Life Time 3

Холодный ветер изо всех сил раскачивал ветки молодого дуба перед окном Ричарда. Он уже успел обзавестись новыми, свежими светло-зелёными листьями. В солнечный день яркие лучи, проходя сквозь них, освещали комнату красивым, изумрудным светом, который качался на ветру. Парень отвлекся от пуговиц на кителе и взглянул в окно. Небо за ним было угрюмым и серым. В точности как и его настроение. Наплывающие отовсюду серые тучи обещали обрушиться рано или поздно пусть не ливнем, но хотя бы изморосью. Парень подошёл к окну и распахнул его настежь, рванув на себя ручки на раме. В комнату ворвался свежий воздух и затрепал его черные волосы. Ричард закрыл глаза, наслаждаясь этими ощущениями. Он обожал такую погоду. Сейчас это было единственное, что хоть как-то успокаивало его. Прошедший вечер, пролистывая на работе готовый отчет, он думал о том, как, а главное зачем сам предложил встречу? Он признавал, что её поведение, её упрямство и умения удивили его. Ричард был абсолютно уверен, что Рейвен никого и никогда не примет в седле кроме него. Осознание произошедшего всё не выходило у Ричарда из головы. Как и то, что он испытывал непомерную злость. Вначале он решил, что злиться именно на Алори, что не было бы необычным, но немного поразмыслив, офицер пришел к выводу, что его злость это злоба на самого себя. Для него было обычным делом с ходу разбираться в порядке вещей, делать правильные выводы и находить ответы на свои вопросы. Но как он ни старался, в этот раз ничего не выходило. Он просто не понимал. Отсюда и злоба. Стоя сейчас перед настежь распахнутым окном, слушая как шелестят листья дуба, ощущая приятный покалывающий холод на его коже, военный старался успокоить себя. Парень хотел найти ответы на вопросы, но в таком настроении, кипя от гнева, вряд ли получится добиться чего-нибудь от девушки. Она вечно замирала и прятала взгляд, когда он повышал голос. Если она снова начнёт невнятно бубнить — это разозлит его ещё больше. Придется быть с ней помягче, чтобы добиться того, чего он хочет. Ему не нравилась эта мысль, и вся его гордость была против подобного. Это противоречило всем его убеждениям. На работе он не проявлял ни к кому какого-то особого отношения только потому, что у кого-то нервы слабые. Подобные проблемы не имели к нему никакого отношения. А вот теперь, когда нужны были ответы, характер Ричарда и его манеры добиваться своего никак не могли помочь. Парень открыл глаза и, оперившись руками за оконную раму, выглянул на улицу. За ту минуту, что он вёл с собой внутреннюю борьбу, примиряясь с неизбежностью, туч стало ещё больше. Они как серая серая паутина понемногу затягивали всё небо своими сетями. Изредка появлялся небольшой просвет, но подгоняемые ветром серые облака почти сразу закрывали его. В воздухе чувствовался свежий аромат дождя. Несмотря на темный небосвод и отсутствие даже намёка на солнечный лучик, холод был вполне терпимый. Всё из-за ветра. Когда он ненадолго затихал и листья дуба прекратили шуршать, парень отошёл от окна, не закрыв его. Пусть комната проветрится. Нет ничего лучше чем вернуться домой когда тебя встречает свежий воздух. Иногда, правда редко, он даже на ночь окно не закрывал, засыпая под шелест листвы и видя перед сном раскачивающиеся черные тени от веток на стенах и потолке. Но подумав об этом, Ричард осознал, что тень от веток напоминает ему о страшных, изломанных ветвях в лесу, в котором он раз за разом просыпался в своем кошмаре. С той самой ночи, когда офицер, пребывая в теле огромного пса, бросил вызов самому себе, отрекшийся от убийства, странные сны ему больше не снилось. Парень полагал, что возможно, он смог победить своего монстра, но не верил, что это произошло так просто. Цербер был силён и он никак не хотел прогибаться под волей Ричарда. Молодой человек чувствовал, что его тёмная сторона никуда не делась. Она всё ещё с ним, и не исключено, что останется внутри навсегда. Военный не знал, как избавиться от неё, и теперь, когда адский пёс затих, не был уверен, что это следовало сделать. Если он и впредь не станет вмешиваться в его жизнь, если он покинет его сны — пусть остаётся. Он давно принял его, как часть себя. Ричард прошёл по своей комнате к двери. Бумаги, лежащие на столе, зашелестели от ветра, слегка приподнимаясь в воздухе, но парень не передумал оставлять окно открытым. Даже если пойдёт дождь, дуб перед окном не позволит воде попасть в комнату. На ходу застегнув последнюю пуговицу на своём кителе, офицер покинул комнату, плотно закрыв дверь. В коридоре второго этажа было мрачно. Сейчас он освещался только приглушённым, серым светом из окна в конце коридора. Все двери комнат были закрыты. Обычно, Ева не закрывала дверь в свою, только когда ругалась с братом и убегала к себе хлопнув дверь, но Ричард был уверен, что сегодня даже словом с ней не обмолвился. День обещал быть пасмурным, вряд ли она ушла куда-то, несмотря на то, что сегодня не училась. Он прошёл мимо и спустился по лестнице на первый этаж. Здесь света было уже больше. В гостиной окна были куда больше, чем наверху. Мать зашторивала окна только на ночь. Парень заглянул в гостиную. Там было пусто. Только на диване валялись небрежно разбросанные книги. Некоторые раскрыты обложками вверх. Ричард закатил глаза. Ева, наверное, никогда не прекратит разводить беспорядок. Ему уже надоедало каждый раз высказывать ей за её поведение. Девушка даже не слушала его, делая вид, что не замечает брата, а если настроения у неё не было совсем — злилась и кричала на него. Однако, к приходу отца, всегда наводила порядок. Мустанг-старший — был единственным, кого она боялась. Парень прошёл в коридор и вытащил из кармана свои часы. Ошибкой была эта встреча или нет, пунктуальность всё равно превалировала и он не собирался отказывать своим привычкам. Он был рад, что никого из домашних нет поблизости, а значит ему не придётся ничего объяснять. Конечно, он мог просто соврать, что идёт на работу, что не было необычным. Парень частенько так и поступал в свои выходные дни, но всё же обманывать семью не любил. Особенно мать. На то, что подумает сестра ему было наплевать. Если она не слушает его слова — какое ему дело до её? Их отношения не сложились с самого начала и менять что-то сейчас никому и не хотелось. Еве не нравилось, что ей ставят в пример её успешного старшего брата, которого она не считала таковым. Они просто были слишком разными и Ричард не ждал, что когда-нибудь сестра возьмётся за ум. Она была такой, сколько он помнил, и пока взрослела — ни на толику не поменялась. — Так, ну и куда ты собрался? — звонкий голос Евы словно пробудил его ото сна, от мыслей, в которых он погряз с головой, пока до блеска начищал свои кожаные армейские сапоги. Она бесшумно подошла к нему со спины, так тихо, что парень даже не услышал её шагов. Ричард выпрямился и повернулся к ней. В руках девушка держала дымящуюся кружку. Ева подозрительно смотрела на него, недоверчиво вскинув брови. — Не твоё дело, — рыкнул он, смотря на неё сверху вниз. — Куда бы я ни шёл, к тебе это никакого отношения не имеет. Ева нахмурилась и сильнее сжала в руках кружку. — Я же просто спросила, — раздраженно проговорила она. — Ты что не умеешь нормально разговаривать? — девушка надула губы, обиженно отвернулись. — Ещё б, тебя б Цербером не звали. — Иди куда шла! — прикрикнул на неё Ричард, начиная злиться. — Вместо того, чтобы за мной следить — разберись с беспорядком в гостиной. В своей комнате можешь творить, что угодно, но в других помещениях, будь добра, соблюдай чистоту. — Вообще-то, я к зачету готовлюсь! — крикнула она ему в ответ и в ярости так дёрнула руками, что едва не разлила свой чай, но даже не заметила этого. — Сам проваливай, грубиян! С тобой уже даже и поговорить нельзя! Совсем чокнулся со своей службой! Ричард ничего не ответил ей. Сестра вечно лезла не в своё дело, была любопытной и нетерпеливой. Эту её черту характера военный ненавидел больше всего. Наравне с тем, что она тоже ни капельки не боялась его. Но если Алори свою смелость не переоценивла, вела себя спокойно, то его сестра не обладала сдержанностью и тактом. От неё было слишком много шума не по делу. Неужели так трудно просто оставить его в покое? Перед ней он не обязан отчитываться, как и она не должна быть в курсе его дел. Ева тоже не стала больше придираться, а хмыкнув и гордо подняв голову, быстрыми шагами удалилась в гостиную, оставляя его одного в полутемном коридоре. «Вот и отлично», — подумал он, открывая входную дверь и выходя наружу. В лицо ударил резкий ветер и на секунду парень зажмурился, привыкая к нему. Ричарду показалось, что здесь, внизу, он был не таким холодным. Он открыл глаза и удивлённо посмотрел вниз. У каменной дорожки, сразу перед ступеньками крыльца, на самом краю газона, стояла мать. Она отряхивала руки в рабочих перчатках от земли. Переведя взгляд вниз, Ричард увидел свежевскопанный прямоугольник земли и лежащие рядом маленькую лопату и пустой бумажный пакетик. Женщина была одета в домашнюю одежду с наброшенной сверху курткой. Было не похоже, что она собиралась на службу. — Не самое лучшее время для работы в саду, — негромко заметил парень, останавливаясь за её спиной. — Неужели ты не могла меня попросить, чем делать это самой? Риза обернулась к нему и улыбнулась, глядя на сына. Но улыбка исчезла с её лица, когда она как следует рассмотрела его. Женщина погрустнела и осторожно провела ладонью по воротнику кителя Ричарда, хоть на нём не было ни единой складки. — Ты что, снова на службу? — тихо спросила, заглядывая в глаза парня. — Неужели тебе уже даже в доме неприятно находиться? Мустанг посмотрел на мать, не понимая, к чему она ведет? Риза часто расстраивалась, когда он уходил и парень привык к этому. Но сейчас мама показалась ему встревоженной даже больше чем обычно. В такие моменты военному было неловко и он чувствовал свою вину. — Ты о чём? — спросил он. — Не первый раз ведь. И я не на службу. Риза убрала руку от его воротника, озадаченная ответом. — Не на службу? — переспросила она. — Тогда куда же? Сколько тебя знаю, ты никуда кроме службы, не ходишь. — Прогуляться, — нехотя соврал Ричард, сам отдёргивая воротник, поднимая его выше. — Дома всё равно делать нечего. — он снова посмотрел на лежащий на газоне садовый инвентарь и свежую вскопанную землю. — Что это? Я раньше не замечал, что ты интересуешься садоводством. С чего бы вдруг? Риза отвела взгляд от сына и с легкой улыбкой оценила свою работу. На территории их дома не было ни одной клумбы, только кусты и молодой дуб. — Просто подумала, что будет неплохо сделать что-то новое, — ответила Риза. — Сейчас у меня больше свободного времени чем когда-то. Мне кажется, они хорошо будут здесь смотреться… — Кто «они»? — не понял Ричард. — Вот как распустятся — увидишь, — ответила женщина, лукаво улыбнувшись. — Тебе правда интересно? Ричард фыркнул, гордо подняв голову. — Нет. Просто спросил. — он нагнулся и собрал инструменты. — Хватит. Погода не для садоводства. Закончишь в следующий раз. Не хватало ещё заболеть. — Я уже закончила, — женщина сняла перчатки. — Спасибо за заботу, милый. — Должен же за тобой кто-то смотреть, пока отца нет? И вообще, какого чёрта ты решила начать в такую погоду? Потерпела бы пару дней и погода бы разгулялась. Как в доказательства его слов, подул сильный ветер, едва не сдув с плеч Ризы куртку, но женщина удержала её, поёжившись от холода и сильнее укуталась в неё. — Тоже мне…— тихо выругался Рич и приобняв мать за плечи, повел к дому. — Могла бы, раз уж так, одеться потеплее. Вечно ты какие-то глупости выдумываешь… — Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь, что у меня получилось,— не сдавалась Риза. — Я подумала, что если сегодня пойдёт дождь — будет очень кстати, поэтому хотела успеть до него. — Радуйся, что успела, — рыкнул Ричард. — А если ты заболеешь? Кому от этого легче станет? Мама, ты порой ведешь себя так безрассудно. И Ева куда смотрела? Я что ли за всем следить должен? — Не будь к ней так строг, — без упрека одернула его Риза. — Она изменится, поверь мне. Просто она взрослеет не так быстро, как ты. — А знаешь почему? Ты слишком мягка с ней, да и отец тоже. Чего вы хотите добиться, спуская ей всё с рук? Из-за вашего отношения она вечно шипит на меня как кошка едва я указываю ей на ошибки. Если ты хочешь, чтобы я хоть как-то помог в её воспитании — тебе стоит пересмотреть своё мнение. — Ты такой категоричный, сынок, — покачала головой Риза. — Не обязательно решать всё так резко. Она совсем не такая, как ты. Сам же видишь, что она творит, если на неё капать? Если ты будешь проявлять свой характер — она назло сопротивляться начнёт. Просто к ней нужно найти подход. — Помнится, меня вы не так воспитывали, — усмехнулся Рич. — Но это твоё дело и твоя дочь. Я не буду больше поднимать эту тему. Но не удивляйся потом, если она совсем на шею сядет. Он подвёл мать к крыльцу и положил инструменты на первую ступеньку. Риза поднялась на крыльцо и обернулась, остановившись у двери. — Не долго, хорошо? — попросила она, подняв глаза на серое небо. — Того и гляди дождь пойдёт. В голову не возьму, куда ты в такую погоду? Это так важно? Ричард отвернулся. Он и сам не мог честно ответить себе, важна эта встреча или нет? Но он чувствовал, что пока не узнает то, что его волнует — вопросы ещё долго не дадут ему спокойно жить. Кто знает, возможно сегодня многое прояснится. Например, причины, по которым он на дух не переносит девушку, которая ничего плохого не сделала. Конкретно этот вопрос волновал его в последнюю очередь, но он надеялся и его решить сегодня. — Да черт его знает…— сказал он. — Надеюсь, я хотя бы не зря время потрачу. *** Алори беспокойно мерила шагами свою комнату, нервно сжимая и разжимая пальцы рук. Иногда она останавливалась и смотрела в небольшое окно перед письменным столом. Занавески были откинуты в сторону на подоконник и девушка видела серое, хмурое небо. Тучи, казалось бы нависли над всем городом. Погода сегодня была в разу хуже, чем вчера. Алори с досадой думала о том, что возможно, Ричард не придёт. Несмотря на то, что он сам предложил встретиться, девушка переживала, что в такую погоду, Ричард без угрызений совести не явится. Тоненький, слабый голосок внутри шептал, что не стоит просто так уходить из дома, тем более когда она не уверена, но не могла противтся своему желанию. Ведь впервые он проявил инициативу, а не она. Девушка пыталась успокоить своё бешено стучащее сердце, прижимая ладонь к груди. Ещё одно не давало ей покоя: как объяснить Нику, куда она собирается. Брат сегодня, вопреки её ожиданиям, остался дома, и он уж точно просто не отпустит её одну, в выходной день да ещё когда с минуты на минуту может пойти дождь. Алори боялась, что начни она спорить, что-то выдумывать — вызовет только больше подозрений. С тех пор, как друзья Ника увидели её вместе с Ричардом и Николас устроил сестре настоящий допрос, она стала продумывать каждый свой шаг. Даже сейчас она боялась, что и в таком далёком и уединенном уголке, как старый дикий пруд, кто-нибудь, да обязательно увидит их вдвоем. Именно этот страх заставлял её колебаться ещё несколько минут, но время не ждало и собравшись с духом, девушка вышла из своей комнаты. Спускаясь по лестнице она твердо решила не прятаться от брата и не пытаться улизнуть тихо. Ник все равно бы заметил и такое поведение не сыграло бы на руку. Когда она заглянула в гостиную, брат сидел на диване и смазывал лежащий перед ним на столе, карабин от поводка. Парень очень трепетно относился ко всей амуниции едва что-то выходило з строя — чинил сам. Чаще всего подводили карабины. Парень прикусил губу, сосредоточенно заливая масло в щель между карабином и спусковым рычажком. — Опять сломался? — спросила Алори, не заходя в гостиную, наблюдая за работой брата. — Ага… — пробубнил Ник, не глядя на сестру продолжая возиться с карабином. — Сколько раз говорил Ульриху, что не годятся такие сплавы для карабинов. Силумин* от мороза трескается, а если в воду попадёт — пиши пропало. Шем таких уже три штук сломал. Но нет… Финансирование мне не позволяет! — фыркнул Ник, щёлкнув карабином, а потом отбросил его на стол и тот со звяканьем прокатился по его поверхностии, остановившись только у края. — Ещё одна поломка — и найду медный карабин. Только где большой найти — понятия не имею. — За твою службу могли бы тебе один и найти, — сказала Алори и, пройдя в гостиную, села рядом с братом. — Неужели ты не заслужил? Ник фыркнул, нахмурившись. — Они перед нами с Шемом стеляться, когда нужно Штаб поразить и показать, что кинологический корпус всё ещё держит марку. А когда всё сделано попроси у них что — сразу нос воротят. Лицемеры… Он откинулся на спинку дивана и тяжело выдохнул, закрыв глаза локтем. Его форма, висела на вешалке в углу. Похоже, сегодня он вообще не собирался на службу, и Алори досадливо осознала этот факт, но не решилась спрашивать об том. Обычно брат уходил утром и очень редко днём, всего на несколько часов. — А ты? — Ник убрал руку от лица и посмотрел на сестру. — Опять весь день будешь зубрить? Ещё не все книги в Централе прочитала? — Как раз за ними иду, — на ходу придумала Алори, подигрывая брату. — Хочу посмотреть, что есть в библиотеке. — А? — вопросительно воскликнул Ник и, как и боялась Алори, молча повернул голову к большому окну. — Ты не шутишь? Посмотри, что снаружи творится. Алори сглотнула тугой ком в горле. Как же убедить его, чтобы он ничего не заподозрил? Должно быть, зря она решила не уходить скрытно. Или, может быть, придумала неверный повод? — До дождя успею дойти до библиотеки, а если дождь начнётся — пережду, пока не кончиться, — как можно проще ответила она, пожав плечами. Ник посмотрел на неё своим пронзительным взглядом, недоверчиво приподняв губу. Алори удержалась, чтобы не отвернутся. Что-то подсказывало ей, что Ник сейчас думает именно о том: не обманывает ли она его и не решила ли снова улизнуть из дома, чтобы нарушить запрет. Нужно было что-то быстро придумать, пока Николас, только-только подумавший об этом, не утвердился в своих подозрениях. — Ты опять? — слегка раздражённо спросила девушка, нахмурив брови. Это возымело эффект. Выражение лица брата поменялась из настороженного в удивлённое. Он слегка склонил голову набок, совсем как пёс, не понявший команду. От чего, косичка, лежащая на его плече, соскользнула вниз на грудь. Он оттолкнулся от спинки дивана и сел прямее, не сводя глаз с сестры. — Не веришь мне, — сказала она, борясь с чувством вины. — Я ведь ничем не заслужила твоих упреков. Как бы ей хотелось не скрывать ничего от Николаса, не считать его врагом в этой ситуации, препятствием на пути, который она выбрала. Но сейчас, как и всегда до этого, она не могла ничего сделать, веря лишь в то, что однажды череда лжи и секретов пройдёт, что она сможет рассказывать ему всё, как и в детстве. Почему все стало так сложно, стоило лишь повзрослеть? — Но… я ведь ничего не говорил, — немного растерявшись, ответил Ник, поморгав. — Просто не хочу, чтобы ты попала под дождь, только и всего. В такую сырость проще всего заболеть. Тебе вот срочно нужно в библиотеку? — Я сама вижу, что погода нехорошая, но хочу провести время с пользой, — постаралась как можно увереннее сказать Алори. — Ты ведь не хочешь, чтобы я огорчила папу? Он надеется , что я буду лучшей в учебе. — Да ты так лучшая, — отмахнулся Ник. — Тебе незачем кому-то что-то доказывать. Алори заметила, что эту фразу он произнесен не так смело. Наверное упоминание отца заставило его подумать. Николас, как и Алард слушались отца беспрекословно, но если Алард жестко следовал его правилам, мягкий Ник время от времени находил лазейки чтобы обойти запрет. Здесь они с Алори были похожи. Парень потянулся, вытянув руки над головой, тряхнул головой, смахивая косичку за спину и лишь тогда взглянул на сестру, уже без тени подозрения во взгляде. Алори едва удержалась, чтобы не выдохнуть от облегчения. — Мне пойти с тобой? — спросил он. — Нет, — покачала головой Алори, улыбнувшись. — Тебе будет скучно сидеть со мной. — она посмотрела на лежащий на краю стола карабин. — Да и у тебя есть, чем занятся. Парень подтянул к себе все еще барахливший карабин и поднес его к глазам. — Это верно, — вздохнул он. — Что ж, хорошо. Иди. Но не долго, хорошо. Тебе завтра на учебу. Будь это обычная прогулка — я бы тебя никуда не пустил. *** Когда Алори наконец добралась до дальнего дикого берега пруда, небо всё ещё угрожающе перекатывало над головой тяжёлые тучи, которые, казалось, стали только темнее. За всю дорогу, девушка почти никого не увидела на улице. Все старались спрятаться от непогоды и ветра. Кутаясь в свою куртку, Алори вжала голову в плечи, стараясь защититься от холода. Было трудно поверить, что такая ласковая и приятная погода, как вчера, вдруг резко изменится. Вспоминая вчерашний день, она с обидой думала о том, что здорово было бы поменять встречу с Гером и Ричардом местами. Она так ждала её, и теперь всё настолько плохо. Под ногами шуршала жёсткая трава. Девушка несмело шла вперёд, осматриваясь по сторонам. Она не была здесь с той самой встречи, когда Ричард помогал ей разобраться с историей. Если это можно было так назвать. Он больше кричал на неё, чем объяснял. Алори вздрогнула от мысли, что и сейчас всё может обернуться подобным образом, но практически сразу запретила себе об этом думать. Было бы странно поведи он себя так когда сам же и захотел встретиться. Всё-таки Ричард, пусть и был странным, на дурака похож не был. И иногда, очень редко, но умел разговаривать нормально. Алори подошла к воде, лениво накатывающей на пологий бережёт с узкой песчаной полосой. Почти сразу она переходила в тусклую траву, ещё не успевшую согреться солнечным светом. Чуть поодаль выступающий из одномастной лесистой чащобе, стояла большая ива. Девушка подошла ближе, чтобы рассмотреть её, потому что сразу не поняла, что это именно ива. Таких она ещё ни разу не видела. Должно быть в прошлый раз, слишком заинтересованная рассказом Ричарда, не обратила должного внимания. А посмотреть было на что. Дерево, высотой не менее пятнадцати метров, широко раскидывало в стороны широкие сильные ветки, с которых, словно зеленые волосы, свешивались гибкие, тонкие стебли с узкими и длинными листьями серо-зеленого цвета. Самые низкие ветки опускались до самой земли, ложась на неё листьями, а те, что росли дальше всего — окунались в холодную воду пруда. Девушка обошла дерево, поражаясь его габаритами и необычным ветвлением. Она привыкла верить, что ивы склоняются над водой, когда произрастают возле водоёма. Но этот исполин не желал склонять голову, позволяя только лишь свои ветвям тянуться к земле. Осторожно, Алори взяла в руку один тонкий прутик. Листья на нём были холодные и влажные, крупные. Листовая пластинка едва умещалась у девушке на ладони. Она отпустила ветку и посмотрела на растущие рядом ивы поменьше. Вот они то ничем друг от друга не отличались: низкие, склонившиеся у воды, с поникшими ветками, не имеющими и половину длины ветвей соседки-великанши. Словно отстраняясь от странного соседа, ивы-малышки росли чуть поодаль. За зелёной стеной листьев, Лори не могла разглядеть ствол. Чтобы до него добраться, пришлось бы пробираться сквозь густой занавес, отодвигая ветки в стороны. Девушка отошла от дерева. Ветер гнал по воде рябь. Мелкие волны, наплывая на опущенные в воду ветви ивы, огибали их, пытаясь утянуть за собой, но узкие острые листья лишь разрезали воду, как ножом. Ни одного листа не слетело с ее ветвей в воду, пока девушка наблюдала за этим. Как бы волны не старались, гибкие сильные плети не сдавались. Дерево было сильным. Это становилось ясно с первого взгляда. Покинутое, одинокое, но могучее. — Ты всё-таки пришла… Алори вздрогнула от неожиданности, а по спине пробежали мурашки. Залюбовавшись величественным видом могучей ивы, девушка забыла, зачем явилась сюда, на этот дикий, всеми забытый берег. Голос парня звучал так же холодно, как и всегда, и даже не обернувшись, Алори поняла, что все её чаяния были самообманом. Но ей так хотелось верить в это. Собравшись с храбростью, девушка обернулась. Интересно, он заметил, как она вздрогнула, услышав его голос? Военный стоял в десяти шагах от неё. Воротник формы офицера, полы кителя и угольно-чёрные волосы медленно покачивались на налетевшем только что, ветру. Алори даже показалось, что ветер появился здесь с его приходом. Офицер словно сам был настолько холодным и нелюдимым, что даже ледяные ветра следовали за ним. Но девушка отбросила эту глупую мысль. Пусть он и правда был таким, но надумывать себе подобную чушь — просто глупо. Не хватало ещё запугать себя сильнее. Каждая встреча с этим парнем и так пугала её своей непредсказуемостью. А в этот раз она вообще не знала, чего ждать от офицера. — Привет… — первой поздоровалась она, радуясь уже тому, что несмотря на волнение, свернувшиеся клубком где-то в животе, её голос не задрожал. — Здравствуй, — коротко кивнув, ответил он, а после взглянул на девушку слегка прищурив свои светло-карие глаза.  — Не ожидал тебя здесь увидеть. Думал ты и носа не высунешь наружу в такую погоду. Алори стало слегка обидно. Всё это прозвучало так, словно он сомневался в правдивости её слов. Погода действительно не располагала к прогулкам, но она дала слово, и ещё ни разу в жизни не нарушила своих обещаний. Неужели за столько времени, что они знают друг друга, он ещё не понял этого? — Я ведь обещала? — сказала она. — А ты… не поверил? — По-моему мы уже имели с тобой разговор по поводу того, кому я верю, — строго ответил он. Алори отвела взгляд. Она просто хотела вести себя дружелюбно и всё же надеялась, что уж в её обещания он поверит. Девушка не рассчитывала на его веру во всё, что она говорит. Она уже поняла, что это невозможно. Но не верить даже в обещание… Ричард ничуть не смутился реакции, которую оказали на Алори его слова. Он не видел в них ничего плохого. В конце концов, это была правда. Внезапно произошло что-то странное. Военный начал чувствовать вновь зарождающую в груди злобу, похожую на нарастающее рычание его монстра, почему-то, дремавшего внутри него все время, но просыпающегося когда рядом с ним оказывалась эта девушка, а спустя секунду понял, что его злоба — это и есть адский вой пса. Как и во сне, Цербер хотел довести дело до конца. Но сейчас Ричард не спал и мог контролировать его. Однако, он был удивлён происходящим с ним. Раньше такого никогда не было. Монстр жил только в его снах и не покидал их. Почему же теперь он оказался здесь и мешает ему? Ричард задержал дыхание, в напряжении сжав кулаки. Не хватало ещё поддаться зверю. Он уже смог однажды поставить на место трехголовое чудище, сделает это снова. Парень слышал постепенно утихающий рык раздраженной собаки, послушно повиновавшейся его ментальному приказу. Когда рычание окончательно утихло, он облегчённо разжал кулаки и выдохнул. Хорошо, что девушка, отведшая свой взгляд, не заметила его мимолетное напряжение. Ричард тяжело вздохнул. Нужно было собраться с мыслями. Не время и не место сейчас обдумывать то, что произошло с ним сейчас. Он постарается найти объяснение позже. Парень поднял глаза. Девушка всё ещё молчала, не смея взглянуть на него. Ричард закатил глаза от раздражения. Каждый раз одно и тоже. Придётся снова первым начинать разговор, а иначе она так и простоит, не проронив ни слова. Алори не зная, что говорить и как вообще разговаривать с ним, когда он уже пришёл с привычным плохим настроением. А ещё она ощутила холод, как будто вокруг вдруг резко похолодало, несмотря на то, что ледяной ветер улегся уже не трепал её светлые волосы. Ей не было страшно. Она больше не боялась его. Ко всему можно привыкнуть и манера штабского офицера вести разговор — не исключение. Его резкость, его грубость делали ей больно, но как это обычно бывает с болью — со временем к ней привыкаешь. А теперь, когда она самой себе призналась что испытывала к нему чувства, готова была терпеть. — Я тоже думала, что ты не придешь… — тихо ответила она, наконец сделав над собой усилие и подняв глаза. Ричард фыркнул, недовольно взглянув на неё сверху вниз. Он ведь действительно думал о том, чтобы не приходить, а ещё был уверен, что она точно не явится, а потому был удивлен увидев её. Не было похоже, чтобы та хорошо относилась к холоду. — Для меня не имеет значения какая погода, — рыкнул он. — Я люблю холод. Он замолчал, понимая, что всё ещё думая о своём монстре, сказал что-то лишнее. В досаде он сжал зубы. Ему очень редко доводилось говорить что-то необдуманное и не имеющее значение. Да ещё перед кем? Перед ней. Услышав такое неожиданное признание, Алори уже было открыла рот, чтобы спросить, как можно любить такую погоду как эта, но Ричард не позволил ей сделать этого. — Я стоял тут не меньше минуты, дожидаясь пока ты на дерево насмотришься. — он нахмурился. — Как-будто иву впервые видишь. — Ну такую и правда впервые…— уже более легко отозвалась Алори оглядывая на дерево. — Оно ведь и вправду необычное… — Ты так и будешь на деревья глазеть или ты вроде пришла ответить на мои вопросы? — сурово спросил парень. С самого начала он шёл на эту встречу рассчитывая, что не проведёт на берегу пруда много времени. Во-первых, он не хотел этого. Единственная причина по которой он пришёл — желание знать больше. Многие вещи оставались для него не понятны и он не был уверен, что после разъяснений он поймёт абсолютно всё. Эта девушка была слишком необычной, отличающейся от всех девушек из общества высших офицеров, которых он знал. Ни с кем конкретно он не был знаком, но даже этого было достаточно, чтобы понимать, насколько помощница ветеринара не похожа на остальных. Сначала он подумал, что всё это из-за увлечения девушки. Всё-таки он впервые увидел девушку, работающую в военной конюшне, да ещё так уверенно и со знанием дела. Но позже, когда девушка без труда оседлала Рейвена, он понял — есть что-то ещё. Что-то чего он не видит. Он следил за конем все время, пока девушка держалась в седле. Офицер никогда не видел, чтобы его конь вёл себя так осторожно и сдержано. Жеребец не отличался спокойным характером, и когда Ричард садился в седло, управляя им, пришлось прилагать услилие, чтобы фриз слушался его. Парень жёстко удерживал его, как следует натягивая повод, заставляя Рейвена выполнять все приказы. Конь фыркал, раздраженно бил копытом, но слушался его. А спустя несколько минут езды — уже полностью подчинялся Ричарду. Но никогда не делал этого с самого начала, словно был уверен, что однажды его хозяин даст слабину, и конь сможет самолично выбирать маршрут поездки. Но когда в седло села Алори, Ричард видел, что его строптивец поменялся. Он скакал собранно, аккуратно, ни разу не взбрыкнув и не тряхнул головой, чтобы попытаться вырвать из рук повод, что было его любимым развлечением. Девушка даже опустила руки, удерживающие узду. Рейвен скакал сам, просто слушая все её движения, едва узда в её руках натягивалась. Это не было похоже на коня, который терпеть не может любого ограничения своей свободы. «Как? Как у неё это получается?» Это Ричард хотел узнать больше всего. — А… да. Конечно…— Алори собралась с духом, вздохнув поглубже. — Что ты хотел узнать? Девушка потратила много времени, думая о том, что же такого может спросить у неё Ричард. Она уже имела представление как он задает вопросы и надеялась что сейчас ее ответы не будут злить его так же сильно, как ответы по истории Аместриса. Она успокоила себя мыслью, что на этот раз просто не может дать неправильные ответы, ведь обманывать его не собиралась. Конечно, даже если бы обманула — он ни за что бы не догадался, но девушке хотелось быть искреней с ним, глубоко в душе надеясь что ее доброта и понимание однажды найдут отклик. Хоть смотря в суровые, холодные глаза офицера, ее призрачная надежда таяла как хрупкий снежок под весенним солнцем. — Как ты оказалась на работе в армейской конюшне? — не тратя больше времени зря, спросил Ричард. — Насколько я знаю, чтобы работать там нужно хотя бы иметь происхождение соответствующее. Абы кого не допускают к работе с военными лошадьми, и уж тем более — с генеральскими. — он нахмурился. — Не похоже, чтобы ты была из семьи военных, а твой брат, несмотря на то, что служит в кинологическом корпусе, несмотря на все свои заслуги, не имеет никакого влияния, чтобы помочь тебе устроится именно к военным. Этот вопрос волновал Ричарда очень давно, с момента их первой встречи. Вначале он решил, что это ошибка, и девушка случайно оказалась на территории корпуса, может быть, навещала кого-то, но он и подумать не мог, что она — новая помощница ветеринара. Ричард знал Харриса очень долго и не пог понять, как он, человек серьёзно относящийся к своей работе и строго наблюдающий за подчиненами, возьмёт на обучение кого-то, вроде Алори. — Да…ты прав, — тихо ответила Алори. — Мой брат здесь совсем не при чём. Он бы не смог помочь, даже если бы хотел. Дело в моём отце. — Твой отец — военный? — перебил её Ричард. — Нет, — помотала головой Алори. — Тоесть… он был когда-то… Государственным Алхимиком. — Государственным? — удивился Ричард. Алори показалось, что взгляд парня изменился: стал заинтересованным. Должно быть потому, что государственные алхимики тесно связаны с Армией. — Ты знаешь его боевое имя? — Что? — переспросила Алори. — Если твой отец был Государственным Алхимиком, у него должно быть боевое имя. Ричард хорошо был знаком с историей практически каждого государственного алхимика. Во многом это интересовало его потому, что его отец сам был Огненным Алхимиком и не смотря на то что парень никакого интереса к алхимии не проявлял — считал что такие знания являются важными. По сути, такие алхимики были такими же военными, но с куда болшей силой. Мустанг Младший ни разу не видел, как отец использует свою силу. Когда он был младше и просил у Роя показать хоть что-нибудь, тот ответил, что такая сила не для демонстраций, а для сражений, и что он очень рад, что уже долгое время не пускал её в ход. Поэтому, о силе своего отца Ричард знал только по рассказам матери, а позже, повзрослев, понял, почему Рой не согласился показать её сыну. Офицер знал и о том, что его родителям приходилось делать в Ишваре, и пусть не мог прочувствовать всё на себе, прекрасно осознавал, что отец счастлив, не применяя больше свою алхимию. Счастлив, что для неё больше нет повода. Что жизнь наконец стала мирной и в ней уже нет места сражениям. — Не помню… — честно призналась Алори. — Он когда-то говорил, но я не запомнила. Это не казалось мне особенно важным, и он сам больше ни разу не заговаривал об этом. Наверное, не хотел вспоминать… — Твой отец бывший Государственный Алхимик, а тебе дела нет? — удивился Ричард. — А это важно? — спросила девушка. — Какая разница, кем он был тогда? Главное — кто он сейчас. Он учёный и иногда уезжает сюда, в Централ, на собрания. Это он помог мне попасть сюда. — Ясно… — усмехнулся парень, отводя взгляд. — Значит папочка тебя пропихнул в военную конюшню, пользуясь своими старыми связями. Так я и думал. Не своим же умом ты справилась… Алори негодующе посмотрела на офицера. Как можно быть таким бестактным и так уверено говорить о том, чего он даже не знает?! Иногда, она просто не могла найти ему оправдания, даже если бы хотела. Сейчас он напомнил ей Шварца, такого же гордого, делающего вид, что ему всё на свете известно. Она не понимала, почему в ней сомневаются. Разве она мало сил приложила, чтобы доказать, на что способна? — Не смей говорить так, как будто знаешь меня! — крикнула Алори, поддаваясь раздражению. Парень перевел на неё безразличный взгляд. Реакция девушки его ничуть не удивила. Любой человек начнёт злиться, если ему укажут на его недостатки, так что для него стало лишь очевидным, что он не ошибся в свох выводах. — Я никого не просила помогать мне! Я даже не знала, что отец решил сделать это для меня! Девушка не хотела и не должна была оправдываться перед ним, но она и не могла стерпеть того, что он сам делает ошибочные выводы, обвиняя её в том, чего она не совершала. — Ты же сама сказала, что тебе отец помог, — фыркнул Ричард, сложив руки на груди. — Или ты меня обманываешь? Алори выдохнула, чтобы успокоиться. Да, её обидели слова Ричарда, но придаваться ярости точно не следовало. Ричард только того и ждал. Она уже давно заметила, что парня веселит её злость. Но сейчас, он просто неправильно её понял. Девушка нахмурила брови, серьёзно посмотрев на своего собеседника. — Я понятия не имела, что он отправил мои документы доктору Харрису. И это было единственное, что он сделал. Доктор сам одобрил меня, когда я пришла в конюшню. Никто за меня не договаривался, понял? — Хочешь сказать, старик так просто дал своё разрешение? — недоверчиво спросил Ричард. — Я его не первый год знаю. Он очень внимателен к выбору своих работников, и не так просто добиться его расположения. — Ну… он меня напугал сначала… — Алори вспомнила своё знакомство c доктором. — Он говорил так, словно не собирался серьёзно рассматривать меня, но потом оказалось, что это была проверка. И с тех пор он больше никогда не вел себя подозрительно ко мне. «В отличии от некоторых» — пронеслось у неё в голове. Ричард несколько секунд не сводил с неё взгляда, потом хмыкнул, видимо, наконец обдумав её слова, сопоставляя их с его собственными взглядами на доктора Харриса. Старый ветеринар, на его памяти, вообще всё время, что Ричард знал его, обходился без помощника. Конечно, в его подчинении были все конюхи, но свою медицинскую работу он всегда выполнял сам. Парень не раз видел его в денниках, ловко сцеживающего пробирки кровь из яремной вены коня одной рукой. Другой же он держал животное за недоуздок или гриву, удержвая на месте. Дело было не в том, что он не доверял своим работникам, но зачастую конюхи, просто не могли сделать того, что он просил. Кое-кто даже вида крови боялся. Ричард и сам придерживался мнения, что только человк имеющий специальное образования должен заниматься подобным. Но какой бы соискатель, попавший в список потенциальных помощников не случайно, не обращался к нему — ни один так и не прошёл дальше кабинета врача. Офицер подумал тогда, что доктор слишком строг, но не осуждал его. Однако, был сильно удивлён, что выбор пал именно на Алори. После всех лет, что Харрис отмахвался от десятков перспективных молодых людей из военных семей, он вдруг остановился на ней? Офицер уже было подумал, что старик уже умом повредился, но нехотя признавал, что девушка справлялась со своей работой, и более того, взяла на себя опеку над Рейвеном. — Хорошо, — наконец кивнул он. — В это я поверил. Алори чётко раслыша в его голосе тон, похожий на то, словно он сделал ей одолжение, поверив в услышанное. Она уже не имела понятия, как достучаться до него. Еще никогда прежде она не испытывала таких трудностей в общении с кем-то. Ричард был настолько странным и непохожим на других, что даже простой разговор становился нелегкой задачей. Резкий порыв ветра, ударивший в лицо, заставил девушку зажмуриться. Небо над головой стремительно мрачнело. Тёмно-серые тучи перекатывались клубами, как дым из печных труб, отражаясь в водяной глади пруда, подернутой рябью и волнами. Вода тоже казалась серой, темной, бездонной, как небо. С тихим плеском, она накатывала на пологий песчаный бережок, и шурша по песчинкам, ускользала назад. Алори подняла голову, надеясь увидеть хоть один единственный солнечный лучик. Но его не было. Солнце исчезло, позволяя мраку и холоду овладеть всем вокруг. Но военный вновь заговорил, отвлекая её от созерцания подступающего дождя. — И тебе обязательно нужно было это? — спросил он, всё тем же безразличным голосом. — Неужели не могла найти что-нибудь ближе своей деревни? Алори отвела взгляд от неба. Похожие слова она слышала от своего отца. Ему было нелегко отпускать её в такую даль. Алори тоже, несмотря на увереность в своем выборе, побаивалась того, что ждет её в большом городе. Но она обрела много новых друзей, наконец смогла увидеть старшего брата и заниматься любимым делом. «Интересно, что бы было, останься я дома?» — подумала она, но практически сразу поняла, что не ошиблась. На зло всем трудностям, она рада, что оказалась здесь. Даже Ричард с его вечной грубостью и холодностью, не мог заставить её думать по другому. Несмотря на резкость и неприязнь с его стороны, её сердце трепетало, когда он находился рядом. Девушка ни на секунду не забывала, что парень сам позвал её на встречу, а значит действительно хотел этого. Мотивы поступков офицера она всё ещё не разгадала, но чувствовала в нём что-то хорошее, что-то такое, чего он сам не ощущал. — Я училась несколько лет в местном училище, — как на духу ответила Алори. — И, наверное, осталась бы там, но я очень хотела работать с лошадьми. С самого детства хотела. В Ризенбурге нет ничего подходящего, как и в большинстве деревень вокруг. А здесь, я могу жить вместе с братом и учиться. Про работу в конюшне я и мечтать не смела, радовалась уже тому, что поступила. О том, как в корпус попала, ты уже знаешь… Почему… почему ты спрашиваешь меня обо всём этом? Она с интересом посмотрела на Ричарда. Девушка не ожидала от него подобных вопросов и отвечая на них, вспоминая своё прошлое, не сразу осознала, о чём говорит. Парень поднял одну бровь, слегка прищурив глаза, словно она спросила что-то запрещённое. Ветер не оставлял в покое полы его кителя, воротник и волосы, но в отличии от Алори, которая куталась в свою куртку он, похоже, холода не чувствовал, или не не предавал ему никакого значения. Длинная сухая трава под ногами, повинуясь силе ветров, послушно прижималась к земле. Листья на иве, громко шелестели, ударяясь друг от друга, поворачиваясь то тёмной, лицевой стороной, то светлой, тыльной. Крона выше раскачивалась, словно медленно потряхивала большой светло-зелёной головой. — Я предпочитаю знать больше о людях, с которыми мне приходится общаться, — бросил он, подняв голову. — Но… раньше ты не проявлял к этому интереса, — не поняла Алори. — Тогда это было не столь важно. Но с того момента, как ты стала заниматься с Рейвеном, — отмахнулся парень. Ему не нравилось, что девушка вдруг задалась таким вопросом. Он и сам не совсем понимал, почему спрашивает именно это, но чувствовал, что должен был узнать больше. Возможно тогда, он сможет хоть немного понимать её. Но пока офицер не ощущал никаких сдвигов. Разве что злоба улеглась, свернувшись где-то внутри, недовольным, ворчащим, трёхглавым псом, который словно бы сидел на цепи, не мог повлиять на ситуацию, но ему явно не нравлось то, что происходило. Вняв словам девушки, Ричард решил, что пора переходить к вопросам, касающимся Рейвена. Отчасти именно он был причиной, по которой военый пошёл на эту встречу. Долгое время он не мог найти никого, кто смог бы справиться с нравом коня, не говоря о том, чтобы подчинить его своей воле. Такого даже у него самого не получилось. Фриз несомненно любил своего хозяина и сильно привязался к нему, но несмотря на это не переставал упрямиться и взбрыкивать. Парень объяснял это строптивым нравом жеребца и уже привык к его выходкам. Конь скучал, сутками простаивая в закрытом деннике, наблюдая, как другие лошади выходят из них. С появлением Алори, всё изменилось. Она заменяла Ричарда, делала всё то, на что у него не хватало времени в связи с занятостью в Штабе. Несколько лет назад, когда офицер ещё учился в военной академии и свободного времени было куда больше, чем сейчас — фриз не страдал так от недостатка внимания. Ричард не подавал вида, но всё же, глубоко в душе, винил себя в том, что не проводит со старым другом больше времени. С единственным другом. — Как у тебя получилось найти к нему подход? — с некоторой обидой в голосе спросил Ричард. Он уже спокойнее принимал тот факт, что он уже не является для Рейвена единственным человеком, которому фриз подчиняется. Конечно, это задевало гордость Ричарда, ведь считался единоличным владельцем жеребца, однако парень справился с этим, рассудив, что пожалуй, так даже лучше. — А? — не поняла девушка, слегка склонив голову на бок. — С Рейвеном. Его все за десять метров обходят, а ты… Неужели он даже на старался тебя напугать? — Ну… немного, — украдкой улыбнулась Алори, вспоминая какой забавной была попытка фриза напугать её, когда она впервые увидела вороного красавца. — Но знаешь, у него плохо получается когда его не боятся. — Хм… Конюхи другого мнения, — заметил Ричард, сложив руки на груди. — Они просто не знают его, поэтому и боятся. — Алори погрустнела. — Ведь с ним с самого начала обращались, как с Дьяволом, так же и называли… Это ужасно, когда не узнав хорошенько — начинают навешивать ярлыки. — девушка обняла себя руками. Она была не согласна с обидной и пугающей кличкой вороного жеребца. На деле он не был Дьяволом. Алори никогда ещё не встречала такого гордого и благородного коня. Чем-то он даже напоминал ей Ричарда, но в отличии от своего хозяина, крысился очень не долго, понимая, что девушка не желает ему зла. Он сразу же позволил ей прикоснуться к себе, когда ещё раздраженное фырканье не произвело никакого эффекта. Девушка не знала, как объяснить это Ричарду. Ей казалось, что он просто не примет всерьёз её слова. Но всё же, решила, сказать, как есть, как она чувствует. Может, офицер посмеётся над ней. Пусть. Девушка не умела объяснять подобные вещи сухим языком. Она сильно привязалась к коню и была уверена, что и Рейвен полюбил её. Она любила всех лошадей в конюшне, но Рейвен был особенным, необычным. И дело даже не в породе и происхождении. Внезапно Алори почувствовала тоску. Уже несколько дней девушка не виделась с жеребцом. Утром, едва проснувшись, ни на секунду не забывая о встрече, она подумывала о том, чтобы после неё заглянуть в конюшню и оседлать Рейвена, наконец полностью имея на это право. И даже попытки Харриса или Геральда её остановить, не помешали бы это сделать. Но потом, увидев, какая погода за окном, с сожалением отказалась от этой идеи. Сегодня словно весь мир был против неё. Ричард выжидающе постучал пальцами по локтю левой рук. Его руки всё ещё были сложенны на груди, а глаза сверлили девушку, неожиданно замолчавшую на полуслове. Вот опять. Она молчит. А ведь он старался вести себя тактичнее и мягче. Он терпеть не мог когда она велда себя так. Неужели так трудно было ответить? Ричард привык получать ответ сразу. Именно так и происходило на службе, имей он дело с подчинёнными. Но Алори не входила в их число и требовать ответа в манере служебной субординации он не мог. Как и не мог общаться с ней по другому. Даже попытка которую он сделал сейчас провалилась. И здесь Цербер был не при чем. Парень просто не умел общаться с девушками, а потому вел себя так, как считал правильным. Раздражённо выдохнув, парень опустил руки достал из кармана часы. Откинув крышку и взглянув на стрелки, парень нахмурившись, убрал их обратно. Четверть часа прошла, а толку никакого. «Наверное больше мне тут делать нечего», — подумал он, уже собираясь закончить этот непростой и бессмысленный разговор. — «Так и думал, что просто время потеряю». — … От него ведь не ждали иного… — тихо проговорила Алори, опустив глаза. — Никто не считал, что Рейвен хороший, никто не верил, что он может быть иным. Только Чёрным Дьяволом. Что ему ещё оставалось, как не быть таким, каким его видят. Разве кто-то протянул руку, чтобы приласкать его? Нет… Как тут не сделаться Дьяволом? Но я не видела в нём зла, потому что изначально не считала его плохим. Ричард замер, на секунду перестав дышать, но моргнув, пришёл в себя. Что-то в её словах заставило его сердце сжаться. Он не ожидал услышать от неё что-то подобное. Офицер стиснул в кармане часы, крепко прижимая железную, рифлёную крышку к ладони, чувствуя как неприятно врезаются в кожу неровный рельеф государственного герба Аместриса. Это ощущение помогло успокоиться и продолжать мыслить трезво. «Что же это такое?…» Она говорила о Рейвене, но ему почему-то показалось, что не только о нём. Парень мотнул головой, прогоняя сторонние, глупые мысли, злясь на себя. Словно почувствовав, что Ричард потерял самообладание, Цербер подал голос, зарычав в полсилы, как-будто бы просил выпустить его на волю. Но офицер уже пришёл в себя, заставляя пса молчать. С ним он разберется потом. Девушка так и не подняла своих глаз, и Ричард, выдохнув с облегчением, выпустил из рук часы и те тяжело упали на дно кармана. Он вытащил руку и взглянул на свою ладонь. Так и есть. Остался отпечаток герба. Парень потер ладонь пальцами другой руки, разгоняя кровь, чтобы избавится от отметины. Таким образом он тоже не смотрел на девушку, но разговор не прекращался. — Даже когда все отступали от него и рассказывали о его нраве? — спросил он, как можно небрежнее, стараясь придать голосу безразличность. — А ты не боялась, что твои чувства тебя обманут, и он окажется именно таким, каким его представляют? Минуту назад он мог сделать это без труда, но теперь прищлось постараться, чтобы в его голосе не прозвучало удивления. — Нет…— тихо, но уверенно ответила Алори, слегка улыбнувшись. — Разве можно судить по чужему мнению? Я верю своему сердцу и оно меня не подвело. Рейвен старался и мне показаться страшным, но не смог, потому что не был монстром. Его просто не понимали и не хотели понимать. Он не был в этом виноват. И я не виновата в том, что никто больше не видит его настоящего. Рейвен… он не не Дьявол, нет… он Ангел, непонятый, потому и агрессивный. Но стоило только дать понять, что он вовсе не плохой — и он сам поверил в это, как и я. Вот почему я смогла стать для него другом, а он перестал быть Дьяволом. И не важно, что говорят другие. Когда есть кто-то, кто любит тебя — чужое мнение становится пустым звуком. Дрожь пробежала по телу Ричарда. Холодная и горячая одновременно. Словно бы кто-то окатил его водой. Он постарался побороть её, но ничего не получилось. Стало трудно дышать, будто грудь сжимали тугие железные цепи, мешающие набрать в легкие побольше воздуха. Сердце, только-только затихшее, вдруг с силой забилось об грудную клетку. Забывшись, он резко схватился за грудь правой рукой, сжимая грубую ткань армейского кителя. На лбу военного выступил пот. Ему стало невыносимо жарко, хотя холодный ветер всё ещё ворошил воротник его кителя и взъерошивал чёрные волосы. Такое замешательство длилось не дольше десяти секунд, по истечении которых парень с ужасом осознав, что творит, так же резко отдёрнул руку от груди, даже не заметив смятый китель. Ричард жадно хватал ртом воздух, когда наконец смог вдохнуть. Его широко распахнутые глаза смотрели перед собой. Он подался вперёд слегка наклонив голову, пытаясь прийти в себя. Отдышавшись, он выпрямился, проводя рукой по лбу, смахвая пот, который ещё не успел высушить ветер. Сглотнув ком в горле, он посмотрел на Алори, ища любую причину, чтобы объяснить свою неожиданную реакцию. Офицер и помыслить не мог, что с ним может произойти нечто подобное и не понимал, чем вызвана такая вспышка эмоций. К его счастью, Алори, потерявшись в своих мыслях, ничего не заметила. Она все так же стояла, обхватив себя руками, с потерямым взглядом смотря куда-то под ноги, определённо о чём-то думая. Ричард испытал облегчение, понятия не имея как объяснить, что с ним произошло когда и сам ничего не понял. Сжав пальцы в кулаки, он проверил, подчиняется ли ему тело и только сейчас, окончательно очнувшись от наваждения, услышал жалобный вой Цербера. Этот вой совсем не походил на о яростное рычане, которое парень приметил недавно. Скорее на скорбный плач, который затих почти сразу, едва Ричард перевёл глаза на девушку. Он хотел позвать её, но не смог сказать ни слова. А потом понял, что не знает, что сказать. Почему вдруг её слова так подействовали на него. Не потому ли, что расказывая о том, кем является Рейвен, она, сама того не ведая, описала его самого. Он никогда не задумывался об этом прежде, просто продолжал изо дня в день следовать по своему намеченному пути, и действительно делал лишь то, чего от него ждут, но сам не ждал ничего. В этом они с Рейвеном и правда были похожи. Цербер и Чёрный Дьявол. Не понятые никем, но понимающие друг друга. Не имеющие друзей, но находящие утешение на едине друг с другом. Ричард удивлённо смотрел на Алори, слегка приоткрыл рот, может от удивления, а может потому, что всё ещё пытался вымолвить хоть слово. «Как она…» Эта девушка, пойдя на перекор чужим словам и суждениям, нашла правду, которую он так долго прятал ото всех. Нашла, даже не понимая этого. Холодные мелкие капли забарабанили по блестящим погонам офицера. Отвлекшись, он поднял голову. Дождь всё же пошёл. Долго собирающийся и раздувающий, он несмело проливался на землю, отбивая приглушенную трель по траве, чуть громче стучал по воде, перебивая шорох волн. Стало темно, как вечером. Ветер улёгся, и небесная вода срывалась вниз редкой стеной, но постепенно дождь набирал силу, увереннее и наглее захватывая свои владения. Начнись он хотя бы на десять минуть раньше, Ричард воспринял бы его как отличную причну уйти. И ушёл бы непременно. Но сейчас… Он просто не мог сдвинуться с места. Ему хотелось, чтобы она сказала что-нибудь ещё. Все равно что. Пусть она не молчит. Пусть заговорит снова. — Ой… Мне домой пора…— спохватилась Алори, разбуженная холодными каплями, падающими на светлые волосы. — Брат будет ругаться, если я промокну. — она испуганно взглянула на небо, потом посмотрела на Ричарда, не обращающего на дождь никакого внимания, хотя его волосы уже успели промокнуть, как и плечи. Капли блестели на его погонах и аксельбанте. Слова девушки он слышал, как-будто издалека, судорожно соображая. Он не мог отпустить её прямо сейчас. Надеясь понять её лучше, — Ричард лишь запутался ещё больше, словно потерявшись в самом себе, он не понимал, что с ним происходит. — Прости, — извинилась Алори, подходя ближе. — Мне правда пора, до встречи. На ходу набрасывая на голову капюшон, она ускорила шаг, проходя мимо Ричарда, чтобы выйти на единственную тропинку, по которой они оба и пришли сюда, когда почувствовала цепкую хватку холодной, сильной руки. Девушка резко остановилась, затаив дыхание. Он поймал её за руку, едва она поравнялась с ним, но сам ни на шаг не сдвинулся с места и даже не шелохнулся. Алори медленно обернулась, смотря на его руку, все ещё не отпускающую её. Дождь разыгрался ни на шутку. Стоя за спиной Ричарда, девушка видила, как вода капает с его мокрых волос. Сердце девушки замерло в робкой надежде. Она боялась двинуться, боялась, что он отпустит её руку. Что-то с ним было не так. Он вёл себя странно. Даже страннее чем обычго. — Р… Ричард? — несмело, дрожащим голосом позвала она его и ахнула, когда его рука сильно сжала её ладонь.