Глава 6 - Мечтать не вредно
13 ноября 2018 г. в 07:09
"Здравствуй, милая Эми.
Ты, наверно, меня не знаешь, но я уже давно наблюдаю за тобой. Помню тебя еще девочкой, когда твои волосы были еще не столь яркие. Скажу сразу, я очарован тем цветом, который у тебя сейчас. Да и вообще тем, какой красавицей ты выросла из той простой девочки. И как никто этого не заметил? Я вовсе не понимаю тех, кто почему-то ненавидит тебя. Мало ли, что им там не нравится, по моему мнению, ты лучше их всех. Ведь дело не только во внешности. Я все время удивляюсь, как у тебя хватает терпения выносить все то, что говорят тебе в лицо, и всегда оставаться такой милой и доброй. В то, что говорят за спиной, я тем более не верю и никак не поддерживаю. Никто не имеет права говорить тебе, какою быть. Ты такая, какая есть, им бы принять это. Но они не могут. А я считаю, что ты прекрасна. Нет, ты не ведьма, как кто-то говорит, а уж скорее ангел. Тебя нельзя обижать, тебя нужно любить. Ты как никто другой заслуживаешь настоящей, чистой любви. Ни в коем случае не позволяй обидным словам влиять на твое настроение. Все эти глупые шутники тебя просто недостойны. Однако я вижу не только твою красоту, но и твое одиночество. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как всякие идиоты насмехаются над тобой и радуются своим шуткам в компании друг друга. Ты же достойна настоящей радости. В твоих глазах я вижу не только бесконечную доброту, но и тихую грусть. Я вижу то, что скрыто от других. Кто бы знал, какая ты на самом деле хорошая. Тебе нужны забота и поддержка. Пожалуй, я лучше других понимаю, чего тебе не хватает. Ведь несправедливо же получается, что эти нежные объятия, что я столько раз видел издалека, остаются только для шеи твоего галеуса. Так не должно быть. Кто-то же должен гладить эти чудные волосы, с любовью заглядывать в эти прекрасные глаза и дарить тебе улыбку. Очень хочу, чтобы ты больше никогда не была одинока и не грустила. И пусть хоть вся школа будет против, я не испугаюсь. Ради тебя я готов на многое. Я бы стал твоим защитником, а ты была бы моим ангелом. Не только потому, что тебе по справедливости положено быть окруженной теплом и лаской, а я за справедливость. Но еще ты мне просто безумно нравишься – как человек, как девушка, да и вообще. Поэтому давай будем вместе?
Мы можем встретиться, когда захочешь, и тогда ты дашь ответ. Я буду ждать.
С искренней любовью в сердце, Рэй."
Вот уже не первую неделю Эми вновь и вновь перечитывала эти строки каждый вечер перед сном. Обычно она засыпала с мыслями о том, чем же займется завтра. Это раньше, когда пошитые ею одежды были простыми, на работу хватало нескольких часов. С течением времени девочка освоила более сложные навыки, и какое-нибудь платье могло занять ее на дни. Теперь же в новый день провожало сладкое предчувствие – надежда, что завтра,может быть, произойдет что-то прекрасное. Приятное ощущение от того, что прямо сейчас кто-то засыпает с мыслями о ней, согревало Эми лучше любого одеяла. Конечно же, это повлияло и на сами сны. Каждый раз, вычитывая в письме Рэя строки об одиночестве и всем том, чего она якобы достойна вместо этого, Эми невольно спорила сама с собой в уме. Как бы ей ни хотелось опровергнуть точное попадание этих строк в самое уязвимое место ее самооценки, как бы она ни пыталась внушить себе, что ей хорошо и в одиночестве, подсознание всякий раз не позволяло обмануться. Ведь всякий раз, стоило Эми заметить даже толику внимания в свою сторону, в ближайшую же ночь ее фантазия раскрашивала сны яркими впечатлениями и волнительными сюжетами.
В своих грезах девочка нередко видела мастера Клауса приходящим к школе, как будто он ее родственник. Иногда даже снилось, что она живет в его мастерской и познает обработку металлов вместе с его учениками. А хищный взгляд Сиднэй в их самую первую встречу поселил новую знакомую во снах Эми чуть ли не на недели. То ей пригрезится, будто следователь говорит: "Вот я и нашла тебя, сестра" – и притягивает к себе так близко, что можно ощутить ее дыхание. Встречаясь взглядом с таким видением, Эми часто с удивлением замечала, что глаза-то у девушки на самом деле такие же зеленые, как и ее собственные. Этого удивления обычно хватало, чтобы проснуться. А иногда Сиднэй из сна вдруг загоралась желанием выяснить, действительно ли они с Эми внешне похожи во всем, в чем только можно. В жизни девочка всегда обращала внимание на любые детали одежды, как своей, так и чужой. А в таком сне Эми даже не различала, какие именно вещи поочередно спадают с нее самой и ее собеседницы – настолько опьяняла обстановка неуправляемой откровенности. Если ей и случалось досмотреть такой сон до момента, когда Сиднэй уже принималась стягивать с них обеих последнее, все прерывало неверие. Чтобы тела подрастающей девочки и молодой женщины были настолько одинаковыми – в жизни такое попросту невозможно. Так неужели еще и самые скрытые подробности совпадут? Нет, нельзя позволять сну так шутить с собой.
Раз уж всего один взгляд и необычайно дружелюбные повадки Сиднэй так врезались в воображение Эми, пламенное послание от Рэя и подавно не могло не повлиять на ее сновидения. С тех пор, как Эми впервые прочитала письмо полностью, ей часто грезилось, будто он преисполнился храбрости и пришел прямо в ее комнату. Девочке казалось, что она просыпается от едва заметного скрипа кровати, и нависший силуэт молодого человека постепенно загораживает ей последние остатки освещения, пока тот медленно ложится прямо на нее. Голос, шепчущий на ухо цитаты из письма, руки, жадно залезающие под талию и приподнимающие с постели, обжигающее прикосновение чужой кожи к животу – все это казалось таким настоящим. Если девушка и вспоминала об одежде в эти моменты, то ее руки уже сами спешно расстегивали пуговицы, развязывали петли, раскидывали края в стороны или просто поднимали все как можно выше — лишь бы успеть оголить побольше к моменту вожделенного сближения. Подобное никогда не длилось долго, Эми очень быстро понимала, что все еще спит. Однако даже за одну ночь похожий эпизод мог повториться несколько раз. Лишь проснувшись, девушка замечала, что ночная одежда натерпелась от нее отнюдь не во сне.
А настоящее человеческое тепло ей было знакомо не понаслышке из-за Ио. Та иногда приходила к подруге посреди ночи, почти всегда полуодетая или заплаканная. Похоже, не все бурные ночные свидания оставляли Ио в восторге, и ей хотелось остаться с кем-то, кому можно доверять. Она тогда просто приходила, дожидалась, пока Эми проснется от шороха, и безмолвно ложилась рядом с ней. Эми понимала, что подруге нужен покой и сон, поэтому не задавала лишних вопросов, а на утро просыпалась от того, что сладко спящая Ио слишком сильно прижималась к ней. Образ Ио, как и других близких знакомых, тоже иногда посещал ее сновидения. Чаще всего грезилось, будто блондинка, придя в очередной раз ночью, спрашивала: "А хочешь, в этот раз я приду к тебе, не убегая от кого-то, а так же, как к другим?". Дрожащими от волнения губами Эми то и дело порывалась прошептать хоть что-нибудь в ответ, но не слышала своего голоса. Коварный сон не позволял ей даже кивнуть.
Подобные видения всегда оставляли у Эми чувства, смешанные из испуга настолько довериться кому-то и сладкой неги близости. Беспомощность перед пригрезившимися знакомыми, неожиданно возжелавшими ее, одновременно и напрягала, и ласкала ей нервы. Обыденные же сны всегда были либо слишком назойливы, либо вовсе напоминали кошмары. Время от времени ей мерещились встречи с чудовищами, не похожими ни на одно известное живое существо и не поддающимися на мелодичный голос. Или будто не получается достать из магического кармана то, что Эми там оставила и забыла. Даже видение о том, что едва сшитая ею рубашка по глупейшей случайности рвется на следующий же день, могло будоражить ее мысли все следующее утро. Поэтому шальные сны о друзьях и знакомых Эми находила более воодушевляющими. Хоть подобное и стыдно признать, она все же наслаждалась ими, как могла.
Однако сон, от которого Эми окончательно проснулась в этот раз, не был похож на другие. Снилась война. Огромная башня, прямо по воздуху летящая в стену величественной крепости. Толпы людей внизу, ровными рядами штурмующие эту же крепость. Сверху, откуда Эми бесплотно наблюдала происходящее, воины казались маленькими игрушечными солдатиками. Но даже на такой высоте их голоса кое-как прорезались сквозь свистящий ветер. Даже в бездумном полете сознания удалось узнать фасад крепости – настолько он был похож на картинки в учебниках истории. Хоть Эми никогда и не интересовалась этим, главную фигуру последних столетий – Властелина мира – она тоже узнала бы даже во сне. Именно к нему обратился в ее видении высокий рыжеволосый воин-волшебник, без труда удерживающийся на летящей башне. Последним, что Эми увидела, стала выплывающая из-за спины золотого исполина тень прямо на воздухе. Она напоминала человеческие очертания, но не поспевающая за ходом своих грез девочка не успела ничего толком разглядеть. Сон закончился почти сразу после того, как странная тень вытянулась, будто поднимая руку. Неожиданно заполонившая все алая пелена как раз и заставила девочку вновь почувствовать свое тело и проснуться в ужасе. Первая мысль – тот человек, кажется, попросту исчез, испарился. Вторая – этот резкий звук, он настоящий или остался там, над стенами, над толпой, над облаками? Последующие мысли поспешили вытеснить первые – теперь эта кровавая дымка повсюду, все пропиталось ею. Волосы и ткань липнут к коже, надо срочно пойти отмыться. Одежда, кровать, комната – все безнадежно испорчено. Но постепенно осознавая себя дома, где она заснула вчера, а не в пригрезившихся незнакомых местах с замками и башнями, Эми ухватилась за новую, спасительную мысль. Это все только сон. Обычно неприятно пробирающий холодок, иногда сквозящий из-под двери, в этот раз заботливо окутал ступни вскочившей с постели девушки и помог ей вернуться к реальности.
Сейчас Эми сидела, забравшись обратно на кровать, и, чуть дрожа, перелистывала иллюстрации учебника истории. Глухой золотой доспех Властелина и его замок в старой столице, разрушенный чуть ли не до ее рождения, когда повелитель мира был повержен на исходе войны. Воспоминания все расставили по местам. Это все же был не первый сон про войну, который Эми видела. Примерно год назад она точно так же получила письмо от неизвестного, который позже оказался обманщиком. Ей было точно так же волнительно прийти на встречу и узнать, кто же этот тайный воздыхатель. Кошмар застал Эми врасплох – тогда привиделось, будто встреча состоялась, и отправитель письма сумел доказать свое чувство к ней. Они едва собрались пойти на первое свидание, как вдруг над городом нависла какая-то иноземная армия на летающих ящерах. Кто-то из разбегающихся в панике людей толкнул девочку так сильно, что она проснулась. Казалось бы, тот сон был так давно, но вспоминается до сих пор. И вот, похоже, все снова повторилось. Эми очень хотела бы пойти к кому-то из знакомых, кто увлекается гаданием и толкованием снов, но стыдилась рассказывать об остальных своих грезах. Поэтому ей оставалось лишь отметить, что сны о разрушениях всегда следуют по пятам за самыми волнительными событиями в ее личной жизни.
Именно сегодня Эми ждала чего-то особенного. С момента той встречи с Рэем в Тарбосе они почти не говорили больше. Утром следующего дня, уже после того, как порученный ей галеус нашелся, Эми встретила Рэя на общем сборе. Он, конечно же, надеялся на развернутый ответ, но девушка лишь сказала ему, что мельком видела письмо, и что "все хорошо". Парень явно опасался чужого внимания к их разговору, поэтому не стал задавать вопросов. Зато когда третий отряд погрузился в повозку и отправился в путь, он, будто случайно, сел прямо напротив Эми. Поняв из прошлых бесед, что возлюбленная все-таки училась читать, Рэй придумал хитрый способ сохранить их общение в тайне. Пока они ехали, он то и дело передавал ей листок бумаги, на котором писал то, что хотел сказать. Сидящие рядом амазонки, разумеется, заметили странное взаимодействие между рыжей девочкой и парнем напротив, но понять суть не могли при всем желании. Эми быстро прониклась идеей безмолвного общения, когда только буквы и взгляд в глаза могут выдать истинную мысль собеседника. Такой перепиской Рэй и задал ход их отношениям на ближайшие недели. Все так же опасаясь лишнего внимания одноклассников, парень по-тихому подсовывал ей небольшие записки каждый день, а у Эми изредка получалось передать ему ответ прямо в руки. Своей бумаги у нее в комнате никогда не было, поэтому приходилось или использовать то, что приходило от Рэя, или жертвовать материалом, на котором она обычно делала эскизы для новой одежды. Подобный разговор по одному вопросу в день никак не мог получиться содержательным, поэтому о своем новом знакомом девушка узнала совсем немного. Он делился тем, как презирает амазонок, которые не могут относиться к Эми как к равной. Рассказывал, как мечтает узнать все о галеусах именно от нее, а не от учителей. И, конечно же, на многочисленные восхищения Рэй бумаги тоже не жалел: без стеснения восторгался то ее походкой, то блеском волос и выразительностью взгляда, то просто тем, во что Эми оделась сегодня. Как бы каждое лестное откровение ни кружило ей голову, Эми не могла понять, чего Рэй опасается, и почему они не могут просто встретиться и поговорить при всех. Возможно, он был слишком впечатлен тем отношением, что наблюдал вокруг нее годы назад. Откуда ему знать, что бывшим обидчикам Эми нынче уже недосуг тратить время на бестолковые издевательства, и они с куда большим интересом пристанут к любой более доступной девушке.
В тех редких ответах, что Эми передавала Рэю, она иногда намекала на возможность встречи и живого разговора. Все-таки она не привыкла излагать свои мысли в письме и надеялась, что все невысказанное удастся поведать в случае свидания. Девочке уже давно не хватало настоящего друга. Хоть Ио и была ближе всех, ее круг общения всегда разделял их. Такого серьезного влечения к себе Эми никогда еще не наблюдала, поэтому без лишних планов и мечтаний тихо надеялась, что Рэй сможет стать тем человеком, которому наконец-то можно будет рассказать все, что ее терзает. Именно поэтому в своих ответных записках Эми старалась не подталкивать Рэя, да и вообще пыталась быть немногословной. Она не знала, что именно настораживает его в возможной встрече, и спугнуть его душевный порыв каким-нибудь необдуманным письмом точно не хотела.
Но этим утром девушку беспокоил лишь последний сон. За намерения Рэя она уже была спокойна, ведь именно на сегодня они, наконец, договорились о встрече. Когда, спустя многие дни, все же удалось назначить время и место, Эми с легкостью нашла не одно объяснение предыдущим неудачам. Дикие галеусы так никуда и не ушлиот школьной ограды, и ученики ежедневно трудились над укреплением стен, в том числе и в выходные. Дороги к Тарбосу теперь нуждались в защите эльфиек-амазонок, город – в постоянном дежурстве удвоенной охраны, а сами солдаты и охотницы – в дополнительных запасах на время патрулей. В качестве благодарности за спасение от хищников городские власти предоставили Обители на Холме нескольких кретусов – крупных животных с шипастыми черепами и хвостами. Любой одинокий наездник на галеусе мог стать легкой добычей хищников, прячущихся вдоль дороги от школы к Тарбосу, словно разбойники. Лишь невозмутимые кретусы были способны не только не сбиться с пути, но и защитить перевозимых людей от нападения опасных ящеров. Тащить эти животные могли огромный вес, так что и повозки для людей теперь понадобились намного большего размера. Разумеется, некоторым школьникам пришлось тратить время на то, чтобы обучиться работе с кретусами и обеспечить новым друзьям эльфов удобное жилье наравне с галеусами. Все это могло занять многих школьников новыми делами, беспощадно расходуя их свободное время. Хоть Эми и дорожила своим уединением, новым делам она все же обрадовалась. Интерес познакомиться поближе с величественными помощниками городских сил занимал почти все мысли. Работы по уходу за новыми животными назначали немало, поэтому она вполне могла себе представить, что во всей этой суматохе и Рэя тоже чем-то заняли. Что бы он ни сказал при встрече об этих неделях ожидания – Эми уже была готова все простить.
Из дневника Рэя:
"Приноровиться к новому распорядку оказалось намного проще, чем я думал. Эти гигантские звери всех подмяли под себя – теперь чтобы попасть в город, надо записываться в группу на выезд. Повезло, что мне приходилось ездить с учителями, а не с амазонками. И хоть это было всего пару раз, больше в подобном мне участвовать все равно бы не хотелось. Эти повозки размером с две комнаты только снаружи хороши.
Сегодня как раз отправляется очередная группа, а то и две. Корпус будет почти пуст, можно будет отдохнуть не только от некоторых товарищей, но и от учителей с их постоянными поручениями. Насколько я знаю, мою Эми в Тарбос не возят. Больше заставляют возиться с этими кретусами. Их же надо и кормить, и чистить, и готовить в эти самые походы. Видел сегодня, как Эми усмиряет этих гигантов. Ей достаточно просто дотронуться рукой, и они успокаиваются. Правда, видел это издалека, не удивлюсь, если она и с ними пытается договориться. Такая милая, что ни один зверь не устоит. Наверняка Эми смогла бы и управлять ими в дороге сама, но приезжие возницы из Тарбоса не хотят ее учить. Они вообще никого не хотят учить, словно боятся отдавать нам своих животных. Живут теперь вместе с учителями в одном корпусе, и нам приходится мириться с этим кое-как. И все же, сколько бы Эми им ни помогала, в город вместе со всеми ее не отпускают. Видимо, учителям не показалось важным то, чем она занималась раньше в городе по выходным. Оно и к лучшему – мне гораздо спокойнее, когда она где-то здесь, рядом. А сегодня еще и народу в школе так мало, как никогда – некому будет нам помешать. Этот вечер, наконец-то, будет нашим.
Сколько раз я уже представлял себе эту встречу. Каждый раз, когда вижу Эми, думаю: "А что, если она будет одета вот так, когда мы будем вдвоем?". Знаю, что она делает одежду сама, причем не только себе. Поэтому постараюсь быть аккуратнее. Легкие вещи, которые она так любит, снимать было бы очень просто, ведь когда нет пуговиц – нет проблем. А если и будет какая-нибудь веревочка, завязанная, как это всегда у Эми бывает, на симпатичный бантик – это маленькое препятствие будет приятнее всего преодолеть. Остальное, наверно, лучше будет попросить Эми, чтоб сама сняла. Не хочу трогать ее одежду зря, если она против. А вот ее саму хочу. Судя по всему, с тех пор, как Эми узнала, что я за ней смотрю, она стала чаще надевать юбки. Это лестно, что она выбрала такой способ угодить мне, несмотря даже на невозможность поговорить. И, конечно же, это не могло не сработать. Ах, эти прекрасные ножки я был бы рад видеть оголенными как можно чаще. И как можно ближе, разумеется. Что уж тут сказать, мне бы вообще увидеть ее такой всю. Не только через вырезы на кожаных одеждахили сквозь тонкие ткани, а совсем всю и очень близко.
Скорее всего, никто никогда не обращал на Эми такого внимания. Теперь же она будто расцвела. Если сейчас, толком не общаясь, она уже пытается чаще носить именно то, что мне нравится, что же будет после того, как я сделаю ее взрослой? Говорят, девочки навсегда запоминают свою первую любовь. Точнее, даже не любовь, а того, кому отдают свое главное сокровище. И, конечно же, очень привязываются. Уж я-то сделаю все, чтобы у моей Эми первый раз был не грубым и болезненным, как у многих других.А поистине сказочным. Опыта в общении с девушками у меня достаточно. Те из них, кто специально обучался всем этим премудростям, рассказывали, что боли не будет, если возбуждение очень сильное. Что же может быть нужно, чтобы распалить мою Эми, какие же ласки ей понравятся? Думаю, разберусь без особых затруднений. По словам тех же знакомых и моим собственным замечаниям, чем скромнее размер, тем выше чувствительность. Значит, главное слабое место Эми будет спрятано под очередной самодельной рубашкой или курткой. Другие девушки, кого природа так же обделила внушительными формами там, все попадались на этом. Не терпится узнать, насколько же чувствительной окажется Эми, услышать, как этот милый голос переходит на стоны.
После такой чудесной первой ночи Эми точно станет моей навсегда. Не только потому, что я первый, а еще и потому, что со мной не было страшно и больно. Ведь все боятся боли в свой первый раз. Я помогу ей справиться с застенчивостью. Не сразу, конечно, но постепенно я покажу ей всякое, на что не каждая согласится просто так. Через удовольствия нетрудно справиться и со страхом перед болью, и с чувством стыда за все те вещи, что мы будем пробовать. А какое применение можно найти ее тренировкам в гибкости – только и успевай фантазировать. Эти руки созданы для объятий, эти ножки созданы для красивых поз, эти губы созданы для поцелуев и, может, кое-чего еще.
Эми будет рада быть моей полностью. Ведь я стану тем единственным, с кем ей не страшно ничего. Тем, ради кого она готова на все. И тогда все увидят, что ту, кого они так давно боятся, все это время можно было приручить лишь лаской. На самом деле это что-то настолько простое, что каждый мог хотя бы попытаться сделать. А выходит, что сейчас именно я к ней ближе всех. Пусть же промахи других мне будут на руку. То, до чего никто не додумался, смогу я. Эми, как и любой другой девушке, просто нужна настоящая любовь. И очень скоро я стану к ней еще ближе – настолько, что никто уже не разделит нас. Многие, кого Эми сейчас сторонится, будут благодарны мне за то, что она, наконец, сможет влиться в их компанию. А всем, кто боится ее, придется считаться со мной – тем единственным, кто осмелился сделать так называемую ведьму своей. Кто считал меня ни на что не способным – научатся уважать меня. Все узнают, что теперь это моя ведьмочка, моя милая Эми."
Новым крупноразмерным друзьям эльфов, кретусам, тоже нравился ее голос. Все эти дни Эми скучала по Тарбосу, его улицам и шумам. Чем больше времени проходило с последнего визита в город, тем чаще и яснее в ее памяти всплывали какие-то случайно услышанные песни или истории. Оставаясь наедине с уставшими гигантами, Эми тихо пела им или сходу пересказывала то, что неожиданно вспомнилось. Рутинная работа в загоне не докучала своей однообразностью, ведь девушке всегда было о чем задуматься. Странный сон остался забытым сразу после того, как она в очередной раз перечитала заветное письмо. В последний раз перед тем, как встреча и первый полноценный разговор все решат.
Ближе к концу дня, когда Эми, забравшись повыше на лестнице, натирала влажным полотенцем бронированную спину одного из кретусов, ей вспомнилась еще одна история. О том, как два-три года назад ей почти так же предложили серьезные отношения. Точнее, сын одного из богатых купцов, к кому эльфийке случилось заглянуть, сопровождая отца в очередном торговом деле, сразу захотел жениться. Мальчишку не остановило ни то, что он видел девочку впервые, ни то, что им обоим не было и пятнадцати. Сорванцу, наверно, ни в чем не отказывали, и он привык сразу получать все, чего захочет. Когда Эми попыталась объяснить ему, что нельзя вот так мгновенно стать самым важным человеком в жизни незнакомца, сын богача обиделся и убежал. Значение этой истории она смогла придать лишь несколькими днями позже, когда люди того купца пришли в школу с оружием и потребовали выдать им "ведьму, сгубившую весь их скот". Говорят, какая-то болезнь поразила животных купца сразу после отъезда Хиллмана, и уязвленный отказом юнец наверняка подговорил слуг своего отца, чтобы отомстить. Именно тогда на примере этих взрослых сверстники Эми поняли, как глупо выглядят эти суеверные придирки, произносимые без всяких шуток. Конечно же, учителям не составило никакого труда выгнать вооруженных самодуров. Еще позже Эми узнала, что Хиллман разорвал все деловые отношения с тем купцом и его приближенными.
Для Эми это был первый раз, когда кто-то вне школы заговорил об уже надоевших ей суевериях, и последний, когда подобным ее всерьез пытались обидеть одноклассники. Сейчас, пересекая подземные коридоры школы по пути к назначенному месту встречи, девушка представляла, как расскажет эту историю Рэю, и они вместе посмеются. Капризам избалованного сынка ведь не сравниться с чувствами Рэя. Эми нисколько не сомневалась, что он настроен на долгие и прочные отношения. Но вот сомнения в себе продолжали терзать ее, спуская иногда с небес на землю. Способна ли она вообще уживаться с чужими чувствами? Только мысль о том, что, передавая ей записки с гневными и колкими высказываниями об одноклассниках, Рэй постоянно рисковал, подкрепляла надежду. Даже сейчас девушка сжимала в кулаке последнее из этих писем – она боялась ошибиться и не переставала сверяться по нему, куда нужно идти. Случайное столкновение с кем-то покрупнее очень легко могло бы выбить бумагу из дрожащих от волнения рук. Точно так же случайно любой мог бы и раньше увидеть записки, что передавал ей Рэй. И если бы хоть кто-то из амазонок узнал, что же он там пишет, ему было бы несдобровать. Рэю наверняка стоило немалой смелости отдавать письма такого содержания девушке, в которой он не мог быть точно уверен. "Если он ради меня не побоялся, – думала Эми, – то, может, и мне стоит перешагнуть через свой страх". А мысль о том, что наконец-то кто-то и хочет, и может узнать ее настоящую, девушка лелеяла уже давно. Вечерняя встреча обещала показать, стоит ли рискнуть и открыться.
Уже на подходе к нужному коридору стало понятно, что за место выбрал Рэй. Так называемые комнаты для свиданий учителя согласились обустроить, когда якобы тайная личная жизнь школьников стала поводом для беспокойства. Раз уж тех, кто после выпуска хотел бы не только заключить контракт, но и в совершенстве познать все таинства близости, принято этому обучать, то и парочкам лучше встречаться в специально отведенных местах со всеми удобствами. А не нарушать распорядок и прятаться по темным углам и чужим комнатам, – так рассудили руководители школы.
Столик, пара кресел, шкаф для одежды и, конечно же, широкая кровать – в этой комнате было только необходимое. Тихо колыхаясь и шурша привязанными мелкими камнями на нитках, над дверью висел неизменно заряженный магией круглый оберег – амулет безбрачия. Так руководство заботилось, чтобы от любвеобильных встреч молодежи не было непредвиденных проблем ни самим ученикам, ни всей школе. Едва не задев амулет головой, Эми слегка вздрогнула. Хоть в комнате и царил чарующий уют, девушке было как-то не по себе. Как будто вся комната – не только оберег, но и стены, мебель, и даже подушки – непристойно намекали ей на то, что обязан исполнить всякий, кто решится зайти. Хорошо хоть Рэй не рискнул предложить тайком проникнуть в один из ныне закрытых классов по естествознанию. Там стены обычно пестрят подробными рисунками-силуэтами, прямо подсказывая заплутавшим прелюбодеям, что и как надо делать. Набираясь смелости, эльфийка шагнула в самую середину комнаты. В конце концов, не стенам решать, насколько доверительно ей себя вести.
– Ну, и куда ты завел меня? – взволнованно произнесла она вместо приветствия. Та, что никак не могла отучить себя приходить слишком рано, немало подивилась уже поджидавшему ее молодому человеку.
– Как раз, самое подходящее место для нас, – ответил стоящий рядом с креслом Рэй, протягивая ей руку, словно приглашая присоединиться. – Ты, наверно, устала за сегодня? Присядь, и мы поговорим.
Эми подошла ближе. Ровно настолько, чтоб его ладонь могла достать ее. Он взял ее руку, как будто чтобы просто поздороваться, но отпускать не спешил. Немного помешкав, эльфийка послушалась и присела, но не прямо в кресло, а на его просторную спинку. Она не желала, чтобы Рэй смотрел на нее сверху вниз. Ей хотелось, чтобы их глаза оставались на одном уровне.
Рэй захотел поговорить о том письме, объясниться лично. За пару недель все эти слова неплохо сохранились в памяти и в сердце Эми, и сейчас она слушала как во сне. Смысл, который поняла еще тогда, сейчас превращал слова в музыку в ее голове. Пытаясь заглянуть в лицо Рэю, пока он говорит, девушка нарочно старалась не замечать, как его взгляд то и дело убегает от ее глаз и устремляется вниз, завороженно скользя по ее коленям и бедрам. Очевидно, то, что эльфийка решила сесть повыше, быстро привело Рэя в восторг. Она ведь и не представляла, как он обожал, когда на ней надета эта легкая короткая юбка. Возможно, сейчас Эми могла бы заметить, как путаются его слова, когда глаза отвлекаются. Но она и сама была отвлечена. Все это время Рэй не отпускал руку возлюбленной, легко поглаживая ее ладонь. Звуки слились в какую-то мелодию, а колени отозвались нежной дрожью, как только его пальцы мягко легли на ее ногу совсем рядом с краем ткани.
– Так что ты скажешь? – вопрос неожиданно прервал речь, звучавшую песней.
– Что? Что я скажу? – растерялась было Эми, приходя в себя и собираясь с мыслями.
– Ну, ты... Ты будешь моей?
Казалось, Эми ждала этого вопроса уже давно. Если бы он спросил об этом в одной из тех записок, ей было бы намного проще все обдумать и найти ответ буквально за пару мгновений. А сейчас он словно застал ее врасплох.
– И что это будет значить? – она уточнила почти шепотом.
– Я люблю тебя, – уверенно произнес Рэй, и в этот раз его взгляд не убегал. – Хочу, чтобы ты была моей единственной. А я буду твоим единственным. Что, по-твоему, это будет для нас значить? Может, это будет значить все?
На миг испугавшись его уверенности, Эми отвернулась. Что для нее самое важное? Может быть, доверие? Если Рэй и правда любит ее, он наверняка сможет ее выслушать и понять? Для любимых ведь нередко обещают и звезды с неба достать. Эми не стала бы просить ни о чем подобном. Все, что ей на самом деле нужно, мог бы исполнить любой влюбленный в нее человек. Если бы он только был. И вот теперь, похоже, такой человек прямо перед ней. Ждет лишь, когда Эми подарит ему крылья своим согласием.
– Ну что ж, – вздохнула она, приведя мысли и чувства в порядок. – Попробовать, наверно, можно. Да.
– Любимая, я так рад! – последнее слово девушки словно разожгло огонь в глазах парня. Он рванулся к ней и крепко сжал в объятиях, будто забыв о ее хрупкости. Эми опешила от такого жеста и едва не потеряла равновесие. Никто из близких, даже отец и даже Ио, никогда не обнимал ее так. Когда умиление все же взяло верх над ошеломлением, она тоже потянулась руками к Рэю. Пока что смелость позволила лишь дотронуться ладонями до его спины. Но даже этого движения Рэю хватило – он наверняка желал не только услышать ответ, но и ощутить его. Крепко удерживая возлюбленную за плечи, Рэй мельком глянул на ее руки. Хотел убедиться, что они, пусть все еще неуверенно, но по-настоящему обнимают его.
– Теперь мы можем все, что захотим, – он снова заглянул в ее глаза и порывисто притянул к себе.
Другие и раньше пытались поцеловать Эми. Кто-то в шутку, кто-то – дурачась, без предупреждения. А некоторые, как раз из тех обманщиков, рассылающих мерзкие письма, были настолько грубы, что их намерения сразу прояснялись. Такой поцелуй мог оставить только синяк на губе и желание совсем не по-девичьи ударить наглеца в лицо. Но с Рэем все было иначе, ведь с самого начала все шло не так. Его письма были другими, глаза – полными любви, а руки – сдержанными. Рэй не пытался давить на нее, не нажимал слишком сильно, лишь нежно дотрагивался. Неуверенность девочки словно утонула в чувственности. Наслаждаться поцелуем оказалось настолько просто, что уже очень скоро Эми сама вовсю вторила движениям губ Рэя. Иногда он прерывался, встречаясь с ней взглядом, а она едва успевала то робко улыбнуться, то томно вздохнуть. Всякий раз ей думалось, что как-нибудь удастся что-то сказать, из этого сам собой получится столь важный разговор, а потом они продолжат. Не страшно было бы даже прерывать этот разговор ласками на самых сложных моментах. Если бы можно было задушевно беседовать, целоваться, потом снова беседовать и снова целоваться – Эми смогла бы так хоть всю ночь. Это было бы свиданием мечты.
Но все пошло немного иначе. В какой-то момент Рэй отступил от нее на шаг. Девушка решила, что это подходящий момент для начала беседы, и уже собиралась что-то сказать, но обомлела, когда он вдруг стянул с себя рубашку. Поспешив вновь прильнуть к возлюбленной, он не дал ей ничего спросить. Разум Эми быстро сдался под напором страсти. В памяти остался лишь взгляд, которым Рэй успел окинуть ее, прежде чем приблизиться снова. Теперь уже стало бесполезно отрицать то, как он заглядывался на ее фигуру, на каждую границу между одеждой и голым телом. Сейчас этот ликующий взгляд выражал одно – все, что раньше можно было ласкать лишь глазами, теперь доступно. Жар поцелуев плавно перетек на шею девушки, словно магма. Почти невесомая накидка сыграла с Эми злую шутку – когда девушка поняла, что той больше нет на ней, руки парня уже беспрепятственно тянули ранее скрытую под накидкой сорочку вверх. Почувствовав холодной от испарины кожей чужую ладонь совсем рядом с собственным сердцебиением, девушка словно пришла в себя. В обжигающем потоке теперь отчетливо различалась влажная прохлада губ. Эми вдруг вспомнила, что в легендах об уушодонах поцелуи в шею как ритуал означали лишь одно намерение. Позволяя или запрещая человекоподобному извергу подобные ласки, жертва сама могла решить: станет ли он ее любовником или же ее насильником. Интересно, знает ли Рэй об этих сказках для взрослеющих детей? Те, кто познают плотские утехи именно по ним, обычно развратники, каких поискать. На чем же могут быть основаны его фантазии?
Теперь, похоже, выбирать предстоит ей: насильник или любовник. Девичье естество не желало принимать никаких доводов. Еще немного, и руки сами по себе поднимутся над головой. Тело умоляло позволить уже этой чертовой сорочке исчезнуть, чтобы пламенный поток ощущений спускался дальше с обнаженных плеч,сползая по каждому изгибу юного тела. Но разум, словно пытаясь не утонуть в этом кипящем омуте, изо всех сил цеплялся за вопрос как за соломинку. Любовник или насильник? Сам по себе выбор вселял тихий страх. Как себя может повести с ней Рэй? А что, если удобный для Эми сценарий не устроит его? Кем он тогда окажется?
Когда Рэй решил развеять смущение девушки и вновь накрыл ее губы своими, страх, как и голос разума, почти пропал. Только чтобы вернуться вновь, когда Эми вдруг перестала чувствовать кресло под собой. Падения девушка тоже не почувствовала – только руки, держащие ее на весу. Пальцы, жадно стискивающие ее напряженные от возбуждения бедра. И пьянящий вкус губ. Непослушные руки предательски обхватили торс парня, и ноги вот-вот сделают то же. Контроль безнадежно потерян. Контроль не только за собственными движениями, но и за ситуацией вообще. Любовник торжественно нес Эми в сторону ложа, предназначенного для теперь уже неизбежного слияния. Или насильник? Смирившись с беспомощностью тела, сознание отказывалось выбирать. Сейчас уже неважно, ведь она в его власти и ничем не способна управлять. Возможно, и правда, все тренировки готовили Эми именно к этому моменту? Может, все эти годы жалких попыток должны были закончиться именно так?
Нет. Ведь это именно то, чего она боялась.
– Нет-нет, что ты делаешь? – глупее вопроса и вообразить нельзя. Видать, правду говорят, что сердце мозгам не друг. – Подожди.
Эми удивилась, как быстро ее мышцы оставили природную жажду ласки и вспомнили заученные движения. Лишь на миг Рэй показался озадаченным внезапной сменой настроения возлюбленной, но, засмотревшись на грацию, с которой та освободилась из плена его рук, вновь потянулся к ней.
– Я же предложил тебе присесть, – неторопливо произнес он. – Теперь я не прошу, а настаиваю, чтобы ты прилегла.
Он мог быть таким милым, когда не давал рукам волю. На сорочке все еще отчетливо виднелись грубые складки от попыток стянуть ее. Тонкая ткань, плотно прилипая к груди, не могла скрыть признаки истинных желаний отведавшего ласки тела. Кожа еще помнила дерзкие прикосновения там, куда теперь привычно спадала юбка. А обильно увлажненную ласками шею теперь обдавал холодом легкий сквозняк, вездесущий в этих коридорах. Как и этим утром, он помог девушке справиться с эмоциями. Этот ветерок – настоящий друг. А кто же сейчас перед ней? Тоже друг или все-таки любовник? Ум хоть и победил в этой борьбе, но помогать со словами отказывался.
– Я... Наверно, я сейчас не готова...
Очередная глупость. И вранье. Эми давно уже готова ко всему. Сны нередко рисуют такие картины, что взрослые сказки об уушодонах могут показаться детскими. Телесная боль давно не пугает. Лишь только недостает человека, который бы согласился познать ее мир, разделил бы с нею сны. И вот теперь есть Рэй. С того самого момента, как девушка впервые прочитала то любовное письмо, она мечтала о близости с этим человеком почти каждую ночь. Сейчас она прекрасно понимала, что им движет, и не могла винить его за это.
– Да брось, все хорошо. Я не обижу тебя и не сделаю тебе больно. Иди ко мне, любимая. Я так хочу тебя...
Очередной поцелуй чуть не сбил Эми с толку. Она и правда хотела бы наслаждаться ими всю ночь, каждую ночь. Но руки Рэя снова взяли над ним верх, и девушке пришлось оттолкнуть его. С горечью. Эми сердилась на себя. Сердилась, что не может позволить этому свиданию пройти так, как хочет Рэй. Он хочет ее. Хочет, как никто другой. Жаждет видеть ее прямо сейчас без всего. И Эми была искренне готова к этому. Скинуть все свои любимые одежды, предложить ему попробовать свои сны, всем телом принять его в себя полностью. Но примет ли Рэй ее? Тот ли он человек, которому можно всецело открыться? Для Эми это было важнее, чем то, что он пожелал увидеть ее голой. Она бы и рада, но точно не так. Не прямо сейчас. Ведь если начнутся лишние вопросы, что можно отвечать человеку, чья надежность все еще не проверена?
– М-м-м... – силясь вымолвить хоть слово, Эми прервала поцелуй в последний момент перед тем, как Рэй вновь попытался обхватить ее. – Мы можем хотя бы поговорить?
– О любви не нужно лишь говорить, разве нет? – кажется, эта неожиданная непреклонность его только раззадорила.
– Я верю тебе, правда. Мне просто нужно узнать тебя получше.
– О, мне кажется, так ты меня узнаешь не только получше, – Рэй улыбнулся, целуя ее руку, – но и поближе.
– Я не могу так сразу. Мне нужно время.
– Время на что, например? Чтобы понять, чего ты хочешь? Я, например, прекрасно это вижу.
Эми поймала его взгляд и смущенно скрестила руки на груди – там, где возбуждение все еще можно было разглядеть сквозь тонкую одежду.
– Например, чтобы узнать о тебе больше, – ответила эльфийка недовольным, как ей показалось, тоном. –Это ты за мной следил сколько, говоришь, лет?
– Года четыре точно. Неужели ты стесняешься? Может, того, что за четыре года так особо и не выросла? – Рэй погладил ее руки, ненароком пытаясь расцепить их, чтобы добраться до желанного стана. – Не переживай. Меня такие как раз и заводят. Ты меня заводишь.
– А почему четыре года? – Эми одернула его, пытаясь хоть как-то поднять интересующую ее тему. – Что ты увидел тогда во мне такого, за чем наблюдал все это время?
– Я увидел в тебе настоящую красавицу. Ты такая хорошенькая. Так сколько времени тебе нужно? Вечер-то длинный.
А ведь на бумаге он был куда лучшим собеседником. Эми уже начала подозревать, что сейчас Рэй на любой вопрос будет отвечать так, чтобы получить желаемое. Наверное, она сама виновата, что поддалась. Теперь нужные слова могут вовсе не прозвучать.
– Я не знаю, сколько времени мне нужно, – она ответила честно. – Если бы мы были знакомы подольше... Чем больше у нас найдется общего, тем легче мне будет научиться доверять тебе.
– Но я же люблю тебя. Неужели моего признания не достаточно? Прими же мою любовь, и у нас будет столько общего, сколько захочешь.
– Я ведь даже не знаю толком, что ты за человек.
– Человек, который будет любить тебя как никто другой. И я уверен, что если ты согласишься, то после сегодня точно полюбишь меня. Я буду аккуратным. Да и оберег не подведет, не бойся последствий.
Эми оглянулась на мирно шелестящий амулет. На миг ей показалось, что светящийся магией иероглиф на круглом камне похож на грустную рожицу. Будто всю комнату любви печалит, как девочка пытается бороться со своим предназначением.
– Давай так, – она решила высказать свои мысли напрямую, – просто дай мне время, и, если я смогу доверять тебе, то вся твоя буду.
– Ты уже можешь доверять мне. Будь моей. Ты же уже согласилась.
– Да, я согласилась попытаться. И я попытаюсь. Я очень хочу верить тебе, но это не получится быстро.
– Так давай попробуем вместе? Ты попытаешься мне довериться, а я не подведу, – он снова попытался погладить ее.
"Возможно ли, что это и есть тот самый ответ?" – подумала девушка. Она хотела услышать что-то подобное, но в воображении это звучало совсем не так.
– Очень надеюсь на это. Нужно просто пообщаться побольше. Уверена, со временем я смогу считать тебя настоящим другом. Ну а вот это, – она улыбнулась и легко коснулась его губ пальцами, – тоже можно иногда.
– Иногда? Другом? Я не хочу быть твоим другом, я хочу быть твоим единственным. И не иногда, а всегда, – Рэй, кажется, теперь был раздражен. Зря она сделала этот последний жест.
– Это тоже придет со временем, – Эми попыталась придать своему голосу умиротворения. – Не обязательно ложиться в постель при первой же встрече?
– Странная ты. Другие вон соглашались, и ничего.
Рэй произнес это, даже не раздумывая. И тут Эми словно что-то кольнуло. Чем больше она пыталась понять сказанное им, тем сильнее застревала в этом капкане мыслей. Значит ли это, что были и другие девушки, кому Рэй писал такие же записки и приглашал сюда на встречи? Или все те четыре года, что он вожделенно наблюдал за ней, он не брезговал раздавать свои признания и другим? Мысли пытались найти все новый и новый смысл его словам, зарываясь в страхи и предрассудки, и возвращались с одной лишь злобой. "То есть, ты четыре года грезил о любви, а сам сношал кого попало?" – желание прокричать это очень быстро вытеснило всякие думы. Капкан ярости словно сковал шею и виски, отдавая уколом каждый удар пульса, а волосы, казалось, стали огнем и обожгли затылок.
Эми затяжно вдохнула спасительного холодка коридоров, и пламя гнева угасло. Вот уж чего она точно не хотела, так это чтоб встреча закончилась сценой ревности. Ведь если сейчас, когда она еще не разобралась, можно верить Рэю или нет, появилось это горькое чувство, что же будет, когда они станут еще ближе? Сможет ли Эми справиться с гневом, когда всерьез поверит, что он главный герой ее жизни? Скорее всего, нет. Она с трудом не ревновала Ио лишь потому, что знала ее с самого детства, и та никогда не заставляла сомневаться в себе. Рэй же совершенно новый человек, и если сейчас Эми уже сгорает в своих мыслях, лишь представив его встречи с другими и письма к ним, что же может быть дальше?
– То есть, – она с трудом отогнала продолжение фразы, что звенела у нее в голове, – времени ты мне... нам не дашь?
– Этот вечер весь твой, – как ни в чем не бывало ответил парень.
– Ты меня не слушаешь, – голос Эми сбивался, хоть гнев и утих. – Я говорю, что мне нужно время, и сейчас я не могу. Ты же, как я поняла, хочешь все прямо сегодня и прямо здесь. Я повторяю свое, а ты свое. Этот разговор никуда не ведет.
– Поэтому, может, хватит говорить? Иди уже ко мне.
– ... "и сделай так, как я хочу, и плевать, что хочешь ты, любимая", ты это хотел сказать? – девушке вдруг стало смешно от абсурда собственных слов.
– Ты что? – Рэй снова начал злиться. – Я же люблю тебя, а ты...
– А я тебя пока еще нет, понимаешь? – голос повысился сам собой, и тон резко пришлось сменить на тихий. – Извини, я так сразу не могу. Это все.
Рэй замолчал на какое-то время, словно призадумался, а потом вдруг разошелся:
– Да что с тобой не так? Ты погляди вокруг – ты никому не нравишься! Кому еще ты такая нужна? Вечно ходишь, закрывая волосы какими-то тряпками, боишься, что увидят. Ни с кем не общаешься, у тебя даже друзей нет! Другим с тобой и заговорить-то страшно. Я уж не буду о том, что на такую плоскую никто даже не посмотрит, даже если бы полуголой ходила. И вместо того, чтобы обрадоваться мне, быть благодарной за то, что на тебя в кои-то веки обратили внимание, сделать все, лишь бы не спугнуть свой единственный шанс стать-таки взрослой, ты еще ставишь какие-то условия? Что же в тебе, по-твоему, такого особенного? Думаешь, раз главный тебя принял, то примут и другие? Думаешь, тебе из-за этого можно все, и ты лучше остальных? А вот и нет! Никто больше тебя не примет. Никому не нужна ведьма.
Спустя пару лет услышать это снова, причем все и сразу, Эми вдруг показалось забавным. Вспыхнувший было вновь огонь гнева отступил в озорное злорадство.
– И ящерица, – сказала она с усмешкой. – Ты забыл еще добавить, что я наполовину ящерица. Так, кажется, твои любимые амазонки говорят?
Парень промолчал. Он выглядел довольным силой своих слов, но ответа явно ждал иного. Эми немного удивило, как быстро он взял в оборот слова тех, кого сам же презирал. Но это ничуть ее не задело. Решение уже принято, и речь Рэя лишь помогла прогнать сомнения в том, что стоило прервать его объятия. Как все-таки неожиданно они двое поменялись ролями. Теперь девушка была точно уверена, что на любой его выпад ответит лишь одно:
– Ты сказал достаточно. Что ж, я все поняла. Я должна уйти.
И она ушла, прихватив напрасно брошенную в кресле накидку.
Девочка вполне осознавала, от чего бежит. За эту короткую встречу Рэй успел зарядиться эмоциями. Сначала это была влюбленность, граничащая с похотью. Похоть – не самое лучшее чувство, что толкает в обиду и ненависть, стоит только уязвить. Эми прекрасно понимала, что им движет сейчас. Что для парней нормально заводить себе не одну, а сразу несколько девушек – ведь вместе с амазонками их так много, что каждая просто не может быть единственной. Как жаль, что по-другому, как у всех нормальных людей, у Эми просто не получилось бы. Что отдаваться едва знакомому парню для нее было бы не так страшно, как сгорать потом от ревности. Особенно если ревность эта к человеку, который может быть ни в чем не повинен. С собой ничего не поделать, и каждый раз, чувствуя это пламя в себе, Эми хотелось сбежать. Вот и сейчас она бежала от себя, а не от обиженного ею молодого человека. Иначе было бы хуже всем.
А Рэй остался стоять в этой комнате, которую так и не посетила любовь. Он ни капли не сожалел о сказанном и сделанном, лишь с досадой оглядывал возможные места сегодняшних несостоявшихся утех. В воображении это выглядело слишком заманчиво, чтобы просто так забыть. Шепнув себе под нос ругательство и напоследок пнув безучастный оберег безбрачия, парень все же направился восвояси.
В своем дневнике об этом он позже напишет:
"Никак не ожидал, что она окажется той еще чертовкой. Она должна была растаять от счастья, сама сорвать с себя одежду и прыгнуть в постель, а там выполнять все, что я скажу. Мне даже поначалу показалось, что все к этому и идет. Но нет. Я попался в ловушку. Она специально делала это все, чтобы раздразнить меня, а потом кинуть в самый неподходящий момент. Думала, сможет подчинить меня и ставить какие-то свои условия. Вот же стерва. Не тут-то было. Я бы, конечно, показал этой девке ее место и взял бы ее силой прямо там. Но проблемы с главным мне совершенно ни к чему, еще из школы выгонят. Говорят, был у этой Эми дружок какой-то давно, так его выгнали и никому не сказали, почему. Тоже, наверно, попробовал взять свое по праву, а она наябедничала. Сколько ей лет тогда было, двенадцать? В таком возрасте, конечно, не может быть серьезных отношений.
А сегодня решила попробовать на мне? Ну уж нет, кто она такая, чтобы я за ней ходил как какой-нибудь безмозглый галеус? Ждать еще, пока она сподобится мне что-то разрешить? Ничего подобного! Всем известно: девушка должна быть благодарна за оказанное ей внимание, иначе найдется любая другая. Это Эми должна была бегать за мной – за тем, кто попытался увидеть человеческую душу в этих змеиных глазах. Стать моим главным достижением, самым редким трофеем в этой вечной борьбе за женщин. Вот только ей не нужно это все, и любовь ее не интересует, ведь никого, кроме себя, она не полюбит. А рабом ее я становиться не собирался никогда. Теперь мне все стало ясно. Раньше я думал, ведьмой ее просто так зовут, и изгоем ее сделали по совершенно идиотским причинам. А на самом деле она сама во всем виновата, сама все это устроила. Считает себя важнее всех, раз на хорошем счету у главного и взрослых. Если она отталкивала всех и каждого, кто пытался с ней хотя бы подружиться, так же, как меня сегодня, – не удивляет, что она осталась одна, друзей у нее нет. Вот и дура эта Эми, ну и поделом ей."
Однако его вечер на этом не закончился и преподнес встречу, которую он не ждал.
Все это время где-то за углом скрывалась Ио, стараясь не шевелиться. Безлюдность холодных коридоров и тишина позднего вечера позволяли ей слышать каждый шаг, каждое слово. Однако эхо, что по стальным трубам доносило звуки до прижатого к полой стене уха, могло точно так же выдать и любое неосторожное движение девушки. Как когда-то в детстве они с Эми подслушивали за учителями и на спор пытались разобрать как можно больше непонятных слов, теперь она подслушивала за своей подругой и изредка улыбалась сама себе. То ли вся глупость положения у стены смешила, то ли это проскальзывал азарт предвкушения. Ио сама толком не знала, что именно надеется услышать. Может, ей было мало лишь читать все те признания, что оставлял Эми ее тайный поклонник? Или не терпелось узнать, что же та ответит? А может, Ио больше всего желала если не увидеть, то хотя бы услышать, как под звуки собственного голоса преобразится и, наконец, повзрослеет ее подруга.
Когда Эми поспешно покинула комнату свиданий после шумного разговора, Ио сорвалась было с места, чтобы пойти вслед за ней. Но осмысление услышанного подтолкнуло ее на иную затею. Подсознание подсказывало, что отнюдь не Эми сейчас больше нуждается в дружеском разговоре и поддержке. Наспех согласовав план действий с внутренним голосом, Ио свернула с пути, которым только что ушла подруга, в сторону покинутой ею комнаты. Появившись из-за угла прямо перед Рэем, девушка нарочно облокотилась о стену так, чтобы затруднить ему проход, и смерила его сочувствующим взглядом. Как бы Рэй ни был раздражен сейчас, пока она смотрит на него такими глазами, мимо он точно не сможет пройти, и уж тем более не сочтет это столкновение случайным.
– Чего тебе надо? – казалось, Рэй был даже готов толкнуть блондинку в сторону, чтобы она не мешалась. Но вместо предполагаемых насмешек он услышал другой ответ.
– А может, я тебя жду? – Ио не смутила его враждебность. И так мешкала до последнего момента, пытаясь выбрать, стоит ли пойти успокаивать подругу, или все же подловить ее неудавшегося ухажера. Теперь уже не пристало отступать.
– Да ладно, – бросил ей Рэй отчужденно. – Быть не может.
Ио молча посмотрела ему в глаза своим самым добродушным взглядом. Чтобы он понял, что его тон нисколько не отталкивает ее, и что она не против, если он выместит сейчас весь свой гнев, нарочно пытаясь задеть и ее.
– Что, все настолько плохо прошло? Она сбежала?
Поддавшись этому взгляду, жалости, которой никогда не слышал в ее голосе, и доброй улыбке, которую прежде не видел на ее лице, Рэй кивнул.
– Меня не удивляет, что она рассказала тебе все о встрече, – сказал он. – Наверно, специально пригласила тебя посмотреть на свою победу над очередным простачком. Только тут не на что больше смотреть, так что зря ты вышла оттуда, где пряталась.
– Замолчи, – парировала девушка. – Она не говорила мне. Я сама нашла ваши письма, узнала все и пришла сюда.
– И зачем пришла?
– Я же сказала.
Пытаясь вспомнить сквозь негодование, что же она сказала всего пару мгновений назад, Рэй немного успокоился, и она продолжила:
– Честно говоря, я знала, что все так закончится, но не хотела вмешиваться не в свое дело. Но теперь, похоже, это все не имеет значения.
– Совершенно никакого, – ответил Рэй с показной гордостью. Лишь по его глазам Ио поняла, как он на самом деле уязвлен. Все-таки Рэй начал верить, что она на его стороне, и девушка решила не упускать момент, чтобы расположить его к себе. Она неожиданно прильнула к нему и обняла. Пусть пока по-дружески, но крепко и по-настоящему. Неуверенные объятия девочки, что боится собственного сладострастия, уж точно не сравнятся с этим.
– Я понимаю, что тебе сейчас обидно и больно, – тихо произнесла Ио почти в ухо Рэю. – Не злись на нее, такая уж она. Ей всегда было лучше одной. Жаль только, что это порой задевает чьи-то искренние чувства.
– Да какие там чувства... – хоть Рэй и пытался вести себя самодовольно, голос его теперь почти дрожал. – Так, увлекся немного.
Ио отстранилась, чтобы одарить его очередной лучезарной улыбкой:
– Немного? – лукаво усмехнулась она. – Дурачок, ну не ври мне, я же все прекрасно вижу.
Не найдя, что ответить на правду, Рэй виновато опустил глаза.
– Она и не знает, что потеряла, – подбодрила его Ио. – А ты молодец. Не побоялся сделать то, чего никто не делал. Не побоялся признаться ей и пригласить сюда. Не побоялся быть отвергнутым. И я бы даже сказала, у вас с ней даже кое-что получилось, почти. Такого точно никому не удавалось.
И прежде чем воспрянувший духом юноша успел ответить на лестные слова, она наградила его поцелуем. В этом Ио, в отличие от Эми, знала толк. Все еще жаждущий страсти вопреки своей гордости, Рэй охотно поддержал ее столь неожиданную выходку.
– Ты заслужил. Ты смелый, мне это нравится, – пояснила девушка. – Теперь я могу уйти, если ты все еще так хочешь.
Продолжая обнимать его одной рукой, она кокетливо развернулась и пошла вдаль, пока ее пальцы не соскользнут с его плеча. Но Рэй уже больше не желал, чтоб Ио уходила.
Из дневника Рэя:
"Ни за что бы не подумал, что мое мнение об Ио изменится. Я ее раньше и не видел такой. Хоть обычно она ведет себя высокомерно, но, оказывается, способна на настоящее сочувствие. Обычно все хотят встречаться с ней, а она сама, похоже, выбрала меня. Я так долго наблюдал за этой Эми в надежде как-то приманить ее, а Ио все это время часто была где-то недалеко, и я совсем не замечал, какая она на самом деле. Что ж, хоть какой-то толк мне от Эми, она своей выходкой сама толкнула меня к своей подруге. Теперь я, может, узнаю, что же держит их вместе. Они всегда были такие разные. Одна себе на уме, но прикидывается добренькой, а вторая наоборот. Придется Эми мириться с тем, что я встречаюсь с ее подругой. Она поймет, от чего отказалась.
Если удастся настроить Ио против нее – тогда даже школьный глава не поможет. Но гораздо интереснее было бы все-таки заставить и ее со мной считаться. Раз я теперь с Ио, то Эми придется частенько меня видеть. Наблюдать за нами двумя, привыкать. Не удивлюсь, если ей захочется так же, не все ж в одиночестве прозябать. А я буду не против, если она присоединится, даже прощу ее за все. Да, моей любви Эми не просила, но вот такое великодушие после своего отказа не оценить просто не сможет. Кто знает, вдруг она одумается, и тогда мне достанутся они обе? Подначить Ио на что-нибудь эдакое будет не сложно, она же та еще растлительница. Если со мной будут и местная богиня, и местная ведьма, тогда уж меня точно невозможно будет игнорировать.
Но это все позже. Пока что я дам Ио то, чего никто не мог дать до этого – настоящую любовь вместо слепого поклонения. Я буду относиться к ней как к человеку, а не раболепствовать. Сегодняшняя встреча наглядно показала мне, что в глубине души она такая же девушка, как все остальные, и жаждет настоящих чувств. Ведь Ио сама меня выбрала именно за то, как я умею любить. Я покажу ей, что такое простое человеческое счастье. И я покажу всем, что их богиня теперь моя."
В отличие от Рэя, для Эми вечер никак не изменился. Она решила просто не позволять оставшемуся времени превращать вихрь ее переживаний в ураган и по приходу в свою комнату собралась отправиться спать. Рэй был прав – девушка устала после хлопотного дня. Сейчас Эми с радостью бы и присела, и прилегла. Она была уверена, что мгновенно заснет. Но вот чем этот вечер отразится в сновидениях? Точно ведь привидится, что Рэй все-таки довел свое дело до конца. Все те образы, что успели промелькнуть в ее мыслях за те мгновения, пока Рэй держал ее на руках, будут искать воплощения во сне. Эми ведь ясно представляла себе, что могла бы подсказать парню его похоть, и даже была готова прочувствовать это все на себе. И тело словно ныло от утраты обещанных, но не полученных удовольствий. Пока она спешила по коридору, плечи и ноги то и дело вздрагивали, пытаясь поймать последние отголоски затухших ощущений. Лишь ускоряя шаги так, чтобы легкий сквозняк казался холодными порывами ветра, получалось ослабить этот внутренний жар. Но ночью он обязательно разгорится с новой силой.
Может, так будет лучше. Пусть все самое пылкое остается в сновидениях. Там Эми сможет насладиться этим, даже если будет что-то непристойное. Но впервые за это время ей вовсе не хотелось встретить во снеРэя, и неизбежность этого видения наводила тоску. Вместо этого Эми была бы рада даже вернуться в тот странный сон, что испугал ее сегодня утром, и был почти ею забыт. Чем увидеть себя подчиненной, покоренной и опороченной Рэем, лучше уж стены замка неизмеримой высоты, грохот и лязг войны, продирающиеся сквозь вой ветра. И таинственный чародей, способный одной лишь волей поднять в воздух целую башню и бросить вызов мировому величию. Как там его называли во сне? Кажется, Саймон?