Песчинка

Глава 47.2 ... Олимпия Максим не удивлялась моему здесь нахождению, вела себя крайне элегантно и достойно, даже шуток не было на тему неожиданного свидания. Хотя в прошлый раз женщина вела себя более открыто. Крайней невнимательностью я не страдаю, поэтому заметил отлично замаскированные тени под глазами и слегка «потухший» блеск глаз. Да и весь язык тела полувеликанши говорил об усталости, как физической, так и моральной. Взгляд на Флёр показал, что и она всё это заметила, потому плавно перестроила поведение. Я же решил не «рубить сходу», а рассказал о том, как в «летней школе» научился особым образом выращивать растения. Сначала меня слушали только из вежливости, но когда я дошёл до части, где вырастил клубничное деревце, брови женщины поднялись в изумлении. Я, довольный эффектом, продолжал рассказ, дополняя его множеством несущественных, но красочных деталей, умышленно затягивая монолог. Когда же градус интереса снова слегка понизился, рассказал, что недавно мне захотелось свежих фруктов, а двигать в магловский Лондон было лень, вспомнил о старом достижении и вырастил себе несколько комнатных деревьев. Помощница мадам Максим, Мишель Ру, тут же пожаловалась на «бессердечных» друидов, «дерущих с бедных девушек последнее за горсть ягод», а магловские ягоды в не сезон банально безвкусные. А ведь мадам Ру так любит «сладенькие салатики». Директриса на эту речь улыбалась, было видно, что женщина начала отходить от былого напряжения, раслабляется. Хочу уточнить, что в талантах Момо обнаружились упертость и требовательность. Выразилось это в том, что засики-вараси в деталях вызнала источник происхождения комнатных плодово-ягодных деревьев, а после потребовала расширения «сада». Три дня подряд мне буквально каждый час прибывало письмо со списком «необходимого». Вчера пришлось выделить час времени и лично доставить упёртой девочке заказанное, ибо Момо «отказывалась работать в таких жутких и бесчеловечных условиях: ни тебе свеженького фрукта на завтрак любимым хозяевам, ни свежей ягодки для булочки или пирога, да и вообще..!». Засики-вараси — очень своеобразные, местами своенравные духи, с не самым простым характером, но куда лучше местных домовиков, страшных и глупых. Хотя, признаю, и они бывают крайне полезны, вот как сейчас. Нанятый мною домовик получил приказ, и через пятнадцать минут вернулся с небольшой зачарованной корзинкой, тут же переданной мадам Ру. Довольная шатенка уже через пять минут всем присутствующим раздала пиалы со своим любимым салатом из фруктов и ягод с ароматным сладким соусом из смеси чего-то спиртного и ароматного. Просто так дарить деревца я никому не собираюсь, однако мимоходом упомянул, что иногда экспериментирую ради интереса, и вполне могу вырастить что-то ягодное или плодовое на заказ. Судя по выражению лиц и глаз женщин, об этом мы ещё поговорим. Когда же все подкрепились и подали чай, слово взяла директриса. — Месье Хошино, я догадываюсь о причине, по которой вы искали встречи со мной. — спокойный, слегка усталый взгляд смотрел прямо в глаза. — Это касается сестер Минэ, Манами и Марики, верно? — я медленно кивнул, «держа» лицо. — Что ж, — женщина тяжело вздохнула, от чего объемная грудь ненадолго туго натянула ткань, этак ненавязчиво отвлекая внимание. — мне известно, что девушек более нет в живых. — замечаю, как резко напряглась Флёр. — Собственно, именно это событие и послужило моему возвращению в Шармбатон. — взгляд женщины неуловимо изменился, приобретя резкую цепкость, внимательность. — Однако, мне известно, что вы контактировали с их отцом, и в последний раз их видели входящими в местное отделение банка вместе с ним же. После этого ни девушек, ни их отца, Геноске Минэ, живыми не видели. Согласно давним законам и договорам, гоблины не имеют права наносить вред людям, если нет КРАЙНЕЙ необходимости для обороны, и только так. Из этого следует вопрос: куда они делись и что с ними произошло? Вам что-то об этом известно, месье Хошино? — Прежде позвольте узнать, каким образом факт смерти семьи, — на этой детали выражения лиц стали хищными не только у директрисы, но и её помощницы, секретаря и ещё одного незнакомого мне мужчины, что не представлялся и всё время молчал. — Минэ стал известен во Франции, если всё случилось здесь, в Британии? — В Шармбатоне есть свой артефакт — близкий по смыслу местной «Книге Душ». «Свет Мудрых» отслеживает все действующие контракты на обучение, а также появление новых одаренных детей подходящего возраста на территории Франции. — женщина слегка прищурилась, глядя на мою реакцию. — Вас что-то рассмешило, месье Хошино. — Да, — слушающие меня люди слегка нахмурились, особенно Неназвавшийся. — когда я закончу свой рассказ, вы поймёте, почему меня это рассмешило, но сперва уточню одну деталь. Кто имеет доступ к артефакту? — Высший педагогический состав. — подозрительно ответила женщина, но проявила выдержку, чем вызвала к себе ещё больше уважения. — Просто прекрасно! — широкая улыбка не сходила с моего лица, а глаза смотрели в разрисованный потолок. — Теперь я расскажу свою часть, но начну немного издалека, чтобы вы поняли мою ситуацию, если вы не против? — встречаюсь взглядом с директрисой, женщина согласно кивнула. — Хорошо. Это не известно широкой публике, и я вас прошу удержать их в минимальном круге посвященных. Итак, около семнадцати лет назад на мой клан, Хошино, напали наши враги, благодаря значительному перевесу в силе, клан Хошино пал. Мою мать взяли в плен, а алтарь Рода был разбит. — слушали меня очень внимательно, а мужчина даже делал какие-то пометки. В принципе, рассказывая всё это без клятв, я рассказываю всем желающим, но на данном этапе это уже не так опасно. — Около года назад мне и моей матери удалось бежать. С боем. — у мадам Ру, секретаря и Флёр поднялись брови от удивления, остальные были сосредоточены. — Мы думали, что от клана кроме нас никого не осталось, вернее, — поправляюсь, ибо реакция и оговорки Дзюнко наводят на определенные мысли. — так думал только я, моя же мать просто не удосужилась сообщить мне один «пустяк». — кривая усмешка в моём исполнении. — Оказывается, во время нападения, семья младшей сестры матери спаслась и все эти годы Геноске-сан с дочерями жили во Франции. Он хотел связаться со мной ещё когда я был в вашей стране, но не успел. Причина встречи, думаю, понятна? — Это очевидно — для восстановления рода. — мадам Максим даже не сомневалась. — Верно. — кивок и улыбка, а сбоку нахмурилась пуще прежнего Флёр. — Мы говорили о помолвке, — девушка сжала кулачки. — но оказалось, что Минэ Марика и Минэ Манами... — беззаботно улыбаюсь, начавшим улыбаться секретарю и мадам Ру, а потом резко стираю с лица эмоции. — ... стали рабынями. — вижу непонимающие лица. — Девушки были рабынями — на них стояли магические печати подчинения высшего уровня, установленные не больше года назад. — люди, все без исключения, резко побледнели. — Во время снятия печатей дух-защитник рода-вора прервал ритуал снятия, а наложивший печати взорвал девушек дистанционно. — Флёр и секретарь позеленели. — В буквальном смысле их разорвало на куски. Последних двух представителей моего Рода, не считая меня и мою мать. — глаза директрисы из карих стали непроглядно-чёрными. — А их отец на моих глазах совершил ритуальное самоубийство для искупления вины, восстановления чести. Собственно, — мой голос остаётся на одном уровне, без истерик. — ради прояснения случившегося я и искал с вами встречи, мадам Максим. — Озвучьте ваши претензии, месье Хошино. — в голосе женщины клокотал едва сдерживаемый гнев. — Конечно. — короткий кивок-поклон достойной женщине. — Во-первых, я хочу, чтобы меня держали в курсе деталей расследования. — вижу как Неназванный что-то хотел возразить, уточняю. — В сам процесс я не буду вмешиваться, но мне нужен диалог. — мужчина согласно кивнул, продолжая молчать. — Во-вторых, я претендую на виру с каждого, кто был замешан в этом деле, тех же, кто знал всё, вы передадите мне живыми и с целыми личностями. Я допускаю, что для выяснения деталей потребуется применить более жесткие методы допроса, поэтому не говорю «невредимыми». — Неназванный снова кивнул. — В-третьих, если вы не сможете сами наказать влиятельных людей или даже рода, замешанных в этом деле, прошу передать мне о них сведения. Это всё. — И вы даже не потребуете откупные от школы Шармбатон или правительства? — с подозрением спросила директриса. — Сама школа не причем. — продолжаю говорить спокойно. — Как и Франция, поэтому никакой огласки с моей стороны не будет в любом случае — это не в моих интересах. — Начни я требовать что-то большее или угрожать, французскому правительству, им будет проще прикончить меня и всё засекретить. Моё же предложение приемлемо, ибо не несет убытков ни школе ни казне, а имущество преступников всё равно бы «рассеялось» в карманах чиновников. — Но виновных следует наказать и я считаю, что это в наших общих интересах. — Вы правы, месье Хошино. — снова заговорила директриса. — Скандалы подобного уровня — не лучшая реклама, но вы должны согласиться, что соглашения лучше скреплять чем-нибудь более крепким, чем простой звук. — Кто бы сомневался, что у меня ещё недостаточно авторитета, чтобы мне верили на слово. — Естественно, а как же иначе? — даже изображаю удивление. — Я предоставлю заключение гоблинов по экспертизе как родства между мной и погибшими, так и выводы насчёт печатей... Если кратко, то в этот же день, без промедления, в Гринготтс при свидетелях и под роспись были переданы документы, а также часть моих воспоминаний. Ещё мой адвокат вместе с прибывшим французским представителем, до ночи обрабатывали договор моих условий и притязаний, а также обязанностей. Единственное, прощаясь с директрисой и прочими я попросил подключить к этому делу мадам Люси Дюнуа. Дело обещает быть очень серьёзным, а женщине как раз с моей подачи перепадет лишних «плюсиков». Но оказалось, что Неназвавшийся является её подчиненным, который прибыл для беседы со мной. Жалко, что неожиданное свидание с Флёр превратилось вот в ЭТО, да и не хотел я спешить с ней, ведь девушка не поймет и обидится, если не объяснить детали. Но как мне рассказывать о Дарах и обязанностях без клятв и хоть какой-то определенности? Хорошо, что девушка по натуре пусть и не «скала», но и не откровеная истеричка. На следующий день мне удалось поговорить с ней, попросить дать время для беседы с её отцом, а уже после, если всё выйдет нормально, расскажу и ей. Естественно, что она была недовольна, но я решил, что раз уж девушка нацелилась на меня, то может и потерпеть с ответами, как раз проверка на серьезность намерений. Я в своём праве, и трепать всем подряд о Дарах в моей крови не собираюсь. Вдруг сложится так, что я расскажу Флёр о себе, а она, оставшись просто другом, получит возможность мне навредить? Нет, нельзя рисковать, не сейчас, когда осталось совсем чуть-чуть...