Разные пути

Глава 1. Подготовка к войне. Гея ещё раз взглянула на остывающие тела предателей, убитых её чемпионом. Редкая удача. Юноша, чья сила была дарована ему благодаря договора с его родителями, стал сильнейшим магом в её мире. И исполнителем её воли. Глупо было думать, что Богиню можно обмануть. Они надеялись и мечтали. Они видели своего сына свободным от нее, но ей даже не пришлось стараться, чтобы приручить своего чемпиона к ней. Глупая людская мечта о жизни как в игре предоставила ей возможность подчинить и вести Хан Джи Хана, куда ей нужно. Он выполнял задания, которые она ему предоставляла, становился сильнее. Однако теперь из-за этого она может с легкостью лишить его всей его хваленой силы. Идеальное оружие. Приятно улыбнувшись, Гея вновь сосредоточилась, пытаясь найти пробои в защите её мира, созданные предателями. Редкостное вероломство. Она, Старшая Богиня, даровала им магию, способности, а они пытались пробить путь в её мир для иного Старшего Бога. Предатели пытались найти признания у другого. Ведь она всегда была мирной и относительно других дружелюбной Богиней, но недооценила людскую жадность и желания в очередной раз. Но опыт поражения иногда полезнее легкой победы. Она представляла, что можно ожидать от её подопечных. В прошлый раз она недооценила смертных и проиграла битву за мир другому Старшему Богу. Долгие тысячелетия она скиталась и искалась свободный или новый мир. Поражение многому её научило, и она стала мягче, предпочитала более надежные, но менее рискованные пути. Одни Боги создают несколько образов для культов среди подопечных, зачастую с множеством ритуалов и бесконечными религиозными войнами в мире. В таком случае сила веры и душ людей течет сплошной рекой, но мир становится уязвимым для других Богов и их вероисповеданий, кроме этого войны и кровавые жертвы очень сильно ограничивают численность подопечных. Другие позволяют появиться в мире Младшим Богам и собирают энергию уже с них, оставив на них присмотр за подопечными. Но приходится следить и контролировать все, чтобы не допустить появления конкурента среди Младших. Когда-то и Гея была Младшей, но за ней не уследили, и она смогла возвыситься. Кто-то воплощается в виде Аватара. Позволяет существовать Младшим Богам или Полубогам, облагая их данью, возложив на себя львиную долю управления миром и завязав его на себя. Рискованный путь. Старший Бог даже в состоянии Аватара почти непобедим, но бывает редко, очень редко, но Аватар умирает и мир становится свободным. Хотя и приносит энергии путь меньше, чем первый вариант, но существенно больше второго и безопаснее. Некоторые создают законы, дают каждому их подопечному магические способности, некоторые наоборот запрещают. Путей много. Каждый выбор имеет свои преимущества и недостатки. Гея, когда ей выпала вторая возможность получить в своё пользование мир, решила пойти самым безопасным путем. Она установила законы, разделила магов и немагов, введя запрет на влияние с помощью магии на необладающих магическими способностями подопечными. Она проложила путь в тень мира, где существовали порождения эмоций, напитанных энергией душ немагических подопечных. Их уничтожали маги, сражаясь с тварями и высвобождая энергию, которую она собирала. Она создала правило, что каждый может пробудить магическое начало, порой даровала естественные магические способности своим подопечным. Она позволила существовать тысячам Младших Богов и Полубогов в своем мире, но в количестве и была их слабость — слишком мало они собирали энергии для себя. Большинство из них были на уровне средних магов, с остальными могли поспорить в силе сильнейшие. Она обезопасила себя со всех сторон, путь и получала мало энергии. Но никто, никто не мог пробиться в её мир. Он был защищен, как она думала. Однако она ошиблась. Но больше таким путем к ней не проникнуть. Она создала новый закон, а её чемпион, уничтоживший всех, кто знал о слабости в её защите, восстановил незыблемость её защиты. И Гея задумалась. Она решила, что настало время посмотреть, как дела в соседних мирах. Способность, что она создала для своего чемпиона, не требовала существенного вмешательства, ведь влияние распространяется только на одну душу. А возможности впечатляли. Возможно, её чемпион сможет добиться успеха и в другом мире, создав плацдарм для наступления. Потенциальная цель нашлась быстро. Титаны мертвы и никто не сможет ей помешать захватить мир, в котором рождается новый Титан. Да, путь будет сложен. В мире великое множестве Младших Богов и Полубогов, кроме этого есть слуги Темного Титана. Но и победа дарует ей многое — она перейдет на следующую ступень. Она станет Титаном, и никто не будет ей ровней. Хорошая возможность её чемпиону проявиться себя ещё раз. Раб обеспечит ей победу. Несомненно. В любом случае, её мир защищен. Гея решилась, она предложили Хан Джи-Хану отправиться в новый мир, познать его и выполнить её миссию. Как предложила… Перед рабом появился новый квест, и в случае отказа он бы лишился всех способностей. Юноша, конечно, согласился, он всегда рад был её помочь в любом деле. Поразительная верность Хана самой идее игры, возникшая из ниоткуда, всегда радовала Гею, ведь от неё самой не требовалось никаких усилий. Амбициозность и уверенность Геи сыграла с ней злую шутку. На волне успеха она потеряла бдительность и упустила маленькую деталь. Пусть более слабый, но все же сильный сосед отметил её планы и вмешался. Его сил хватило, чтобы выбросить её чемпиона в Круговерть, где душу чемпиона разорвали на части демоны. Благословение Геи они поглотить не смогли, но отчистили приказ Геи. Печать игрока отправилась в Общий Круговорот и изменила судьбу случайной души. Душа, ныне наделенная благословением Геи, но без цели и смысла существования. Не понимающая, зачем и что ей делать. Душа абсолютно недоступная как для Геи, так и для её противника. *** Это был обычный день. Миллиарды людей просыпались и шли на работу, другие возвращались домой, чтобы отдохнуть. Пророки молчали, мир не разрывали пробои извне. Однозначно самый обычный день, лишь одно выделяло его из миллиардов таких же дней — рождение души. Гея скрыла всеми силами приход своего чемпиона и лишь в последний момент заметила вмешательство соперника. Душа Хан Джи Хана так и не достигла Азерота, а его способность, дарованная Геей, прилипла к новорожденному ребенку. Но даже такой вариант в принципе устраивал Гею и при таком раскладе можно действовать, но вмешательство соперника привело лишь к двум результатам — уходу чемпиона Геи и неизвестность. Неизвестность того, кто получит дар Богини, как и невозможность, найти его как для самой Геи, так и для её противника. *** Мир Азерот, благословленный Пантеоном Титанов, что свергли власть Древних Богов. Как это было давно, настолько давно, что даже не все легенды дошли до нынешних дней. Древние Боги явились в мир из Запредельной Тьмы. Они буквально рухнули на поверхность и, немедля, начали распространять вокруг себя скверну. Они породили две расы слуг: безликие и акири. Элементари и их лорды, населявшие Азерот до прихода Древних Богов, вступили в битву с порожденными тварями, стремясь защитить свой мир. Но и они проиграли, со временем став слугами отвратительных тварей. Древние Боги владели Азеротом и жадно впивались в мир, отравляя его одним своим существованием. Так и продолжалось долгое время, пока не пришли Титаны. Титаны или Создатели величайшие существа во вселенной, состоящие из первобытной материи, из которой была рождена вселенная. Первый из них пробудился Аман’Тул. Хотя бесчисленные тысячелетия он был одинок, но он верил, что найдет других своих собратьев. И его надежды были не напрасны. В своем странствии он нашел несколько новых Титанов, родившихся из миров в Запредельной Тьме. Титаны путешествуют и исследуют миры в поисках своих собратьев. Найдя новый мир, они проверяют его на наличие нерожденного Титана и даже если не находят, все равно стараются оберегать, чувствуя ответственность за меньшие расы. Именно они прибыли на Азерот и увидели зарождающуюся жизнь Титана, к которой присосались как паразиты Древние Боги. Подобное отношение к их собрату взъярило их, но уничтожение первого же Древнего Бога — И’Шараджа ранило Азерота. Тогда Титаны решили запечатать Древних Богов в тюрьмы, раз они не могли убить их без риска убить своего же собрата. Титаны скрыли тюрьмы и выставили стражу из созданных ими же новых рас под присмотром Хранителей и Аспектов. Однако тлетворное влияние Древних Богов не обошло и их. Проклятье плоти изменило их, творения титанов лишились своей идеальной формы, постепенно превращаясь в иные существа. Жизнь продолжалась. Слуги Древних Богов пусть и были разбиты, но были ещё живы. Только их было слишком мало для борьбы со стражей тюрем их повелителей. На фоне непрекращающейся войны в Азероте появилась новая раса — тролли. Первая раса, появившаяся самостоятельно, а не из-за вмешательства извне. Она основали первые государства — Империю Амани и Империю Гурубаши. Столкнувшись с творениями Древним Богов, они были вынуждены сражаться за своё выживание. Но постепенно, год за годом, они одержали вверх над акири. В те времена Павший Титан Мрака Саргерас воевал со своими собратьями. В Азероте тролли расселились по всему континенту, став главенствующей расой в мире. Так и продолжалось до тех пор, пока племена, поселившиеся около Колодца Вечности не мутировали, став первыми в мире эльфами. Колодец Вечности был неисчерпаемым источником магической силы для троллей и эльфов, но он же был воплощенной раной на Титане Азероте, оставленной смертью Древнего Бога И’Шараджа. Влияние магического источника сильно изменило троллей, превратив в первых эльфов. Немедля между двумя расами ранее родственными началась вечная война, непрекращающаяся никогда. Эльфы основали своё государство с помощью бесконечной магической силы источника. Магическое государство, где правили маги. Это был Золотой Век эльфийской цивилизации, но ничего не может продолжаться вечно. Привлеченный магией к миру Азерот прибыл Титан Мрака Саргерас со своим Пылающим Легионом, состоящим из различных демонов. К тому времени он уже уничтожил своих собратьев-Титанов и подчинил всех демонов, которых ранее ловил. Во главе бесконечной армии демонов он разрушал один мир за другим, и никто не мог ему противостоять. Саргерас через Аватару прибыл в Азерот и предложил сильнейшему в истории магу в мире — эльфийской королеве Азшара, присоединиться и стать частью Легиона. Он предлагал ей большую силу и могущество, предлагал впустить в себя демоническую скверну и выйти на следующую ступень эволюции. Он предлагал ей занять место подле него, встать вровень с его заместителями — Архимондом Осквернителем и Кил’джеденом Искусителем. А взамен просил предоставить доступ к творению титанов — Колодцу Вечности, ране на теле нерожденного Титана. Следует понимать, что мощь эльфийского государства и его магов была настолько велика, что даже Титану Мрака и его Легиону приходилось считаться с мнением эльфов. Они пришли не как завоевали, а как просители и предлагали многое — предлагали равноправный союз, чего не случалось до этого. Натрезимы, и другие расы демонов были подчинены Титану Мрака без возможности высказать свою волю и желания. Лишь двое эредаров среди Пылающего Легиона имели относительную свободу — заместители Саргераса Архимонд и Кил’джеден. Если бы союз был заключен, к ним бы присоединилась и сама Азшара. Многие эльфы принимали дары демонов и менялись, становясь могущественнее, чем были ранее, познавая новое и развиваясь. Но не все были согласны с волей королевы: тролли с их божествами Лоа, Аспекты и эльфы-друиды при подстрекательстве духов природы — Древних, восстали против Пылающего Легиона. Они объявили войну и сражались, как со своими собратьями, «предателями, продавшимися воле демонов», так и с самими демонами. Азшара приняла помощь Саргераса в подавлении бунта, но восставших стало только больше. Друиды рассказывали об ужасах, творимых демонами, об их жестокости и кровожадности. Их проповеди убеждали все больше эльфов, и армия повстанцев росла в зависимости от количества призванных демонов. С помощью одного из получивших демонический дар — Иллидана Ярости Бури им удалось пробраться и уничтожить Колодец Вечности. В Расколе погибло чудовищное количество разумных и животных, великий континент был расколот на части и на месте Колодца Вечности образовался Великий Водоворот. Иллидан увидел, что сотворил его брат, Малфурин, его возлюбленная Тиренд при поддержке полубога Кенариуса, как они уничтожили Великий Источник магии в Азероте, лишив эльфов будущего, как лишили силы магов, а расу бессмертия. Иллидан, используя воду из первого источника, создал на горе Хиджал новый Колодец Вечности. За что его объявили предателем и заточили навечно тюрьме. Аспектов, Лоа и эльфы заключили договор, по которому все мужчины — эльфы ушли в Изумрудной Сон, восстанавливать мир, а на месте Колодца начало свой рост Мировое Древо, преобразуя большую часть выпускаемой магической энергии в природную, усилив друидов эльфов и частично троллей. С тех пор многое изменилось. Эльфы из властителей мира превратились в отшельников, про которых все забыли. В мире образовались новые страны, родились новые расы, а ночные эльфы, так назвали себя победившие бунтари, так и остались в округе Мирового Древа, игнорируя окружающий мир. *** На территории людского королевства Лордерон в провинции известной как Серебряный Бор в деревеньке Заречной у обычных крестьян родился маленький мальчик. Не такое уж и событие, ведь это шестой сын в семье, а кроме них есть ещё четыре дочки. Большая крестьянская семья, не самая зажиточная, но кое-что есть. Пока мать рожала в доме с приглашенной повитухой, отец праздновал с друзьями и ждал новостей о разрешенном бремени жёны. В глубине души каждый из них сомневался: семья пусть и большая, чуть больше обычной крестьянской, дети уже немного подросли и активно помогают по хозяйству, но к ним теперь добавился ещё один рот, притом сама жена ещё пару месяцев будет отдыхать и не сможет полноценно работать. Жить станет сложнее. Маленькое дитя лишь явилось в мир и не думало ни о чем таком. Почти обычный ребёнок, только редкий магический дар пробудился в нем. Придёт время и он проявит себя, к нему придут и пригласят в Даларан, город-государство людских магов. Единственное, что его отличало от сотен или даже тысяч других разумных, родившихся сегодня — дар Геи, полученный им совершенно случайно. Чистая душа без примесей личности родилась с предназначавшимися другому способностями Геи. А пока… Пока он кричал, его лёгкие обжигал холодный воздух. Повитуха быстро протерла его и отдала матери, чтобы та выбрала имя. Измученная и уставшая женщина улыбалась и аккуратно взяла куль с новорожденным ребенком. Малыш морщился и ныл, но смотрел на свою маму. Никто не заметил отраженное сообщение перед глазами мальчика, пусть он сам его и не осознавал. — Привет, мой маленький Верлас Перед глазами ребёнка появилось сообщение. Имя: Верлас Раса: человек Уровень: 0 Уровень жизни: 5 Уровень маны: 0 Характеристики: Сила: 0 Ловкость: 0 Выносливость: 1 Интеллект: 0 Дух: 3 Восстановление жизни: 0,01 в пять минут Восстановление маны: 0 в пять минут *** В это же время в столице одноименного государства Лордерон в трущобах у одной из шлюх родился мальчик. Едва он издал первый крик, как к страдающей от только что закончившихся родов женщине подошёл юный вор и довольно аккуратно поднял новорожденного. Женщина с трудом через боль разлепила глаза и умоляюще протянула руку к своему дитя. — Прошу, оставь. Тихий надломленный голос был едва слышен. Вору было жаль, даже в его жестокой и безжалостной душе что-то шевельнулось, когда он смотрел на обреченную женщину. Он должен был отвернуться, должен был уйти, так же как много раз он поступал до этого. Но сегодня милостью Света или обычной случайностью он протянул ребёнка женщине в последний раз, чтобы она успела увидеть его, запомнить и дать имя. С трудом, но она удерживала ребёнка, прекратившего плакать, укачивала его и поцеловала в лоб. Прошло несколько минут, как вор, проверив время и поняв, что опаздывает, вновь заговорил. — Пора. Женщина вздрогнула и покрепче обняла ребёнка к себе. — Тебя зовут Райсон. Запомни его. Я найду тебя, мой маленький. Я обязательно тебя найду. Вор приблизился к кровати и аккуратно, но неотвратимо забрал свёрток. В очередной раз за последние годы ему было жаль таких женщин. Он видел, как многие из них действительно пытались отыскать своих детей, подкупали его коллег из тех, что помоложе или клиентов. Пытались и не находили. Ему не хотелось лишать ее надежды, и он не сказал, что она его не найдёт. Ребёнок и ещё пара десятков таких же со схожей судьбой сегодня отправятся в Штормград, где будут расти в приюте. Большая часть выходцев которого становились членами их воровской организации — Синдиката. Те редкие счастливчики, что сумели вырваться, всю жизнь были вынуждены сотрудничать. Он мог сказать, но не стал. Лишь развернулся, на листочке написал имя ребёнка и положил внутрь свёртка. Раз уж мать дала ему имя, пусть его и носит, чем ему придумают безразличные воспитательницы. *** Неужели я умер? Я парил в бесконечном свете, недостаточно ярком, чтобы было неприятно, но как бы показывая, что здесь нет места тьме. Я парил и наслаждался покоем, предыдущее волнение от осознания собственной смерти ушли на второй план. Я больше не задумывался о них и вспоминал свою жизнь, как сон. Покой стал смыслом моего существования, и я наслаждался им. Долгие годы, забывая о невзгодах жизни, он отдыхал. Кому-то может, и не хватало привычного стресса, торопливости и вечных проблем, но не мне. Я прожил жизнь и думал, что прожил ее правильно, раз меня наградили подобным образом. Так продолжалось долгое время, пока его в уютный и тихий рай не появился некто. Я сначала даже не осознал, что рядом с ним кто-то присутствует, но непривычное гнетущее ощущение не оставляло его. Я открыл глаза и увидел величественного гиганта. Гигант был стариком с длинной бородой, его лицо было скрыто капюшоном, массивные голубоватые в цвет кожи наплечники с нагрудной броней закрывали тело, наручи угрожающе светились. Если присмотреться, казалось, будто вокруг его плеч клубятся облака, на теле бесчисленные горы и реки. Гигант приближался неукротимо, я испугался и пытался убежать, но не мог пошевелиться. Лишь замереть и ждать как мышь перед кошкой, дрожа от ужаса. Он приближался и заполнял собой пространство, он приближался и закрывал собой мир. А я… Я ничего не мог сделать, только и мог, что смотреть на него. Наверно, так чувствует себя муравей, я был даже меньше самых мелких символов на его броне. Он раздавит меня и не заметит… — Душа. Я искал тебя, столько времени. Столько эр… Аман’Тул оказался прав. Его голос был подобен грому, он оглушал и шокировал, его слова впивались в меня как пиявки, заменяя мои мысли. Я сам не понял, как повторил за ним. Лишь спустя какое-то время молчания до меня дошел смысл сказанного. Меня искали… Зачем? Что я сделал, при жизни я точно не переходил дорогу такому гиганту! — Он подходит тебе, Норганнон? Новый голос, и меня выворачивает от боли. — В таком случае он твой. Непроизвольно, пытаясь унять дрожь, я вернулся в позу зародыша и не мог ничего сделать. — Слушай меня, душа. Душа, ты подходишь. Ты помнишь свою жизнь? Нет… Не полностью, но и того, что помнишь, уже хватит. Я помню твой мир. Мы нашли его давно и выставили защиту, покинув его, отправившись дальше. Как я помню, Голганнет очень опечалился, когда узнал, что в твоем мире всего одна раса и нет магии. Он даже собирался создать несколько новых рас и дать вашему миру магию, но Аман’Тул запретил. Голганнет тогда сплел заклятье и иногда жители вашего мира могли описывать события в других мирах. Скажи мне, ты знаешь меня, душа? Нет, я даже своё имя не помню. Я не знаю. Наверно. Скажи уже что-нибудь! Титан взмахнул рукой и в голове пустота прояснилась. Губы зашевелились сами по себе. — Ты — Норганнон, Титан магии. Ты один из Пантеона Титанов, собранных первым Титаном Аман’тулом в ходе его бесконечных поисков себе подобных. Он нашёл вас и пробудил, ваш нескончаемый сон завершился, и вы присоединились к нему. Вы оберегали миры, защищали младшие расы от чудовищ, порожденных тьмой, учили их и искали иных вам подобных. Так продолжалось дольше, чем существует мой родной мир. Это было золотое время, рассвет порядка в мире, но ничто не вечно даже вы, пусть и не думали, что подобное случится с вами. Саргерас, ваш чемпион, он был щитом, оберегающим известные вам миры, мечом, выжигающим монстров, рожденных во тьме, он был оплотом и гарантом, но он пал. В своём безумии он решил уничтожить все сущее, всех и вся. Оскверненный демонической силой бывший чемпион почти уничтожил вас. Почти, но не полностью. Ваш разум и воля, ваша суть сохранилась. Пройдут эпохи перед тем, как вы вернете ваши силы. Но вы можете не успеть. Ваш спящий собрат стал жертвой множества ваших извечных врагов, что Древние Боги, что Пылающий Легион жаждут получить его силу. Сейчас он беззащитен, он спит внутри мира. Норганнон взмахнул рукой, изменяя пейзаж вокруг. Нескончаемая белизна исчезла, я смотрел на мир: открытие Темного Портала. На город, населенный людьми, эльфами и гномами, лезкли животные, крепость был в осаде и тысячи зелёных тварей штурмовали её. Они были выше людей, сильнее, яростнее, но среди них были фигуры, скрытые плащами и капюшонами, они поднимали руки в небо, и пылающие неестественным желтовато-зеленым огнем камни нападали на стены, превращаясь в огненных чудовищ. Некоторое время так продолжалось, защитники сдерживали тварей, но численное превосходство, чистая ярость и монстры, сброшенные на них головы, позволили взять стену. Люди побежали. Многие, даже солдаты, а не только старики, дети и женщины бежали к порту. Оставшиеся же держались на смерть, даруя беглецам время спастись. Новая картина: схожая по своей сути. Ещё одна стена, которую на этот раз защищали только люди. Более высокая и прочная, но и этого не хватило. Лавина тварей, среди которых появились краснокожие орки, попросту смела преграду и отправилась дальше. Подземные бои между нападавшими и низкими, закованными на вид крепкую броню созданиями. Они дрались самоотверженно, прикрывали друг друга, стремились окружить и перебить тварей. Они бились в строгом строю, постепенно отступая, но не позволяли страху взять над ними вверх. Прекрасные, красивые эльфы поражали своей идеальностью, но казалось, будто это маска, скрывающее их двуличность. Совершенство билось с высокими, сутулыми синекожими созданиями. Их жестокость выступала контрастом их красоте: эльфы безжалостно сжигали заживо детей и женщин, в ответ на это твари либо сами поедали павших противников либо скармливали их своим ручным животным. Бесконечная ненависть обеих сторон друг к другу пугала даже меня, наблюдающего со стороны. Вал мертвецов, бегущих на жмущихся друг к другу людских солдат. Картины появлялись раз за разом. Разрозненные сцены показывали чужие боль и страдание, но за всем этим ко мне пришло узнавание. За просмотром событий я не заметил, как онемение спало, и я лишь в последнюю секунду удержался, чтобы не озвучить свою догадку. — Наконец-то, ты вспомнил. Да, мы знаем, что будет происходить, пока мы будем недееспособны. Знаем, чем закончится, но Аман’Тул решил перестраховаться. И мы решили выбрать чемпиона из смертных. И твоё знание — одна из многих причин из-за которой тебя выбрали. А моего мнения спросить… Мне нравилось здесь. Я не воин и не даже уличными драками не увлекался, а брать на себя обязательства… За провал, чую мне, будет очень плохо. — Я помогу тебе, сделаю тебя сильнее, облегчу твою жизнь. Многому тебе придётся научиться самому, в противном случае мы бы выполнили задание сами. Твоя задача — защитить мир и спящего внутри Титана. У тебя будет много врагов и проблем, но я верю, что ты справишься, если приложишь достаточно усилий. Ведь от тебя не требуется создать рай, лишь сохранить сам мир. Младшие расы вольны продолжать войны между собой, если желают этого. Нужда и так заставит их объединиться против общего врага, ты же должен помочь союзу против вторженцев. Сдержать вечную вражду и соперничество, чуть больше шансов для младших рас выжить и пережить все угрозы, что их ждут. По крайней мере, звучит гораздо более реалистично, чем предполагалось ранее. Я уже знаю, что произойдёт, я знаю, что стороны объединяться, мне стоит лишь сгладить углы. Не допустить перед союзом лишних сражений и жертв. Взять хотя бы тот же случай, когда, что люди, что орки бежали на другой континент, но умудрялись сражаться друг с другом множество раз. Оборона, возведенная людьми против демонов и нежити, была взята орками под руководством Тралла. И та и другая стороны потеряли многих в этих бессмысленных битвах. Может быть, получится спасти Артаса, Сильвану, Кель’Талас или Даларан, если получится убедить прекратить недооценивать врага. — Вижу, ты уже обдумал моё предложение. Это радует. Было бы неприятно заставлять разумного представителя младшей расы. Когда я говорил, что помогу тебе, я имел в виду, что могу вселить в тебя в новорожденного любой расы. Ты знаешь этот мир, кем ты хочешь стать? Артас! или Утер! или Кель’Тас! — Я могу отправить тебя в их тела, но их судьба иная и требования к тебе сильно возрастут. Нет, тогда лучше не стоит. Но кого тогда? — Есть много людей и эльфов, ветеранов второй войны и третьей, сражавшихся с порождениями Древних Богов и штурмовавших Ледяную Корону. Они не сильно уступают судьбоносным душам, с нашей поддержкой ты станешь им равным. Да, такой вариант меня устраивает, я хотел бы быть человеком паладином. — Решено. Удачи тебе. Хорошо, я согласен. Верлас Даларанский. Маг. Даларан. Единственный город среди всех городов людских королевств, где властвуют маги, возглавляемые Советом Кирин Тора. Маги главенствуют абсолютно: в Даланаре свои законы, разнящиеся от статуса, то есть для немагов работают один свод правил, маги же подчиняются другим. Такое неравенство далеко не всех устраивает, особенно необладающих магическими способностями. Однако статус города-государства, подкрепленный многочисленным контингентом магов, живущих в городе и ещё большим количеством, выступающих как советники при всех мало-мальски крупных аристократах, обеспечивает Даларану неприкосновенность. Тем более несправедливость в законах относится лишь к бедным слоям населения, то есть те же аристократы, жрецы света и члены гильдий живут под дипломатической неприкосновенностью. Даларан — город возможностей. Даже с учетом иных сводов законов для немагов это место является мечтой для любого ремесленника, поэта, писателя. Нигде более нельзя встретить так много образованных людей в одном месте. Даже обычная прислуга может жить лучше, чем иной кулак из деревни. В Даларане даже живут высшие эльфы, для многих жителей людских королевств до сих пор кажущиеся легендой. Город чудес. Маги не сдерживают себя и используют свои способности для обустройства комфортной жизни. В город съезжаются тысячи купцов или туристов, жаждущих прикупить магическую диковинку для себя или для перепродажи в иных людских королевствах. Театры, цирк, места, где маги показывают красивые иллюзии для зрителей. В Даларане собраны все чудеса людских земель. Город, где возможно все. Магия настолько далеко от простого обывателя, что даже такая мелочь как метка, убирающаяся сама по себе, кажется, невероятным чудом, невозможным. Маги вторят волшебство повсеместно и никого не удивляет если маг исчезнет и появится в десятке метров в вспышке света. Летающие ковры, применяемые как транспорт, маги создающие еду или портал в иные города прямо на улице… Даларан кажется каким-то чудом, и это недалеко от истины. Это большой светлый зал, где семьсот новых выпускников Даларанской Академии Магии судорожно строчили в экзаменационных листах. Точнее студенты пытались пройти первый шаг на пути к званию настоящего, признанного мага. Среди них были несколько десятков тех, кому в предыдущем году не удалось пройти даже этот, простейших этап. Так что все семьсот желающих получить титул мага из-за всех сил напрягали свои мозги и память лишь бы дать наиболее полный ответ на экзаменационный вопрос. Среди них ходили около сотни уже состоявшихся магов, проверяя экзаменующихся, лишь бы никто не воспользовался шпаргалками или не общался между собой. Неудачников, попавшихся на подобном, уже отправили на пересдачу в следующем году. — Отложите ваши записи, — усиленный заклятьем голос одного из магистров раздался в зале. С прискорбием приходится откладывать перо, на стальную ручку дворфов у меня понятное дело денег не было. Неудобно, непрактично, но терпеть приходится. И из-за этого я не успел дописать целых два вопроса из ста. Надеюсь, во время устного экзамена у меня будет возможность рассказать их подробно. Не хотелось бы, чтобы подобная ерунда сказалась на моей финальной оценке. Маги — наблюдатели собирали экзаменационные листы по рядам и отнесли к принимающим магистрам магии. — Вас по очереди будут вызывать к одному из магистров для сдачи устного экзамена. Разговоры запрещены, — магистр Бодлей из расы гномов. Несмотря на свой низкий рост, он является одним из самых сильных среди присутствующих магистров и получил своё звание вполне заслужено. Даже сейчас во время речи он не поленился взлететь на несколько метров, чтобы всем было его видно. Несмотря на все сложности я рад, что я обладаю магическими способностями. Мне сильно повезло, меня забрали из той дыры, где я жил. Первое время я, бывало, скучал по своим родным, но чувство одиночества быстро прошло. Отчасти из-за того, что как раз перед моей отправкой в Даларан я умудрился стать чуть ли не врагом деревни по чистой случайности. У меня быстро появились друзья и знакомые, каждый ученик рассказывал, откуда он, мне иногда, казалось, будто они шутят. Среди нас были дети аристократов, купцов, глав гильдий и военачальников. Впрочем, больше всего было как раз таких же, как я — выходцев из народа. Истории пробуждения магической силы у большинства не отличались от моей жизни. Магия часто пробуждается в стрессовых и опасных для жизни ситуациях. Вокруг меня поднимались то один, то другой студент и отправлялись к столам с магистрами. Мой старый друг, Тайванд, прибыл в Даларан с северных земель Лордерона, родом с деревни Красково в пригороде Стратхольма. Он сидит вообще в другом конце зала, весь извелся, не может усидеть на месте. Ему всегда сложно сидеть на месте и просто ждать. Я решил не тратить время просто так и прикинуть возможные вопросы. Экзамены на мага — самый важный этап в жизни любого начинающего студента Даларанской Академии. От успешности сдачи зависит слишком многое: начиная от того, куда тебя направляет, заканчивая возможностью стать личным учеником магистра или даже архимагистра! Впрочем, последнее настолько редко, что даже мечтать о подобном было бы глупо, но вполне реально вступить в одну из гильдий, к чему я как раз и стремлюсь. Долгие годы я упорно трудился и занимался, изучал магические искусства, не ленился и выпрашивал у учителей себе право на дополнительную литературу. Я даже получал повышенную стипендию во время учебы и рассчитывал остаться на хорошем счету. Если меня не возьмут в гильдию, то хотя бы пусть направят в качестве придворного мага к барону. Там тоже можно неплохо устроиться. Некоторые, наоборот, хотят стать советниками при наследниках знати. Далеко не самый худший вариант. — Верлас Даларанский. Магистр Арканист Брайедин ждет тебя, — ко мне подошел один из магов наблюдателей и указал, куда мне направляться. Арканист Брайедин оказался Высшим эльфом, как и все эльфы жутко красивым блондином, сильным магом и ещё куча иных восхвалений. Паршиво. Не лучший вариант, демоновы эльфы вечно строят из себя самых умных и знающих. Лучше сдавать человеку или гному. Последнему предпочтительнее всего. Гномы всегда понимающие и выслушают тебя, даже если ты ошибаешься, потом спокойно объяснят почему, приведут примеры, зададут несколько вопросов, если ответишь, то тебе будет предоставлен ещё один шанс доказать свои знания. Лучшие преподаватели и сильные маги. В среднем сильнее людей, но слабее эльфов. *** Демонов надутый петух! Намалеванный педик! Видите ли, ему не понравилось, что в перечне направлений магии я указал природную магию! Типа прошлогодним постановлением природная магия троллей или, иначе говоря, вуду, объявлена вне закона и приравнена к магии демонов и чернокнижников орков. Да кто такие эти орки? Какие-то твари с юга, с кем уже почти семь лет сражается Штормград. Триста лет магия вуду считалась одним из направлений магических искусств, пусть и свойственным лишь полудикарям троллям, но теперь, оказывается, она запрещена. Но я же её не изучаю! Как будто от их запретов и постановлений магия меняется. Будто из-за того, что кучка старых пердунов собралась и объявила одну из ветвей магических искусств запретной и немагической, она стала менее магической. Какая глупость! Демонов эльфийский ублюдок! Почему мне так не везет? Принимал бы человек или гном, то все было бы нормально. — Как у тебя? — весело обратился ко мне подошедший Тайванд. — Не повезло. Принимал эльф. Запорол меня со всеми этими постановлениями и другой ерундой, — злобно отвечаю я, едва сдерживаясь. До сих пор хочется расквасить эту высокомерную рожу! Жаль только ничего не выйдет. Эльф-маг в десятки раз сильнее человека-мага из-за их мерзкого Солнечного Колодца. Квест обновлен: Закончить Даларанскую Академию Магов Награда: титул мага, 17 000 EXP, +1 Очко характеристик, +1 очко навыков Этап 1: пройден. Награда 300 EXP Этап 2: в ожидании Этап 3: в ожидании Этап 4: в ожидании — Да и демоны с ним. Хотя бы принял, я уж боялся, отправит меня на второй год. Будто у нас при подготовке к экзаменам было время изучать все эти постановления совета Даларана. Они чуть ли не каждый день новые законы объявляли, — от сердца немного отлегло. Сколько я себя помню, со мной были эти надписи, сначала они меня смущали, особенно невозможность кому-нибудь про них рассказать, но потом привык. Иногда бывают даже полезными. Сейчас я знаю, что с первым этапом покончено — я справился, хоть эльф меня и заваливал. Тайванд ободряюще хлопнул меня по плечу. — Да, ладно тебе. Ты точно справился. Не повезло с экзаменатором конечно, но с другой стороны есть ещё этапы, там и набьешь себе баллы! А мне повезло. Я свой билет кое-как написал, но принимал у меня Магистр Хелкулар. Вот такой мужик. Понял, что все эти теории не моё, но таки вытащил меня на троечку. Сказал стараться усерднее на других этапах, — Тайванд даже рассмеялся от счастья, хотя скорее истерически. Неслабо ему повезло, будь у него эльф — отправили бы на второй год однозначно. — Рад за тебя. Только практика то у нас третьим и четвертым этапами. Ещё второй пережить. Как будто специально Совет придумывал весь год новые законы. Я даже забыл обо всем этом. Надеюсь, меня не спросят по какой-нибудь измененной теме, а то мне хана, — печально осознаю я свою судьбу. Как я мог забыть. Семь лет кроме магии мы изучали всякие законы и требования к магам, и именно в год нашего выпуска нужно было их менять. *** На следующий день я проснулся со светящейся надписью перед глазами: Квест завершен: Закончить Даларанскую Академию Магов Награда: титул мага, 17 000 EXP, +1 очко характеристик, + 1 очко навыков Этап 1. Письменный и устный экзамен по теории магии: пройден. Награда 300 EXP. Оценка 3. Этап 2. Законы и требования к магам: пройден. Награда 300 EXP. Оценка 3. Этап 3. Практический экзамен: пройден. Награда 500 EXP. Оценка 5. Этап 4. Выпускная работа: пройден. Награда 500 EXP. Оценка 5. Уровень повышен! Достигнут 5 уровень. Имя: Верлас Раса: человек Уровень: 5 Уровень жизни: 145 Уровень маны: 345 Характеристики: Сила: 13 Ловкость: 14 Выносливость: 14 Интеллект: 23 Дух: 23 Восстановление жизни: 0,14 в пять минут Восстановление маны: 2,31 в пять минут Отлично. Я все же справился. Как я и ожидал, эльф меня все же завалил и поставил тройку за первый этап. Наверно за устный экзамен поставил два, ещё четыре заработал за письменный, в итоге, как раз получил «заслуженный» трояк. Прекрасно. Прощайте, бароны и другие аристократы. Экзамен может быть и сложный, но есть существенная разница между оценками. Есть базисное образование, обязательные часы лекций и практических занятий. Хотя можно и их прогуливать, только можно нарваться на неприятности. Обязательные часы — это минимум. Это три. Никакого будущего и никаких перспектив. Богатые детки из знатных семейств или попросту имеющие возможность всегда нанимают себе дополнительных учителей. Фактически отличная оценка за экзамены значит лишь, что ты знаешь минимум для мага на отлично, но можно получать бонусные балы, влияющие на твою карьеру. Три или четыре за экзамен лишь означает, что ты настолько глуп и даже минимальную программу осилить не смог. Второй этап с законами оказался для меня слишком сложным. Самым сложным из всех на самом деле. Фактически я себя не утруждал выучиванием всех деталей, думал, что маг цениться исключительно как существо, способное к магическим манипуляциям. Следовательно, все эти «писюльки» не слишком важны. Основные законы я понятное дело знал. Они общие для каждой страны, но детально не разбирал. Как оказалось зря. Меня едва не отправили обратно на этом этапе. Спасло лишь то, что общие для магов законы я знал полностью и попался нормальный принимающий — магистр Высшая Чародейка Арина из расы гномов. Она фактически закрыла глаза на мои пробелы и милостиво поставила мне тройку, позволив продолжить экзамен. Да, хранит её Свет за проявленное великодушие! Но две тройки по двум из четырех экзаменов — это уже плохо. Я распрощался с мечтами о вступлении в гильдию сразу после выпуска. Практический экзамен у меня принимала эльфийка. О Свет, найдите хоть одного мужчину, кто не мечтал бы о жене-эльфийке! Когда я её увидел, то начал заикаться. У меня даже первые заклятья, простейшие, как огненная стрела или ледяная стрела не получались. Мне ещё повезло, что она отнеслась к моему состоянию с понимаем и лишь окатила водой, потребовав сосредоточиться. Больше я на неё не смотрел. Слишком уж она оказалась красива, но и пригласить Боевого Мага было как- страшно. Все же хоть Арианна и выглядела как молодая девушка лет 18-20, но она эльфийка. Эльфийки что в двадцать, что в сто лет выглядят одинаково. Ей титул непрозрачно намекает о её возрасте. Боевой Маг — узкоспециализованная направленность, но достичь ей без реальных успехов в войне невозможно. Как я помню из уроков истории последний большой конфликт между эльфами и троллями был тридцать лет назад. А значит, она минимум раза в два меня старше. Хоть так красива, что слов не найти. Не знаю, наверно это в подкорке мозга у мужчин, но когда рядом красивая девушка, мы не можем не стараться ещё сильнее. И я не исключение. Я всячески пытался продемонстрировать какой я сильный маг, хоть разумом-то я понимал, что это глупо и у меня нет шансов, но страшно было опозориться ещё сильнее перед такой красоткой. Наверно, тогда я у меня и появилась эта странная и иррациональная мечта о эльфийке-жене. На что немедленно среагировали преследующие меня надписи. Новый квест: бессмертная. Жениться на представительнице народа высших эльфов. Награда: 40 000 EXP. Новый квест: тайны бессмертных. Найти способ достичь бессмертия. Награда: 500 EXP. Новый квест: равный бессмертным. Награда: 30 000 EXP, +35 очков характеристик, +5 очко навыков, +5 очков способностей. Какое редкое издевательство. Становление бессмертным оценивается меньше, чем вероятность обретение жены среди народа высших эльфов. То есть шансов достичь подобного меньше. Впрочем, Боевой Маг Арианна приняла мой экзамен и даже поставила мне высшую оценку, кроме того растоптала мою гордость и опустила мою самооценку ниже плинтуса, когда продемонстрировала реальную магию. Все мои заклятья выглядели не её фоне как фокусы шутов с ярмарки. Было даже немного обидно. Последним экзаменатором была магистр Релай Крестфол. Последний экзамен самый сложный, ведь на нем необходимо показать свой предел — вершину своего магического искусства. Не обязательно демонстрируемое заклятье должно быть архисложным и недоступным для большинства или новым и ранее неизведанным. Нет. Ты должен показать свой предел. Среди нашего выпуска есть всего двое магов, способных использовать Огненную глыбу. Как я знаю, это не такое сложное заклятье, через лет пять даже самые худшие в магии огня им овладеют, но сейчас именно сейчас лишь двое могут его сотворить. Кто-то овладел скачком, классическим заклятьем, особенно для боевых магов. Конечно, Ларимейн Пардью не смогла овладеть полноценной версией заклятье, но не мне наговаривать на неё. Я даже к нему не приступал. Их достижения впечатляют. Пусть мои труды уступают, но я старался. Я показал заклятье обращения в овцу Полиморф. Довольно сложное заклятье. По меркам Глыбы или Скачка оно выглядит чуть ли не детским и кроме меня им владеют ещё почти два десятка… Зато неплохое заявление на мои знания и способности: не лучше всех, но существенно превышающие средний уровень. И мою долгую учебу, бессонные ночи и часы, проведенные за отработкой заклятий, оценили. Магистр поставила мне высший балл Следующую неделю продолжались экзамены, но меня они уже не касались. Я отдыхал душой и телом, да так, что даже не помню, чем, собственно говоря, и занимался. — Спасибо! — прокричал я караванщику, спрыгивая с телеги. Меня ждали ещё два десятка километров до деревеньки Горной, куда меня распределили после Академии. Демонов эльф и тут мне успел подгадить. Похоже, он запомнил меня и наши споры, тем более мне сильно не повезло: когда я проходил собеседование, как раз зашел Арканист Брайедин, а принимающий оказался его старым знакомым… В итоге, меня спихнули в дыру под названием деревня Горная, где я проведу следующие пять лет. Пять долгих и безумно скучных лет. После истечения этого срока у меня будет возможность написать ходатайство о переводе, маленький экзамен и возможность либо уйти с кадровой службы и самому искать себе источники пропитания либо согласиться с новым предложением. Главное за эти пять лет не растерять свои навыки, а то предложат местечко ещё хуже. Я и так потеряю уйму времени на бесполезные занятия — «выполнение магический работ в соответствии с договоренностью города Даларан и людских государств». То есть призывы слабеньких дождей или наоборот высушивание болот, помощь в строительстве или в шахтах. Просто замечательно. Моему другу Тайванду в свою очередь безумно повезло — он каким-то чудом уговорил Магистра Хелкулара, обучавшегося у самого Архимага Кел’Тузада, взять его своим учеником. Умеет он договариваться, даже иногда завидую его везению. Мне никогда так не везло или я просто не умею находить к людям подход… Раньше было гораздо проще, когда не приходилось задумываться о таких вещах. Когда твоя жизнь не решалась прихотью очередного клерка в канцелярии Даларана. Эти клерки как по мне уже забыли как колдовать, они больше считают и «решают» проблемы. Меня больше интересует сама магия. Когда нас магов прекратили оценивать по нашим магическим способностям и стали распределять по местам службы. Мы — маги, а не канцелярские крысы. В экзамене на мага половина твоего результата зависит от того как хорошо ты выучил регламент и законы, а не как хорошо ты творишь заклятья. Самое отвратительно, что самые слабые маги, едва сдавшие практический экзамен, но зато идеально знающие различные кодексы в итоге, и становятся теми, кто решает будущее магов. Глупый парадокс, но сложившая ситуация выводит меня из себя. Я вынужден потратить пять лет своей жизни впустую на разгребание чужих проблем из-за того, что не выучил все пятьсот семьдесят три пункта свода правил и наставлений для магов при самозащите в черте города. И это только законы при самозащите в городе, для деревень или свободных территорий свои правила. Если каждый раз думать перед сотворением заклятья обо всех этих правилах, то проще убить самого себя и не мучиться. Я даже собирался записаться добровольцем в армию созданного Альянса, но моё заявление не приняли. Из-за неудач на первых двух этапах мои оценки оказались средними, успехов в «боевых» направлениях у меня тоже не было, и меня посчитали непригодным, подтвердив направление в Хиллсбрад в деревню. Отказаться возможности так же было. Законом каждый выпускник обязан отслужить стоимость своего обучения в рядах кадровых магов. В зависимости от направления варьируется и срок службы. Конечно, хозяйственники вроде меня служат дольше всех. Военным или придворным магам, к примеру, надлежит работать по направлению всего год. В конечном итоге, несмотря на мои старания, я иду пешком в деревеньку, где проведу следующие несколько лет. За последние несколько часов я как раз и дошел до конечного пункта своего путешествия. Я ожидал гораздо худшего… Два десятка «каменных» домов, то есть обычных деревянных, но с каменным фундаментом, и чисто на взгляд почти сотни две обычных деревянных. А вокруг, куда не глянь, обработанные поля с уже собранным урожаем. Пока я шел, заметил вбитые поленья с фамилиями, видимо разграничения территорий между селянами. Среди однообразных строений, укрытых частоколом, бросались в глаза важнейшие здания: рядом с пустой площадью стояла маленькая ратуша, но с обычными часами на верхушке. Ратуша, замок, крепость… Названий много, смысл фактически один — это административный центр, где обычно сидит чиновник, судья, сборщик податей и глава поселения. Хотя, мне кажется, все эти функции совмещает в себя один человек, староста деревни. Рядом с ратушей высилась огромная церковь — самое большое здание в деревне, не сомневаюсь, все население деревни может в ней поместиться. Священник, хотя бы один, но есть в каждой, даже самой маленькой деревеньке людских королевств. В Даларане, городе-государстве магов, и то была своя церковь, куда приходилось ходить хотя бы один раз в неделю. Я помню Алистера и его бескорыстную помощь, я помню… И всегда находил время, чтобы помолиться Свету. Но ни ратуша ни церковь Света бросались в глаза — приземистое строение с поднимавшимся в высь толстым столбом черного дыма. Кузница, явно нечеловеческая. Я не расист, за время учебы у меня была возможность познакомиться со всеми представителями разумных рас, хотя дворфы, а сомнений кому принадлежит кузница и быть не может, хоть они и встречались редко даже в Даларане. Их государство находится далеко на юге, так что увидеть их среди людских земель, тем более в такое глуши невероятная редкость. Прирожденные кузнецы, лучшие строители, хорошие инженеры, хотя и уступают гномам, крепкие воины, любители выпить… Стереотипы, закрепившиеся за представителями этой расы, многочисленны, но однозначны. Впрочем, насчет магов наверно тоже достаточно «общеизвестных» знаний… Поздоровавшись с одним из селян, я решил уточнить, где находится староста деревни. В конце концов, я сомневаюсь, что деревня настолько богата, и он может себе позвонить, целыми днями торчать в ратуше. Как я и думал, селянин Роливер посоветовал мне отправится к лесу, где большая часть населения готовит запасы на зиму. Вот и отлично. Дорога была утомительной и долгой, мне уже поднадоело ходить туда-сюда и хотелось поскорее закончить со всем, заселиться в дом, поесть и выспаться. А деревенька явно побогаче, чем моя безымянная, где я родился. Во всех домах, мимо которых я проходил, был свой хлев со скотиной, маленький огород, кроме разделенного общего поля. Что примечательно, я сразу и не заметил, из деревни в горы была проложена дорога. Настоящая, как похожая на главные дороги, соединяющие города, а не как обычно утоптанная ногами земля. По всей видимости, мне повезло, и я буду жить в поселке шахтеров. На некоторых домах были маленькие символы, или даже гербы? Если это именно городок шахтёров, то ничего удивительного, что жители вступили в гильдию. Наверно какая-то маленькая местная, в Даларане была книга гильдий и вербовщики, но такой эмблемы я не видел. С приближением войны руда, зелья, травы, бинты, еда, зачарования, доспехи всех мастей, магические предметы… перечислять можно долго — все подскочило в цене. Тем более под угрозой оказались именно южные людские страны, ранее бедные и никому не нужные. Насколько я понимаю, Арати и Хиллсбрад раньше были своеобразным перевалочным пунктом по которому шли торговцы в Стальгорн и обратно, но все равно большинство предпочитало более дешевые морские путешествия на кораблях Кул Тираса. Но война меняет все: пока я ехал сюда, я видел бесчисленные отряды, направлявшиеся в южные земли, тучные караваны гильдейских купцов, вымпелы алхимиков, зачарователей и многих других. Из довольно пустых земель Арати и Хиллсбрад становится чуть ли не центром людской цивилизации. И все равно я на отшибе мира. Деревенька пусть и большая, пусть и гильдейская, а, значит, вскоре сюда придут покупать руду для строительства укреплений, но мы насколько далеко на севере, что если преодолеть горный хребет, то можно оказаться уже в западных землях Лордерона или в Альтераке. С другой стороны, это даже хорошо — нас война точно не коснется, лишь даст возможность обогатиться. За километр от деревни почти все селяне работали на лесозаготовке: мужики рубили деревья, отличали от коры и веток, готовили поленья — работы было много. Командовал всеми суховатый дед. Он вечно кричал на всех вокруг и раздавал свои бесценные указания. Хитрый старичок, я знаю таких людей, довольно лицемерные типы. Ему нравится быть главным, но он умеет быть терпеливым, когда необходимо. Самое главное — такие люди очень мстительны. Перейдешь им дорогу хоть в малости — они ещё не скоро забудут подобное, а в своей мести будут очень изощрены, всегда ударяя исподтишка. Демоны с ним. Может быть, я излишне драматизирую. — Чего-то хочешь, милок, — странно улыбаясь, сразу же ко мне обратился староста. — Добрый день. Меня зовут Верлас Даларанский, — не надо так смеяться над прозвищем, такое дается каждому выпускнику не из благородных или не отличившихся ничем, — По приказу Даларана направлен сюда как маг. Меня окинули оценивающим взглядом, едва удержался, чтобы не вздрогнуть. — Маг, значит. Это хорошо. Я староста деревни — Иреликт. Жаль, конечно, что Малчин был сильным магом, членом гильдии самого Кел’Тузада. Жаль, что он решил направиться на войну. Наверно устал с дороги, да, малец? — приветливо спросил староста. Все же он именно такой ублюдок, как я и думал. Специально относится ко мне как к неразумному ребенку, вроде как он такой опытный и знает лучше. Ладно, я пока промолчу. — Эй, Гэррион, проводи уважаемого мага в его новый дом, — он так смотрит, будто съесть меня собирается, аж в дрожь берет… Гэррион оказался одним из внуков старосты, не самым смышлёным, но зато абсолютно ему преданным. Но его глупость пошла мне на пользу, как и длинный язык. Деревенька действительно занимается добычей руды, с началом подготовки к войне почти все жители работают в шахте, а сам староста стал членом гильдии Каменщиков из столицы. Уточнил, чем занимался мой предшественник. Бывший маг, живший здесь, пользовался уважением среди жителей, потихоньку работал алхимиком, его зелья сильно помогали местному жрецу. Все же работа шахтера довольно травмоопасна и бывают несчастные случаи. Кроме этого он выполнял работу учителя и помогал заниматься бумажной работой старосте. Алхимик из меня никакой, так что, скорее всего я буду учителем для маленьких детей и, возможно, по мере сил помогать старосте, в чем я сильно сомневаюсь. С учетом врожденной хитрости Иреликта… Они с магом скорее не полностью отчитывались по проданным зельям, чтобы платить меньше налогов. Мой новенький дом оказался вполне приличным: кухня — столовая, спальня, склад и подвал. Маленький сад, ныне неухоженный, и личный колодец. Как я уже говорил, все могло быть гораздо хуже. О таких харомах с такой площадью я даже в Даларане мог только мечтать. Теперь у меня началась новая жизнь. *** Тринадцать лет назад. Как же так. Как я мог оказаться здесь? Нас предупреждали, что не стоит соваться в этот лес, тут действуют охотники и в нем много ловушек. Разве у меня был выбор? Другие мальчишки опять полезли драться, и мне пришлось бежать, куда глаза глядят. Только потом оказалось, что они загнали меня в охотничьи угодья. Мне крупно повезёт, если и барон сегодня не решит охотиться. Все началось полгода назад, с одного смельчака, Грелея, как раз из группы этих бандитов, когда его загрызли гончие насмерть. Почему-то все мальчишки подумали, будто я в этом виноват. Я всего-то сказал, что он врёт, когда хвастался, что вместе с отцом ходит на охоту. Его отец один из охотников, кому барон разрешил охотиться в лесу. Грелей приносил нам отрезанные головы белок и хвастался, будто сам их подстрелил из лука. Но всем же известно, что он даже тетиву натянуть не может! Что уж готовить про выстрел, тем более в белку. Естественно я не выдержал его хвастовства и озвучил свои мысли. Ребята стали смеяться над ним, а он кричал как девчонка, заплакал и угрожал. С криком, что докажет, что мы ошибаемся, он убеждал. Вечером того же дня он не пришёл. Его отец, группа охотников и почти тридцать мужчин пошли в лес на его поиски. Через день его нашли разорванным в клочья. Охотничьи собаки барона, которых он иногда выпускает в свои угодья, напали на Грелея и убили. Естественно все не замедлили обвинить в произошедшем происшествии меня. Мальчишки, с которыми я был знаком с детства, тут же припомнили ту ссору и рассказали обо всем взрослым, приукрасив на мой взгляд. Меня привели к священнику. Хороший и добрый человек. По выходным он читал проповеди в церкви, рассказывая об учении Света, благодетели и доброте. О важности нашей души, о том, что хорошие люди всегда после смерти попадут в Великий Свет, где будет покой и счастье. Он доказывал важность учения Света, повествуя о героях древности, приводя их деяния нам в пример. Он даже может творить чудеса! Когда кто-нибудь пораниться, всегда бегут к нему. Я видел несколько раз, как он это делал: его руки светились мягким, приятным светом, даже стоя рядом и ощущая отголоски, было понятно, что проповедник Алистер имел в виду — Великий Свет существует, и он действительно дарует покой, а его жрецы помогают простым людям. Он водил светящимися руками по ранам, и они исчезали. Медленно, но верно сломанные кости сращивались, кровотечения останавливались, а больные постепенно шли на поправку, более не страдая от горячки. Он читал молитвы, и почти вся деревня читала их вместе с ним. Однажды у нас произошла трагедия: взбешенный бык разорвал бедняжке Кейле руку в клочья. Несколько дней мы пели молитвы, а у девушки отросла новая рука. В другой раз одного охотника чуть не убил медведь. Сам я его не видел, но крови было очень много. Жрец целых десять дней, прерываясь только три раза на сон, читал молитвы вместе с добровольцами. И им удалось! Чем не доказательство силы Света! Алистер, священник, очень добрый человек, когда в деревне нет проблем, то есть никто не болеет, не ранен и даже со скотиной все хорошо, он шел вместе с взрослыми мужчинами рубить лес или помогал старикам в огороде, занимается с детьми, учил нас читать и писать. Бывало, сидел с младенцами и приглядывал за ними. Каждый месяц к нему приходил сборщик податей и выдавал деньги. Большую часть из них священник Алистер использовал для покупки инструментов, вещей и тому подобного, но не для себя. Молодой семье он дал в честь свадьбы немного ткани жене и корову с курицами. Он всем молодожёнам так помогает, сколько может — столько и дарит, чтобы было своё хозяйство. Родители моих сверстников и старшие братья и сёстры очень почитают священника — говорят, до моего рождения был неурожай. Он мало того, что открыл церковные запасы, но и каждый день в большом-большом чане готовил с помощниками суп на всю деревню, так ещё отправился к барону и упросил отпускать к нам мага. Маг приезжал на карете два раза в неделю и создавал еду на два дня. Этого хватало, чтобы в тяжёлый год никто не умер. Только следующую сборщики требовали большую подать, но и тогда он помог деревне, отдавая свои деньги в счёт налогов. Жители каждый день его кормили. Весь год священник гостил у всех, но никто не возмущался — все были ему благодарны за спасение. У священника я сидел комнате с одной кроватью. Меня обвиняли в убийстве, и я не понимал почему. Ночь я провёл там же, Алистер принёс мне еды, и мы с ним ужинали. После я вместе за ним повторял молитвы, и он рассказывал разные истории из прошлого. С утра к нам пришёл стражник из замка барона, мой отец и отец Грелея. Пришли многие, но ждали снаружи. Я сидел за столом напротив стражника. Алистер принёс какую-то пылью книгу, когда он ее открыл, целое облако пыли разлетелось по комнате. Даже взрослые стали чихать, а у меня так вообще слезились глаза. Священник извинился и улыбнулся, пояснив, что давно не трогал, заметив, что лучше бы пылилась дальше, и поводов доставать не было. Новый квест: невиновный. Доказать свою невиновность. Награда: 100 EXP. Меня спрашивали и просили описать все события максимально подробно, раз за разом переспрашивая и уточняя ранее сказанные детали. В это же время Алистер читал молитву. В во время допроса стражник иногда рассказывал истории из своей жизни, но каждый раз он морщился, будто ему было больно. Да, и истории были скучны. По большей части о преступниках, пытавшихся скрыть своё преступление, усугубляя своё наказание. Я рассказал все, все что знал. Взрослые внимательно на меня смотрели, и это заставляло нервничать, даже в некотором роде пугало. Через три часа непрекращающегося разговора меня отпустили, Алистер тепло улыбнулся мне и проводил в коридор. Посадив на меня скамью, он отошёл поговорить со старостой, я сжался под взглядами окружающих. Кто-то смотрел на меня с жалостью, некоторые с негодованием и даже злостью. Я откровенно не понимал, отчего все настроены ко мне так агрессивно, даже мои родители. Священник ушёл в комнату, а староста Гранэрен остался и проводил меня поесть. Вечером меня отпустили. Как потом мне сказали, другие дети сказали, что я подговаривал Грелея отправиться в лес, и это я виноват во всем произошедшем. С меня сняли обвинения, но отношения испортились окончательно как с другими детьми, так и с родственниками. Что мать, что отец не хотели общаться со мной, учить меня, заниматься со мной. Эта отчужденность и молчание бесило, выводило меня из себя, как и моё бессилие что-нибудь объяснить. Мне не оставалось выбора, кроме как идти к единственному понимающему человеку. Алистер меня не оскорблял, он общался со мной и выслушивал, пытался подбодрить, даже поговорил с жителями, чтобы хотя бы явно агрессию ко мне не проявляли. Я много раз ему помогал, когда он лечил других или подготавливал церковь к проповеди. Я часами изучал молитвы и хотел стать таким же как и он — жрецом Света и нести мир в людские души. Но у меня не получалось, он говорил мне, что я читаю молитву хоть и наизусть, но не понимаю и не осознаю их смысл. Не вкладываю душу в слова, поэтому у меня не выходит. Он обнадеживал меня, рассказывая про других жрецов, у которых так же не получалось обращаться к Свету с самого начала. Тем более я ребёнок и многого не понимаю. Священник Алистер защищал меня от нападок взрослых, да и то они по большей части ограничивались лишь словами, то с другими детьми проблем было гораздо больше. Им мало бы игнорировать меня или оскорблять, многие считали своим долгом побить меня просто так. Обычно я прячусь в церкви, но утомляет сидеть круглыми сутками в одном месте. Обычно я старался быть бдительным и аккуратным, только в этот раз мне не повезло, и меня загнали в лес. А ныне я лежал на дне ямы, в ловушке для животных. Сил кричать или пытаться выбраться уже не осталось, я слишком устал. Вечереет. Солнце уже не светит так ярко, и воздух становится прохладнее. Интересно за мной тоже отправятся на поиски? Или я никому не нужен? Так и останусь здесь — лежать в ловушке для оленей. Опять надписи. С самого детства, чтобы я не делал и чем бы не занимался появлялись подобные уведомления. Я пытался спросить о них, но не мог. У меня не получалось ни рассказать ни написать, даже толком намекнуть. Со временем я привык и предпочел игнорировать их. Жизни они не мешали особо, да и иногда забавны. Сейчас ситуация изменилась: мои попытки с помощью молитв вылезти отсюда провалились — Свет не отзывается на мой зов, лишь навык обращения со светом растёт, если верить тем же уведомлениям. Я пытался выкарабкаться, цепляясь за корни деревьев, но не получалось. Лишь упал несколько раз, набив себе синяков. Нет выхода, но, может, стоит попробовать изучить эти надписи. У меня все равно нет вариантов, так что мне подойдёт любой способ, хоть какая-то надежда. Живот капризно урчит, ведь я уже с утра не ел и пропустил как обед, так и ужин, и пить хочется, сейчас лето, я сильно вспотел от погони, и горло пересохло от криков. Новый квест: выживший. Выбраться из леса. Награда: 1000 EXP. +1 к очко навыков Уже давно, но у меня появилась способность: Магический удар. Я использовал его в первый раз чисто случайно, на меня летел кованый сундук и раздавил бы меня, но у меня вышло отклонить его новообретенной способностью. С тех пор я ни разу им так не воспользовался, и, если быть откровенными, постарался забыть. Слишком уж у меня болела задница от наказания отца после поломки сундука. Но разве в сложившейся ситуации мог ли я следовать своим прежним правилам? Конечно, нет. Я вспоминал чувство власти, ощущение могущества в моих руках… Мысль формируется в образ, и голубоватый туман собрался у меня в ладони, собравшись в быстро теряющий форму светящийся шар сантиметра три в диаметре. Магический удар. Я лишь подумал о том, как использовать его, как перед глазами вновь зажглась надпись с названием, а сам шарик вылетел с моей ладони и медленно ударил в землю, скрылся в рыхлой земле, оплавив края. Все произошло так быстро, что я даже не успел сообразить. Мир вновь погрузился темноту, освещаемую лишь звезда на небе. Место попаданием светилось тусклым голубоватым светом, но стремительно гаснущим. Чуть зашатавшись от навалившейся усталости, я направился к противоположной стороне. Сантиметров на десять или пятнадцать выше моей головы, куда попал Магический удар, образовалось отверстие с оплавленными краями, немногим больше самого шарика. Я протянул руку и аккуратно прикоснулся к краям, оказавшимся неожиданно холодными и твердыми. Самое главное — отверстие крепко держалось и смогло выдержать мой вес. В голове мгновенно возник план освобождения: мне требовалось лишь сделать несколько таких ступенек и с их помощью выбраться из плена ловушки. Сделав ещё три таких же отверстия и полностью истощив свой запас маны, я прилег и заснул. Проснулся уже от холода, мокрый из-за проливного дождя, надпись мгновенно появилась передо мной, уведомив о частичном восстановлении маны. Капли ледяной воды падали на меня и смывали сон. Я открыл рот и высунул язык, собирая капли и проглатывая, так же вытянул ладони лодочкой. Я жадно глотал воду по капле и моя голова прояснялась. Даже холод отошёл на второе место. Плохо то, что яма понемногу начала наполняться водой. Все дно ямы представляло собой мокрую грязь, но это не такая беда, терпимо по крайней мере. Большая проблема — рыхлая земля стекающая по краям, моя первая ступенька попросту выпала. Вслед за ним сплошным потоком обрушился противоположный край. Волна грязи накрыла, но я успел встать, чтобы не быть погребённым под ней. Уровень повышался, мне пришлось выйти в центр, когда ощутил поток спиной. Кто же был таким ленивым? Неужели не могли укрепить стены, но поленились, да и таких сильных дождей давно не было. Рукой стираю с лицо стекающую воду, набравшуюся в рот грязную воду пришлось проглотить. Яма понемногу наполнялась водой, ноги утопали в грязи. Нет никаких шансов. Вообще никаких, если Когда дождь закончится, вновь можно пробовать сделать лесенку. Но дождь, кажется, не собирается заканчиваться, грохот проносится по округе, вслед за светом молнии, оглушает и сбивает с мысли. Так глупо. Грязь меня не держит, и я тону в ней. Если меня ищут, то может попробовать дать знак? Новое применение магического удара оставит меня без сил, но ожидать, что ситуация измениться рассчитывать не приходится. Единственная надежда — меня все иже ищут, и увидят вспышку света. Магический удар Шарик света летит вверх, а слабость вновь накатывается на меня. Летит, вылетает из ямы, поднимается наверх и не очень яркой, резкой вспышкой света растворяется. Да, я ожидал большего на самом деле. С трудом вытаскиваю ноги из затягивающей меня грязи. Видимо, все. Шансов нет и это смерть. Я перепробовал все. Стены ямы в очередной раз обваливаются, я все ещё борюсь и пытаюсь залезть на нее и вырваться из затягивающей меня ловушки. С трудом, но мне удается держаться чуть наплаву и не позволить затянуть себя. Очередная молния освещает небо, и будто в издевку дождь стал ещё сильнее. Тяжелые капли воды ударяли по мне с неожиданной силой. Грязь и мокрые волосы постоянно лезли в глаза, мешая понять, что происходит. С всплеском произошел новый обвал. Волна воды и земли пытается утопить меня, но мне удается оттолкнуть от дна, где по счастливой случайности оказался кусок оплавленной земли. Наплевав на резь в глазах, я огляделся. Вот она — надежда. Обвал открыл корень дерева. Последним рывком я схватил корень за краешек. Грязь затягивала, но стало легче и мне удалось схватиться обеими руками. Утопая в ловушке, я тянулся наверх, капли больно хлестали по лицу и рукам, ладони натирались вплоть до царапин, но я держался. Главное не отпустить корень, медленно понемногу, упирая ноги в хлипкую опору из грязи, я поднимался наверх. С каждым шагом я был все ближе к своему спасению. С трудом, превозмогая боль, особенно в ободранных ладонях, я взбирался. Ноги и руки горели огнем от порывов ветра, ступни я уже давно не участвовал, но шел вперед. Каждая минута казалась часом, ошибка могла навсегда похоронить меня в этой могиле, но смог. Справился. Я выбрался из ямы, из последних сил бросившись вперед, я обнял дерево, наконец, почувствовав себя в безопасности. Осторожно ступая на корни, я отошёл от ямы и поежился от холода. Когда все закончилось я начал замечать холод во всю силу. Сердце уже не билось так сильно и не пыталось вырваться из горла, лишь усталость накатила со страшной силой. Казалось, что даже ноги меня не держат. Дождь, шедший сплошной стеной, лишал меня даже надежды понять, где я нахожусь сейчас. Потерянный и неспособный найти дорогу домой, мне не оставалось выбора, как присесть под самым большим деревом, чтобы иметь хоть какую-то защиту от дождя и ждать, пока все это закончится. Порыв ветра заставил меня сжаться ещё сильнее. Я сижу здесь и не знаю, как мне вернутся домой. Никто не пришёл за мной, никого я не слышу. Я молюсь как могу, проговаривая молитвы. Но ничего не происходит, и никакого спасения не предвидится. Дождь все идёт, заливая все вокруг, ветер воет, а его порывы временами почти сносят меня. Я лишь сижу и жду. Хоть барон сегодня не вышли на охоту, и мне не ожидает судьба бедного Грелея, растерзанного зверьми. Найдя нишу под деревом, я немедленно спрятался в ней, скрываясь от пронизывающего ветра. Относительно безопасное место позволило мне немного успокоиться. В глаза бросались таблички с надписями. С детства меня преследовало это. Как только я научился говорить, я пытался рассказать об этом. О системе, что преследует меня. Чтобы я не делал, как бы ни пытался от неё избавиться, но она всегда остаётся со мной. И её существованию нет ответа. Учения Света объясняют все. Свет есть в каждом из нас, чем сильнее мы верим в Свет, тем лучше он может помогать нам. После смерти мы попадем в Свет, где нас ждет лучший мир. Есть догмы и правила поведения, следуя которым, человек заслуживает милость Света. Все просто и ясно. Нет никаких сложностей. Учение Света дает ответ о нас и нашем месте в мире, дарует правила, которых необходимо придерживаться. Но о моей системе нет ответа. Мог ли Свет во мне измениться и помогать мне таким образом? Наверно, но вряд ли. Если бы было бы так, я бы мог использовать могущество Света. А раз я не могу рассказать о них, может быть, у каждого человека есть схожая проблема? Это не кажется таким уж невозможным. Система оценивает, взвешивает, анализирует, иногда подсказывает… Дает выбор, направление. По примеру священника Алистера я собирался стать священником, но Свет не отзывается на мои призывы. Я молился, истово и самоотверженно, я открывал своё сердце Свету и ждал ответа. Но не смотря на ни на что Свет никак не отзывался на мой зов. Мои молитвы были проигнорированы и не услышаны. С другой стороны система и даруемая ею возможность использовать магию фактически спасла меня. Я бы никогда сам не вспомнил, как применять Магический удар. Слишком давно это было, но помощь системы существенно упростила мои попытки, фактически обеспечила их возможность. Я сам спасся без помощи Света. Или я не могу использовать Свет как раз из-за системы? Если и так, то невелика жертва. Если Свету не нужны мои молитвы, то и мне не нужен Свет. Я хотел защититься, и система дала мне возможность. Теперь мне нужно понять, как я могу согреться. Свет не услышит моих молитв, но система вне сомнений сможет мне помочь. Система давала мне задания: доказать невиновность, спастись и редко иные. Я выжил и выбрался из ямы. Я доказал невиновность в смерти Грелея. И меня наградили 2 очками способностей… Мне нужно согреться, а значит, мне нужен огонь. Я никогда не исследовал возможностей системы, но может быть, с её помощь я найду спасение? У меня есть способности к Арканной магии, совсем немного к Святому Свету… Арканная магия. Это наверно Магический удар. И, как я понимаю, единица как оценка не слишком велика, просто символ того, что я овладел Магическим ударом. У меня даже есть 0,01 как оценка моей связи со Святым Светом. Одна сотая единицы. Свет действительно мне не благоволит. А раз я не нужен Свету, то и мне он не нужен. С новообретенной решимостью я расходую полученные мною очки способностей на увеличение способности использования магии огня. Что как не огонь поможет согреться и выжить? Изучено новое заклятье: призыв огня. Яркий, почти ослепляющий свет пробился сквозь закрытые веки, первая и сильнейшая волна тепла накрыла меня, принося почти неестественное удовольствие. Призыв огня. да, действительно, я смог его призвать, и система помогла мне в этом. Как это оказалось легко. Стоило лишь постараться, подумать, выбрать то, что нужно и получить новую способность. Моя ладонь попросту горела. Я же ощущал лишь тепло, исходящее от огня и нарастающее медленно напряжение внутри себя. Несмотря на все у меня был огонь, моя пальцы медленно оживали, мурашки, пронесшиеся по спине, были не от очередного порыва ветра, а от тепла, столь неожиданного, но не менее необходимого. Через час, если считать по потерям в мане, дождь, наконец, прекратился, я пока сидел и старался держать огонь, чтобы согреться. Было все ещё темно, но я был уверен, что близится рассвет. За ночь я несколько раз разжигал его и тушил. Моя мана, даруемая внутренним источником восстанавливается быстрее, когда не используешь заклятий. Чтобы продержаться всю ночь приходилось жертвовать и мучиться от холода, позволяя восстановиться мане. С окончанием дождя лес понемногу начал оживать, или тому виной скорый рассвет? Главное — я наконец смог оглянуться вокруг. Поломанные или согнувшиеся молодые и невысокие деревья, обломки крупных ветвей вековых властелинов леса. Придавленная трава вокруг, особенно выделялись оголенные размашистые следы, где я бежал и спотыкался. Охотничью яму завалило, края ловушки поплыли внутрь, и там теперь маленький грязевой бассейн. Я был близок. Такая глупая была бы смерть. Сильный ветер ударил меня в спину, и меня накрыло каплями, сорвавшимися с листы дерева. Продрогнув до костей, я поежился и на остатках маны зажег огонь, чтобы бороться с поступающим холодом. Поломанные кусты от моего первого забега. Да, после дождя можно проследить путь, хотя ещё раз бросив взгляд на окружающую разруху, я отказался от этой глупой мысли. Максимум я могу предположить направление, но это больше чем ничего. Я пытался уменьшить потребление, чтобы ослабить огонь, как и поступающее тепло, но зато греться постоянно, а не временами. Только у меня ничего не получилось. Теперь, когда хоть что-то видно, я верил, что смогу добраться до дома. Тем более скоро должны проснуться люди, женщины будут прогревать печи и дома, а там уж по дыму сориентируюсь. Наша деревня ближайшая, должна быть. Пока я шёл, я думал о вчерашнем дне, о том, как чуть не умер, о Свете, моём желании стать жрецом, и том, что я пытался забыть систему и появившейся у меня магии. После последних событий Свет и отец Алистер стали для меня опорой. Когда против тебя все, необходимо хоть на что-то опереться, нужно верить во что-то, и Свет стал моей отрадой. Молитвы облегчали моё одиночество, позволяя уйти от мира в созерцание жизни духовных лиц и речей, обращений к Свету. Но свет не отзывался на мои молитвы. Сколько бы я не старался, но Свет игнорировал меня. Лишь надписи системы, указывающие на рост способности, только у меня не было того ощущения, которое описывал отец Алистер. Я не становился частью чего-то. Я просто не чувствовал ничего подобного. Хоть Алистер и говорил, что я показывал впечатляющие результаты, реально я не видел разницы. Когда я обнаружил в себе систему — это было забавно. Необычно. Потом пугающе, когда я не мог обсудить ее ни с кем. Магический удар, которым я защитился, ещё сильнее испугал меня. Я скрывал свои способности, избегал их и всячески пытался не использовать. Но именно способности системы спасли меня, защитили меня. Возможно, Свет отвергает меня как раз из-за них? Нам рассказывали про проклятых, отвергнутых Светом, демонах их повелителях, что они враги мира и Света. Если не следовать заповедям Света, то после смерти они пожрут тебя, и ты вечность проведешь в мучениях, перевариваясь в их желудках, они отнимут твою душу и заберут себе. Люди считают детей глупыми. Наверно, из-за вопросов по очевидным вещам. Но незнание не значит глупость. Незнание — это незнание, а глупость лишь недостаток мышления, нарушение логики. Но далеко не просто так люди любят повторять, что устами младенца глаголит истина. Дети пусть не все понимают, пусть и наивны, только они видят ситуацию без различных сомнений и домыслов, так какой она является на первый взгляд. И мне хватает мозгов, чтобы понять, что меня не простят. Я на самом деле косвенно виноват в гибели Грелея. По всей видимости, в рамках закона я чист, но закон — это закон. В нашей глуши стражников то видят раз в год, когда приходит время сбора податей и никак не раньше. Закон в деревне — общественное мнение. И в моей виновности уверены все. Для меня нет будущего дома. Маленький огонёк зажегся на моей ладони, разгоняя туман вокруг и даря тепло. Я следил, как запасы моего внутреннего источника постепенно истощались, как подступало едва заметное напряжение. Система и даруемая ими способность не от демонов не от света. Она — моё продолжение, часть меня. Мне был преподан важный урок — даже в обычной жизни, можно попасть в ситуации опасные для жизни. Без способностей выбраться из них было бы сложно. Тем более я один, из-за сплетен и поступка одного хвастливого идиота, меня все считают убийцей, чудовищем. Никому я не нужен, даже родителям, даже Алистеру. Никто не пришёл за мной, и здесь мне не стоит рассчитывать на помощь от других. Может быть, система поможет мне стать магом, ведь она уже выучила меня двум заклятьям. Я смогу стать известным и богатым, служить в замке у барона, или может даже лорда. Быть свободным и могущественным, познавать магию, быть почитаемым. Возможно, мне не стоит искать благословения Света, а наоборот познакомиться с системой лучше? Вдалеке были заметные первые столбы дыма, совсем скоро я приду в деревню. Мне нужно лишь потерпеть следующей ярмарки. До города при замке барона всего два дня пути, если верить остальным. Можно набрать припасов и просто следовать за караваном. Я поучаствую в тесте на владение магией. Говорят, есть город магов — великий Даларан. Город, в котором живут преимущественно маги, а обычных людей почти нет или только в роли слуг. Ведь я маг, я могу жить в таком городе. Среди других магов, и все мне будут кланяться. Я буду жить в большом доме, изредка решать проблемы обычных людей и пользоваться всеобщим почитанием. Больше никто не посмеет меня оскорблять. Никто не посмеет лесть к магу. *** Когда я только прибыл в Даларан, я был полон надежд и глупых ожиданий. Даларан казался мне решением всех проблем. Возможностью возвыситься и начать все заново без оглядки на прошлое. На первом занятии нам так и сказали: «Забудьте о том, кем вы были раньше. Теперь вы — маги. Не важно, в какой семье вы родились и где выросли: в крестьянской деревне, в трущобах больших городов или в шелковых пеленках большого поместья. Забудьте об этом. Кем вы станете в будущем, зависит только от вас» Подобное казалось сказкой, чем-то невозможным. Тогда я был маленьким ребенком и не мог даже мечтать жить в городе магов. Предоставленная мне комната, хоть многие другие дети и жаловались на неудобства, мне лично казалась королевскими покоями. Одна комната больше всего дома, где мы ютились вместе раньше! Еда каждый день по три раза! Даже мясо и фрукты давали. И не раз в месяц как раньше, а ежедневно. Можно было прийти и наесться до отвала. Первые несколько месяцев я только так и делал. Сон на чистой кровати с подушкой, одеялом и матрасом! Вместо пары родственников под боком и сложенных в ряд скамьями в качестве кровати. Действительно все познается в сравнении. Пока остальные жаловались на отсутствие слуг, необходимость выполнять некоторые работы самому, капризы, что напишут своим родителям, а был поражен количеством свободного времени, доступного мне. Пока другие обсуждали моду и какие-то события в Штормграде, я учился письму и счету. Я близко к сердцу воспринял вступительные слова о нашем статусе мага, о важности наших способностей, о необходимости их развития. Разве я мог поступить иначе? Передо мной был новый мир, и он казался мне раем. Чем-то невозможным. Возвращаться в свою старую жизнь у меня не было никакого желания. Пока я был ребенком, и мы, ученики, в целом не были никому интересны, мои иллюзии сохранялись. Но чем больше времени проходило, тем сильнее проявлялась ложь. В первый раз такое произошло, когда старшие маги решили отобрать группу способных учеников для дополнительных занятий по усиленной программе. Предполагалось, что специальная группа будет состоять сплошь из самых талантливых и способных учеников. По крайней мере, так нам говорили. Только почему-то отобрали семерых. Семерых детей, двое из которых дети глав гильдии Круг Запада, трое выходцы из семей аристократии, один из династии волшебников Даларана, а последний просто «гений». Гений из семьи богатого купца, владеющего чуть ли не собственным торговым флотом в Кул Тирасе. Я ничего не имел против выбранных учеников против и не держал зла. Тем более Роберт из династии волшебников действительно был самым лучшим учеником потока. Хотя сложно было ожидать иного от выходца из семьи волшебников. Он уже на первых занятиях владел магическими манипуляциями, к изучению которых мы подошли лишь спустя пару лет. Но остальные? Самые лучшие из них были максимум на среднем уровне по классу. Большинство откровенно были отстающими. Почему не выбрали меня? Или гном Эпхиал, Вейл Туатор, Ноф, Набериус и Брон, уже любимец Мастера Симеона. Мы самые лучшие в группе. После Роберта. Но с ним слишком сложно соревноваться. Естественно я возмущался и не замедлил высказать сомнения по поводу выбора… Редкая глупость. Мне самым грубым образом дали понять, чтобы я, «оборванец», не лез, куда не просят. После лишили всех заработанных ранее привилегий, добавили наказаний, и тот год запомнился мне самыми сложными экзаменами за мою жизнь. Справедливость. Равенство. Возможность проявить себя. Все это ложь. Миру плевать на мои ожидания и надежды. Миру плевать на мои мечты. Плевать на моё желание вырваться из грязи. Казавшиеся ранее мудрыми наставниками учителя враз превратились в самодовольных идиотов, бегающих за личной выгодой, пресмыкающихся перед родовитыми или богатыми родителями «гениев». А я, как и другие выходцы из крестьян или городских жителей, все так же никому не были нужны. Как тогда в далеком детстве, когда наша деревня едва не вымерла от голода, из-за запретов на охоту под страхом смертной казни, когда нам не то чтобы дань выплатить было нечем, даже съесть хоть чего-нибудь не было. Мы тогда никому не были нужны. И сейчас я никому не нужен. Выскочка из самых низов не ровня детям аристократов. Подобное заставило меня присмотреться внимательнее к окружающим. Совет Кирин Тора, правители города магов, в него входят: Ансарем Руноплет, Крас, Кел’Тузад, Дренден, Куль’Тас Солнечный Скиталец, Антонидас. Каждый из них маг редкой силы и возможностей, находящихся за гранью понимания. Хотя лично я тогда не мог понять, почему в Совете, правящем городом-государством людских магов, заседают два эльфа. Один из членов вообще является принцем эльфийского королевства. Почему эльфы командуют нами, людьми? Почему в Совете нет ни одного представителя низших сословий. Даже среди магистров «выходцев из низов» можно пересчитать по пальцам. И чем выше положение в иерархии магов, тем меньше шансов для обычного человека без связей туда попасть. Я не пытался больше кричать, ругаться, упрашивать. Нет. Я занимался и изучал все доступные материалы в библиотеке. Раз мне не хотят научить, то я сам найду доступ к силе. И я нашел. Многое. Пусть это были лишь крохи, но я все равно остался одним из лучших учеников. Та семерка из-за усиленной подготовки быстро прогрессировала и уже через год вырвалась вперед. Лишь я мог составить им конкуренцию. Даже пытался набиться учеником пусть не к магистру или иному высшему магу, а к обычным рядом волшебникам. Однако все мои попытки не увенчались успехом. Почти всегда первым вопросом было уточнение стоимости оплаты за одно занятие. Золотой, два, редко десять — каких только предложений я не слышал. Сумасшедшие цены. Мне за всю жизнь не предоставлялось возможности даже в руках подержать золотую монету, а большинство магов просили её за один урок. Время шло, но моя выходка не осталась незамеченной. Пока другие переходили на усиленные курсы, становились учениками или налаживали контакт с взрослыми магами в попытках впечатлить их, я сам того не заметив остался один. Вроде со всеми, но изгой. Если у меня возникали проблемы — я решал их сам, ни у кого не спрашивая, ни с кем не советуясь. Такое положение вещей меня более чем устаивало. Но в определенный момент возникла проблема — вопрос моей будущей жизни. Я хорошо учился, но этого было мало. Сконцентрировавшись на практическом использовании магии, я забыл об уйме законов и ограничений, введенных Советом. Неудачная сдача экзамена и распределение так же сильно изменила мои планы. Из моих сокурсников, кроме «блистательной семерки гениев», большинство было распределено на войну. Что ж я желаю им удачи и выживания. Мне же оставалось придумать, чем заниматься и на что жить в конечном итоге. Лишь пятнадцать из нас, обычных магов, отобрали себе в ученики маги из гильдий. Ещё до экзаменов им выдали методички, книги для обучения магическим ремеслам. В более расширенном содержании я видел аналогичные экземпляры у Роберта. Конечно, мне приходилось импровизировать. Мне требовались эти редкие знания. Зачарование, руноплетение, алхимия — классические профессии, которыми занимаются маги. Только добыть материалы по ним для обучения невероятно сложно. Они находятся в закрытом доступе, и у меня не получилось их даже найти в библиотеке. Раз у меня не удалось набиться учеником к взрослому магу, то мне пришлось пойти на ужасный поступок — воровство. Я попросту украл все книги, что нашел у благородных недотеп. Среди них были не только работы по профессиям, сборники рецептов, но и списки заклятий. Инвентарь — пространственный карман, дарованный мне системой, позволил мне изъять все интересующие материалы, не оставив улик, указывающих на меня. Для этих венцов творения и будущего магического мира, не привыкших к лишениям и реальным безвыходным ситуациями, подобная потеря не повлечет ровным счетом ничего. У своих друзей, кому посчастливилось подняться, я естественно ничего не трогал. Впрочем, на то мы и друзья, что они даже объясняли мне некоторые сложные вопросы, показывали, как распылять магические предметы или вышивать простейшие руны. Книга книгой, но никто не заменит человека. Естественно неудобных вопросов, откуда у меня знания никто не мне не задавал. Я часто помогал своим сокурсникам в изучении заклятий, а к моему затворничеству среди пыльных фолиантов относились с уважением. Какой-нибудь моралист сказал бы, что это неправильно и так нельзя. Но мир несправедлив. Так почему я должен быть справедливым? После прибытия в деревню прошло уже несколько месяцев. Теперь я предоставлен самому себе. Вредный старик жутко бесил своим высокомерием и излишним любопытством, но его можно было терпеть. Несколько часов в день на занятия с детьми не самая большая потеря. Я решил первое время не выделяться и познакомиться со всеми жителями. Для развития моих профессиональных навыков мне требовались довольно редкие камни, используемые в руническом шитье, благо приобрести их не представляло сложности в шахтерской то деревне. Местные жители даже не знали, какие редкости они бывало, добывали в процессе работы. Я благоразумно не указывал на свой интерес, по большей части вновь использовал свой Инвентарь для изъятия камней. Кто заметит пропажу нескольких десятков среди сотен подобных? Добавлено задание: достичь уровня подмастерья в шитье, зачаровании и алхимии. Награда: 10 000 опыта за каждое звание. Нитки и лен, необходимый для руношитья слабейших магических предметов приобрести было не сложно. Другое дело, что на моих пальцах не осталось ни одного живого места после практики. Созданные мною вещи я порой распылял, создавая магическую пыль и эссенции. Но это было просто лишь на словах. Перед тем как у меня начали получаться реально качественные предметы, прошло несколько месяцев. А если добавить, что необходимые материалы мне получалось достать за неделю для выбрать слабейший рецепт. С травой и колбами проблем было гораздо больше. Старик со временем потерял ко мне интерес, но у меня не было возможности дать клич по деревни и собрать проводников за травами. Самая большая проблема магов — гильдии. В Даларане сотни гильдий и по закону будь ты алхимиком, зачарователем или кем угодно, но работать по специальности ты имеешь право только в рядах одной из гильдий. Подразумевалось, что гильдии, несущие ответственность за товары своих членов, будут проверять сваренные зелья и созданные магические предметы для «недопущения магических катастроф». В этом есть смысл, в противном случае каждый недоучка бы делал все, что ему придет в голову, а страдали бы обычные люди. Только моё понимание не отменяет моё нежелание кому-нибудь что-то платить. Как научусь, то вступлю в одну из гильдий, но сейчас платить членские взносы я не могу себе позволить. В итоге, изредка я ходил по ближайшим землям, собирая, когда получится травы. Колб у меня не было, как и необходимых инструментов. Так что пришлось извращаться из варить в подручных средствах. Вместо стеклянной или металлической тары я использовал деревянную, наспех сделанную местными мужиками. Естественно даже я сам не рисковал пить свои же зелья, пусть и по цвету они и совпадали с описанием в книге. С зачарованием было больше всего проблем. Я как-то не ожидал, что мне требуется некий жезл и не знал, что его тоже стоило прихватить. Просто подумал, что потерю серебряного скипетра быстро обнаружат, и решил не рисковать лишний раз понапрасну. Только оказалось, что он требуется для самой работы по зачарованию предметов или наделению магическими свойствами. Так и продолжалось до следующей весны. За это время я успел стать своим и даже найти себе девушку. Все было в порядке. Леорик Вон Зелдинг. Паладин Я родился. Это было чудовищно. Тёплое и приятное место начинает сжиматься со всех сторон и меня начало выталкивать. Я все боялся, что задохнусь, хоть и забыл, что дышать я пока не умею. Давление сменилось холодом. Кожа буквально горела от неприятных ощущений. Но мои мучения ещё не закончились, Я ощутил удар по своему кобчику, и от боли я закричал. Воздух проник в мои лёгкие, принося ещё больше боли. Не контролируя себя, я ревел и кричал. Меня аккуратно положили на теплую поверхность, она то поднималась, то опускалась. Вокруг было много шума, смех и плач. Я лишь дышал и наслаждался теплом. Чьи-то руки подняли меня, и перед глазами появилось лицо уставшей женщины. Пот капал с ее лица, волосы растрепались и лежали на подушке. Она с трудом наклонила свою голову, что посмотреть на меня. Я внимательно смотрел на заплаканную замученную женщину, она рыдала и одновременно улыбалась, нежно прижимая меня к себе. — Здравствуй, дорогой. Ну и намучилась я с тобой, ты ведь будешь хорошим сыном и всегда встанешь на мою защиту. Я с трудом жал ее палец, она казалась такой большой, как великан. — Смотрите, как он схватил меня. Любимый, смотри, какой наш сын сильный. Я увидел сбоку высокого мужчину, одетого в черный дублет, его тёмные, мне все не удалось различить их цвета, глаза внимательно наблюдали за мною. Он был серьезен и сосредоточен, что резко контрастировало с моей матерью, такой эмоциональной и приветливой. Он попросту смотрел на меня и молчал, все молчали, будто ждали вердикта. Через минуту напряженного переглядывания, он отвернулся и пошёл к двери, лишь в самом конце бросив: — Я доволен. Дверь громко хлопнула, ненадолго оглушив меня, но успел заметить тень недовольства отразившегося лице моей матери. Она вновь повернулась ко мне и улыбнулась. На меня ещё никто и никогда не смотрел с такой теплотой и любовью. Пока вокруг суетились люди, она ворковала со мной, щекоча своими нежными, немного подрагивающими пальцами мне живот. Я не мог не засмеяться в ответ. Это было так глупо, так искренне, она будто заражала меня своей радостью, вымывая горечь знакомства с отцом. — Леди Вон Зелдиг, прошу вас. Жрецы пришли посмотреть на ребёнка и прочесть молитвы, вам тоже стоит отдохнуть. Нашу идиллию прервал старый седой человек в аккуратном костюме. Я не понимал ни слова из того, что они все это время говорили, лишь улавливая эмоциональный окрас реплик и додумывая сами разговоры. Его же голос немного скрипучий, но не противный, тихий, но одновременно его было слышно. Он обратился к моей маме и она чуть погрузнела. — Он должен быть при мне всегда. Я хочу его видеть. Мать что-то ответила ему, на что старик поклонился и отошёл. Вновь появился шум будто кто-то быстро бегал, тяжело топая ногами, но мне было не до этого — со мной продолжила играть моя мама и этого было более, чем достаточно для счастья. Лишь на краю сознания висела мысль о том, что я переродился и я жив, а значит разговор с тем синим великаном не был моей галлюцинацией, и теперь я задолжал. Причём очень крупно. И мне придётся этот самый долг отрабатывать по полной. Впрочем, я только родился и ничего не могу сделать. Я даже их речь и то не понимаю. Дверь вновь открылась, и в комнату вошли люди в белых, украшенных золотом одеждах. Почти у всех были посохи под стать. Они шли, стараясь не шуметь лишний раз, и распространяли вокруг себя ощущение тепла и доброты, не такое сильное, как я чувствовал от матери, но все равно приятное. Когда они подошли к нам, вперёд вышел довольно молодой и приветливый парень, только глаза выделялись из общей картины. В них читалась усталость и скорбь. Я все ещё рассматривал его, когда он начал говорить: — Рад приветствовать вас, Леди Вон Зелдиг. Меня зовут Алдраэ Благославляющий. Примите мои поздравления в связи с рождением сына. Меня и моих коллег пригласили позаботиться о вашем здоровье и вашем новорожденном сыне. Управляющий передал нам ваши пожелания проводить процедуры на ваших глазах. Мы с радостью исполним вашу просьбу. Если вы не против, то мы приступим к диагностике, пока все необходимое переносят сюда. Какая длинная речь, да и он отличается немного от всех окружающих. Едва заметный огонёк, которого не было у других. Но все равно ничего не понятно. когда он договорил, моя мама немного приподнялась на руках для удобства. — Алдраэ Благославляющий, рада, что вы пошли мне на встречу, конечно можете приступать. я не собираюсь вам мешать каким-либо образом. Но перед тем как вы приступите, я хотела бы узнать. я вижу, что ваши глаза светятся, как у высших эльфов. Мама что-то ответила, но что лидер вошедших жрецов, а то, что он лидер — это очевидно, нахмурился. — Не полностью, Леди Вон Зелдиг. Моя бабушка из расы высших эльфов, но мы с ней уже давно не общаемся. Если вы хотите отказаться от моих услуг, то это ваше желание. Но прошу учесть, что мои коллеги смогут вам помочь и это не повод прогонять и их. Я же могу покинуть замок название замка и подождать в ближайшей деревне. Не знал, о чем они говорят, но видимо, что-то не очень приятно, интонации и атмосфера в комнате незримо изменилась. — Нет, я доверяю вам. Приступайте к работе. К нам подошли гости, и их руки начали светиться счётом. Похожим на тот самый свет, где я был после смерти. Не таким интенсивным, но все равно чувствуется. Меня обволакивало знакомое чувство покоя, облегчая мою боль и ощущение холода. Я уснул. *** Вон Зелдиг. благородный граф королевства Лордерон. Зарекомендовавший себя лидер и управленец, а так иже очень недовольный и въедливый человек. До того времени, как я научился читать, говорить и ходить, какое счастье наконец-то понимать окружающих. Он меня попросту игнорировал. Жил я первое временя в комнате матери, она целыми днями была рядом, даже когда у неё появлялась хоть какая-то работа — она меня не оставляла. Было не трудно понять, что от меня хотели: они пытались научить меня говорить и понимать речь. Я, как более взрослый пусть и находящийся в детском теле, старался вести себя соответствующе: никаких глупых и не нужных криков, никаких попыток вылезти и никакого плача, почти никогда. Прямо идеальный ребёнок. Так и продолжалось, пока у меня не начали расти зубки. Проклятье, как же это на самом деле больно. Тогда-то я и показал свой скверный характер во всей красе, хотя, по-моему, все вздохнули с облегчением, видимо, моя молчаливость их нервировала. Ладно, учел и это, с того дня я больше не пытался проявлять чудеса выдержки. Очень сложно было попытаться говорить. Мои няньки и мать регулярно общались между собой, пусть я не понимал слов, но через некоторое время понять их смысл не составило труда. Это довольно легко, к примеру, однажды в один из редких случаев, когда мамы не было рядом, я самым постыдным образом сделал свои дела под себя, как и подобает новорожденному ребёнку. Тогда одна из нянек разговаривала с другой, и до них дошёл запах моих трудов. — Фу, он опять. Куда ж в него столько лезет? Лицо скривилось в гримасе отвращения, так что я понял, что уже можно и начал ныть и кричать. — Теперь твоя очередь. Я буду успокаивать. Вторая нянька что-то ответила, исходя из того, как покачала головой первая, то наверно хотела спихнуть работу по переодеванию меня на неё. — Сейчас ты дежуришь, так что вперед, позаботься о юном герцоге! Хаха. А не то Леди будет недовольна, что ее малыш лежит в грязных покрывала. О знакомое слово, похожее ставят перед нашей фамилией, когда обращаются к отцу. Видимо, титул. Повторяющиеся краткие слова наверно предлоги или обращения. Доводы первой оказались более весомыми, чем у второй, так что та, тяжело вздохнув, направилась ко мне. — Вот откуда в тебе столько? Мой племянник, мой младший брат — вообще всё дети обычно шумные, а ты довольно тихий. Хоть это радует. Так, постарайся быть потише, а то Леди придёт нервная и будет ругаться. Меня аккуратно приподняли и распеленали, первая нянька принесла ковш с водой, и меня тщательно вымыли от всего. Разомлев от прикосновений, я быстро уснул. *** Мама часто со мной разговаривала, и пусть я не понимал ни слова, меня нравилось слушать ее голос. Вообще я пытался всячески показать, какой я любящий и умный сын. Раньше других я научился ползать, когда прикладывали палец к губам, я замолкал, во время игры я всячески поддерживал играющего со мной веселым смехом и криками. У меня все не получалось заговорить. Я правда старался, но почти всегда выходило на уровне агу-агу. Впрочем, и это радовало мать безмерно. Время от времени к нам приходил кто-нибудь в белых одеждах, часто разные, ту первую группу я уже давно не видел. Как я понял они что-то вроде врачей-магов. Они приходили, они что-то бормотали, и на их руках появлялся тот же свет, который окутывал меня. После недолго общались с матерью, обнадеживало то, что ни разу она не выглядела расстроенной. Так и продолжалась долгое время, пока в один день мне не стало жарко. Это было ночью, мало того, что я мучился от жары, да так ещё кости ломило. Я кашлял и не мог откашляться. Было трудно дышать, и я разревелся. Ко мне сразу прибежала мать и няньки. Но мне было не до них. Все суетились и бегали вокруг меня. Принесли какие-то мази, начали меня обтирать ими. Шум вокруг нарастал. Меня это мало затрагивало, мне было плохо, и я кричал и плакал. Я хотел спать, но не мог уснуть. Не знаю, сколько времени прошло, но появился один из магов лекарей. Он взял книгу и несколько минут читал что-то. С каждый словом мне становилось легче, проблемы с дыханием пропадали, боль тоже отступала. После первого прочтения балахонщик взял короткий перерыв, во время которого мать не отходила от меня ни на шаг. Немного передохнув, он выпил стакан поднесенной воды и продолжил, хотя смысла я не видел. Я чувствовал себя просто прекрасно. За ночь так повторилось несколько раз, но существенной разницы для себя я не заметил. После второго раза мне намазали губы какой-то мазью, от которой пришла сонливость. Как только пришло облегчение, я с радостью уступал сну, передо мной было все ещё напряженное лицо матери. Уже засыпая, я в очередной раз попытался позвать ее. — Мя-мя Мать улыбнулась и начала что-то говорить, но я уже уснул. Кажется, у меня получилось. *** После того произошедшего мной наблюдали особенно пристально. На следующий день я едва проснулся, как рядом со мной оказалась одна из нянек и стала проверять меня. Забавно, но дверь на балкон, ранее открытую одной из новеньких, закрыли. Да и ее я больше не вижу. Дура, оставить меня, ребёнка на сквозняке, потому что ей душно. А я взял и простудился. Была бы очень глупая смерть, сомневаюсь, что меня смогли бы нормально вылечить, если бы не тот маг-лекарь. Помнится мне грипп, которым заболевают так много людей каждую осень и весну, не могли лечить и из-за него погибло больше людей, чем от любых иных болезней. За исключением конечно чумы, почти истребившей всю Европу. Точно не помню, но точно простуда и грипп были самыми опасными и убили больше всех. Как бы там не было, обыкновенная простуда, если ещё лечится, взрослому почти ничем не угрожает. Но если забросить, то можно схлопотать пневмонию или воспаление, я сомневаюсь, что они смогли бы вылечить без помощи мага. Нет, не мага. Я вспомнил их. Похожие на магов, но используют свет, а не аркану. Жрецы. Первые пользователи света, кроме всего являются церковью среди альянса. Мне жуть как повезло, что я родился в аристократической семье. Как только вырасту — сам стану жрецом. Я и в игру играл за альянс за жреца. Это конечно не игра, а реальная жизнь, но мне интересно действительно ли есть разделение на послушание, свет и тьму. Я думаю это возможно для меня. Я чувствую свет, когда подвергаюсь целительной магии жрецов, ощущаю нечто великое. Послушание. Наверно это путь самодисциплины и контроля над собой. Аналогия с джедаем как по мне. По игре это были почти неубиваемые монстры, способные выдержать чудовищное количество урона или дать такую возможность союзнику. Лечить кроме этого они могли довольно неплохо. Типичный билд для ПВП, способный выживать, владеющий контролем, способный бафать на щиты и лечить. Все довольно умеренно и терпимо. Как это соотносится с реальностью, сказать не могу. Как данный путь воплощается на самом деле, может вообще эдакие псионики, специализирующиеся на разуме и ментальных дисциплинах. Свет. Лечение, массовое, сильное и всех вокруг. Лекарь во всей красе, возможно, они больше всех погружаются в свет. Квинтэссенция лечения. Я, откровенно говоря, пока не могу осознать, как именно функционирует магия, как можно призывать свет, чтобы лечить и защищать других. Мысль о том, что молитва решит все проблемы, никак не может сойтись картиной привычного мне мира. Противоречие глубинное, лишь факт знания и зрительное доказательство существования заставляет меня привыкать к такому. Привычка. Когда болеешь — нужны лекарства. Есть научное обоснование влияние этих лекарств на больного, и почему они помогают. При желании и наличии времени можно почитать про активные компоненты и как именно они влияют на организм и что делают. Читать, конечно, придется много, кроме этого придётся изучить много дополнительной литературы, чтоб хотя бы осознать принципы работы активных веществ. В любом случае можно понять. Все потому, что каждый этап доказан и обоснован, как теоретически, так и эмпирически. Есть объяснения и связи между событиями. Все взаимосвязано и составляет картину мира, привычную для нас. А теперь представьте, что у вас выбивают фундамент из-под ног. Вместо пусть безумно сложного и требующего специфичных знаний решения-товара, что мы приобретаем, но в принципе можем постичь, приходит в белых рясах жрец и ты здоров. При дворе в замке есть маг, так его иногда просят создать еду для бедняков. Маг взял и создал еду, которую употребили в пищу и не померли потом. Это нарушает все. Разрушает привычный мир, а подобное сложно принять. Да, сама мысль о возможностях будоражит, хочется попробовать, овладеть подобным. Когда-нибудь этот день настанет. Тьма. Жрецы антиподы, вместо Света использующие тьму. Неспособные лечить, но способные истреблять. Очень способные разрушители в отличие от двух других специализаций. Сомневаюсь, что они сейчас существуют, и ещё больше меня смущает факт из игры: смена формы. Понятно, что это невозможно как в игре прийти к тренеру заплатить 50 золотых, разбросать таланты по своему желанию. Требуется долгий путь развития в определённой области, и мне кажется, что подходы в них кардинально отличаются. Те тоже тёмные жрецы лично мною воспринимаются как ситхи или падшие джедаи, отринувшие путь света. Неспособные лечить, чья сила способна только разрушать. Возможно, подобные жрецы появлялись и раньше, но даже слухов о существовании подобных индивидуумов я не слышал. Хотя кто будет обсуждать подобные вещи при маленьком ребёнке. Или стать паладином? В игре мой персонаж, то есть я был командующим Альянса в Силитусе, был в Восточных Чумных землях, потом отправился с экспедицией в Нортленд. Достаточно известный и сильный паладин. Хотя пока паладинов как таковых и не существует. Вроде бы первые паладины — это жрецы, использующие свет в качестве оружия. Появились во времена первой войны. После окончания которой, как раз был основан Орден Серебряной Длани, взяв за прообраз уничтоженный Орден Коня. По крайней мере, паладинские специализации не кажутся такими уж взаимоисключающими. Свет, защита, воздаяние. Паладин-воздаятель, фактически специалист в атакующем свете, то есть его навыки больше направлены на уничтожение. Паладин-защитник соответственно наоборот, его направленность в благословениях и щитах. И последний: паладин света на мой взгляд более слабая версия жреца, если не углубляться в игровую механику. Тот титан, он говорил, что поможет мне, возможно, я смогу использовать все? Неубиваемый физически паладин — защитник, бурстер паладин — воздаятель со способностями целителя паладина святого. О да, с такими возможностями я просто взлечу по карьерной лестнице, стану вровень с такими легендами как Утер Святоносный, Тирион Фордринг, Александрос Моргрейн, Туралион или Сэр Зелиек, только не хотелось бы разделить его судьбу. Более того у меня есть шанс спасти Артеса, и он не станет Королём Личем. Помнится мне, нежить разорила людские земли и лишь Праудмур Джайна с остатками войск отправилась в Калимдор для защиты Древа и Вечного Колодца. А что было бы, если бы людей было больше? Вместо жалких остатков армий с беженцами были регулярные войска, ранее повергнутые собственным принцем и его ручной нежитью? Что если бы Кель’Талас не был разрушен, а высших эльфов не довели до грани? Их армии присоединились бы к защите Древа? Тем более возможность лично познакомится с самой Сильваной… весьма заманчива. Обе её сестры связали свои жизни с людьми, отчего старшей не поступить по примеру младших? Тем более Кел-Тузад был воскрешен в водах Солнечного Колодца, и именно он призвал в мир Архимонда. Сомневаюсь, что не найдут иных путей для воскрешения и призыва, но открывается уникальная возможность спасти очень многих. Предотвратить ту же гибель Даларана с его магами. Как много бед принес один человек. Но если с ним отправится ещё один верховный паладин с войском, то нас хватит, чтобы справится с Малганисом без Ледяной Скорби и штурма Стратхольма. Мне представлена возможность не только быть свидетелем, но и изменить и исправить множество ошибок… Это город. Фактически столица региона, тысячи людей ежедневно приходили и уходили. Стражники настолько привыкли к этому, что уже не обращали внимания на приходящих купцов и крестьян. Шум и гам не замолкал ни на секунду. Нигде в городе, кроме наверно крепости графа не было тишины. Толпы зевак наблюдали на незаканчивающей ярмаркой на центральной площади, где циркачи показывали свои выступления, а ушлые воришки старались умыкнуть чей-нибудь кошелек. Повсюду стояли таверны, уже переполненные посетителями, где в темных комнатах встречались преступные авторитеты. Торгаши лезли со своим товаром к любому проходящему мимо человеку, буквально навязывая приобрести у них хоть что-нибудь. Такая ситуация была привычна и знакома всем. Лишь новичков ритм города и вечная спешка жителей могла шокировать, сами же граждане вечно ругались на медлительность. К городу в обход очереди приближались четверо всадников. Многие бы хотели им выразить своё недовольство, но предпочитали молчать, завидев едва заметные магические блики на копытах коней, стальные доспехи и оружие, как и символику церкви света, нанесенную на дорожные плащи. Хотя и удивлялись, что кто-то из церкви прибыл в графство. Все же граф известен своей нелюбовью к церкви света из-за скандала по поводу его старшего сына. Едва завидев приближающихся всадников, стражники сбросили привычное им состояние полудремы. Подобравшись, стража торопливо стала собираться, выражая абсолютную бдительность и предусмотрительность. — Стой, кто такие? — вперед вышел сержант, за спиной которого уже встали семеро солдат. Поток ненадолго остановился. Люди решили посмотреть, чем же закончится и кто такие неизвестные гости. Более того такие самоуверенные, лезущие вне очереди встречались часто, другое дело, что почти всегда их прогоняли и отказывались пускать без разрешения. Бессильная ярость баронов, младшей аристократии, чиновников всегда радовала крестьян, более того предоставляла очередную смешную историю, которую можно рассказать в таверне в кругу друзей под кружечку эля. — Артур? А где старик Генри? Или старость с внуками совсем его доконали, что он решился уйти со службы? — чуть насмешливо спросил лидер группы. — Кто такие? По какому вопросу прибыли в город? — Артур не был настроен на шутки. Жуткая жара, как и шум толпы не давали выспаться и отдохнуть. А тут ещё приезжие из-за которых приходилось выходить в тяжелой броне под палящее солнце. «Очередного аристократишки не хватало только или «старого» знакомого. Если будет настаивать пропустить его из-за знакомства со стариком Генри, отправлю в общую очередь. И досмотр устрою. Постоит в очереди несколько часов, авось и поумнеет. Приказ графа никто не отменял. Все должны регистрироваться по прибытию и отбытию из города» — промелькнуло в голове стражника. — Эй, Артур! Ты что не узнаешь своего будущего герцога? Это же я — Леорик! Леорик Вон Зелдиг! Неужели ты меня не узнаешь? — весело поприветствовал спешивающий виконт. — Ха, а я король Лордерона! Пф, думаешь, я тебе поверю? Тут недели не проходит, как не появляется новый самозванец. Пшел отсюдова, — стражник плюнул под ноги пришедшему и, ругаясь под нос, направился обратно в коморку, где прохладнее. Уже пятнадцать лет герцог и герцогиня Вон Зелдиг ждут возвращения своего сына. Иногда даже благословения света бывают вредными. Старший сын благородной четы отличался невероятной склонностью к свету, и даже обычные молитвы творили чудеса, которым местные диаконы мог бы позавидовать. Конечно, был скандал, но Церковь все же забрала сына, пусть для этого пришлось привлекать и короля, но с тех пор дорога для церковников в земли закрыта. Священников стало в несколько раз меньше. Служителей церкви редко когда можно встретить вне их территорий. Волна ослепляющего света разошлась из-под ног «виконта», а земля покрылась паутиной белых линий. Все вокруг отшатнулись прочь от пришельца, раздались крики ужаса, но сам всадник сбросил капюшон с лица. — Я бы предпочел обойтись без оскорблений, стражник, — жестко произнес Леорик, переведя горящие белым светом глаза на стражу. — Прошло много лет с тех пор, как я был дома. Мне бы не хотелось омрачать своё прибытие глупыми перебранками. Твоё недоверие, стражник, обоснованно. Раз и правда, бывали самозванцы, то подобная бдительность даже похвальна. Только у меня есть доказательство своих слов. Прибывший снял перчатку, демонстрируя кольцо герцога Вон Зелдига. Простое по своей форме и безумно дорогое по своему содержанию кольцо с гербом Зелдигов, выложенным из драгоценных камней и золота, стало видно всем окружающим. До ухода своего сына герцог часто использовал его в качестве печати и передал своему сыну, когда того забрали церковники. — В-вв-виконт Леорик Вон Зелдиг? Это правда, вы? — дрожащим голосом спросил Артур. — Да. Я, наконец, вернулся, Артур. Теперь то, ты меня пропустишь? — весело спросил Леорик. *** Все изменилось. Я уже не тот неопытный человек волею судеб, оказавшийся в невиданном мире. Нет, это больше не про меня. Первый восторг уже прошел. Я долго учился и развивался, чтобы достичь в церкви своего статуса. Титан даровал мне невероятный потенциал, я не ленился и усиленно оттачивал навыки в обращении Светом. Знания будущих проблем и моей миссии заставляло меня действовать. Кто знает, какая будет награда за выполнение миссии. За провал меня ждет судьба пищи в пасти очередного демона Пылающего Легиона. Понять подобное не сложно. Первый годы были просты и понятны. Занятия, обязательные для молодого аристократа, помогли мне лучше вспомнить историю мира, узнать его и понять. За первые годы я успел прослыть чуть ли не гением математики и иных точных наук, сказывается преимущество обычной школы нашего мира в сравнении с домашним обучением нынешнего. Так в принципе продолжалось довольно долго: мои успехи помогли наладить отношения с отцом. Отец оказался очень сложным человеком. Его сложно понять. Мало того, что он герцог, а в средневековье герцог — это почти король, в нашем регионе есть наша собственная валюта, свои войска, частично свои законы. Существуют общие кодексы, действующие по всей стране, но от герцогства/баронства могут иметь отличия. У нас служит наша личная армия, одетая в наши гербовые накидки. Я никогда не уточнял платим ли мы вообще налоги в казну Лордерона… Я не удивлюсь, что мы абсолютно независимы фактически и лишь номинально подчиняемся королю Лордерона. Такая должность не может не вилять на человека. Моего отца нельзя назвать добрым или отзывчивым, постоянно он вынужден думать о будущем герцогства с населением в почти два миллиона человек. Он привык командовать и руководить, и это не просто слова: он командует всеми и везде. Не терпит возражений, а говорит всегда так, будто приказывает. Для него нет никого равного, есть только слуги. Я для него подчиненный, мать, родственники… Неважно кто. Он не сидел со мной в обнимку, разговаривая ни о чем или рассказывая разных историй о жизни. Фактически для него я как сын не существовал. Лишь наследник и будущая смена. Это бесит на самом деле. Он всегда считал, что лучше знает, что нужно делать и ему откровенно говоря наплевать на моё мнение. Он не признает, что у меня могут быть свои планы, свои намерения или я сам могу выбрать чем заняться. А отказаться не было возможности. В конце концов я откровенно от его зависел, и моё мнение отца не интересовало. Это раздражало неимоверно. Так продолжалось довольно долго, несколько лет. Пока дары титана не начали проявляться. Для наибольшего понимания я первоначально сравнивал Свет и Силу из Звездных Воин. Между ними было много общего, как и схожие пути развития последователей. Однако я быстро отказался от подобного сравнения, едва я осознанно присутствовал при призыве Света — я все понял. Свет… Слово не может охарактеризовать силу и объяснить чувства, вызываемые Светом у разумных. Свет — мать. Свет — отец. Свет — любимая. Свет — лучший друг. Во многом Свет напоминал то пространство, где я находился до прихода титана. Возможно, из-за этого мне было так легко призывать Свет своими молитвами, он откликался с радостью, будто любящая мать всегда рада помочь непоседливому ребенку. Слова не могут дать понять все чувства и ощущения, вызываемые Светом. В отличие от других я знаю, каково быть объединенным со Светом. Во время молитв я вспоминаю ощущения нахождения в Свете и призываемый мною Свет чистейший, я не видел никого у кого призыв был бы хотя бы сопоставимым со мной. Естественно мои успехи не остались незамеченными. Обычные мирские молитвы, читаемые мной, исцеляли. С помощью иных я мог создавать Святой Огонь. В самом герцогстве меня начили считать святым. Начались волнения, со всех окрестных земель приходили люди за благословениями. Отец постоянно ругался с епископом, хотя до этого они неплохо ладили. Я понимал, что мои происхождение, в лице отца, столкнулось с Церковью Света, которую представляли епископы и иные сановники. Отец настаивал, чтобы я остался дома и продолжал обучение как будущего герцога, а возможность применять Свет и статус святого шли были лишь дополнением, приятным, но не обязательным. Церковь требовала, опеки надо мной, переезда в столицу и службы на благо народу и Церкви. Я понимаю, что отец заботился обо мне и пытался обеспечить мою независимость, сохранить мой статус, обеспечить мне будущее, но мне нужна была Церковь. Мне требовалось стать паладином, принять участие в войнах, стать известным и уважаемым. Я не мог поступить иначе. Мне даже было немного стыдно, но я сдался и отправился в столицу. Отец злился угрожал, требовал, но после требования уже самого короля Лордерона отступил. Хотя и не смирился, позже до меня доходили слухи о сложном положении духовных лиц в родном герцогстве. Не сказать, чтобы во время обучения из меня прямо пытались сделать марионетку Церкви. Меня обучали призывам Света, учили заповедям и различным кодексам. Однако в целом меня не ограничивали и не принуждали. Я учился у многих учителей и все же получил необходимое для наследника герцога образование, пусть и не у себя дома. По всей видимости, высшие иерархи действительно посчитали возможным ситуацию, когда светская и церковная власть будет представлена одним человеком. У меня были прекрасные врожденные способности к обращению к Свету, но нельзя думать будто из-за них я мгновенно получил сан епископа. Все же одних способностей будет мало, я не знал бесчисленного множества молитв и ритуалов, которым меня только начали обучать. Тем более в обязанности духовных лиц не ограничиваются призывами Света, чтобы впечатлить крестьян. Священники часто выступали на местах в роли судей или использовали свои способности для выявления правды; регистрировали браки и рождения детей; выступали в качестве врачей; могли выступать свидетелями при коммерческих договорах, кроме работы психолога на местах… Однако почти все эти обязанности выполняли и чиновники. Обычно граждане страны со свидетельством от одного аппарата получали подтверждение и в другом, но если вдруг кто-то оказывался подтверждать… Начиналось настоящее веселье, которого и врагу не пожелаешь. Двойственность власти в стране сильно мешала жизни обычных людей, но ни аристократия ни церковь не хотела уступать и лишаться своих возможностей. Наверно в мыслях верхних иерархов я должен был стать примером, с помощью которого можно было бы разрешить эту старую проблему. Многое изменило падение Штормграда и прибытие орков. Для обычного крестьянина они были мифом, для церкви и людских государств они были угрозой, уничтожившей одно из королевств и аббатство. Безжалостно вырезали все население, кто не успел эвакуироваться. Никаких переговоров, никаких выкупов и пленных. Лишь война на полное истребление. Я читал хроники: мне, как герцогу, в войне фактически почти ничего не угрожало. Кроме гибели в сражении, что крайне маловероятно, скорее меня бы взяли в плен для выкупа. Аристократы любили сражения, но не любили умирать. Так что негласные правила были тверже законов. Воины, наемники и крестьяне могли умирать в любом количество, но аристократы должны жить. Церковь не трогали, она часто выступала в качестве места проведения переговоров и свидетеля при заключении мира. Правила войны… Кажется, будто редкостная глупость. Разве на войне могут быть правила? Главное победить и истребить врага! Любой ценой! Только подобных отморозков, нарушавших обязательные негласные правила, убивали свои же. Войны на истребления вообще редки, обычно между враждующими сторонами происходило несколько сражений, после осада и капитуляция. Победитель получает некоторую сумму, а так же территории, пленные возвращаются домой. Некоторую часть. В целом все государства оставались неизменными. Потери в одной войне компенсировались победами в другой. Уже существовал Лордерон, способный воевать со всеми, но более заинтересованный в сохранении своих границ и удержании всех графов и герцогов от объявления независимости. Пусть Лордерон на первый взгляд был самым сильным государством, но ему все равно не позволили развиваться дальше. Война велась цивилизованно. Но кто может сказать, что такой вариант плох? Кто бы не победил или проиграл, но война не вечна. Рано или поздно она закончится, нужно будет жить дальше. А если ты воевал как мясник, убивая всех и сжигая все, то и с тобой поступят так же. Орки стали шоком для всех. При привычке следовать подобным правилам, главы иных государств не спешили оказывать помощь воющему Штормграду. Ведь в их понимании это была прекрасная возможность ослабить излишне укрепляющегося южного соседа., издавна отрезанного от иных людских стран чуть ли не всем континентом. Пока остальные страны изредка воевали между собой с помощью оружия и всегда экономически и дипломатически, то Штормград развивался. Пока остальные воевали и умирали, переживали гражданские войны — Штормград торговал со всеми враждующими сторонами. И со временем самое южное людское государство стало вровень с раздираемым внутренними противоречиями Лордероном. Только никто не ожидал, что Штормград падет. Никто, кроме меня. Если знать все обстоятельства, то произошедшее не кажется таким уж невозможным, наоборот, глупо рассчитывать, что одно, хоть и очень могущественное людское государство справиться с ордой орчьих племен целого мира, усиленных ограми, чернокнижками и поддержкой демонов. Только об этом никто кроме меня и Саргераса в теле Медива никто не знает. Архиепископ Фоул был в ярости. Одно с самых густонаселенных людских королевств было истреблено. Не завоевано, а именно истреблено. Оставшиеся в живых рассказывали о зеленокожих чудищах, трехметровых монстрах, магов, использующих тьму… Чернокнижники, призывающие Тьму. Такого никто не ожидал, и на подобное требовалось ответить. Священники почти не воевали до недавнего времени. Сколько бы я не изучил молитв, реально боевой направленности среди них было мало. Некоторых избранных стали готовить к применению света как оружия. Архиепископ решил основать орден паладинов: священников, умеющих обращаться с оружием и способных использовать Свет. Мне дали возможность вернуться домой, чтобы попрощаться с родителями и направиться на войну, куда уже направились четверо первых паладинов Церкви. *** Подавив дрожь, я подошел к кабинету своего отца. Вроде родного, но столь далекого и чужого. Мне было сложно привыкнуть к новым родителям, а он слишком сложный человек для общения. Будем откровенны: у меня никогда не было особых чувств по отношению к нему. Во мне он не вызывал ничего. Я не считал его своим отцом, а он и не пытался им стать. Я к нему даже как к родственнику не относился. Он был и оставался для меня чужим человеком. Нельзя сказать, что в этом исключительно его вина. Нет. По большей части я и сам виноват. Поймите меня правильно, я взрослый человек, я прожил целую жизнь, у меня были свои привязанности. К своим нынешним родителям и окружению у меня неоднозначное отношение. С одной стороны я понимаю, что они мои родственники, и я должен испытывать к ним хоть какие-то чувства, но мой возраст и то, что большую часть я провел в церкви, обучаясь владению Светом, не могло не сказаться на наших взаимоотношениях. Когда я только отправлялся в церковь, отец был в печали, он даже подарил мне фамильное кольцо, передающееся по наследству. Мы даже постоянно переписывались, только все равно между нами была отчужденность. Особенно она обострилась после рождения моего младшего брата, видимо, отец научился на старых ошибках. Впрочем, я знаю, чем я буду занят свою жизнь. Наверно, даже хорошо, что у меня появился младший брат, он может стать помощником в делах, человеком на которого можно положиться. — Входите, — раздалось приглушенно за дверью, после того как я постучал. В комнате было душно и накурено. Не знал, что у отца появилась такая плохая привычка, хотя все поместье приобрело соответствующий запашок. В углу ярко и весело горел камин, согревая и освещая комнату, десятки свечей вокруг стола обеспечивали нормальную видимость. Комната за годы моего отсутствия почти не изменилась. Все такой же скудный интерьер: большой стол, несколько шкафов с книгами, ровные стопки листов, все те же неудобные стулья для посетителей, лишь сам отец сидел теперь не на обычном деревянном, а обитом шелками мягком кресле. Старость не радость, как говорят. — Ты вернулся, сын, — спокойно поприветствовал меня отец. Некоторые люди часто говорят, что у кого-то тяжелый взгляд. Я раньше не видел таких и не встречал ситуаций, когда можно использовать подобное выражение. Раньше, но не сейчас. Отец смотрел с каменным лицом, не было криков радости, не было улыбок или хоть каких-то проявлений эмоций. Абсолютная сосредоточенность, и мой страх. Что-то в его взгляде меня заставляло напрягаться, инстинктивно готовиться к нападению. Хорошее приветствие ничего не скажешь. — Я обещал, что вернусь — я и вернулся. Хотя для этого пришлось и постараться, — я старался говорить расслабленно и как-то разрядить обстановку. Надеюсь, он пойдет мне навстречу и прекратит изображать из себя каменное изваяние. — Ясно, вижу ты добился некоторых успехов в Церкви. Я наслышан. Наконец с ребячеством покончено и ты можешь приступить к своим обязанностям наследника. Сомневаюсь, что ты удосужился отвлечься от постоянных молитв и изучить все о чем я просил… Завтра направишься в название города вместе с купцом Леоном. Тебе следует… — Я не могу. Проклятье. Почему все именно так? Почему такая агрессивная встреча и эти требования. Неужели сложно было узнать у меня мои планы… Хотя о чем это я. Его то никогда ничего не интересовало. — Что на этот раз, сын? Какие-то ритуалы или пляски вокруг костра? — раздраженно ответил отец на мои слова. Неважно. Меня ждет война и орки. Я не могу сидеть здесь из-за желания одного человека и его капризов. — Надвигается война. Штормград уничтожен. Архиепископ отобрал несколько талантливых рыцарей для войны. В том числе и меня. Он предполагает, что приближается война. Мы, паладины, будем отправлены на войну для руководства армией. Я отправлюсь через неделю в Столицу. Просто промолчи. Я не могу все объяснить и у меня нет желания сейчас ругаться с тобой. — Я терпел, когда тебя забрали из дома для обучения владения Светом. Я терпел, когда ты, наследник герцогства, вместо нормального обучения занимался всякой ерундой и песнопениями. Но теперь ты смеешь заявлять мне, что собираешься забыть о своем долге перед семьей и отправиться на войну без моего разрешения? , — герцог в ярости уже орал на меня. Хватит. У меня есть цель, задание, которое я должен выполнить. А Лордерон и хваленное герцогство через десяток лет прекратят свое существование. Терпеть крики и ругань в свой адрес я не желаю. — Я делаю то, что считаю правильным. И я не один из твоих слуг, чтобы на меня можно было орать. Злость копится во мне, и Свет реагирует на мои эмоции — за моей спиной появляются яркие крылья, подобные птицам. Мой голос становится подобным грому. Развернувшись, я выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью. Поговорили, называется. *** Отец просто выбесил меня своим поведением. Вел себя, будто я его раб или слуга, будто я должен выполнять любой его приказ. Без вопросов и сомнений. Нашелся всезнающий. Я понимал, что встреча будет не из легких, что моё решение будет ему не по душе. Только я осознаю всю важность, а он видит лишь упрямство. Считает наверно меня фанатиком света, верной собачкой архиепископа и тому подобное. Будто мне это нужно больше всех. Я стремлюсь спасти как можно больше жизней, спасти мир в конце концов! Глупые скандалы и истерики только действуют мне на нервы и мешают. Вся эта возня из серии «наследник герцога» лишь усложняет мою жизнь. Я не могу позволить себе проводить время на балах, знакомиться с аристократками и просиживать штаны на каких-нибудь охотах. Я был бы невероятно счастлив, если бы мог позволить себе так жить. Только надо мной до сих пор висит приказ титана, и мне лучше выполнить его как можно скорее. Со времен обучения в церкви меня считали сильнейшим жрецом Света. Мои способности во много раз превосходят обычные, присущие остальным. Мой Свет настолько силен, что я не только изучил возможности адептов дисциплины разума, но и постиг целительные искусства. Слова силы, выжигания маны, благословения, лечения болезней и проклятий, исцеления ран… По мерках церкви я лишь немного уступаю самому Архиепископу. Фактически мне посвятили в сан и дали свободу отчасти из-за страха перед моей силой Света. Для иных жрецов я подобен ангелу. Более того я единственный, самый первый, кто смог использовать Свет в качестве оружия. Печати, усиливающие оружие, святое пламя, доспехи света и многое другое. Благодаря памяти, пробужденной титаном, я знал к чему стремиться. Я вспоминал все способности жрецов и паладинов и пытался их воспроизвести. Я даже научился призывать божественную защиту, делающую меня на некоторое время неуязвимым. Все эти годы я готовился отдать долг титанам и получить заслуженную награду. Часы изнуряющих тренировок тела, дни в молитвах Свету, месяцы экспериментов — я слишком многое отдал для достижения своей цели, чтобы сдаться. Я не могу позволить себе возиться со всякими глупостями и капризами откровенно чужих для меня людей. «Это твой долг перед семьей» Мой долг -спасти этот мир. И я не могу врать самому себе — мне плевать на герцогство, когда наступит время, и если потребуется, то я стану королем. *** Постепенно остывая после скандала с «отцом», я решил встретиться со своей «матерью». Она гораздо более мягкий человек и, я думаю, я смогу объяснить ей всю важность будущей войны с Ордой. Неизвестно как, но ей удается найти подход к герцогу. Может быть она мне поможет, и у меня будет меньше проблем с этим невыносимым стариком. Я ведь ничего не требую, есть младший брат — пусть он и занимается ведением хозяйства. Я провел много времени, пытаясь вспомнить как можно больше подробностей по Вторую Войну. Первая война закончилась полным разговором и уничтожением Штормграда, был открыт Темный Портал и началось вторжение Орды. Это известно, пожалуй, любому фанату мира варкрафта. Только мало кто знает подробности… Парадокс в том, что хоть титаны дали мне возможность вспомнить все в своей жизни, но моих знаний катастрофически не хватало. Я знаю, что Орда под предводительством Огримма Молота Рока, он договорился с ЗулДжином, вождем троллей племени Амани, о союзе. Я знаю, что им удалось договориться с правителем Альтерака и взять в осаду сам Лордерон. ГулДан вроде бы всех предал и направился к гробнице Саргераса в поисках его силы. В конечном итоге, Альянсу удалось отбиться и загнать Орду обратно к Темному Порталу. Обидно, но мои знания до событий войны с нежитью чересчур посредственны, и я даже толком не знаю подробностей ближайшей войны… *** Ноги рефлекторно привели меня к спальне матери. Столько лет прошло, но привычки детства сохраняются. Часто, пока я был ребенком, я после очередного скандала с отцом приходил к матери. Всегда удивляло, что чета Зелдинг спят в разных кроватях и комнатах. Старая традиция для местных, но несколько непривычная. Тихо проскользнув в комнату, я огляделся. Меня не было здесь столько лет. Раньше в комнате матери всегда были придворные, её подруги и служанки. Они без конца обсуждали очередной бал, который организовывали, или собирались на который собирались пойти. Слухи, сплетни и иные бессмысленные разговоры. Откровенно говоря, такие девушки меня раздражали ещё с прошлой жизни, но мать всегда была добра и заботлива ко мне. Так что на маленький грешок я закрывал глаза. — Сын, — время было немилосердно к моей матери: появились мешки под глазами, лишние морщины и неестественная бледность. Мать со глазами на глазах бросилась ко мне и немедленно обняла. — Мама, — сложно так ей называть, но приходится. — Ты вернулся, — Леди Амели немного отстранилась и внимательно меня осмотрела. — Так вырос… Совсем взрослый стал… Я так долго тебя не видела. Зачем? Чисто по-человечески мне неприятно будет сказать ей о своем скором уходе. — Я тоже скучал, — С каждым разом боль в груди становится сильнее. Очередная ложь во благо. Однако все равно ложь, даже Свет во мне жжется в наказание за невинную ложь. Но разве мог я сказать правду? Стоило ли показывать симпатию к женщине, считающей себя моей матерью? Как по мне стоило. — Свет обереги нас от зла, болезней и напастей, — губы автоматически произносят короткую молитву, используемую жрецами. Маленькие шарики кружатся вокруг моих рук, светя мягким светом, и касаются матери. Данная молитва часто используется как основная для выявления болезней и травм жрецами при лечении или в качестве благословения, защищающего от различных зараз. Прошла секунда, и я знаю, чем страдает Амели. Свет даровал мне это знание и жжение в груди за ложь стало чуть терпимее. Пусть мы разные, и я не считаю её близким человеком, но хотя бы вылечу несчастную женщину и исполню свой долг. — Это и есть сила твоего Света… — спросила леди Зелдинг с любопытством. — Мама, что с тобой? — время действительно беспощадно. Проблемы с сердцем, с давлением и общая утомляемость. — Просто устала. В последние время я часто болею, это все нервы. Нет аппетита и спать стала плохо. Постоянно сняться кошмары. Я потеряла своих родителей, братьев и сестер в Штормграде. Сын, как же так, — рыдая она бросилась ком не. Штормград. Новости о падении южного государства людей у всех на устах. Главная тема для разговорах, как и новый враг — орки. Толпы беженцев прибывали неиссякаемым потоком и рассказывали ужасы войны с Ордой, постепенно лишь усилия панику и страх среди жителей. — Отец… Он всегда был таким добрым. Как бы не был занят, он находил для нас время. Мы каждый день ужинали вместе и рассказывали как провели день. Мама стала для нас не только матерью, но и лучшей подругой с которой можно было обсудить все. Даже после свадьбы я переписывалась с ней. Мне нужны были ей советы. — Старший брат. Твой дядя. Он бы тебе понравился. Ты вряд ли его помнишь. Слишком был маленьким, — нет. Я помню веселого дядьку, радовавшегося от любого моего действия. Его приводило в восторг буквально все! Хвастался, ходил к каждому и по сто раз сказывал про меня, своего племянника. Своеобразный дядька. МНЕ он нравился, в отличие от большинства других. Остальные при разговоре между собой будто оскорбляли друг друга и едва сдерживались, чтобы не прибить друг друга. — Говорят он возглавил оборону одного из районов Штормграда. Он, его отряд и добровольцы продержались несколько часов и спасли сотни жизней. Лучше бы он сам спасся. — Младший. Он был слишком молод. Слишком любил рассказы о героях. Зачем он пошел в армию? Почему его пустили? Его я видел лишь мельком. Статный и высокомерный. С первого взгляда на него можно было сказать, что он воин, наверно был одним из полководцев в войне. Я не слышал про него. Скорее всего погиб ещё в начале войны. — Мои сестры. Им даже не удалось добраться до Штормграда. Так и сгинули со своими семьями в Темнолесье. С ними я не был знаком, но убежать от орков… Я помню аристократок-подруг матери и других представительниц высшего сословия. Скажу прямо — они не впечатляют: зачастую слишком капризны, слишком своевольны и жадны. Они настолько привыкли к власти, что воспринимают её как само собой разумеющееся, забывая подчас основу любой власти — силу. Хрупкие, нежные, но чертовски красивые стервы ей как раз не обладают. — Правители всех стран, архиепископ, маги Даларана, лидеры беженцев — все они спешно отбыли в Лордерон. Значит, будет война… Тебя ведь забирают? — тихо прошептала леди Зелдинг, немного успокоившись. Я все не знал, как подвести разговор к теме моего отъезда, а она сама пришла к этому. Скрывать не имеет смысла, так даже проще. — Да, меня попросили представлять церковь в армии объединенных людских государств. Я буду одним из боевых жрецов — паладинов. Нас всего пятеро. Архиепископ хочет, чтобы мы были адъютантами при главнокомандующем, ну и командующими отдельных полков, наверное, — я решил специально уточнить про статус «штабного», чтобы было меньше криков в последствии и поводов для паники. Мать несколько минут молчала, обдумывая услышанное. — Главнокомандующий… Поставят наверно этого лидера беженцев — Алдуина Лотара. Ни один не сможет протолкнуть себя или своего военноначальника на эту должность. Последние десятилетия были мирными, стычки с бандитами, троллями, йети и чудовищами не в счет. Люди расслабились. Тем более у Лотара вроде как есть опыт войны с этими тварями, орками. Опыт поражений, смысл в таком главнокомандующем? Первый рыцарь уничтоженного государства. Ха, он должен был умереть там, сражаясь с орками, если бы был верен клятве, — мать непрозрачно намекнула, как она лично относится к Лотару и рыцарям Штормграда в целом. Не скажу, что она неправа, но и абсолютно правильной её позиция не является. Штормград почти десятилетие воевал с Ордой. Если бы все государства вышли против орков, то Темный Портал был бы давно разрушен. Семь лет войны, поражение, уничтожение городов и деревень, стертое с лица земли государство — невозможно забыть обо всем этом. Война сама по себе сложна, тем более, когда умирают близкие или даже просто знакомые люди, постоянные сражения не на жизнь, а на смерть давят на разум. Кто знает какие мысли блуждают в голове Лотара? Меня так же терзают сомнения в выборе Лотара в качестве главнокомандующего, а я знаю точно, что именно он станет им. Самое главное он проигрывал. Проигрывал долгое время, Орде даже удалось взять в осаду столицу Лордерона. Какие ошибки он совершил? Что привело к подобного исходу? Малейшее невезение и наступил бы конец людской цивилизации. — Я поговорю с твоим отцом, он выделит тебе несколько верных людей к чьим советам стоит прислушиваться. Они прикроют тебя в боях даже ценой их собственных жизней. Будь внимателен, раз ты будешь одним из генералов, то тебе представиться возможность самому возглавить армию, если Лотар не оправдает надежд королей. Церковь однозначно тебя поддержит. И не забудь добиться встречи с королем Стальгорна, когда представиться возможность, скажешь, что герцогство Зелдингов готово оказать помощь старым союзникам, — вдруг из больной женщины леди Вон Зелдинг в одночасье стала решительной и прямо дышащей жизнью. Даже меня начала пугать подобная перемена. — Иди отдыхай, наверно устал с дороги, дорогой, — вновь милым и добрым голосом мать обратилась ком не. Я и не ожидал подобного от своей «матери». *** Семья… Ещё с школьных курсов социологии я помню, что семьей считалась ячейка общества. У понятия семьи существует множество безличных определений, рассматривающих ей с разных точек зрения. Только ни одного из них не сможет полноценно объяснить семью. Везде, где участвует человек, тем более несколько людей нельзя однозначно осознать ситуацию. Чем больше людей — тем больше непрогнозируемого хаоса. Семья — это проблемы. Люди могут сочетаться браком из-за невероятных причин: кто-то реально влюблен друг в друга, но быт их убивает, кто-то не испытает особых чувств, зато «вдвоем жить легче»; кто-то выходит замуж/женится из-за внешнего давления или по необходимости, нужде… Более того с течением времени все меняется, и любящая парочка превращается в заклятых врагов, а иногда люди, ненавидящие друг друга до брака, находят свою половину. Семья — это война, где зачастую два человека пытаются заставить друг друга по своим законам. И война может продолжать почти всю жизнь, пока хоть одна из сторон не капитулирует. Семья — это поражения. Пока одни ругаются между собой, другие привыкают друг другу, принимая все недостатки и достоинства. Семья — это неоднозначность. Каждая семья имеет свои корни, не только предков, но и собственные причуды и привычки, систему ценностей. Семья могут образовываться по разным причинам, и нельзя точно сказать «стерпятся-слюбятся» или очередной несчастный брак. Предпосылки к созданию семьи могут быть разными, как и жизнь людей в браке. В моей прошлой жизни у меня была жена, и мне приходилось привыкать к жизни с другим человеком. Я не был единственным ребенком в семье, но я не назвал бы свою семью счастливой. Мои родители вышли замуж по любви… Отчасти. Со временем я узнал, что матери капали на мозги её родители, что ей пора замуж, нужны внуки и остальное. Вот она и согласилась. Всегда были и будут такие семье без особой любви между супругами. Мой отец немного параноик и постоянно ругался с матерью, подозревая её в изменах, он был глух к её словам, но с радостью верил в любой бред, что скажет крайний человек. Моя мать хотела реализовать себя, и у неё были к этому все возможности, но вместо этого была вынуждена была сидеть с детьми, потому что «так принято у людей». Отчасти она вымещала свой гнев на нас, ведь мы были первопричиной ей вынужденного затворничества. Малейшая попытка знакомств, устройства на работу или просто посещений фитнес центров, спортивных клубов, танцев ударялась о стену недовольства и подозрительности отца. И как следствие к бесконечным скандалам на пустом месте. Не сказать, что она была невинной жертвой. Зачастую она никогда его не поддерживала, бесконечно критиковала и всегда смещала акценты на его вину. У нас была несчастливая семья. Они попросту не подходили друг к другу и в иных обстоятельствах спокойно бы разошлись, но из-за внешнего давления приняли решения стать семьей на словах. Я наблюдал за ними с детства и отчасти перенял их привычки, но все равно пытался с ними бороться. Я не извинялся, потому что никогда не видел этого, я мог чуть повышать голос при недовольстве, как всегда поступал отец. Мне было сложно рассказывать, что у меня произошло за день и делиться переживаниями. Привычнее было держать все в себе. Мы никогда не общались между собой, ни делились впечатлениями, ни обсуждали ничего, ни говорили по душам, ни гуляли вместе (редкие поездки к родственникам со скандалами до и после поездки не считаются) — нет. В нашей семье было принято критиковать и решать все проблемы самому. Или потом тебе это ещё не раз припомнят и будут попрекать. Естественно подобное вошло у меня в привычку, и мне пришлось долго переучиваться. Но я так и не привык жить иначе. Возможно, из-за этого я никак не могу принять нынешнего герцога Зелдинга и его супругу как своих родителей. Я внимательно слушал и учился, но редко с ними общался сам. Ничего не рассказывал, лишь задавал вопросы для прояснения ситуации и получал на них ответы. Я всегда держал их на расстоянии и держу до сих пор. Мне даже временами совестно смотреть в глаза моей нынешней матери, зная, что она ждет от меня реакции, но не находить никаких чувств к ней. На все проявления заботы и любви я не имел ни малейшего понятия как реагировать и действовать. Просто не знал. Я обнимал в ответ и ждал когда меня наконец отпустят. Попытки отца времени держать меня при себе на переговорах и хвастаться перед другими аристократишками меня приводили в бешенство. Мне приходилось сдерживаться, и стараться держать маску. Я не привык к подобному, и большая компания меня напрягала. Я понимаю его желание видеть во мне наследника. Я не привык к семье, так и оставшись одиночкой. Жаль, что от этого страдают посторонние. Тем более я видел ужасы Пылающиего Легиона, видел чистую мощь титанов. И мысль об обещании, о нашей сделке постоянно терзает меня. Кошмары видений воин, предоставленных титаном, вселяют в меня ужас. Наверно, кто-то бы попытался занять место Короля-Лича, присоединился к Легиону или Культу… Каким же нужно быть идиотом, чтобы решиться на подобное. Я знаю историю, я знаю, что они пообещают все и солгут. АнубАрак, король нерубов, был правителем одной из древнейших цивилизаций, скоро станет жалким слугой при Короле-Личе. КелТузад, гнавшийся за знаниями и ставший в конечном итоге жертвой своих собственных амбиций. Несмотря на свой титул и почести он станет пусть и лучшим, но слугой Короля-Лича. Кланы орков, которых вырезал Артас и его нежить, хоть и те были слугами демонов как и сам Артас в то время. Присоединиться к Культу или Легиону в надежде спастись от титанов… Возможно, только не будет никаких наград. Будет вечная служба с риском, что тебя предадут. Титаны по крайней мере наделили силами. Пусть они пугают меня не меньше Легиона. *** Алдуин Лотар и Кадгар, бывший ученик стража Медива, наблюдали за почти нескончаемым потоком беженцев. Причал маленькой деревеньки был забит кораблями, люди подчас просто перепрыгивали с одного корабля на другой и шли к берегу. Сотни кораблей ждали своей очереди и возможности разгрузки. Но новые корабли все показывались на горизонте. Целое государство, чей народ бежал от новой напасти. Гонцы скакали, отправившись ещё с утра, ко всем правителям, загоняя коней буквально насмерть. Лотар, Первый рыцарь Штормграда, оглянулся вокруг и вновь, в который раз за последние дни, внимательно оглядел своего компаньона. Все произошедшее, трагедии, случившиеся с ними, тяжелы даже для него, опытного и взрослого мужчины, а недавний ученик, чуть ли не мальчишка, держался достойно. Кадгару всего семнадцать, но он доказал своё могущество: Он стал полноценным волшебником — первым и единственным, которого Медив соизволил взять в ученики! Юнцы зачастую несдержанны и глупы, излишне эмоциональны и несклоны к компромиссам. Но Кадгар показал себя с лучшей стороны, его сдержанность и самообладание поразительны. Тем более для мага. У самого Кадгара был большой опыт общения с магами, и они всегда были очень самоуверенны и заносчивы. Однако у Кадгара были свои достоинства: он был умен, сообразителен, сосредоточен и приветлив. Война и все проблемы, что он преодолел с помощью юного мага, напоминали ему бывшую дружбу с Медивом. Медив и Каражан. Кто мог предположить, что его лучший друг окажется тем самым виновником прихода орков? Что страж, чья обязанность сражаться с демонами и скверной, сам поддался влиянию скверны? Никто. Мы слишком ему доверяли. Чрезмерно надеялись на одного человека. Лотар внутренне содрогнулся, вспомнив уродливый лик своего бывшего друга, ставшего врагом. Ему вместе с Кадгаром, полуорчихой Гароной и горсткой верных людей сражались с одним из сильнейших магов мира — Медивом. Только ученик смог хотя бы отчасти, но превзойти своего учителя. Каждый раз, когда страж убивал одного из его солдат, Лотар все больше погружался в отчаяние. Казалось, не было никакого шанса победить Медива, они все были на волоске от смерти. Лишь смертельный удар, нанесенный Кадгаром своему учителю, дал Лотару шанс. И он им воспользовался, обезглавив своего старого друга. Друга, которого он бессчетное количество раз спасал в молодости. В те далекие времена, когда Медив, его король, Ллейн и он сам были друзьями и компаньонами. Потери. Потери. Одни потери. И ничего кроме. Лотар рукавом стер выступившие слезы. Мужчины не плачу. Тем более рыцари Штормграда, каковы бы не были преграды и страдания. Он с радостью бросался решать проблемы беженцев, пытаясь забыться, не вспоминать своих собственных трагедий: начиная от смерти сына, заканчивая гибелью его лучших друзей, одного из которых ему пришлось убить лично. Обезглавить мечом, висевшем на поясе. В свободные минуты его бесконечно терзали мысли о его неудачах, гнев на самого себя, боль от стольких смертей, ужас наступающего будущего… Ллейн! Его лучший друг, его компаньон, его король. Обычными словами не передать кем для него был Ллейн. Он верой и правдой служил ему. Лотар искренне радовался, что у его родины такой верный отечеству король. А за свою жизнь Алдуину приходилось встречаться с многими правителями и никто, никто из них не мог сравниться с его другом. Какие бы трудности не вставали перед ними Ллейн всегда встречал их с улыбкой, ночами сидел и решал проблемы королевства, заботясь обо всех: начиная с обычных бедняков заканчивая чванливыми аристократами. Лотару не хватало их дружеских бесед и перепалок, колких замечаний и легкой язвительности Ллейна. Лишь семь последних лет ему редко удавалось видеть его таким, старым добрый королем. Война не оставляет шанса никому. Ллейн привел Штормград к золотому веку, и потом бессильно наблюдал, как все было растоптано орками, Ордой, несущейся по земле и разрушающей все на своем пути. Они пытались искали выход и в конце концов рискнули, но Ллейн мертв, а сам Лотар собрал оставшихся людей и отправился чуть ли не на плотах на север к людям. Каково было их удивление, что за все, за всю их боль, за все их мучения был ответственен Медив! Страж и его магия помогла оркам проложить дорогу в их мир! В их королевство! В Штормград! И что в итоге? Королевство уничтожено, Ллейн мертв! Лотар едва сдержался от крика, вспомнив все то, что он потерял, чего лишился его народ. Но затем он взял себя в руки, как он делал много раз в течение своей поездки к берегам Лордерона. Он не мог позволить себе уступить этим эмоциям. Его люди нуждались в нем. Ради Ллейна ему нужно сохранить свой народ. Он должен рассказать другим о наступающей угрозе. Сражение с Медивом пережил лишь Лотар, Кадгар и Гаррона, убившая Ллейна позднее. Но несмотря на победу никто из них не понимал, что же произошло тогда в Каражане. Возможно, они никогда не поймут этого. Магия Медива была могущественна, он творил почти невозможное. От его проклятья Кадгар состарился буквально на глазах. Страж лишил его молодости. Девятнадцатилетний паренек в одночасье превратился в старика. Стоило спросить любого незнакомого человека, и именно Кадгара назвали бы старым. Молодое, дышащее энергией тело превратилось в сухого старика. Лотар не разбирался в магии. Ему приходилось сражаться с магами бок о бок и против чернокнижников орков, но Алдуин не обладал реальными знаниями о мистических искусствах. Измения в Кадгаре его пугали, больше всего он переживал, что ещё могло произойти с ним в той битве. Теперь нельзя доверять слепо. Предательство Медива сложно забыть. Сам Кадгар не заметил излишнего внимания своего старшего друга. Бывший ученик Медива замкнулся в себе и редко общался с окружающими, хотя думал он о той же битве в Каражане. Проклятье его бывшего учителя едва не свело его с ума болью, буквально вырывая из тела магию и жизненную силу. Сам Кадгар до сих пор терялся в догадках о последствиях пережитого. Кроме естественно состарившегося тела. Пусть магия вернулась, отчасти он стал даже сильнее с тех пор, но молодость не хотела возвращаться. Сложно принять столь резкие изменения, произошедшие с ним. Наверно, он до сих пор думал, что проклятье сойдет само по себе, ведь ему всего семнадцать, а доказывать это он уже порядком устал. Вместе со старостью изменилось само его отношение к миру вокруг: он стал ворчливым и перестал быть тем неряшливым учеником как раньше. Кадгар боялся. Боялся остаться таким. Ему было всего девятнадцать, черт подери, он чувтсвовал себя бодрым и полным энергии, но выглядел, как старая рухлядь! К нему даже стали так обращаться! И это бесило юного мага неимоверно. Кожа стала сухой и дряблой, на лице и руках были старческие пятна, вены бросались в глаза, ярко выделяясь на бледной коже, лицо было иссушено, глаза осевшие, а волосы и небольшая бородка полностью седыми. Ему уже давно стоило обратиться к жрецам, но жертв было так много, как и проблем. Попросту не было времени. Кадгар уже видел себя таким. В видении он видел старика, погибшего под лучами странного красного солнца вдали от дома. Неприятно видеть свою собственную смерть. Осознать свою смерть. Кадгар каждую ночь думал обо всех изменениях, произошедших в его жизни после смерти Медива. Страж был его учителем, наставником, пусть не самым лучшим в общении, но он преподал ему много уроков, обучил различным мистическим тайнам о которых он ранее и не догадывался. И этот же человек был воплощением зла, на нем лежала ответственность за приход орчьей Орды в их мир. Кадгар в отличие от других понял, что именно произошло с Медивом. Он не был человеком. Он был одержим титаном Саргерасом, лидером демонов Пылающего Легиона. Был ли таким с самого рождения? Или лишь недавно сломался под давлением чудовища. Мать Медива, Великий Страж Эйгвинн, в своё время одолела аватару Саргераса, только даже ей не удалось уничтожить его до конца. Темный исполин потерял тело, но его дух скрылся в нерожденном ребенке Стража. Кадгара пугала сама мысль о том, насколько было сложно его учителю бороться против зла внутри него самого. Поразительно сколько лет он смог сдерживаться. Почему он не сказал другим? Маги Даларана, Совет Кирин-Тора смог бы ему помочь. Даже эльфы бы вышли из своего вечного игнорирование мира вокруг, и их сильнейшие маги не отказали бы в помощи сыну самой Эйгвинн! Кадгару было сложно осознавать все страдания, выпавшие на душу Медива. Медив даже не был виноват за свои поступки, и его предсмертные слова лишь доказали юному магу это. Страж до самого конца боролся и выполнил свой долг до конца. Возможно, если бы сам Кадгар прибыл раньше, то ему бы удалось спасти своего наставника. После похорон к нему даже явился призрак Медива и поблагодарил за то, что отчистил от скверны! Это то немногое, успокоившее его. *** Казалось, что это было в иной жизни… Юный маг Кадраг отправлялся учиться мистическим искусствам к самому Стражу Медиву. Прошло не так много времени, но для самого мага изменилась вся жизнь. Он уже не был тем человеком, что отправлялся в ученичество. Нет. Юношеский максимализм превратился компромиссность, упрямство в целеустремленность, глупость в опыт и осторожность. Он был совсем другим человеком, даже внешне его вряд ли кто-нибудь бы узнал. Раньше он мечтал, что вернется в Лордерон мастером, прилетит на грифоне, а люди будут в шоке смотреть на него, даже старые друзья и враги, или сделает себе портал. Станет вровень с лучшими представителями Кирин-Тора. Кадгар жаждал признания его мастерства, его способностей, его интеллекта. Оглядываясь назад, он видел насколько глупы и мелочны были его мечты. Как они были бесполезны. Мечты о славе и признании сменили надежды на выживание, на победу над полчищами мерзких тварей — орков, с их чудовищными колдунами-чернокнижниками. Месяц. Целый месяц их отряд загоняет лошадей и спешит в столицу Лордерона. Предгорья Хиллсбрада и королевство Альтерак уже было позади. Последнюю неделю отряд налегке огибал озера Лордемар, где их уже должны были ждать правители людских королевств. К каждому из них, едва они сошли на берег, были отправлены гонцы с последними вестями и просьбой прибыть в Столицу Лордерона. — Как ты думаешь, нас послушали? — тихо спросил у скачущего рядом Лотара Кадгар. Последние время было тяжелым, хотя иным оно не было уже давно. Только здесь на севере о войне были лишь слухи. Северные королевства не воевали с Ордой, их мужи не умирали от топоров мерзких орков и проклятий чернокнижников. На севера сохранился мир. Но это не надолго, и они должны сделать все от них зависящее, чтобы объяснить надвигающуюся угрозу. Если их захотят вообще слышать. — Мы отправили гонцов ко всем, — коротко ответил Лотар. — Пусть Штормград пал и наше королевство уже в руинах, Вариан Ринн остается королем, а я все ещё Первый Рыцарь. Король Менетил обязан хотя встретиться с нами. Мне доводилось общаться с ним, пусть всего лишь один раз, но, я надеюсь, он вспомнит меня. Мы расскажем все, Теренас мудрый король, Ллейн отзывался о нем хорошо, и он поймет надвигающуюся угрозу. И с его помощью нас услышат все. Моя страна уже пыталась справиться с Ордой в одиночку… Сейчас не время распей, сейчас нужно объединиться. Пока не слишком поздно. — Будем надеяться, что они нас послушают, — прошептал Кадгар после некоторой паузы. — Ради нашего спасения. *** Пока спутники Лотара поражались открывающимся зрелищем Столицы, сам Алдуин понемногу терял терпение. Сомнения да и опыт общения с заносчивыми аристократами подтачивали его решимость. Это в Штормграде он был Первым Рыцарем и другом короля, здесь он просто лидер беженцев уничтоженного королевства. Как бы не пытался воодушевить отряд Лотар, но его терзали смутные сомнения о их будущем и переговорах с лидерами других государств. Стоило продумать, что говорить, но мысли все никак не могли собраться в стройный ряд. И это бесило. Долгая война и поражение подточило самообладание рыцаря, но он ещё держался. Столица Лордерона поразила его спутников, впечатленных величием и роскошью. Она уже давно превзошла колыбель людских государств и по праву теперь могла считаться жемчужиной людскх королевств. В отличие от Штормграда город не мог похвастаться высокими башнями и крепостными стенами, но занимал огромную территорию. Даже на первый взгляд Столица была больше раза в три родного Штормграда. Впрочем, главное отличие не в архитектуре, а в людях. Когда Лотар шел на Штормграду, то в воздухе чувствовалась война: на улицах было мало людей, окна почти все закрыты, таверны были пусты, по улицам ходили патрули стражи, даже детей и то почти на выпускали на улицы города. Столица всячески показывала свою роскошь и мир. Город был буквально переполнен жителями и гостями. Всюду был шум и гам, известная вечная ярмарка Лордерона действовала усталому воину на нервы. Он понимал, что они не виноваты, но их радость при его потерях выводила из себя, а случайный смех прохожих заставлял его морщиться. Казалось, будто они смеются над ним самим. Королевства Аратор, Гилнеас, Альтерак, Лодерон, Кул-Тирас и город-государство Даларан… Сколько придется ждать прибытия всех правителей? Месяц? Два? Орки наверно уже подходят к границам Стальгорна, благо народ Бронзоборода с его новым оружием воистину станет неприступным. Но опять же потери. Даже несмотря на их дружбу, люди должны помочь дворфам и гномам, чтобы убедить их стать союзники в борьбе с Ордой. — Величественный город, — прокомментировал открывшийся вид на столицу Кадгар. — Хотя Штормград мне нравился больше. В ответ на это Лотар кивнул и, пришпорив коня, направился к воротам. Его не интересовал островной город-близнец столицы ни история. Есть слишком много проблем, которые требует немедленного решения.  — А там за озером Даларан, родина людских магов. Мой дом, до того, как меня направили к Медиву. — Возможно, тебе ещё представится возможность навестить знакомых и друзей. Если потребуется персонально убеждать их оказать поддержку в борьбе с Ордой. А пока сконцентрируйся на столице и будущих переговорах. За мной! — прокричал Лотар и пришпорил коня, перейдя на рысь. «Будем надеяться, что правители такие же благородные, как и их жилища» — промелькнуло в голове Алдуина. Будущий король пока несуществующего государства Вариан Ринн в это время путешествовал в повозке, следующей за основным отрядом. К нему присоединился Кадгар по приказу Алдуина. За счет прихваченной казны пока удалось закупаться продовольствием для беженцев. Тысячи людей вместе с оставшимися отрядами рыцарей и солдат расселились по деревням, приобретая или строя новые дома и деревни. Конечно, так поступать мягко говоря нельзя, но ситуация складывалась напряженной. Все равно люди верили и надеялись на своего короля, Лотар, отдавший приказ о закупке, ни о чем не жалел, ведь поступил в соответствии с традициями короля Ллейна. Столица Лордерона сильно отличалась от Штормграда: ворота были открыты нараспашку, стояла лишь символичная охрана, всюду сновали люди. За семь лет войны штормградцы отвыкли от подобной картины. Не было ни одного человека, не потерявшего в войне своих родственников, возлюбленных или друзей. Общее состояние напряженности не позволяло так расслабиться. Конечно, такой большой вооруженный отряд с флагами Штормграда выделялся, и стражники заметили их издалека. На встречу делегации вышел офицер в темно-красной мантии поверх обычных доспехов. Его доспехи были богато украшены золотом, хотя холенное лицо и слишком ухоженные руки намекали, что едва он когда-нибудь даже тренировался с мечом, уж тем более не участвовал в настоящих битвах. Пусть он и был вежлив, даже почтителен, но Лотар отметил общую расслабленность собеседника, несмотря на наличие вооруженного отряда за спиной. Войны Штормграда, а иные не выживали в войне, никогда бы не позволили себе быть настолько расслабленными. Орки были опасны, а чернокнижники могли подчинять разум людей, превращая в марионеток. Требовалось быть внимательными, чтобы вычленить невольных шпионов врага, углядеть их неестественную походку, нарушения в речи и координации. Впрочем, требовать подобной бдительности в мире было бы глупо. Им не приходилось каждый день бороться с врагами, не требовалось бороться за свои жизни. Они жили в мире, а ему пришлось принести к ним войну. — Можете входить, мы вас ждали, — поприветствовал Лотара капитан стражи, кланяясь. — Маркус Редпат предупредил нас о вашем прибытии, и о некоторых проблемах. Король уже отдал распоряжения. Вашим людям выделены места для проживания. Тед, Рорри, проводят остальных. Мне же приказано сопроводить вас к королю. Как вы будете готовы конечно, но не стоит заставлять ждать короля. Лотар едва не выдохнул с облегчением. Всю дорогу он боялся, что ему откажут или придется добиваться аудиенции слишком долго. — Благодарю вас, — ответил с поклоном Лотар. — Вы правы, не будем заставлять короля Теренаса ждать. Я готов отправиться немедленно. Киан, возьмите на себя командование и проследите за размещением наших людей. Капитан стражи проводил Лотара, Кадгара и Вариана до дворца, где их уже ждали. Через двадцать минут они уже зашли в большой светлый зал. Это была внушительная палата, ее арочный потолок был так высоко вверху, что его очертания терялись в тенях. Комната была круглой формы, со сводами и колоннами повсюду. Золотой солнечный свет стекал вниз с затемнено-стеклянной фрески в центре потолка, освещая сложный узор на полу: ряд вложенных кругов, каждый из которых был непохож на другой, с треугольниками посередине, заключенных во внутреннем кольце и золотой печати Лордерона в центре. Вокруг висело несколько высоких балконов, и Лотар предположил, что они предназначались для знати, но он также оценил и их стратегическую ценность. Несколько охранников с луками могли с легкостью попасть в любую цель в комнате с таких точек обзора. Вне рисунка на полу восседал крупный круглый помост, чьи кольцеобразные ступени вели к огромному трону. Сам трон, казалось, был полностью вырезан из блестящего камня: все, вплоть до его острых краев, граней и углов. И там сидел мужчина, высокий и широкоплечий, его светлые волосы лишь слегка были затронуты сединой, его броня сверкала, а корона на его голове была больше похоже на зубчатый шлем, чем на диадему. Это был истинный король, Лотар сразу понял это, король, который, как и его бывший правитель Ллейн, без колебаний сражался за своих людей. Надежды Лотара окрепли. Вокруг них были люди, горожане и рабочие, и даже крестьяне — это собрание толпилось перед помостом на благоговейном расстояния. Многие принесли с собой различные изделия, вырезки из пергаментов, даже пищу, но все они разошлись перед Лотаром и Хадгаром, толпа беззвучно разделилась пополам, предоставив им проход к трону. -Итак, — спросил человек на троне, когда они приблизились к нему. Встретивший их чиновник подошел к трону и что-то прошептал королю. — Беженцы с Штормграда. Я ждал вас.» Лотар даже дрогнул под вглдяом короля. — Приветствую вас, Ваше Величество, — Лотар низко поклонился и вышел вперед, остановившись в нескольких шагах от платформы. — Я — Андуин Лотар, Первый Рыцарь Штормграда. От лица Штормграда я благодарю вас за оказанную помощь и согласие принять нас. Я прибыл не один. Позвольте мне представить вам моих спутников. Кадгар — маг Даларана и ученик погибшего стража Медива. С нами так же прибыл принц Вариан Ринн, наследник трона Штормграда. Лотар немного отошел в сторону, представляя сына своего друга и своего короля. Кадгар ободряюще сжал плечо мальчика, поддерживая его. Люди в тронном зале и их внимание смущало юного принца, ему ещё не доводилось оказываться в подобных ситуациях. После уточнения о статусе гостей, зал наполнился перешептываниями, и гул давил на уши. — Тихо! — скомандовал король Теренас, разом заставив умолкнуть всех. — Оставьте нас. Большинство людей сразу же вышли из зала, но некоторые богато одетые люди с гербами, вышитыми на одежде остались. Раз король не выгнал оставшихся — значит они тоже должны слышать. Теренас встал с трона, медленно спустился к ним и подошел к принцу Вариану. — Ваше Величество, — поприветствовал король Лордерона короля Штормграда, чуть обозначив кивком поклон. — Ваше Величество, — на одних рефлексах ответил Вариан, пусть сам ребенок до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке. — До меня дошли новости о гибели вашего отца, Ллейна Ринна, — спокойно с легкой улыбкой продолжил Теренас. — Пусть Штормград был далеко, и мы редко виделись, но он был добрым и умным правителем. Только этого не хватило, чтобы спасти ваше королевство. Знайте, по крайней мере я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть вам Штормград. Я уже направил гонцов с просьбой явиться на совет правителей всех людских государств, а так же обратился к королю дворфов Пика. — Благодарю Вас, король Менетил, — сказал едва сдерживающий слезы король несуществующего государства. — Потребуется некоторое время, чтобы они явились к нам. Уничтожение одного из наших государств — проблема, касающаяся каждого. Не хочу вас обидеть, Вариан, но если вы устали, то я продолжу беседу о событиях последних лет с Первым Рыцарем. Как понимаю вы, Алдуин Лотар, владеете всей информацией? — Я хочу остаться, — чуть дрогнувшим голосом ответил Вариан. — Мой рассказ будет тяжел. Вы никого не оскорбите, если решите отдохнуть с дороги, мой король. Я был главнокомандующим штормградской армии и одним из советников короля. Я смогу ответить на все вопросы, король Вариан, — старый рыцарь встал на колени перед мальчиком и своим бывшим воспитанником. Он видел, как страдает Вариан, ставший в ужасе войны сиротой. Ему, взрослому мужу, было сложно держаться и не позволять печали овладеть собой. — Будет лучше, если вы отдохнете, чтобы подготовиться и участвовать в совете королей. «Конечно, я буду рядом и помогу тебе, Вариан. Я должен исполнить свой долг перед королевством и своим другом» — подумал Алдуин, наблюдая как Киан следовал за королем и мажордомом Теренаса. Менетил проследил, как ушел мальчик, а в его понимании он пока не король, как бы к нему не обращались, развернулся и направился к трону. — Я помню нашего южного соседа, Алдуин. Хотя я и уважал Ллейна, но мы слишком часто были соперниками, отчасти из-за этого я не направил помощи, когда несколько лет назад твой король собирал совет людей. Лотар помнил тот день, будто это было вчера. Штормград и королевство досталось Ллейна в сложном положении. Старая колония королевства Аратор всегда находилась дальше остальных, редко когда ей оказывалась помощь, да и торговать было почти не с кем и нечем. Люди нуждались в многом, им не хватало вещей, еды, жилья. Ринны поколениями трепетно развивали своё маленькое государство. Они не вели воин с другими людскими королевствами, столетиями доказывали соседям-гномам и дворфам их надежность. История Штормграда была сложной: лишенные источников сторонней помощи, граждане были вынуждены бороться с негостеприимным миром в одиночку. Тролли, кобальты, гноллы, йети, мурлоки, гоблины, дикие звери, мифические существа, полуразумные твари… У людей было много врагов, а союзники были слишком далеко. Наверно это и привело к тому, что их народ был самым сильным по мнению самого Лотара. Сначала был лишь Штормград. Хитростью предок Ллейна собрал гноллов в единую армию. Глупые зверолюди раз за разом штурмовали неприступные стены Штормграда, оставляя на его подступах бесчисленное множество тел. Будто полуразумные твари без лестниц и доспехов могли взять стены самого неприступного из людских городов! В открытом сражении люди не смогли бы справиться с таким количеством врагов, по-этому все от мала до велика стояли на стенах и стреляли в наступавших. Когда даже эти животные боялись идти на штурм, Ринн выводил войска, провоцируя на битву. Воспользовавшись инстинктами гноллов, доставшимся от гиен или собак, король не позволял рассеяться всему сброду, стоящему под стенами города. Едва гноллы видели, как люди «отступают», как даже самые трусливые из них не могли сдержаться и бежали в атаку. Со стен на них обрушивались десятки стрел, а могучие орудия дворфов, приобретенные с большим трудом, оставляли настоящие просеки в волнах тварей. Одного боя было мало, но начало было положено. Была основана деревня Голдшир и деревенька Североземье. Население росло и шаг за шагом люди отбивали Элвиннский лес. Вестфал, Темнолесье, Красногорье — Штормград по праву считался одним из самых больших и могущественных королевств. Ваша армия была сильна, солдат, закаленных в бесконечных битвах с гноллами, кобальтаи, мурлоками и троллями, нельзя назвать слабаками. Так что же произошло, что одна из людских наций пала? Кто тот враг, что поверг вас? — Теренас был искренне удивлен новостями с юга. Он помнил ту встречу несколько лет назад, но не ожидал такого исхода. Никто не ожидал. — Я помню, как король Ллейн рассказывал нам о вторженцах в наш мир. Неких орках. Зеленокожих дикарях, прибывших с иного мира. Троллебой и Праудмур тогда воздержались, правитель Альтерака покинул наш совет, а Гилнеас отказал. Я тогда направил некую помощь Штормграду, но по всей видимости этого было мало. Мало не то слово. Пусть оружие и припасы не были лишними, но это была капля в море. Лотар хотел высказаться по поводу такой «помощи», но сдержался. Портить отношения с Менетилом сейчас он не имеет права. — Даларан тогда уверил всех, что Страж Медив при поддержке Штормграда разберется с вторженцами. Но я не вижу его среди прибывших. Лишь ученика, — вопросительно спросил Теренас. — Орки… Мой король просил помощи, мы долго воевали с пришельцами. Они отчасти похожи на нас. Они столь же высоки, как и мы, но у них более сильные тела, с зеленой кожей, а их глаза пылают красными светом. И еще у них растут большие клыки из их нижних губ, — где-то фыркнул дворянин, и Лотар, обернувшись, окинул оставшийся народ свирепым взглядом. — Вы не верите мне? Считаете, что я лгу? Эти грязные существа кровожадны и жестоки, им не ведомо милосердие и сострадание. Они не знают страха. Их единственная цель — уничтожить нас. Вы отказали тогда нам в помощи, и наше королевство пало. Думаете, раз орки далеко, то вас война не коснется? Или вы даже рады разрушению Штормграда? — вскрикнул Лотар, переводя взгляд от одного балкона на другой в поиске того, кто посмеялся над ним. — Вы считаете, что я лгу? Я — Алдуин Лотар, Первый Рыцарь Штормграда! Если вы сомневаетесь во мне, то подойдите сюда и скажите мне это в лицо! Я покажу вам, что я за человек, и что случается с теми, кто обвиняет меня во лжи! Из толпы дворян вышел молодой человек в роскошных одеждах, с гербом герцога Зелдинга, но кроме этого в глаза бросалось кольцо — символ, даруемый высшим церковным чинам. — Меня зовут Леорик вон Зелдинг. Вы и правда переобщались с этими орками. Если слухи о них верны, то они дикари, не умеющие ничего. Для справки, Лордерон цивилизованное государство, и мы не решаем споры кулаками. Нам всем известно про гибель Шторграда. Меня смущает существование этих орков. Но в это можно поверить. С трудом, но факт остается фактом, они уже представляют угрозу людям и достигли некоторых успехов. Более того, мой король, последние караваны и корабли из Стальгорна донесли вести о нападении высоких зеленокожих монстров. По всей видимости они уже направляются на север. Алдуин, если сначала и порывался исполнить свои угрозы, но с первыми словами ему пришлось держать себя в руках. Он и правда за последние годы успел растерять своё привычное самообладание. Слишком часто из-за неверия страдали обычные люди, умирали и разрушались города. — Если вы позволите, мой король, я бы хотел задать несколько вопросов, — аристократ с церковным саном, дождавшись разрешающего кивка Теренаса, он продолжил. — Я согласен с Алдуином Лотаром, что требуется немедленно начать военную компанию против вторженцев. Но бездумно нападать на неизвестного врага — глупо. Меня не было на том памятном совете, когда Штормград запрашивал помощи в войне против орков, но я разговаривал со некоторыми участниками, так и с торговцами, что были Штормграде, наемниками и солдатами. Все они повторяют одно: орки неразвитая раса, оружие и доспехи сделаны у них из костей и камня, слабо развита медицина. В целом они не далеко ушли в развитии от каких-нибудь племен троллей. Так объясните мне, как они могли разрушить Штормград? — с недоумением спросил молодой аристократ. Лотар хоть первоначально и готовился к сложным спорам по поводу орков, был рад тому, что хоть кто-то сразу признал существование угрозы. Пусть Зелдинг сначала высказался с критикой, но признав правоту Алдуина, автоматически заставил промолчать других сомневающихся, возможно он даже сделал это специально. Лотар все больше убеждался в этом, ведь не зря Леорик упомянул про расспросы. Возможно, он специально так сделал или даже по приказу Теренаса. — Да, орки не столь развиты как мы, да, их можно считать дикарями, но они сильны. Их много, очень много. Они наступают сплошной волной до самого горизонта. Орки похожи на нас, но физически они сильнее нас и очень выносливые. Их воины способны сутками маршировать без отдыха и сна, а в битвах они только становятся сильнее. Большая часть из них является берсерками и от ран становятся только сильнее. Их кавалерия, если так можно называть всадников на гигантских волках, крайне опасна. Волчье всадники останавливали даже разогнанный рыцарский клин. Они учатся. Семь лет мы воевали с ними и сначала тоже не воспринимали как угрозу. Временами мы проигрывали, теряли деревни от набегов, но в открытых сражениях нам удавалось победить. Мы не воспринимали их как угрозу, так как очередного врага, как гноллы, кобальты или тролли. В сражениях с нами захватили наши осадные орудия и сотворили свои на их основе. Орки стали их использовать не только в осаде городов, но и в сражениях. Если раньше мы всегда выигрывали открытые бои, а Орда действовала зачастую через засады, то под конец войны все поменялось. Они изучили нашу тактику. Орки научились обрабатывать железо, и теперь нередко можно встретить целые отряда в стальной броне. Лотар говорил и в его памяти возникали картины битв с Ордой. Уничтоженные караваны с убитыми людьми, чьи тела были надкусаны волками орков. Стройные ряда людской пехоты в которые врываются яростные орки и сметают. Солдаты бегущие с поля боя на которых выпустили волков, будто охотятся на нас. Десятки катапульт превращающих некогда крупный город в выжженную землю. Женщины и дети, бегущие от войны, безжалостно вырезаны как скот на бойне. Орда отметит за все. Лотар не имел права простить смерти своего народа. — У орков так же свои маги. Чернокнижники и изредка встречаются шаманы. Первые, накладывают разные проклятья из-за которых гниет плоть или человек бьется в агонии и не способен даже пошевелиться. Те жрецы, что участвовали в войне, рассказывали, что они используют тьму. С помощью этой тьмы они могут снимать благословения, старить людей и предметы, то есть буквально обращать в пыль мечи и доспехи или превращать молодого человека в дряхлого старика. Чернокнижники могут заклинать кровь и захватывать контроль над телом, наносить трудно заживающие раны или взрывать тела, — успокоившись продолжил свой рассказ. — Шаманы. Они похожи на наших магов, способны использовать стихии как оружие. Шаманы используют огонь, воду, землю и воздух, призывают элементарей и могут лечить. Король и аристократы после каждого слова казались се более встревоженными: одно дело тупая толпа полуразумных существ, которые побеждают исключительно за счет своего количества. Совсем другое, если пришельцы учатся, изучают, развиваются. Подобная раса действительно становится угрозой для всех. — Мои соседи-короли скоро прибудут, — объявил Теренас. — Сейчас нам нужно разместить беженцев, прибывших с вами, Лотар. Мы встретимся позже, надеюсь, вы составите мне компанию на ужине. Лотар и Кадгар поклонились и направились в выделенные покои. Они успели заметить, как тот аристократ вышел вперед и ждал разрешения короля для нового обращения. *** Через две недели все короли наконец достигли Столицы. Лотар в очередной раз поблагодарил свет, что король Теренас относя к его письму серьезно и сам призвал всех королей на совет. Его предусмотрительность смогла сохранить минимум пару месяцев. И Лотар был перед собой честен — он бы не выдержал, если бы пришлось сначала переговаривать с каждым королем отдельно и убеждать собраться вместе. Слово Теренаса другие короли не могли так просто проигнорировать. Кадгар спокойно наблюдал за собранием с другой стороны зала. Вообще свидетелей и советников было огромное количество. С каждым королем прибыло по шесть-семь человек и это без учета охраны. Сами короли разместились за круглым столом в освещенном круге в центре зала, кроме них там сидел Верховный Архимаг Антонидас и Архиепископ Фаул, позади принца Вариана Ринна стоял Алдуин Лотар, как регент при малолетнем короле. Кадгар даже отчасти был удивлен, что принца вообще пустили сюда. Лотар потребовал, чтобы Кадгар здесь остался на случай, если потребуется дополнительный свидетель. Хотя самому магу казалось, будто старому рыцарю просто нужна поддержка. Чужая земля — чужие порядки. Лотар слишком привык быть главным, или почти самым главным. Здесь же он гость. Но самому Кадгару ещё не приходилось бывать на таких собраниях, а любопытство — черта, взращиваемая в каждом маге. Упустить такую возможность юный маг в старом теле просто не мог себе позволить. Для него, довольно могущественного мага, нынешнее положение было непривычно. Ллейн, как и Алдуин всегда не обращали внимания на свой статус. Здесь же собрались люди, каждый из которых обладал достаточной властью, чтобы по малейшему их слову его могли бросить в тюрьму или казнить. Они были правителями, за ними были вся сила их государств. Так что пришлось вернуться к старым привычкам со времен ученичества: не привлекать внимания, никуда не лезть, наблюдать, ждать и изучать. Теренас. Взрослый мужчина в самом рассвете лет, он сидел за круглым столом, но чувствовалось, что он главный. Большой, похожий на медведя, мужчина с толстым лицом, тяжелой черной бородой и черно-серой броней — Генн Греймен, король Гилнеаса. Несмотря на облик он был крайне умным человеком. Умным и опасным. Высокий, стройный мужчина с загорелой кожей в зеленой военно-морской униформе был Король, больше любящий титул Адмирала, Даелином Праудмуром. Кул Тирас был его вотчиной, командующий самого большого и боеспособного флота в мире. Островное государство было самым маленьким из всех людских государств, но, обладая настолько мощным флотом, никто не смог противостоять им на равных, это признавал даже Теренас. Тихий, с виду образованный человек, одетый по всем традициям аристократов, сидел и внимательно наблюдал за остыльными. Он хмурился, в его каштановых волосах уже появились редкими седые пряди. Несмотря на внешнюю безобидность Короля Альтерака Эйдена Перенольда Лотар за счет своего опыта смог заметить припрятанные кинжалы. Рука короля дергалась, а взгляд был буквально прикован к соседу — Королю Тораса Троллебоя, правившего Стромградом и показательно игнорировавшего своего оппонента. Государством преемником Великого Аратора, прародины человечества. Вместо докучливого Альтерака Торас следил за иным человеком, сидящий за столом. Низкорослый, щуплый мужчина с белоснежной бородкой, дружелюбным лицом и легкой улыбкой, даже без своих церемониальных регалий и украшений во всех государствах вряд ли найдется хоть один человек, не узнающий сидящего мужчину — Архиепископа Фаула. Он был уважаемым всеми ещё со времен начала своей карьеры жреца, его репутация была идеальной, он на самом деле был добрым человеком и стремился сделать мир лучше. Наверно по-этому большинство правителей не знали как с ним себя вести. Слишком правильный, слишком популярный, слишком добрый, слишком могущественный — своим существованием он нарушал почти все неписанные законы власти. И он оставался Архиепископом и его власть была, пожалуй, превышала власть короля Теренаса. Парадокс сочетания власти, личной силы и возможностей изрядно раздражал остальных, но игнорировать главу Церкви. У каждого, кроме Фаула, были претензии к окружающим его правителям. Гилнеас и Стромгард не особо жалует своего могущественного соседа — Лордерон, Кул Тирас, контролирующий морскую торговлю между Гилнеасом, Лордероном и Стальногорном, одним своим существованием мешает Стромгарду, Штромград — давний соперник Лордерона да и с остальными отношения были не лучшими… Кадгар даже находил происходящее забавным. Несколько лет назад король Ллейн просил помощи каждого из присутствующих, и ему отказали. Посчитали, что угроза несерьезная и были не против ослабления южного королевства. Кадгар выдел сдерживаемую панику присутствующих. Чтобы не происходило, чтобы не случалось — мир был неизменен в целом. Фиолетовая вспышка со стороны привлекла внимание каждого в зале. Шмыгнув, Кадгар вновь вернулся к наблюдению за королями. Раньше может быть его бы и впечатлила телепортация прямо в тронный зал без предупреждения и в обход защиты, но уже давно это казалось сущей ерундой. Для него самого телепортация из сложного заклятья превратилась в обыденность, а в сравнении с Медивом выглядело детскими фокусами. Высокий и неестественно худой, с длинной серо-коричневой бородой, усами и густыми бровями — Архимаг Антонидас не внушал уважения на первый взгляд. Он был пусть и опрятно выглядящим, но стариком. Только золотой чепец на голове не позволял ошибиться — перед ними предстал один из самых могущественных людей в мире. Архимаг редко показывался на людях, даже маги не могли похвастаться возможностью лицезреть его лично, хотя бы издалека. Слишком много времени он тратил на бесконечные совещания с другими архимагами, руководством верховными магами и магистрами… Ему даже удавалось найти время на продолжение своих магических изысканий. Лишь на общение с другими магами и простыми смертными не оставалось. Бывало он годами не покидал аметистовой цитадели. Сам Кадгар встречал Архимага и правителя Даларана всего дважды. Первый раз произошел по чистой случайности ещё во времена учебы в Академии, второй — когда Совет сообщил Кадгару о направлении к Медиву. Слишком уж далеки были правители от обычных людей. Особенно архимаги. Антонидас был последним, и едва он сел, как Теренас, как король-хозяин встречи, постучал вилкой в край своего бокала. Громкий звук мгновенно заставил прерваться все разговоры и весь зал сконцентрировался на короле Лордерона. — Я рад приветствовать Вас, мои дорогие гости, в землях Лордерона. Прошло много времени с тех пор, как мы, правители людских государств, собирались вместе за одним столом, чтобы решить важные для нашей расы проблемы. Оглянитесь вокруг, я вижу много новых лиц на Совете Королей, новых, ведь наши старые друзья умерли. И гибель их принесло не время, а чужая рука. В прошлый раз мы собирались по просьбе короля Штормграда, Ллейна Ринна. И он поведал нам об ужасных созданиях — орках, напавших на его государство. Ныне сей достопочтимый муж, пал от рук чужаков, а на наши земли вступили тысячи беженцев с уничтоженного государства. Я уверен, каждый из вас наслышан о всех мерзостях, что творились на землях Штормграда орками. По-этому я пригласил всех вас для разбирательства в сложившейся ситуации. Сначала я попрошу вас, выслушать Андуина Лотара, Первого Рыцаря Штормграда и регента при принце Вариане Ринне. Возможно, он сможет ответить на интересующие нас вопросы. По жесту Тенераса, Андуин вышел на помост, чтобы его видели все собравшиеся в зале. В отличие от других прибывших, Лотар предпочел явиться в своих доспехах, несущих следы сражений. Когда-то блиставшие и поражавшие иных своей красотой они померкли, гравировки давно стерлись, а украшения из золота и серебра потерялись на полях сражений. Доспехи Андуина не поражали красотой, но несли на себе свидетельства многочисленных битв. Царапины, даже борозды, оставленные орчьими топорами были вместо прекрасных эмблем, пробои в кованных доспехах заменили узоры из золота, а следы запекшейся зеленой крови, разъевшей металл подобно кислоте, стерли напыления из серебра, оставив лишь крепкую сталь. Хвастоство, символы богаства и власти — все это осталось позади. Штормград давно отказался от изысков, уступая суровой необходимости войны. Андуин не скрывал тягот войны и проведенных битв. Нет. Он ими гордился — свидетельствами его личной доблести и самоотверженности его людей. Войны Штормграда бились до последнего, но и этого оказалось мало. — Меня зовут Андуин Лотар. Я бывший советник при короле Штормграда Ллейне Ринне, главнокомандующий второй армии Штормграда, ныне исполняющий обязанности регента при принце Вариане Ринне, наследнике престола Штормграда. Андуин начал свою речь и в зале образовалась тишина. Многие из присутствующих пусть и не были лично знакомы с советником и другом погибшего короля, но слышали о нем. И проигнорировать его право на слово они не имели права. *** Андуин Лотар. Старый лев Азерота. Уже сейчас можно заметить, как время к нему было беспощадно. Говорят все болезни от нервов… Возможно, они и правы, лишком явны следы война на теле Первого Рыцаря. Это сразу бросается в глаза, не из-за доспехов, а из глаз и самого лица. Усталось и жажда мести. Скрытое презрение. Впрочем, он имеет право на это. Лично для меня важен лишь Альянс. — Я помню вас, помню, как мой король просил вас о помощи. Как он рассказывал вам об опасности чужаков, — раздался глухой голос рыцаря в полной тишине. — К тому времени мы уже много лет воевали с врагами. Мы получили помощь, но её не хватило для выживания. Штормград пал, а наши земли захвачены пришельцами из иного мира — орками. Вот и все. Началось. Я уже переговорил с Архиепископом и королем Теренасом. Каждый из них осознает угрозу пришельцев. Другие короли в панике. Насколько я знаю, они буквально в ужасе, что единственный соперник Лордерона пал. Как и сама мысль о уничтожении людского королевства пугает эти высокомерные задницы. Слишком привыкли к своему статусу и интригам, только орде плевать кого резать: простолюдина или короля. — Несложно представить меня безумцев, говорящим о небылицах. Но Щтормград пал. Уничтожен вместе с миллионами жителей нашей страны. Все было уничтожено орками… Мы были беспечны первое время. Не поверили в угрозу, недооценили. начала были редкие нападения на патрули. Свидетелей не оставалось, враг убивал всех, мы же считали, что они попадались в ловушки. На юге много врагов. Очередной пропавший патруль никого не удивлял. В первый год мы даже не знали с кем воюем. Редкие уничтоженные деревни вынудили ввести нас войска в болота печали. Армия Штормграда в тот год столкнулась с неведомым врагом. Орками. Ужасными тварями, они отчасти похожи на нас… Столь же высоки, но физически гораздо сильнее. У них зеленая кожа, как у гоблинов, звериное лицо с торчащими нижними клыками красные глаза, светящиеся в темноте. Сначала их было мало. Мы с легкостью громили отдельные отряды орков, но со временем они начали учиться, приспосабливаться к нам. С каждым днем мы теряли наших сыновей, а чужаков становилось лишь больше. Штормград сдерживал их натиск сколько мог, мы противостояли армии, застилавшей сам горизонт. Их было сотни тысяч воинов, чернокнижников, обращавшихся к тьме, шаманов, покоряющих духов. В конце концов мы проиграли. Наш король, Ллейн умер на моих руках. Орки не остановятся, они жаждут захватить наш мир. Покорить его. Они наш враг. Враг человечества. По всей видимости Лотар решил не рассказывать об играх с орчихой перебежчицей и её роли в смерти короля. Его право. Если бы он упомянул об этом, то реакция могла быть неоднозначной. Всегда найдутся критики и недовольные. Как и бездумные параноики, всюду подозревающие предательство и ложь. А среди присутствующих здесь много разного вида людей. Могут и найтись те, кто сможет посеять сомнения в сердца остальных. — Мы — люди. Мы самая многочисленная и могущественная раса в мире. Именно мы доминируем в мире. Ни гномы, с их инженерными достижениями, ни дворфы, лучше кузнецы и сильные войны, ни даже чародеи-эльфы — ни одна из рас не может с нами соперничать. Так продолжалось веками. Кем бы не был враг: тролли, гоблины, драконы или демоны, человечество побеждало всегда. Прошли века с появления реального врагами для человечества. Мы одряхлели. Стали слабыми и беспечными. Мы прекратили покорять другие расы и народы, мы все больше воюем между собой. Перед нами новый враг. Враг желающий истребить нашу расу, противоположный нам по своей природе. Мы используем Свет, а они Тьму. Вместо магических аркан они покоряют духов, подобных лоа троллей. У нас есть законы, правила и культура, а у них лишь кровавое безумие животных. Его ненависть к оркам просто поразительна. Однако, я и сам небезгрешен. Мне более симпатичны люди, может эльфийки, но с орками и их дурацкими правилами и вечной проблемой с кровью демонов, слишком сложно. Отчасти я даже понимаю его ненависть, хотя и осознаю важность существования Орды для большей дружбы и взаимопомощи среди членов Альянса. Общий враг объединяет. А со старым врагом можно заключить мир, временный, чтобы уничтожить большее зло. В мире Варкрафта 9искусства войны) все внешние угрозы побеждал именно союз Альянса и Орды. По одиночке они всегда проигрывали. — Если вы не верите мне, то прислушайтесь к словам тысяч беженцев, пришедших со мной. Все они были свидетелями жестокости орков. Посетите южнобережье, там вы найдете необходимые доказательства угрозы. Со мной прибыли две сотни солдат, участвовавших в битвах с Ордой, — Лотар на секунду отвлекся и подал сигнал своим людям. Двое солдат без оружия вышли из теней зала с мешками. Неужели принес головы и тела погибших орков? — Смотрите на них. Видели ли вы таких существ когда-либо в нашем мире? — прокричал Алдуин, обращаясь к окружающим. Он действительно принес головы орков. Пока остальные, кроме королей и редких аристократов, отшатнулись назад, я заинтересованно пододвинулся вперед. Меня искренне интересовало как выглядят орки на самом деле. Игра, фильмы и картинки — это одно. Реальная жизнь — нечто иное. В целом я вынужден согласиться с Алдуином, орки, пожалуй, самая уродливая раса из тех, кого мне довелось видеть. Мурлоки отчасти даже смешны, гноллы пусть и уродливы, но подобны животным, тролли мерзки на вид, но и их можно терпеть. Орки же с их зеленой кровью, загрязненной демонической скверной, омерзительны по своей сути. Так ли они необходимы Азероту? — Ваши слова не подлежат сомнению, Регент Алдуин Лотар. Всем присутствующим известно о гибели Штормграда, как и вторжении «зеленокожих уродцев» в земли Стальгорна, — прокомментировал Праудмур, воспользовавшись паузой в повествовании. — Как и ваша уверенность в экспансии нашего мира этими орками. — Да, — Лотар несколько сбился, ожидая противостояния, он не предполагал мгновенного согласия. — У них есть корабли? — поинтересовался легендарный король-адмирал. — Я не знаю, — ответил Лотар. — Все годы войны велись на суше. Мы точно знаем о наличии у них пехоты, жрецов, магов и кавалерии. Исследовав пушки дворфов и наши орудийные орудия, они создали осадные орудия. Отступая, мы старались уничтожить все корабли, что не могли использовать, но часть нашего торгового и военного флота попали к ним в руки. Все Альянс будет заключен. Архиепископ Фаул взглядом показывает мне, что хочет поговорить. Опять предстоит обсуждение тьмы чернокнижников и важность для жрецов света в уничтожении врагов. — Стоит предположить худшее — орки способны пересечь океан и высадить десант в Гилнеасе, Хиллсбраде или Кул Тирасе, — поразительно спокойно продолжил рассуждать Праудмур. Адмирал не столь уж глуп, своей маленькой речью он доказал остальным необходимость морской обороны, испугав короля Гилнеаса и короля Теренаса возможным десантом. Только Определенно именно его кандидатуру поставят во главе объединенного флота. — Они могут плыть к нам уже сейчас. Прошло уже почти полгода с момента падения Штормграда. Этого времени хватит для строительства кораблей. — Уже известно о вторжении на земли дворфов и гномов. Но наши старые союзники держатся. Но не стоит забывать о возможности десанта, — урезонил Праудмура Теренас. — Орда может продолжить наступление на суше, — заметил король Альтерака до этого хранивший молчание. — Никому не преодолеть стены Стормгарда! Мост станет для них могилой, а те кто не умрет под нашими стенами, погибнет от голода и болезней в болотах, — едва ли не прошипел Троллебой. — Вы не понимаете, — глаза и голос Лотара были уставшими. — Вы не сражались с Ордой, и Вам сложно судить об их количестве. Но я заявляю Вам, вы не сможете противостоять им. — Мы должны бороться и сражаться ради выживания нашей расы. Лишь об одном говорю я — ни одна страна не сможет противостоять Орде в одиночку, — несколько раздраженно ответил Лотар. — Армия Штормграда были сильна. На начало войны у нас было четыре легиона, через три года мой король объявил набор, увеличив количество воинов до четырнадцать легионов. Наши солдаты не только были обучены, но и имели опыт боев с иными расами. Мы долгое время на равных воевали с чужаками. Временами мы побеждали, временами проигрывали. Только перед самой Ордой мы пали как малые дети. — И что Вы предлагаете нам делать? — обратился к выступающему Лотару Архиепископ. — Объединиться. Так же как люди объединялись до нас перед угрозой. Пытаться выстоять перед Ордой в одиночку — самоубийство. Однако вместе, действуя сообща, мы сможем уничтожить орков и спасти наш мир, — немедля ответил Андуин, внимательно осматривая реакцию каждого из королей. Идея объединения логична. Рациональна. Однако несбыточна. По крайней мере полное объединение отдельных людских государств в одно невозможно. Крепкий союз, чем из себя и представлял Альянс, вполне допустим. Я уже знаю, что Альянс людских государств будет создан. Меня лишь смущает намек на предательство одного из королевств — Альтерака. Тенерас уже на стороне Андуина, Стромгард и Гилнеас пусть и сомневаются, но согласятся, Адмирал так же склонен к союзу. Остался Даларан и Церковь. — Вы говорите, что угроза приближается к нам. С этим я не спорю, — мягкий голос Перенольда, короля Альтерака, отчасти напоминал интонациями гипнотезеров из моего родного мира. — Вы говорите, что мы должны забыть старые обиды и объединить наши усилия для устранения орков. Чужаков, прибывших в наш мир. Вы не задумывались о причинах, повлекших их вторжение? Не обязательно решать любую проблему с помощью оружия. Возможно, есть иные методы решения вопроса орков. Вы говорили, что они обучаются, а, значит, они разумны. В отличие от тех же гноллов или кобальдов. Даже с троллями мы бывало заключали мир. Как говорится, худой мир лучше доброй драки. Почему бы нам не попытаться переговорить с ними? Ясно. Вот в чем корень предательства — кто-то слишком привык к интригам и не готов к реальной войне. — Они хотят наш мир, — Алдуин, едва сдерживая злость, цедил слова, отвечая королю. — Думаете, мы не пробовали с ними договориться? Понять чего они желают? Мы направляли послов, переговорщиков, пытались заключить перемирие или обменять пленников. Нам везло, если кони возвращали разорванные тела. Слово было сказано. Уже поздно. Идея мира и переговоров несколько увлекла присутствующих королей. Даже Теренас задумался, хотя именно он был главной опоров Алдуина. Зал с каждой секундой погружался в хаос. Кто-то кричал призывы к войне, другие требовали мира. Сомневаюсь, что ГулДан, этот демонопоклонник, согласится на мир. Его задача, приказ, данный ему демонами, заключается как раз в уничтожении мира, его захвате. — Леорик, прошу, поведай нам об орках. Я желаю услышать тебя, — намечавшиеся споры остановил спокойный голос Архиепископа Фаула. — Как пожелаете, — чуть склоняю голову перед своим бывшим наставником в церкви. — Новость о войне между Штормградом и некой незнакомой людям расой, отчасти похожей на гоблинов ни для кого не секрет. Война длилась семь лет, если я не ошибаюсь? Некоторыми были озвучены мысли, что раса была создана искусственно, подобно хобгоблинам. По моей просьбе мне доставили несколько пленников-орков. Скажу честно, они меня заинтересовали. Я всегда считал себя эрудированным человеком, но никогда не видел таких существ ранее. Они разговаривают, хоть их язык нам и неизвестен. Я призывал Свет, чтобы он помог мне понять это существо, как и привлекал магов с их заклятьями. Единственное, что мне удалось узнать — Свет отторгает их. В каждом живом существе есть искра света. В добрых и хороших людях искра превращается в костер, освещающий мир вокруг. Даже в самых злобных и жестоких свет все равно присутствует. Свет есть в каждом из нас: будь то простолюдин, аристократ, маг или воин. Но в орках нет света, зато есть тьма. На их кровь среагировал один артефакт, созданный для обнаружения демонической скверны… Я прошу призвать Стража Азерота — Медива. Ведь это входит в его обязанности и он обязан защищать наш мир от демонов. Кадгар собирался высказаться, заметив сомнения королей и недовольство Стражем, намереваясь рассказать все что он видел и чему был свидетелем. Его слова Антонидас так просто проигнорировать не сможет. В глазах магов слова пусть и Первого Рыцаря ничто в сравнение с словами сильного мага, бывшего ученика Медива. Но его опередил другой. Пока короли не успели сосредоточиться на мысли о мирных переговорах, слово взял правитель Даларана. — Услышьте меня, — сказал Антонидас слабым голосом. — Услышьте меня, — прокричал старик, ударив посохом о каменный пол, распространив трещины. Яркая вспышка света ненадолго ослепила всех и заставила замолкнуть. — Совет Кирин-Тора многократно получал известия о новой угрозе задолго до сегодняшнего собрания. Наши братья и сестры, проживающие в землях Штомграда, докладывали о новых видах магии — чернокнижничестве и шаманизме. Как будто могло быть иначе? Естественно, что Даларан оказался возмущен появлению неизвестной магии. В конце концов они оплот магии в мире, по крайней мере считают себя им. — Однако, боюсь, мы не обратили должного внимания. С самого начала орчьи чернокнижники и шаманы показали себя серьезными противниками нашим магам, но мы посчитали их всего лишь местной неприятностью, ограниченной местностью. В своё время даже мурлоки с их магией поражали наших предков, но это не значит, что мы ставим их вровень с собой. — Если они настолько опасны, почему Даларан проигнорировал запросы о помощи со стороны Штормграда. Тем более на предыдущем совете вы даже не указали о своих знаниях и опасениях со стороны орков, — возмущено потребовал ответа король Гилнеаса. — И раз вы знали, что они настолько опасны, то почему не использовали свою магию для ликвидации угрозы? Потому что им не хочется метаться по болотам, умирая в сражениях в чужой стране, но то что промолчали… Вызывает у меня серьезные опасения. Даларан в отличие от иных государств управляется советом. Советом, где половина участников либо эльфы либо дракон, прикидывающийся эльфом. Глупо даже думать, что в таких условиях стоит прислушиваться к их словам. — Орки обладают своей собственной магией, — парировал Антонидас. — Мощное волшебство. Черникнижники орков в целом слабее наших магов. За редким исключением, но они прекрасно умеют действовать сообща и у них большой опыт ведения войны совместно с войнами. Тем более чернокнижников много. Очень много. Более того, пусть каждый из них слаб по одиночке, но они умеют объединять свои силы во время творения заклятий. Старик умолчал про то, как маги Даларана реагируют друг на друга. Действовать сообща однозначно не при них. Стоит двум магам встретиться, как они почти сразу найдут повод для ссоры. И этим поводом может быть что угодно: начиная от разных специализаций, заканчивая принадлежностью к разным гильдиям. Если к этому добавить раздутое самомнение и капризность, свойственную скорее кисельным барышням, то получает гремучая смесь. — Маги Даларана, что жили в Штормграде и служили в армии, многократно доказывали свою силу, — Лотар вмешался в разговор, делясь опытом. — Несколько крупных побед мы одержали лишь за счет их поддержки, но магов было мало. Подавляющее большинство не знало никаких боевых заклятий, когда Глава Круга при Штормграде объявил всеобщую мобилизацию среди магов, реально разрушительными заклятьями владел лишь каждый пятый. А к тому времени почти все маги при армии уже пали на полях сражений. Пусть каждый из них забирал с собой хотя одного чернокнижника орков, на его место приходили три новых.Тем более чернокнижники никогда не воют в одиночку, с ними всегда следует охрана из солдат и всадников, а сами они руководят отрядами. Антонидас на высказывание Лотара лишь нахмурился. Привыкший к всеобщему почитанию и уважению, Архимага бесило, когда ему указывают на его ошибки. А слова о слабости большинства магов в войне против орков явно дискредитируют Даларан и его всестороннее обучение. — Вы спрашивали, куда исчез Страж, Виконт Леорик. Мы не знали этого, но Медив поддался Тьме Орды. И пал в сражении. Отсутствие магов на полях сражений так же сказывалось. К четвертый и пятый год войны наша армия не имела в своем составе почти ни одного мага, лишь жрецы света своими молитвами лечили нас и пытались противостоять чернокнижникам Орды. Довольно интересная трактовка. Поддался Тьме… Пал в сражении… Ничего однозначного, но возникает ассоциация, что Медив погиб в битве с Ордой, а не был убит самим Лотаром и присутствующим здесь Кадгаром. Лотар в очередной раз прилюдно унизил хваленную Даларанскую Академию Магии, чем почти взбесил старого архимага. Хотя Архиепископ казался счастливым от всего происходящего. Маги постоянно соперничали с жрецами. Везде, где только можно будь то маленький городок, должность воспитателя при знатном ребенке или место при дворе монарха. — Знаете, мне кажется все происходящее довольно странным, — прервал беседу Перенольд. — Даже подозрительно. Королевство Штормград, Первый Рыцарь, все почести, что мы оказываем маленькому мальчику. Будто это имеет смысл. Государство уничтожено, земли захвачены, король мертв, а вместо него какой-то мальчишка. Вы настойчиво убеждаете нас в надвигающейся угрозе, рекомендуете объединиться и идти войной на неизвестного врага. Для чего? Так ли вы заботитесь о выживании нашей расы как говорите? Или желаете нашими руками освободить своё государство? Молчание было ему ответом. Всегда находятся скептики, хотя он стал предателем, так что ничего удивительного. Сейчас он лишь озвучивает вероятность своей измены. Сам маленький Вариан держался лишь на добром слове, поддерживаемый Кадгаром. — Вы принесли нам весть об угрозе. И мы благодарны вам за это. Но все же вы постоянно указываете нам, что мы должны делать. Фактически вы просите нас освободить ваши потерянные земли. Но что вы можете предложить нам, кроме вашего воинского мастерства? Непревзойденного военного мастерства, конечно же, ведь у вас большой опыт пора… битв с орками. Лотар пылал яростью и гневом, он уже собирался вскочить и вызвать на дуэль зарвавшегося короля, хоть и понимал насколько это безумно. Теренас остановил его. — Я не позволю оскорблять моего гостя, — холодно отрезал правитель Лордерона, заставив всех замолкнуть. — Он принес нам вести, рискуя безопасностью, и проявил лишь честь и сострадание, несмотря на свое личное горе! Перенольд согласно кивнул и слегка поклонился, изображая извинение. — К тому же Вы не правы, считая что он тут один и сам по себе, — продолжил Теренас. — Принц Вариан Ринн сейчас мой почётный гость, и так будет до тех пор, пока он не хочет покинуть мои земли. И я собираюсь помочь ему вернуть его королевство. Несколько монархов сразу же стали перешептываться, и Кадгар понял, о чем. Теренас только что отказался от любых требований, которые он мог бы выставить Штормвинду, и предупредил других королей, что Вариан заручился его поддержкой, всё — в одном единственном заявлении. Это был умный шаг, и маг еще больше зауважал короля Лордерона. Всегда так, находятся люди, мутящие воду на пустом месте. Угроза угрозой, но пока их армии не будут разбиты — все будут думать о личной выгоде. Меня уже утомляют бесконечные разговоры ни о чем. — Регент Лотар прибыл не один, — продолжил Менетил, посмотрел на каждого за столом. — Вместе с ним прибыли жители королевства Штормград, тысячи кораблей и целая армия. Целое войско с опытом боев с орками. В нынешних условиях их помощь может быть неоценимой. Для каждого из нас. Зал молчал и слушал короля. — Многие из присутствующих считают, что королевство Штомрград мертво, но, когда я смотрю на беженцев, смотрю на то, как они помогают друг другу, поддерживают, я понимаю, что подобные предположения ошибочны. Горе лишь сплотило людей Штормграда. Южная нация стала крепче и сильнее, объединила вокруг Короля Вариана и Регента Лотара. Едва неначавшаяся битва между королем Альтерака и оскорбленным Алдуином утихла. Собрание, чуть не погрузившееся в хаос, вновь собралось и успокоилось. Лотар уважительно поклонился Теренасу и сел на место, вслед за ним поклонился и Вариан Ринн. Перегольд пусть и был недоволен, но затих на месте — ругаться с могущественным соседом у него не было никакого желания. — Более того до меня дошли вести о том, что правитель эльфов — Анастериан Солнечный Ситалец, принял нашего посла. Я более чем рассчитываю на их помощь в уничтожении угрозы. Это был козырь. Весть о поддержке эльфов выбивала почву из-под ног любого противника союза. Могущественная раса почти бессмертных магов не имела равных противников. Людей спасало лишь необходимость пребывания эльфов рядом с солнечным колодцем. — Прекрасные новости, — скупо прокомментировал Перенольд. — Возможно, нам стоит взять паузу, чтобы обдумать все, услышанное сегодня, и решить, что нужно сделать для защиты наших земель от новой угрозы. Король Альтерака немедленно отреагировал на изменившиеся условия и выразил поддержку. — Согласен, — поддержал Теренас. — Буду рад, если дорогие гости не откажутся присоединиться ко мне в зале для обедов. Не как королей, а как моих старых друзей и соседей. Не будем обсуждать сложившуюся проблему и спокойно обдумаем про себя. Предлагаю собраться вновь завтра вечером. Короли согласились. Весь опыт их правления говорил о необходимости размышлений. Кроме этого в свите были десятки советников, опытных дипломатов и военачальников, к чьим словам стоит прислушаться даже королю. Так что каждый король желал собрать свои собственные совещания для обсуждения проблем. *** Теренас повел за собой свою свиту, в которую ненароком по приглашению затесался и я. За несколько недель жизни во дворце я уже более или менее изучил планировку и знал, что мы следуем длинным, обходным путем на пир. К королю походили придворные для тихого разговора, а после скрывались в бесчисленных ответвлениях коридоров. Я сам не заметил, но каким-то образом оказался по правую руку от короля. — Наследник герцога Зелдинга, Леорик, если не ошибаюсь? — король немного замедлил шаг, а следовавшая свита разорвала дистанцию, отдалившись чуть дальше. — Вы правы, ваше величество, — стараясь сдерживать свой шаг, я следовал за королем. — Я переписывался с вашим отцом и матерью. Примите мои соболезнования, терять близких всегда тяжело, — настолько искренне посочувствовал короли гибели моих теток и дядек. На самом деле мне и самому жаль, что больше не увижу тех веселых людей. — Они говорили, что вы решили присоединится к войне в качестве добровольца. — Да, ваше высочество. Мои родители благословили меня на присоединение к походу, — ответил я, не скрывая ничего, хотя и не понимаю к чему весь этот разговор. Моя позиция к оркам прозрачна, я всячески поддерживал Лотара и его начинание в создании Альянса. — Ох, юность. Вы так уверены в будущей войне? — такое чувство, что король не просто так остановился, а кроме десятка придворных позади здесь слышат наш разговор много скрытых ушей. — Да, ваше величество. Может быть и не сейчас, а позже, но орки нападут на королевства людей. Только позже — значит хуже для нас. Они только закончили войну с Штормградом и воют с Стальгорном. Если ждать слишком долго, то мы лишимся реального союзника. Война между нашими расами неизбежна, я убедился в этом, когда допрашивал пленных орков. Король молчал. Целую минуту он размышлял, а мне пришлось стоять и ждать. Правила средневековья и абсолютной монархии до сих пор для меня были непривычны. — Вы озвучивали свои мысли Архиепископу, — спросил Теренас, прекратив свои размышления. — Несомненно, ваше величество. Если будет объявлен сбор, то я вновь повторю, все что знаю перед всем Собором, — немедля, подтвердил я. — Хорошо, вы свободны. Надеюсь вы присоединитесь к нам на пиру. — Благодарю вас, ваше величество. Король пошел дальше и спустя несколько секунд его спина скрылась за придворными. Неужели в наличие у меня духовного сана так много проблем? *** Вечером того же дня Архиепископ Фоул попросил меня о встрече. Попросил. Забавно. Раньше в церкви все мне приказывали, даже после присуждения сана. Что же изменилось? Я медленно поднимался по лестнице и моё тело наполнялось благодатью света. Усталость, скопленная за день, пропадала, а тело наполнялось силой. Головная боль постепенно проходила и мне хотелось действовать. Здесь в главном оплоте Церкви в людских государствах мне настолько переполнено силой Света, что мощь ощущается даже обычными людьми: царапины заживают сами по себе, сны всегда спокойные и хорошие. Встречающиеся на пути жрецы кланялись мне в приветствии и расступались. Я проигнорировал их и направился прямиком к Архиепископу. Пришлось подождать своей очереди некоторое время, как раз вовремя, чтобы подумать о встрече. Я не понимал к чему она. До самого совета мы чуть ли не ежедневно встречались и обсуждали ситуацию. Архиепископ и Собор были в ярости, когда узнали о Тьме орков. Сколько часов они меня допрашивали по этому поводу и представить сложно. Неужели, это будет очередная бессонная ночь в бесконечных обсуждениях? — Рад тебя видеть, Леорик. Позволь познакомить тебя с Утер, Сейден Дафрохан, Тирион Фординг и Туралион. Очередная бессонная ночь. Вот черт. *** Через два дня Лотар направлялся на второе полное совещание всех королев, точнее уже на военный совет людских королевств. В этот раз его сопровождал лишь Кадгар, принца удалось убедить остаться и заниматься образованием. Несколько аристократов из самых старых остались с ним в качестве помощников. Их цель научить его править и руководить людьми. Многие глупцы полагают, что короли только и гуляют на балах, участвуют в охотах и тому подобном. Но быть королем гораздо сложнее. И Алдуину не хотелось, чтобы сын Ллейна стал бездарным транжирой. Нет, он должен стать ещё более великим чем его предки. Штормграду необходим сильный король. Что радовало безмерно старого рыцаря — согласие всех королей на войну. Однако одного согласия мало, настало время интриг и компромиссов. Он никогда не был одним из тех придворных, кто занимается политикой и дипломатией, его стезей была война. Ему даже не удалось убедить совет в угрозе орков, если бы Теренас на встал на его сторону, Антонидас не признал угрозу орчьей магии, а Архиепископ подготовил подтверждающую информацию по Орде. Лотар в очередной раз ругался про себя из-за предательства Гароны, если бы он был более внимательным и не позволил себе быть таким доверчивым — такого не произошло. Ему нужен был король, ему нужен был Ллейн. В битвах слов сам Лотар никогда не был силен и боялся проиграть и опозориться, в ведь сейчас он говорит от лица Штормграда. Его старый друг всегда умел найти правильные слова, чтобы достучаться до любого сердца, обозначить аргументы, убеждающие даже самых закоренелых скептиков. Он умел балансировать между интересами аристократов, военных, гильдий и магов, не забывая о благе государства как конечной цели любого решения. Ринн любил повторять, что дипломатия — это искусство уступать. Он умел расположить к себе и влиять на друг не силой оружия, а словами, ему удавалось убедить всех в своей силе, а главное правоте. Осталось вспомнить старые его уроки и надеяться на лучшее. Вчера во время второго собрания, когда все короли уже приняли решения и обсудили ситуацию со своими советниками, казалось, каждый согласился с тем, что им придется воевать с Ордой, даже вечно недовольный Перенольд. Осталось решить, что же им делать. Сам Лотар придерживался точки зрения, что требуется создать объединенную армию всех стран. Троллебой настаивал на разделении: требовалось усилить сухопутную границу, соединяющую две части континента, а Праудмуру предоставить военный флот для обороны морской границы. После возведения всех укреплений, расселения выживших, наладить связь с Стальгорном и начать постепенное наступление. Количество противников, собранных в единый кулак, диктовало необходимость действовать от обороны или пытаться вымотать их долгими переходами. По-этому предлагает измотать Орду на подступах к Аратору, истощив её, а после сделать два плацдарма: один в подножьях Штормграда для нападения на тыл Орды, другой под Стальгорном. Однако Теренас Менетил немедленно согласился с Лотаром. И придерживался идеи объединенного наступления к Штормграду с последующим походом в сторону осажденного Стальгорна. Сам Лотар пусть и был сторонником объединенной армии, но все же придерживался стратегии обороны. Праудмуру было вообще наплевать. Его государство почти не имело сухопутной армии, но все признавали, что именно он лучший морской военачальник. Так что ему не было интересно решение иных королей. Сам же он получив данные по кораблям от советников планировал маршруты для патрулей и потенциальные возможности для морского десанта. Почти все время затратило согласование действий и устройства новообразованного Альянса. Несмотря на опасения Лотара о попытках королей перетянуть на себя как можно больше власти, ему не пришлось самому вступать в подобные ссоры. Сами короли и властители людских королевств решали все проблемы между собой. С трудом, чуть ли не боем удалось убедить каждого, что объединенная армия была единственным ответом. Было принято конечное решение об укреплении сухопутных и морских границ, об отправке отряда поддержки к дворфам и гномам Стальгорна, а так же морской разведки в южные земли к юго-западу от Штормграда. И конечно самый главный вопрос состоялся в том, кто будет командовать. Фактически на решение данной проблемы уже было затрачено больше времени чем на обсуждение переброски войск, заселения беженцев и прокормки. Каждый король считал, что во главе объединенной армии должен быть он. Теренас заявлял, что Лордерон был самым большим королевством, где было больше всего воинов, а также, что это он начал эти переговоры. Троллбейн утверждал, что у него есть опыт ведения войны, чему Лотар, смотря на грубого короля-скалу, сразу же поверил. Праудмур упомянул о своем сильном флоте и важности кораблей для перемещений отрядов и поставок. Греймен правил самым южным королевством, что, по его мнению, означало, что он должен взять бразды правления над войсками, так как его земли будут атакованы первыми Ордой, что, мягко говоря, было лукавством. Если орки пойдут по земле, то на их дороге в начале окажется Стромгард, сразу после Кхаз Модана и Дан Морога. Перенольд предположил, что одной грубой силы будет недостаточно, что командующий должен обладать большим интеллектом, мудростью и дальновидностью, чем он, якобы, обладал в изобилии. К тому же тут присутствовали два не-короля, но каждый из них был общепризнанным лидером. Архиепископ Фоул, чьими последователями было большинство людей всех королевств, и Архимаг Антонидас, управляющий лишь одним городом, жители которого по силе могли потягаться с любой армией иных королевств. К счастью эти двое, один короткий и дружественный, а другой высокий и строгий, совершенно не интересовались контролем над армией. Но и они участвовали в обсуждении, заставляя королей не забывать о факте, что Орда обязательно придет, будет ли армия готова оказаться перед ними или нет, и постоянно напоминая монархам, что армия без единого лидера будет бесполезна, независимо от ее размера. Лотар наблюдал за всем происходящим со смесью развлечения и ужаса, склоняясь более к последнему, поскольку самого его часто вовлекали в эти беседы. Его привлекали то в качестве дипломированного эксперта по оркам, то монархи хотели узнать его независимое мнение. Несколько раз они даже предоставляли ему право голоса в решении вопросов, намекая тем самым, что его семья была первоначальными правителями этой земли и потому, в некотором смысле, у него есть некоторые наследственные права. По большей части Лотар не мог даже сказать, дразнили ли они его или восхищались им, но он знал, что некоторые короли чего-то хотели от него, но это что-то словно постоянно ускользало. Ему было бы намного лучше, когда эти обсуждения будут закончены, и он может вернуться к остальной части беженцев Стормвинда и найти среди них, по крайней мере, хоть каких-то воинов для единой армии. *** — Архиепископ, — коротко поклонился я старому духовнику. — Леорик, вижу ты прибыл. Следуй за мной. Архиепископ немедля направился к выходу из Святого Собора, мне ничего не оставалось. кроме как отправиться следом. — Есть ли новости с Совета, — нетерпеливо спросил я. Последняя неделя выдалась сложной: официальное создание ордена паладинов при церкви, требовалось наладить взаимодействие между отрядом, предоставленным отцом, и малой армией, выделенной церковью из необученных добровольцев. Из-за всех навалившихся хлопот у меня уже не было возможности присутствовать на совете. Единственное, что меня радовало — советники, отправившиеся со мной, то ли телохранители, то ли адъютанты, а иногда они мне кажутся профессиональными убийцами. Описание каждого из них. В любом случае Герцог и Леди Зелдинг приставили их ко мне. — Жрец Света должен быть терпеливым, сын мой. Но дел у тебя и правда прибавилось. Мда, я решил согласиться с твоими доводами и выдвинул кандидатуру Алдуина Лотара на должность Командующего армией Альянса. На утреннем собрании его одобрили и остальные короли, — ответил Архиепископ, внимательно присматриваясь ко мне. Все же своими постоянными советами я наверно достал каждого вокруг, продвигая именно тех, кто был в оригинальной истории. Не скажу, что король Теренас или Архиепископ были довольны моими приставаниями. — Если ты уже готов, то я тебя представлю Лотару. Ты будешь выступать и как представитель Теренаса при командующем, но и от Церкви. Не знаю, что потребует от тебя король Менетил, однако я не буду требовать от тебя ничего. Меня интересует только победа, по-этому прошу быть внимательным и сглаживать конфликтные ситуации в штабе. Несмотря на объединение потребуется немало времени, пока разрозненные армии Альянса действительно начнут действовать как одно целое. Мне всегда нравился Архиепископ. В отличие от стереотипного мнения о политиках из моего старого мира он действительно заботиться о своей пастве. Он всячески старается помочь нищим и обездоленным. Мне даже первое время было непривычно видеть подобного лидера. Церковь в этом мире действительно оплот света и добра. В моем мире стало слишком модно «быть темным», плохим, подлым и рациональным. Под лозунгом, что лишь так и можно победить. Отчасти они правы, но в любом случае это печально. Здесь добрый и отзывчивый жрец реально может лечить, и его пример подстегивает людей быть лучше. Теренас Менетил так же оказался интересным королем. Наверно он мне не доверяет, ведь я не единственным офицер при Лотаре, но приказ я получил однозначный — поддерживать порядок при штабе и подчиняться. Хорошо хоть приказы не противоречат друг к другу. — Конечно, Архиепископ. Я готов. Дальнейший путь мы продолжили уже в молчании. Уже через минуту до нас дошел отзвук чужого громкого разговора. — Вот хитрые ублюдки! Да они продадут своих собственных детей, если это преподнесет им даже один акр к их земле! Особенно мне понравился способ, которым они все обставили, чтобы ты не мог отказаться. Вот что случается, когда у тебя есть власть над другими — ты прекращаешь понимать, что хоть кто-то имеет значение, а другое мнение — и того меньше, — громко ругался Кадгар. Вот идиот. Мало того, что говорит громко и все желающие могут услышать, так и ещё и капризничает как ребенок. Будто лидеры государств должны каждому и всем доказывать свою правоту лично и убеждать. Забавный был бы мир. — Кхе-кхе, — показательно прокашлялся Архиепископ, привлекая к себе внимание и прерывая разглагольствование молодого мага в теле старика. — Не каждая власть корыстна, но зачастую жестока, молодой человек. Иногда это требуется. С другой стороны меня радует, что среди властьимущих достаточно достойных людей, как и ваш друг. И я не вижу ничего плохо в его назначении. Верю, регент Лотар приложит все усилия для спасения человечества. — Конечно, вы правы, Святой Отец. Пожалуйста, простите меня. Я не подразумевал ничего такого… Моё высказывание относится только к светской власти… К Вам это не может относится, — молодой волшебник, казавшийся буквально минуту назад таким самоуверенным и дерзким, стушевался и пытался оправдаться. Лотар не выдержал и все же засмеялся, как и старик Фаул. За столько лет Архиепископ видел многих и слышал куда более грубые высказывания в свой адрес. Такая ерунда его не могла оскорбить, хотя реакция мага его насмешила. — Достаточно, юноша, — сжалился повеселевший Фоул, подняв руку. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Да, если отчасти ты и прав. Ведь ради того, чтобы такие жадные люди, готовые продать своих детей ради акра земли, и не встали во главе, я и предложил кандидатуру твоего друга. Лорд Лотар, примите мои извинения за это. Мы стоило обсудить ситуацию сначала с тобой, а не ставить перед фактом. Вы хороший человек, сэр, и я полагаю, что вы — наш наилучший выбор для главнокомандующего Альянса. Я, со своей стороны, чувствую себя лучше, зная, что Вы будете планировать наши сражения и вести наши силы. — Я благодарю Вас за доверие. Ещё раз простите моего друга за резкую реакцию, я ни в чем Вас не обвиняю. Более того, я рад, что представилась возможность продолжать мою борьбу за свободу и выживание людей, — с достоинством ответил старый рыцарь. Пусть он никогда не был религиозным человеком, но уважал деятельность Церкви Света. Их жрецы ещё до войны с орками показывали себя добрыми и отзывчивыми людьми. Во время войны они помогали из-за всех сил. Многие из них пали на поле боя, сражаясь с противниками или пытаясь вытащить раненных. Фаул среди всех лидеров выделялся больше всех: он всегда находил время, чтобы помогать обычным людям, выделялся скромностью и добродетелью. — Будущая война будет одной из сложнейших в истории человечества, — предупредил Фаол, его голос стал более глубоким и сильным, чем прежде, как будто он говорил им это сверху с большой высоты. Напоминает сотни часов проповедей на которых я присутствовал во время обучения. — На Вашу долю пришлось многое выдержать, проявив недюжинные таланты. Ещё большее ждем вас впереди. Я буду молиться, чтобы Святой Свет озарил вас силой и чистотой, чтобы вас сопровождали удача и единство, чтобы вы могли выжить и выиграть войну. Сияние Света появилось на руках Архиепископа и перешло на стоящих перед ним людей. Лотар почувствовал мир и спокойствие внутри себя, и волну необъяснимого счастья. Прикосновение Света напоминало объятия матери из далекого детства. — Лорд Лотар, я всеми последними новостями мне не предоставлялось возможности узнать о судьбе аббатства в Нортшире. Настоятель хранил некоторые редкие манискрупты Церкви. Передавали ли Вам жрецы что-либо? — Боюсь, что нет, Святой Отец, — покачав головой, ответил Лотар. — Наступление орков на Нортшир было внезапным. Наша оборона была смята, а город решил дожидаться подмоги. Возможно, настоятель и пытался кото-то спасти, но до нас не смог дойти никто. Хм, не слышал ни о чем подобном, но я не настолько самоуверен, чтобы думать будто знаю все секреты. — Я вижу, — Фаул даже побледнел, но сохранил самообладание. — Я буду молиться за них. Старик замолчал, видимо, обдумывая ситуацию. Лотар с Кадгаром переглядывались, но терпеливо ждали, пока старик не продолжит. — У меня есть для вас хорошие новости, Лорд Лотар, — объявил наконец Фоул. — Во-первых, Церковь начала сбор пожертвований на помощь беженцам, прибывшим с вами. Кроме этого я договорился с королем Теренасом и он выделили земли для строительства деревень в удаленных районах Лордерона, так же выделив продукты, скот, инструменты для работы. Я в свою очередь выделил деньги на приобретение строительных материалов и медикаментов. Не много, всего 50 000 золотых. Пятьдесят тысяч золотых? Удивление отразилось не только на мне, но и на Кадгаре с Лотаром. Сумма очень приличная. На один золотой можно приобрести продуктов на неделю для одного человека. Если питаться в тавернах, а если готовить самому выйдет гораздо дешевле. Беженцев много, но первых выделенных денег им хватит на пару недель для общего питания, и это без учета казны самого Штормграда. — Естественно Церковь продолжит поддерживать нуждающихся. Жрецы уже направились для оказания помощи, мне доложили, что нашлись добровольцы, готовые приютить нуждающиеся семьи. Не стоит держать на нас зла, Лорд Лотар, мы исполним свой долг и поможем всем. однако слишком много ресурсов требуется армии, наши лекари уже отправляются к предполагаемому лагерю объединенной армии. В первый раз я вижу живые глаза у Лотара. Он ожил прямо на глазах, в них появилась надежда. Вера, что настанет лучшее время. — Благодарю вас, Святой Отец, — хриплым голосом поблагодарил Алдуин. — Это много значит для нашего государства. — Святой Свет озарит ваш дом снова, — уверенно сказал Фоул. — Я рад, что Церковь смогла помочь. Однако, это не все. Война… Она у всех на языках и в головах. Рекрутские пункты полны мальчишек, желающих защитить наш мир от врагов. Полководцы продумывают планы сражений, интенданты приготавливают запасы. Ваши соотечественники были щедры на подробности о жестокости орков. Знаете, новости о уничтожении Норткакогото аббатста были… Я боялся, что вы подтвердите. Среди жрецов, проживавших в нем, было много моих друзей. Личных друзей. Не думал, что причина расстройства от новостей о уничтожении аббатства столь прозаична. Лично для меня это были просто известия. Для старика Архиепископа оказалось настоящей трагедией, надеюсь, у него не будет сердечного приступа? — Мы, жрецы, целители, ремесленники, но к нам временами присоединялись и рыцари. Сила света, которой мы обладаем, малопригодна к войне, точнее мало кто пытался использовать свет как оружие. До недавних пор. Гибель аббатства наглядное доказательство неспособности священников защитить себя, не говоря уже о пастве! Епископ и его заместители были могущественными жрецами, Свет всегда откликался на их молитвы. Но их могущество не смогло помочь им в битве. Тем более Альянсу и вам, нашему главнокомандующему, нужны офицеры, готовые на все ради победы, без условностей принадлежности к какому-либо государству. Для решения всех вопросов Церковь решила основать новый орден — паладинов, одинаково умелых как и в воинском искусстве, так и способных использовать дары Света для помощи себе и союзникам в битве. Мы уже подобрали первых кандидатов. К нам подошли четверо мужчин из соседнего прохода. В отличие от меня они уже были одеты в свои мерцающие доспехи с символом Церкви на нагруднике, щите и вершине шлема. На поясе у каждого висел меч, впрочем как и у меня и Лотара. Наш статус дает нам право носить оружие даже во дворце. В отличие от моего старого мира сложно было найти не вооруженного человека, а безоружного. У всех, даже у крестьян, имелся при себе длинный нож или короткий меч. А нарваться на готового применить его не так уж и сложно. Взять хотя бы стоящего передо мной Лотара, угрожавшего при короле аристократам чужого государства, что вызовет их на бой. Просто так. Потому что кто-то посмеялся над его словами. Алдуин был недоволен. Архиепископ пусть и пытался помочь Лотару, но до него к нему уже обращались трое королей: Перенгольд, Троллебой и Менетил. Каждый навязывал своих доверенных лиц как заместителей и помощников. Приближающейся люди казались сильными. Однако ожидания и реальность — совершенно разные вещи. У них была уверенность в себе и своей силе, но не готовность применить её. Они прошли суровые тренировки и скорее всего первоклассные рыцари, наверно часто участвовали в турнирах. Только этого мало. Даже сотня турнирных и тренировочных побед не заменит одного пережитого сражении с Ордой. Больше всего регента Штормграда бесило, что он не мог отказаться от них. — Позвольте представить вам: Леорик вон Зелдинг, Утер, Сейден Дафрохан, Тирион Фординг и Туралион, — сиял Фаул, гордясь своими учениками и первыми в новосозданном ордене. — Они станут Рыцарями Серебряной Длани. Ордена, основанного Церковью, в честь великого Тира. Архиепископ повернулся к прибывшим, представляя присутствующих штормградцев. — Познакомьтесь. Лорд Алдуин Лотар, регент Штормграда, бывший советник короля Ринна и Первый Рыцарь Штормграда. Вчера был официально назначен Верховным Главнокомандующим армии Альянса. Его компаньон, волшебник Кадгар из Даларана. Архиепископ покинул нашу компанию, отправившись решать иные дела. Оба штормградца переглянулись между собой, но сохраняли молчание. Хотя мне кажется, что я ему не понравился. Слишком он недовольно смотрел на меня. Утер не выдержал молчания первым. Смесь нетерпения и упрямства порождало поразительную прямоту. Выдерживать паузы, как и тратить время он не собирался. — Лорд Лотар, рад нашему знакомству. Архиепископ рассказал нам о скорой войне и походе против захватчиков, уничтоживших вашу родину. Мы все готовы к вашим услугам, как и к нашим прихожанам. Используйте нас, как вы считаете целесообразным, и мы ворвемся в толпы нашим врагов и отбросим их назад, защищая земли со Святым Светом. Первое что приходит на ум, когда встречаешь Утера — мощный мужчина. Он был высок, внушителен со строгим лицом и суровыми светло-синими глазами. В отличие от доброй светлой ауры Фоула, от Утера тянуло безжалостным Светом, обжигающим всех вокруг. — Приветствую вас, Утер. Хм… Весьма признателен вам за ваши слова и мужество перед грядущими испытаниями. Позвольте поинтересоваться: вы раньше были рыцарем? — добродушно выступил вперед Алдуин, пожимая руку. — Да, Лорд Лотар, — кивнул в подтреждение Утер. — Я долгое время служил в армии короля Менетила, но всегда был последователем церкви и верным сторонником Святого Света. Участвовал в военных походах против пиратов, мурлоков и гноллов в Серебрянном Бору. Тогда то я и познакомился с Архиепископом Фоулом, хотя в те времена он был просто епископом. Он тогда возглавил жрецов, отправившихся бороться против заразы, занесенной в реки этими гадкими тварями — мурлоками. Скажу честно, было сложно. Но Архиепископ не только поддерживал нас, но и согласился стать мои духовным наставником и советником. Когда же наступило время, и церковь нуждается в помощи, так что я не мог пренебречь своим долгом. — Значит, это правда? — громко спросил Дафроран, прерывая Утера. — В нашем мире появились новые твари, уничтожившие одно из наших государств? Я слышал слухи о них. Зелдинг все уши прожужжал про захватчиков. И теперь это, орки, собираются покорить наши земли, убить наших людей и покорить наш народ? Туралион предпочитал молчать и пытался привлекать на себя внимания. В отличие от Тирион, откровенно недовольного высказываем Дафрорана. Лотар сначала опешил от неожиданной атаки, но подтвердил предположения и слухи. Его больше заботили будущие советники и бесконечное количество организационных проблем. *** Это было ужасно. Если не помощь советников, предоставленных герцогиней Зелдинг, то я бы не справился. Жизнь никогда не бывает простой, и чем выше ты сидишь, тем больше у тебя проблем и ответственности. Да, я мог бы спихнуть все решения любых вопросов на советников, только кому можно доверять? Только кажется — заполни несколько бумажек и отдай приказы, но с итогами придется иметь дело мне, а не кому-то иному. Тем более на войне умирают — такова суть войны. Жрецам, отправившихся со мной? Они церковники, целители, мыслители, но никак не управленцы. Зачастую от них я только и слышу жалобы, что они передают от солдат. А люди вечно недовольны, то их не устраивает еда, что подают, то кровати, то «девок» нет, добавьте к этому то, что четыре пятых моего «войска» представляют собой вчерашние крестьяне и получаем абсолютных хаос. У крестьян нет порядка, нет дисциплины, зато они с радостью жалуются на свои беды жрецам, а те в свою очередь считают своим долгом пилить мне мозг. Несомненно жрец сделает все справедливо, отдаст последнее нуждающимся. В итоге, армия будет не иметь ничего. Младшие офицеры, предоставленные мне отцом и из армии Альянса, так же ненадежные помощники. Почти всегда приходится все перепроверять, а то устроят новые проблемы на пустом месте. Обычно данную должность занимают пятые/шестые сыновья или бастарды младших дворян пожизненно, и начинают свою военную карьеру уже представители старшей аристократии. Привыкшие к почитанию и ничегонеделанию, маленькие мальчики начинают капризничать, когда встречают трудных быт солдатской жизни. Хотя какой к черту трудный. Это солдаты спят под открытым небом в палатках, а офицерам всегда находится место в теплом трактире или на крайний случай в доме одного из зажиточных купцов в деревеньке. Гонор, бахвальство, спесь и юношеский максимализм — гремучая смесь с которой приходится иметь дело каждый день. Идиоты, предоставленные мне, умудряются едва ли не каждый день устраивать дуэли между собой, провоцировать пьяных солдат, ругаться и бесконечно долго скандалить, ссылаясь на своих старших родственников. Игнорировать их нельзя, а то наломают таких дров. Тем более доверять ответственно задание, как организация армии. Разворуют, пропьют, проиграют в карты… Доверия к подобным личностям у меня нет никакого. Им бы только меч побольше, а да коня и вперед на врага без каких-либо мыслей. Лишь из-за своего происхождения им дают право командовать целой сотней солдат на поле боя. Опытные сержанты, отправившиеся на войну из герцогства, заслуживают доверия, но они сержанты. Они хорошо муштруют новобранцев, могут поддержать солдат на поле боя, чтобы не разбежались и сражались, заставить замолкнуть недовольных и держать дисциплину. Но они привыкли командовать своим десятком, привыкли получать приказы сверху и вертеться исходя из имеющихся ресурсов. Думать на перспективу, рассчитывать и строить планы — не про них. Они хорошие советчики, если требуется узнать реальную ситуацию, а не хвалебные отзывы подхалимов и бездельников, но организовать поход целой армией они не могут. Группа Кегана Даркмана? Они телохранители, убийцы, шпионы, но не военачальники. Я и сам не полководец, но приходится выкручиваться. Первое, что понимаешь. Всегда всего не хватает. Пусть оружие нам выдают, как и прокорм с лекарствами, одеждой, спальниками и тп. Но всего не хватает или предоставлено в паршивом качестве. Бесконечно приходится лично писать жалобы и доносы на интендантов. Чуть ли не силой выбивать необходимое для армии. Первый месяц моё воинство представляло собой фактически толпу оборванцев. К настоящему времени ситуация изменилась, но далека от идеала. Рассчитанные нормативы зелий для лечения, обеззараживания, защиты от магических эффектов пока не поступили. Чтобы хоть как-то решить проблемы возможного прорыва и уничтожения магов противника, пришлось отобрать отряд в две сотни солдат герцогства и дать им полное обмундирование. Теперь они на конях, несколько десятков в тяжелой броне для пробития строя, остальные в легкой. У них тройной запас зелий защиты от различных магических эффектов, как холод, аркана или огонь, чтобы обеспечить выживание в сражении с чернокнижниками. Однако пусть у меня есть один такой отряд в резерве, четыре тысячи восемьсот других солдат не имеют никакой магической защиты. Если на нас придется магический удар, вся надежда будет только на эти две сотни. Остальные могут только героически умереть под ударами заклятий. Кроме того, создав подобный отряд мне пришлось отказаться от кавалерии в принципе. Мне попросту не хватало лошадей для комплектации хотя бы ещё одного такого отряда. Как и доспехов. Нормальных доспехов катастрофически не хватало. Половина моего войска не имела никаких доспехов в принципе. Ещё три тысячи пятьсот имели кожаные, способные защитить лишь от скользящего слабого удара или утратившей скорость стрелы. Только орки известны мне своей силой. Для них почти все моё войско представляет собой мясо, слабо отличное от какой-нибудь оленины. По-этому я решил вспомнить историю моего собственного мира, а именно легендарную греческую, а в последствии македонскую фалангу. Образ стены копий так и стоял у меня перед глазами. Я даже представил насколько это может быть тяжело морально наступать на стройные ряды фаланги, зная, что смерть близко. Думаю, даже орков подобное сможет остановить. У меня не было одинаковых длинных щитов для полной защиты, да и доспехов не хватало, зато те восемь сотен солдат, оставшихся из выделенных отцом, каждый день тренировались действовать как единый организм. Они отрабатывали удары копьями и смену рядов в фланге, кроме этого я добавил четвертый ряд, участвующий в формации. Четвертый ряд не только был запасных, то есть приходящим на смену третьему, но и был вооружен тяжелыми арбалетами, чтобы стрелять по наступающим. Столько пришлось выдержать словесных баталий из-за этого… Я буквально целыми днями ругался с офицерами, заставляя сражаться по-новому, а не как всегда. Но я точно знал строй побеждает неорганизованную толпу. Так что солдаты ругались по чем свет стоит, но выполняли мой приказ, отрабатывая взаимодействия. Если они покажут себя хорошо, или хотя бы продержатся подольше, то у меня будет слава полководца, а если нет, то я буду лишь действовать по старому. Все равно рано или поздно слухи о моих выходках утихнут. Сила Света со мной, как и родословная, какие бы ошибки я не сделал — мне все простят. Оставшиеся пятьсот полных наборов металлических доспехов я отдал тем, кто обладал хоть каким-то опытам сражений — бывшим стражникам, дружинникам, или просто сильным телом крестьянам. Разделив их на два отряда по двести пятьдесят человек я предполагал поставить их по краям фаланги, прикрывая её с боков. Их задачей было держать удар. Специально для них делали новые большие щиты, обтягивали в несколько слоев кожей и металлом. Они так как и фаланга были вооружены копьями. Пусть стой и неглубок. Так или иначе я планирую возвести искусственные укрепления: колья, вбитые в землю, земляные насыпи и деревянные частоколы. Битвы так или иначе будут вестись от обороны, орки и сами только будут рады наступать. Помощи им в этом не требуется. Вот пусть и лезут. Всем остальным я приказал делать луки и стрелы. Длинные армейские или короткие охотничье — почти у всех крестьян был опыт владения луком, так что я не планировал переучивать их. Зачем? Они умеют стрелять, вот пусть и стреляют. За месяц невозможно научить владеть мечом и сражаться, более того меня терзают сомнения в их стойкости как солдат. Побежит один — побегут и другие. Вместо прицельного огня их учили стрелять коротким навесом, чтобы стрелы не успевали потерять своей пробивной силы. Восемь с половиной тысяч лучников лучше без восемь с половиной тысяч вчерашних крестьян, вооруженных рогатинами, дубинками и мечами. И вся эта орава каждый день делала посменно стрелы. Если они не рубили лес, не готовили стрелы, то они тренировались в стрельбе. Я разделил их отрядами по сотне человек. Их учили на глазок делить поле перед собой участками, а после давать слитный залп всей группой. Получалось отвратительно первое время, но уже через неделю появились первые успехи. Прицельность и кучность ударов возросла существенно, чтобы они не привыкали к территориям, я отдал приказ постоянно менять места тренировок. Сотня давала залп по маленькому участку метров тридцать на тридцать. Пусть сначала в нужное место попадал едва ли десяток, сейчас почти половина. Они накрывали территорию стрелами и готовились к следующему удару. Потом возникла проблема — лучников было слишком много. Пехотинцев не хватало для обеспечения всех прикрытием. Мне требовалось срочно найти новое решение и оно было пусть и неочевидным, но решало все проблемы. Вместо восьми с половиной тысяч лучников у меня было только четыре. Это с учетом резервной тысячи фактически не участвовавшей в сражении и ожидавшей своего времени. Оставшиеся выполняют работу инженеров. Тактика была предельно проста: пока пехота держит удар, врага должны расстрелять лучники. К возрастанию срока «службы» пехоты предполагается возводить полевые укрепления. Фалангу с лучниками позади по центру будет окружать по бокам частокол, на котором и за которым будут стоять лучники. Луки разной мощности позволят выстроить отряды в три ряда. Пусть бить на поражения они могут примерно на дистанцию чуть менее пятидесяти метров до строя пехоты, зато плотность огня была невероятной. Кроме этого мы репетировали отход на вторую линию обороны, на всякий случай. Предполагается создать так же насыпь для фаланги, чтобы орки бежали в гору. Кроме этого перед ними будут вбиты деревянные колья и вырыты ямы, чтобы замедлить продвижение противника. Аналогично будет и с двумя другими отрядами. Если возведение укреплений не представляется возможным, то придется обойтись большим количеством кольев и земляной насыпью. В конце концов я воюю не один, мой полк — одна из десятков полков под руководством Лотара. Большего «выжать» из имеющихся у меня ресурсов не представляется возможным. Гнать людей на убой мне не хотелось. Пришлось так же выделить людей в качестве музыкантов. Казалось бы как связана музыка и война? Но на мой взгляд это единственный способ донести до всех, какие маневры требуется произвести. В игре я просто выделял солдат и кликом мыши отдавал приказы. В реальности все было гораздо сложнее. Требовалось, чтобы отдельные отряды понимали, что от них требуется: стоять, наступать, медленно отступать. Я специально не вводил больше музыкальных приказов, чтобы люди не путались. Тем более сами приказы приходились фактически только на пехотинцев. Три разные мелодии и три разные звука рога. Сначала с помощью рога обозначался отряд вместе с приданными ему лучниками, а далее звучал приказ. Орда вроде использует барабаны, по крайней мере, я помню всадников на кодо с барабанами. Есть ли они сейчас не знаю, но чтобы не было путаницы решил использовать только рога. *** Столько времени потрачено зря. Столько совещаний и разговоров, а время утекало как песок сквозь пальцы. Пять месяцев прошло с момента прибытия беженцев из Штормграда, полтора месяца пути… Уже больше полугода прошло с момента падения государства. Такое чувство, что людям нечем заняться. Короли и придворные разыгрывали торги и понятную лишь им одним пьесу. Решения были вроде очевидны, но разговоры замедляли процесс решения на недели. Оркам конечно тоже нужно было время, но последние донесения из Стальгорна не обнадеживают: дворфы и гномы были вынуждены запереться в городе и подвергаются ежедневным штурмам. Территория их государства уже пала и находится под контролем Орды. Более того, большая часть орков и огров уже направилась на север, и уже скоро прибудет к мосту Аратора. После этих новостей чуть не поднялась паника. Хоть большинство и были воодушевлены предстоящими подвигами, самые опытные войны понимали, что Альянс ещё не готов. Армия Альянса судорожно передислоцировалась. В Стормгард собирались войска и добровольцы со всех государств. Армия Лордерона, базировавшаяся в Хилсбраде, уже прибыла на место и поступила под руку командовавшим обороной моста Троллебоем в отсутствии Лотара. Через неделю разведчики, отправленные Адмиралом Праудмуром, засекли приближающие корабли на горизонте. Война приближалась. *** Мост был велик. Могущественное сооружение, показывающее величие человеческой расы. Четыре километра длиной и почти пятьдесят метров шириной. Новорожденному государству людей потребовался почти век для строительства этого чуда света, соединившего две части одного континента. Грандиозное строительство не раз прекращалось и возобновлялось вновь, более того придумывались более совершенные методы возведения мостов и сцепки камней, так что приходилось не раз переделывать уже выполненную работу. Однако людям удалось справиться самим, им не потребовалось помощь ни высокомерных эльфов ни умников гномов ни мастерство дворфов. Люди смогли справится со своей целью сами без чьей-либо поддержки. Прошли века и сегодня тысячи солдат собрались здесь, чтобы защитить свою родину. На мосту повсеместно возводились деревянные и временные каменные укрепления. Троллебой принял решение защищаться до конца и готовится к долгой осаде. Конечно его государство хоть и было самым древним из всех, но территории все ещё оставались неподконтрольными: бесчисленное множество хищных тварей, таких как рапторы, ядовитые пауки размерами не уступающие свинье, кроме них оставались элементали различных стихий повсеместно появляющиеся в государстве, и кобальты в горных пещерах на северо-западе и троллье племя, существовавшее с самого начала создания государства. Угроз в Стромгарде было достаточно, так что армия Троллебоя мало уступала размером странам-гигантам Лордерону и Штормграду. С началом войны и последними новостями пришлось оголить слишком много территорий и сконцентрировать войска на юге рядом с мостом. Для такого количества людей пришлось возводить временные дома для жилья солдат и офицеров, стихийно образовался город из людей, занимавшихся обслугой. Единственное, что радовало Троллебоя и спасало его страну — Менетил сдержал своё слово, и не тратил время попросту. Армия Хилсбрада не медля, едва было принято решение выдвинулась в сторону Стромграда и по сей день не только квартировалась у моста Аратора, но и патрулировала, защищая обычных жителей. Троллебой ждал. Он смотрел на солдат, на людей, что доверились ему и его пугала мощь, сосредоточенная в его руках. Мысль о том, что существует сила, сопоставимая с собранными здесь войсками, внушала ужас. Изначально он относился ко всем россказням о великом враге человечества, довльно скептически, но если это правда, то их расу ждет испытание, сопоставимое в древними войнами с племенами троллей, когда юная человеческая раса в союзе с эльфами воевала против бывших властелинов мира. Райсон. Разбойник. Райсон выбрать ещё при рождении был приставлен к одну из старичков, членов группировки, ушедших на покой. Он и тройка других беспризорников некоторое время жили у него. Слишком уж были малы для длительной поездки. Проблем с этим не было, наблюдали имели большой опыт в заботе над детьми, обычно воспитанники даже возвращались и благодарили воспитателей, учились парочке трюков, пусть и старых, но от этого не менее действенных. Кроме этого ветераны были символом того, что даже в их профессии можно дожить до старости, а не умереть от рук стражников или в очередной войне банд. Райсон рос и выгодно отличался от своих ровесников, отличался ловкостью и смышленостью, всегда искал разные пути, пытался сжульничать. Наставники были довольны, ведь он проявлял самые лучшие качества для вора. Когда ему исполнилось семь, его и остальных отправили в Штомрград. Полгода дороги до леса Элвин, а после приют. Приютские дети мало кому нужны, особенно если учесть практически безграничную власть местных баронов, герцогов или лордов в своих землях. Им то беспризорники ещё больше не нужны. Минимальное образование на уровне знаю где право-лево и что лесть на других не самая лучшая идея, считалось достаточным для выходцев. Не имеющие денег и своего хозяйства дети были лишены малейших шансов на вливание в жизнь в рамках закона. Сами приютские понимали это лучше всех. вынужденные воровать с детства, чтобы нормально питаться и одеваться. К моменту выхода из приюта все, что они умели — незаметно умыкнуть ненужный предмет, а после продать случайному прохожему и ничего кроме. Редкие из них умудрялись устроится на каменоломню, в скотобойню или хотя бы помощником фермера, но такое бывало редко. Люди привыкли, что они воры и преступники и не хотели брать под своё крыло. Не имеющие выхода, выброшенные на улицу, к шестнадцати годам приютские создавали свои преступные группировки, промышляя разбоем или присоединялись к одной из существующих. Хотя находились и те, кто присоединялся к регулярной армии в качестве добровольца. Даже рекруту платили достаточно хорошо, а риск смерти… Ведь каждый думает, что именно к нему этого не относится. Пусть среди новобранцев довольно высокий процент потерь: кто погибает в рейдах на разбойников, неоконченной войне с гноллами, трогги или троллями, немногие оказываются жертвами диких зверей, так же как и редких несчастных случаев или «самоубийств» внутри отряда. *** Мне уже девять лет, говорят именно сегодня я родился. Этому можно верить, старик Теодор никогда не врёт, наоборот скажет всю правду, вывалит на тебя все проблемы и останется наблюдать. Он рассказывал, что моя мать бросила меня, выкинула, как ненужный мусор. Возможно, так и было. Но я верю, что я ей был небезразличен, в противном случае она не дала бы мне имя. Мне хочется надеется, что у неё попросту не было выбора, она была бедной и не могла меня прокормить. Старик Теодор временами называл меня сыном шлюхи, когда был пьян и не в настроении. Приходится этому верить. Может я и сын шлюхи, может у неё и было денег даже меня прокормить, может быть она была вынуждена от меня отказаться, чтобы продолжить работать, может быть она даже не знает, кто был моим отцом. Может быть… Но я все равно хочу найти ее. Я добьюсь уважения и признания, стану богатым и женюсь на красотке из благородных и найду ее, чтобы и она и все знали, что Райсон лучше них. Я добьюсь этого, чего бы этого не от меня не требовало. Пока остальные мальчишки клянчат милостыню, умоляют их приютить или напрашиваются в ученики любому ремесленнику, я копаюсь в мусоре на свалке, рядом со штормградом. Перебирая килограммы никому не нужного хлама. Порванные одежды, доски, выброшенные книги, испорченные инструмент и многое другое — все, что можно продать я забирал с собой и прятал в нескольких нычках в лесу, радом с приютом. Рубаха прорвана? Никаких проблем. Украденная уже давно иголка и молоток ниток за две меди, оторванный кусок ткани такого же цвета с другой вещи, аккуратно латаем прореху, перекрывая новым карманом. Полученную рубаху можно продать за три, а редко и за пять медных. Шелковые грязные платки аристократов изредка встречающиеся в общей свалке пусть и с трудом, но отстирывались. Минимум за серебряным можно продать жене хозяина местного трактира или другой чуть более обеспеченной женщине. Жена кузнеца выкупила за четыре серебра, но там мне очень сильно повезло: она терпеть не может хозяйку мясной лавки, и обеим понравился платок. Единственный недостаток сделки — мстительная дрянь больше не продаёт мне мясо, когда хочу себя побаловать и решаюсь купит. Очень злопамятной сукой она оказалась. Приходится изгаляться, но я договориться и покупаю у другого. Хотя и к кузнецу меня не пускают, стоило ли вообще соглашаться? Глупая сделка, пошёл на поводу у жадности и пусть выиграл сразу и много, но потерял больше. Та хоть и предлагала всего два серебра, но обещала продавать пороха почти за бесценок. Лучше бы согласился, перепродавал бы крестьянам или ещё кому. Хороший мне урок, что пусть я и сыграл на их ненависти друг к другу, но отдавая предпочтение одной — наживаешь врага в лице другой. Моя ошибка от которой до сих пор страдаю, а ведь суп из порохов у меня получался очень даже ничего. Другие ребята из приюта по медняку отдавали за тарелку, слишком сложно сопротивляться таким аппетитным запахам. Недавно вообще была невероятная удача — зеркало в красивой оправе, пусть и немного потрескавшееся, но мать одного из фермеров согласилась на две серебряные. Больно уж оно было красивым, пусть и самую малость треснутым. Через пару часов нужно будет выходить к кузнецу, чтобы посмотреть за работой. У меня много поломанных инструментов, но когда я пытался продать их ему, он послал меня и даже пнул. Хотя один из фермеров купил у меня мо-ло-ток. Сломанную деревянную палку с железным набалдашником, приплюснутым с одной стороны и заостренным с другой. Я не думая продал ему его, обменяв на десяток яблок. На следующий же день подслушал, как этот самый фермер смеялся надо мной, хвастаясь перед другим, что приобрел молоток за десять яблок у одного глупого мальца. Вот тогда-то я понял, что сильно продешевил и мне стоило поторговаться и назначить гораздо более высокую цену. А я как идиот повелся, что ему будет неудобно пользоваться таким, что он почти ему не нужен, практически бесполезен, слишком сильно поврежден. Уши-то и развесил! Лопух! Был доволен сделкой! А меня взяли, да обманули как простофилю. По-этому я припрятал, все что я считал сломанными инструментами и подсматривал за кузнецом, чтобы понять, как они выглядят исправными и оценить степень повреждений. Следующий молоток с сломанной ручкой и смятым железным набалдашником я починил сам. Было сложно, особенно выдернуть сломанную палку и вбить новую. Мало того, я с трудом за неделю сумел сделать палку такой же гладкой, как и та поломанная. Опять ведь подглядел за подмастерьем кузнеца, этим тупым Оскаром. Тоже из приюта, ушёл год назад, теперь живёт в сарае рядом с кузницей. И что такого в нем нашёл кузнец Джек? Исполнительный идиот, да верный и больше ничего. Сколько раз не только я сам, но и старшие подходили к нему, чтобы договориться, а толку ноль. Всех послал, теперь никто с ним не общается. Эта сволочь даже отказался посмотреть мои запасы, подсказать и помочь починить. Я ведь предлагал ему войти в долю! А он отказался. Сидит в кухне круглыми сутками и плевать ему на всех. Мы тут выживать пытается, пока он клинья к дочке Джека подбивает. А та зараза соглашается. Все вроде все собрал. Порванное платье продам задешево, пусть сама возился со всем этим. Свою задачу я выполнил — постирал и очень аккуратно, может сама перешьет или пусть на тряпки не мои проблемы. С этими мыслями я собирал сегодняшние находки в мешок и отправился в лес, чтобы спрятать большую часть. Глубоко в лесу, подальше от рек, троп и тому подобного, куда люди вообще почти никогда не ходят, я подобрал палку и направился к одному из камней. Пришлось повозиться создавая этот схрон. Похоже давным-давно здесь был каменный дом, от которого остались отдельные невысокие части стены. Когда было время и возможности я подбирал ещё и переносил сюда, так же выкопал молодые деревья с корнями и посадил здесь. Теперь скрытые листвой, ветками и разбросанными в беспорядке камнями никто и не подозревает, что здесь может быть хоть что-то. Палкой подпираю один камень, лежащий на других, тот с шумом ударяется о соседей и освобождает путь к настоящему прикрытию нычки. Столько возни с ним, приходится чуть ли не полчаса возвращать на место. Такой способ передвижения тяжестей я подсмотрел у крестьян, когда те таскали бревна. Со следующим проблем поменьше. Пусть за ним и находится мой склад и есть несколько камней по-соседству, я изначально оставил пустое место на которое его можно вытолкнуть. Палка выбивается в землю рядом с камнем и я начинаю давить, с трудом, но гораздо легче, чем в первый раз я его переворачиваю. В ямке, обернутые вспоротым бурдюком лежали мои вещи: железный цилиндр, некоторый запас тканей, два погнутых болта и с десяток гильз, собранных на стрельбище. Что болты, что гильзы купят приезжие гномы, в промышленный район как он там назывался Штормграда меня не пускали, так что приходилось ждать приезжих. Но платят много, для таких безделушек. Туда же складываю половинки двух пар ножниц, нужно будет сравнить с другими, припрятанными, может получится собрать хоть одни рабочие. Даже самому пригодятся. Прихватив платье для одной вдовы с тремя дочками, я начал восстанавливать маскировку моего тайника. Закончив, бегом направился в деревню. Вряд ли вдова имеющая целых трёх незамужних дочерей откажется от покупки пусть пострадавшего, но платья. Тем более шить они и сами могут. Пусть все детали отношений между взрослыми я и не понимал, но прекрасно осознавал, что незамужние, да и нередко и замужние девушки и женщины стараются выглядеть красивее, чем на самом деле. Мажут какими-то гадостями что лицо что руки или ноги, вечно меняют прически и всячески пытаются привлечь внимание парней и мужчин. А те ведь и реагируют, свистят вслед, просматривают за ними, ночам пробираются к ним домой, всякие глупости. Попросту тратят своё время. Когда мне исполнится девятнадцать, я уж точно не превращусь в такого озабоченного идиота, как тот же лавочник. Этот идиот ради мимолетной улыбки бесплатно временами дает свой товар самым красивым девушкам деревни. А какие деньги они тратят на подарки, смешнее только последующие ссоры — девушки выкидывали букеты цветов и иные подарки. А я что? Никто не обращает на меня внимания, и я собирал их, чтобы продать другому восторженному идиоту с деньгами. Аккуратно и медленно подхожу к дому вдовы Лили. Сейчас как раз время обеда, так все дочери могут быть внутри. Так даже лучше, хоть одна, но может клюнуть. Перебрасываю мешок через ограду, сам же быстро перелезаю. Люди почему-то не любят, когда я подхожу к главному входу, но и так устраивает. В окне увидел одну из дочерей и помахал ей мешком, та сразу же отвернулась и отошла в дом. А пока никто не видит — быстрым движением срываю яблоко и прячу за пазуху. Нужно же компенсировать потраченное мною время. Я шёл по тропинке в саду из плиток, богато живут, но у меня будет даже лучше и больше. Откуда у неё мало того, что свой большой дом, так и сад с фруктами и огород. И слуги, много слуг. Едва я хотел постучать в дверь, как она распахнулась и вперёд вышла довольно объемная дама, закрыв мне дорогу в дом. Может когда-то она и была красивой, но сейчас лицо скрывал слой белящей мази, только не аккуратно, то тут то там были заметны камки или открытые участки кожи. Ярко красные губы поджались в недовольстве, когда она увидела меня и моей внешний вид, но пришлось проглотить свою гордость. Гордость она только для тех, кто может себе ее позволить, я не имею прав показывать ее, так что лишь склонил свою голову пониже. — Здравствуйте, госпожа Лили. Как вам и обещал, все что найду — приношу к вам, как к самой уважаемой и достойной моей покупательнице. Я уверен, что могу вам помочь ещё лучше подчеркнуть вашу красоту и красоту ваших дочерей, несомненно унаследованную от вас. Лицо вдовы пусть и осталось недовольным, но хоть прекратила всячески показывать агрессию. — И что ты принёс, щенок? Поглотив оскорбление — хотя какое это оскорбление? Собак я люблю и я правда ещё ребёнок. Привычным движением вынимаю находку недельной давности на свет. Украдено, то есть найдено мною ночью, рядом с одним цирков. Как раз в Голдшире проходила ежемесячная ярмарка Новолуния. Дневная ярмарка проходила как обычно, но я мог наблюдать за различными фокусами, взрывами фейерверков издалека, с дерева, что видеть побольше. Ночью многие циркачки уходили в свои палатки не одни, а редкие ночевали в домах по-соседству. Эти танцовщицы циркачки всего-то и умели ноги поднимать выше головы, садились на пол, раскинув ноги в разные стороны и танцевали в таких платьях. Короткая и пышная юбка из множества слоев, жесткий твердый корсет с какими-то подкладками в груди. Даже ночью пробраться на ярмарку было сложно, другое дело в один из домов. До глубокой ночи они шумели и пили алкоголь, ещё одна вещь, которую я не буду употреблять, когда стану взрослым. Пьяный люди ничего не соображают, ничего не понимают, творят безумства и лишь наживают себе проблем. Одна группировка из почти выпускников приюта как раз и занимается ловлей таких животных. Они избивают их, если есть необходимость и забирают все до последнего медняка и одежды, выбрасывая ничего не соображающего человека на улице в лучшем случае. Пока в доме все спали мертвецким сном, лишь из комнат доносились стоны, но меня они не касались. Один из самых удачных дней в моей жизни. Украденные кошельки с прорвой денег и вещи. Я собирал все что мог и забрал с собой. Я бы пришёл ещё раз, но повезло и с другой стороны не повезло. Повезло, что задержался, решив сделав три нычки, вместо двух, я опоздал и меня не застукали. Когда я пришёл, там было столпотворение стражи и циркачей, видел так же группировку красных бандан, а с ними связываться мне очень не хочется. Красные — группировка старая и опасная. Многие мои соседи по приюту уже к ним присоединились либо работают на них, что ещё больше усложняет жизнь. Первоначально я собирался использовать найденные деньги и уехать временно отсюда, но по-видимому придётся все же ждать выпуска и дальше копить деньги на будущее. Хотелось купить себе одежду, может нормальный матрас или что-нибудь такое, но я понимал, что, если так поступлю, то все поймут кто все же обокрал всех. Лучше временно вернутся к поиску на свалку и продолжать притворяется неудачником. Пока мной никто не заинтересован вообще. Кому интересен я? Я просто копаюсь в мусоре, редко зарабатываю деньги и трачу все на еду. У меня ничего нельзя взять и это является лучшей защитой от рабства во всяких группировках типа тех же красных. Прерываю свои мысли и с улыбкой начинаю говорить. — О, моя прекрасная госпожа, смотрите, что мне удалось найти. Женщина с дочками посмотрела на платье, я увидел интерес и это самое главное, пусть изображает из себя невесь кого дальше, но минимум я получу. — Опять порванное тряпье, или ты предлагаешь моим красавица полуголыми. Как будто они это не делают. Все пытаются замуж выскочить, но кто таких возьмёт? Вроде старшей нравится больше всех — Простите, госпожа, но я уверен, что ему найдётся применение. Такие мастерицы как ваши дочери смогут его восстановить. В крайнем случае можно отделись корсет от юбки. Юбка согласен сложно восстановить, но можно вспороть швы и использовать ткань под шарф или даже перчатки. Госпоже Скарлетт очень подойдёт эта комбинация и я уверен, что вы сможете придумать что-нибудь оригинальное и выделится на будущем празднике в честь образования Голдшира. Лили пересматривалась со старшей, в это время средней идея корсета показалась заманчивой по всей видимости. — Стой здесь и не ходи, а то вечно грязь разносишь, бездельник. Кто бы говорил, жирная тварь, кто бы говорил. — Конечно, госпожа, но я не могу ждать долго. Только минут десять, есть и другие заинтересованные. Дочка горнача Джона ждёт возвращения старого друга с воинской службы, лишь из-за моего уважения к вам я навестил предложил вам первой. Лицо вспыхнуло злостью на секунду, но чистый блеф сработал, София когда-то отбила этого самого офицера у старшей, так скоро начнётся настоящая битва. Между двумя неудачницами. — Жди здесь. А где оскорбления и ругань? Чертова дрянь, как же она бесит. Пришлось ждать все десять минут, но никто так и не вышел, неужели я переборщил? Или провокация? Впрочем, пусть дешевле, но и Софии можно продать. Да, сложно, но она не такая высокомерная, да и влюбленная, так что думаю, что уговорить у меня получится. Полпути и уже смирился с тем, что переборщил. — Ты куда собрался, не мог подать или сразу побежал помогать этой сучке Софии. Все же я победил. — Что вы, госпожа. Нельзя позволять себе лишней наглости, стоит думать о будущем. — Я собирался вернуться к вам через некоторое время. Уверен, у вас оказались неотложные дела. Слишком срочные чтобы предупредить меня. Немного меньше дерзости.  — Иди сюда. Вот и перешли к делу. Три серебра. Минимум. По крайне мере за эти деньги я уже парочку покупателей найду. — Вот тебе и деньги давай подарок моей любимой дочурке. Четыре маленькие белые монетки подают в мою ладонь. Попробовать ещё? Возможно. — Простите, госпожа, но этого мало. Ярость и недовольство вновь появилось на ее лице. — Я пришёл к вам первой из-за моего бесконечного уважения к вашей персоне, но я не могу продать вам платье за такую малую цену. Я согласен на четыре пятьдесят и то продаю по минимуму. Она сжала несколько раз руку в кулак, но все же немного кивнула сама себе. — Хорошо. И ещё пятьдесят медных в мой карман. Никогда лишним не будет. Я не могу позволить себе не быть скупым. А пока, пока мне есть чем заняться. *** Когда открылся Темный Портал - мир изменился. Мир Азерота и так был полон опасностей и чудес. Древние воплощения природы, бессмертные эльфы, полубожественные сущности, кровавые боги троллей, драконы, элементари, сохранившиеся акари... Азерот для любого стороненного наблюдателя напоминал кипящий котел, где смешались десятки рас, сотни вероисповеданий с их собственными богами, тысячи магических направлений. Азерот был чудесным местом, опасным, но не лишенным своей притягательности. Темный портал был открыт, и племена орков ринулись на просторы Азерота, завоевывая себе место под солнцем. Убегая из гибнующего мира, они были готовы драться до последнего, вырывая себе, своим семьям и своей расе место для жизни. Казалось бы, уничтожено людское королевство, появилась новая раса... На фоне всего имеющегося в Азероте многообразия - это капля в море. Королевство уничтожено? Да, для многих это трагедия, целая нация была почти истреблена, миллионы людей были убиты, десятки тысяч остались без жилья в чужих странах. Однако в рамках мира это мелочь. Людская раса слишком молодая, слишком мало территорий она изучила, ей неведомы ужасы паучьих воин, война Древних и вторжение Пылающего Легиона, человечество не имело конфликтов с реальным государством троллей, лишь с отдельными племенами, бывшими лишь тень былой мощи. Люди были сильны, по крайней мере, считали себя таковыми, но в рамках мира они мало чем отличались от капли в водовороте. Когда орки пришли лишь считанные государства заметили это, а рас, узнавших о их существовании, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Темный Портал открылся, и мир продолжил свой путь. Только в толще земли, на глубине нескольких сотен километров, скрытый под сенью Мирового Древа, окруженный бесчисленной сетью путанных подземных ходов, населенных невиданными монстрами под всевозможными заклятьями в темнице томился последний Охотник на Демонов - Иллидан Ярость Бури. Предатель своего народа, предатель своей семьи, отбросивший даже священную целостность эльфийского тела, впустивший в себя скверну демонов...Все ради магии. Рискнувший всем ради своей любимой, герой, обеспечивший уничтожение портала Пылающего Легиона, чемпион, сразивший одного из сильнейших демонов, гений воссоздавший Вечный Колодец... Все ради семьи и своей расы. Томимый вечной скукой и одиночеством Иллидан так же как и последние десять тысячелетий оттачивал своё искусство владения трофейным демоническим оружием, готовясь, ожидая прибытия своих врагов - демонов Пылающего Легиона. Он не пытался бежать. Он не пытался сопротивляться. Нет, отчасти он был даже благодарен своему заключению, пусть и ненавидел его. Иллидан знал, кем он является для эльфийского народа - предателем. Однако даже помешанный на природе полубог не рискнул оборвать его жизнь. Никто, ни его возлюбленная Тиренд, высшая жрица богини Луны, ни его брат, сильнейший за всю историю друид, ни Кенариус, являвшийся чуть ли не воплощенной волей природы, ни безумная тюремщица Маев - ни один из них не решился убить его. Всех их объединял страх. Одна мысль о возвращении демонов сковывала их ужасом и парализовывала. По-этому он жив. Как бы не были могущественны остальные лидеры государства Ночных эльфов, именно он, Иллидан Ярость Бури, был единственным, кто являлся Охотником на демонов. Первым и последним, оставшимся в живых. Другой бы озлобился, сошел с ума, но он не такой как остальные. Пусть его брат и возлюбленная позаботятся об остальных эльфах, восстановят мир после войны. Сам Иллидан - оружие, карающая длань демонов. Когда наступит время, его выпустят и у него вновь будет цель, ученики. А пока... Пока он не против оттачивать своё искусство в бесконечных тренировках. - На востоке...Чувствуются демоны. Слабо, не так как тысячу лет назад, но их много, - губы непривычно произносили эльфийские слова, в ответ на слова татуировки на теле эльфа зажглись, а потустороненнее пламя просвечивало даже сквозь повязку. Иллидан молчал почти столетие, но не забыл родную эльфийскую речь, хотя даже для наблюдательницы она казалась излишне старомодной. Молодая, по меркам расы бессмертных четырехсотлетняя эльфийка-страж Латуэль немедля побежала к комендантше тюрьмы Маев - Иллидан сделал предупреждение и Высшая Жрица должна о нем узнать как можно скорее. *** Подземелья Черной Горы. Лок Модан. Жемчужина королевства дворфов, колыбель и милая сердцу родина для любого представителя их расы. Лок Модан был суровым местом: лютая, непрекращающаяся зима, холода пронизывающие до костей, отсутствие топлива и посевных земель, полчища диких зверей в лесах, трогги, ледяные тролли, йети, кобальты. Казалось, сама земля выживает любого разумного со своей территории. Однако земля, несмотря на столетия добычи, была и оставалась самой богатой на минералы среди всех известных дворфам земель. Хоть проживание в Лок Модане диктовало свои условия, но Клану Бронзобородов удалось не только основать свой город, ставший в последствие столицей новообразованной страны, но и сделать его одним из самых крупных в мире. Подземные лавовые озера и реки предоставляли невозможное качество обработки минералов и металлов, однозначно обеспечив за Стальгорном титул столицы ремесленного мира. Однако ничто не может продолжаться вечно. Южный сосед, старый союзник и друг дворфов - Штормград пал под натиском неведомого врага. Орки. Мерзкие зеленые существа, дикие, яростные как звери и кровожадные как чудовища напали на южных людей. Семь лет длилась между ними война. Семь долгих лет продолжались неутихающие сражения. Штормград пал, а его земли по большей части захвачены прибывшими оккупантами. Орки не остановились. Им мало было пировать на уже завоеванных территориях. Обширные земли Штормграда лишь помогли разыграть аппетиту лидеров Орды. Ещё не успели орки отчистить город от людских трупов, как через Темный Портал ринулись новые племена, наслышанные о богатой добыче, теплых землях и врагах. Орда продолжила свой бег. Неостановимой волной она ринулась во все стороны. Встреченные на юге тролли племени ЗулГуруб с радостью встретили нового врага и сражения там порой не утихали целыми днями. Тролльи боги - Лоа были счастливы обильным, сильным жертвам в чьей крови чувствовался вкус старых врагов - демонов. Звериные боги щедро делились своей силой со своими последователями и требовали крови. Тролли с радостью исполняли их приказ. Пусть они были слабее физически, но они лучше знали джунгли Тернистой долине, а против их ядов не помогало темное колдовство чернокнижников. Лишившись благословения духов орки лишились и способности лечить. Демоническая кровь делала и так неслабых орков выносливее, но она их не лечила. Кровь демона способна только к разрушению, но не к созиданию. Шаманы и жрецы троллей зачастую проигрывали и умирали в сражениях, но их посмертные проклятья находили свои жертвы среди воинов и чернокнижников Орды. В считанные дни навестные мосты над каньонами на севере Тернистой долины превратились в места непрекращающихся сражений. Орки врывались и одним ударом разрубали хлипких троллей пополам. Тролли отступали, натравливая зверей и метая ядовитые дротики. Чернокнижники призывали демонов, проклинали и разрывали своих жертв на части силой своей магии. Тролльи шаманы и жрецы поднимали мертвецов и направляли их в бой раз за разом, бились с неизвестным колдовством Орды и неистово убивали ради своих богов. Чо'Галл повел своих огров к северу-востоку на территории Красногорья, где столкнулся со слабым сопротивлением и смог закрепиться без особых проблем. Только времена величия империи огров давно прошли. Орки уже не были их рабами, скорее наоборот, сами огры были вынуждены подчиняться вождю Орды. Взял себе ненужные для орков земли, раса огров начала расселяться по новым территориям. На востоке в ужасающих болотах Печали основали свои пирамиды и государство изгнанники из племени ЗулГуруб. В отличие от своих многочисленных собратьев в Тернистой долине они не имели возможности вести открытые сражения с Ордой. Однако болота стали сильной естественной защитой для них, тем более сами тролли не заперлись в своих храмах, а вполне успешно защищали свои границы. Черная гора в Пылающих степях сами очередной базой, фактически столицей для Орды в мире Азерота, местом, где обосновался вождь Орды - Чернорук. В глубине гор он нашел неожиданных союзников - серых дворфов Черного Железа. Дергары. Извечные противники кланов дворфов Бронзоборода и Громовых Молотов, а так же слуги Древних Богов. Они согласились оказать помощь в войне против своих братьев, живших в Стальгорне. Несколько месяцев к ряду после падения и захвата Штормграда Орда пыталась пробиться в Тернистую долину и Болота Печали, но раз за разом была вынуждена отступить. Как бы не бахвалились вожди племен, как бы не были сильны орки, но с наскока захватить новые территории они не могли. Время шло, и было принято решение отправиться на север. В земли дворфов и гномов. Ордынские вожди и чернокнижники, выступавшие советниками при лидерах своих племен, изучали полученные у людей карты Восточных Королевств. Они уже знали с кем им предстоит встретиться, они уже сражались с редкими представителями этих рас, знакомы с их оружием, пусть им и не удалось воспроизвести его. Чернорук собрал всех вождей на своей базе - Черной горе в Пылающих степях. Сотни самых разных вождей, как и принявших дар демонов, так и до сих пор сохранивших чистоту своей крови встретились на общем совете для решения насущных вопросов для Орды. В конце концов первичной целью для Орды в войне был захват территории для жизни. Их родной мир понемногу умирал и уже не был способен прокормить всех. Как бы не были суровы орки как войны, как бы не была жестока их мораль и устои, но ни одно разумное существо не сможет выдержать картину голодной смерти собственных детей. Безысходность, апатия и бессилие объединило орков в единой организм. Сначала они воевали ради своих детей и близких против дренеев, но земли Азетота были бесконечно более богаты в сравнении с умирающим Дренором. По-этому орки не ворчали ,не роптали и бились из-за всех сил против людского государства. - Приветствую вас, славные отцы Орды! - прокричал Чернорук, привлекая к себе внимание всех собравшихся. - Приветствую Вас, спасители нашей расы! Крик приветствия заставил каменные своды затрястись так сильно, что маленькие камни посыпались с потолка. Но это не охладило пыл разгоряченных вождей. Они продолжали кричать в ликовании и пили алкогольные напитки, добытые в войне, приправленные человеческой кровью. Орки ликовали. Они уже видели мирное время и спасение своего народа. Лишь огры, так присутствующие на совете, под руководством Чо'Галла хранили молчания несмотря на всеобщее ликование вокруг. Дергары до сих пор, скрытые под тенью пещер наблюдали на творившее безумие, презрительно ухмыляясь невежеству, глупости новоявленных союзников, но признавая их грубую силу. - Братья мои, своим оружием, отвагой и силой вы захватили для всех нас новые земли. Земли, необходимые для нашего выживания. И за вас я поднимаю этот кубок, - вновь заготовил Чернорук и поднял кубок, сделанный из черепа людского короля Ллейна Ринна. В след за ним свои кубки наполнили и присутствующие вожди. - За Орду! - За Орду! - Лок'тар огар! Чернорук понимал, почему вожди признали его власть. Орда может быть и казалась единой, но она состояла из отдельных племен и отдельных вождей. Когда-то уже давно на таком же общем собрании ему удалось убедить других пойти войной на дренеев. Громкие победы и запертые в своих городах дряни позволили ему перейти к следующему плану. Именно поддержка вождей, как и ранее завоеванные победы дали ему возможность создать Орду и построить Темный Портал, созданный его чернокнижником - ГулДаном. - Три десятилетия назад духи покинули нас. Стихии прекратили отзываться на наши мольбы. Наша земля прекратила плодоносить. Леса, ранее полные живности, стали пустыми. Реки, текущие веками полноводно, сократились до тонкий ручейков... Мы убивали друг друга ради куска мяса, а дрении в нашем родном мире жировали на своих землях. Наши дети пухли от голода и умирали от жажды, пока эти твари веселились и праздновали в своих каменных городах. Наши жены кормили собственных детей своей кровью, лишь бы они прожили ещё один день и умирали в изнеможении, когда дренеи своим мерзким колдовством отравляли наш мир и убивали его. Когда мир начал гибнуть, а духи предков прекратили отзываться на просьбы и призывы, как бы сильно их не звали, именно Гулдан нашел иной способ шаманства - чернокнижничество. С новообретенной силой он смог усилить воинов-орков, более того он раскрыл истинную причину новых проблем своему вождю - Черноруку. Чернорук помнил тот день. Помнил своё удивление от новостей. Ведь недавно именно дрении помогли оркам освободиться от рабства огров, а сами в это время плели свои интриги, наплевав на все правила чести. Он понимал, что другие вожди могли и не поверить ему, но оркам требовалось разобраться с предателями как можно быстрее и вернуть духов предков. Это был долгий путь. Шаманы племен один за другим приходили к ним в племя, обучаться новому шаманизму. ГулДан верно следовал приказу своего вождя и учил их всему, чем владел сам и донес до своих учеником истину о предательстве дренеев. Самому Черноруку приходилось сглаживать конфликты с вождями и постепенно склонять к мысли о военном походе на территории настоящих врагов. - Они таились, они скрывались, но правду не скрыть. Мы прошли огнем и мечом по землям предателей. Встали как один, оставили в прошлом распри меж собой и покарали дренеев за преступные деяния. Мы разрывали их тела и впивались в нежную плоть своими клыками, сжигали книги по мерзкой магии, заперли в немногих сохранившихся городах! Но было уже поздно. Вы помните это? То отчаянье, что съедало нас, вождей, от понимания неминуемой смерти. Наши сыновья могут позволить себе был беспечными, но именно проницательность отличает вождя от рядового бугая племени. Вы помните, как мы боролись, бессильно злились, но не могли найти спасения для нашего рода. Победы и захват земель дренеев дали оркам многое. Если раньше их раса пусть и владела существенными территориями Дренора и не подумывало о захвате новых, то голод сменил приоритеты. Вымершая земля, пустые поля, вымершие леса - оркам требовались новые территории для охоты и хозяйства. Старых уже не хватало для прокормливания всех. Отобранные силой у дренеев земли лишь отсрочили неизбежное. Вожди видели, что процесс умирания мира не остановился. - И нам удалось. Союз с нашими старыми противниками - ограми, позволил нам создать Темный Портал. Годы изнуряющего труда, лишения, которые терпели все мы, жертвы, что мы принесли, оказались ненапрасными. Новое искусство чернокнижничества позволило нашим шаманам открыть проход в иной мир. Большая часть вождей согласилось тогда с Черноруком. Его авторитет уже тогда был почти непререкаемым и его слова немногие решились оспорить. Согласившиеся действительно жертвовали буквально всем: валились от усталости, трудились днем и ночью, возводили колоны Портала. Годы трудов в укор отказавшимся закончились успехом. Союзники Чернорука приняли его главенство тот час, как увидели новый мир, новые возможности. - Мы основали Орду для спасения нашей расы! Наш мир медленно гибнет, и мы искали способ сохранить свои жизни. И здесь в новом мире нас встретила новая угроза - люди. Слабые, тщедушные, подлые существа. Но, Я, Чернорук, Вождь Орды, пытался договориться с ними. Мы не захватчики, мы не проливаем кровь без причины. Хоть мы и разные, хоть даже наши языки, внешность и культура отличаются друг от друга, я пытался заключить мир с местными расами. И что мы получили? Нас атаковали? Переговоры всегда были священны, но меня и моих спутников пытались убить без каких-либо причин. Орки устали от войны. Чернорук видел это. Три десятилетия постоянных воин и потерь подточили желание вести боевые действия. Его народ был больше заинтересован в мире, а не в войне. ГулДан, его чернокнижник, помог ему, навел безумие на встреченных людей, и они атаковали нас. После полного уничтожения Клана Алой Реки сомнения в необходимости захвата нового мира отпали у всех. И началась долгая семилетняя война с людьми. - Долгие семь лет мы воевали. Проливали свою кровь, хоронили своих сыновей. И, наконец, нам удалось одолеть своего врага - людей Штормграда. Так же как до этого орчьи племена сбросили с себя ярмо рабства огров, загнали дренеев в их ничтожные каменные города! И сегодня наши жены и дети прибывают в новый мир, в наш мир, сюда, где леса полны зверей, а земли плодородны и велики! Наши сыны строят города, а новорожденные уже не умирают от голода! Орда молчала. Вожди внимательно слушали своего лидера, а перед их глазами стояли картины прошлого, всех бед, что им пришлось пережить. До начала войны с дренеями орчьи племена ежедневно воевали и убивали друг друга ради крох пищи или глотка воды. И даже у самых сильных племен не хватало еды для всех членов. Младенцы и подростки - самые слабые части племени умирали первыми. Исхудалые, истощенные тела собственных детей до сих пор мучили большинство присутствующих во снах. Они молили предков о помощи. Отдавали последние куски хлеба, жертвовали собственной кровью, приносили кровавые жертвоприношения, но духи были глухи к их мольбам. После новая война против дренеев и незначительное послабение существующей проблемы голода. Вслед за этим строительство портала. Для его активации потребовались миллионы дренеев и их скелеты до сих пор образуют дорогу к Темному Порталу. Многое изменилось. Ради выживания оркам пришлось забыть о многих своих ранее казавшихся незыблемыми правилах: племена часто даже в мирное время совершали набеги на дренеев, но никогда не трогали детей и женщин, даже когда разграбляли, то оставляли часть, необходимую для выживания. Но чтобы спасти свою расу пришлось пожертвовать своей совестью и честью. Некоторые не выдержали этого. Они отказались, и сейчас ждут своей очереди для перехода. К ним лично Чернорук не испытал ничего кроме презрения. Орки всегда были гордыми со строгими кодексом чести, чтобы убедить других творить необходимые бесчинства для строительства Портала, Вождь первым при всех казнил пленных женщин и детей дренеев. Лично пытал и сжигал на костре мужчин. Он пожертвовал всем ради выживания расы. Ведь вождь должен в первую очередь думать о будущем своей расы, а не о собственных интересах. А он, Чернорук, Вождь всей Орды, Вождь всех орков. Его бремя превышает любого иного орка. Чернорук поморщился вспомнив одного из неженок - орков, не желавших приносить жертв ради своей расы. Вождя племени Северного Волка Дуротана. Его честь не позволила ему совершить необходимые жертвоприношения. Ему претило мучить и пытать пленных людей и дренеев. Хотел остаться чистеньким. Слабый вождь. Он мог сколько угодно быть мудрым и справедливым вождем, но на взгляд Чернорука он был слабаком, не способным на жертвы ради своего народа. Ублюдок даже осмелился провести свою женщину с ребенком в новый мир. Бесполезную суку и новорожденного младенца. А они заняли место двух воинов. При этом "забыл", что для обеспечения перехода одного орка, будь то женщина или ребенок, требовалось три дня пытать одного дренея. Сам Дуротар от подобного отказался, хотя и воспользовался чужими трудами, не забывая презрительно высказываться ко всему происходящему. Взгляд непроизвольно сместился на Огримма Молота Рока, сменившего на посту вождя убитого Дуротара. В отличие от своего предшественника новый лидер теперь уже клана Молота Рока был не только столь же умен, мудр и силен, но и понимал суровую необходимость. Осознавал ситуацию в которой находились орки. Он воспитывал детей по старым правилам чести, но сам, при необходимости, забывал о кодексе и действовал в соответствии с потребностью. Самому Черноруку Огримм нравился, он был похож на него. Стоило объяснить ситуацию, и в Молоте Вождь нашел нового вернейшего сторонника, инициативного, умного и жестокого. А самое главное, верного идее блага для их расы. - Мы, а не те, кто остался за Порталом спасли нашу расу. И мы получим, что нам причитается. Лучшие земли, обширные территории для жизни - все, что я обещал, я выполнил. Вожди прокричали в согласии. Вождь Орды обещал, и он сдержал своё слово. Вожди выбирали себе земли и обозначали границы. Не обошлось без ссор, но к оружию никто не тянулся. Земель было так много, что хватало на всех. А остатки займут оставшиеся в Дреноре. Все же они тоже орки и будут спасены. - Мы победили. Я хотел бы, мечтал объявить о завершении войны. Я собирался объявить о расформировании Орды, но не могу. Я изучил карты, захваченные у людей, как и многие из вас. Вы видели, что мы одержали победу лишь над одним из государств людей. Сбежавшие с поля боя людишки призовут своих сородичей и придут с оружием на наши земли! Тему нового мира на совете хотели поднять многие вожди. Присутствующие здесь орки не были идиотами, или они бы никогда не смогли удержаться на посту вождя. За семь лет многие из них научились разбиваться в людских картах, в их тактике и стратегии, оружии и механизмах. Те, кто не смог приспособится - умер. А самые хитрые и умные лишь стали сильнее. Они воевали с людьми и изучали их общество. Привыкшие воевать каменным и костяным оружием, лишь самым сильным вождям удавалось добыть в бою дренейское стальное оружие, убив его предыдущего владельца. Орда училась у людей. Училась применять тактику в сражениях, а не ограничиваться засадами, обходными маневрами и сражением стенка на стенку. Они получили трофейные доспехи и переделали их под себя, вводя новые виды войск - бронированных бугаев, способных выдержать натиск рыцарской конницы. Они изучали войну людей, первые поражения в открытых сражениях на полях, вынудило будь осторожнее. Первые годы орки старались с большими армиями не вступать в сражение, ограничиваясь редкими засадами и нападениями на обоз. В отличие от шаманов чернокнижники были гораздо более могуществены в искусстве разрушения, так что Вождь Чернорук принял решение о использовании колдовства в сражениях. Специальные отряды окружали шестерку чернокнижников, прикрывая от внешних угроз. И это была удачная идея. Там, где приходилось разменивать по пять, а то и семь орков на одного человеческого солдата, чернокнижники добивались большего меньшей ценой. Естественно вожди стали применять захваченные у людей карты. Таким образом они узнавали мир вокруг, получали столь необходимую для войны информацию. Географические карты, на которых фактически был изображены лишь Восточные Королевства и очертания Калимдора, дали представление о величине нового для орков мира. Сопоставление карт регионов и политической карты даже самым глупым вождям дала понять, что людских королевств несколько, а воюют они только с одним. Пока с одним. Более того, были замечены иные расы - союзники людей. Высокие как люди, казавшиеся внешне хрупкими эльфы с их длинными ушами. Сначала их считали необычными людьми. Но не один человек не обладал физической силой, свойственной эльфам, никогда среди редких людских магов не встречались такие могущественные чародеи. Чернокнижники с трудом смогли узнать и понять слова захваченной души эльфийскго мага, который поведал им о дивном народе, жившем далеко на севере континента. ГулДан был в ярости, узнав о них и обожал лично пытать захваченных эльфов для усиления Темного Портала. Дворфы, низкорослые крепыши, закованные в броню, способную выдержать удар орка, а иногда даже огра. Редкие вожди, встречавшиеся с ними в бою, помнили по стене щитов и копий, о свисте стрел, пробивавших тела насквозь. Не уступающие ни в чем оркам, кроме роста дворфы оказались на удивление серьезным противником для кланов. Чаще всего вместе с дворфами были и низкорослые, первое время из принимали за людских детей - гномы. Мастера магии и механизмов. Многие сражения были проиграны из-за недооценки их могущества. Стальные палки с деревянной доской на одном конце - ружье. Оружие грохотало и выплевывало раскалённый металлический шарик, пробивавший даже трофейные щиты и доспехи. Маленькие игольчатые сферы, взрывавшиеся в рядах орков и разбрасывающие множество игл, несли смерть среди орков, вызывая суеверный ужас. Пушки с разрывающимися ядрами вносили настоящие прорехи в ряды Орды. Самое печальное, что воспроизвести новое для пришельцев оружие у них ещё не получалось. - Я вынужден сказать правду - война не окончена. И как Вождь Орды я принял решение. На юге, как и на востоке мы встретили расу троллей, но я не поведу Орду против них. На севере находится старый союзник людей - дворфы Стальгорна. И мы пойдем войной на них. Только в этот раз мы не будем одиноки в битвах. К нам присоединился клан дергаров Темного Железа. Они старые враги дворфам Стальгорна и изъявили желания присоединиться к войне. Чо'Галл дернулся оскорбленный словами Вождя о том, будто орки в одиночку воевали все это время. Огры веками повелевали орками, унижали их, пока магическая сила не исчезла. ГулДан многому научил своего ученика Чо'Галла, он знал многие секреты своего учителя и состоял в Совете Теней - собрании сильнейших чернокнижников при вождях. Именно с помощью Теней была создана Орда, только из-за них вообще стало возможным создание Темного Портала... Слышать подобное от марионетки ГулДана было оскорбительно. Только его учитель уже несколько месяцев лежит в коме, из которой никак не получается его вытащить. В погоне за силой он вошел в поединок разумов с Медивом, но в этот момент самого Стража убили. Разум ГулДана так и оказался запертым, и никаким образом не получается пробудить его. Вот и приходится ограм молчать, в то же время власть Теней постепенно слабеет. Чернорук раньше не осмеливался на принятие решений без согласия своего чернокнижника. Сегодня он уже объявил войну дворфам и начал сбор всех орков с Дренора. В это же время рядом с орком встал маленький серокожий дворф. Своим телосложением он не сильно отличался от своих светлых собратьев. Чем заставил сомневаться некоторых вождей. Однако разница бросалась в глаза почти сразу: красные глаза, ярко горели в полумраке пещеры, темные, поглощающие свет доспехи, резко контрастировали с обычно сверкающей стальной броней дворфов Бронзоборода. Серая, будто каменная кладка, кожа с глубокими бороздами выглядела отталкивающе для теплокровных орков, как и саму дергару его вынужденные союзники казались редкими уродами. Вожди молчали и ждали слова гостя. - Приветствую Вас, Вожди Кланов Орды, - проскрипел представитель дергаров. Его голос отчасти напоминал треск разрушающихся камней. Мерзкий звук больно резанул непривыкший слух орков, но они ждали его слов. Неприятный внешний вид и голос - мелочь в сравнении с возможным союзником в войне. Орда устала нести все тяжести на себе. - Меня зовут Император Дагран Тауриссан. Мы, дергары, мирный народ кузнецов. Когда-то давно ещё на заре мира народ дворфов был раздлен на три клана: Громовых Молотов, живующих на горнах вершинах и мастеров-всадников на грифонах, Черного Железа, нашего древнейшего клана и родоначальника всей расы, Бронзобородов, изгнанников нашей расы. Шли века, и именно наш клан вынес на своих плечах все война с врагами нашей расы. Но пали мы не из-за внешней угрозы - изгнанники, преступники и предатели ударили нам в спину, вынудив покинуть нашу древнюю родину Стальгорн. С тех пор и по нынешнее время мы ведет непрекращающуюся войну между кланами. Четко обозначив разницу между самим собой и Бронзобородами, Дагран Тауриссан немного остудил горячие орчьи головы. - Я часто и много беседовал с вашим Вождем, Черноруком. Он поведал трагическую историю выживания вашей расы, я в свою очередь нахожу ей похожей на судьбу собственного клана. Мы не ищем войны с другими расами и желаем мира, но кланы-предатели не оставляют нас в покое. Вам уже доводилось встречать представителей клана Бронзобородов в вашей войне против людей Штормграда. И я, Дагран, желаю протянуть руку помощи как союзник и друг в войне против как людских государств, так и кланов-предателей. Вожди внимательно слушали гостя, выцепив из рассказа самое главное: они так же как и сами орков жертвы обстоятельств и предательства. Ведь родной для орков мир - Дренор, гибнет по причине измены дренеев. Орда сама по себе является изгнанниками собственного мира. Более того, сидящие здесь вожди не пользовались популярностью у иных орков. Ведь они нарушили правила кодекса чести, пусть и ради выживания расы. - Я вижу многих присутствующих здесь в трофейной броне и оружии дрорфов Бронзоборода. Мы изготовим вам новое, под вашу руку и тела. Мы закуем вас в кольчуги, что защитят вас от механизмов гномов. Мы дадим вам щиты, способные выдержать удары взрывных ядер. Вы заплатили своей плотью и кровью для выживания своей расы, мы дадим вам меч и щит для сохранения будущего мира...