На лезвии карандаша

\\Благодарю всех, кто пишет мне отзывы! Мне правда очень приятно их читать! Что касается линии сюжета... Да, это, в какой-то степени, страшная сказка. Но Хэппи Энд будет, не бойтесь. А пострадать ГГ, увы, ещё пострадают...\\ Жил... Нет, не буду говорить, кто и как жил... Просто кто-то жил. Не так уж хорошо, чтобы его можно было бы назвать зажравшейся свиньей, и не так уж плохо, чтобы его жизнь скатилась бы до существования... Человек просто жил. Были и радости, и горести, была боль, были потери... - всё было в его жизни. Чего-то много, чего-то мало. Дорога, по которой он шёл все эти годы, частенько раздваивалась, этому человеку приходилось выбирать свой путь. И он выбирал не всегда самый лёгкий, но выбирал. А сейчас дорога его жизни опять круто повернула и привела его на распутье. С одной стороны, обрыв, с другой... да то же самое. Куда ни сунься – пропасти не избежать... Или всё же избежать её возможно? А как? Прыгнув выше собственной головы? Или, может, просто воспользоваться чужой дорогой? Пусть лучше он прыгает в вечность, а наш «герой» спасётся, продолжая идти и идти... Отчего-то мне эта дорога представляется довольно узкой: еле-еле можно было бы по ней пройти вдвоём. А ещё она засыпана жёлтым песком, который приятно греет босые ноги, похрустывая при каждом шаге. А по бокам растёт трава, сочная, изумрудно-зелёная. И таких вот дорог множество. Бескрайняя равнина, поросшая зелёной-зелёной травой. Огромное плато, испещрённое такими вот дорогами. И множество камней, трещин и гор на этой равнине. И люди, нагие, с завязанными глазами, бродят по своим дорогам, иногда сталкиваясь на их перекрёстках. Иногда, хватая друг друга за руки, идут по одной дороге, чуть более широкой, чем те, что предназначены для одиноких... Вот такой вот мир – мир Дорог, мир судеб и мир слепых людей, которые только и делают, что бредут незнамо куда... А ещё, помните, когда-то был у нас разговор о человеческих ошибках? Что совершаешь сначала одну, а потом как снежный ком нарастает: всё больше, больше и больше. Так вот, когда человек совершает ошибку, то он спотыкается. Камешек лежит на тёплом мелком песке, а слепой его ни за что не увидит. Он может его перешагнуть или обойти, но шанс споткнуться есть всегда. Чем больше ошибка, тем больше камешек. А однажды на человеческом пути может встретиться скала: ни обойти, ни перелезть. Самая последняя и самая большая ошибка, которую можно совершить в жизни. Такими вот скалами заканчиваются отнюдь не все дороги, иногда их даже можно обойти, свернув на полпути... Но куда там слепым, которые сами не ведают, что их ждёт? Только и знают, что идти... Идти... Идти... - Приведи ко мне мальчишку! А потом, если понадобится, то и раба из конюшни, – мужчина был раздражён и от этого чуть ли не орал на немолодого слугу, старающегося не вздрагивать от каждого его слова и вообще не дышать: вдруг это может разгневать хозяина ещё больше? Жить слуге хотелось, поэтому он, радуясь тому, что не пришлось и дальше находиться в душном кабинете, выскочил на лестницу и, прыгая через две ступеньки, помчался вниз, в подвал. Пусть он уже не мальчиком был для таких пробежек и после, наверное, будет болеть спина, но сейчас куда важнее было доставить требуемое, а то можно было и головы лишиться. А спина пройдёт потом, жена на ночь примочки сделает или разотрёт маслом каким... Слуга только успел с собой факел прихватить да зажечь его – времени на такие мелочи не было. Дверь открылась почти нехотя и, конечно же, не без скрипа: петли были тугими и явно ржавелыми. Мальчишка сидел в углу подвала, прижавшись к стене спиной и обняв коленки руками (п\а: изначально написала «обняв коленки ногами» и ужаснулась чудесам альтернативной анатомии). При ближайшем рассмотрении, оказалось, что он дрожал не то от холода и сырости, не то от страха. Крысы совсем не брезговали поживиться свежей человечиной, к тому же сопротивляться парень мог не слишком активно. А они ещё и прыгать умеют, мерзкие создания. Свет разгорающегося факела разогнал их по своим щелям, а Кирилл ещё больше сжался, уткнувшись головой в свои худые острые коленки. - Тебя хочет видеть хозяин. Уж не знаю, чем ты провинился, но он очень зол... – мужчина вздохнул и протянул пленнику руку. – Вставай давай, не нужно заставлять его ждать, а то ещё сильнее разъярится. - Я знаю, чего он хочет... Догадываюсь... – Кирилл всё же поднял голову и посмотрел на слугу, пришедшего за ним, чуть щурясь от тусклого света факела. Столько времени, проведенного в темноте, не прошло даром: теперь к его страхам теперь прибавились ещё и грызуны, и та самая непроглядная тьма... - Ну, так давай, поднимайся. Мне тебя жаль, честно. - Да, я понимаю... Прости, - юноша осторожно дал тому свою руку и тут же рывком был поднят на ноги. Чуть пошатнувшись, Кирилл, схватился за плечи слуги, силясь не упасть в тот же миг. Не упал, голова кружилась, в висках ломило, а затёкшие от долгой неподвижности ноги неприятно ныли, но он упрямо сделал шаг к выходу... Поскорее бы уже от этих жутких крыс и холодной сырости, от которой даже кости замерзают и пропитываются вонью. Слуга если и хотел что-то сказать по поводу того, что вешаться на него не стоит, то передумал: мальчишку действительно ноги не держали. Что ж, значит, придётся тащить до второго этажа на себе... Впрочем, Кирилл через несколько минут неспешного поднятия по лестнице сдался и заявил, что сам попробует. Куда там - он чуть было не упал снова, но сцепил зубы и, хватаясь за перила, дошёл. С каждым шагом он тихонько стонал, но упёрто продолжал подниматься по лестнице, уже начавшей казаться ему бесконечной. - Хозяин, вы хотели его видеть... – слуга распахнул перед Кириллом дверь, впуская во всю ту же комнату: золотисто-коричневый ковёр, книги, маленький столик и кресла. В одном из них и сидел Мист, что-то фиолетовое попивая из своего бокала. - Отлично. Останься пока что за дверью, ты скоро будешь нужен... – и посмотрел многозначительно в сторону парня, который и так старался вообще нисколечко не привлекать внимание. Дождавшись, пока слуга, поклонившись, выйдет, мужчина встал с кресла, в котором до этого сидел, положив ногу на ногу и вчитываясь в какой-то пергамент. - Ну что? Как ощущения? – он издевался, подойдя поближе к мальчишке и задрав его подбородок так, чтобы можно было видеть малейшее выражение его лица и серые глаза, полные отвращения и ужаса при упоминании подвала. Уж куда-куда, а туда он точно не желал попасть во второй раз... - Будешь делать всё, что я говорю?.. - Юноша нашёл в себе силы и, резко отстранившись от Миста, тряхнул головой, правда при этом опять чуть не потеряв равновесие и не упав. - Нет, – Кирилл абсолютно точно не желал больше подчиняться своему «хозяину». - Да ну? Я же могу сделать так, что ты на коленях будешь тут ползать и умолять меня... - Вы можете меня убить прямо сейчас. Мне все равно. - О, - мужчина иронично ухмыльнулся. - Это ты зря... Кто же станет тебя убивать, Связующий? Ты очень даже нужен мне живым и невредимым. Хотя... кто сказал, что тебе, для того чтобы рисовать, нужны, скажем, ноги? Или член... - Мист оскалился и отошёл от побледневшего парня, сделав пару шагов к двери кабинета. - Я не буду ничего делать. - А твоего согласия и не спрашивается. Ты... будешь это делать, - он опять недобро усмехнулся и уже прикрикнул, чтобы уж наверняка было слышно за дверью: - Приведи сюда раба!!!