Одна в пустоте

      На свежую голову взвесить все за и против оказалось намного проще. До наступления полной темноты Кай успел собрать вещи, освободить стену от печати и, разве что, немного поесть. Хозяин уговаривал остаться хотя бы до утра – и местные красоты расписывал, и достопримечательности, которые Кай так и не успел посетить, – даже девушек приглашал знакомиться с гостем, тех, кто посмелее. Но решение Кая осталось непоколебимым. Лучше вернуться сюда как-нибудь позже, чем подставляться под удар в стычке между асами и их недовольными подопечными. Тем более, уже нашелся отличный вариант.              Прощаясь с хозяином и его дочерью, он ничего подозрительного не заметил. Выйдя за порог и с первого взгляда радуясь тому, как огромная туча, подобно черной подушке, накрывает город – тоже. Только дойдя до самой окраины Пывака, он понял, что предчувствие не зря словно взбесилось. Кай остановился под исполинской веткой, простирающейся поперек целой улицы, дабы переждать особо буйные моменты дождя, и огляделся по сторонам. Казалось бы, начинается дождь, вдали слышатся громовые раскаты – все должны были попрятаться по домам. Даже самые романтичные натуры расселись по крылечкам – как бы ни любили дождь, а намокнуть боялись все.              А кто-то шел за Каем от самого трактира.              Заметив, что чужеземец остановился и подозрительно смотрит по сторонам, преследователь, к его чести, не поспешил прятаться от Кая. Напротив – размытая стеной падающей в неба воды фигура приблизилась, позволяя себя рассмотреть. Стройная женская фигура, белый плащ, придерживаемый вытянутыми вверх позолоченными наплечниками, капюшон с выгравированным на нем глазом и торчащий из-под него... это что, рог?       – Кай Глимор! – голос тоже выдал женщину, хоть и показался хриплым – не то от холода, не то от злобы. – Я знаю, что это ты! Я Тероза, созерцатель Авеба. Именем закона я приказываю тебе остановиться! Ни шагу дальше, демон!              Кай устало выдохнул и развернулся к представительнице закона всем телом.              – Раз уж вам известно мое имя, позвольте сказать еще кое-что о себе. Итак, Кай Глимор, договор номер... – монотонно начал он, но созерцательница перебила.       – Знаю я все про твой договор. Это его ты называл Алберу перед тем как убить?              Действительно, знает. Неужто созерцатели и впрямь ясновидящие? Но Кая больше взволновало не то, что Тероза смогла узнать, даже не подходя к нему, а то, что даже оказавшись на расстоянии вытянутой руки, она не переставала кричать. Не для того, чтобы ее слова были более различимыми в шуме дождя. А потому что она в бешенстве.              – Если вы и правда созерцатель, то должны знать, что я не убивал. Смерть господина Албера – досадная случайность.              Едва он сказал это, Тероза выхватила из-под плаща тонкий меч и приставила его к шее Кая.       – Молчи, адское отродье! – надавила, пытаясь уколоть в ключицу, но Кай сделал мелкий шаг назад и взялся за лезвие рукой. – Не смей даже произносить его имя!       – Спокойнее, – произнес он почти шепотом, словно в противовес ее тону, и повел меч в сторону от себя. Даже держа тремя пальцами за кончик клинка, он переборол усилие всей руки женщины.       – Еще смеешь сопротивляться? – свободной рукой Тероза молниеносно обнажила второй меч, что удивило даже несмотря на то, что Кай разглядел оба клинка на ее поясе, еще когда она только подошла. Насколько же она отчаянна, что не гнушается и вторым оружием? Не пугать его собралась – неужто всерьез угрожает?       – Разве все не должно быть по закону? – ответил Кай, когда мечи все же перекрестились совсем рядом с его лицом. – Я согласен сдаться вам, госпожа Тероза. Но отвечать буду только перед Алекс – все по договору.       – Заткнись и покажи руку! – рявкнула та и подцепила острием его рукав.              Кай даже не сопротивлялся, а наоборот – протянул руку. Пусть делает, что хочет, творит свое колдовство созерцателя. Может, это охладит ее ярость. Когда Тероза впилась пальцами в его запястье, а ее веки напряженно сомкнулись, он не почувствовал ничего необычного. Ведь как-то же должен читаемый человек знать, что в него смотрят? Так близко с созерцателями Кай еще не сталкивался, и, видимо, опрометчиво было строить предположения о том, ощущается ли их сила хоть как-то. Их контакт продолжался еще какое-то время, и, пытаясь не упустить ни одного необычного ощущения, Кай не сводил глаз со странного осколка, вросшего в голову женщины подобно рогу у черта. От рога его отличало лишь то, как отчетливо виднелись края пробитой плоти и черепа. Если все созерцатели носят подобный осколок в голове, не удивительно, почему им положено носить капюшоны в обход всяких религиозных запретов.              Время шло, а Тероза все не отпускала. Лишь глянув ниже рога, Кай заметил, что глаза ее уже не просто закрыты – зажмурены, а на ресницах дрожат слезы. Словно вслед за ними, ее саму затрясло тоже, зубы застучали, а лицо несколько раз поочередно исказили гримасы ярости и рыдания. Итак, она все увидела?              – Нет, нет, нет, – зашептала созерцательница, словно заклинание, – Албер, мой Албер...              Так не может дальше продолжаться. Наверное, она сейчас раз за разом пересматривает сцену смерти своего любимого. Даже не смерти – мгновенного исчезновения. И не может поверить. Не хочет верить. Кай попытался убрать ее руку – как можно аккуратнее.       – Ну, госпожа созерцатель, думаю, вы увидели достаточно. Теперь-то вы понимаете, что моей вины нет?       И попытался, как смог, хотя бы участливо подержать ее за плечо.              Плохая идея.              Он ожидал чего угодно в ответ. Из лучшего – что Тероза, как любая женщина на ее месте, разрыдается, поддастся на его сочувствующий голос и, может, немного поплачется в его плечо. Из худшего – что она отдернет его руку, бросит очередное ругательство или даже отвесит ему пощечину. Вместо этого она почти не глядя всадила меч ему под кость – под ту, что лишь угрожающе тыкала моментами ранее. Кай было подумал, что женщина хотела точно так же, как тогда, оттолкнуть его острием, но она лишь поднажала посильнее, когда попала мимо ключицы. Боль захлопнула двери разума сочувствию, впустив на его место животный гнев. Рука словно сама дернулась и одним ударом отломала клинок от рукояти. Вторая – наотмашь ударила созерцательницу так, что та аж закружилась, перед тем как упасть. Бездумную злость удалось унять, только когда руки потянулись выдернуть обломок меча из груди. Нельзя. Страх потерять много крови от такого простецкого укола взял верх над болью.              Тероза сплюнула на землю красным и поднялась. Второй меч уже был в ее руке.              Всего на пару мгновений опять захотелось ее успокоить, извиниться, решить все цивилизованно. Именно так Кай бы и сделал, если бы случайно ударил женщину из своего племени. А эта повелительница дикарей слишком многое о себе возомнила.              – Думаешь, тебе все можно только потому, что ты сильнее, демон? – прорычала Тероза, обнажая покрасневшие от крови зубы. Будто мысли его прочитала, опять. Кай молчал, хоть и мог бы сейчас сказать что-то такое, за что его бы потом точно преследовал местный Зубной демон.       – Нет, я не читаю твои грязные мысли, – продолжила она, словно отвечая на его немой вопрос. – Для тебя все гораздо хуже – я прочитала тебя всего. Не вздумай теперь даже шевельнуться – я знаю каждое твое движение.              После этих слов Кай едва не сорвался с места в рвении доказать, что созерцательница не права и ничего не сможет предугадать. Но ведь она этого и ждет? Другие созерцатели потом точно так же прочитают по ней самой, что это он напал первым, а она лишь защищалась. Если раньше Тероза пыталась убить его в порыве гнева, то сейчас она что – осознанно планирует убийство со всеми последствиями? Какая же магия может дать столь слабому созданию уверенность в победе над тем, чье преимущество в силе она только что прочитала от и до?              Кай не поверил в то, о чем сейчас подумал. Он же не позволит вот так просто себя запугать – одними лишь словами? Ведь силы созерцателей может и не существовать, пока он не увидит ее собственными глазами. Впрочем, можно проверить это прямо сейчас, а заодно перехватить инициативу. Ведь, как ни посмотри, Тероза – все еще опустошенная горем женщина.              Отвечая на ее слова, Кай ухмыльнулся так, чтобы она это видела. Отошел на шаг и неторопливо достал и магического кармана его – железный стержень, обернутый цепью и приделанный к рукояти от меча. Тот самый. Глаза Терозы словно увидели призрака. Или ночной кошмар наяву в тысячный раз. Узнала. Значит, сила созерцателей не выдумка суеверных дикарей, а самая настоящая магия, почему-то недоступная подземному народу. А Кай думал, его предки изучили ее всю вдоль и поперек.              – Это... – произнесла созерцательница дрожащими губами. – Как ты посмел доставать эту проклятую штуку при мне? Ты же этим убил его!              Она не спрашивает. Она знает.              – Этим, – поправил ее Кай, облачая лицо в маску гордыни, – я убивал даже богов. Ты уверена, созерцательница из Авеба, что хочешь решать дела со мной таким способом?              Его уверенность ее только взбесила еще больше. Она с ревом сорвалась с места и уже через пару шагов нанесла несколько быстрых ударов в голову. Кай, конечно, уклонился от такого банального выпада, но лишь потом его поразило. Она словно знала, как именно он будет это делать. Нет, не словно – она точно знала.              Это отозвалось тревогой лишь поначалу. Ведь Кай уже который день не выпускал эту мысль из головы: что делать, если против тебя выйдет созерцатель. Как управиться с врагом, который буквально только что изучил тебя вдоль и поперек за одно касание, знает о тебе все и предвидит каждое твое движение? Четкого ответа Кай, конечно, не нашел за столь малый срок. Зато понял, чего точно нельзя делать – нельзя суетиться. Ну и что, если ты предсказуем, как эхо в ущелье?              Удар сломанным мечом по ребрам, которые он будто бы сам подставил под удар тем уклоном, привел в чувства. Гнева больше не вызвал. После торчащего из груди обломка уже ничто не разозлит. Напротив – Кай позволил-таки безжалостному безумию взять верх и пошел в атаку. А что ему будет? Она же все равно увернется.              Спустя десяток-другой взмахов, ударов и ответов все это стало походить не то на тренировку, не то на танец. Где оба давно уже заучили движения друг друга – он ведет, а она уже знает, что делать следом. Тероза ловко убегала в сторону, подныривала или перепрыгивала гигантские взмахи железного стержня. Как бы сильно он отдавал болью в руку, если бы Кай не рассчитывал промахнуться каждый раз. И как бы он переломал девушке все кости одним ударом, стоило ей хоть раз ошибиться. Хоть и не заточен, а все равно смертоносный. От каждого удара об землю цепь звенела так, что на этот звук уже начали сбегаться зеваки. Им даже дождь нипочем – так давно не видели зрелища? Может, первые из них и подумали, что это приезжие молодые насмотрелись постановочных боев на арене и решили тоже покрасоваться перед всеми прямо на улице. Но Кай развеял эту иллюзию, как только рассеял маскировку. Если и случится так, что его будут потом искать – пусть лучше ищут синего дьявола. А человеческое лицо ему еще пригодится. Оставшиеся зеваки теперь смотрели только сквозь щели в заборах или закрытых ставнях.              Тероза презрительно фыркнула, завидев его истинный облик. Она ведь не теряла времени весь этот танец – то тут, то там наносила какие-то удары своим мечом. Кай их не замечал – всего лишь царапины. Пару раз она, вслух проклиная все вокруг, пыталась нарушить этот ритм и ударить невпопад. И тут не надо быть созерцателем, чтобы догадаться, что она захочет надавить на ту рану, что уже нанесла – все ее потуги оказались направлены на клинок, застрявший в демоне. Если бы эта женщина только знала, какой болью ему дается каждое движение – может, была бы более уверенной. И неясно, что бесило ее больше – то, что ей остается только следовать этому странному ритму и ждать удобного момента, или собственная усталость. Может, она и надеялась, что возьмет превосходящего в силе демона измором, но в итоге только уставала сама. Кай понял это по ее следующему тяжелому вдоху и тому, как вздрогнули ее плечи. Еще немного, и созерцательница ошибется. Угадать сможет, а сил на ответ не хватит. Как танцор, знающий свою роль, но неспособный шевельнуться. И что тогда Кай сделает? То, что должен? То же, что тогда с Элланой?              Их взгляды встретились, и в глазах Терозы он увидел отчаяние. Осознание того, что исход уже близко, что все надежды победить демона обращаются в прах – и снова гнев. В таком состоянии схватишься за любую идею. Не успел Кай начать угадывать, что же она выкинет, как она бросила нечто прямо ему под ноги. И как он не подумал раньше? Как мог не заметить, что ас, остановивший его, не пытается сразу по всем предписанным правилам опустошить его карман, как это сделал Албер? Она приберегла это на потом. На сейчас. Значит, с самого начала не собиралась брать его живым?              Кай в этот момент держался близко к земле, поэтому черный меч не упал, а со скрежетом проехался по улице. Ваза и пара склянок с магией тихо покатились следом. Взглянув снова в глаза Терозе, Кай все понял. То, как остервенело она уставилась на укатывающуюся посудину, не оставило сомнений – она точно знает все. Нашла-таки слабое место? Но делать нечего – теперь на кону больше, чем договоренности с асами. Даже если созерцательница этого и ждет – будь, что будет. Кай рванулся следом за своей самой дорогой вещью. Тероза ожидаемо не растерялась. Наступила ногой на железный меч с цепью, не давая волочить его за собой. А когда Кай отпустил его, вмиг оказалась напротив и ударила оружием. Поймать клинок руками не составило труда – для демона и это тоже лишь царапина. Но когда Тероза достала из магического кармана третий меч – это удивило даже его. Всадила прямо под ребро и попыталась пропихнуть как можно дальше вверх – чтоб наверняка задеть сердце или что-то еще. Когда их глаза встретились вновь, Кай уже вовсю ощущал, как жизненная сила вместе с алым потоком стекает по этому мечу.              – Не ждал, демон? – злорадно прошептала женщина прямо ему в лицо. – Думал, если у меня два меча, то в кармане что-то другое? Это в твоем теперь пусто.              Сквозь пелену внезапно навалившейся слабости Кай увидел, как ваза тихо ударилась о стену ближайшего дома и остановилась. Черный меч где-то далеко на земле, меч-катушку он только что бросил сам, а дотянуться до разбросанной магии – не успеет. Да и использовать взрыв столь близко к врагу – плохая идея. Но в таком состоянии схватишься и за что похуже, верно?              – Есть еще один, – Кай через силу и боль усмехнулся в ответ ликующей созерцательнице, – что ты подарила.              Она, наверно, даже не успела понять, о чем он. Отпустив ее меч одной рукой, Кай с силой вытащил обломок из-под ключицы и ткнул им созерцательницу. Потом еще раз. Потом еще семь. Он бы уже был мертв, если бы она сделала так же – но ведь когда жаждешь насладиться местью за отнятую любовь, так и тянет заглянуть в глаза виновнику во время решающего удара. Сказать ему последние в его жизни слова и увидеть поражение на дне его стекленеющих глаз. Месть должна упокоить гнев, иначе зачем она нужна? Кай же хотел лишь выжить. Поэтому остановился, только когда тело женщины обмякло на его плече, а мысли прояснились – силы еще нужны, чтоб дойти до стены, не на ненужные удары. Последнее, что наверняка видели затаившиеся по углам свидетели – как истекающий кровью синий демон волоком утащил иcпещренное страшными ранами тело созерцательницы за собой сквозь стену, на ходу подбирая свои вещи.              Когда Тероза очнулась, лечебное зелье вместе с магией времени уже почти затянули самую последнюю, самую глубокую рану на теле Кая. Конечно, будет еще неделю больно поворачиваться, да и передвигать мебель не придется спешить, но в целом все хорошо. Хуже было бы, если б не хватило сил, чтобы пройти сквозь стену вместе со своей ношей. Впрочем, если бы пришлось оставить ее истекать кровью на улице ради своего спасения – было бы не менее паршиво. А так она все же не ноша, а снова живой человек.              Увидав чужие стены и потолок, Тероза вскрикнула – от испуга при виде синего лица где-то над собой или от того, что попробовала встать. Ее ранам магия помогала не так быстро.              – Что ты сделал со мной, демон?              Кай печально улыбнулся ей – уже вторая женщина изнывает рядом с ним на этом полу. Только в этот раз от боли. Это гостеприимство однажды выйдет ему боком.              – Я, считай, убил тебя.              Тероза в панике задрала рубашку, но на месте ран обнаружила лишь перевязь через все тело – от поясницы до лопаток. Ошарашенно крутя головой и скрипя зубами от того, что не может встать и осмотреться, она нащупала рядом свою куртку и поспешила закрыться ею.              – Если ты сделал что-то еще, клянусь, я... – она закашлялась на полуслове.       – Мне пришлось сделать все необходимое, чтобы ты не умерла, – медленно ответил Кай и провел платком по ее губам, убирая следы крови. Созерцательница резко схватила его запястье, отнимая платок, но тут же зажмурилась. Нет, ни плечи, ни спину Кай ей не повредил – это не боль ударила сейчас сильнее самой большой железки. Она снова увидела.       – Лучше уж ненавидь меня за то, что я тебя видел голой, чем за то, чего я не делал с господином Албером, – Кай осторожно убрал руку, освобождая девушку из плена видения. Она, верно, хотела опять выругаться, но сил не осталось даже на злость.       – Что это за место? – спросила она тихо, отвернувшись.       – Это, если угодно, мое логово. Мой личный клочок ада на вашей земле.       – Я не об этом. Я хватаю тебя и снова вижу все ясно и отчетливо. Но когда упираюсь в эти половицы, то не вижу ничего. Сначала подумала, ты как-то сил меня лишил.       – Мне кажется, ни один демон на это не способен.       – Эти доски, эти стены... словно никогда не существовали.       – Или просто не хотят ничего вспоминать.              Тероза махнула на него рукой, а второю заслонила глаза, собираясь с чувствами.              – А что ты видишь, когда делаешь вот так? – спросил Кай невпопад.       – Как?       – Когда касаешься сама себя. Что ты видишь?       – Да ничего, – буркнула она и почти отвернулась на бок, спиной к нему – но опять не вышло. Созерцательница закрыла лицо платком и снова закашлялась. – И зачем ты только оставил меня в живых?              Кай сначала подумал, что это вопрос в пустоту, но впервые с того момента, как она оказалась здесь, Тероза пристально смотрела на него – вопрошающе.              – Ты же все уже увидела сама – вот и ответы все наверняка знаешь. Так зачем спрашивать? – он махнул рукой так же, как она на него только что. Она печально вздохнула, словно вдруг поняла, что так у них даже перепалки не получится, и с какой-то неведомой грустью осознания в глазах объяснила:       – Мы видим только вещи. Только то, что с ними происходило. Как спектакль на сцене, но из очень темного и пыльного угла. А чувства – нет. О, а как бы я хотела, – мучительно протянула Тероза, – например, увидеть, что ты на самом деле сожалеешь. Вы ведь, демоны, все врете.       – Я уже сказал, что сожалею, – ответил он, почти почувствовав обиду. – От того, что повторю – еще сильнее сожалеть не стану.       Тероза взяла его руку – в этот раз легко, вовсе не впиваясь. Можно было бы даже принять это за нежность, но куда проще поверить в слабость.       – Что ж, это было честно... – она прикрыла глаза – опять увидела смерть любимого, только совсем иначе. Во всяком случае, так показалось Каю – ведь она сначала едва не зажмурилась от ужаса как раньше, а потом смиренно расслабила веки. – Так почему?              Всего мгновения назад она не желала ни видеть его, ни говорить, хотела отвернуться и закрыть себе глаза даже через боль – а теперь пристала с вопросом? И черт не разберет этих женщин.              – Там, откуда я родом, – подождав, все же произнес Кай, – женщин не убивают.       – Ты же не живешь там уже... сколько лет?       – Ну и что?       – Да и видела я других демонов, что захаживали в наши города. Вам... им наши женщины, что куклы – их не только убивали без зазрения совести, а и что похуже делали. Вроде как, раз не синяя – то и за женщину не считается, так?       – Ну, знаешь ли... – возмутился Кай. – Что для одних незыблемый принцип, для других лишь глупое правило, которое нужно как можно хитрее обойти. Им только волю дай.       – Пожалуй, вот в этом вы не так уж сильно и отличаетесь от нас, людей, – вздохнула созерцательница.              После этого Кай замолчал. А вот Тероза, кажется, уже не могла перестать говорить. И что на нее нашло? В попытках понять ее приступ общительности рождались самые разные мысли. Может, ей настолько больно, что лишь пустословные разговоры и спасают? Тогда правильно сделал, что не применил магию времени и на нее тоже – она бы от боли снова и снова теряла сознание, а лечебной магии это не на пользу. А может, у этих дикарей так принято? Вытащил женщину из клешней смерти – и она уже твоя? За годы Кай успел привыкнуть ко многому, но с тем, как эти люди встречают смерть, почти не сталкивался. Дома с этим все совсем по-другому – в любой даже самый удачный день можно запросто умереть от случайно упавшего на голову камня или буквально провалиться сквозь землю, и это не будет чем-то необычным. Потому-то вся власть у старцев, ведь дожить до преклонных лет в этом аду – само по себе уже достижение.              – Значит, – не замолкала Тероза, – эти изгои хотят завербовать Зубного демона?       – Откуда ты узнала?..       – Я же созерцательница.       – Ах да, точно. Встречала его? – Кай нехотя все же позволил втянуть себя в разговор.       – Нет, – та покачала головой, как смогла. – Если бы я его встретила, и он остался на свободе, я бы наверняка недосчиталась зубов. Албер бы его тогда точно не простил за то, что подпортил мне улыбку. Эх, Албер...              Она опять закрыла глаза, и влажная дорожка спустилась по ее виску. Пожалуй, нельзя ей позволять снова и снова возвращаться к мыслям о Черной Руке.              – А у меня тоже есть вопрос, – Кай выбрал первое, что промелькнуло в голове из всего вороха вопросов. – Я же могу спросить?       – Спрашивай.       – Как ты нашла меня? Изгои плохо замели следы, когда покидали Авеб, или что?       – Ну, я же созерцательница... – она почти выдавила из себя улыбку.       Кай в ответ лишь молчал, а тишина ее словно угнетала, поэтому Тероза сдалась и пояснила:       – А если честно, то Авеб я и не посещала. Не успела.       – Как же тогда? – тут Кай не на шутку подивился. Уж здесь-то точно не может быть ничего, что связывало бы его со старой столицей или Черной Рукой. Только он сам и...       – Они и сказали мне. Мне пришлось остаться – закончить начатое, чтобы Зубной демон не сбежал, ведь мы столько готовились. А твои товарищи прислали ко мне человека, который все рассказал. Что произошло в городе, кто ты такой, про твой договор, где ты поселился и когда, скорее всего, соберешься выйти на улицу. Я знала, что он не врет, потому что никто не может врать созерцателю.              Значит, это Руно называет "не держим зла"? Значит, так они отвечают тому, кто спас их жизни, хотя мог просто пройти мимо? А вчера, когда Кай спокойно пошел к себе домой, один из них побежал все рассказывать созерцательнице? И пока он спал, они все только и ждали, когда же ас его настигнет и в гневе убьет. Интересно, Нара тоже в этом участвовала? Опережая собственные мысли словами, Кай выпалил:       – Кто именно из них, можешь сказать? Как ты вообще поняла?       – Увидела одного и того же человека в его воспоминаниях и твоих. Не знаю, как их различать. Тот, который не назвался.              Все понемногу начало проясняться. Мысли и идеи завертелись еще быстрее. А что, если этот человек намеренно не делал ничего примечательного – не называл своего имени и вообще не говорил – как раз для того, чтобы созерцательница не смогла ничего узнать от него, если их переговоры пойдут не так? Руно что, спланировал это все заранее от начала и до конца? Надежды на искренность Нары растворялись, как пылинки в темноте.              – Погоди, – порой становилось так сложно поверить, что Тероза не читает мысли, – ты же ничего с ними не сделаешь?       – А разве я могу? – попытался извернуться Кай.       – Я только что одним касанием будто целую жизнь с тобой неразлучно прожила. Я видела, что предписывают ваши правила в таких случаях. Не пытайся меня обдурить.       – Неужели ты сменила гнев на милость только потому, что я, как ты говоришь, за одно касание стал тебе почти родным? – этими словами он словно слегка поддразнил ее.       – Нет, не поэтому, – Тероза даже почти смутилась, но быстро оборвала эту линию разговора. – Это сейчас не важно. Не вздумай поднимать руку на людей, слышишь, Кай? Тогда никакие договоренности тебя не спасут! И даже Алекс.       – Хорошо, – Кай встал и отвернулся, чтобы она наверняка не смогла понять, не лжет ли он, – не буду, обещаю.              Обещание, которое он не собирался выполнять. Остальное – переждать дождь, отнести Терозу обратно в Пывак к ближайшим лекарям и, когда та окончательно придет в себя, показать ей, где обосновались изгои – надеялся сделать, как надо. Тероза сказала, что все должно быть законно. Они придут вместе и застанут всю банду врасплох. Вот только все размышления Кая раз за разом сводились к тому, что ничего не выйдет. Чем больше он думал, тем больше безумных идей прямо-таки кричали, что Руно будет готов и к этому. А это значит, надо действовать, как не ждут. Не зря Кай показал себя дружелюбным, но все же горделивым и заносчивым владыкой тьмы. Кто будет ждать, что он поступит, как нервная истеричка?              Последнее, что сказала Тероза в палате у лекарей перед тем, как ее сознание окончательно провалилось в целебный сон: "На спасибо не надейся". Люди и не заметили, как принесший раненную созерцательницу человек промелькнул мимо них, словно последняя тень на закате. Еще не слишком поздно для изгоев провернуть свою затею, и уже достаточно темно, чтобы Кай чувствовал себя свободным в городе.              Это, конечно, не зверька по магическому сигналу искать. Залезть на первую же крышу Пывака оказалось именно так легко, как и представлялось днем ранее. В такое позднее время вверх никто не смотрит. По веткам огромного дерева Кай без труда добрался до старой арены и там бросил взрывающуюся бутылку прямо на мостовую. Его, конечно, не заметили – кто бы стал предполагать, что забросить можно настолько издалека? Уже очень скоро толпа зевак, охранников и просто обеспокоенных горожан собралась тушить этот непонятно откуда взявшийся пожар. Тушить будут долго – пара-тройка часов в запасе.              В разговорах – ни слова о странном происшествии с асом, потерявшим самообладание, а уж о его встрече с Зубным демоном и подавно. Лишь пара фраз о том, что кто-то видел, как созерцательница дралась с демоном. Даже стражу по тревоге не подняли – настолько сильна вера этих людей в то, что асов невозможно одолеть. Судя по слухам в толпе, лишь пара отчаянных решилась тогда осмотреть дом, сквозь который он ее якобы унес. Значит, местные бы точно заметили сходство магии, которую должен был использовать ас-самозванец, с той, что вызвала пожар сейчас. Выходит, Руно с друзьями не успел еще исполнить свои планы. Или им попросту не хватило смелости выманивать Зубного демона прямо под носом у Терозы – надо было отвлечь ее на Кая, что они и сделали. Тогда всеобщей паникой при пожаре изгои точно воспользуются.              Хорошо, что в этом мире на поверхности деревья такие гиганты. Дома-то порой целое растение целиком может уместиться в руках, а самые большие едва ли превысят рост человека. По огромным веткам над улицами Кай быстро добрался до мест, где обосновались заговорщики. Дальше – дело подслушивания. У изгоев, конечно, есть человек с невероятным слухом, но его внимание теперь будет отвлечено на беспокойство, охватившее Пывак в поздний час, поэтому Кай временно в выигрыше. Очень скоро удалось по разговорам выйти и на Руно, и на Нару – уж ее-то голос запомнился, как ничто другое за эту пару дней. Воспоминания о жарком дне в объятиях амазонки полностью выгнали из памяти чувство беспомощности перед нависающим небесным сводом. Как Кай и надеялся. Теперь же он медленно и незримо следовал за группой изгоев туда, где они собрались претворять задуманное в жизнь. И ведь даже не заметил, как почти истекло отведенное время – огонь на улицах к тому моменту как раз едва догорел.              Их команда шла молча – настолько хорошо каждый знал, что ему делать. Теперь точно никаких сомнений, что все это – втереться в доверие к Каю, использовать его магию, насколько подвернется, а затем по-тихому натравить на него созерцательницу – они задумали вместе. Позже изгои разделились занимать свои места. Нара, судя по всему, получила роль случайной жертвы разбушевавшегося аса. Тот не назвавшийся человек – нацепил вещи Албера и закрасил руки черным. Настолько жалкая подделка под внешность, но ведь в темноте сойдет. Последний же вместе с Руно заняли места в укрытии – чтоб заранее услышать приближение странного мстителя и разговорить его, когда он подойдет. С Каем, конечно, вышло бы лучше – смогли бы показать, что на их стороне настоящий демон и убийца аса. Ведь главный козырь Кай так и не отдал.              Самозванец долго кричал слова о том, как все люди должны склоняться перед асами и целовать их золотые одежды. О том, что их судьба – вымереть и уступить место сильнейшей расе. И еще о том, что вот сейчас он уже догонит эту проклятую девку и сделает с ней все, чего ни один жалкий человечишка бы не посмел. Нара лишь кое-как изображала испуг, наигранно звала на помощь и раз за разом как будто бы случайно вырывалась из черных рук самозванца. Разумеется, это не привлекло больше внимания, как и вчера. Простые люди хотят мирно спать. Так что изгоям пришлось применить ту единственную магию, что Кай им оставил – подожгли дом семьи, кто осмелился выйти и что-то сказать против аса. На остальных – а людей столпилось уже больше – самозванцу теперь хватало лишь замахнуться рукой, а они сами убегали в страхе перед новым взрывом.              Кай с трудом справлялся с соблазном появиться прямо сейчас, чтобы люди увидели встречу аса с врагом, достойным такой силы. Время шло, а гость, которого все так ждали, не появлялся. Лишь когда бегать друг за другом по кругу стало уже попросту глупо, и пришлось изображать, что буйный ас уже вот-вот надругается над бедной амазонкой, на улицу выбежала та девочка из трактира. Кто только выпустил ее на ночь глядя? Малышка не испугалась ни огня, ни магии и сквозь прочих зевак ринулась выручать Нару. Какая будущая амазонка сможет позволить осквернить своего нового кумира? Девочка подбежала шага на четыре и швырнула в самозванца камнем. Промахнулась, конечно. Тот, как и всем, пригрозил ей магией и громогласно пообещал, что после того, как "обработает дрянную девку со всех сторон" – примется и за нее. Люди ахнули почти в один голос, кто-то побежал за созерцательницей – только теперь догадались. Но испуг на лице самой девочки Кай разглядеть не успел – ее заслонила черная фигура.              Он выглядел почти так же, как те художники вдоль дороги. Весь затянут в черное, грубые темные волосы спадали за плечи, и лишь маска цвета крови кое-как отражала огонь улицы. Из всего на ней выделялись лишь огромные впадины глазниц и рога, словно растущие навстречу друг другу и сросшиеся над самым лбом. Человек – или же и в самом деле демон, если и вовсе не черт – отодвинул девочку себе за спину и, подходя к асу-самозванцу и его жертве, зачем-то захлопал в ладоши. Громко – наверное, руки затянуты кожей в несколько слоев. Врут, выходит, что некто, называющийся Зубным демоном, бил асов совсем уж голыми руками. Но безоружным – вполне вероятно, подумалось Каю, если под слоями кожи спрятать немного металла или, того хуже, алмазов.              – Неплохой спектакль вы здесь устроили, – произнес человек. Материя, перетягивающая лицо, заглушила и исказила голос в какое-то рычание. Люди по одному начали разбегаться кто куда – пришелец нашептал им об этом еще до того, как подойти.       – Кто ты? – спросил самозванец.       – Кто я? – человек в черном показательно снял с шеи веревку с нанизанными на нее зубами – человеческими. – А чего тебе сейчас недостает больше всего? Может, я твоя совесть?              Он даже не удивился, когда Нара без особых затруднений вылезла из-под аса, а тот помог ей встать вместо того, чтобы ударить сверху и прижать посильнее. И лишь слегка дернулся, когда сзади подошли остальные двое. Дернулся так, что рука, которую Руно дружелюбно положил ему на плечо, словно сама потянулась сначала вперед, а потом вниз. От чего Руно перевалился через черную фигуру как мешок с картошкой. Человек сделал простой, но длинный шаг назад и, оказавшись рядом с последним изгоем, толкнул его вперед – к товарищам.              – Так, значит, это тебя называют Зубным демоном? – прокашлял Руно, поднимаясь. – Извини, что пришлось привлекать твое внимание вот так. Но нам нужно с тобой поговорить.              Он не успел продолжить – ему прилетел удар в лицо. От такого Руно аж сел. Его всеслышащий товарищ хотел схватить нападающего за руку, но тот легким движением перевернул и его. Как скатерть легко и ровно соскальзывает со стола, переворачивая посуду.              Зубной демон приблизился к асу-самозванцу и схватил за ворот позолоченной куртки.       – Ты не Албер Черная Рука, а жалкая подделка! – прорычал он. – Да и не ас вовсе.              Едва не ударил и этого, но Нара обхватила его руку. Вовсе не резко, а скорее почти нежно, но цепко – как она уж точно умела.       – Мы не враги, – произнесла она, пытаясь развернуть человека к себе и ослабить его хватку. – Твои враги это зарвавшиеся асы, так? Тогда мы на одной стороне. Мы хотим помочь тебе.              Она попыталась приобнять его – как и с Каем делала – но тот прямо к ней в руки оттолкнул поддельного аса.       – Неплохая попытка взять меня... Была бы.       – А нас они называют изгоями, – пояснил вновь подошедший Руно. – Раз уж ты знаешь этого придурка Албера, то и о нас должен был слышать.       – И что же вы можете? Вы же горстка напуганных людей, еле сводящих концы с концами.       – Убить аса, например! Как тебе такое? – самозванец снял глухой шлем, показывая свое лицо. – Откуда у нас, по-твоему, броня Албера?       – Да, мы просто люди, как ты и сказал, – подхватил Руно, – но вместе мы можем противостоять этим нелюдям. Почти так же, как ты.              Самое время выйти из тени. Кай обещал Терозе не трогать этих людей. Так что же может быть лучше, чем в отместку за предательство разрушить план, который они так тщательно готовили? Всеслышащий не мог не заподозрить странного движения вдалеке позади, но сказать ничего не успел. Снова став синим, Кай прыгнул с края крыши и приземлился недалеко от него – но достаточно далеко от человека в алой маске. Кто знает, что он выкинет, ощутив внезапную угрозу прямо рядом с собой?              – Кай? Что ты?.. – только и смог промямлить Руно спустя мгновения молчания. Зубной демон уже повернулся к нежданному гостю и поднял руки, готовясь защищаться. Или нападать. Неизвестно, что удерживало его, но Кай решил перенять его манеру говорить громкими речами, чтоб свести все в диалог, а не в драку. Демон поднял руку и указал пальцем в сторону мстителя в маске:       – Да, правильно, слушай, что они говорят. А потом они попросят тебя избить для них аса, как ты обычно делаешь. И присвоят твою победу себе. Как попросили меня недавно.       – А ты кто будешь? – человек в черном будто бы расслабился, сложив руки на груди. На дне глазниц маски отчетливо виднелся человеческий взгляд, преисполненный усмешки. Но Кай смотрел не туда – по ногам и плечам он понял, что боец все еще напряжен, но не в страхе, а в готовности. Он не только не удивился демону – а, кажется, уже не раз бил и их.              Кай опустил руку и решил перейти сразу к самому главному, запуская ее в магический карман.       – Я тот, кто принес смерть Алберу – Черной Руке.              На пыльную дорогу прямо под ноги мстителя с почти деревянным стуком упали две сверкающие в ночных огнях черные конечности цвета угля. Зубной демон, похоже, по звуку все понял.              – И что ты хочешь? – промедлив, пробурчал он сквозь полоски ткани. – Поделиться зубами для моей коллекции? Это всегда можно устроить... демон.              За последние несколько дней уж больно часто Кай слышал это слово в свой адрес вместо имени.              – Не я, – отмахнулся он, когда человек в черном снова поднял руки и сжал кулаки до скрипа, – эти хотят. Чтобы ты был их убийцей асов, раз со мной не получилось.       – Все, хватит, Кай, замолчи уже, – озлобленно заговорил тот, что еще недавно изображал аса. – На кой ты вообще пришел сюда?       – О, ты что, осмелел? Голос, вон, прорезался, а то все молчал. Или ты таким смелым и разговорчивым стал, когда пошел сдавать меня асовской ищейке?              Следом Кай достал из магического кармана плащ созерцательницы – тот самый, где золотом вышит глаз на капюшоне – и ткнул им в горе-актера. Тот, завидев кровавые разводы, отстранился в отвращении, и тогда Кай кинул плащ сверху на черные руки – чтобы их новый знакомый тоже разглядел.              – Сдали меня при первой же возможности, – объяснил Кай Зубному демону, – и тебя сдадут, даже не сомневайся. И где это видано, чтоб народные борцы с произволом асов заключали сделки со своими же заклятыми врагами?              Человек в черном поразмыслил всего пару мгновений. Руно вместе с товарищем уже собрались было оттащить Кая подальше от него. Надеются, что вдвоем управятся, наивные дикари.              – Идите-ка вы все к чертям, – раздался рычащий смешок из-под красной маски, – и с ними выясняйте, кто кого и зачем.              Он махнул рукой на людей напротив и в тот же момент скрылся в тени улиц, как ночной летун под сенью пещеры. Изгои было ринулись следом за ним, но Кай встал на их пути.              – Куда же вы, а как же к чертям? Знаю одного неподалеку, и ему как раз почти нечего есть. Изголодался, бедняга, по человечине.       – Ты все испортил, проклятый демон! – закричал на него актер. Его кулаки судорожно сжались, но подойти он побоялся – с ужасом увидел, как Кай вальяжно подобрал накидку созерцательницы и руки ее воздыхателя. И правильно – что демону боятся четырех безоружных людишек, когда он обоих асов прикончил с опустошенным карманом?       – Ты хотел так отомстить? – спросила Нара, не поднимая глаз на Кая. – Ты сделал, что хотел. Давай, теперь мы все успокоимся и просто разойдется?       – А ты знала, что там, откуда я родом, предательство карается смертью? За то, что вы сделали, я по закону имею право убить одного из вас прямо здесь без всякого суда. Что, такие рассказы о жизни в аду тебе не по нраву?              Нара молчала. Ее товарищи едва успели переглянуться, стараясь найти пути к бегству, а у Кая в руках уже появился черный меч, по их меркам больше похожий на гигантский нож. Они начали пятиться, а Кай продолжил, в этот раз обращаясь ко всем по очереди:       – Может, стоит убить тебя? – черное лезвие коснулось одежды Руно. – Ведь это ты все задумал. И, я уверен, задумаешь еще больше, если останешься жив. Ты же тут лидер – тебе я поверил, и это ты меня предал.              Руно сглотнул, а Кай шагнул в сторону следующего.              – Или, вероятно, убить надо тебя, всеслышащий ты наш? Все твои друзья – мелкие сошки, лишь обычные люди. Но ты не таков, – тот кое-как попытался отвернуться от меча, нацеленного прямо в голову, а на лице между тем смешались гордыня, что сам демон признает его таланты, и страх, что эти же самые таланты прямо сейчас могут свести в могилу. – Откуда мне знать, что ты не подслушал ключевые слова от моего дома? Не тебя ли опаснее всех оставлять живым?       – Нет, я не... – прошептал человек, но демон, к его облегчению, уже отвернулся.       – А может, я ошибался, подпуская тебя ближе всех? – он снова подошел к Наре и приподнял ее лицо к себе, чтобы на этот раз она смотрела в глаза – возможно, своей смерти. – Ты думала, раз я демон, то ничего не знаю о вас, дикарях? Думаешь, я не знаю, что этот твой амулет можно подделать? Веры тебе теперь нет. Кто знает – останься ты жить сейчас, вдруг через годы объявишься с малолетним ублюдком? И претензиями ко мне или, не допусти бездна, моей семье.       – Для меня это слишком сложно, – заговорила Нара торопливо. – Я всего лишь глупая амазонка. Интриги – не мое.       Но Кай не слушал.       – И, наконец, у нас есть ты, – он выбил шлем аса из рук четвертого из людей. – А кто ты, собственно, такой? За все время, что я тебя видел, ты ничего путного не сделал. Сверх того – ты даже с этим дешевым спектаклем не справился. Зато смелости – на всех четверых. Может, мне убить именно тебя, как самого бесполезного? Ну, или как того, кто разболтал все созерцательнице.       – Тебе-то откуда знать? – в таком положении, стоя под мечом из ада, парень все еще умудрялся оставаться бравым? А он хорош, даже жаль, что такой непутевый. Кай не ответил и на его слова.       – Ну, что скажете? Чья жизнь должна оборваться сегодня?              Люди, похоже, забыли, что и у демона слух хоть куда. Когда они, продолжая отступать, отошли настолько, что Каю пришлось бы замахиваться снова, чтобы попасть хоть по кому-то, Руно как будто бы отвернулся в сторону и шепнул: "На счет три – все бежим в разные стороны". Наверное, подумал, что даже демон не сумеет угнаться за всеми. Но ведь всех он и не обещал убивать. Кай ухмыльнулся и уже решил было дать им фору. Но не успел главарь изгоев сосчитать и до двух, как Нара быстро дернулась, отскакивая в сторону, выхватила какой-то кинжал и резко полоснула им. Всеслышащий сначала застыл, словно примеряя на себя маску крайнего удивления. А потом, когда на его шее проступила красная полоса, он стал хвататься за горло и что-то кричать. Вместо голоса получилось что-то клокочущее, хрипящее и булькающее. Руки сначала покрылись алым, пытаясь не выпустить жизнь из раны, а потом обмякли без сил. Другие тоже не сразу поняли, что произошло, и лишь когда их друг начал падать, подхватили его тело. Руно всеми силами старался приложить ладони к ране товарища как можно плотнее, но кровь сочилась даже сквозь пальцы. Нара предусмотрительно отошла от этих брызг еще заранее – сейчас она только дергано вытирала нож об одежду и смотрела на товарищей глазами, полными презрения.              Руно оглянулся на нее не сразу – лишь когда тело в его руках испустило последний вздох.              – Нара, ты сдурела?! – заорал он. – Ты что творишь вообще?!              Этим криком ее словно ветром снесло в сторону. Она поспешила отвернуться и чуть ли не за Кая спрятаться. Тут их взгляды встретились, и амазонка заговорила:       – Он ведь и правда слышал те слова, которыми ты открывал свой дом. Хвастался еще, что запомнил.              И тут Кая осенило. Если бы он не затеял эту ненужную игру, если бы не захотел напугать адской смертью каждого из них – ничего бы сейчас не произошло. Достаточно было просто разрушить их шансы сработаться с мстителем в маске. А теперь один человек мертв, а вторая стала убийцей – и все из-за него? Хотя, кто знает, сколько еще людей узнали бы тогда заветные слова? Кай осторожно отобрал у Нары нож и сам загородил ее на пути уже поднявшегося Руно. Второй так и сидел возле убитого и лишь изредка бросал панические взгляды на свои побагровевшие от чужой крови руки.              – Пусти, я убью ее, – проголосил Руно, когда Кай остановил его, выставив вперед руку. Оружие здесь больше не понадобится.       – Довольно, – настойчиво сказал демон. Раз уж так вышло, придется найти способ обернуть досадное происшествие выигрышем. В конце концов, не он вложил нож в руку Нары. – Одна жизнь ушла – ваш долг уплачен. Считай меня виновным в смерти своего друга, если хочешь. Это значит, больше мне нечего здесь делать. Но сделаешь еще шаг – и мне придется защищаться. И тогда я за себя не ручаюсь.              Второй уже пришел в себя, вскочил и ринулся вперед. Пришлось снова поднимать меч.              – Тебя это тоже касается, – прикрикнул на него Кай. – Вы и так сегодня потеряли двоих. Не думаю, что кто-то из вас хочет остаться в полном одиночестве. Тем более наедине с ней.       – А я бы осталась, – вдруг взбодрилась Нара. – Уложу хоть обоих, даже если ты им свой меч отдашь. Тоже мне, герои, – она затрясла Кая за плечо. – Они же не отстанут, Кай. Если ты не с ними – они еще одного созерцателя на тебя натравят. Или кого похуже.       – Пусть попробуют, – демон отдернул ее руку. – Я покидаю Пывак и уже выбрал новый город. Говорят, в Тарбосе скоро будет большой конкурс каменных скульптур. Может, смогу выиграть? Хоть где-то побороться за победу не с помощью оружия.              Он говорил с Нарой и смотрел на нее, но слова проговорил слишком отчетливо и медленно – изгои ничего не должны пропустить.              – Да куда ты там собрался, чертов... – начал было кто-то из двоих выживших.       – Ты не понял? – обернулся Кай. – Или вы без своего друга всей командой оглохли? Я сказал, я еду в Тарбос. И я хочу, чтоб вы это знали. Чтоб вы запомнили. Потому что если хоть одна тварь достанет меня там, то я решу, что это вы проболтались. И тогда я найду и точно убью вас всех.              После этого Кай повернулся и ушел. Онемевшие от ужаса люди уже остались далеко позади, когда в ночной тишине за спиной раздался отдаленный голос Нары – она, как могла, старалась нагнать демона:       – Ты сказал, "вы потеряли двоих". Кто второй? – глупый вопрос, но, похоже, ей сейчас лишь бы что спросить – только бы он остановился. Кай вздохнул и, не поворачиваясь, встал прямо посреди рощи, которую выбрал для бегства из города окольными путями. Нара быстро добежала и припала к его спине, тяжело дыша. Так же, как недавно. Как больше нельзя позволять.       – Ты же больше не с ними, – ответил Кай тихо, – значит, тебя они тоже потеряли. Если, конечно, это все не было очередной хитрой задумкой, и ты не собираешься вернуться.       – Я уже сказала, – ее горячее дыхание обжигало спину даже сквозь одежду, – хитрости – для меня слишком сложно. Но эй, даже мне понятно, что убивать лучшего парня в отряде – паршивый план, чтобы вернуться. Так что сам посуди.              Когда руки девушки потянулись обнять Кая со спины, тому пришлось повернуться к ней, чтобы отстранить ее от себя. Он не хотел смотреть ей в глаза. Так он не сможет быть грубым, не сможет сказать, чтобы проваливала ко всем чертям и больше никогда не вспоминала их встречу. А теперь посмотрел и увидел перед собой лишь испуг, неуверенность и отчаяние.              – Я же правильно поступила? Он запомнил слова, а значит...       – Я бы мог сказать, что закон велит мне забрать положенную жизнь самому. И убить еще одного. Но я этого не сделал. Правильно это или нет – решай сама.       – Одно я знаю точно, – сбивчиво, но уверенно произнесла она, – что неправильно было поступать так с тобой. С тем, кто спас наши никчемные жизни. Не знаю, как там эти двое, а меня не каждый день подвешивают полуголой к потолку и рвут когтями прямо до мяса. Я даже поверила тогда, что пришла моя пора встретиться с праотцами. Моя лучшая подруга умерла там, в подвале – а эти даже не развеяли ее как положено.              Так вот, чего она искала в объятиях демона – утешения? Хотела забыться, уйти не только от боли, но и от утраты?              Но интуиция шептала другое. Она даже не удивилась, когда Кай появился вновь. Или когда заговорили о созерцательнице. Могла бы призвать Руно к ответу прямо на месте. Да и это ее горе – Кай бы точно заметил, что она скрывает боль потери лучшей подруги. Уж это он распознает наверняка. Что если Нара сейчас просто пытается оправдаться, чтобы не терять ту странную связь, что образовалась между ними?              – И все же ты согласилась участвовать во всем, что они задумали... – печально возразил Кай.       – Да клянусь всеми ургами, если бы я только знала об этой подставе с ищейкой асов, я бы...       – Что мне твои урги? Нет к тебе больше доверия, я сказал.              Нара замолчала, и Кай счел этот момент лучшим, чтоб, наконец, уйти.              – А если я пойду за тобой в Тарбос? Ты убьешь их всех, как и обещал, да?       – Так хочешь их смерти? – усмехнулся Кай, уходя. – Поверь, лучше тебе не знать, что тогда будет. Тебя я, так и быть, не убью. Можешь бежать из города – хоть в Тарбос, хоть куда. Только за мной не ходи.       – Да, как скажешь, – прошептала Нара вслед, когда он удалился. Наверняка думала, что он уже не слышит.              Черт с ней, с этой женщиной. Кто теперь знает, что еще она выкинет в отчаянии и в страхе остаться одной в этом диком мире? Может, стоило разрешить ей хотя бы покинуть город вместе? Или даже помочь добраться до Тарбоса и уже там разойтись. Каю то и дело мерещилось, что силуэт амазонки плетется за ним в темноте – но лишь мерещилось. Может, прими он ее откровение, сейчас они могли бы идти рука об руку, освобожденные: она – избавившись от чувства вины перед Каем и страха за свое будущее, он – снова в облике человека.              А так приходится уже из второго города уходить с мыслями, будто не сделал того, что было правильно. Не наказал как подобает того горе-жениха сестры – а теперь еще и не внял женщине, которая ради Кая предала своих. Может, еще тогда, в городе Авеб, все могло пойти иначе.