Записка самоубийцы.

      Мотоцикл оглушительно ревел, несясь сквозь потоки холодного воздуха. Остролистая жмурилась, сильнее прижимаясь к Коршуну.       Яркий свет единственной фары освещал пустынную трассу. Начинался слабый дождик. Где-то вдалеке слышались слабые раскаты грома. Но Остролистой было тепло и уютно.       Чья то одинокая фигура нарушила одиночество этого пустынного мечта. Остролистая присмотрелась. Что за бедняга мокнет под дождём, ожидая ночной автобус?       «Воробей!»       Остролистая постучала ладошкой по плечу Коршуна. — Что-то не так?! — крикнул парень, пытаясь переселить рёв мотора и ветра. — Там мой брат! Давай подвезём!       Коршун сбавил скорость и вскоре заглушил мотор. Остролистая слезла с байка и позвала брата. Воробей неуверенно подошёл, оглядывая взглядом нового друга своей сестры. — Садись, довезёт, — с улыбкой сказала Остролистая, снова садясь на мотоцикл, сзади Коршуна. — Спасибо, подожду автобус. Совсем чуть-чуть. Я после библионочи. Там работает мать Пустельги. — Садись! — строго сказала Остролистая, и её брат послушался, сев сзади пары.       Мотоцикл вновь понёсся по мокрой дороге.       Вскоре они завернули и оказались на узкой дорожке, ведущей к дому Остролистой и её семьи. Впереди показался автобус. — Коршун! Мы не поместимся вместе! Давай на обочину! — крикнул Воробей, рассчитав что узкая дорога не поместит их вместе. — Коршун! Он прав! — крикнула Остролистая — Не дрейфе! Всё будет шикарно!       Жёлтые фары ослепили глаза девушки. Вдруг послышался противный скрип колеса, и Остролистая почувствовала что они летят. Девушка сжалась от страха, охватившего её тело.       Вдруг она почувствовала как упала на мокрый асфальт. Тело гудело. Чувства были притуплены. Она видела бегающих людей, но так, как будто всё было в тумане. Она слышала людей, но так, как будто она была под водой. Вскоре и всё это осталась позади, и мозг Остролистой затуманился, отправляя её в беспамятство.