Стук сердца

      Сижу и жду, когда мама выйдет из кабинета врача. В бесплатной поликлинике, как обычно, много народа, душно и очень шумно. Обшарпанные лавочки, обшитые дешёвым дерматином, тут и там из дырок в обивке торчит поролон. С волнением ожидаю маму, надеюсь, врач скажет о том, что болезнь отступает и мама скоро поправится. У неё рак лёгких. Ужасный диагноз, даже говорить о нем страшно. Мама очень долго работала на заводе по производству различных пластиковых изделий, там хорошо платили, но вред здоровью оказался невосполнимым. Ей пришлось устроиться туда после смерти отца, чтобы обеспечить меня необходимым для обучения в школе. Конечно, нам полагается льгота, а также выделяется пособие на лекарства и лечение, но все расходы оно не покрывает.       Наконец выходит мама, я быстро подхожу к ней и подставляю свою руку, чтобы она смогла на неё опереться. — Что сказал врач? Есть улучшения?       Присев, она заходится приступами кашля. — Всё хорошо, мне лучше, — мама, как всегда, когда врёт — отводит глаза, вот и сейчас так же. Значит, всё очень плохо, но она не хочет меня расстраивать. Делаю вид, что верю, и мы вместе выходим из поликлиники. Довожу маму до ближайшей лавочки, где она может немного отдохнуть, а сам бегу к ближайшей доске объявлений — там всегда есть предложения работы для таких, как я. Сейчас все пользуются Всемирной паутиной, но у нас на это нет средств, так что если мне нужен интернет для учебы, я иду в школьную библиотеку — там есть компьютеры и доступ в Сеть. Как правило, там немноголюдно и спокойно, поэтому я порой провожу в ней всё своё свободное время. Отыскав предложения с работой, я быстро записываю их в свой блокнот. Сегодня нашлась пара неплохих вариантов, куда меня могут взять. Мобильного у меня, конечно же, нет. Зато телефон есть в поликлинике, в регистратуре, можно попросить позвонить. Если повезёт, то мне вполне удастся это сделать. Смотрю в сторону мамы — вид у неё хоть и печальный, но вполне сносный, даже не заходится своим привычным приступом кашля, так что ещё минут пятнадцать она может посидеть на лавочке в одиночестве. Быстрым шагом направляюсь в поликлинику, и меня здесь ждёт неприятный сюрприз — полно народа! Вот почему так? Иногда заходишь в регистратуру и никого, вроде уже вторая половина дня и всё равно очередь! Создаётся такое ощущение, что люди сговариваются, чтобы прийти в одно и то же время и создать очередь. Огорчённый этой неудачей, я быстрым шагом возвращаюсь обратно к маме — нельзя её надолго оставлять одну. Потом позвоню из школьной библиотеки — там тоже есть телефон, которым можно свободно пользоваться. Мама все так же сидит на лавочке, иногда покашливая в платок, который у неё зажат в руке. Подхожу, она, как обычно, улыбается мне вымученной, но такой искренней улыбкой. Беру её под локоть, и мы медленно направляемся в сторону остановки. Нам повезло: автобус быстро приехал и мне даже удалось усадить маму. По ней видно, что ей становится всё хуже, но она старается это всячески скрыть. Надо будет дома как-нибудь её разговорить.       Автобус остановился на нашей остановке, мы как могли быстрее его постарались покинуть, но состояние мамы не позволило этого сделать, поэтому выходить пришлось медленно, и это вызвало неприкрытое недовольство кондукторши — худощавой тётки лет сорока пяти с обесцвеченными волосами и химией на голове. Дошли мы до дома от остановки довольно быстро, я даже удивился. Усадив маму на ближайшую скамью в доме, которая стояла вдоль стены, я начал выспрашивать у неё, что же сказал врач. — Криспин, всё хорошо, не переживай. — Мама, прошу тебя, скажи всё как есть. Ты постоянно говоришь, что всё хорошо и у тебя ничего не болит. И теперь я в это просто не верю. Давай пропустим этот момент и сразу перейдём к тому, что же тебе все-таки сказал врач. — Ну хорошо, будь по-твоему. Только прошу тебя, не переживай. Самое ценное в моей жизни — это ты. И я не хочу, чтобы ты расстраивался. — Постараюсь, — я взял её руки в свои не для того, чтобы согреть, ведь мои руки всегда холодные, а вот у неё такие приятные и тёплые, а для того, чтобы придать ей уверенности и успокоить.       Она тяжело вздохнула и продолжила. — Нужна операция. Врач сказал, что без неё я не проживу и года. Я уже подписала бумагу, где дала своё согласие встать в очередь на бесплатную операцию. Конечно, существует очередь, и надо ещё собрать кучу документов, — тут мама замолчала. Всё время она смотрела на наши руки, пока говорила. — Хорошо. Ты взяла список документов, которые надо собрать? — это не первый раз, когда мы встаём в льготную очередь, так что я уже знаю — что, где, куда и как. Это, конечно, проблемы, очереди и хамы в кабинетах, но ничего смертельного в этом нет.       Мама кивнула и полезла в сумочку, которую поставила здесь же, возле себя на скамейку. Она достала бланк со списком необходимых документов и отдала его, опять не глядя на меня, и это вызывало подозрение. Что-то явно от меня скрывала! — Большая очередь на операцию? Сколько примерно ждать? — догадался спросить о самом главном.       Мама вздохнула, но врать не стала.  — Очень большая, это общая очередь для всех больных раком. Около двух лет, если повезёт — может, раньше, но ненамного. Максимум на полгода.       Осознание такого простого факта, что мама может просто не дожить до операции, повергло меня в шок. Первое время я даже рта закрыть не мог, просто сидел и смотрел на неё, не зная, что же мне делать. Хотелось схватиться за голову и бегать по комнате от отчаяния! — А сколько стоит операция? Ну, возможно же оплатить данную услугу? Можно занять денег у бабушки, мамы папы, она хоть и стерва, но, может, поможет. К тому же у тебя есть двоюродный брат, может, он сможет помочь. Так сколько стоит? — я с большой надеждой глядел на поникшую маму, которая смотрела на меня с грустной улыбкой. — Я вырастила прекрасного сына, больше в жизни мне ничего не надо. Я счастлива и уже прожила свою жизнь, теперь надо думать о твоём будущем, — мама нежно погладила меня по щеке. — Я всё это уже слышал! Не уходи от ответа! — Четыре с половиной тысячи долларов.       Это огромные деньги, я не представляю, где можно взять подобную сумму! Вряд ли моя полы в подъездах по вечерам я смогу столько заработать, даже если часть денег нам одолжат родственники. Можно попробовать взять кредит, но вряд ли его нам дадут в каком-нибудь приличном банке. Если только взять деньги у тех, кто занимает без документов, но под очень большие проценты. Думаю, что этот вариант наиболее подходящий. Ну и что, что этот кредит я буду отрабатывать лет десять, жизнь родного человека важнее!

***

      Первым уроком у нас сегодня основы юриспруденции — это как раз то, что мне нужно. Проконсультируюсь с нашим преподавателем по праву Аланом Филиппсом. Он молодой перспективный альфа, вышедший из низов, и, так как у него нет никаких знакомств среди влиятельных людей, больших дел ему никто не доверит, а значит, и денег много в юриспруденции ему не заработать, поэтому он пошёл работать к нам (а точнее, к ним) в школу. Думаю, он не откажет мне в консультации.       Захожу в кабинет, и, на мою удачу, учитель уже сидит за своим столом и что-то пишет в блокноте. Наверное, готовится к предстоящему уроку. На последних партах в первом ряду сидят две омеги из нашего класса, красивые девушки, мне никогда не быть таким, как они. Грустно вздохнув, подхожу к мистеру Филиппсу. — Доброе утро! — А, Крис, здравствуй, ты что-то хотел? — оторвавшись от своего занятия, альфа обратил всё своё внимание на меня. Люблю умных людей, мистер Филиппс сразу понял, что мне что-то надо от него. — Да, я хотел бы с Вами поговорить. Эм… Точнее, проконсультироваться. Вы не могли бы мне помочь? — Да, конечно, присаживайся, — альфа указал на учебное место, находившееся как раз перед его столом.       Достаю документы, которые я собрал, после того как взял необходимый список в банке, и прошу его посмотреть, все ли я правильно оформил и есть ли у меня какие-то шансы. Мистер Филиппс внимательно их изучает. Пока он разбирается с ними, я очень переживаю, моё сердце бьётся в ускоренном ритме, ведь это моя единственная надежда спасти маму. Совсем не обращаю внимание на то, что класс постепенно заполняется учениками. — Есть пара замечаний по оформлению, но даже если ты подашь документы, то тебе вряд ли одобрят кредит, шансы практически нулевые. Зачем тебе такая большая сумма денег? У тебя проблемы? Ты связался с какими-то нехорошими людьми? — Нет-нет, что вы! — встрепенулся я и уже тише добавил, повесив голову: — Деньги нужны на лечение мамы. Мне больше неоткуда их взять. — Хорошо, Криспин, если не против, я поработаю с твоими документами, оформлю их и в ближайшее время верну. — Хорошо, спасибо, мистер Филиппс!       Соскочив со стула, обрадованный тем, что мои документы оформит профессиональный юрист, я развернулся для того, чтобы направиться к своему месту, и только сейчас заметил, что сразу за мной сидит Джеймс. Под его взглядом всё моё веселье испарилось, я даже как-то немного сжался и опустил глаза. Очень надеюсь на то, что Джей ничего из нашего разговора с учителем не слышал, а то меня ждут новые подколы насчёт того, какое я всё-таки ничтожество.

***

      Через два дня мистер Филиппс принёс исправленные документы и даже предложил сходить вместе со мной в банк. Естественно, я отказываться не стал и принял эту помощь, но, несмотря на все старания учителя, по прошествии почти двух недель мне пришёл отрицательный ответ из банка. Стало очевидным то, что средства нам никто из официальных и легальных представителей не выдаст. Мистер Филиппс, узнав о решении банка, предложил занять денег у моего друга альфы. — Вы ведь с ней друзья. А у неё очень влиятельные и богатые родители. Может, она сможет тебе помочь.       Анна Орворт — девушка-альфа, высокая, с меня ростом (я для омеги очень высокий — сто восемьдесят два сантиметра), как и подобает альфам — широка в плечах, но не настолько, как это бывает у парней-альф, тёмные, почти чёрные вьющиеся волосы, достающие ей до плеч, серые глаза и очень красивая открытая улыбка. Я не дурак и прекрасно понимал, почему такая альфа, как Анна, дружит со мной, и это явно не из-за того, что я очень интересный и эрудированный, тем более моя стеснительность и социальная скованность не позволяют полностью раскрыть свой характер перед другими людьми. Подхожу к ней не очень смело, Анна стоит в окружении других альф, двух её друзей, они оба парни. — Анна, можно мне с тобой поговорить?       Она с улыбкой смотрит на меня и жестом отправляет своих парней гулять. Определённо, в этой группе она лидер. — Даже не знаю, как об этом сказать, — мнусь. Понятное дело, что о таком в лоб не скажешь. Ну а как по-другому? Мне явно не хватает ни такта, ни подходящих манер для подобного разговора. — Крис, говори, не стесняйся, мы же с тобой друзья! — Анна легко и совсем не по-дружески прижимает меня к своему боку. Я не пытаюсь выбраться из объятий, таким образом хоть как-то компенсирую свою совсем непростую просьбу. — Ан, мне очень нужны деньги. Не могла бы ты мне их занять? — Хм, и сколько же тебе надо, детка? — она улыбается и задорно мне подмигивает. — Четыре с половиной тысячи долларов. — Ого! Это большая сумма, боюсь, я не смогу тебе помочь. Прости.       Я понимающе киваю, Анна выпускает меня из своего захвата и уходит, проговорив что-то типа того, что ей пора на урок. Пусть я не очень рассчитывал на её помощь, но всё-таки надежда была, а сейчас она разбилась вдребезги, и я не знаю, что мне теперь делать.       Повесив свою старенькую сумку на плечо, понуро шагаю к выходу. Но до заветной двери я не дохожу, меня грубо хватают за руку и вталкивают в ненавистный закуток между шкафчиками и стеной. Опять мысленно ругаюсь на то, что здесь нет никакого цветка! Конечно же, к стене меня прижимал Джеймс, он меня последнее время совсем не трогал, хотя я ожидал от него различного рода тычков и подколов. И вот дождался, опять он взялся за старое. Альфа выше меня, и мне приходится смотреть на него снизу вверх: у него тёмно-карие глаза, волосы чуть темнее спелой пшеницы и россыпь веснушек на носу. Сейчас, в зимнее время, их почти не видно, но с такого расстояния грех не рассмотреть. — Я слышал, тебе деньги нужны.       Я молчу, что на это я могу ему ответить? Он вопросительно изгибает бровь, и я несмело киваю головой. — Сколько?       Я озвучиваю необходимую сумму. — Хорошо, я дам тебе деньги, но не просто так, ты должен будешь кое-что сделать. — Хорошо! — я не поверил своему счастью и даже забыл, что передо мной стоит не мой друг, а скорее недруг. — Я многое умею по дому, могу готовить, убирать, стирать. — Ты думаешь, у меня нет слуг, чтобы всё это делать? — он самодовольно ухмыляется моей глупости. — Ладно, я как-то не подумал, тогда я могу поработать в саду, поливать, копать, сажать и... — Нет, мне от тебя нужно кое-что другое, — он берёт меня за подбородок, заставляя ещё сильнее поднять голову, — ты проведёшь ночь в моей постели. — И что я там буду делать?       Джей несколько секунд смотрит на меня, а потом начинает смеяться, отпуская и делая шаг назад. — Ты что, ребёнок? Что делают альфа и омега в одной постели?       Сначала я непонимающе смотрю на него, а потом от осознания сказанного мои глаза расширяются, и я мотаю головой в отрицательном ответе. — Нет! Ты что, издеваешься надо мной?! Нет!       Выражение лица Джея сменилось с очень весёлого и расслабленного на очень злое и напряжённое. Мне стало страшно, альфа делает шаг ко мне. — Я дам тебе время на раздумье — неделя, как раз до рождественских праздников, подходящий срок.       Он отступает от меня и уходит, а я так и остаюсь стоять в этом закутке, погружённый в свои мысли. Нет! Этому никогда не бывать! Он просто надо мной издевается! Я не пойду на это! Просто не могу! Я не мальчик лёгкого поведения! Успокаиваюсь. Тяжело дышу. Хочу плакать. Мама. Вспоминаю о ней, о её кашле и как ей тяжело. Моя гордость и тело не такая большая цена за её жизнь.