***
Николас проводил их подозрительным взглядом, и когда парни ушли через внутренний проход на территорию части, резко сел на стул так, что он жалобно скрипнул. Ветерок, залетевший с улицы, ворошил края бумажного пакета, разнося приятные, вкусные запахи. В порыве злости Ник смахнул его на пол и, положив локти на стол, сплёл между собой пальцы рук, задумываясь. Сладкие пончики и пирожки раскатились по полу, засыпая его сахарной пудрой. Он столько лет знал Алори. Ещё в далеком детстве, когда он впервые увидел её маленькую, полюбил на всю жизнь и нежно заботился о ней. Для него было в порядке вещей доверять ей без сомнений, выслушивать все её переживания, утешать, когда она грустила. Разве могло быть иначе? Поэтому его так разозлили слова сослуживцев. Да что они могли знать о ней? Его сестра не могла, она не была способна на ложь. Когда он думал об этом перед глазами всплывали воспоминания: Алори, забирает из его рук маленьких полевых птиц, которых он находил в поле, с выдернутыми перьями, над чем постарались кошки, или с повреждёнными крыльями. А Алори лечила их, как могла ухаживала и выпускала на волю. Пожалуй, единственное, что могло сойти за враньё был тот случай, когда она попросила Ника никому не рассказывать, что яблоки со стола в кухне она забирает не себе, а подкармливает лошадей на ферме Боба. Но Николас не был уверен, что это обман. Она никогда не делала ничего плохого, всегда слушалась отца и мать, немного дулась на Аларда и любила его, Ника, также сильно, как и он её. Было нетрудно понять, что приказ полученный и от брата, и от отца особенно строг, а значит послушная и рассудительная девушка не станет делать то, что ей запрещено. Ник откинулся на спинку стула. Кажется, всё вставало на свои места. И чего он так разозлился? Ведь он верит Алори, а значит нет поводов для волнений. — Лори и Цербер, — процедил он сквозь зубы и взял кружку в руку. — Тоже мне, выдумки… Он сделал небольшой глоток и поставил кружку на место. Показалось, что раньше чай был вкуснее, а теперь вдруг показался кислым. Да ещё и остыл к тому же. Парень побарабанил пальцами по столу, продолжая думать. Затем со вздохом поднялся и надел свою фуражку. — Я просто зря трачу своё время…***
Алори неуверенно оглядывалась по сторонам. Как и было обговорено, в назначенный час она пришла к фонтану на главной площади. Она сильно нервничала. В этот раз, в отличии от всех других, Ричард согласился на встречу сам и не выказывал раздражения или нежелания. Она, сама того не ведая, смогла найти общую для них обоих тему. Странно, что Алори не поняла этого раньше. Военный действительно знал очень много о фризах и любил этих коней. Девушка осмотрела площадь. Полуденное солнце тускло светило сквозь серые облачка. В воздухе ощущалась сырость. Но холода, к которому она уже начала привыкать, не было. Наверное, Леона была права, и зима в Централе не длиться долго. Алори даже не захватила свои теплые перчатки. Но последнее скорее не из-за погоды, а из-за спешки. Каникулы продолжались, и девушка теперь не уходила из дома рано. Сегодня утром она проводила брата на службу и осталась наедине со своими мыслями. Сначала Алори решила заняться уборкой, но в доме было чисто. Конспекты тоже были заброшены. Она некоторое время пыталась занять себя чтением паразитологи (предмет должен был закончиться только в конце года), понимая, что Шварца не стоит списывать со счетов, и противный и мстительный преподаватель наверняка постарается навредить девушкам снова, но чтение не пошло. Сосредоточиться не получалось. Стоило ей с головой уйти в изучении эстроза овец, (болезни весьма распространенной в овцеводческих регионах страны) как мысли путались, личинки возбудителя покидали память и на их место приходили панические вопросы подсознания. Устав бороться с нервами, Алори бессильно отбросила книгу рядом с собой на диван и спрятала лицо в ладони, чувствуя, как пылают её щеки. Она умылась ледяной водой, стараясь успокоиться и, проходя мимо часов на кухне, увидела, что пора собираться. Девушка быстро оделась, несколько раз пробежав по дому, проверяя не забыла ли она что-нибудь. Уже, направляясь быстрым шагом к площади, она подумала о том, что ни слова ни сказала Нику, что собиралась выходить из дома. Николас в последние несколько дней сильно уставал, был немногословен и почти сразу про приходу со службы ложился спать, порой даже от ужина отказывался. Она переживала за брата, и только то, что скоро все мучения Николаса будут в прошлом, слегка взбодрило её. С подругами она тоже не виделась. Леона была рада возможности отдохнуть от учёбы и думать не желала о конспектах и книгах, а Эмма наоборот, едва закончился семестр, села за подготовку к следующему. Отец уже несколько дней не звонил им, и Алори собиралась сегодня вечером сделать это сама. Интересно, как у них дела? Не устала ли мама терпеть постоянные алхимические опыты в кабинете отца? И не спалили ли алхимики дом? Алори улыбнулась, вспоминая, как громко мама ругалась на Эдварда, услышав за стенкой громкие хлопки и звяканье разбивающихся хрупких, стеклянных колб. Девушка посмотрела на небо, поднеся ладонь ко лбу и, прищурив один глаз. Нет. Снег пойти не должен. Слишком легкие облачка на небе. Мимо проходили горожане, спеша по своим делам. Хлопали двери магазинов на краю площади, ворковали голуби, спешно семеня по брусчатке, пытаясь разыскать в стыках камней хоть какую-нибудь еду. Алори, не зная чем себя занять, медленно обошла фонтан, который раз любуясь его статуями. Снег с каменного гиппокампа вычистили, и он вздыбившись свечой, взирал своими неподвижными, безжизненными глазами на все происходящее вокруг. Но если конь был освобожден от тяжести сугробов, то его спутники — маленькие рыбки, все еще были спрятаны от глаз под белым полотном. Без них водяной жеребец казался одиноким и покинутым. Девушке хотелось дотронуться до его холодной, шершавой морды, но она даже пытаться не стала, оценив свои силы. Со своим ростом она даже в прыжке не смогла бы коснуться статуи. Вздохнув, Алори отошла от фонтана на несколько шагов, и обернувшись увидела его. Ричард, гордо выпрямившись, приближался к ней с восточной части площади. Военный выделялся среди толпы прохожих. Она даже не замечала раньше, какой он высокий и статный. Пожалуй, Леона была права, когда описывала штабных офицеров именно таким. Его черные волосы слегка колыхались на лёгком ветерке, как и полы его синей формы. Черные кожаные сапоги, казалось, были покрыты лаком: настолько старательно был вычищены. Форма ужасно шла ему. Девушка готова была это признать. Когда он подошёл немного ближе, ловко лавируя в потоке людей, Алори разглядела, зажатую подмышкой, книгу. Ричард тоже заметил её издалека, а потому двигался к центру площади, не ища девушку глазами. — П-привет, — запнувшись, первой поздоровалась она, после того как военный остановился напротив неё. Парень сухо поздоровался и, не меняя своего привычного выражения лица, протянул ей книгу. Алори осторожно приняла её и завороженно провела рукой по обложке. Вот уж действительно, где бы ей найти такую? Пальцы коснулись мягкой светло-коричневой кожи, которой была обшита книга. Сам материал на ощупь оказался гладким и прочным. Никаких надписей на переплетной обложке не было. Лишь вдавленный рисунок лошадиного силуэта: головы жеребца, повернутой в профиль. Кант книжного блока был покрыт позолоченной краской, а переплёт состоял из крепких белых нитей. Девушка впервые держала в руках такой экземпляр. Неудивительно, что только у военного офицера может быть такой. Поражаясь красоте книги, девушка даже не решилась открыть её, боясь уронить ненароком. — Ух ты… — наконец вслух произнесла она. — Тут вся история породы до нашего времени, стандарты, факты. Думаю, тебе будет интересно. — Я не сомневаюсь… — Алори всё ещё не сводила взгляда с книги. — Поэтому верни её мне в том же виде, в котором я тебе её одолжил, — строго сказал военный. — Да, конечно. — Алори наконец подняла глаза на парня. — Обещаю! Ричард коротко кивнул и прошёл мимо. От неожиданности девушка не сразу окликнула его, а только когда тот отошёл на несколько шагов прочь. Конечно, она не рассчитывала, что встреча будет долгой, но не думала, что она станет настолько короткой. — Куда ты? — спросила она. Ричард остановился, обернулся через плечо, вопросительно взглянув на девушку. — Ты ещё что-то хотела? — он повернулся к ней и сложил руки на груди. — Был уговор о передаче книги. Я его выполнил. Вчера уже было сказано, что у меня есть дела, и я не собираюсь тратить на тебя всё своё свободное время. Алори потупила взгляд. Временами ей казалось, что офицер становился добрее к ней, но он тут же менялся в её глазах, снова становясь холодным и безразличным ко всему, что его не касается. Однако она готова была попробовать ещё раз. Все-таки, несмотря ни на что, Ричард не казался ей плохим. Может, отрешённым и суровым, но точно не плохим, не таким, каким он выступал в глазах ближайшего окружения, называющего его Цербером. — Ты не в конюшню идешь? — спросила она, посмотрев ему в глаза. Ричард прищурился и чуть выше поднял голову. Алори едва сдержалась, чтобы не попятиться под его суровым взором. — Ты думаешь, это всё, чем я могу заняться? — рыкнул он. Девушка нахмурилась, раз за разом приучая себя выдерживать его нападки, и негромко ответила: — Я просто спросила. Незачем так злиться. Парень хмыкнул, но позы своей не поменял, лишь выжидающе побарабанил пальцами по локтю. — А ты сама не туда ли собиралась? — спросил он без вопросительной интонации в голосе. Алори сильнее прижала к себе книгу, словно защищаясь от суровости Ричарда, и кивнула. Она надеялась, что и он собирался туда же. Но похоже у него были совсем иные планы. Офицер вздохнул и убрал руки с груди. — Нам по пути. Если хочешь, можем пройтись вместе до конца улицы. Девушка удивленно моргнула. — И ты не против? — Какая разница? Ты все равно последуешь за мной… — процедил он, явно недовольный сложившейся ситуацией, раздраженно сжимая зубы. — Если не передумала — идём. Я не собираюсь тебя ждать. Резко развернувшись, так, что полы формы всколыхнулись, он продолжил идти прочь, сложив руки за спиной. — И-иду! Алори догнала его и по привычке пошла сзади, чуть поодаль от него, чтобы не нарушать его личное пространство и не злить и без того раздражённого парня ещё больше. Странно, как быстро он выходил из себя. Хватало лишь одной безобидной фразы, единственного вопроса, чтобы Цербер показал клыки. Девушка проанализировала в голове своё поведение и слова. Не было ли в них чего-то непозволительно грубого? Но так и не поняла, чем вызвала очередную волну гнева, обрушившуюся на неё. «Должно быть, он злиться, когда все идет не так, как он планировал» — подумала она про себя. Ричард не обращал на девушку никакого внимания, делая вид, что вовсе с ней не знаком. А Алори пришлось прибавить шаг, чтобы совсем не отстать от офицера. Вместе они пересекли площадь и свернули в проулок между двумя длинными домами из светлого кирпича. Весь последующий путь парень никуда не сворачивал, уверенно следуя вперед. Девушка знала эту дорогу. Она и правда вела за город, если продолжать идти напрямик. Если площадь была хорошо вычищена от снега, то чем дальше они продвигались прочь от центра города, тем больше снега становилось вокруг. Но тот уже подтаял от начинающего пригревать сильнее солнца. Дорожка, худо-бедно свободная от сугробов, стала совсем узкой, и Алори отстала ещё на несколько шагов, не предпринимая попыток поравняться с военным. А он в свою очередь и не пытался придавать значение своей спутнице и пожалуй, был бы даже рад, если бы она окончательно отстала. Шаги его тяжелых кожаных сапог гулким эхом отражались от высоких каменных стен домов, находящиеся с обеих сторон. Шум дневного города, гомон, царивший на площади, остался далеко позади. Скоро стало совсем тихо, будто бы в этой части города никто и не жил. Только изредка где-то хлопала дверь или скрипело окно на тугих петлях. Алори не нравилось здесь, поэтому она старалась не ходить этими проулками. Воздух словно становился тяжёлым и давил на плечи. Куда приятнее было идти по широкой, просторной улице, где много прохожих и звуков, где не ощущаешь тревоги и беспокойства. Но вопреки желаниям девушки, Ричард выбрал эту дорогу. Интересно, почему? — А куда ты идёшь? — неожиданно для самой себя спросила она. Парень даже головы не повернул, не говоря уже о том, чтобы замедлить шаг. — Не твое дело, — отрезал он. Алори была готова к такому ответу, поэтому даже обижаться не стала. Чего ещё можно было ждать от него? Если он сразу не сказал куда направляется, значит и говорить не собирался. Чем больше она узнавала его, тем покорнее принимала такую его сторону. Хоть и знала, что в редких исключениях он может общаться нормально, без презрения и резкости. Дорога расширилась. Дом, по левую сторону от них, остался позади, и девушка с наслаждением вдохнула свежий воздух. Оставалось ещё совсем немного до поворота к окраине города. — И часто ты ходишь на работу в выходной день? — спросил Ричард. Алори подняла голову. Парень словно задал этот вопрос пустоте, не удосужившись даже покоситься в её сторону. Приняв его фразу как разрешение, Алори осторожно подошла ближе, чтобы идти рядом с ним, но не очень близко. Кто знает, может он и этому будет не рад. — Откуда ты знаешь, что у меня выходной? — спросила она. — Я изучил твой график, — невозмутимо ответил Ричард, продолжая смотреть вперед. — Ты ухаживаешь за моим конём, и я должен знать эту информацию, чтобы иметь возможность проконтролировать твою работу. Мне нет дела до остальных лошадей, но не думай, что я позволю тебе относиться к твоим обязанностям несерьёзно. Девушка открыла рот от удивления, не сводя глаз с парня. «Так он следил за мной все это время?!» — поняла она. «Вот почему мы так часто сталкивались в конюшне! Он проверял мою работу!» Но ей стало немного обидно. Ведь она ни разу не давала повода к тому, чтобы в ней сомневались. Алори чистила, кормила и выгуливала фриза, баловала его лакомством, расчёсывала его волнистую гриву и даже расчищала копыта, потому как Геральду, да другим конюхам Рейвен этого делать не позволял. Неужели зная всё это она заслужила ещё и проверки? — Ты… ты мне не доверяешь? — спросила она. Ответ был грубым и коротким. Девушка даже вздрогнула. Таким холодным стал его голос. — Я никому не доверяю. Она остановилась, мурашки пробежали по коже, а дыхание на мгновение остановилось. Ей и правда стало холодно. Алори думала, что испытала на себе все самые злые, все самые презрительные интонации его голоса, но ошиблась вновь. Эта фраза эхом отозвалась в её голове, усиливая своё действие, заставляя девушку дрожать. Она была против того, чтобы кто-либо называл Ричарда Цербером, считая, что это прозвище тёмное и не подходит даже такому суровому человеку как он. Но в этот момент, она поняла, что чёрное имя, принадлежащее адскому трёхглавому псу, дано военному не случайно. Может, он и сам не понимал то, каким умением обладает, как умеет одним голосом заставлять людей дрожать от страха. Только вот она была уверена, что просто пытается оправдать его в своих же глазах. Что упрямо старается не видеть плохого и хочет понять мотивы его поступков. «Ведь должна же, должна же быть причина всему этому!» Сделав над собой усилие, она посмотрела на него. Он тоже остановился, взирая на неё сверху вниз, своими холодными карими глазами. Такими же, какие Алори запомнила их в своём сне, когда пленённый, израненный Цербер, захлебываясь яростью, смотрел на своих недругов. Неужели и она стала для него врагом? Парень слегка склонил голову на бок. — Чего встала? — спросил он уже своим обычным голосом. — Передумала? Алори поняла, что он имеет ввиду дорогу, которая расходилась в разные стороны. Она и не заметила, как они прошли совместной отрезок пути, и дальнейшую дорогу ей предстояло пройти одной. — Надеюсь, ты найдешь книгу полезной, — сказал он— кивнув и прикрыв глаза. — Можешь не принимать мои слова близко к сердцу. Я привык говорить правду, даже если она жестокая. Но я благодарен тебе за Рейвена. Надеюсь, что ты понимаешь. А нет — не страшно. Ты и не должна. До встречи. Не дожидаясь ответного прощания, он молча удалился по дорожке вдоль двора, огороженного сетчатым забором, и исчез за углом. Алори постояла в нерешительности, прижимая к себе бесценную книгу, а потом медленно повернула на правую сторону улицы, где за таким же сетчатым забором, высились дикие голые кусты. На их ветвях копошились воробьи, чирикая и перепархивая с ветки на ветку, дрались, слетали на снег под кустами, продолжая свои громкие разговоры. Алори мельком взглянула на птичьи разборки и отвернулась, проходя мимо. На душе стало неспокойно. Она никак не могла понять, что происходит с Ричардом и почему он так неоднозначно ведёт себя. Но чем больше она размышляла, тем больше понимала, что не сможет оставить это просто так. Ричард не был похож ни на одного человека, которого она знала. И не потому, что он был военным. Он был необычным, странным, но таким интересным. Было в нём что-то, чего она никак не могла понять. Как и то, почему вдруг он стал ей небезразличен. «Если подумать, то его недоверие вполне объяснимо, — думала она. — Он знает меня не так давно и он не из тех людей которые необдуманно раскрываются первому встречному. Наверное, таким и должен быть военный. Слегка подозрительным… ну или очень подозрительным. Однажды я докажу ему, что мне можно доверять.»***
«…В Средние века эти лошади использовались в сражениях…» Алори, прислонившись спиной к стенке денника, осторожно перелистывала страницы. Удачно, что книга не была написана на языке Аэруго. Скорее всего, это был единственный переведенный экземпляр. Она бы не удивилась, узнав об этом. Листы книги были плотными и гладкими, совсем не похожими на тонкие и шершавые страницы университетских учебников. На открытой девушкой странице было изображение старой фрески где черные как смоль кони, стояли на поле брани, одни воинственно вставали в свечу, другие неслись вперед, подгоняемые всадникам в тяжелых латах. Алори пролистала несколько страниц снова обратила внимание на иллюстрацию. На этот раз это был старый черно-белый рисунок фриза. Конь гордо стоял на холмистой горке, подняв переднее копыто, а за его спиной можно было рассмотреть стены какого-то древнего города, с башнями и стенами. «…Для улучшения вида были применены берберийские и андалузские кони. Благодаря андалузскому влиянию нынешние фризы обрели свою величавость… » Две страницы занимали фотографии фризов, впряженных в каретные экипажи. За свою долгую историю эта порода смогла попробовать себя во многих сферах. Но Алори очень не хотела бы видеть Рейвена в военной амуниции, и она пролистала большой раздел посвященный истории, решив оставить его на потом. Следующее на чём она заострила своё внимание был стандарт фризских лошадей. Читая его, Алори то и дело поднимала голову, чтобы посмотреть на Рейвена. А тот, словно чувствуя что его рассматривают, горделиво прохаживался по своему деннику, временная замирая на месте, повернувшись к девушке боком и высоко подняв голову. «…Голова крупная, вытянутая, глаза выразительные, всегда темные. Профиль прямой с короткими и аккуратными ушами. Ноздри достаточно широкие. Шея длинная и мускулистая, с изящным изгибом. Хорошо развитая холка. Спина крепкая, сильная с вытянутым корпусом. Корпус имеет мощные плечи. Грудь умеренно широкая. Ноги длинные, сильные, с прочными копытами. На ногах обязательны щётки, ниспадающие густыми волнами до самых копыт. Наличие щеток на конечностях является базовой особенностью фризских скакунов. Шерсть короткая и блестящая. Породе свойственна необычайно длинная грива и такой же длинный, густой и пышный хвост. — Что ни слово — то про тебя, — улыбнулась Алори коню, когда тот прекратил позировать. — Ты прекрасен, Рейвен. Жеребец мотнул гривой и покачал зубами защелку на дверце. Потом поднял голову и уставился на девушку, поводив левым ухом. Алори засмеялась. — Какой ты хитрый! — пожурила она его, на секунду отвлекаясь от чтения. — Мы только что вернулись из левады. День медленно клонился к вечеру. Лошади в денниках одна за другой мирно засыпали, наклоняя головы. Каждый из них уже получил от Алори по кусочку сахара, а потому, не видя больше смысла ждать чего-то ещё жеребцы сонно дышали, раздувая ноздри и всхрапывали, плененные дремотой. Алори стояла спиной к пустому деннику, который раньше принадлежал Фактору, напротив Рейвена и решив задержаться к конюшне подольше, не упустила возможность пролистать книгу. Геральда сегодня не было видно. За всё время в конюшню зашёл лишь один конюх в тёмно-зеленой куртке, и поздоровавшись с Алори, увёз стоящую в углу, рядом с бочкой с водой, тачку, груженную опилками. Сквозь амбарные окна проглядывало серое небо. Через открытые ворота конюшни залетал прохладный ветер. У доктора Харриса сегодня был выходной. Алори знала это, поэтому даже не зашла в его кабинет. — На сегодня хватит, Рейвен, — начала уговаривать его Алори. — Снег сейчас рыхлый, и если ты будешь его копать — испачкаешься в мокром песке. Что скажет Ричард? От упоминания офицера Алори стало грустно. Она всё ещё не могла забыть его холодные слова. И, наверное, не смогла бы, даже если бы захотела. Его поведение зародило в ней множество вопросов, на которые она пока не могла найти ответа, но очень хотела их получить. Фыркнув, фриз отошёл к дальней стене денника и принялся раскапывать копытом опилки. Удостоверившись, что жеребец не обижается на отказ, Алори открыла следующую главу, где уже рассказывалось о масти. «…Фризские лошади являются представителями вороной масти. Любые другие расцветки им совершенно не свойственны. В прошлом у породы встречалось много мастей: гнедая, вороная, чубарая и серая. Сегодня же данный вид известен исключительно в одном окрасе — вороном. Изредка у кобыл встречается небольшая отметина в виде звездочки. У жеребцов не должно быть никаких белых отметин…» Это действительно было так. Чистя коня, Алори ни разу не увидела на его шкуре ни единого белого волоска. Чуть ниже раздела о масти был небольшой, выделенный абзац. «…Благодаря практически полному отсутствию на шерсти лошадей фризской породы какой-либо мельчайшей отметины, их часто называют «чёрными жемчужинами Аэруго». Данная особенность стала настоящей визитной карточкой разновидности…» «И правда… шерсть Рейвена чёрная и блестящая, — Алори снова посмотрела на коня. — Вернее и не сказать». Девушка вздрогнула от неожиданности и едва не выронила книгу из рук, но вовремя поймала её и прижала к себе в раскрытом виде. Это грохнула тяжелая дверь ворот рядом с ней. С этой стороны конюшни их открывали редко, пользуясь только одной, дальней, со стороны денника Атлета. Разбуженные громким стуком, кони встрепенулись в денниках. Герцог высунул морду в проход и бестолково уставился перед собой, шевеля ушами. Рейвен тоже повернул голову, но в отличии от соседей, не испугался шума и лишь фыркнул, махнув хвостом. В конюшню зашёл Ерс. Несмотря на прохладную погоду ничего кроме грубой рубахи и рабочих штанов, поверх которых был надет кожаный фартук, на нём не было. Алори не видела его с тех самых пор как Геральд познакомил их. Если тот крайний зрительный контакт можно было назвать знакомством. Кузнец ничуть не изменился, был все таким же загоревшим, бородатым и малословным. Он, тяжело шагая, переступил через порог, не закрывая за собой дверь и остановился, уперев могучие руки в бока, осматривая денники. Заметив девушку, он на секунду задержал на ней взгляд своих серых глаз, потом грузно подошёл к деннику Рейвена и одним рывком отодвинул тугую задвижку. Алори могла сделать это только двумя руками. Жеребец повернул голову к нежданному гостю, но противиться его компании не стал. Ерс пошарил рукой в кармане фартука, вытащил толстую плетеную веревку и завязав на конце петлю, накинул её на шею коня. Рейвен покорно принял такое действие, но был недоволен судя по прижатым ушам. Подёргав узел на петле, мужчина потянул фриза прочь из денника. Тот последовал за ним, гордо переступая широкими копытами. — Подождите! — окликнула девушка кузнеца. Рейвен находился под её опекой, и она была в ответе за него, а значит должна была знать обо всём, что происходит с конём. Иначе пришлось бы объясняться перед Ричардом. После сегодняшнего разговора и принятия решения доказать офицеру, что ей можно доверять, нельзя было допускать и малейшей вероятности разочаровать владельца фриза. Девушка захлопнула книгу и, подбежав к коню, схватила веревку на его шее, мешая Ерсу вести его дальше. Кузнец остановился и повернулся к ней, недовольно бурча что-то под нос. Выглядел он сурово, но девушка больше боялась провалиться в глазах Ричарда, чем гнева этого великана. — Куда вы его ведете? — спросила она. — Я не позволю вам увезти его, пока не узнаю зачем. Ерс прищурился, от чего вокруг его глаз собрались глубокие морщины, и сжал губы. Верёвку, что он держал в руках, кузнец так и не отпустил. Потом он наклонился в бок, похлопал себя по ноге и показал пальцем на заднюю ногу Рейвена. Алори опустила глаза туда, куда показывал кузнец и поняла, что он хочет подковать жеребца. «Должно быть, Ричард сказал ему… — поняла девушка. — «Или мистер Харрис, когда делал обход». Ерс снова потянул за веревку, и Алори отпустила петлю. Рейвен вышел из конюшни, торопливо переставляя ноги и украдкой оборачивался назад. Девушка крепче прижала к себе книгу и последовала за ними. Снаружи похолодало. Она поежилась, когда ветер холодной волной пробрался за воротник. Бородач же виду не показывал, что на улице холодно, продолжая тяжело брести в сторону кузнецы. Левады были пустые. Все лошади уже давно прибывали в своих денниках, дожевывая вечернюю порцию овса. Проходя мимо одной из конюшен, Алори услышала умиротворенное пофыркивание уставших жеребцов. Снаружи у ворот сидел конюх. Коренастый, на вид чуть старше Геральда. На его голову был накинут капюшон тяжелой теплой рабочей, в заплатках, куртки. А от лица поднимался серый дымок от сигареты. Рядом с ним к стене были прислонены вилы. Конюх тоже отдыхал, спокойно заканчивая свой рабочий день. Копыта Рейвена гулко стучали по мёрзлой земле. Девушка поплотнее запахнула воротник, вжимая голову в плечи. Пусть дни становились теплее, но вечером мороз напоминал о себе. Уже хотелось, чтобы поскорее наступила весна. Ерс подвёл коня к своей кузнице. Из маленьких, запыленных окон, виднелся тусклый свет, а из трубы на крыше валил густой дым. Широкие двери у северной части построек были открыты. Мужчина помедлил, снимая с коня петлю и, сняв с широкой ручки ворот старый, потёртый кожаный недоуздок, без колебаний накинул его на Рейвена. Подобные резкие движения коню никогда не нравились, и Алори испугалась, что жеребец непременно ответит на оскорбление, но фриз, пусть и неохотно, принял это, хоть и отвел голову назад, раздражённо прижимая уши. Девушка была удивлена, но потом подумала, что Ерс часто подковывал Рейвена. Ведь конь наверняка постоянно сбивал себе подковы, пытаясь выбраться из денника, а значит он был частым гостем в кузнице и уже должен был привыкнуть и к этой процедуре, и к грубым движениям Ерса. Мужчина взял коня под узду и завёл внутрь под навес. Алори позже заглянула туда. Полуоткрытое помещение было хорошо освещено двумя лампами, висящими под потолком. Они были подвешены к деревянным балкам, а от них, в сторону жилой части постройки, тянулись как чёрные змеи, провисающие провода, замотанные синей изолентой в нескольких местах. Как только девушка подошла ближе — почувствовала жар, такой, что волосы заколыхались от горячего воздуха. Тепло приятно согревало её замерзшее лицо и руки, всё ещё прижимающие к себе книгу. Огромная кузнецкая печь уже раскалилась. Похоже, Ерс готовился к подковке заранее. Он привязал Рейвена к коновязи и, переваливаясь, подошёл к печи. Рядом с ней лежали тяжелые кувалды и щипцы для подков. Мужчина надел громадные кожаные перчатки, провёл рукой по бороде, крепче подвязал фартук и бурча что-то под нос, принялся с грохотом и лязгом подбирать нужный инвентарь. Создавалось впечатление, что он на самом деле не замечал присутствие девушки. Всё время, что Алори пробыла в конюшне, она видела Ерса изредка, и только издалека, как он шёл с тяжёлой кувалдой наперевес мимо конюшен, катил пустые бочки под воду к водосточным трубам или как и сейчас уводил лошадей на подковку. Ерс был единственным работником корпуса, с которым Алори не познакомилась, как следует. Геральд много раз говорил ей, что это и не получиться, ведь Ерс не любитель поговорить и практически ни с кем не общается. Мужчина выглядит дикарём среди общительных конюхов, которые не упускали возможности собраться в компании и поболтать. Но, несмотря на это, он являлся частью корпуса. Возможно, сейчас и была возможность поближе узнать кузнеца, или хотя бы понять, как он относится к её присутствию в его кузнице. — Можно, я посмотрю как вы работаете? — скромно попросила она. Из-за грохота металла кузнец мог не расслышать её слов, но он на секунду остановился, потом бросил все инструменты обратно у печи, от чего Алори вздрогнула, медленно повернулся к ней и прищурив свои чёрные глаза, недоверчиво смерил девушку взглядом. Наверно, ей следовало испугаться, но как напрасно, Алори не чувствовала, что этого человека бояться не следует. Если верить словам конюхов, Ерс терпеть не мог, когда кто-то посторонний заходит к нему в кузнецу, поэтому и приходил за лошадями сам, или же их привязывали к забору левады рядом с его домом. Зная это, Алори была готова к отказу. Но мужчина вдруг заинтересованно опустил глаза на руки девушки, и, сделав шаг, подошёл к ней, жестом попросив показать книгу. Девушка протянула ему том. Кузнец неумело повертел его в руках, потом раскрыл и стал рассматривать страницу со старинными фресками. — Она про фризов… — объяснила девушка. Ерс вернул книгу и теперь указал на тяжёлую, грубо-сколоченную скамью у стены, приглашая девушку присесть. Алори не стала спорить и, кивнув, села, положив книгу на колени. Печь была совсем рядом и девушка с удовольствием нежилась в тепле. Стало быть, мужчина не был против её присутствия. Кузнец молча указал на книгу и сложил ладони, а потом раскрыл их как книгу, снова указав на девушку. Алори опустила глаза и, поняв, чего он хочет, спросила: — Хотите чтобы я почитала вам? Ерс кивнул и хлопнул в ладоши. Ей даже показалось, что великан улыбнулся, но его борода была такой густой что трудно было сказать. Суровый с виду человек оказался очень добрым, при всей своей нелюдимости. «Люди совсем не такие, какими кажутся, если узнать их получше» — Хорошо! — улыбнулась Алори и открыла первую страницу. А Ерс взялся за работу. И несмотря на грохот и шум слушал очень внимательно, не перебивая её.***
Ричард чертыхнулся, когда зашёл за угол и избавился от своей попутчицы. «Как же она меня раздражает! — парень выдохнул через нос, успокаиваясь. — Куда не пойди — она или идёт туда же или напрашивается со мной. Невыносимо. Она, кажется, сама не понимает насколько она дотошная!» Он прибавил шаг. Напряжение спало. Когда рядом никого не было, он чувствовал себя уверенно. Офицер не привык к тому, что кто-то идёт рядом да ещё и задаёт вопросы. Ричард остановился и осмотрелся. Он уже давно не был в этой части города. Она находилась достаточно далеко от Штаба, а потому заглядывать сюда у него не было причин. Однако куда идти он все ещё помнил. Пройдя ещё пару домов, парень свернул налево. Улочки стали просторнее. Между домами росли деревья, выглядевшие понуро и бедно без своей зеленой листвы. « …Хотя… Может я слишком груб с ней?… Нет! Она сама виновата. Впредь будет думать, когда следует держать рот на замке.» Нужный ему дом он нашёл без труда. С ним у него было связано много детских воспоминаний. Но с годами он стал посещать его всё реже, а теперь и вовсе забыл когда был последний раз. Парень поднялся на второй этаж. Здесь было мрачно, но он без труда нашёл нужную дверь и постучал. Несколько секунд ожидания, и после щелчка ключа в замке, дверь открылась. — Здравствуйте, Грейсия. Надеюсь, не помешал?