Записка самоубийцы.

      В комнате повисла тишина. Все не знали как отреагировать и что сказать. Ежевика потёрся ладонью свой лоб, как будто вгоняя туда мысли. — Так… Сейчас не будем ничего думать, садись ешь, завтра я позвоню её родителям и договорюсь о встречи. А сейчас садись, ешь.       Но аппетит не шёл, и покрутив в тарелке вилкой, наскоро попрощавшись, Львиносвет удалился из комнаты. Но тишина так и осталась, не уходя за тем, кто принёс ей в этот обычно шумный дом.       Утро было таким же тихим. Гостей не было, была только семья Огнезвёзда. Львиносвет сидел не поднимая головы, Белка строго смотрела в тарелку, а Ежевика блуждал взглядом, думая как начать разговор. Воробей сверлил своим слепым, а из-за этого ещё более пугающим взглядом брата, Остролистая просто сидела. Дедушка и бабушка то ли со сочувствием, то ли с ещё каким-то непонятным чувством смотрели на внука. Листвичка, «тётя» Львиносвета сидела как не бывало, как будто в том, что произошло не так давно, нет ничего необычного. Хотя, в наше время… — Львиносвет, вы хоть понимали, что делали? — спросила Белка, наконец оставляя на тарелке бедный кусочек оладья, у которого не было ровного места, от многочисленных ударов вилкой. — Белка, не будь смешной, конечно они понимали, — вмешалась Песчаная Буря, — Они не понимали ответственности, которую должны были нести.       Снова появилась тишина. — Ну-у, мне, ну то есть не мне, а Пеплогривке, могут сделать такую, как бы скидочку, на аборт, — тихо сказала Листвичка, отпивая от своей кружки кофе.       Львиносвет первый раз поднял голову. В глазах его была смесь страха и ярости. — Так-так-так, не надо спешить, Листвичка, — прервал её Огнезвёзд — Ребёнок тут не виноват, и тем более, это решать не нам, а родителям Пеплогривки. Нам остаётся только смириться и принять их решение.       Все замолчали. — Я же просил тебя пользоваться презервативами, — вздохнул Ежевика, делая лицо «лицорука». — Что? Ежевика, ты знал?! — взвилась Белка, вскакивая из-за стола — О Господи, не надо строить из себя пресвятую Белку, вспомни себя в семнадцать лет, а? — также вскочил Ежевика       Лицо Белки залила краска, да такая, что лицо было почти не отличимо от огненно-рыжих волос женщины. — Ежевика! — грозно крикнула Песчаная Буря — Я-то думала, что вы были порядочным молодым человеком! — Хватит! — прекратил ссору Огнезвёзд, — Ежевика, звони Бурому, я сейчас дам его номер из записной книжки.       Volkswagen катил по дороге. Белки и Ежевика сидели на передних сидениях, и не разговаривали. Ежевика крепко сжимал пальцами руль, как будто боялся что сорвётся на скандалистке слева. Львиносвет сидел сзади, глядя в окно. Белку было не узнать. Уложенные в причёску волосы больше не были кудрявыми, а были выпрямлены. Облегающий пиджак идеально сидел на ней, а юбка-карандаш с длиной по колено дополняли образ.       Вот и дом Медуницы и Бурого, а также троих их дочерей.       Аккуратненький двухэтажный домик был приятного бежевого цвета, с очень контрастной красной крышей. Аккуратненький газончик был украшен разными фигурками гномов и клумбами с цветами.       Приёмные родителя Львиносвета со своим сыном вошли на крыльцо и постучали. Дверь открыл Бурый. Бурый был отцом Пеплогривки, а также двух её старших сестёр — Медобоки и Маковки. Бурый был лет на пять старше Ежевики, но в отличии от последнего, её волосы, буро-русого оттенка, не были тронуты сединой. Обычно весёлые глаза были серьёзны. Рубашка была тщательно заправлены в брюки, что было не очень похоже на обычно несерьёзного мужчину. — Проходите, — сказал он, открывая гостям дверь, — Сестёр Пеплогривки нет дома.       В холле их уже ждала Медуница, супруга Бурого. Её волосы могли сравниться в кудрявости с Белкой, и возможно выиграть. Они были длинными и медно-рыжими. Красивое строгое, но яркое красное платье, и чёрные туфли на каблуке завершали образ. — Пройдёмте, — пригласила она гостей, и повела в гостиную, где походу и должны были состоятся переговоры.       Не успел Львиносвет полностью войти в комнату, как его чуть не сбил бело-фиолетовый ураган. Это была Пеплогривка, в своём любимом белом платье, с фиолетовым узором и такого же цвета накидкой. Девушка бросилась в объятья любимого, и еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Львиносвет обнял её, уткнувшись губами в пышные чёрные волосы девушки. — Львиносвет, что мы наделали, — срывающимся от слёз голосом прошептала девушка, сильнее утыкаясь в грудь своего любимого. — Тшш, всё будет хорошо, — прошептал Львиносвет, гладя свою подруга по спине.