет слов!       — Что ещё за праздник? — расслабившись, я, наконец, убрала руки от груди.       — Владыка Элронд решил совместить прибытие гостей и окончание весны сегодняшним вечером. Лучшие менестрели Имладриса будут играть и петь сегодня для Торина Дубощита и его отряда. Владыка оказывает гномам огромную честь. Хотела бы я посмотреть на то, как умеет веселиться подгорный народ!       — Поверь мне, зрелище того стоит, — вспомнив особо весёлые вечера в отряде, я заранее представила себе реакцию ривенделльских эльфов на песни и пляски гномов и хитро усмехнулась. — Чья это комната? Что-то не очень похоже на спальню.       Исильмалин озорно улыбнулась, и маленькие бесенята заплясали в её ярких глазах.       — Это моя личная библиотека при покоях, — с гордостью произнесла эльфийка. — Здесь я собираю предания и легенды Средиземья, а так же копии трудов великих менестрелей, учёных и поэтов. Большая часть из них, конечно же, находится в библиотеке Владыки, но он разрешает мне иногда пользоваться его литературой.       — Очень любезно с его стороны. А могу я узнать, где находятся мои вещи?       — Я даже покажу тебе. Пойдём! Праздник скоро начнётся, а не ты и не я всё ещё не готовы к нему.       Исильмалин взяла меня за руку и повела в тот самый проход, откуда несколько минут назад на всех парах влетела в библиотеку. Босые ступни приятно холодил каменный пол, и я чуть ли не мурлыкала от удовольствия, наслаждаясь покалывающими ощущениями и ласковыми прикосновениями ветра к полуобнажённой коже. Через несколько метров проход разделился на две части: одна уводила вправо к массивной деревянной двери, служащей, вероятнее всего, выходом во дворец, а другая — в небольшой коридорчик, витиеватой аркой соединённый с просторной спальной комнатой. Войдя внутрь следом за эльфийкой, я заметила, что кровать в комнате отсутствовала, и не составило никакого труда догадаться, что именно на ней я проснулась в той библиотеке.       — Не стоило так беспокоиться и переносить твою кровать в библиотеку, — смущённо произнесла я.       — Это была идея Амандиля, — без тени недовольства ответила Исильмалин. — Когда он появился в моей комнате с тобой на руках, я не поверила собственным глазам. Обычно спокойный и собранный, он был непривычно взволнован, поэтому у меня даже не возникало желания отвергать его просьбы. Пока я отмывала тебя в купели и переодевала, Амандиль вместе с каким-то светловолосым гномом с забавными усами-косичками перенесли кровать в библиотеку, а ещё один гном, кажется, брат первого, оставил в моих покоях твои вещи. Я едва выгнала этих двоих! Уж больно настойчиво они умоляли сторожить твой сон. Вот, кстати, твои вещи.       Проследив за взглядом эльфийки, я увидела свою одежду и мешок аккуратно сложенными на табурете, а лук и колчан со стрелами — прислонёнными к комоду. На душе вдруг стало так тепло от заботы Фили и Кили и едва знакомых эльфов, что я чуть было не растрогалась до слёз.       — Спасибо большое! Не знаю, смогу ли когда-нибудь достойно отблагодарить тебя за помощь.       — Пустяки! Даже не думай об этом, — дружелюбно улыбнулась Исильмалин. — Насколько я понимаю, платья для праздника у тебя нет?       — Весь мой гардероб ты уже видела, так что…       — Значит, наденешь одно из моих. Ну же, не стой столбом! Выбирай любое понравившееся.       Эльфийка распахнула передо мной дверцы высокого платяного шкафа, наполненного разноцветными сорочками, туниками, рубашками и платьями. Я даже ахнула от пестроты и разнообразия гардероба, что, несомненно, польстило хозяйке. Такие качественные и прекрасные ткани в моём мире отродясь не водились.       Словно зачарованная я осторожно провела ладонью по рукавам лёгкого, почти воздушного белого платья, расшитого по краям серебряными нитями, и в голове всплыла неясная картинка танца с прекрасным златовласым эльфом из моего сна. Своими горячими нежными руками он невесомо придерживал меня за талию, и сердце моё трепетало от его взгляда, наполненного любовью и счастьем. Мы кружились по полу, и ничего вокруг не волновало нас кроме друг друга и ощущений, что мы дарили друг другу.       — Любимое платье моей мамы, — погрустневший голос Исильмалин вывел меня из транса, и я, словно ожёгшись, резко отняла ладонь от манящей ткани. — Возьми его. Я всё равно не осмелюсь надеть это платье, но не пылиться же такой красоте в шкафу до скончания времён.       Мне стало не по себе от тоски и грусти в глазах эльфийки. Нехорошие подозрения по поводу судьбы её матери закрались в мою голову, но спрашивать о них напрямую я всё же не решилась.       — Прости, я… Может, всё-таки не стоит?       — Ещё как стоит! Уверена, оно будет тебе к лицу. Да и сядет, как влитое.       Весь следующий час мы с Исильмалин потратили на подготовку к празднику. Эльфийка долго колдовала над моими подпорченными в походе волосами, и в итоге с её помощью они стали невероятно мягкими и шелковистыми; от царапин и синяков тоже избавляла меня она, периодически нанося на кожу то один отвар, то другой. Старания Исильмалин не прошли даром: я, наконец, смогла без сожаления и отвращения посмотреть на своё отражение в зеркале.       Эльфийка не ошиблась — платье действительно сидело на мне идеально, разве что было чуточку коротковато. Но это даже было мне на руку. Не хотелось пачкать подол кристально чистого платья своими туфлями. К слову, туфли мне подошли тоже матери Исильмалин, ибо нога эльфийки оказалась примерно на размер меньше моей.       За время путешествия с гномами я практически забыла, каково это — быть девушкой, крутиться у зеркала, оправляя на одежде невидимые складки, и примерять различные украшения, выбирая самые подходящие к образу. Мой повседневный женский быт в походе состоял лишь из расчёсывания вслепую, и сейчас я, заплетая волосы в незамысловатую причёску у большого зеркала, как никогда чувствовала себя по-девичьи беззаботно и легко. И всё благодаря эльфийке, мечтательно порхающей у шкафа в поисках того самого, особенного платья.       Её цель была оправдана — Исильмалин наряжалась для своего возлюбленного. Имя суженого эльфийка решила сохранить в секрете до самого праздника, и, если честно, я уже практически сгорала от нетерпения и любопытства. Я столько читала о волшебстве и неповторимости эльфийской любви, потому вполне естественно, что мне хотелось увидеть её вживую, а не на страницах книг.       Но больше всего я, конечно же, переживала из-за встречи с Элрондом. Моё сердце не успокаивалось ни на минуту, отстукивая громкий быстрый ритм в груди. Все попытки обрести покой и ясность мысли проваливались с треском: не спасала ни весёлая болтовня Исильмалин, ни различные дыхательные практики, ни чудесная музыка, льющаяся по дворцу из самого его сердца. Предстоящий разговор должен был определить всю мою последующую судьбу, и это нисколечко не придавало уверенности. А зародившееся невесть откуда желание прожить остаток жизни в Средиземье вообще пугало до чёртиков. Грешным делом мне уже начинало казаться, что это испытание мне не по зубам и что я сломаюсь ещё до того, как мои ноги переступят порог трапезного зала.       Эх, кто же я такая, раз даже эльфийская магия не способна затушить сейчас огонь в моей душе и подарить желанный покой?       Пока я утопала в волнении, Исильмалин успела собраться и теперь внимательно следила за мной, готовая в любой момент оказать посильную помощь. Эльфийка могла лишь догадываться о том, что творилось сейчас в моей душе, но ей не стоило знать и этого. Она итак сделала для меня слишком много сегодня, и грузить её ещё и своими переживаниями было чересчур нагло.       Первой не выдержав напряжения, Исильмалин осторожно заговорила:       — Нам пора, Астальвен. Ты готова?       Готова ли я? Увы. Однако другого выбора у меня всё равно нет.       — Да, — тяжело вздохнув, я для собственной уверенности кивнула головой. — Да, я готова. Пойдём уже, наконец, посмотрим на твоего жениха.       При упоминании возлюбленного эльфийка снова просияла и на мгновение впала в мечтательную прострацию, но затем она взяла себя в руки и тоном экскурсовода начала своё увлекательное повествование о долине Имладриса и быстром передвижении по дворцу. Полезная информация на случай, если…       Так, стоп! Просто. Прекрати. Думать. Хотя бы на пару часов.       Мысленно отвесив себе подзатыльник, я растянула губы в более менее искренней улыбке и пошла следом за увлёкшейся эльфийкой, уже выпорхнувшей, словно бабочка, из приоткрытой двери в коридор дворца.       Как только чертог Исильмалин остался позади, на меня навалилось всё разнообразие звуков и красок, наполнявших Последний Приют. Весь из белого, словно хрустального камня, дворец Элронда приветливо сверкал, купаясь в отсветах огня факелов и резных светильников. Разукрашенные огромными великолепными картинами стены буквально приковывали взор, и я, как любительница картинных галерей в прошлом, не могла просто пройти мимо них. Я с восторгом осматривала каждую из них, и будто наяву перед глазами мелькали сотни и тысячи эльфов и даже людей, то в сверкающих начищенных доспехах, то в великолепных одеждах; текли буйные реки и колыхались воды серебристого моря, мерцали в ночном небе бесчисленные мириады звёзд, зеленели поля и леса.       А как прекрасна была музыка, затрагивающая, казалось, самые потаённые уголки души! Эльфийские менестрели, искусные в музыкальном мастерстве, творили настоящие чудеса с помощью самых обычных инструментов: звонкие арфы и тоненькие флейты, смешанные воедино, рождали мелодию невероятно утончённую и изящную, словно летний ветерок, ласково шепчущийся в проказнице-траве и изумрудной нежной листве. Одним словом, ривенделльская атмосфера буквально кружила голову.       Я практически не слушала Исильмалин, полностью погрузившись в собственные ощущения. Видно было, что эльфийка действительно любила Имладрис, его жителей и всё то, что, так или иначе, касалось его истории: она чуть ли не светилась изнутри, в красках описывая возведение дворца и его постепенное заселение. Я испытывала ненавязчивое чувство стыда за свою незаинтересованность, хотя и оно быстро развеялось, ибо царящее в воздухе ощущение праздника заставляло сердце в волнении сбиваться со своего привычного ритма.       Судя по гудящему где-то в центре дворца веселью, все жители и гости уже были на месте, и празднование как раз набирало обороты. Нам с Исильмалин по пути встретилась лишь шумная компания из пяти таких же опаздывающих эльфов и эльфиек, и я была этому очень рада, ибо мне сполна хватило их удивлённых заинтересованных взглядов, провожающих меня вплоть до гостеприимно распахнутых дверей трапезного зала. Хоть не сильно, но всё же это повышенное внимание заставляло меня нервничать.       Некоторое время спустя мы были на месте. Я чуть было не лишилась чувств от количества народа, собравшегося в зале этим вечером, и запахов различной еды и алкоголя, пропитавших, казалось, стены дворца насквозь. Столы и скамейки так плотно стояли рядом друг с другом, что даже яблоку негде было упасть, не то, что уместиться всем гостям и жителям вместе. Но эльфов эта теснота нисколько не смущала. Напротив, они лишь наслаждались ощущением единения друг с другом, и в этом была своя особенная магия. К сожалению, увидеть отряд в этой кутерьме не представлялось возможным.       Пир уже начался, и поэтому нам с Исильмалин пришлось чуть ли не с боем пробираться сквозь веселящихся ривенделльцев, как по команде замолкающих при нашем приближении. Хотелось надеяться, что всё это внимание всецело принадлежало шагающей рядом эльфийке, но сегодня моим надеждам не суждено было сбыться. Даже не обладая эльфийским слухом не трудно было услышать, как эльфы и эльфийки начинали шептаться обо мне и моей дружбе с гномами, стоило нам с Исильмалин отвернуться в поисках известного только ей пути.       — Почему все смотрят на меня? — моего терпения хватило ненадолго, и я, схватив Исильмалин за руку, чуть ли не силой заставила её остановиться и ответить.       Эльфийка обернулась и посмотрела на меня долгим изучающим взглядом, от которого мне стало, откровенно говоря, не по себе, и я поспешила отпустить её тонкую ладонь из своей.       — Потому что ты не похожа на остальных эльдар, и дело даже не во внешности, которой, уж поверь мне, позавидует любая эллет. Есть в тебе что-то необузданное, что-то первородное, что уже давно утратили эльфы Средиземья. В тебе будто горит огонь, зажёгшийся ещё до появления Солнца и Луны, и это видно абсолютно каждому, кто ещё не разучился видеть. Надо ли говорить про твою дружбу с подгорным народом, понять которую не в силах даже мудрейшие?       Слова Исильмалин ни много ни мало ввели меня в ступор. Как хотелось, чтобы она сейчас рассмеялась и сказала, что это была всего лишь своеобразная эльфийская шутка, но Исильмалин молчала и выглядела достаточно серьёзной и сосредоточенной, чтобы понять, что всё сказанное ею — чистая правда.       Ну, учитывая моё человеческое прошлое, значительные отличия явно неизбежны.       — Я просто не боюсь быть собой и не теряю веры в лучшее, — скорее для собственной уверенности, чем для уверенности эльфийки ответила я.       — Возможно и так. Но не будем больше задерживаться — Владыка ждёт.       Очень скоро практически в самом углу зала отыскались пирующие, веселящиеся гномы и хоббит в компании любопытных ривенделльских эльфов. За их столом буквально кипели страсти. Гномы что-то бурно обсуждали, громко и не слишком дружелюбно переговариваясь между собой на кхуздуле, торопливо вкушали разнообразную пищу и придирчиво отхлёбывали от своих кубков вино, но эльфы лишь с интересом рассматривали неожиданных гостей и звонко смеялись, если какая-то выходка гномов казалась им наиболее разнузданной и экстравагантной. Захмелевший Бильбо, так отчаянно жаждавший внимания, вынужден был из-за своего невысокого роста забраться с ногами на скамейку и оттуда вещать задорные песенки из своего ширского репертуара. Над хоббитом уже смеялись все без исключения.       Стол Владыки Элронда располагался поблизости. Этакий уголок избранных. Его занимали лишь четверо темноволосых эльфов, трое из которых невероятно походили друг на друга, златовласая эльфийка, облачённая в серебристые шелка, Амандиль, тоже принарядившийся к празднику, и Гэндальф, гордо восседающий в кресле с трубкой в руке. Меньше всего я ожидала увидеть за этим столом зеленоглазого эльфа. Не то, чтобы я считала Амандиля недостойным занимать такое положение, просто легче было бы жить с мыслью, что он обычный среднестатистический эльф, чем вспоминать подробности нашего с ним знакомства и краснеть от осознания своего далёкого от уважительного поведения в его обществе. Поведения в обществе доверенного лица самого Владыки.       Да уж, чувство авторитета мне совсем неведомо.       Мы как раз проходили мимо компании гномов, когда меня заметили Нори и Дори. Мужчины тут же повыскакивали со своих мест и с радостными возгласами побежали навстречу. Исильмалин понятливо кивнула и поспешила к столу Владыки, сказав напоследок, что будет ждать меня там.       — Спасибо за то, что спасла нашего брата! — поклонившись в пояс, поблагодарил Дори. — Если бы не ты, боюсь, его бы уже не было в живых.       — Да! — следом за братом подхватил Нори. — Ты поступила очень храбро, бросившись на орка в одиночку и без оружия. Мы перед тобой в долгу, Астальвен. Если тебе вдруг понадобиться помощь, знай — мы всегда будем рады помочь.       — Не стоит, правда! — я не жаждала благодарности за свой поступок, но всё же получить её было невероятно приятно и лестно. — За время похода Ори стал мне другом, я просто не могла поступить иначе.       — Для нас это значит намного больше, — продолжал упорствовать Дори. — Преданность, горячая кровь, готовность прийти на помощь. Не так часто можно встретить эти качества, особенно, ты уж прости, у эльфов. Но ты уже дважды доказала, что тебе можно доверять, и потому двери нашего дома открыты для тебя в любое время.       Я бросила мимолётный взгляд на веселящегося в компании племянников Торина, а самое главное, живого Ори, и улыбка сама собой расплылась на моём лице. Такой забавный, умный и добрый, молодой гном в первую очередь заслуживал прожить долгую и счастливую жизнь. Разве я могла допустить, чтобы какое-то мерзкое орочье отродье так подло оборвало её?       — Спасибо, это огромная честь для меня, — немного смущённо ответила я. — Вы меня извините, но я должна идти — Владыка Элронд ждёт.       — Постой! — взяв мою руку в свою, воскликнул Нори. — Прими этот скромный дар как благодарность за спасения нашего брата. Это кольцо — самое ценное, что есть сейчас у нас.       Гном раскрыл кулак, и мне на ладонь упало небольшое золотое колечко, украшенное изумрудами и алмазами. Мастерство высшего класса. Украшение наподобие найденного в пещере троллей.       — Великолепная работа! — рассмотрев кольцо со всех сторон, восхитилась я. — Я… я даже не знаю, что сказать.       — И не нужно ничего говорить. Ну же, ступай к лорду Элронду!       Братья шустро поклонились и тут же вернулись к своему столу, откуда на меня вот уже с минуту внимательно смотрели остальные гномы и Бильбо Бэггинс. Помахав им в знак приветствия, я с лёгкими трепетом в сердце развернулась и с твёрдыми намерениями получить ответы на свои вопросы направилась к столу Владыки Имладриса.       Как оказалось, меня уже действительно ждали. Стоило только мне подойти ближе, как разговоры между эльфами и Гэндальфом стихли, и всё их внимание переключилось на меня. Златовласая эльфийка, до этого сидевшая в своём кресле расслабленная и спокойная, вдруг заметно напряглась и даже подалась всем телом вперёд, словно не веря собственным глазам. Вцепившиеся в подлокотники костяшки её длинных пальцев побелели, а следом за ними сошла с её прекрасного лица вся остальная краска.       Ох, что-то мне уже не нравится это приветствие…       Возникшую было тишину разбавил голос сидящего по центру темноволосого статного эльфа, облачённого в расшитый серебром и драгоценными каменьями кафтан:       — Добрый вечер! Молва о тебе идёт намного быстрее тебя самой, но я рад наконец-то увидеть тебя лично, Астальвен.       О. Мой. Бог. И этот с виду очень юный красавчик — сам Владыка Элронд? А похожие друг на друга как две капли воды двое эльфов — его сыновья, Элладан и Элрохир?       Потрясённая до глубины души я едва смогла раскрыть рот, чтобы поприветствовать Элронда как подобает.       — Добрый вечер, Владыка Элронд! Приветствую и вас, достопочтенные эльдар, — вспомнив, как приветствовали друг друга эльфы из моих снов, я склонила голову в знак уважения. — Что ж, надеюсь, молва обо мне оказалась правдивой. Могу я поинтересоваться, что именно вы слышали?       — Только хорошее, можешь не волноваться, — эльф учтиво улыбнулся, и его глаза, наполненные мудростью не одного тысячелетия, озорно засверкали. — Полагаю, ты ещё не знакома с остальными, кроме, разумеется, Гэндальфа, Исильмалин и Амандиля?       — Всё верно.       — Тогда позволь представить тебе моих сыновей, — Элронд перевёл взгляд на сидящих справа от него эльфов, — Элладана и Элрохира, леди Галадриэль, так любезно прибывшую в Имладрис к нашему празднику, и моего верного друга и советника — Эрестора.       Так вот, значит, какая ты, золотая дева нолдор, Владычица Лориэна и светлая госпожа галадрим? Признаться честно, я ожидала немного большего.       — Для меня огромная честь познакомиться с вами, — как можно вежливей улыбнувшись, сказала я.       Всё то время, пока я разговаривала с Элрондом, Галадриэль не сводила с меня взгляда своих пронзительных голубых глаз, стремящегося проникнуть в самую глубину души. Эльфийка хмурилась, и непонятно было, почему. Я могла лишь догадываться о причинах столь странного поведения, и мои предположения были далеки от оптимистичных. Так обычно смотрят на тех, к кому испытывают неприязнь или ненависть, или того хуже на тех, кого смело называют приспешниками зла. Не так давно Двалин любил радовать меня подобными взглядами, но увидеть его у Галадриэль…       Пока мы с эльфийкой были заняты невербальным обменом любезностями, какой-то эльф успел неслышно подойти к столу. Меня словно обдало едва заметным теплом, и прежде, чем я обернулась к прибывшему, тот заговорил до боли знакомым бархатным голосом:       — Прошу прощение за опоздание, мне пришлось задержаться в конюшне. Асфалот был необычайно встревожен чем-то и совсем не хотел отпускать меня.       Сердце пропустило сначала один, затем второй удар. Словно в замедленной съёмке, я с неестественно прямой спиной обернулась на голос, и мир перед глазами буквально перевернулся с ног на голову: все тревоги и волнения разом растворились в лучезарном серебре смотрящих на меня глаз, разбавленном смесью ужаса и неверия. В каком-то ничтожном метре от меня стоял тот самый эльф из моих снов, всё такой же высокий, прекрасный, статный и сильный. Золото волнистых, струящихся вниз по белой мантии волос, знакомый разворот сильных плеч и идеально ровный изгиб приоткрытых губ — всё это лишило меня дыхания и выбило почву из-под моих дрожащих ног.       Эльф был бледен, словно мертвец, увидевший перед своей смертью ужасный призрак, и если бы не нервно вздымающаяся грудь, я бы подумала, что он в одночасье отправился в Чертоги Мандоса. Видеть его в таком состоянии было выше моих сил. Уже не владея собственным телом, я с огромным трудом преодолела разделяющее нас расстояние и осторожно коснулась пальцами его ледяной руки.       Как бы банально это не звучало, но в этот момент остальной мир перестал существовать для меня. Я не видела ничего и никого, кроме стоящего напротив, словно каменная статуя, эльфа, и сердце моё разрывалось от резко накатившей боли, тоски, отчаяния и одиночества. Но вместе с тем я чувствовала, как что-то внутри меня собиралось воедино, будто кусочки давно потерянной мозаики, и обретало гармонию и смысл.       Ещё некоторое время между нами царило гробовое молчание, а затем эльф наконец-то отмер и одними губами с хрупкой надеждой в голосе прошептал:       — Астальвен? Это действительно ты?       Но я молчала, преданно глядя в оживающие напротив глаза. Да и что я могла ответить, блуждая в беспросветной темноте в поисках ответов на собственные, так и не разъяснённые вопросы?       Горькие вымученные слёзы покатились по моим щекам, и я стыдливо закрыла глаза, не в силах соврать самому прекрасному и дорогому существу в целой Вселенной. За какие-то несколько минут эльф буквально заменил собою все остальные мысли и чувства, и внутри меня откуда-то появилась стойкая уверенность, что я уже никогда не смогу солгать ему, или, боже упаси, предать его.       — Пожалуйста, прошу, ответь мне! — нервно взмолился эльф, осторожно стирая кончиками пальцев с моих щёк мокрые дорожки слёз.       От отчаяния в его голосе мне захотелось спрыгнуть со скалы в каменную бездну, лишь бы только не причинять ему своими действиями боль. Но именно сейчас мой эльда ждал от меня ответа, и потому я, собрав всю волю в кулак, измученно прошептала:       — Я не знаю. Я уже ничего не знаю и не понимаю!       Ласкающая моё лицо ладонь вдруг пропала, и когда я открыла глаза, златовласый эльф бесследно исчез, оставив после себя запах лета и молодых яблок. И если бы не покалывающее чувство в местах, где его пальцы касались моего лица, я бы подумала, что это была всего лишь слишком правдоподобная галлюцинация. Настолько правдоподобная, что теперь дальнейшая жизнь без эльфа уже не представлялась возможной.       — Кто это был? — бесцветным голосом спросила я, с надеждой глядя на Владыку Имладриса. Вся его знатная делегация находилась в шоке от произошедшего, но мне было откровенно плевать на это. Я лишь хотела знать, какого чёрта только что случилось. — Отвечайте!       — Это был Глорфиндель. Славный витязь Гондолина, ценой собственной жизни сразивший демона Балрога и воскрешённый милостью Валар несколько тысяч лет назад, — вместо Элронда ответил посеревший Гэндальф. — Кажется, наконец-то настало время нам поговорить о тебе и твоих вопросах, Астальвен. Уверен, что теперь мы сможем на них ответить.