Одна в пустоте

      Когда доехали до школы, оборачиваться на красоту позади уже не приходилось: к ночи воздух становился холодным и вовсе не таким нежным, как сквозняк на нижних этажах. Чуть задержишься в неудобном положении – он не промедлит, обдаст ледяным дуновением и шею, и плечи, а после все напряженные перекрученной позой мышцы будут болеть, словно в них иголок повтыкали. Эми пережила немало таких встреч с ночным ветром, так что легко смогла заставить себя больше не оглядываться. Даже притормозила, чтобы ехать сзади всех и нарочно загораживать Ким весь вид собой, а её саму – от ветра. Кто знает, какие ветра у них там, на море, но на всякий случай лучше уберечь её от сюрпризов здешней вечерней погоды.       Эми хотела и вовсе проводить Ким до комнаты, но как только слезла с галеуса – поняла, что слишком устала за день, чтобы лишний раз ходить с этажа на этаж. Хотелось только добраться восвояси и улечься спать. Может, даже не поужинав и не раздеваясь. Так и разошлись: солдат – отвести галеусов в загон, а девочки – по комнатам.       Однако вечер не спешил позволить Эми закончить этот день и не исчерпал запас уготованного ей удивления. Прямо возле двери в свою комнату она, ещё спускаясь, разглядела силуэт. Подойдя ближе – стройную девушку в длинном платье, прижимающую к себе стопку книг, словно прикрывая выразительные изгибы фигуры. Что Клер здесь делает? Неужели её поселили где-то по соседству? Но ведь рядом больше нет свободных комнат, не могли же новенькую отправить жить в кладовку? Клер стояла, прислонившись спиной к стене, и нервно болтала ногой вперёд-назад, один раз даже с силой оттолкнулась плечами, чтобы точно так же разместиться у противоположной стены. Сколько она уже тут стоит и сколько раз так делала? Пожалуй, так и ведёт себя человек, неспособный терпеть скуку – ведь читать в таком полумраке Клер, конечно, не смогла бы, у неё ведь со зрением нехорошо.       – Привет, – кое-как окликнула Эми, чуть ли не подхватывая Клер в её летящем движении поперёк коридора.       – Да... – та хоть и вздрогнула от неожиданности, но книги в этот раз остались при ней, – виделись же, вроде.       – Ты что здесь делаешь в такое время? Ждёшь кого-то?       – Да, жду, – Клер вдруг осмелела и шагнула навстречу – так близко, что упёрлась в Эми локтями и краем книги, – и не кого-нибудь, а именно тебя.       – Меня? – переспросила Эми и подумала: что же на уме у этой девицы? Она, наверное, так много всего прочитала за школьное время, что в голове теперь может быть что угодно, непредсказуемая пустынная буря, в которой вместо песчинок – чьи-то цитаты. – И что же ты хотела?       Самое простое, что Эми смогла предположить своим подуставшим умом, это что в их с Ким отсутствие Клер поспрашивала других про дочь главного учителя. А итогом этого маленького расследования могло стать то, что Клер захотела себе платье. Ей ведь не помешало бы что-нибудь полегче – более тонкое или воздушное, не всё же время ходить в этом северном. От одного взгляда на то, как плотно облегала девушку толстая белая ткань, почти можно было ощутить липкий жар на коже. Раз они теперь так хорошо знакомы, Эми бы уступила: принялась бы за работу как можно скорее и не попросила бы за это много. Уж в том, что начинающей учительнице уже платят, сомнений никаких быть не может. В самом деле, что ещё могли рассказать в школе такого, за чем стоило бы к Эми приходить почти перед отбоем? Но Клер пока заговорила о другом:       – Я хотела, – Клер запнулась, но потом уверенно заглянула ей в глаза, – честный разговор. После всего, что сегодня было, я думаю, нет смысла больше прятаться и притворяться: ты ясно дала понять, что меня раскрыла.       – Ах, вот оно что, – протянула Эми, отстраняясь от прошлых мыслей и возвращаясь к утренним о Клер – зачем же та вечно ходит за ней тайком. Хотя одно могло и не исключать другого. Может, Клер рассказали ещё раньше, но она просто каждый раз стеснялась попросить незнакомку о такой услуге. А теперь её загнали в угол, больше приходить и смотреть издалека не выйдет. – Что ж, рассказывай, что тебя привело ко мне.       – Не прямо тут же, – голос Клер дернулся, когда она в очередной раз переминулась с ноги на ногу. – Ты даже домой не вошла ещё. Может, впустишь, и мы поговорим?       – Ну хорошо, заходи.       Никому же не помешает, если Эми поддастся слабости и выслушает Клер, бросив вещи и упав на кровать?       Содержимое кармана за пару мгновений вылетело и мягко приземлилось, удивляя Клер. Она же не знает, что все эти одеяния почти ничего не весят, вот и вмещаются в таких количествах. Интересно, а сколько книг у Клер в кармане? Наверняка не меньше, чем носит с собой. Кстати о них:       – Не стой просто так, – Эми жестом пригласила новенькую пройти вглубь комнаты, ближе к себе и к кровати, на которую и указала рукой. – Книжки можешь положить. – И следом вытащила из кармана купленный ещё в Тарбосе, пока бегали с Ким по улицам, припрятанный как раз к вечеру фрукт. Сочный – весь в капельках – ребристый с маленькими увядшими шипами. Если колючки поникли, значит, созрел – так Эми ещё давненько научили выбирать плоды в лавках торговцев. Аккуратно оторвав шипы с одной из граней, она откусила и тут же ощутила во рту приятную сладость. А в голове – уверенность. Разговаривать с набитым ртом всегда почему-то выходило твёрже тоном и веселее по настрою.       Клер послушалась – бережно положила книги рядом с одеждой Эми. Место на кровати, куда можно было бы с размаху опустить своё уставшее тело, после этого как-то почти и исчезло. Что ж, всё равно есть лёжа – плохая идея.       – Ну, так что ты хотела? – спросила Эми, дожевав. Кисловатое послевкусие так и манило немедленно откусить ещё, но она удержалась. Клер, к её удивлению, вовсе не разглядывала одежду. Неужели ей не интересно посмотреть, что умеет мастерица, прежде чем заказывать вещь для себя? Или что тогда ей нужно? Надменность, с которой блондинка до этого то прятала взгляд за отражением, то просто отворачивалась, теперь пропала. Взгляд бегал, устремляясь то в пол, то в глаза Эми.       – В общем, – начала Клер, добавляя голосу многозначительности, – мне про тебя рассказали.       – О, и что же? – Эми подняла бровь, легко позволяя сверлить себя взглядом. Опять проклятая рыжуха, худая как доска, ведьма, девка-ящерица и далее по списку? Что ещё могли про неё рассказать, чтоб Клер об этом заявила так проникновенно? – Это сегодня, после нашей встречи, или раньше?       – Раньше, ещё в первые дни.       – Это с тех пор ты за мной следишь?       – Я не... Ну да. Так вот, я объясню, – Клер вдохнула, вновь набираясь смелости – даже захотелось дать ей чего-нибудь вкусного тоже, чтоб меньше волновалась. – В общем, мне рассказали, как тут всё устроено. Что есть некая негласная элита в школе, которая главнее всех – сильнее или что-то такое. Сказали, надо делать, что мне скажут, если не хочу проблем.       – Проблем? Это каких проблем? – Эми призадумалась. Терри сегодня утром как-то странно отреагировала на новенькую – может ли быть, что это она опять играет в элиту и нашла себе новую девочку для битья? Если так, то бедная Клер. Хотя, авторитет Терри станет очень шатким после сегодняшнего. Её не только побили, но и уличили в трусости – ведь настоящая амазонка не ябедничает, а может достойно принять поражение и разобраться со своими недругами сама.       – А почему, как ты думаешь, я всё время с книгами хожу?       – Да, как раз хотела спросить. Почему же? Любишь их слишком, наверное.       – Ну, не без этого, – от её догадки Клер даже улыбнулась уголком рта, – но не только. Мне дали комнату с двумя другими. И кто-то уже украл пару книг.       Да уж, добро пожаловать в школу Хиллмана, называется. Эми вдруг прониклась сочувствием к этой девушке – ведь когда-то она и сама была на её месте. Не удивит, если Клер и ведёт себя как-то похоже – не отвечает на нападки, ни с кем не говорит об этом и старается просто уйти. Эми делала так, чтобы лишний раз не злиться. Потом, когда появилась подработка в Тарбосе – да и статус дочери – мелкие придирки перестали задевать. От тех, кто не испугался связываться с главным учителем, всегда можно было отвлечься работой и сбежать в город. Клер, конечно, тоже доверили важное дело прямо в школе, но сколько должно пройти времени, чтобы она мысленно растворилась в нём и перестала волноваться обо всяких дураках? Самым печальным во всём этом для Эми оказалось то, что подобные выходки, по её мнению, должны были остаться в прошлом – том незрелом возрасте, когда лучшее развлечение – это унижение тех, кто слабее. Но Терри, кажется, из этого возраста никогда и не выходила. От Эми отстала тогда – а теперь, выходит, нашла новую жертву? Или, если не она, то кто?       – Думаешь, это связано?       – А что мне ещё думать? – ответила Клер. – Сначала вот книги украли, а потом сразу же мне говорят, что надо делать, если не хочу проблем.       – Да уж, на совпадение не тянет, – печально согласилась Эми. – И что от тебя хотят?       – Мне сказали, что ты тоже из элиты, якобы. И что если я хочу быть приближённой, надо "пройти инициацию": мне велели прийти сюда и... совершить подношение, так сказать. Возлежать с тобой, в общем.       Эми на мгновение потеряла все слова, что собиралась сложить в вопросы.       – В... смысле? – вдруг Клер просто так выражается – литературно, начитанная всё-таки. – Что, прямо... в том самом смысле?       – Да, – выпалила Клер, повысив голос и опуская взгляд. Светлые волосы спали на щёки – она наверняка сейчас покраснела. – Отдаться тебе велели, вот. Ты же правильно всё поняла, ну.       Даже причислили к элите, чтобы провернуть такую шутку? Это определённо что-то новенькое – затея посложнее поддельных любовных записок. Ладно ещё, когда кто-то от нечего делать захотел бы пристроиться к никем не занятой одиночке на одну ночь таким образом. Хотя, и то не ладно, конечно. Но сводить их с новенькой зачем? В чём шутка, почему это должно быть смешно? Или смешно будет, когда Клер узнает, что переступала через себя и делала это всё зря? Видно же, как ей неловко – кажется, даже противно. Насколько жестоким надо быть, чтобы веселиться от подобного?       – Ого, – единственное, что смогла выдать в ответ Эми. – Ого! Ну, а ты что же?       – А я так не могу, – как-то обречённо рассмеялась Клер. – Не могу с кем попало.       – И поэтому ты...       – Да, поэтому я решила понаблюдать за тобой. Меня уже столько раз обманули за ту пару недель, что я здесь. Даже дорогу подсказать не могут, не подставив. Я же новенькая, ничего тут не знаю, за что так со мной?       – Тут со всеми так, – Эми сочувственно вздохнула. Как передать, что она понимает, через что проходит Клер, не вдаваясь в подробности? – Проверяют на прочность, что ли.       – В общем, – Клер выровняла голос и подняла взгляд, – я решила посмотреть, правда ли ты из элиты. И кто знает – вдруг ты хороший человек.       – И как? – хорошо всё-таки, что она следила всего пару недель.       – Ну, я видела, как ты общаешься с другими. И видела тебя с галеусом. Красивый, кстати. А сегодня я убедилась, что ты дочь главного учителя – самая настоящая элита.       И что же из этого стало решающим? То, что Эми показалась хорошей, или что её можно причислить к элите по прямой связи с главным?       – Что ж, я скажу тебе честно: тебя всё-таки снова обманули. Я никакая не элита. Отчасти как раз потому, что я Хиллман, со мной и не хотят связываться.       – Но тогда зачем они...       – Зачем придумали это? Ума не приложу, кому в голову мог прийти такой гениальный план. Для них это, наверное, что-то вроде особого задания – как, знаешь, в книжках бывает: зайти в логово к ведьме и выйти победителем.       – Что ж, – вздохнула Клер, – хотя бы задание настоящее. Проблемы с этими ребятами мне не нужны. А ты, вроде, не плохая. То, что они тебя не любят – для меня только подтверждает это.       – Кажется, нас обеих хотели поставить в неловкое положение. Кто это был, можешь сказать? Не Терри случайно? Амазонка, которую Ким побила с утра.       – Нет, точно не она. Кто-то из парней, из этой элиты...       – Да нет у нас никакой элиты, пойми.       – Я не знаю. Не успела ни с кем толком познакомиться, не знаю имён, – Клер снова начинала терять спокойствие. Неужели ей не хочется, чтобы обо всём узнал сам Хиллман – и тогда обидчикам несдобровать. Ведь это совсем никуда не годится, когда какие-то задиры впутывают в такие игры начинающую учительницу. Да, если сказать про детей – отец точно проникнется, и тогда кому-то сильно влетит. И очень не хотелось верить, что Клер сейчас их покрывает. Неужели поверила, что сила за этими разгильдяями, кто может обещать уважение только в обмен на добровольное унижение или соучастие в нём?       – А я думала, у нас честный откровенный разговор... – Эми сделала разочарованный голос и медленно отвернулась. Но Клер перехватила её за плечо – сначала цепко, но как только их взгляды встретились вновь, её пальцы ослабели и ладонь, едва касаясь, соскользнула с руки Эми.       – Прости, я правда не знаю. Понимаю, мы совсем не знакомы, с чего тебе мне верить? Но я в самом деле честна с тобой. Что мне сделать, чтобы ты поверила?       – Ну, что ж с тебя взять... Ответишь тогда честно на вопрос? – Эми вспомнила то, что интересовало больше всего при каждом взгляде на Клер. Та с готовностью закивала, и Эми спросила: – Как ты вообще ходишь в этом платье? В нём же, должно быть, жарко при такой знойной погоде.       – Да, ты права, – Клер виновато осмотрела себя и поддела тонкими пальцами воротник платья, пуская под него прохладный воздух комнаты – так, будто весь день руки чесались это сделать и только теперь стало можно. – Очень жарко в этом платье. Я привезла его из дома.       – А ты откуда? – прищурилась Эми.       – Из Толла. Ну, была.       Эми задумалась. Карту земель она выучила очень плохо – по крайней мере ту её часть, что не касается расселения животных и мест, где выращивают диковинных галеусов. Толл – это точно севернее. Там самые высокие горы на континенте – и даже какой-то древний монастырь, если память не подводит. Эми вечно путала Толл с другим самым высоким горным хребтом. Чтоб собеседница по повисшему молчанию не догадалась, что Эми не может толком сообразить, что это за земли, она поспешно продолжила свой вопрос:       – Почему не возьмёшь другое, полегче?       – А у меня и нет ничего другого. Надеялась договориться с девочками, но они, похоже, только отбирают, а не делятся.       – И каждый день вот так паришься? – Эми хватило лишь представить, как тут же захотелось под холодный душ.       – Ну да. Зато вечером не холодно, вроде. Вот сейчас, например, спокойно дойду до своего корпуса.       – Что? Ну уж нет, никуда ты не пойдёшь, – запротестовала Эми. – Оставайся. А то если вдруг встретишься с охраной – придётся объясняться. Да и прочих проблем, как ты говоришь, не будет.       Клер немного помедлила. Интересно, что у неё в мыслях происходит в этот момент. Она наверняка не собиралась уходить изначально, если в её планах было выполнить то унизительное задание хулиганов. Так что вряд ли всё идёт не так, как она предполагала.       – Значит, мне точно можно остаться? – спросила она, снова заглядывая в лицо.       – Не просто можно – я настаиваю, – улыбнулась Эми. – Ну, почти. Ты хоть знаешь, который час?       Тут уж Клер не нашла, что возразить – Эми явно не прогадала, делая ставку на то, что та могла стоять под дверью и ждать уже очень долго, даже пропустив закатное небо.       – Что ж, раз такое дело и я остаюсь, – после ещё некоторых раздумий Клер начала неуверенно, но потом исправилась, – разрешишь мне воспользоваться твоим душем? У нас в комнате он один на троих – едва успеваешь зайти, а тебя уже подгоняют. Да и я всё никак не приучусь им пользоваться.       Эми согласно кивнула ещё на начале её просьбы, ничуть не удивляясь – ведь сама только что подумала о том же, едва глянув на это платье. Каково ходить в таком весь день – и не представить. После же не удержалась от вопроса:       – Никак не приучишься? У вас в Толле что, не было душевых совсем?       – Нет, конечно, – Клер это ответила так, будто сказала что-то очевидное и известное даже пятилетним, к ней даже вернулась на миг былая надменность. – Если бы были – вода бы не успевала долетать до пола, тут же замерзала бы и разбивалась. У нас просто наливают кипяток и залезают в него на то время, что получится поддерживать тепло.       – Что, настолько холодно? Как же тогда ночью? Спать, наверное, невозможно.       Услышанное ошарашило. Эми частенько легкомысленно думала, что это до Тарбоса не добралась цивилизация – с их самодвижущимися машинами. А в Толле, выходит, всё было куда плачевнее – у школы Клер как будто и сердца, что поддерживает тепло в комнатах, не было. На уроках Эми слышала, что у гор всегда особенный климат: чем выше, тем ближе их собственный "север". Это значит, горы севера – самые холодные места в мире вообще. Никакое сердце, даже как у школы Хиллмана, не поможет утепляться в таких условиях, выходит.       – А мы и не спали в школе никогда, нас отправляли по домам у подножия горы, – Клер протяжно вздохнула, явно что-то вспоминая. – Единственная, кстати, причина, почему мы выжили, когда на школу сошла лавина. Это произошло ночью, и все спали по таким вот домикам под горой. Наутро просыпаемся, а учиться уже негде... – Эми сочувственно коснулась плеча девушки, и та печально улыбнулась. – Ну, хоть живы остались – кроме пары учителей и охранников, разве что. Киммэль вот, например, повезло гораздо меньше. У них, говорят, весь город гигантской волной смело, никаких построек вовсе не осталось. Так что ты уж прости её за резкость – она ведь потеряла почти всю семью в один день. Она не со зла, я уверена.       Так значит, вся большая и дружная семья, о которой рассказывала Ким, – навсегда сгинула? Эми подозревала, что что-то в поведении напарницы не так. С таким благоговением и впрямь можно рассказывать только о тех, кого больше нет. Сама она, конечно, никогда бы не узнала такого – ведь никто из школы так и не стал ей настоящей семьёй, и расставание однажды во взрослой жизни казалось неизбежным и закономерным итогом. Но представить, каким ударом должна была стать потеря всей семьи за раз – могла бы попытаться. Чего не получалось представить, так это как после такого удара возможно вообще спокойно спать, говорить, есть – жить.       – А мы уже помирились, – обнадёжила Эми, и Клер прямо-таки посветлела. – Так что всё хорошо, у нас никаких обид.       – Вот видишь, я так и знала, что ты неплохой человек. Другие бы дулись неделю, если не больше.       Эми не стала возражать и уточнять, что ничего бы не получилось, если бы Ким тоже не пошла на сближение. Они обе постарались.       Показав и объяснив гостье, как что работает в личной душевой, а также что можно на себя накинуть по выходу оттуда, Эми моментально нашла себе занятие, когда та на какое-то время там пропала. Хотелось кое-что сделать аж с самого утра. Чтоб не терять ни единого мига, Эми кинулась к оставленному Клер платью, пытливо провела по нему рукой и осторожно потёрла материал между пальцами. Ощущение её поразило. Ткань оказалась куда толще и прочнее, чем представилось на первый взгляд. Рассмотрев почти вплотную и напросвет, Эми всё же смогла разглядеть тонкие волокна, что сплелись между собой будто стебли вьющихся растений, когда в землю к их корням втыкают палку. Пожалуй, только такой материал из волокон северного растения и сгодился бы для защиты от холода, способного заморозить воду на лету. Клер это наверняка приукрасила, но недооценивать погоду никогда нельзя.       Эльфийка успела уже по всякому покрутить платье перед собой, посмотреть, как оно сшивается, и какими нитками сделаны швы исподволь – а Клер всё не выходила. Чем же ещё занять свое любопытство, пока её нет и пока усталость не напомнила о себе? Эми обошла кровать, отчаянно борясь с желанием если уж не упасть, то хотя бы присесть – ведь если так случится, сон тут же окутает разум тьмой как теплым одеялом. А надо дождаться Клер и убедиться, что они друг друга поняли и что всё хорошо. И предложить ей кое-что. На глаза попались книги, и Эми подхватила их, бегло пролистывая. Каково же было удивление, когда под этим современным переплетом она увидела всё те же старые знакомые сказочки. Какие-то поновее – на уроках в детстве о них говорили, как о "недавних", – другие же совсем древние. "Третьего первого" Эми видела только на старых пергаментах – в детстве каждый школьник мечтал дорваться до этого манускрипта. Это была история о том, как древнейшие боги создали первых людей – их звали Лагра и Лиссе, мужчина и женщина, – а природа в ответ на это породила своё создание. Этот третий, Глэнн, сочетал в себе черты людей и вездесущих ящеров и был способен делать потомство с женщиной не хуже человека. Эми в порыве любопытства заглянула в конец книги – оказалось, это только первая часть. Все охотились именно за второй. Ведь не так интересна история создания людей и их супостата, как интимные подробности того, что было дальше. Боги учили глупых людей не только охоте, замледелию, домашнему хозяйству, но и всем нюансам размножения – почти как азбуке. А полу-ящер в то же время придумывал всё новые и новые способы овладеть единственной женщиной на земле тайком от мужчины. Природа наградила его ещё и способностью парализовать свою жертву – как раз вот тем укусом в шею, о каких пишут в историях об уушодонах. По сути своей, Глэнн и был самым первым из них, а книга – особенно вторая её часть – руководством не только по тому, как делать детей, но и как по-всякому преуспеть в этом, когда женщина против. Именно за это трактат и разыскивали те, кто знал, о чем он и что остаётся от него в сухом остатке, если отбросить все поучения, небылицы и языческую сказочность. Некоторые парни даже специально учились читать, чтобы однажды постичь все интимные тайны. Вот какой может быть сила желания уметь подчинить женщину – и даже любую амазонку – в постели, даже нехотя пойдёшь учиться читать. Эми же лишь подслушивала рассказы об этих текстах среди одноклассников: кто-то вечно хвастался, что нашёл и прочитал, а то и видел версию с картинками. А когда подросла – сама расспросила учителей о запретных книгах, а все, кто хотел, уже нашли их или у друзей, или в архивах Тарбоса. И вот такие книги теперь заново выходят на современной бумаге? Что ж, по крайней мере, если у Клер есть-таки и вторая часть, она не настолько беспечна, чтобы таскать её с собой в руках целыми днями. В кармане, небось, прячет самое сокровенное. И ведь мало кто узнает – соседки-амазонки и читать-то не умеют, другие могут попросту не знать, что за история и сколько у неё частей.       Когда, зачитавшись фрагментами, Эми не заметила, как хозяйка книг, наконец, появилась напротив, то поняла, каково той было при каждой внезапной встрече: сама чуть не растеряла все листы от неожиданности.       – А вторая часть у тебя есть? – спросила она второпях, стараясь опередить любой вопрос Клер. – Покажешь, что за книги ты носишь в магическом кармане?       Да будут здоровы те, кто способствовал распространению магии после того, как пал режим Властелина – прошло всего-то полтора десятка лет, а в эльфийских школах уже каждый ребёнок умеет пользоваться такой удобной вещью, как волшебный карман. Это и правда настоящее чудо: можно носить при себе вещи в любой ситуации – даже уходя в душ. Клер сейчас вышла перед Эми в одной лишь небрежно накинутой рубашке – без очков, кстати, её лицо словно преобразилось, и стало возможно рассмотреть светлые, как пшеничные колосья, брови, – а где-то рядом незримо парит ещё пара-тройка книг. Клер поначалу смутилась и кивнула на бумагу:       – Ты читала, что ли?       – Ну, давно когда-то. Про вторую только слышала – быть может, слишком подробно.       – Да, есть у меня она, – в голосе Клер спутались стеснение от неловкости разговора о таких книгах и некие ноты восторга – ведь не с каждым всё же можно обсудить такое.       На последнем Эми и решила сыграть:       – Так, может, покажешь, что у тебя там ещё? Раз у нас тут вечер откровенности.       Слабый аргумент, конечно, ведь со своей стороны она никаких откровений пока не допустила. Клер, немного поразмыслив, всё-таки показала.       – Ого, ничего себе! – воскликнула Эми, перебирая листы очередного сборника рассказов. – У тебя есть и... подобное?       – А что такого? Подумаешь, "Рассказы тюремщика" всего лишь, ничего особенного... – Клер попыталась увильнуть.       – Всего лишь? – Эми хотела ответить задорно, но получилось как-то слишком придирчиво и язвительно. – Я ведь и о них тоже наслышана, знаю, о чём они. Ну, не юли, пожалуйста, если хочешь, чтобы мы подружились.       Если "Третьего первого" хоть как-то можно назвать учебным пособием по любовным утехам, то незатейливые лишь по названию "Рассказы тюремщика" предлагали чтиво иного толка. Чистое развлечение возбуждением, опирающееся на самые низменные желания и буйные фантазии. По сюжету к тюремщику – как ни странно, потомку Глэнна и других уушодонов, ценному как раз своим умением усмирять других – в камеры попадали женщины самых разных народов. От простых девушек и амазонок до неземных ангелов, сказочных полу-зверей и даже человекоящериц. Не удивительно, что прочитавшие этот труд потом если и не начинали мечтать о бурной ночи с какой-нибудь демоницей, то точно представляли нечто эдакое со стороны перед сном.       Взгляд Клер ещё довольно долго бегал по стенам и кровати за спиной собеседницы, но потом она решилась – не пожелала, видать, чтобы гордость препятствовала так хорошо начавшемуся знакомству:       – Ну да, ну да, вот такое я читаю. Осуждаешь?       – Нет, что ты, – Эми постаралась успокоить её, вновь слегка тронув за плечо. – Я и сама интересовалась... всякими историями когда-то давно. Потом просто стало как-то скучно. Кто знает, скольких я ещё не видела.       – Правда? Значит, тебе вовсе не странно такое?       – Конечно, совсем не странно. Я же тоже должна быть честной с тобой, правильно?       – Ах да, вечер откровенности же... Знаешь, я много думала, пока была в душе. И надумала... – Клер вдруг беззвучно подступила ближе и повела плечом, словно поёжилась от холода. – Я в тебе не ошиблась, когда надеялась, что ты порядочная... Поэтому, если тебе интересно такое, мы могли бы... Думаю, я ко всему уже готова...       Эми подумала было, что такое мелет себе под нос эта девица, почти шепчет, и почему так дрожат её губы, и зачем она так близко... А потом увидела, что от последнего движения гладкая ткань рубашки соскочила с плеча девушки и плавно поползла вниз. Сначала показалось, это вышло случайно, но потом стало ясно – Клер сама это делает: робко, но верно стягивает единственную одежду.       Совесть будто обрела голос и велела скорее что-нибудь сделать: остановить Клер, схватить за руки, одеть обратно и отправить спать. Но последние слова девушки, произнесённые так сладостно, настолько взбудоражили воображение, что не только прерывать – отворачиваться не хотелось. Когда одна из крупных капель, оставшихся на коже Клер после душа, медленно покатилась вниз, оставляя за собой манящую блестящую дорожку – от ключицы и ниже, ещё ниже, – Эми окончательно сдалась в своих попытках не смотреть. Святые урги, как эта северная красавица оказалась прекрасна! И как можно было прятать под закрытой одеждой такую изящную фигуру – словно творение искуснейших скульпторов? Амазонки, конечно, поругали бы за излишнюю худобу в талии и бёдрах, зато парни точно остались бы довольны – сверху природа ничем Клер не обделила. Раньше Эми думала, у северян только лицо бледное, но теперь видела перед собой почти белую кожу рук, ног и всего остального – и невольно думала о сходстве с шедевральным мрамором. Лишь рубашка своей белизной подчеркивала, что Клер не блёклая статуя, а живая девушка. Однако одежда уже сползала ниже локтей и, когда Клер будто специально завела руки за спину, осталась почти не видна. Не так Эми себе представляла дальнейший вечер – не таким скорым путём. Но сонливость и слабость уже как рукой сняло, и в голове одна за другой рождались яркие идеи, одна другой безумнее. Одной из них Эми противиться точно не станет. Ничего плохого ведь не будет, если позволить себе самую малость развлечься с гостьей?       Клер испуганно ахнула, когда Эми снова коснулась её плеча и легонько толкнула к стене, надвигаясь. Но потом опомнилась – наверняка вспомнила, что сама затеяла эту игру – и подрагивающими от волнения руками завела волосы за плечи. Вот теперь Эми точно смогла разглядеть всё. Рука Эми потянулась к ней. Клер завороженно смотрела, как сокращается расстояние между их лицами, под конец даже зажмурилась... И едва слышно вскрикнула, когда вместо девичьих пальцев на её грудь щекотно легла матерчатая тесёмка. А Эми, вместо того чтобы обнять, завела эту тесёмку Клер за спину и там сомкнула.       – Ты что делаешь? – удивлённо, но весело спросила Клер.       – Измеряю, что же ещё? – ответила Эми в той же манере, отпуская девушку и пристально глядя на красно-белые полоски на верёвке. – Не могу смотреть, как ты страдаешь в том душном платье. Я сделаю тебе новое. Ты же не против?       – Да нет, не против, – медленно проговорила та, явно силясь сообразить, что же сейчас произошло. И чего не произошло. – Так ты не будешь?..       – Не бойся, я же вижу, как тебе неловко – я тебя не трону, – Эми смерила Клер взглядом от головы до пят и вновь подошла с тесьмой. – Ну, или ещё лишь пару раз. Повернись. – И, когда та подчинилась, приложила ей к плечу верёвку и вытянула чуть ли не до колена.       – О, но ты вовсе не должна, я бы не хотела отнимать твоё время.       – А я бы хотела. Можешь считать, для меня это дело принципа, – Эми подмигнула и снова обхватила Клер, словно обнимая – на этот раз вокруг талии.       – Не знаю, что сказать, – растерянно сдалась Клер. – Спасибо, наверно.       – Пока не за что – я же ещё ничего не сделала, – Эми деловито подошла к столу и принялась записывать результаты замеров. Напоследок еле заставила себя сказать: – Вот и всё, всё отлично, ты великолепна. Можешь одеваться.       Заметит или не заметит Клер этот неуклюжий комплимент за последними словами? Эми почему-то не хотелось читать это по лицу гостьи, так что пришлось сделать вид, что ушла с головой в расчёты и наброски.       – Всё равно спасибо. Ты тоже... очень хорошая, – голос за спиной прозвучал с такой искренней добротой, а рука так нежно скользнула по спине, что Эми не смогла не обернуться. Такой тёплой улыбки у Клер она раньше не видела – теперь северянка казалась даже очаровательнее, чем мгновения назад без рубашки.       А ведь сейчас всё могло идти по иному сценарию, если бы Эми подчинилась другому мимолетному желанию. Или если бы Клер действовала смелее и сама бы пошла в наступление, вместо того чтобы смиренно ждать первых шагов от неё. Как знать, где и в каком положении девушки расположились бы прямо сейчас и кто бы ласкался в чьих руках. Но превратить всё в шутку захотелось больше. Тем более, Клер так мило смущается. Вот, наверное, что чувствует Ио, когда читает вслух адресованные Эми любовные послания, пусть и обманные. Действительно, непередаваемое чувство. Конечно, как бы ни были похожи эта ситуация с Клер и история с Рэем – оба говорили, что наблюдали некоторое время, оба накопили каких-то знаний об Эми перед встречей, и оба оказались настолько близко, – всё-таки сравнивать этих двоих никак нельзя. Но и необходимость научиться доверять с прошлого раза никто не отменял. С Клер пока это получалось лучше – может, потому, что во всей этой истории она тоже должна была стать жертвой чьей-то злой шутки. Если бы Эми позволила этому случиться – кто знает, что было бы дальше.       В итоге сошлись на том, что Эми настояла: пока платье не будет готово, Клер может оставаться в гостях в любой день – и подсказывать, каким хочет его видеть. После почти сразу легли спать. Прошедший день взял своё – Эми не смогла и мельком обсудить с новой соседкой прошедший вечер, сразу отключилась и заснула,даже снов не видела. Лишь под утро она несколько раз проснулась от чересчур явственного ощущения, будто чьи-то руки нежно обнимают сзади и осторожно залезают под одежду, приятный голос шепчет прямо на ухо какие-то нежности, а шею щекочут чужие волосы. Распахивала глаза, оборачивалась – и лишь видела, как мирно спит Клер.       Под утро Эми отдала ей несколько своих вещей и одну из любимых "рубашек из занавески", чтобы было в чём ходить, пока платье ещё делается. Одежда Эми сидела на северянке почти так же хорошо, как на Ио раньше – стягивала посильнее, но по росту подходила идеально. Прежнее же платье Клер налегке унесла с собой в магическом кармане, доверив Эми остальные книги. Наверное, она впервые вышла на школьный двор настолько свободно. Правда, хоть та самая рубашка и сошла бы за лучшее доказательство того, где Клер провела ночь и каких отношений ей удалось достичь, она всё равно опасалась, что так называемая элита ей не поверит.       – Мне сказали, за мной будут смотреть, – испуганно и грустно сказала Клер, когда девушки вместе вышли на улицу под утреннее солнце.       – Что ж, пускай смотрят, – ответила Эми и резко подалась вперед. Удалось лишь на мгновение столкнуться с губами Клер, сухо тронув их своими. Но издалека, откуда бы ни подглядывали обещанные надсмотрщики, это наверняка выглядело как самый настоящий поцелуй. Даже от такой подделки ощущения стоили всего: если бы Эми вчера отправила Клер восвояси ни с чем, сейчас осталось бы только горькое чувство торжествующей справедливости. Если бы не справилась с собой – послевкусие жаркой ночи и обидное осознание, что стала соучастницей издевательств над наивной новенькой. Сейчас же всё ощущалось, как победа в некой игре для умов. И хотелось верить, что Клер пришла к Эми возможной жертвой, а уходит новым другом.       После этого они виделись каждый день. Поскольку Эми пообещала отцу присматривать за Ким – в том числе и на новой работе – частенько встречались все втроём. Или Клер встречала Эми, как тогда, возле двери в конце дня. Много разговаривали и обсуждали. В лице начитанной собеседницы Эми, наконец, нашла человека, которому можно вслух задавать вопросы, что раньше так и оставалось в голове. И про календарь, и про солнце, и про то, почему в "Третьем первом" природе было не создать вторую женщину вместо мужчины. Ведь это было бы лучше для быстрого размножения нового вида, да и отразило бы перевес в сторону женщин в человеческом обществе. Клер отвечала, что суть мифов не всегда в отражении реальности, а скорее в морали. Третий первый человек потому и не мог быть женщиной, что олицетворял силы природы, которые всегда поимеют человека, куда бы тот не сунулся со своей жаждой властвовать. И в итоге всегда получат от человека больше, чем тот сможет разрушить. Да, древние язычники были суровы и не стыдились никаких способов донести жестокие истины. Да и в их времена попросту могло ещё не быть такого перевеса в рождаемости. А единый календарь, по словам Клер, насадил культ предков, в котором та не очень разбиралась. Северянам куда ближе был Исход, чей монастырь и располагался в легендарном горном храме Толла. Вот только из всех вероисповеданий именно Исход почему-то совсем не интересовал Эми.       Зато из интересного она узнала у новой подруги, что же такое шубы – одежды, которые люди севера носят поверх платьев. Оказалось, уезжая, Клер оставила на себе самое лёгкое и простое, что смогла – а до того в повседневности носила сверху ещё одно утеплённое платье и как раз нечто, именуемое шубой. Эми с трудом представляла себе огромных животных, покрытых мехом, и как из их шкур делаются эти одежды, но теперь мечтала однажды увидеть подобное – а может, даже сделать сама.       Один из таких разговоров и состоялся как-то утром: Эми случайно увидела Клер рано утром, когда шла в очередной раз исполнять поручение отца – ходить всюду за Ким. Северянка сидела в тени крыльца, где Эми и сама любила прятаться от лучей солнца по утрам, и впервые за всё время со дня знакомства не просто держала в руках книги, а увлечённо читала их.       – Что читаешь? – тихо спросила Эми, не здороваясь, наклонившись чуть ли не к самому уху подруги.       – О, Эмиэль, ты так подкралась, я даже не заметила, – поприветствовала Клер, но в этот раз даже не шевельнулась. Видать, Эми её больше не пугала, даже когда появлялась неожиданно. – Да мы тут с Киммэль обменялись книгами. Конечно, такая литература совершенно не по мне, но я обещала прочитать.       Эми аж скривилась от вновь услышанной вариации своего имени и решила, наконец, открыто поговорить на эту тему хоть с кем-то.       – Почему ты всех называешь полными эльфийскими именами?       – Не знаю, разве так не принято по закону? Принято же.       – Это в городе может пригодиться, но в школе-то все свои, – Эми поняла, что подробных объяснений не будет, и смиренно вздохнула. – Ладно, ну а меня-то почему?       – Ты же всё ещё учишься в этой школе – значит, эльфийка, – Клер вдруг вскинула брови – наконец-то сообразила: – Тебе что, не нравится такое?       – Cовершенно не нравится, – призналась Эми. – Звучит попросту отвратительно, как мне кажется.       – Как же так? Вроде, эльфийские имена должны делать обычные красивее...       – Может, другие и делают. А моё ни разу не красивее – звучит, как какая-то каша во рту.       Клер расстроенно отвела взгляд, потом задумалась, глядя за горизонт, и вдруг воскликнула:       – Так вот, что тебе не нравится! Кажется, я поняла. Много гласных подряд. Но ведь на этот случай есть особое правило. Ты не знала?       – Правило? Об именах? – Эми и вправду никогда не слышала о подобном. Просто добавляешь "эль" в конец имени и всё – так она думала. Оказывается, и на это есть какие-то законы? Кто только их пишет?       – Ну да. Ты можешь добавить любой другой звук перед окончанием – какой понравится. Получится, например, Эмирэль, Эмидэль или что-то в этом духе... Просто выбери на слух, что тебе больше по душе.       – В самом деле? Так можно было? – протянула Эми, прикидывая в голове варианты. С жёстким звуком посередине ей собственное имя вдруг стало симпатично. Она уже представила, как теперь будет поправлять стражей в городе, кто по привычке назовет её неправильно. Это ощущалось, как какая-то тайная власть, секрет, известный только ей, но дающий право осуждать других за его незнание. Однако то, что сказала Клер следом, отвечая на её риторический вопрос, мгновенно выветрило приятное предвкушение из головы.       – Конечно, можно было. Вот, например, Рэйкель же сделал себе такое имя – и хорошо ему.       – Кто-кто? Как ты его назвала?       Ошибки быть не может – это никто иной как Рэй. Рассказ Клер едва не поверг Эми сначала в шок, а потом и в ярость – но в обоих случаях удалось справиться. Выяснилось: это Рэй возомнил себя элитой – только оттого, что встречается с Ио – и вынудил Клер согласиться на то странное задание. Ведь в качестве другого способа получить благосклонность элиты он предлагал похожее задание с собой вместо Эми. Клер осталась без выбора и после долгих дней наблюдения всё же решилась. И после свершения этого "подвига", в которое Рэй как дурачок поверил, он начал активно общаться с ней, даже делать вид, что зауважал. Что, впрочем, не мешало ему прямо посреди простых милых бесед предлагать новенькой заночевать с ним и его богиней.       Эми слушала историю Клер и не верила собственным ушам. Постепенно она начала отходить от осознания, как же низко смог пасть Рэй, и поведала подруге о своём опыте общения с ним. Во всех подробностях, ведь честность и откровенность между ними никуда не делись, когда тот первый вечер прошел. Сопоставив истории, девушки окончательно разобрались во всех деталях подставы, что свела их вместе. Клер – что никакой элиты и правда не существует, а Рэй лишь тень позади Ио, и в школе у него нет ни влияния, ни настоящего уважения. Эми же нашла, наконец, свой ответ: кто это вдруг мог вспомнить, как к ней приставали несколько лет назад, решить, что продолжить это сейчас – хорошая идея, да ещё и использовать простодушную новенькую для этого. Вмешивать ни в чём не провинившегося человека в свою месть Эми за отказ с ним спать – это уже перебор. Особенно если учесть, какую верность своей возлюбленной он показал при этом в общении с Клер, по её словам. Теперь Эми бесповоротно уверилась, что Рэя пора поставить на место. И в её голове уже назревал план.