Река Жизни

…Твой голос в ушах стуком сердца расколот. Так слушай его, пока – ладонь в ладони, Пока мальчик и девочка смотрят на город. Самый широкий карниз жители Космо-Городка давно превратили в площадь, которая служила и местом для прогулок вечером под ручку, и местом для торжественных сборов и проведения праздников. В седой древности здесь даже решения общим голосованием принимали, но те времена безвозвратно ушли в прошлое, городом управлял выборный совет. Монолитную плиту карниза не было нужды мостить. Камень старательно выгладили, выровняли, и только там, где его столетиями топтали ноги и лапы, виднелись аккуратные «заплаты» добавленной позже рукотворной плитки. В центре же площади, на заботливо созданном возвышении, плясал негаснущий огонь. О, это был совсем не обычный костер! Днем его пламя одевалось нарядной рыже-красно-желтой бахромой лишь по концам, у самого камня оставаясь бесцветным. И лишь когда над Каньоном черной мурлыкающей кошкой сворачивалась ночь, становилось видно, что часть огня - ярко-голубая. «Пока горит наш огонь, - говорили жители - город будет стоять!». Кто первый догадался выбить искру на площади, и чем это закончилось для отважного экспериментатора? Когда природный газ начал просачиваться сквозь незаметные трещинки камня? Даже памятливые и скрупулезные летописи Космо-Городка молчали. Огонь всегда был, и все тут. Теперь-то частички этого огня шипели в газовых горелках на каждой кухне, накаляя сковородки, кипятя супы и согревая воду для мытья. Природный газ здесь давно додумались приспособить к человеческим нуждам - но костер на площади, чуть облагороженный, горел по-прежнему ярко и ровно. И, как прежде, собирались около него каньонцы, у которых не было иных дел на вечер - посидеть в уютном кругу, посмотреть на пляску вечного пламени, поговорить… мало ли тем для разговоров найдется у умных людей? …Четыре с лишним года пролетели над Космо-Каньоном, как четыре вздоха ветра. Та же трава, ожесточенно вытягивающая из земли каждую каплю влаги, тот же стрекот ветряков, то же пылающее солнце в ослепительно-ярком небе. Из людей только Бугенхаген, казалось, не замечал уходящее время. В самом деле, куда меняться глубоком старику? Удивительней, что его разум не поддавался возрасту, оставаясь по-прежнему острым и ясным. Ученый отшучивался, говоря, что в Реку Жизни всегда успеет, а глупеть ему просто стыдно, и бессменно возглавлял Совет Космо-Городка. Фухито из милого, воспитанного подростка превратился в столь же милого и воспитанного юношу с неизменной вежливой улыбкой на губах. И окончательно переселился в Обсерваторию, к отцу приходя только ночевать – неуютный сумрачный дом, где обитал родной по крови, но чужой по сути человек, его не привлекал. Отдушиной оставались «маленькие сестренки» да наука, и Бугенхаген восхищенно качал головой, глядя на успехи ученика. Ирико, вытянувшаяся и ставшая еще больше похожей на старшего брата, чуть посерьезнела. Может, этому поспособствовал первый учебный год – девочка явно ориентировалась на Фухито, в школе всерьез подумывали, а не перевести ли её через класс. На что в Каньоне следили за образованием детей, и то Ирико всех опередила. Уроки она предпочитала делать в той же Обсерватории, каждый раз виновато отпрашиваясь у матери. Ирэн вздыхала, но отпускала малышку к любимому брату. Она бы, конечно, с куда большей радостью привечала дочь и Фухито у себя, но детям полезнее быть с Бугенхагеном, к тому же Иясэ туда точно не пойдет и сына домой не потребует. Эльфи рядом с друзьями могла показаться почти не изменившейся. Роста в ней прибавилось не то, чтобы много, рядом с вытянувшимся Фухито она казалась едва ли не ребенком. Волосы она стригла по-прежнему коротко, хоть аккуратнее, чем в лабораториях – тогда их просто небрежно обкорнали, лишь бы не мешали. Та, первая, пугающая худоба ушла, но фигура Эльфи по-прежнему не радовала мягкими линиями и приятными округлостями, пятнадцатилетняя девушка состояла, казалось, из одних острых углов. И лицо – по-прежнему замкнутое, серьезное, лицо, на котором очень сложно разглядеть какие-то эмоции. Её так и не смогли приучить к тому, что прятать любое движение души не нужно. Зато научили другому. …Не каждый вечер Фухито шел домой – нехотя, нога за ногу, пытаясь растянуть время разговорами или размышлениями. Иногда он приходил заполночь, крадучись, на ощупь добираясь до своей комнаты, чтобы не включать свет. Отец никогда не спрашивал, где сын задерживается – впрочем, это не было секретом ни от кого. В первый раз тесно сбившаяся группа у костра при виде двоих новоприбывших настороженно примолкла. А те остановились на свету, и стройный юноша в очках вежливо спросил: - Добрый вечер. Не возражаете, если мы немного посидим здесь, рядом? Кто-то за костром шикнул на недоверчивых товарищей: «Вы что, это же младший Камигава!» - и люди подвинулись, освобождая место. Фухито поблагодарил и присел на камень, горячий, не успевший отдать накопленное днем тепло. Эльфи молча пристроилась рядом с ним. Подобрала коленки, обхватила их руками и уставилась на огонь – серые глаза отсвечивали огненным золотом. Настороженная тишина, нарушаемая только посвистом и странным потрескиванием пламени – тем более странным, что дров-то не было – постепенно сменилась приглушенным разговором. - И все-таки я не верю, у него было здоровое сердце, никаких… других проблем со здоровьем… не мог Эрнест вот так, сразу умереть! – зло, но вполголоса, не переходя на повышенные тона, доказывал высокий, крепко сложенный темноволосый человек своему темно-русому соседу. Костер зажигал в карих глазах свирепые искры, уголок рта то и дело дергался. – Не верю! - Пусть дело нечисто, - отозвались из-за огня – что мы сможем доказать? Ничего. - Надо было по горячим следам доискиваться, а так! – русый безнадежно махнул рукой. – Ничего мы уже не докажем, Пол, даже если… тем более, если. Есть же такая гадость, которая следов не оставляет. Не так давно на кладбище города появилась еще одна могила. Очень скромная, на тяжелой плите местного камня были выбиты лишь даты жизни да имя – «Эрнест Норт». Не тот человек, смерть которого заставила бы надеть траур всех жителей Каньона. Но и не такой, о ком поплачут близкие родственники, попечалятся друзья, мимолетно огорчатся знакомые – и забудут через год-другой. У Эрнеста были не только родичи и приятели. У него были единомышленники и соратники, те, кто плечом к плечу занимался общим делом. Те, кто сейчас в тягостном раздумье жался к каньонскому костру, пытаясь понять, что им делать без лидера. Анти-шинровская организация под лаконичным именем «Лавина» шесть лет назад нашумела достаточно, чтобы обратить на себя внимание Корпорации. Нет, достойными противниками их не посчитали – иначе у костра бы сейчас никто не сидел – но президент отдал приказ прижать возмущающихся, и их прижали. Задавили вольнодумные газеты, поднявшие было голову. Нажали на нужных людей, создав проблемы с работой – многих выгнали со старой, а новую и хорошо оплачиваемую найти не так-то просто, когда по всем каналам прошли намеки на недовольство Шин-Ра. Кого-то подловили на мелких нарушениях и раздули дела до того, чтобы упечь людей в тюрьму. После такой чистки большая часть махнула рукой и рассеялась по Гайе, бросив борьбу и стараясь не думать о будущем. Но костяк, самые идейные, самые убежденные, во главе с Эрнестом перебрались в Космо-Городок. Они надеялись собраться с силами, придумать что-то новое и вновь попытаться достучаться до окружающих, разбудить и убедить людей, подтолкнув их на то, чего господин Артур Шинра, полновластный хозяин большей части мира, боялся до дрожи в коленях – на волнения и открытые массовые выступления. Теперь же смерть лидера выдернула из «Лавины» становой хребет, и отчаявшиеся, растерявшиеся люди чувствовали, что их организация расползается и рвется, как ветхая ткань. На двоих новичков, повадившихся приходить к костру слушать их разговоры, посматривали искоса, но со временем привыкли. Фухито постепенно подключался к самым животрепещущим обсуждениям со своим авторитетным мнением насчет Реки Жизни, реакторов и общенаучного подхода. Эльфи молчала. Слушала. * * * Тахта задушевно скрипела всеми пружинами, когда на неё садились – даже если весу в севших было немного. Может, её стоило сменить, но крепкая ткань обивки нигде не порвалась, только вытерлась, ножки не шатались, а скрип… Эльфи спала очень тихо, почти не ворочаясь, не тревожа чуткий старческий сон Бугенхагена. Днем же посторонние звуки никому не мешали. Эльфи удобно уселась в пятне света – солнце протянуло горячую лапу сквозь окно, мимоходом задев стол, и высветило угол её постели. Ирико, с ногами забравшаяся на стул – так было удобнее читать лежащую на столе книгу – морщилась, морщилась, терла оказавшееся на свету ухо, и, в конце концов, сдвинулась вбок, вместе с книгой. Младшая прилежно штудировала учебник. Старшая – отпечатанные на плохом принтере сводки с вутайского фронта. Реальные, не те, что печатали в газетах – впрочем, и по этим было понятно, что вялотекущей войне скорее рано, чем поздно, придет конец. И будет этот конец отнюдь не в пользу упрямых, гордых островитян. …Гостей Эльфи услышала много раньше, чем Ирико. Так и не пришлось Бугенхагену просить, чтобы провертели дверной глазок – Эльфи очень быстро научилась по шагам различать посетителей. Негромкие, но уверенные шаги с характерным упором на пятку – Фухито. Почти бесшумный перетоп лапами, мягкими, с втянутыми когтями – Нанаки. Динни легче, её шаги даже Эльфи трудно различить… - Ирико! – с порога позвал младший Камигава. – Тут за тобой пришли… Из-под его локтя высовывалась хитрая рыжая морда. Именно хитрая, с лукавинкой, и именно морда. Грива, идущая вдоль хребта, свешивалась на лоб забавной челочкой, по тону чуть темнее прочей шерсти. Лев, не лев, тигр, не тигр… то, что племя Нанаки было кошачьими родичами, даже не обсуждалось, но вот к кому ближе – угадать не проще, чем ближайших звериных родичей человека. - Ты обещала пойти с нами к ближним скалам, - с упреком напомнил Нанаки глубоким, мягким голосом. Когда-то на Гайе обитало три разумных народа: Сетра, о которых сейчас помнили мало что, кроме того, что они были прекрасными и мудрыми; люди, которых Сетра с энтузиазмом вытаскивали из пещер, шкур и каменных орудий к свету цивилизации; и предки Нанаки и Динни, которые дружили со всеми, кто не пытался на них нападать. С напавшими же разговор был коротким. Оскал во все клыки, выпущенные из подушечек лап когти и полыхающий обжигающим огнем кончик хвоста… конечно, разумным котам было далеко до Древних, но использовать силу Реки Жизни они умели. Пусть и так, своеобразно. К сожалению, от небольшого племени разумных котов уцелели лишь двое – над Западным Континентом в этом столетии пронеслось слишком много войн и революций. Беспокойные времена тихо отходили в прошлое, их и помнили уже одни старики-долгожители вроде Бугенхагена, но некоторые следы минувших войн затягивались медленно, с трудом. И счастье усматривали уже в том, что эти двое – юноша и девушка почти одного возраста. Хотя, для живущих по полтысячи лет существ «один возраст» - понятие растяжимое. Уцелевшие в своем племени считались бы подростками – самый возраст играть с детьми вроде Ирико, когда в игре учишься присматривать и защищать. - Ой! – Ирико заерзала на стуле, глядя то на Нанаки – виновато, то на Эльфи с братом, сожалеюще. – Да я тут… я… увлеклась… - Нам без тебя скучно! – под другую руку Фухито просунулась еще одна морда, темно-золотистая. Неслышно подкравшаяся Динни навострила ушки и сделала жалобные глаза. - Ладно, - приняла решение девочка. – Обещания надо выполнять. Вы тут без меня не соскучитесь? - Мы очень постараемся, - заверил её брат. - Тогда пошли скорее! Учебник был радостно захлопнут, Эльфи – обнята на прощание (Ирико была одной из тех немногих, от кого девушка не уворачивалась), и за дверью мелькнули два хвоста с огненными кисточками и одна коса с вплетенными перьями и бусами. Фухито проводил их взглядом – можно спорить, что на выходе из города Нанаки оседлают – и аккуратно закрыл дверь. - Ну, как тебе? Эльфи отложила в сторону распечатки, зная, что друг говорит не о военных сводках. - Знаешь, Хито, вроде бы и люди взрослые, умные, и знают много… - Но тебе не нравятся? - Почему? Нравятся. Они хорошие… может быть, даже слишком хорошие, - Эльфи нахмурилась. Фухито уже привык к её замкнутости и те еле заметные изменения мимики прекрасно считывал. Сейчас его найденыш была раздосадована и в сомнениях. – Мирные они слишком. - Даже так? - Нам драться надо, Хито, понимаешь, драться! Прошло время разговоров… а они этого не понимают. - Так скажи им, - Фухито придвинул стул к тахте и сел задом наперед, сложив руки на спинке. - Не думаю, что они меня послушают. - Эльфи, об этом должен кто-то сказать. Почему бы не ты? Тебя знают в городе. К тому же сама понимаешь, как нам нужны знающие и опытные люди. Девушка сморщила нос. За четыре года можно научиться многому, но всему – не получится, как ни старайся. Училась Эльфи с редким остервенением, умудрившись опередить даже жадных до знаний друзей. История и военное дело, политология и обществознание… неизвестно, когда она находила время для сна, ведь девушка тренировала не только разум, но и тело. Со стороны казалось, ей даже пару книг не по силам поднять – но легкий прямой меч тонкие руки Эльфи держали более чем уверенно. Когда выяснилось, что после лабораторий у неё не только обострились чувства, но и силой девочка далеко превосходит обычного человека, покопавшаяся в статьях корпоративных журналов Эльфи решила, что будет драться холодным оружием. Как солджер. Да и тетушка Нарма вовремя сказала, что такой сильной девочке не надо кого-то пугаться – пусть её саму боятся враги! За прошедшие годы Эльфи привыкли видеть и в библиотеках, и в институтах, и в лабораториях Космо-Городка – кто бы знал, каких сил ей стоило просто переступить их порог! Она торопилась, бежала наперегонки с судьбой, сама не зная, что хочет опередить – но мучительно понимая, что время терять нельзя. Что времени почти не осталось… Нибельхеймский особняк, перестав мучить её наяву, отполз в темноту памяти, иногда выпуская щупальца кошмарных снов. «Никто. Никогда. Не должен. Там. Оказаться!» - настойчиво стучалось в голове. - Хорошо, - Эльфи снова взялась за распечатки, бумагой отгораживаясь от нахальных предзакатных лучей, бьющих прямо в глаза. – Я… скажу. Корпорация и Мако-реакторы – не просто беда, это неотвратимо надвигающаяся катастрофа. Одни не понимают, не видят… другие не справляются… третьи не могут сдвинуться с мертвой точки. «Если никто не решается, значит, это сделаю я!» * * * Языки пламени на легком ветерке плясали, то свиваясь в горячие жгуты, то вытягиваясь вверх, к звездному небу. Древний огонь многое повидал на своем веку, многое слышал - и клятвы вечной любви, и злые слова ссор, и судьбоносные решения. Он многое мог рассказать, но кто бы понял его рассказ? Голос Матери-Гайи не слышали даже разумные коты, не говоря о людях. Вот если бы здесь оказался хоть один Сетра… Но о тех давно не слышали – две тысячи лет назад Небесное Бедствие смело их народ почти без остатка, а немногие выжившие растворились среди людей. Огонь горел, огонь слушал, огонь запоминал – и, если бы мог, то надеялся, что когда-то его рассказ кто-нибудь да услышит. - …В этот раз стоит начинать не с Мидгара, - кареглазый Пол задумчиво поскреб макушку. – Пока они там опомнятся… перетянуть на свою сторону недовольных, сформировать общественное мнение… - Недовольны сейчас только те, кого дешевое электричество дохода лишило, - русый Андрэ знал, о чем говорил. Парень из шахтерского городка сумел пробиться, взять проходной балл в хороший институт, выучиться, а после и защитить кандидатскую по политологии… но его родной поселок давно лежал в руинах. Из многочисленных шахтерских поселений Западного Континента, когда-то процветающих, как-то выжил лишь Корел, самый большой и знаменитый. - Но они есть! - Но от них ничего не зависит, - неожиданно подала голос молчаливая Эльфи. – В Кореле нет даже реактора, их протесты для Шин-Ра ничего не значат. Нужно поднять против тех, от кого Корпорации идут деньги, а они всем довольны… и всё равно у вас ничего не получится. - Это еще почему? – Пол так и вскинулся. – Думаешь, людей расшатать не выйдет? - Выйдет, - девушка еле заметно пожала плечами. – Если постараться… а вам это сделать не дадут. Лавинники её слова приняли по-разному – кто-то кашлянул, скрывая эмоции, кто-то согласно вздохнул, кто-то с интересом поднял глаза на девицу, делающую такие смелые заявления. А Эльфи поднялась на ноги – глаза прищурены, губы в линию, ладони сжаты в кулаки. Фухито напрягся, поняв – сейчас подруга будет говорить о наболевшем. - Вы только посмели заговорить… не о смене власти, о её ограничении, и результат? – Эльфи сделала широкий жест рукой в сторону и вверх, на мерцающие огоньки города. – Вы здесь! Люди невольно обернулись вслед за её жестом. Скала Космо-Города в ночи казалась кусочком небесного свода, который вырезали исполинскими ножницами, перетащили на землю и поставили торчком. Черная громада камней на черном небе, огни фонарей на лестницах и огни в окнах домов, перемигивающиеся с огнями неба. - А что будет, если вы в самом деле сумеете кого-то поднять, если о ваших идеях заговорят многие? – девушка выдержала паузу, обвела всех пристальным взглядом и закончила: - За вами просто Турков пришлют. И на этом всё закончится. Поёжился даже Фухито – легенды о Департаменте Административных Расследований ходили самые зловещие. Страшнее, наверное, только о Научном. Беззаветно преданные Корпорации профессионалы, мастера самых разнообразных видов оружия, безжалостные, умные и хитрые люди в строгих черных костюмах. Секретные агенты, мастера сыска и тайных операций, которым доверяли самые грязные дела, требующие строжайшей тайны. Почему их неофициально прозвали Турками, откуда взялось это слово, было ли оно аббревиатурой или самостоятельным названием – до сих пор оставалось неизвестным. Черноформенные не болтали, а спрашивать желающих не находилось. Именно им в самом начале войны поручили устранить семью императора Вутая. В результате от клана Кисараги остался только сам император, до которого не добрались, и его младшая дочь, а от отдела – несколько незадействованных оперативников, не считая их легендарного шефа. Теперь, если Вутаю удастся сохранить хотя бы призрак независимости, на престол взойдет женщина – первая за последние триста лет, пятая за всё время существовании династии Кисараги. А Департамент постепенно доукомплектовывали новичками. - Так уж сразу и Турков… - усомнился Оскар, который в «Лавине» был кем-то вроде главного агитатора. До чистки, устроенной Шин-Ра среди недовольных, был репортером, после так и не смог устроиться ни в одну газету, ни один журнал. Даже завзятые сплетники от лавинника шарахались, волей-неволей пришлось уезжать в Каньон. Здесь его в городскую газету приняли с распростертыми объятьями. - Вы только голос подали – вас скрутили, - отрезала Эльфи. – Президент так боится за свою власть, что самых упорных постарается устранить быстрее, чем они кого-то поднимут. - Так нам что, сидеть тихо и не вякать? – Пол так и взвился, подскакивая с места. Мужчина был высоким, но Эльфи даже не дрогнула, наоборот – шагнула вперед, и, уставившись ему прямо в глаза, отчеканила: - Наоборот! Неужели не ясно, что разговоры больше ничего не дадут? Вас заставят молчать, не словом, так пулей! А выживших отправят куда-нибудь… в Нибельхейм! - А что там? – от такого напора Пол несколько опешил. - Институт Генной Инженерии и первый Мако-реактор, - не замедлил наябедничать всезнающий Оскар. - И лучше бы вам всем знать, что с людьми в этом… заведении делают, - подал голос Фухито. – Как вы думаете, откуда взялась Эльфи? Почему мы не пытались искать её родичей? - И почему она способна уложить солджера на обе лопатки? – в голосе Оскара зазвучали привычные интонации и обороты журналиста, почуявшего сенсацию. - Не уверена, я пока ни с одним солджером не сталкивалась, - свернула обсуждение Эльфи. – Но да, я сильнее обычного человека. И я – единственная выжившая из всех, кто там оказался! Единственная… - девушка говорила тихо, не переходя на крик, но звучавшая в её голосе страстная убежденность поневоле заставляла прислушаться. – Вас не будут слушать, люди для Артура Шинра ничего не значат. Сотней больше, сотней меньше – всегда останется, из кого выкачивать деньги. Можете считать это личной местью, но ни один человек не заслужил без вести сгинуть в лабораториях… Тем более те немногие, которые понимают, куда мы идем! Вот вы, - она кивнула Оскару – я читала ваши статьи, вы очень понятно рассказали, что случится с Грассландскими степями через двадцать лет. Вы сами рассчитали скорость распространения пустыни, зависимость от выкачки Мако и возможность теоретического восстановления… Вам не надо объяснять, что нам всем грозит. - Никому не надо, - Андрэ примирительно поднял руки. – Но, девочка, что ты предлагаешь? - Драться. Вы – мирные люди, но найдется немало недовольных, готовых взять в руки оружие. Если в Корпорации не понимают слов – выстрелы они поймут. - Радикально, - прокомментировал ещё один лавинник. Судя по голосу, от идеи воевать с Корпорацией он был не в восторге. - Или мы их свергнем – или через полсотни лет нас просто не останется, - жестко ответила Эльфи. – Недовольные разрозненны и не знают, куда двигаться и что делать. Их нужно объединить и показать цель. А большинство… пока не загорится их собственный дом, никто не пошевелится. Мы должны говорить, объяснять и доказывать, но, пока мы не возьмемся за оружие, нас никто не услышит. И ничто не спасет, если не возьмемся. Звенящую тишину оттеняло шипение костра и доносящиеся из города звуки. Такие мирные и привычные – отзвуки голосов, хлопнувшая дверь, недовольное ворчание дворового пса... Оружие? Война? С Шин-Ра?! Эльфи кожей чувствовала, что ошарашенные люди к таким переменам не готовы. Никто ещё не заговорил – но она предвидела отказ. - Это думать надо, - Пол озадаченно куснул губу и опустился на своё место. – Вот так, с бухты-барахты, воевать… - Никто не предлагает воевать с… бухты-барахты, - Эльфи едва слышно вздохнула. – Подготовка нужна серьезная… Думайте. Может быть, поймете, что выхода у вас нет. Позицию сложить руки и молча наблюдать за тем, как мир катится в пропасть, Эльфи выходом не считала. Девушка развернулась и размашисто зашагала через темную площадь к лестнице, освещенной затейливыми фонарями. Фухито поднялся и молча пошел следом. Трусы! Слизняки студенистые! Разве это борцы? Ногой наступить – хрустнет, чавкнет, вот и вся борьба. Разве смогут они… - Хито, ты отстал?.. Эльфи стояла на лестнице, как раз под фонарем, каштановые волосы блестели в электрическом свете. Костер остался внизу – мигающей рыжей звездочкой на неосвещенном пространстве, а небо словно раскрылось и приблизилось. Фонарей стало меньше, и не затмеваемые ими звезды величественно серебрились, приглашая оценить их вечную красоту. - Задумался, - юноша потер лоб и поспешил подняться на площадку. И что это на него нашло? Вспышка какая-то, но он же не пожилая истеричная дама, чтобы так – даже в мыслях! – налетать на серьезных и уважаемых людей. Бред какой-то. Устал, наверное… - О них? – Эльфи кивнула вниз. - Ну, да… - Похоже, нам «Лавина» не помощники, - девушка скривила губы, гримаска получилась почти по-детски обиженная. - Подожди, дай им опомниться! – он говорил торопливо, словно извиняясь перед людьми за те мысли, о которых они никогда не узнают. – Пусть подумают, пусть рассмотрят… да, кто-то не решится на восстание, но кто-то может тебя поддержать! Дай им немного времени. - Но только немного, - передернула плечами девушка. – Спокойной ночи. - Да… спокойной. Фухито постоял еще немного, глядя вслед легко поднимающейся по лестнице подруге, вздохнул и нехотя свернул под арку – к себе домой. * * * Замах. Удар. Выпад. Противник незрим, но от этого бой не становится легче – Эльфи рисовала себе того, кто превосходит её по силе и скорости, а недостатком воображения девушка не страдала. Шаг в сторону – блок – разворот. Быстрее, еще быстрее... На пределе отпущенного природой и лабораториями! Разворот-уход-выпад… всё! Кем бы ни был противник, от такого удара не уйти. Девушка медленно вытолкнула воздух из легких, постояла, переводя дух и дожидаясь, пока сердце перестанет колотиться. Её, конечно, учили «воинскому канону», на котором отрабатывали боевые приемы в одиночку. Но Эльфи этого было мало, бьющаяся вместе с сердцем сила требовала больше, гораздо больше, чтобы тело вымоталось. Вот и приходилось импровизировать на ходу… «Мне нужен если не противник, то хотя бы спарринг-партнер!» - девушка вытерла вспотевшее лицо – «Иначе я так и останусь... теоретиком». Зря казалось людям, что холодное оружие осталось в прошлом, что бой на мечах заинтересует только постановщиков фильмов, шоу, спектаклей да энтузиастов-реконструкторов, любящих воображать, как оно всё было – раньше. Мако, добавленное в кровь, делало людей быстрее, сильнее и выносливей… хотя Фухито чуть не с пеной у рта доказывал, что там не в одном Мако дело, и просто так его приживить людям нельзя – только отравить насмерть. Эльфи пожимала плечами – одно ли Мако, не одно, важен результат. От пуль солджеры уворачивались с легкостью, огнестрельное оружие за ними не успевало. Пришлось Корпорации вспомнить про опыт предков, вооружив свою элиту мечами. И обращаться с ними солджеры умели… …Эльфи выключила воду, встряхнула мокрыми волосами. Осторожно выбралась из душевой, встав на загодя расстеленное по полу полотенце. Провела рукой по запотевшему зеркалу, оставив мокрые разводы – в искаженном водой стекле отразились серьезные серые глаза, обрамленные слипшимися темными ресницами. Обычные человеческие глаза, не светящиеся, не мерцающие призрачной зеленью. Но драться с ней каньонские мастера оружия отказались года полтора назад, бессильно разводя руками – за движениями Эльфи порой проследить не успевали, куда там парировать. Если не Мако, то что?! Что дает ей такую силу?.. «А так ли важно это знать? - с тех пор, как Эльфи осознала себя и свои возможности, она не переставала мысленно задавать этот вопрос. – Сила есть. И моё дело – как ей распорядиться!» Вот только никакая сила не поможет ей добиться своей цели. Даже если повезет… даже если очень повезет, и она прорвется к президенту, успеет его убить, какой в этом будет смысл? Освободившееся место займет другой, Руфус Шинра уже вполне взрослый, чтобы официально принять папочкино наследство, и всё покатится по-старому. В одиночку с Корпорацией не совладать, и политический строй не изменить, а единственные, кто хоть как-то тянул на единомышленников, мнутся и мямлят про мирные методы! И это те, кто первым понял, чем Мако-реаторы грозят! Эльфи сердито фыркнула, растираясь полотенцем. Фухито уговаривал подождать, но ей плохо верилось в то, что «Лавина» решится на активные действия. - Дедушка!.. – позвала она, выходя из ванной комнаты. Футболка липла к влажной спине, старые бриджи свободно болтались, стукая краем ткани по ногам ниже колен. – Ты внизу есть будешь? Бугенхаген кашлянул из комнаты: - Ох-хо-хоо, прятаться от гостей в Обсерватории не положено. Девушка заглянула в большую комнату. За столом с видом примерного мальчика сидел Фухито. Бугенхаген устроился рядом с ним, прямо на своем кресле, для того, чтобы оно у стола поместилось, пришлось сдвинуть стулья. А рядом с ними… - Здравствуйте, Андрэ, - Эльфи поздоровалась спокойно, но сердце прыгнуло к горлу. Неужели?! Быстрый взгляд на Фухито – тот сощурился в ответ и, не скрываясь, довольно улыбнулся. - Добрый вечер, Эльфи, - беглый политолог поднялся, приветствуя девушку, и галантно выдвинул стул, чтобы она села. В бытность его студентом в высших учебных заведениях Западного Континента уделяли немало внимания этикету. – Я понимаю, как это невежливо – сразу начинать разговор, но меня замучило любопытство… - Вы все-таки задумались о том, что я говорила? Бугенхаген внимательно глядел на воспитанницу, переплетя узловатые старческие пальцы. Он слышал, какие идеи по вечерам, при свете ночника, свирепым шепотом обсуждали Эльфи и Фухито. Помнил, с какими расспросами они приставали, знал, какие книги его библиотеки испещрены закладками. И ведь именно под его руководством Учение о Жизни Планеты превратилось из философии в направление науки. Ученый понимал, что восстание неизбежно, и давно оставил глупые надежды на то, что в Шин-Ра опомнятся и посмотрят вокруг. Но как же больно смотреть на этих детей, рвущихся в бой и не знающих, чем может обернуться для них война! Кто станет закаленным клинком, а кого перемелет без следа? Кто доживет до старости, чью жизнь оборвут на взлете? Кто будет сражаться до конца, а кто сломается на полпути? Будь воля Бугенхагена, он бы оставил их, обоих, здесь, в мирной безопасности… но эти дети слишком быстро выросли, и уйдут всё равно, никого не слушая. Так стоит ли удерживать их, или лучше помочь советом, дав шанс выжить? Старик, много повидавший на своём длинном-длинном веку, всё для себя решил. - Да, и решил обговорить подробнее, - Андрэ положил руки на стол, сцепив пальцы по примеру Бугенхагена. – Я, понимаешь ли, в самом деле не военный… - Военных найти не трудно, - перебила Эльфи. – Их сейчас много на Гайе… труднее найти того, кто понимает, что надо делать после. Андрэ поднял брови. - После военных переворотов и революций всегда бывает плохо, - пояснила свою мысль Эльфи. – Разруха, упадок… из этого надо как-то выбираться, понимаете? А ведь нам еще надо будет перевести всё на альтернативные источники энергии! - Ветрогенераторы, сила приливов, солнечные батареи, - Фухито оживился, заблестел глазами. – На самом деле, вокруг нас столько полезного и безопасного, чего мы не используем! - Их быстро не построишь, - задумчиво прищурился Андрэ. - А никто и не надеется на «быстро», но ни одну теплоэлектростанцию не разрушили, только заморозили. Представляете, как в… хоть в том же Кореле обрадуются? Это не вам, конечно, это экономистам и энергетикам задачи, но вам тоже работа найдется… если вы с нами, - Эльфи замолчала, пристально разглядывая сидящего напротив мужчину. - Надо же, - усмехнулся Андрэ, не думая прятать или отводить глаза. – И это я вам хотел объяснить, что одной силой ничего не сделаешь… Молодцы. Уважаю. - Так вы с нами? – настойчиво повторила девушка. - Да. И не только я. * * * Каньонская зима – время мокрое и хмурое. Дождевые тучи важно сползают с недалеких гор, и под хлесткими ударами сменившихся ветров сердито вытряхивают воду над долиной. Зимой кажется, что река надумала вернуться в древнюю вотчину, такие ручьи бегут к морю. А улицы Космо-Городка во время затяжных ливней вовсе превращаются в живописные журчащие водопады. Мамин глубокий зонт скрывал Ирико мало не по пояс. Высокие, выше колен, резиновые сапоги – ярко-красные, с желтыми бабочками по краю – надежно хранили детские ноги от воды. Можно гордо шлепать прямо по лужам, напрямик, лишь бы не поднимать слишком высоких брызг, чтобы выстиранные мамой штаны не запачкать. Зонт девочка держала обеими руками, рюкзак висел за спиной, оставляя руки свободными. Дойдя до «своей» площадки на главной городской улице-лестнице, Ирико высунула нос из-под зонта, глядя вверх. Ветер тут же зловредно бросил ей в лицо водяную пыль. Ирико чихнула, шмыгнула носом, и разочарованно опустила зонт обратно. В Обсерватории горели только окна третьего этажа – наверное, Дедушка сидит за очередными вычислениями, пока тучи небо затянули. Не надо его отвлекать… а нижние окна пусты и темны. Ни Эльфи, ни брата. Поднимать брызги расхотелось, и девочка, понурившись, чинно побрела домой. Опять старшие со своей «Лавиной» носятся! Как летом начали к костру ходить – а её, Ирико, с собой ни разу не взяли! – так до зимы и продолжают. Правда, многие, как она слышала из разговоров взрослых, из «Лавины» все-таки ушли, оставшись просто жителями города. Привыкли, прижились, не захотели уезжать. Зато те, кто остался в строю, потихоньку готовились сниматься с места. «И Эльфи с Хито с собой заберут, а я тут, что, одна останусь?» - Ирико сердито подтянула лямку, перехватив зонт одной рукой – «Вот пойду завтра к Дедушке одна! Пусть знают!» * * * - …Проблема и Кондора, и Вутая в том, что они хотят всего лишь выкинуть Шин-Ра со своих земель и не думают глобально, - Эльфи опиралась локтями о стол, застеленный выцветшей клеенкой. Рисунок в строгую бело-синюю клетку в некоторых местах уже разглядеть не удавалось. – Но нам все равно придется с ними… м… взаимодействовать, - девушка рассеянно дергала и крутила в пальцах челку. – Во-первых, у нас нет опыта, во-вторых, так просто армию не наберешь, а кто-то из кондорцев может захотеть присоединиться… - Кондор, не Вутай? – усомнился Пол. - Она права, - за Эльфи вступился Фухито. – Кондор ближе к Мидгару и на нем сосредоточено меньше внимания. - Если рядом с вутайцами появится кто-то с континентов, это сразу заметят, - Эльфи сделала неопределенный жест в воздухе, оставив в покое волосы. – А Кондор он и есть Кондор, до него пока руки у Корпорации не дошли. - Сами себя поставили в зависимость от общественного мнения, - Оскар по-мальчишески сидел на подоконнике, глядя на причудливые потоки воды с той стороны стекла. – Так просто его от Вутая в сторону ближайших соседей не развернуть… - Когда разделаются с островом – развернут. Голос у девушки стал острым и звенящим. Эльфи опять вцепилась в челку: - Надо искать бойцов, но сначала надо найти деньги на них. На оружие. На форму… на обустройство базы. Мы не можем оставаться в Каньоне, тогда и Космо-Городок пострадает! Нас здесь вычислить проще простого. - Мидгар, - оживился Оскар. – В трущобах под Плитой можно бахамута зеленого спрятать, не то, что базу повстанцев! - Тем более деньги нужны. Какое бы здание мы ни нашли, его восстанавливать придется. - Но ты прав, под самым носом нас искать никто не додумается… - Фухито явно прикидывал заманчивые перспективы такого местоположения. - В Мидгар стоит съездить, - подытожила девушка. - Как скажешь, командир, - покладисто согласился Пол, в чьем доме они и коротали вечер. - Что?.. – на лице Эльфи проступило изумление, которое было заметно невооруженным взглядом и любому постороннему. Фухито закрыл рот ладонью, пытаясь скрыть смех, Оскар на окне развел руками: - Ты только что заметила? Эльфи, мы же слушаем одну тебя. - Но... я… - она недоуменно сморгнула, покосившись на стену, которую Пол увешал фотографиями – разного качества, разного времени. – Я думала, что лидером должен быть кто-то… старше, опытней. Её взгляд остановился на фото, одном из немногих, которое было бережно забрано в рамку. В черную. Человек, окруженный траурной каймой, спокойно улыбался в аккуратные усы. Каштановые волосы падали на лоб и шею, пальцы теребили непривычную мидгардцу бахрому на традиционной каньонской рубашке, на оправе очков застыл пойманный объективом солнечный блик. Эрнест Норт, создавший «Лавину», всегда будет улыбаться с этого фото – пока не выцветет, не рассыплется в пыль бумага. - Поэтому они ушли? – спросила фотографию Эльфи. – Не только потому, что сражаться не хотят? Не хотят девчонке подчиняться, так? - Вслух никто подобного не сказал, - степенно ответил Пол. – А нам все равно. - Лидер – это не возраст, не опыт… Лидер – тот, кто ведет за собой. «Лавине» нужен боец. Нужна ты! - Я поняла, - растерянность сменилась привычной невозмутимой замкнутостью. – Значит, в Мидгар. Только Фухито, наверное, и заметил, как изменилось её лицо – словно лишняя тень легла.