***
Люси вышла из гостиной в потрепанном виде. Волосы выбились из ее привычного хвостика, а одежда висела мешком, но лицо ее было довольным. Потому что после секса с Лаксасом Люси всегда довольна. Нацу сидел на ступеньках и недовольно взглянул на девушку. — Могли бы и до вечера подождать. Люси вздохнула. — Он так сильно тебе не нравится? — Он мерзкий тип, этот твой Лаксас. Когда-нибудь он обязательно что-нибудь да выкинет, быть может, подставит тебя. — Но ты спасешь меня, — ответила Люси и присела рядом с ним. — Потому что я обещала тебе свою душу. Нацу расстегнул несколько первых пуговиц на своей белой рубашке. — У меня есть поручение. Люси достала из-под юбки свежий номер газеты, и Нацу к своему недовольству понял, откуда она и кто ее дал, и почему Лаксас просил Люси зайти в гостиную тогда, когда все будут на обеде. — Пора навестить мою дорогую тетушку, которая была причастна к краху бизнеса моего отца. Думаю, она будет «очень рада» тебя видеть. Нацу посмотрел на девушку, и в его серо-зеленых глазах появились опасные искры. — Как скажешь, моя госпожа.***
Ночью просыпается вся нечисть. Весь мир кишит ими, они выходят наружу и совершают свои деяния, наслаждаясь кровью и жаждой мести. Их любимое время три часа ночи, потому что в это время умер господь Бог, давая своей смертью выход каждому темному существу. В квартире было тихо. Только из спальни доносилось тихое дыхание старой женщины, а ее толстые пальцы сжимали в руках пистолет. Она чувствовала, как нечто пришло за ней. Ощущало его ледяное дыхание и жесткие прикосновения к ее дряблой коже. На часах было три часа ночи, и стрелки больше не двигались ни в какую сторону. Она услышала, как на кухне кто-то включил кран. Звук падающих капель оглушал не хуже мертвой тишины. Послышался скрип. Кто-то начал открывать двери в ее квартире. Играясь с ней. Ведь Он знал, где она. Женщина задержала дыхание. Пуховое одеяло неприятно липло к ногам. Подушка стала мокрой из-за ее пота. Семейный портрет упал на пол. Женщина вскрикнула. И появился Он. Нацу стоял около ее кровати. Его глаза горели красным цветом. Он ледяным взглядом осматривал женщину, что причастна к гибели Люси. Из-за нее и маленькой кучки людей Хартфилия заключила с ним сделку, чтобы отомстить. Чтобы отомстить за семью, за друзей, за себя. Нацу убил всех. Осталась лишь женщина, что дрожащими руками держала пистолет. Послышался выстрел. Мужчина как-то обреченно вздохнул и поправил пиджак. Пуля застряла где-то в груди, отдавая ноющей болью, но ему было плевать. В который раз Нацу пытались застрелить? Демон потерял число попыток уже давным-давно. — Н-не надо! Нацу подошел чуть ближе. Женщина сжалась в комочек. Она выла, и этот звук безумно раздражал Нацу. Хотелось заткнуть ее, порвать глотку, сделать хоть что-нибудь, чтобы эта идиотка замолчала, пожалуй, на целую вечность. Послышался хруст. Голова женщины безвольно повисла. Из рук выпал пистолет. Она упала на кровать. Смотря все с таким же взглядом — обреченным. Нацу брезгливо снял перчатки и кинул их на пол. Хотелось скорей выйти отсюда и никогда не посещать эту квартиру снова. Казалось, все пространство пропахло этой аферисткой. Нацу поднял разбившуюся рамку с семейным портретом. Из всех незнакомых ему людей он узнал лишь Люси, что улыбалась довольно непривычно открыто, держа в руках куклу со светлыми волосами. Куклу звали Мишель — однажды Хартфилия говорила это ему, когда показывала одну единственную семейную фотографию, которая у нее осталась. Единственное напоминание о прошлой жизни, кроме боли и слез. Рядом стояли картонные коробки, все открытые и наполненные. И в одной из них Нацу увидел ту самую куклу. Даже удивительно, как она здесь оказалась. Мишель была вся потрепанная, с одним глазом и в дырявом голубом платье, а волосы были подстрижены кусками. Нацу взял игрушку в руки и вышел из квартиры. Стрелки на часах снова восстановили свой ход.