Одна в пустоте

      Никогда еще Эми так не радовалась тому, что кто-то нарушил ее сон. После того случая с Рэем неприятных сновидений – все же, не совсем кошмаров – добавилось. И даже так сразу не угадаешь, что оставляет на утро большее беспокойство. Не найти одежду на дне магического кармана, залезть в него чуть ли не по пояс, как если бы это был самый обычный карман, и застрять? Или открыть глаза во сне и обнаружить, что прямо под боком Рэй исполняет свои фантазии с какой-то девицей с незапоминающимся лицом? И, вслед за прочими подобными видениями, эти повторялись раз за разом, друг за другом, как плохой рассказчик, что знает всего пару историй. Этим утром на пятый или шестой круг заходила история "что если бы у него все получилось тогда". В голове звоном повисли слова: "Ну, ты же сама говорила, что готова принять меня всего. Теперь изволь выполнять. Ты же не представляешь, на что шла, сколько там этого самого всего". Всегда заканчивалось, когда он вот-вот уже хватался за пояс, явно собираясь наглядно показать то, о чем говорит. А в этот раз ее не успели толкнуть, прижать и сделать все, что за этим должно следовать. "Слава ургам," – сказала Эми, пожалуй, в первый раз в жизни, скоренько натянула одежду, чтоб быть закрытой хотя бы до пояса, сверху укуталась во что-то и побежала открывать дверь комнаты.       Сначала показалось, что сон обманул ее вновь, не закончившись, а сменив направление – по ту сторону Эми увидела свою знакомую рыжеволосую амазонку в отставке, а ныне следователя – Сиднэй. Если она сейчас скажет "я нашла тебя, сестра" – будет прямо-таки сон наяву. Или он просто закончится так же неожиданно, как доказал свою правдивость. Но нет, Сиднэй не выглядела радостной, как там, во сне.       – Утра доброго, девушка, – тихо произнесла она, и ее легкая улыбка показалось грустной. – Вот, значит, где ты живешь. Ты, конечно, извини, что я рано, и что мне пришлось стучать, но дело серьезное. Я бы тебя попросила поскорее собраться и пройти со мной.       Эми кивнула, и следователь осталась ждать в коридоре. Что-то случилось в городе? Неужели что-то опять с хищниками? Или с дикими галеусами? Или с тем человеком, в чьем доме ее представили не то сестрой Сиднэй, совсем как в том самом сне, не то дочерью кого-то из асов. В любом случае, школа переполнена не только учениками, но и взрослыми, кто разбирается во всех этих вопросах лучше нее. А может, следователи, наконец, решили завести разговор с Хиллманом насчет будущего девочки. Но почему тогда не предупредили? Представляя, что ее сейчас поведут на внезапный экзамен, на котором выяснится, подходит она им или нет, Эми поспешно привела себя в порядок, приоделась осмотрительнее и вышла навстречу своей гостье. Конечно же, не подходит, о чем вообще может быть речь? Она и на тех экзаменах, к которым готовилась, всегда жутко нервничала и отвечала, казалось, так, будто учителя ее пропускали дальше лишь бы не видеть больше. Конечно, так ей думалось только в детстве – со временем удалось и найти то, что даже учить не нужно, чтоб нормально сдать, и убедиться, что до внешности никому из взрослых особо нет дела. Но нервничать, правда, не перестала. Что уж будет без подготовки – представить и страшно, и легко. Ничего не будет. Ни внятного ответа, ни подтверждения рекомендаций от Сиднэй, ни одобрения со стороны остальных следователей. Но, как говорят амазонки, ты выигрываешь то, чем рискуешь, и той, кто пойдет на хищника даже без палки, самая большая награда – жизнь.       Сиднэй повела ее через холодные коридоры и лестницы наверх, туда, где от солнечного тепла загораживал только каменный купол. Ученики, как всегда, суетились и занимали свои места прямо на прогретой земле, прикрытой плетеными коврами. Кто-то уже ждал преподавателя, кто-то только добирался до места будущей лекции, а кто-то уже слушал. Больше двух учителей одновременно Эми здесь не видела уже давно, но знала, что купол вместил бы под собой и четырех. Она с опаской огляделась в поисках своих одноклассников или знакомых.       – У меня же урок скоро начнется, – взволнованно вспомнила девочка.       – Да, знаю, – Сидней даже не обернулась. – Мы предупредили твоего учителя, так что это не будет прогул.       Эми облегченно выдохнула, но волнение снова подступило. Раз учителя пошли навстречу, значит, точно экзамен. Для всего остального нашли бы и кого-то получше.       Сиднэй вывела девочку из корпуса – беспощадный жар солнца заставил следователя скинуть серый плащ, что спасал от прохлады на нижних уровнях – и повела в соседний, где жила лишь малышня. На улице Эми все же заметила знакомые лица – амазонки и пара парней из класса, но на нее даже внимания никто не обратил. Только и разглядывали живот и плечи юной отставной амазонки впереди, такой тонкой и такой мощной. Одни с завистью, другие с вожделением. Эми и сама то и дело задерживалась взглядом на ее тонкой бледной коже.       Коридоры корпуса младшей школы в это время пустовали. Следователь и ученица остановились в одном из них, самом широком, что соединял в себе сразу несколько комнат. Другие, что встречались по пути, казались жилыми все до единой – в каждой или несколько многоэтажных кроватей, или одеяла разложены прямо на полу. Из других комнат пахло либо готовящейся едой, либо лекарственными травами. Эми уже и забыла, как жилось здесь когда-то. Пусть все было общее, ни момента уединения, и взрослые держали под присмотром круглые сутки, но такая жизнь отдавала большим уютом, чем нынешняя. Впрочем, что она могла понимать тогда? Да, теперь появилась своя комната, свои вещи, свои достижения и возможность распоряжаться свободным временем. Но добавились и трудности – проблемы и задачи, которые решать тоже придется самостоятельно. Возможно, самые важные задания за все школьное время Эми предстоят именно сейчас.       – Мы пришли? – спросила девочка, заглядывая в пустые комнаты по очереди – в те из них, что были открыты. – Может, скажешь теперь, в чем дело?       – Да все как всегда, – протянула Сиднэй лениво. – Что-то произошло.       Словно тень, она скользнула за спину собеседнице и, сказав напоследок "шагай", легонько подтолкнула ее в одну из открытых дверей.       Комната оказалась не просто пустой, а чудовищно пустой. Как будто не только вывели всех детей, но и вынесли всю мебель. Впрочем, может, здесь всегда так было. Или мешки, которыми была завалена половина коридора, раньше делали именно здесь. Их ряды, наверно, могли бы доставать здесь до потолка, чтобы можно было хотя бы выйти. Из мебели все же оставили пару столов и несколько стульев. За одним из столов и сидел коллега Сиднэй, которого Эми тогда толком и не успела хорошенько разглядеть.       – Демитрий тебе все расскажет.       – Не расскажет, – поправил тот, – а скорее сам расспросит. Садись.       Не успела Эми толком поздороваться, а рука Сиднэй уже чуть ли не вжала ее в стул напротив Демитрия, а затем бережно провела по спине от одного плеча к другому – чтоб не волновалась. Сама же следователь уселась поодаль с кипой листов и угольной палочкой – собралась записывать разговор.       – Начнем? – Демитрий ободряюще улыбнулся, и девочка кивнула. – Как тебя зовут?       – Эмиэль. Но теперь уже просто Эми, дочь Хиллмана.       – Как давно ты в этой школе?       – Лет с двух, наверно. Я не помню. Говорят, что с двух, да.       Она отвечала тихо и смотрела на стол перед собой. Тон следователя не позволял поднять глаза и уж тем более посмотреть на Сиднэй. Где-то по соседству с этими вопросами обычно спрашивают, как же так вышло, что сам Хиллман назвал ее своей дочерью. Но следующий вопрос удивил и заставил-таки поднять взгляд.       – Ты знаешь, кто такая Ио?       С чего бы следователи стали спрашивать о той, кого знают не только во всей школе, но и в Тарбосе, и далеко за его пределами? Это такая проверка?       – Конечно, знаю, – непроизвольно усмехнулась Эми, – мы же учимся вместе.       – Ну, то, что вы все тут учитесь вместе – это и так понятно, – Демитрия ее ответ будто бы не устроил. – Как давно лично ты знаешь ее? Вы же подруги, верно?       – Ну, да...       А как давно? Эми попыталась вспомнить, есть ли в ее памяти время, когда она вообще ничего не знала об Ио.       Судя по тому, что говорили те, кто их растил – лет до четырех точно. Но разве ж можно хоть сколько-то ясно помнить время, когда не то что мир – кровать вокруг казалась чем-то огромным, безграничным, непостижимым, а голоса извне произносили слова, но словно не называли вещей? Эми только помнила, как кто-то тогда разговаривал с кем-то еще кроме нее – так близко, вроде бы, а так далеко. А когда она уже научилась ходить и говорить, бывшую соседку ей представили первой и сказали, что им надо подружиться. Эми тогда еще не знала, как это, но пыталась вести себя так, как это делают друзья в сказках. Та, правда, не торопилась идти навстречу – даже то, сколько лет им было, Эми запомнила по ее грубоватому ответу на простейший вопрос, сколько ей лет: "четыре, отстань". Кажется, "отстань" тогда вообще было любимым словом новой подружки.       Дальше – начало учебной программы и пустота, их разлучили, подругу забрали то ли в другую школу, то ли в семью. А вернулась Ио – так ее теперь звали – в том возрасте, когда мальчики уже начинают заглядываться на девочек, а у девочек истекает срок, чтобы решить, станут они амазонками или нет. Конечно, узнать в татуированной эльфийке давнюю подругу детства было очень сложно, но Ио вспомнила все сама. Ведь это Эми за столько лет, казавшиеся в те годы длиною в вечность, привыкла здесь ко всем, даже к тем, кто пытался обижать ее за неумолимо становящиеся медными волосы. Одиночкой она так и не стала – нашелся какой-то друг, который впоследствии даже в любви признавался. Тогда-то Ио и подоспела со своими воспоминаниями о прошлом – ведь она теперь здесь не знала никого, и только давняя подружка казалась единственной надеждой на хоть какой-то круг общения.       – Привет, Эми. Помнишь меня? Я твоя подруга, – сказала она тогда. Кажется, вот просто однажды подошла и сказала. – Только зови меня теперь Ио.       Лишь немного позже Эми узнала, что же подруга привезла с собой из невиданных земель – многие, даже учителя, называли это чудом, настоящим даром. Из-за этого Ио сразу оказалась под колпаком внимания учителей с одной стороны и в пучине обожания, лести и подхалимства сверстников с другой. Во всяком случае, Эми так казалось. Ведь чего стоит вынужденное "спасибо, приятно" в ответ на все комплименты по сравнению с "я твоя подруга"? Еще позже и мальчики, и даже амазонки прямо-таки не давали Ио прохода, все мечтали держаться поближе или даже сделать ее своей. Ежегодные поездки вместе с военными на какие-то учения лишь подхлестнули это дело. Вдоволь пообщавшись там со взрослыми матерыми воинами достаточно тесно, Ио и сама потихоньку начала вести себя как взрослая в родных стенах. Как ни странно, военные походы научили ее быть не только твердой и решительной, но и привлекательной и желанной. Сам Хиллман тоже не обделил ее вниманием с самого возвращения и пожелал лично учить ее справляться с неизведанной силой. Чудо-девочка стала частым гостем в его покоях, отчего у них с Эми получалось видеться чаще. Совместные уроки у Хиллмана так напоминали уютные семейные посиделки, о которых столько говорят в городе те дети, у кого есть настоящая семья.       – Давай остановимся подробнее на этих ее... силах, – Демитрий остановил рассказ девочки, слегка дернув ее за рукав, чтобы отвлеклась. – Можешь рассказать, что она умеет? Что именно тебе доводилось видеть самой?       – Ну, – Эми едва заметно хихикнула, – она током бьется. Почти постоянно. Это такая шутка, игра или вроде того. Не сильно, конечно.       И не расслабишься – то просто мимо пройдет и невзначай прикоснется, то, даже не дотрагиваясь, уколет – словно укус десяти ящериц сразу, только без шрамов. С Эми, правда, Ио почти перестала так делать примерно с тех пор, как начала ютиться в ее комнате по ночам, когда хотела избежать любого общения. Чересчур подкалывать ту, кто может в следующий раз попросту не впустить, было бы неразумно. Пары-тройки ссор на этой почве девочкам хватило еще в детстве.       – А бывало такое, чтобы сильно?       – Да, бывает, – легкое озорство тут же стерлось с лица девочки. – И тогда это уже не игра, разумеется.       Эми толком не поняла, что ощущала каждый раз, когда Ио переходила границы шуток и использовала свою силу для того, чтоб делать другим больно. Становилось страшно – то ли за тех, кого одаренная могла бы запросто покалечить, то ли что однажды за такие выходки Ио могут выгнать из школы, и тогда ей дорога только в изгои.       – И как часто? – следователь, похоже, заинтересовался этой темой основательно.       – Да примерно так же часто, как остальные дерутся, – Эми пожала плечами. – Поэтому серьезно на нее никто не нападает, разве что как напарники на тренировках.       – И когда в последний раз?       – Что? Тренировки были?       – Нет, – Демитрий даже внимания не обратил, что школьница волнуется и путается в его вопросах – или сделал вид, что не обратил. – Когда в последний раз Ио применяла свою силу, чтобы разрешить какой-либо конфликт?       – Не скажу точно, я же ничего такого почти и не видела, – Эми помотала было головой, словно в отрицании, но от этого ее волосы чуть растрепались, спадая на виски, и она поспешила пригладить их за уши. Совсем разволновалась, куда это годится? Будь, что будет, это все-таки следователи, придется рассказать. – Была тут одна история...       Однокашники шли на всякое, чтобы добиться внимания необычной девочки. Одна из амазонок – кажется, чуть ли не сильнейшая из них – долгое время враждовавшая с Ио на почве превосходства и влияния в классах, предложила интересное пари – спарринг один на один без оружия и магии. Только чистая сила. "Выиграю, – говорит, – будешь встречаться со мной", на что Ио тогда ответила: "А проиграешь – и конец твоим тренировкам, и ты больше не амазонка". Кажется, она и не собиралась выигрывать, ведь в грубой силе они были не равны, но столь отчаянный вызов ее позабавил. Так бывшие соперники стали любовниками. На памяти Эми это была первая девушка, способная увлечь Ио. Но этим отношениям не суждено было продлиться долго – страсть чудо-девочки всегда быстро остывала. А благодаря этой связи Ио открыла для себя новые горизонты и нашла очередное увлечение довольно быстро. Амазонка же оказалась не из тех, кто способен примириться с поражением. От ее буйства пострадали многие – от той, на кого положила глаз Ио, до самой Эми. Все, что амазонка получила за такое рвение – лишь больше побоев от Ио, на этот раз без всяких правил и уговоров. Но та будто не понимала, что творит, и хотела вредить еще и еще. Последней каплей стал случай, когда она тайком прокралась в комнату бывшей возлюбленной и осыпала ящерицу – тогда еще у Ио она была всего одна – раскаленными углями. Зверушка, конечно, выжила, но полностью потеряла зрение. Ярость Ио тогда не ведала границ. Эми не знала точно, за что ее потом отчитывал сам Хиллман – одни говорят, она пожелала отплатить обидчице равной болью и тоже лишить ее глаз, другие – что она в этом даже преуспела. Единственное, что Эми точно знала – такой она подругу не видела больше никогда. Крики амазонки, смешавшиеся с треском искр, тоже навсегда засели в ее памяти.       Следователям, разумеется, Эми никаких имен не назвала, да и подробностей этих странных отношений раскрывать не стала. Ограничилась словами "кто-то" да "почему-то", будто услышала эту историю мельком от одноклассников, а не стала сама ее невольной жертвой.       – Значит, это все из-за ящерицы? – внезапный вопрос Демитрия застал девочку врасплох.       – То есть? – Эми непонимающе уставилась на следователя. – Что из-за ящерицы?       – Ее пытались задеть по-всякому, нападали на ее друзей, но именно случай с ящерицей заставил ее перейти черту?       – Получается, что так, – Эми вновь пожала плечами.       – Можешь ли ты сказать, что домашние питомцы ей дороже, чем люди?       – Да нет, – девочка задумалась на мгновение. Ведь, скорее всего, на самом деле твердое «да». – Просто друзья могут сами за себя постоять. А ящерицы – нет.       – Как думаешь, она смогла бы сама навредить ящерицам? – не ясно, принял ли следователь прошлые ответы, а если не принял, то для чего тогда спрашивал. – В гневе, например?       – Ну нет, точно нет, – вот тут Эми была уверена – настолько, что ей даже удалось впервые за этот разговор расслабить плечи.       – А большим ящерицам смогла бы навредить? – Демитрий продолжал спокойно, так что Эми вновь стало неуютно.       – Не знаю, – ответила она. – Только если это часть задания. Военные как-то вызывали ее против разных существ. Недавно вот против хищников в Тарбосе. Так что, только по приказу, думаю.       – Каких разных существ? – другой бы спросил это с интересом, но Демитрий оставался холоден. – Думаешь, с тираном она бы справилась?       – Она мне толком не рассказывала, каких. А зачем тирана? Он же к нам не заходит, – тут она поняла, что не отвечает на вопрос. – Наверно, справилась бы. Ио говорила, что на заданиях ей попадались звери и покрупнее.       – Вернемся к тому, что она умеет. Можешь что-то еще сказать?       Резкая смена темы вновь сбила Эми с толку, так что ей пришлось немного помолчать.       – Ну, молнии она, вроде бы, умеет создавать.       – А предметы передвигать умеет? Без рук.       – Только если вот этими молниями. Но это скорее больше "ударять", чем передвигать.       – Так и когда в последний раз?       – Я же сказала. Или что, когда в последний раз я видела ее молнии? – Эми опять не поняла, а потом сообразила, что он не договорил, и виновато замолчала. – Извините...       – Все нормально, не волнуйся, – Демитрий дотронулся ладонью до ее руки, и это помогло. Значит, все-таки заметил, каково ей. – Когда в последний раз ты видела Ио? В школе или где-то еще.       – А, ну, – девочка расслабленно улыбнулась, – вчера.       Как, пожалуй, и последние несколько дней до этого – видела Ио в компании Рэя, ее нового парня. Или счет уже пошел на недели? Эми начинала было считать их первые дни вместе, пытаясь угадать, как быстро Ио снова станет одиночкой в этот раз, но когда все ожидания были превышены – сбилась и перестала. Если Ио подходит ему больше, то почему бы и нет. Это могло бы быть радостно, если бы не было так неприятно. Рэй уволакивал подругу за руку каждый раз, когда Эми хотела перекинуться хотя бы парой слов. Пожалуй, только парой и получалось время от времени. Вот и тогда получилось примерно то же самое. Не успела Эми поздороваться, как Рэй появился словно откуда-то из-за угла, обхватил Ио сначала за плечи, потом за талию, потом еще ниже и, что-то шепча на ухо, потянул в сторону. Но не далеко – до ближайшей стены, к которой прижал свою зазнобу и принялся целовать взасос прямо при всех. Или ему главное, чтоб при Эми?       Она, конечно, рассказала это следователю очень сжато – мол, Ио в очередной раз обжималась со своим воздыхателем посреди школы. Но не сказала, как, увлекая Ио за собой, Рэй не сводил глаз с Эми. Этот не то горделивый, не то злорадный взгляд – "а ведь на ее месте могла быть сейчас ты" – не сравнить ни с чем. Хватал любимую за плечи, колени и не только – тоже как-то напоказ. Будто нарочно хотел, чтобы Эми хорошенько рассмотрела, не только где он держит свою руку и куда беспрепятственно устремляется другою, но даже как сталкиваются языки влюбленных во время самых страстных поцелуев. Порой казалось, даже во время них Рэй косится в сторону той, что однажды ему отказала. И каждый раз Эми говорила себе «ну и дела» и просто уходила. Иногда – с ухмылкой, когда Ио приструнивала разошедшегося парня искрой прямо с губ. Так или иначе, ничего обсудить с ней не получалось уже давно – Рэй попросту не оставлял ее одну.       – Ладно, последний вопрос, – Демитрий прервал воспоминания девочки, – или пара вопросов. Вы с Ио часто вместе выходите на улицу просто так? И как далеко, по-твоему, она может уйти за территорию школы во время таких прогулок?       – Вряд ли дальше, чем могут убежать ее ящерицы, – ответила Эми. – Они, конечно, еще маленькие и любопытные, но даже до забора не добегут. А теперь, когда повсюду следы галеусов, и подавно.       Демитрий кивнул – ответ его устроил, и девочка продолжила:       – Ну, а вместе – да, иногда выходили. И до забора, и дальше, – мысли вновь заполнились приятными воспоминаниями. – Из последнего – когда мне давали галеусов объездить. Но это, наверно, больше по делу, чем просто так. А в остальном – ну, забегали иногда на земли хищников, прятались от них на деревьях. Доходили, наверное, даже до воды.       – Тирана видели хоть раз? – спросил Демитрий сквозь сцепленные перед лицом руки, на которые оперся головой.       – Да, но очень давно, – тут, кажется, он впервые улыбнулся ей в ответ – за руками трудно разглядеть, – точно не год и не два назад.       Еще б ему не улыбаться. Посмотреть на царя зверей вживую – тайная мечта всех, кто посещает эти пустынные земли. А уж для тех, кто живет здесь всю жизнь и слышит то легенды о тиране и ургах, то звериные голоса посреди тишины песчаных равнин – тем более.       Это произошло если не в самой первой поездке, то точно где-то в начале их новой дружбы – Ио тогда хотела показать вновь обретенной подруге свои необычные силы во всей красе, дойти до воды, не прячась от хищников, а отгоняя их молниями. Тогда-то Эми и увидела их впервые. И вот один раз, когда все хищники разбежались, и девочки спокойно дошли до местного чуда природы – маленького озера, скрытого от беспощадного солнца за тенью высоких скал, не уходящей в любое время суток – далеко на горизонте, среди бесконечно уходящих вдаль облаков пыли и очертаний скалистых камней, показался величественный силуэт. Царь зверей совсем немного походил на хищника – в учебниках его так и рисуют, просто огромным хищником – а на деле из книжных иллюстраций больше всего напоминал акулу, но с ногами. Конечно, у него и лапы, и шея, и голова, как у хищника, но почему-то общая картина больше напоминала огромную хищную рыбу, которой зачем-то вздумалось установить свое господство и на суше. Пожалуй, настоящую акулу Эми никогда в жизни не увидит, да ей и такого опыта хватит. Едва разглядев в песчаном тумане горизонта угловатую корону на голове тирана, так похожую на плавники, его зубы, словно нелепо приклеенные вдоль челюсти кривой линией, и глаз цвета закатного солнца, утопленный в черепе как раскаленный кусок металла в воронке выгоревшей земли, – она просто перестала идти дальше. Ио звала, смеялась, махала рукой, даже называла ее трусливой, как воришка в чужом гнезде, но она не шевелилась, а после и вовсе попятилась назад. Правда, быстро пришла в себя, когда Ио хихикнула и задорно сказала: "Ну ладно, значит, дальше не пойдем". Они тогда продолжили свой путь по окрестностям, зная, что тиран не тронет их вне своих владений. Только сейчас Эми понимала, что до конца того дня ее собственный смех сменился на другой, странный, дерганный – будто истерический. Ее в тот день смешило все. Больше она так не смеялась никогда.       Сейчас это вспоминалось как самое яркое приключение – страшное, но веселое. А после этого тиран ей виделся разве что во сне – среди тех существ, с кем не получается договориться.       – Теперь она, наверно, только со своим парнем так же ходит, – подытожила Эми.       – Тебя с собой не берут?       – Нет. Да и зачем? Третий лишний, как я понимаю.       – А зовут парня Рэй, верно? – Демитрий слегка поднял бровь, и девочка кивнула.       Следователи глянули друг на друга и обменялись парой жестов.       – Ну что же, – вмешалась Сиднэй, вставая, – спасибо за твои ответы. Это все, что мы хотели у тебя узнать. Но отпустить тебя пока не можем. Ты подожди в коридоре – может, мы тебя еще позовем. А если что-то важное вспомнишь сама, заходи в комнату напротив, там Мью запишет все, что ты еще расскажешь.       – Хорошо, – ответила Эми словно отстраненно, лишь бы побыстрее выйти. А когда Сиднэй уже вывела ее за дверь, шепотом спросила: – А что вообще происходит? Все эти вопросы об Ио... Она что-то натворила?       – Надеюсь, что нет, – Сиднэй ободряюще потрепала девочку по плечу. – Нам просто надо выяснить все обстоятельства нового дела – ну, ты знаешь, как это у нас бывает. Остальное она тебе и сама расскажет.       "Если только вообще удастся с ней поговорить," – подумала Эми, а вслух ответила, что все поняла.       – Ну, ты что? – Сиднэй будто бы уловила мимолетную грусть на ее лице. – Ты сегодня стала для нас ценным свидетелем. Небось, в первый раз с тобой такое?       – Да, в первый, – Эми поддалась обворожительной улыбке, ответив тем же, и мутные мысли улетели прочь.       А в коридоре прямо на разбросанных мешках уже сидел никто иной как Рэй и, как всегда, что-то записывал. Еще только отходя от двери, Эми заметила, что он не упустил ее из виду – высмотрел издалека и пристально глядел куда-то на уровне своих глаз, пока она не видела. Сейчас же он так настороженно уставился в свой лист, будто ему стоит огромных усилий не поворачивать головы. Точно ведь будет пялиться в спину, стоит только пройти мимо. Раз он так старается теперь ее не замечать, Эми решила сделать это занятие чуточку труднее.       – И ты тут? Странно, почему один? – сказала она негромко, вставая напротив и слегка нависая над парнем. – Тебя тоже свидетелем позвали что ли?       – Тебя-то сюда каким ветром занесло? – Рэй ответил с таким холодом в голосе, какого Эми не ведала даже от недолюбливавших ее когда-то амазонок. И этот голос клялся ей в любви? – Позвали, тебе какое дело?       – Ну, ты без Ио, думаю, может, мы поговорим нормально. А то все как-то не доводилось после... того случая.       – О чем нам с тобой говорить? – Рэй сделал вид, что совершенно не заинтересован. Но Эми, продолжая стоять очень близко, специально отставила ногу в сторону так, что он все-таки не смог справиться с собой, и теперь его взгляд жадно скользил по ее бедрам.       – Тебя же тоже про нее спрашивали? – Рэй пока промолчал в ответ, но девочка попыталась разговорить его. – Странно, такое впечатление, что следователи хотят узнать про нее все, что только можно. Детство, интересы, может, даже слабости пытаются найти. Говорят, у них какое-то дело. Думаешь, она что-то натворила, раз так привлекла внимание властей?       – Так и спросила бы их сама, они же твои дружки. Вы друг друга стоите – они ведь так же дурью маются, как ты по выходным, в своем Тарбосе, – Рэй нахально осклабился. – Ах да, тебя же туда больше не пускают.       Эми отстранилась. Зря только пыталась вытянуть из него хоть слово – теперь стоять вот так с ним рядом уже несколько раздражает. Похоже, этот разговор не стоило и начинать.       – Насчет них Ио бы с тобой не согласилась. Она с властями работает побольше, чем я в Тарбос езжу, и уж точно знает, как нужны следователи и городу, и людям вообще, – она на мгновение замолчала, осознав, что ее доводы ему – что пустой звук, а потом произнесла разочарованно. – Я просто думала, раз уж вы теперь встречаетесь, тебя должно заботить, если вдруг у твоей девушки проблемы...       – А давай-ка я сам разберусь, что меня должно в моей девушке заботить? – Рэй не унимался. – Она бы, может, и не согласилась с чем-то там насчет властей, но вряд ли что-то скажет. Ну, ты же знаешь, я всегда найду, чем занять ее рот. У нас, вообще-то, настоящая любовь, она такая.       Рэй рассмеялся, смакуя собственную шутку. Или это была не шутка? Что это вообще такое было, что он сейчас такой довольный? Но от его слов стало как-то не по себе. Сколько бы Эми ни старалась сдержать свои мысли, разум теперь только и делал, что подбрасывал ей изображения Ио с ее парнем в разных позах. Что-то – из увиденного на днях в тех же коридорах, что-то – напрямую взявшее вот эти слова Рэя за основу. Стыд-то какой. И почему предыдущие ухажеры Ио не вызывали такого мерзкого чувства? Может, потому что никто из них не пытался саму Эми охмурить прямо перед этим? Она и думать не желала, чем же Рэй сумел так быстро завоевать расположение девушки, которую многие совершенно серьезно считают богиней. А ведь вероятно, Ио была одной из тех, кому он тайно подкидывал записочки в то самое время, пока Эми ждала его новых писем, кто знает. Она-то надеялась, что теперь, когда Рэй постоянно рядом с Ио, они все-таки смогут лучше узнать друг друга, присмотреться и, может, все-таки как следует подружиться. Ведь всегда легче примкнуть к дружбе, которая прошла через годы, чем пытаться построить новую на ровном месте. Эми хотела бы обсудить все еще раз – извиниться, в конце концов. А вот Рэй вместо этого делает все, чтобы они с подругой общались как можно меньше. Запрещать той, кто любого заткнет за пояс с помощью одной только искры, он, конечно, не смеет – никто вообще не может насильно удержать Ио в узде. Действует хитрее, соблазняя и совращая чуть ли не постоянно. На сколько же его хватит?       – Ага, любовь. До первого удара током, – тихо буркнула Эми куда-то через плечо, отвернувшись – Рэй, вроде, не услышал.       И надо же было так повезти, что из всех школьников она застряла в этом коридоре именно с ним. Теперь вот неизвестно еще, а на сколько хватит ее самой. Эми поежилась и отошла в сторону – желание продолжать беседу уже рассеялось как пыль. Рэй, правда, больше не смеялся и тему, что ее так задела, тянуть дальше тоже не стал. Но и тихо постоять в сторонке не дал. Теперь ему вдруг стал нужен обычный разговор?       – Так и что ты им рассказала? – спросил, будто ничего и не было только что.       – Правду, что же еще, – отмахнулась Эми равнодушно, но удержаться от встречного вопроса так и не смогла. – А ты сам-то что рассказал?       – То, что надо, – Рэй попытался ответить тем же, но ведь разговор на этом не построить. – То, что нужно было сказать, чтобы отвести от моей девушки любые подозрения.       Этот ответ Эми ошарашил. Он что, знает, почему следователи интересуются ее подругой? А может, и вовсе участвовал в том, что теперь навлечет на них беды?       – В смысле? – удивленно протянула девушка и даже снова подобралась поближе к загадочно улыбающемуся парню. – Ты знаешь что-то о том, почему они здесь, и что хотят выведать?       – А вот и нет, вообще ничего не знаю, да мне и не нужно, – Рэй сейчас выглядел весьма гордым собой. – Разве ж это сложно – говорить, что все в порядке, все как у всех, все со всеми дружат, и ничего необычного не происходит? Ты вот, видать, не догадалась так же сделать. Тоже мне, подруга называется. Если у Ио будут проблемы, теперь мы знаем, кто виноват. И если она перестанет после такого с тобой дружить, уж поверь, я буду первым, кто скажет "так тебе и надо".       Опять пытается задеть, но в этот раз больше злит почему-то не его нескрываемая неприязнь и не самодовольный вид.       – Ты сдурел? – выпалила Эми на повышенных тонах неожиданно даже для себя. – Хочешь сказать, ты только что наврал следователям?       – Почему сразу "наврал"? Все ведь взаправду как обычно. Какое им дело вообще?       – Может, то самое дело, которое они расследуют? Ты же не знаешь, что произошло, с кем и где. И вот это твое "ничего не происходит" в этом случае именно что вранье.       – Ну и что? – Рэй то ли правда не понял, то ли прикидывается.       – А вдруг там что-то важное? – продолжила Эми. – Если они зайдут в тупик с этим делом, то притащат сюда созерцателя! И как только созерцатель начнет разбираться, тебе первому попадет.       – Да ладно, в твоем Тарбосе разве есть созерцатель? Сама видела хоть раз? Где же он тогда был, когда мы спасали этих жалких горожан от хищников? Прятался вместе с мэром и другими? Даже следователи посмелее оказались.       – Созерцателя вызывают, когда в беде люди виноваты, разве ты не знаешь? Или когда кто-то начинает врать. Совсем как ты. Так что, если у Ио и будут проблемы, то уж скорее из-за тебя, чем из-за меня.       – А чего ей бояться? – парень снова рассмеялся. – Даже все вместе, следователи и все солдаты города не справятся с ней. А созерцатели? Что сможет тот, кто все выведывает, против молнии промеж глаз? Ты все время думаешь, что Ио твоя подруга, но забываешь при этом, что она ни много ни мало богиня. А настоящей богине даже асы не страшны!       – Нет, ты точно сдурел, – вот теперь Эми не на шутку возмутилась ходом его мыслей. Еще недавно он не мог понять, что же такого особенного все находят в Ио, а теперь? Наверное, просто обманывал. – Если Ио будет поступать так, как говоришь ты, ее просто из школы выгонят. И тебя, кстати, тоже – за твое вранье.       – И что они ей сделают?       – Это асы. Они могут все. И ты, и я прекрасно знаем, что Ио, скорее всего, возьмут в асы сразу же после школы. Им нужны такие таланты. Но, если пойдет, как ты говоришь, асы сделают ее изгоем. Ведь тем, кто не попал к ним и среди простых людей жить не может, одна дорога – в изгои. Неужели ты готов своим враньем испортить жизнь и себе, и ей? Такая твоя любовь? Гнить вместе на самом дне общества – твоя романтика?       Эми, конечно, наперед знала, что Ио вовсе не настолько глупа, чтобы идти на поводу у очередного парня на пару недель. Да и свое будущее чудо-девочка всегда представляла среди асов, по ее же словам. Но раз уж Рэй решил сыграть в игру "кто кого больнее заденет", то почему бы не принять его правила ненадолго? Не все же его одного этот разговор будет развлекать.       – Да что ты прицепилась со своим "враньем"? "Вранье, вранье, вранье". Не строй из себя самую правильную, – голос парня дрогнул, но тот быстро вернул самообладание и надменный вид. – Да и когда я прямо сказал, что соврал? Не было такого!       – А что же за театр ты тут тогда устроил? – в этот раз рассмеялась уже Эми. – Сказал, мол, "не правду, а то, что надо было". Не строй тоже из себя... не знаю, кем ты там хочешь быть, героем?       Рэй замолчал, а потом резко поднялся, выпрямился и поразил ее своим ответом, будто стрелой:       – Да ты просто завидуешь, – прошептал, дыша девушке почти прямо в лицо, – что я делю постель с ней, а не с тобой. Упустила свой шанс, ушла твоя телега. А ведь все могло быть твоим!       Услышать то, что мерещилось в его взгляде уже давно, наяву и вслух – как словить сердцем еще одну стрелу. Но ведь к этому парню уже даже и не тянет, а сны с ним превратились в надоедливые неприятности. Если бы это она была вместо Ио, и он вел бы себя точно так же при всех – Эми бы со стыда сгорела. Отношений напоказ она точно не хотела и убедила себя, что с Рэем ничего приятного не получилось бы в любом случае. От чего тогда так больно? Девушка тряхнула головой, словно в отрицании, и отскочила назад, к стене, отвернувшись – лишь бы не видеть его. Почему эту стрелу обиды не вышло отбить, как простые оскорбления, а приходится вытягивать за перья? Ну почему так плохо-то, и хочется кричать в ответ? Назвал бы лучше еще раз ведьмой, некрасивой, ненужной. Дурак. Не от того ли, что через эту рану в душе просочилось сомнение, которое Эми прятала глубоко в сердце? Что есть на земле настоящая любовь, которую ей никогда не понять, и у которой с дружбой нет и не может быть ничего общего. Есть где-то у других, но не у нее. Любой шторм когда-то прекращается, любое небо успокаивается, любой бродячий галеус однажды находит дом. От осознания в голове как гром ударил – тот, что Ио создавала вместе с молниями. Все загаданные наперед сроки уже прошли. Вот уже дни, недели идут, как общение Ио с ней сошло на нет, а эти их свидания с Рэем все не прекращаются. Сколько так может продолжаться? Еще неделю может? Две, три, месяц, полгода, год? Может. Уж Эми-то из первых рук знала, как притягательны и пленительны могут быть эти слова любви, эти объятия, эти поцелуи. Ио тогда сказала по одному лишь первому письму, что давно мечтала, чтобы кто-то и ее вот так... Может, нашла, наконец, свое?       Если это и правда любовь, стоит ли на нее нападать? Пытаться что-то доказать, что-то отобрать, что-то испортить. Ведь если придется послать Рэя к чертям на рога здесь и сейчас – кто знает, что из этого выйдет? Так нельзя. Надо взять себя в руки и найти в этом всем хоть что-то хорошее для себя. Например – они хотя бы поговорили спустя столько дней. В нем еще жива обида, в Эми же... да кто разберет теперь, что это? Но надо подвести черту.       Девушка вновь повернулась к Рэю лицом, надеясь, что слезы не подведут ее в решающий момент.       – Знаешь что? – дрожащий голос пришлось укрощать совсем как буйного галеуса. – Мне кажется, я должна извиниться. Давно должна была, еще с того самого вечера, когда мы... были вместе.       Рэй выглядел так, будто не ожидал этих слов именно сейчас. На его лице сначала проступило удивление, а потом радостная ухмылка победителя.       – О, так ты все-таки поняла, что совершила ошибку тогда? Ну, давай, извиняйся.       – Да уж, прости, пожалуйста, – Эми медленно втянула воздуха, словно он напитан столь нужной ей сейчас храбростью. – Прости за то, что надеялась, что у нас с тобой получится хотя бы дружба. За то, что поверила, что ты можешь быть очень даже хорошим парнем, пусть и не моим. За то, что печалилась о том, как ты там, уязвленный и несправедливо обиженный. За то, что сомневалась в том, что поступила правильно.       "Иди ко всем чертям, Рэй, – едва не сорвалось с языка пламя злости. – Ничего у вас с Ио не получится, и когда она тебя бросит, я буду первой, кто скажет, что так тебе и надо". Но обошлось. Еще бы совсем чуть-чуть, но обошлось. Да, она смогла.       Дожидаться очередного ответа – разъяренного крика, презрительного смеха или ехидной ухмылки – не осталось сил. Среди вороха беспорядочно сменяющих друг друга мыслей и порывов Эми ухватилась за одну фразу. Махнув рукой, она мигом привела содрогающееся от эмоций тело в тонус и в пару длинных шагов пересекла коридор. Сиднэй сказала, туда можно зайти в любой момент и что-то рассказать. И, хоть поделиться со следователями больше и нечем, сейчас ведь надо просто куда-то зайти. Куда угодно, лишь бы не оставаться наедине с этим парнем.