Песчинка

Гет
NC-17
В процессе
7566
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Макси, написано 1 224 страницы, 120 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7566 Нравится 5227 Отзывы 3585 В сборник Скачать

Глава 47.1

Настройки текста
Глава 47.1 Мда, забавно получилось. Хотя, зная природную любовь к шуткам и интригам что у тануки, что у кицунэ, можно смело утверждать, что обосновалась эта компания в «Трёх мётлах» намеренно. Я даже уверен, что шли в это заведение специально, чтобы посмеяться над местными, которые особо не сдерживали эмоций, наблюдая красивых японок. Многие девушки пытались держать марку, но получалось у них откровенно плохо — зависть оказалась слишком сильна. Более честные, или мудрые, девушки покинули заведение, утащив за ноздри кавалеров. Мужская часть публики также оказалась неоднородной, но только в методах наблюдения: одна часть пыталась поглядывать скрытно, маскируя свой интерес; другая же часть бессовестно пялилась, практически полностью игнорируя своих спутниц, чем заводили девушек ещё сильнее. Что смешнее всего — аякаси очень чутко чувствуют различных проклятых, «грязную кровь», связываться с которой не станут никогда. Разве что поймать такую красотку и взять её силой, а потом ещё держать в смирительной рубашке, чтобы не убила плод насилия. Среди местных без проклятий в магии можно найти только редких обретённых, да и то, лет до тринадцати-четырнадцати, пока не начинаются брачные игры, соответственно, всевозможные проклятия из-за угла и в спину. Короче говоря, мне было смешно смотреть на местных «мачо» со старших курсов или редких местных жителей, которые пытались заигрывать с японками. Судя по ауре старейшины общества тануки, она получала от ситуации огромное удовольствие. Особенно повеселил высокий, худой слизеринец, с мышиного цвета волосами и огромным эго, который самоуверенно приглашал на «погулять» Куруми. О! Настолько изящно и красиво отказать — это искусство, а если ещё и завуалированно намекнуть на толстые обстоятельства «грязнокровности» так, чтобы парень не сразу понял о чём речь — это высший класс! В общем, посидели очень неплохо, но и поговорить о делах не смогли. Мало ли кто и что подслушает, и до чьих ушей дойдёт информация, поэтому не касались важных тем. Единственное, пока сидели за столом, я выжег новую печать с посланием матери, где сообщал дату и время встречи неподалеку от Хогвартса. Я бы мог ещё прогулять, но на самом деле крайней необходимомсти в этом нет, с другой же стороны у меня есть дела в школе, а маман с компанией никуда не денутся. Они сказали, что «не спешат», поэтому я решил не устраивать лишней спешки. Уже по пути в замок Гермиона передала первый результат своей работы — свиток со списком книг, разделенный по темам и рейтингу эффективности. Я конечно, человек широких взглядов, с открытым сердцем и умею доверять, но уже в Хогвартсе отправился в библиотеку, где взял на руки пять книг из списка в произвольном порядке для определения качества оценки Гермионой оных. А то вдруг она оценку выставляет по красоте стиля или «заслуженности» автора? После сходил в совятню и отправил письмо своим людям с командой на отправление первых работников для восстановления намеченных наиболее разрушенных парников. Таких вообще не мало, но готовых деталей комплекса для создания особых условий я успел сделать четыре набора, а также два набора деталей для установки расширенного пространства. Для всех, теплиц с болотными растениями и грибами будет только две, но у Мэгги есть человек, умеющий ставить расширение, но у него нет местной лицензии для этого дела, а получить её можно только если работаешь в определенном отделе Министерства. Так вот, в процессе постройки этих двух теплиц, а они реально почти под ноль разрушены, мы кое-что поменяем, кое-что изменим и добавим, чего не было в изначальном проекте, но всё «строго согласно нужд». В итоге получим среду парочки магических болот, где постоянно висит ядовитый, едкий смог-туман — смесь газов, испарений, ядовитой пыльцы, спор и магии. В этом тумане не видно собственной вытянутой руки, а входить можно только в костюме повышенной химической защиты, с замкнутой системой дыхания и укрепленном магией. Кто попало в теплицу войти не сможет — мы установим жёсткий режим и кучу всевозможных инструкций для работников, а внутри замаскируем проход в ещё одно помещение с теми же условиями, расширенное магией. На самом деле я думал замутить такое же у себя в поместье, но уже в процессе подготовки выяснилось, что для создания этого микроклимата требуются очень специфические материалы, которых в открытой продаже нет, и получить их можно только через правительственные каналы. Эти вещества относятся к условно запрещенным, то есть для работы с ними нужно особое разрешение, к тому же по ним установлена строгая отчётность. Естественно, взятки открывают много дорог и дверей, так что необходимые количества веществ и материалов уже дожидаются своего часа на особом складе. Но официально работать с ними мы будем именно здесь, в Хогвартсе, если каким-либо образом, кто-нибудь выведает, что урожай больше предполагаемого, это ещё можно как-то объяснить. Но если я установлю такие же теплицы у себя и об этом кто-то узнает (по испарениям, возможным утечкам атмосферы, и т.д.), то меня тут же попытаются отправить в Азкабан. Оно мне надо? Будем прятать на виду у всех, в том числе и Дамблдора, который не позволит устраивать бесконечные комиссии в свою вотчину, тем более, если предполагается хорошая прибыль. Интересно, куда он будет девать деньги, ведь я уверен, что и половины денег не дойдёт до школьных счетов? Следующие три дня прошли в работе и учебе. Нумерология и древние руны переступили порог «основ», и мы приступили к более интересному материалу. Профессор рун показала элементарные комплексы для постоянной напитки из природного магического фона стационарных чар, а также закрепления некоторых «эффектов» на площади. Вроде тех же якорей для расширения, но руны, которыми пользуются в Европе более универсальны, в отличии от используемых мною иероглифов. В моём методе каждую цепочку следует подбирать под конкретные условия из-за слишком широкого спектра толкования знаков и их сочетаний. Руны же на порядок проще, чем и привлекательнее, но только в перспективе, когда доберусь до того же уровня, что и мои иероглифы. Также занимался палочкой для Сириуса. Несмотря на закидоны и «гриффиндор головного (или спинного?) мозга», Блэк — это Блэк, а потому окрас магии у него весьма специфичен, к тому же родовая магия направленно-тёмная. Сутки варилось специальное зелье на крови одного конкретного Блэка для пропитки древесины — четырёхсотлетнего дуба, выросшего на краю древнего кладбища. Сердцевина — комбинированная: толчёные клыки фестрала и дракона. Думаю, объяснять такой выбор ни к чему. Очистка данных материалов, а также приведение их в нужное состояние заняло ещё два дня, которые вымачивалась-пропитывалась древесина. Ночью третьего дня, как раз когда я проводил малый обряд в честь полнолуния, хитрым заклинанием трансфигурации соединил основу и сердцевину палочки, добавив на рукоять серебряное кольцо с набором рун — кровный ключ. Теперь даже отобрав палочку в бою, хозяином ее не станешь, да и не сломать её просто так, попытаешься — лишишься пальцев. Утром четверга Хедвиг понесла Сириусу «его» палочку. Кстати, есть один нюанс, на который мало кто в магическом мире обращает внимание. Тот мастер, который практикует изготовление волшебных палочек и полноценных концентраторов, может пользоваться любым из них, вне зависимости от направленности энергетики и Даров. К примеру, одаренному в магии жизни едва удастся выпустить искры из палочки мага-разрушителя, да и то только после победы над прошлым владельцем. Мастер Буаселье, Олливандер, Грегорович, и прочие, и я в том числе, мы можем пользоваться любой палочкой, и те будут слушаться, пусть и ограниченно. Так вот, когда я закончил палочку Сириуса Блэка и взял её в руку, то пальцы слегка покалывало, будто статикой, да ещё холодок такой по коже, специфический. В ответном письме счастливый обладатель рассыпался в комплиментах и благодарностях, мол «эта лучше, чем та — первая, которая была «тёплой», а эта «горячая», и от неё странные ощущения, но приятные, будто зовёт к действию! Крутая палочка!». Там было и ещё, но больше эмоций, чем информации. В принципе, использованная схема этой палочки — это один из пока что немногих шаблонов, известных мне, к тому же, довольно простой, ведь я уже встречал упоминания, что для некоторых палочек, пусть и довольно редко, используется метод выделения солей веществ или кристаллизация. Соли, обычно, крайне токсичны и ядовиты, из-за чего требуется создание внутренней защитной капсулы для хранения опасной сердцевины. Со временем, магия пользователя постепенно разрушает капсулу, смешивая составляющие, проращивая сложную структуру. В итоге получается довольно мощный, но крайне опасный для посторонних концентратор, которым смогут воспользоваться только дети и некоторые потомки первого хозяина. Других же людей может банально отравить через касание. В четверг, снова на глазах гостей, формировал голеностоп протеза и судя по глазам Астории, через несколько лет в Британии появится новый мастер, а то и магистр трансфигурации. Девочка буквально не отрывалась от наблюдения за моей работой, напрочь игнорируя всё и всех остальных. К тому же, её, похоже, серьёзно «зацепил» металл — больше всего девочка тренируется именно с ним. Когда уже все разошлись, а я отправился провожать Луну, молча протянул девушке небольшую картонную коробочку. Блондинка в своем неподражаемом стиле посмотрела на меня, приняла и открыла подарок. Внутри оказался обработанный драконий коготь, отполированный и покрытый особыми составами. Также, в широкой части просверлены два отверстия для шнурка, а в самом центре есть углубление, где спрятан небольшой кристалл, наподобие тех, что я ставлю в куклы. На выразительный взгляд ответил. — Ты учишься слушать и слышать мир, голоса духов и душ. Видеть то, что никогда не увидят остальные. На этом пути можно встретить много разного: интересного, захватывающего, чудесного и ужасного. Однажды может случиться так, что ты встретишь среди духов друга, и это, — киваю на коготь. — станет ему домом, в котором он сможет путешествовать с тобой. — делаю небольшую паузу. — Или защитить в час нужды. — Хммм... — Лавгуд ненадолго задумалась, погладив гладкую поверхность. — А я могу взять с собой только одного друга? — серебряные глаза смотрят открыто и честно — потрясающий взгляд, жаль, что наши судьбы близки, но различны. — Нет, хе-хе. Что это? — указываю на ожерелье из пробок на шее девушки. Луна хотела что-то быстро ответить, потом замерла с открытым ротиком, и её тонкие бровки удивленно приподнялись, от чего я снова негромко засмеялся — уж больно смешное выражение она состроила. Юная Лавгуд рассматривала свои «украшения» так, будто впервые увидела, в какой-то момент у неё изменился зрачок и засветилась радужка и склера. Ну да, сама того не осознавая, Луна делала всякие странные «украшения», неизменно вызывая насмешки окружающих, вот только есть одно «НО». Кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы Полумна Лавгуд подверглась нападению Пивза? Или, возможно, девочка хоть раз простудилась, гуляя в одном свитере и тонких брючках по холодному замку, к тому же босиком, хм? То-то же! Вокруг этой избранной всегда крутятся мелкие духи, защищают её от мелких болезней, опасных существ, а также проклятий. Среди своих одногодок, Луна — единственная с чистой магией и аурой, на ней нет ни одного проклятия, а сглазы, которыми щедро сыпят вокруг себя девочки-подростки, вроде младшей Уизли, растворяются на расстоянии метра от Луны. Да такая невеста — мечта любого из местных, но очень хорошо, что никто не знает об этих секретах, иначе мне было пришлось развязать резню из-за своей ученицы. Её жизнь куда важнее различных «именитых» и «уважаемых», так что я буду стараться защищать её. Ведь пусть Лавгуды и довольно старый род, но Даром они так и не обзавелись, потому и не были интересны высшему обществу, а тут — вот как: Дар Луны слишком мощный, и для его формирования потребовалось куда больше времени. Зато теперь она может заложить свою линию крови и магии с алтарём, Дар же будет передаваться как мальчикам, так и девочкам — он не привязан к гендерному признаку. У меня уже даже есть план, как помочь Луне всё это сделать, а если она ещё и заключит контракт с каким-нибудь светлым духом, то вполне возможно, что годам к сорока-пятидесяти, в её роду появится ещё один Дар, тем самым делая род Лавгуд «светлым». Точно, нужно будет осторожно поговорить об этом с девочкой, и с её отцом, он мужик пусть и с тараканами, но правильный. А в пятницу, я вместе с сестрами Лан вышел за врата Хогвартса, где нас уже ждала Юшенг, с диким, пусть и хорошо маскируемым, интересом разглядывающая Дзюнко. Рядом с мамой стояла полусонная Нанао, но катану бакенэко держала на виду, и полуприкрытые зелёные глаза следили за окружающим миром внимательно и цепко. По глазам что Дзюнко, что Юшенг понятно, что женщины явно знакомы, но не спешат вступать в разговор, стоя на расстоянии метров пятнадцати друг от друга. Зэнзэн и Джу шли немного отставая, так что их реакции на эту сцену я не видел. Без лишних разговоров собрал всех вместе, достал цепочку-портал. Через несколько секунд мы оказались на моих землях. *** За свою не такую уж долгую жизнь Дзюнко испытала немало горя, множество раз судьба била её, преподавала «уроки». Первый в жизни реальный бой, в котором погибла младшая сестра (сводная), Кимико, и четверо близких друзей. Потом тяжелый бой с сектантами, из которого она на руках вынесла другую младшую сестру, Шиину — Ши-чан, а их старший брат, Кенске, использовал запретную технику самоуничтожения для защиты сестер и уничтожения гнезда чудовищ и сумасшедших. Потом, казалось, жизнь стала налаживаться, у неё появилось два младших братика, потом она отстояла своё право на выбор мужа в двух дуэлях, а на третьей втоптала в грязь морального урода из клана Миядзаки, отгуляли свадьбу Ши-чан с Ген-куном, увидела рождение их девочек. А потом на них напали. Одновременный удар по всем владениям клана Хошино. Она лично уничтожила четверых старших заклинателей вместе со свитой и учениками из клана Тоётоми. От её руки пал наследник клана — известный на всю страну гений Тоётоми Йуудай. И она своими глазами видела смерть своих родных, кроме Ши-чан с семьёй, которые должны были спастись — для этого она отправила двоих своих телохранителей. Она, закованная в священные цепи, оказалась вынуждена смотреть на разграбление главного родового поместья. Она наслаждалась воем отчаяния трусливого главы Миядзаки, когда принесли куски разорванной плоти, бывшие его первым наследником. Она, с разбитым в кровь лицом смеялась, когда принесли обожженный и обезглавленный труп второго сына главы Миядзаки. А потом её накрыло пеленой боли, унижения и отчаяния, когда воздействие на разум пропало, и восемнадцатилетняя девушка увидела свой уже большой живот, а старый трусливый червь расписал ей свои планы на ребёнка. К сожалению, магия её оказалась запечатана, и убить плод не было никакой возможности. Долгие годы молодая, сломленная женщина чувствовала связь со своим дитя, понимала, какую силу унаследовал сын, и от этого ей становилось всё хуже, ведь Дзюнко знала, что хотят с ним сделать, а у неё не было возможности помочь. Крохотный шанс ей выпал на очередном фестивале «падения и уродства», когда Дзюнко передала сыну свои танто и нарекла его клановым именем Хошино, рассказала, кем он является. Последовавшая после этого тишина действовала на женщину угнетающе: сын молчал, ни разу не связался с ней, даже не попытался отыскать духовную связь, которая объединяет всех Хошино. Дзюнко тогда подумала, что Сора верен Миядзаки, что уже ничего не изменить. Каково же было её удивление, когда они с Сорой вдвоём обезглавили клан Миядзаки, да ещё взяли трофеями могущественные реликвии, а также вернули собственные сокровища, пусть и не все. Далее они знакомились, начали изучать друг друга. Ссоры и даже драки — это нормально в клане боевиков, таким образом родители часто доводят до своих детей простые истины, если уж слишком играет огонь в крови подростков. Новые открытия о сыне, о его знаниях, умениях, Дарах, столь легкое, даже небрежное использование печатей не могло не вызывать глухого раздражения, ведь эта сила досталась Соре от крови Миядзаки, у Хошино совсем другое направление. Пусть и не хотелось, но пришлось признать эту часть сына, эту сторону его сил, сути. Это вечное напоминание лет унижений и боли, отбросить или забыть которые невозможно. Пойти на договор... да чего уж там — заговор за спиной сына, Дзюнко заставила необходимость. Ни у неё, ни у Соры не было возможности вернуть осколки родового алтаря, хранящиеся в Верховной Канцелярии, а цена, предъявленная аякаси, оказалась понятна: связь через кровь и клятвы союза, принятие в состав востанавливаемого клана двух из пяти кресел старейшин представителей аякаси. Дзюнко и сама понимала, что такой договор навсегда привяжет Хошино к аякаси, влияние их будет в каждом решении, но что она могла поделать? Она росла в клане, её обучали немного политике, ей объясняли нюансы, потому, в отличие от сына, она понимала, что выбора-то, и нет. Предложения Союза Духов ещё относительно щадящее, в отличие от того, что могут сделать с ними люди. Се-доно даже намекнула ей зачем и почему осколки алтаря оказались именно в Канцелярии, а потом, подумав и вспомнив кое-что, и сама поняла, что император просто хотел полностью подконтрольный, ручной клан сильный бойцов, убийц, в новом кодексе которого будет главной строчка «Слово Императора — истинный закон». Нет, уж лучше так. А потом Сора погиб, вернее, долгое время таковым считался, к тому же оказалось, что эта подлая хвостатая тварь вздумала её сыну испытания устраивать, интриги плести. За то и поплатилась: древний артефакт, настоящее чудо, созданное, по слухам, одним из Истинных Драконов, Веер Тысячи Вечных Огоньков, был разрублен Дзюнко с помощью клинка «Наказующий». Катана, способная воплотить любую стихию, в зависимости от эмоций и желаний владельца, разбила в ледяную пыль сокровище Небесной Лисы: ненависть Дзюнко была льдисто-беспощадной. А после Се-доно принесла весть о сыне, который, как оказалось, просто где-то скрывался, и они опоздали буквально на пару часов. Спешить и гнаться за ним в страну без чести и совести, Дзюнко не стала — послушалась совета мудрой тануки. Что, в итоге, оказалось верным решением. К тому же, женщина побывала в одном из боёв. Нападение на старого союзника Миядзаки, Карасу, оказалось делом неожиданно простым. Дзюнко лично вырезала старейшин этого крохотного клана магов-оборотней и признанных мастеров-контракторов. Но женщина не была дурой, пусть её прямолинейный характер и плохо подходит для политики, но выгоду женщина умеет видеть. Семеро детей разного возраста, от года до пяти лет — именно столько оказалось небоеспособных магов в осажденном поместье уничтожаемого клана и рода. `Они, ударом огромного молота разрушил алтарь этого рода. Но Дзюнко научилась многому за эти годы, тем более не забыла свою судьбу, поэтому семеро детей оказались запечатаны в подарке сына, артефактном браслете, там же оказалось несколько осколков алтаря Карасу, а также часть клановой библиотеки — всё, что Дзюнко, Нанао и Куруми удалось спасти. Это оказалась тайна троих, а все остальные посчитали кровь Карасу полностью уничтоженной. Женщина размышляла над тем, чтобы откупиться от неприятного договора «трофеями», но тут Се-доно начала приносить иностранные, а точнее французские газеты, где в статьях фигурировал её сын. Она читала и не могла поверить во что ввязался её сын по глупости, ведь всем известно, что Запад — ядовитое болото подлых змей. Она уже почти решила ехать и спасать глупого сына, когда новые статьи кричали о «кровавом герое», изрубившем в «красный салат» множество террористов на каком-то европейском празднике. Некоторое время, после новости о поступлении Соры в какую-то школу магии в Британии, Дзюнко была занята разбирательствами с аякаси — те что-то затеяли, и этот факт нельзя было оставлять без внимания. А потом им пришлось уезжать молча и тихо — Лиса опьянела от побед, потому союзников начала воспринимать личными подчиненными. Только тихий уход на тот момент избавил её группу от проблем и скандалов. Женщина опасалась, что Сора узнал о её заговоре, потому и сбежал из Японии, и до сих пор на неё разозлен. Однако, их встреча развеяла её опасения, всё прошло очень хорошо, жаль, что пришлось ждать несколько дней для нормальной беседы. Но она никак не ожидала, отправляясь на встречу с сыном, снова увидеться с «Багровой Тигрицей Лан», Юшенг Лан. Перемещение порталом и новое удивление — очевидно новый дом, однако, с неожиданно сильной засики-вараси, чья магия ощущалась повсюду вокруг. Ещё где-то под землей ощущается внимание очень сильного духа земли и, кажется, огня. Откуда всё это? Кто ему помог? Какова плата? Размышляя об этом всём, Дзюнко неспешно, чтобы ничего не пропустить, осматривалась. Главное здание дома с ещё не законченными отдельными павильонами или зданиями поменьше, мощеные белым камнем дорожки, везде каменные японские фонари, место под традиционный сад, к которому ещё не приступили. В стороне строительная техника и временное жильё на колесных платформах. Большое трехэтажное здание простой архитектуры, очевидно, для слуг, и два здания, похожих на большие мастерские. Очевидно, что работы ещё далеки от завершения, но уже сейчас можно увидеть во что всё это вырастет. А ещё дальше, метрах в трёхстах от них, несмотря на сумерки, при свете мощных прожекторов с больших грузовиков разгружали что-то массивное, а в стороне застыли две машины-бетономешалки. Женщина снова повернула голову, заметив на самых высоких холмах мачты ветряных генераторов. Но главное внимание женщины привлекло другое. К одному из относительно плоских холмов вела отсыпаная щебнем дорожка, а на самой вершине в свете факелов, и окруженная трепещущими флагами, светлела широкая пирамида без вершины, собранная из бревен. Дзюнко повернулась к сыну, чтобы задать закономерный вопрос, но тот смотрел в сторону дома, откуда к ним приближалась группа людей. Слуг определить оказалось легко — у них уровень магических сил очень низок. Яркой красоты блондинка сразу не понравилась Дзюнко, она и сама не понимала почему, не нравится, и всё тут! И не сказать, что откровенно слабая, вроде женщины в темном простом платье под теплым пальто, или той семьи, но вот что-то слегка раздражало. Девушка со смуглой, даже золотистой кожей, закутанная в меховую шубку с капюшоном заинтересовала странным запахом магии, явно отдающей тьмой, но без злости или сумасшествия. Но больше всего заставила напрячься девочка лет двенадцати-тринадцати — таких существ Дзюнко ещё не приходилось встречать, а очень похожий на Сору оттенок магии непроизвольно заставил напрячься. Девочка же, ни на кого не обращая внимания, тут же взяла парня за руку, как держатся за родителей дети, сам Сора также воспринял это как норму. Дзюнко в какой-то момент почувствовала, как под её ногами качнулась земля: что за мать у этой девочки, если в ней вообще ничего знакомого? И когда Сора успел, раз ребёнок такой большой? Хотя, глаза у неё не от Хошино, что странно. Потом Сора очень коротко всех представил друг другу и повел к холму. К сожалению, деталей относительно того, кто же такие эта Афири, и более интересная Кирико, женщина не получила, как и причин, зачем же были приглашены Лан. Да и вообще факт их присутствия нервировал: в своё время отец ей рассказывал историю об исходе их рода из гнезда в Китае после внутреннего переворота, прибытие в Корею, где их чуть было не уничтожили, пытаясь захватить, а потом они пришли в Японию, где получили благословение от местных Ками. Дзюнко помнила делегации клана Лан, и даже застала последнюю дуэль между отцом и ставшей третьей женой, Лан Няо. Зачем они теперь пришли к Соре — понятно, и от этого страшно. Даже если она лично уничтожит Багровую Тигрицу, ей не под силу остановить многочисленный клан. На холме не оказалось никого постороннего, даже жреца, что вызвало недоумение у присутствующих. Но Сора даже бровью не повел. Он вышел вперёд, и у него на руках появилось первое тело, замотанное в белую ткань, которое парень осторожно положил на дерево. Следом уложил второе и третье. Отойдя к людям, сын немного помолчал, смотря на дело своих рук, а потом заговорил. — Сегодня мы провожаем отца и двух его дочерей. Хошино Геноске, — Дзюнко почувствовала, как её повело в сторону, но Нанао вовремя поддержала, с тревогой вглядываясь в лицо бледной женщины, боящейся услышать продолжение, но Сора оказался беспощаден. — Хошино Марика, — женщина закрыла глаза, чувствуя обжигающую влагу на щеках, в груди стало тяжело и пусто. — Хошино Манами... Дальнейшее для женщины превратилось в серый туман с редкими вспышками реальности. Одной из вспышек был вид кровожадного, буквально звериного оскала Юшенг Лан. Она сощурилась так, что глаз не стало видно, только тонкие линии ресниц, но вот широкий оскал белоснежных зубов, слегка заострившихся и увеличившихся клыков, говорил сам за себя. Как оказалась в доме и что ей принесла засики-вараси, Дзюнко не помнила, зелье подействовало качественно, оставив ломящую боль в груди и опустошенность в душе. А ведь она так мечтала отыскать эту семью, встретиться с ними, обнять сестру и племянниц, подшутить над излишне строгим и серьезным Ген-куном... Как же так? За что Судьба так жестока с ними? Чем провинились? — Я хочу показать кое-что вам всем, — голос сына своими интонациями привлек внимание всех за столом. — но предупрежу: у кого слабые нервы, или кто излишне впечатлителен, тем лучше этого не видеть — не сможете уснуть. — пока люди переваривали услышанное, Сора повернулся к Кирико, его лицо стало мягче, добрее. — Ки-тян, идите, поиграйте с Момо-тян, хорошо? — девочка несколько секунд разглядывала лицо сына, ОЧЕНЬ внимательно смотрела в его глаза, а потом кивнула и ушла. — Лиззи? — Нет. — блондинка решительно тряхнула головой. — Ты можешь разочароваться... — испытующе глядя в глаза девушки, странным тоном спросил парень. — Я сделала свой выбор. — упрямо глядя на парня, ответила девушка, вызвав волну раздражения у Дзюнко. Остальных Сора не спрашивал, лишь бросил взгляд на Юшенг, всё продолжавшую скалиться. Слуг к этому моменту за столом уже не было. Взмах рукой и в углу большой гостиной обнаруживается большой красивый кубок. По его линиям пробегает несколько искорок, волна света... *** Для себя лично я сделал нормальный Кубок, с полным функционалом Думосброса. Только в отличии от оригинального артефакта, в Кубок не нужно опускать голову, он создает волну возмущения, следом за которой людей накрывает той же ментальной средой, что создаётся в чаше Думосброса. Я решил показать все с самого начала того злополучного дня. На воспоминание люди реагировали очень по-разному. Лиззи, к примеру, многого не понимала — это было видно по её лицу, но вопросы не спешила задавать. Близняшки Лан смотрели с крайним интересом, а их наставница продолжала жутко скалиться. Возле мамы всё время находилась Нанао, поддерживая её. Живой интерес Афири меня совсем не удивил, всё же девушка выросла в злом клане, а это не может не оставить свой отпечаток. Мне удалось не пропустить момент крайнего изумления Юшенг: когда она рассмотрела рабскую печать на животах девушек, у женщины даже глаза приоткрылись. Вид взорвавшихся девушек заставил вздрогнуть всех, кроме Юшенг и Афири, а Лиззи ещё и накрыла ладонями рот, широко распахнутыми глазами глядя на эту сцену. Когда я «лопнул» Змея, на меня бросили изучающий взгляд мама, Нанао и Юшенг, а Афири, казалось, сейчас лопнет от счастья. А вот вид «злого» ритуала заставил нахмуриться всех, эмпатию я не включал: мне и так паршиво на душе до такой степени, что хочется напиться до поросячьего визга, но нельзя. Лёгкий транс и постоянное прикосновение к каналу связи с феями, с которыми я заключил договор, помогает отодвинуть глухую боль и горе, превращая в терпимую скорбь. Тяжелее всего было изображать своё обычное поведение в Хоге — это пришлось делать из-за слухов по министерским каналам о том, что Отдел Тайн рыскает по Лондону, что-то выискивает. Понятно что, но не понятно, как засекли. Или гоблы слили инфу? Хотя нет, тогда бы «Серые» не вкладывали столько сил в поиски. Сцену благодарности богов я «вырезал», оставив только появление Афири. Воспоминание на этом закончилось. Несколько минут висела тишина, а потом первой заговорила Дзюнко. — Сколько? — женщина хмурилась, вглядываясь мне в глаза, по ментальному щиту заскреблись. — Уточни, что ты хочешь знать. — отвечаю. — Сколько лет ты пожертвовал? — О! — растягиваю лицо в удивленной улыбке. — Тебе известно об этом ритуале? А откуда? — Сколько? — попытка — не пытка, верно? — Десять лет. — внешне равнодушно пожимаю плечами. — Так вот почему... — прошептала Лиззи, смотря на мои крашенные волосы, а я снова пожал плечами. Королева светлых фей — очень сильное, доброе создание, и тех крох, что доходят до меня по связи хватает для борьбы с пеленой животных страстей. — Оно того не стоило! — взорвалась Дзюнко, она хотела ещё что-то добавить, но спокойный голос Афири её перебил. — Десять лет жизни — малая цена за уничтожение столь древнего зла. — кажется, девушка только что стала всеобщим врагом, но она права. — Да как ты смеешь?! Ты из проклятого рода, отобравшего у нас последние капли крови! Откуда тебе знать!.. — Я родилась и выросла среди людей, творящих Зло. — девушка выглядела спокойной и уверенной, да и её голос резко контрастировал с громкой Дзюнко. — Уж кому, как не мне знать, чего они заслуживают? Я бы могла рассказать «славную историю» уничтоженого рода, чьё имя я отказываюсь называть или помнить, но какой в этом смысл? Пусть они уходят туда, где им самое место, а пески времен надежно скроют память о них. Сотрут без следа. — черные глаза, в которых обычно плескался живой огонёк гордости и высокомерия, которыми девушка смотрела на мир, сейчас застыли холодом, а блеск пропал. — Достаточно. — успеваю вмешаться в паузу, чтобы спор не затянулся. — Это было моё решение. Мой выбор и моя месть. — Что это была за чёрная сфера, которую ты использовал в ритуале? — после едва уловимого кивка наставницы, спросила Джу. — Артефакт моей разработки. Многого не скажу, только то, что по моим подсчётам, накопленного заряда должно было хватить на уничтожение врага полностью. — люди за столом застыли с разными выражениями. — Живых не осталось. — прохладно-спокойный голос Афири приковал к ней внимание. — Я видела смерти. После такого не выживают. — Что это было? — Юшенг поочередно смотрела то на меня, то на Афири. — Вам не нужно это знать, госпожа Лан. — спокойным голосом отвечаю, выделяя последнее слово, а девушка просто промолчала. Её понимание ситуации я оценил очень высоко. — И всё же я настаиваю. — опасно прищурилась женщина, впиваясь в меня взглядом. Напряжение за столом повысилось. — Вы забываетесь. — мой нейтрально-спокойный голос ей явно не пришелся по вкусу. — Я вас пригласил в свой дом не для того, чтобы слушать угрозы. — А зачем ты нас пригласил? — широкий оскал снова вернулся на своё законное место. Судя по взглядам остальных, этот вопрос интересен всем. — Вы предложили мне, госпожа Лан, жениться на вашей дочери и племяннице, стать частью ВАШЕГО клана. — делаю паузу, осматривая остальных присутствующих, и реакция мне понравилась. Довольную улыбку давлю в зародыше. — Я делаю вам встречное предложение: я беру одну из девушек старшей женой, и она входит в МОЙ клан. Наша общая кровь возродит Род в том виде, каким он был изначально, до предательства младшего брата. Какое-то время Юшенг изучала моё лицо, активно пытаясь продавить ментальную защиту (откуда, блин, все такие одаренные в деле взламывания чужих мозгов?), а потом уже приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Я посмотрел на неё через мир духов. Посмотрел на неё, Юшенг Лан, и женщина непроизвольно вздрогнула, жадно вглядываясь в мои изменившиеся глаза. Ощущение натянувшихся губ из-за увеличившихся клыков, игнорирую. Погружаюсь, пусть это и жутко сложно, глубже в астрал, и мир расцветает новыми деталями. — Я знаю для чего вы носите запирающие амулеты. Носите сами и носят ваши воспитаницы. — я ясно вижу как бурый поток с редкими голубыми всполохами бессильно разбивается вокруг этой троицы: мощные амулеты не дают родовой магии свободно течь сквозь них, отсекая поток, защищая от грязи проклятий. — Я видел такие же амулеты на ваших людях. — чуть внимательнее смотрю в глаза женщины. — Я ВИЖУ ЧТО они делают. Поэтому не приму ваше предложение принять в себя чужие грехи. Но приглашаю принять мой огонь. — прикрываю глаза, отпуская тяжёлое состояние, к тому же смотреть на такую грязную магию — удовольствие ниже среднего. — Для этого я вас пригласил, чтобы вы вспомнили, кем на самом деле являетесь, показать пример в моём воспоминании. Ваш ответ жду до середины апреля. Почти сразу после этого женщина и её подопечные удалились, а мне ещё предстоял нелегкий разговор с матерью. Благо, они с кошкой никуда не торопились и согласились остаться в моём доме. Всё же, пусть это и не относится к нынешним дрязгам и общей ситуации, но я, наравне с негативными эмоциями чувствую и огромное удовольствие. В той жизни я всегда жил с родителями, и такого понятия как «свой» дом, я не успел ощутить, дом же в Лондоне с самого начала воспринимался как временное жилье, а это совсем не то. Оказывается, это очень важно — знать, что этот дом именно твой, ты в нём хозяин, это территория твоих правил. Хорошее ощущение, правильное. Разговор с матерью вышел непростым — это самое близкое по смыслу описание. Говорили мы в моём будущем кабинете, но здесь сейчас только пара принесенных с собой стульев, на которых мы и разместились. Я не спешил расставлять мебель и всё окончательно обустраивать потому, что в двух третях помещений буду ставить расширение пространства на мощных якорях, и эта деталь особняка также будет подключена в общую систему управления через комнату контроля, перстень и браслет главы, а так же большая часть функционала будет подвластна Момо. Так вот, за закрытыми дверями мы провели больше двух часов. Сначала всё было более-менее: я рассказал всё по ситуации с Минэ, всё что узнал и додумал. Хоть Дзюнко и не желала признавать факт моей правоты насчёт пожертвования ритуалу десяти лет жизни, но ничего она уже поделать не могла, поэтому и «пилила», как говорится, «без огонька». Так же, как акт доверия, или же обмена оружием — кому — как, рассказал о том, что разработал артефакт мести, ведь именно с помощью моего «Взора Немезиды» и были уничтожены люди. Ритуал, проведенный мною наносит удар по родовому алтарю, и чем сильнее алтарь — тем мощнее должен быть удар, — это инстинктивно чувствуется во время ритуала, который я мог бы и прервать, когда понял, что двух с половиной десятков быков мало... очень мало, вот и пришлось платить годами. Но уничтожение алтаря — это не смерть рода и клана, а вот вброшенный в канал пробоя артефакт навелся на саму кровь и магию, так что месть свершилась в полном объёме. Дзюнко на это только покачала головой и просила впредь думать о последствиях. Как будто я не думал. Пусть я и силен, но такую толпу магов и колдунов, да ещё со жрецами, мне одному не одолеть. Да, Афири уже успела кое-что рассказать о мертвецах и я только утвердился в мысли, что поступил правильно. Потом перешли к тому, что женщину и волновало больше всего: восстановление клана и моя роль в этом. Впервые она полностью рассказала свой план, объяснила что, зачем и почему. По женщине было видно, да и чувствовал я, что она опасается моей реакции на свои слова, но рассказала всё. А потом замолчала, ожидая моей реакции. Как будто я не понимаю, что каждый в этом мире ищет свою выгоду? Или ни разу не видел, как разумные выкручивают факты под самыми невероятными углами, лишь бы повернуть факты наиболее выгодным для себя образом? Союз Духов обнаружил выгоду и самым решительным образом старался выжать из неё максимум. О да! Ввести кровь аякаси во все старшие ветви клана — это вечный союз, ну, поколений на десять — точно, и это только для обычного рода. Хошино же известны своей близкой к телепатической связью между родственниками, мы чувствуем друг друга. И если в нашей крови появится примесь сильной крови с уклоном в «дух», то новых родичей станем чувствовать как часть своего рода, а значит, воевать не сможем. Хитро, очень хитро. А Дзюнко, когда я озвучил свои мысли, побледнела: одно дело иметь связь пару-тройку поколений, и совсем другое дело столь серьёзно отдалиться от людей. Но я не стал озвучивать один нюанс, вычитанный мною из древне-китайского свитка «Вечная Песня Детей Неба», ведь зная его, я могу обойти некоторые «нерешаемые» проблемы, а некоторые даже использовать с пользой для себя. Но я не спешу даже какие-либо планы такого толка строить, только делаю небольшие заметки мыслей, появившихся во время изучения массивного, тяжеленного свитка из сплошного полотна золотой фольги на толстом нефритовом стержне. Тридцать один сантиметр — именно столько получилось у меня, когда ради интереса измерил толщину свитка от стержня к внешнему, то есть радиус. Дзюнко долго и нудно пыталась доказать необходимость получения осколков алтаря Хошино. Объясняла, что когда алтарь раскалывается, в нём после выброса магии, остаются мини копии общей энергетической конструкции алтаря. То есть если все сделать правильно, то алтарь можно восстановить в прежнем виде, пусть и слегка ослабленном, но это уже другой вопрос. Пришлось делать вид, что я этого не знал, на самом же деле эта информация в свитке имеется, и я её уже изучил. Скрывая до поры до времени свои секреты, давил на то, что здесь, в Британии, у меня больше перспектив, ибо нет императора или короля, а с остальными в случае чего можно говорить силой. Короче, спорили мы долго, мать даже рассказала о том, что ей удалось захватить потрясающий трофей в виде последних осколков рода Карасу, которые женщина хотела предложить аякаси. При таком раскладе пришлось приоткрыть карты, так как мать уперлась рогом и не желала меня слушать, а я едва сдерживался, чтобы не спеленать эту порывистую женщину, и не забрать эти сокровища силой. Всего одного тонкого намека на то, что Даров мне перепало аж целых пять штук, а шестой — на подходе, Дзюнко замерла и у неё остекленели глаза. Несколько минут она пораженно молчала и только потом согласилась услышать мои доводы относительно моего выбора места жительства. Более-менее успокоившись, женщина согласилась сделать перерыв в обсуждении этой темы, так как полученную информацию требуется серьёзно обмозговать. На том и разошлись. А в моей временной спальне (буду делать расширение, поэтому и «временная») меня дожидалась Лиззи, очень нежная и ласковая этой ночью. Настоящая женщина! Всего за какой-то час с небольшим девушка полностью прогнала всё тёмное и плохое. Этой ночью я не видел кошмаров. *** Завтракал я в компании умильно-сонной Кирико, ей никак не удавалось прогнать сон, она буквально балансировала на грани, вызывая улыбки у меня и мисс Треверс. В какой-то момент девочка покачнулась на стуле, задремав, мне пришлось её придержать, а потом прижать к боку — она снова чуть не упала. В полудрёме девочка произнесла: «Папа... тёплый...», и погрузилась в полноценный сон. Думал, услышав что-то подобное, впаду в ступор, но ничего подобного не обнаружил, как и какого-то неприятия, будто так и должно быть. Краем глаза заметил как напряглась мисс Треверс, что с некоторой опаской поглядывала на меня. Неужто подумала, что я буду ругаться на девочку? Странные здесь нравы, в Британии, раз уж женщина допускает такой вариант. Я же понимаю, что Кирико, как и любому другому ребенку, требуются те, кого она сможет назвать родителями. Фактически, я и есть её отец, если так задуматься, вопрос же в другом: почему она сразу так ко мне не обратилась? Боялась? Чего? И откуда вообще могут быть такие страхи? К сожалению, остаться дома сегодня не могу — дела, поэтому отнес девочку на диван в гостиной, замотал в плед, погладил чёрные волосы, и отбыл в Хогвартс. Всю эту неделю мадам Максим была недоступна для беседы, но вчера утром я получил от неё письмо с согласием на встречу сегодня в обед. С утра же прибывают материалы для стройки и сами строители, а также прораб. Также должны быть Малфой с кем-то из Министерства, в общем всё важное. Ничего слишком сложного, или чрезмерно выматывающего — обычные согласования по уже готовым контрактам, банальное знакомство с теми, с кем будем работать и так далее. Малфой же выступал как представитель Попечительского совета, а также финансовый советник самого министра. Одно его присутствие сохранило мне уйму нервов и времени, ибо прибывшие чинуши и клерки оказались очень мутными, скользкими и наглыми, жутко жадными. Боюсь, сам бы не сдержался, но это не отменяет того факта, что как только выдастся шанс, что-нибудь с ними сделаю. Кстати, впервые увидел Амбридж. В жизни эта ведьма оказалась даже неприятней, чем сыграла актриса в фильме. Не буду перечислять все «достоинства» Дамы-в-Розовом, но уверен, что Гриндевальд, Гитлер и Геббельс приняли бы её как родную. Как бы там ни было, но с делами мы управились в срок, так что у кареты Шармбатона я оказался буквально за несколько минут до назначенного времени. Стоило мне подойти (я с самого утра окружил себя барьерами, чтобы не пачкаться и не пришлось переодеваться для встречи с француженками), как двери раскрылись, а на пороге я увидел Флёр. О! Я честно признал, что девушка меня впечатлила нынешним образом! Сегодня она умудрилась стать совсем не той, кем обычно является, в то же время наоборот — будто явив себя настоящую. Серебристые волосы, распущенные и распушеные, одним завитым локоном прикрывали правую сторону лба. В небесного цвета глазах горел живой огонёк, привлекая не меньше внимания, чем глубокое декольте белоснежного платья и два упрямых бугорка, между которых опустилась полосочка белого металла — часть мудрёного украшения из цепочек, камешков и колечек. Стройные ножки, на ладонь выше колена спрятанные тканью, искушали чистотой кожи и гармонией формы. Тонкую талию охватил тонкий поясок, вышитый блестящими серебристыми нитями и белыми камешками. Едва смог оторвать взгляд от нескольких ярко-голубых камешков между ну совершенно неинтересных полушарий. Хитрая улыбка и довольство на овальном личике дало понять, что девушка заметила произведенное впечатление, и от её глаз не укрылись мои взгляды. — Привет! Проходи. — девушка слегка сдвинулась в сторону. «И как ей не холодно?» — думал я проходя внутрь, тут же находя ответ. В прошлое посещение я этого не заметил, но тут, оказывается, на входе установлены чары — слабый щит воздуха, не пропускающий холод снаружи и тепло изнутри, но не препятствующий движению самого воздуха. Нужно запомнить и установить себе что-то похожее. Сбросив пальто и шарф на широкой вешалке у входа, двинулся следом за этим дивным видением. Взгляд сам собой опустился вниз — свободная ткань пусть и не обтягивала круглую попку, но и не прятала. Девушка же щебетала о том, что вот буквально только что собралась обедать, в одиночестве. Мадам Максим с помощниками ещё не прибыла, а ее охрана сидят в своих комнатах у входа согласно инструкции, вот бедняжка и скучает за книгами в одиночестве. А нарядилась в потрясающее белоснежное коктейльное платье, набор украшений, светлые туфельки на каблучке и надушилась именно тем ароматом, что нравится мне, а не её излюбленные сладковатые ароматы — это совпадение. Флёр, «жалуясь на жестокую судьбу», грациозно жестикулировала левой рукой, позвякивая тонкими колечками-браслетами и поглядывала краем глаза, наслаждаясь моей реакцией. Кожа открытых плеч, лопаток и половины спины в глубоком разрезе блестела и дышала здоровьем и чистотой. Чёрт побери! Да ЭТА Флёр даст фору своей шикарной матери сто очков вперёд! Где она была раньше? Или где были мои глаза раньше? Слегка приподнятые вверх уголки розовых губ изогнулись в более широкой и довольной улыбке, глаза продолжали сверкать. Едва успел поднять взгляд с «нижних девяносто», когда голова девушка снова слегка повернулась, чтобы бросить взгляд через изящное плечико с тонкой бретелькой платья. Но блеснувший глаз и заалевшая щёчка дали понять — девушка всё заметила, но продолжила говорить о каком-то экстренном собрании, на котором директриса задержалась. Я же не сказать, что был в смятении, скорее думал о том, как бы не сделать непоправимую глупость, ведь в высшем обществе все не так просто и даже на то, чтобы начать ухаживания, сперва нужно спросить разрешения родителей девушки. Но то, что творит сейчас Флёр, стесняшка и немного трусишка, нельзя толковать двояко. Да и какой нормальной ориентации, половозрелый самец не отреагирует на ТАКУЮ самку? Чувствую, ближайшие часы не будут легкими. И я не ошибся. Пусть чары очарования молодой вейлы на меня и не действуют, но вот от женской «магии», (или можно без кавычек?) меня это не спасло. Голос Флёр журчал и переливался мелодичным ручейком, услаждая слух. Грация и сексуальность каждого мимолетного движения увлекала в невидимые сети обаяния француженки. Легкие улыбки, блеск глаз, «естественные» повороты гибкого стана мимолётно открывали вид на ложбинку декольте под выгодными углами, всякий раз притягивая взгляд. Такой массированной атаки я не испытывал ещё никогда! Тернье действовала как-то более... грубо, что ли? Развязно? Но Флёр! Флёр — это высший пилотаж! Не додумайся я погрузить сознание в легкий транс, уже сейчас бы эта искусительница была в мои объятиях. Нужно встретиться с её родителями. А ещё не нужно было пить это «слабенькое сладенькое» вино! Появление мадам Максим с сопровождающими я встретил как спасение. Подумать только, я чуть было не согласился попробовать «блюдо по семейному рецепту из Huîtres fraîches»! Не сразу понял перевод и не сразу вспомнил знаменитую особенность «свежих устриц», если перевести на понятный язык. Короче говоря, прошёл по краю, хотя, не думаю, что Флёр бы зашла дальше определённой черты, всё же она знакома с некоторыми особенностями семейной магии. ...
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.