Песчинка

Глава 54 Честно признаться, в своих чувствах я так до конца и не разобрался, потому не смогу точно выразить рад я был, или не очень тому, что мой визит к семье Делакур и не думал заканчиваться. Фактически, мой рассказ о почти заключенном (на словах уже скрепили) договоре о помолвке с родом Гринграсс можно назвать последней попыткой сбить прицел хоть одной из сестер, но ни Флёр, ни Габриэль не отказались, а ведь родители их спрашивали, открыто и прямо, но нет. Пусть Флёр и не была счастлива от всех озвученных новостей, но и менять свое решение не стала. Габриэль же фонтанировала непонятной мне решимостью и радостью. Вот уж не думал, что девушки местного воспитания решатся войти в гарем. Но чувство, или предчувствие... нет, не беды, но проблем уж точно, настойчиво сигнализировало. Выбор, конечно, у меня есть, но Флёр и Габриэль хотя бы не подлые, хитрые — да, но бесхитростная женщина — это огромная редкость. В общем, наше общение затянулось потому, что договор с Гринграссами был пересмотрен, творчески доработан, и уже новый образец утвержден обеими сторонами. Я уж думал, что и подписывать придётся тут же, однако мне объяснили крохотный нюанс, который я совершенно упустил из виду. Если мы сейчас же подпишем договор, это тут же станет известно в магических родах, с которыми в своё время породнились Делакур, то есть у них имеется связь на родовых гобеленах. Стало быть, нужно будет тут же сообщать о помолвке широкой публике, устраивать по этому поводу какой-нибудь сабантуй. В принципе, всё в порядке вещей, однако, один нюанс конкретно мне создаст лишние проблемы. Я решил осесть в Британии. И что? А то, что если я выберу первой супругой девушку не из Британии, то это неким образом затронет честь местных, обидит их жестом, в котором я на первое место ставлю иностранку, а не местную девушку. В некоторой степени это даже унижение, из-за которого на меня смело можно плевать, в переносном смысле, конечно же. С другой же стороны, когда первой супругой станет британка, а потом кто-то ещё, то это жест возвышения местной девушки над остальными и так далее, и тому подобное. Там вообще много нюансов и деталей, вплоть до того, что девушка из старого рода может сохранить за собой фамилию, называясь двойной фамилией (другой ритуал магического брака): родной и фамилией мужа, таким образом она сохраняет за собой родство со своей семьей не только политически, но и магически, плюс, её дети смогут безболезненно вернуться в род матери. Эти сведения стали для меня открытием, так как в Японии ничего подобного быть не может даже в теории — совсем другой уклад жизни, ценности. Ну, как бы там ни было, официальное заявление о помолвке будет весной, после моего семнадцатилетия. Сейчас же мы оговорили самое главное, в том числе и договор о намерениях (стандартная перестраховка), который будет подписан через несколько дней (выторговал время на возможность девушкам всё же одуматься). Когда с этим было покончено, я назначил ещё одну встречу через пару дней, и уже после спокойно удалился. Вернулся в гостиницу, где всех предупредил о завтрашнем походе по магловской части Парижа, чтобы приготовились, и чтобы оделись нейтрально, без мантий и высоких колпаков. Когда с этим делом закончили, приступил к распросу подростков на тему их первой самостоятельной прогулки в чужом городе. Авроры их, конечно, страховали, но на расстоянии, так что и Гарри, и Невиллу удалось почувствовать себя более самостоятельными. Ничего особенного я не услышал, то есть удивительных приключений не случилось, но эмоции у парней хлестали через край. Рон с кислой физиономией слушал чужие рассказы, давясь диетическим салатом с бездрожжевым хлебом и простой водой. Понять его не сложно, ведь все остальные за столом и не думали себя ущемлять, поэтому угощались согласно собственным вкусам. Парня же это ещё больше огорчало, но только это. К моему крайнему удивлению ни Гарри, ни Невилл почему-то не рассказали рыжему товарищу о своих «занятиях». Однако, сильно задумываться над этим я не стал — мне глубоко плевать, тем более я изначально и расчитывал на то, что Уизли будет участвовать, а его болтливость уже давно известна, так что «подвигом» он бы хвастался в любом случае. Короче, после ужина мы ещё какое-то время провели все вместе. Подросткам, а особенно двум гриффиндорцам, на всю голову отбитым на тему приключений, было крайне интересно выпытывать истории и легенды из авроров. Я же просто слушал, как и Невилл, а вот Нимфадора была задумчива, и мыслями явно витала где-то далеко. В таком ключе вечер и закончился, а на следующий день подростки были вялыми из-за недосыпа, поэтому особых проблем среди простых людей не случилось. Мы прогулялись по улицам, показывая Рону и Невиллу маглов в их естественной среде обитания, что сильно на них повлияло, когда предельный эффект был достигнут — после посещения супермаркета электроники у обоих парней глаза чуть не выпадали из орбит, мы отправились смотреть Нотр-Дам-де-Пари, или Собор Парижской Богоматери. Я и сам там ранее не бывал, поэтому мы заказали полноценную, самую дорогую экскурсию с приоритетными билетами, чтобы не стоять нигде в очередях, а дальше погрузились в воды истории. Наш гид, приветливый молодой парень по имени Лео, больше двух часов делился своими обширными знаниями об этом потрясающем месте. Уж не знаю как простецы, но мы, одаренные, все без исключения ощутили в этих стенах «что-то». Оно незримо присутствовало везде, даже в башнях. Не злое, не доброе, я такого ещё никогда не встречал. Путь в такси, хорошее кафе недалеко от Лувра, основательный перекус, и новое погружение в историю и культуру, от которых буквально рвало крышу всем без исключения, а гид нашей группы, пожилой историк, даже не скрывал своего удовольствия от произведенного на нас эффекта. Снова такси, небольшой перекус, и мы уже в сумерках поднимаемся на Эйфелеву башню. Очереди, конечно, чудовищные, но если слегка переплатить (этак в раза три-четыре), то проблема решается в мгновение ока. Уже чутка уставшие англичане реагировали пусть и не так бурно, как раньше, но открывшийся вид не оставил равнодушным даже Рона, в котором в течении дня «культуры» медленно пробуждался вкус к прекрасному. Сувениры, открытки, статуэтки и так далее, покупались без вопросов — каждому хотелось привезти домой воспоминания об увиденных чудесах, созданных «маглами». На этом день можно было бы считать удачно законченным, если бы буквально в двух шагах от гостиницы Рон не сломал ногу. Может сама Судьба против формального «взросления» парня, а? Я просто поражаюсь происходящему. Колдомедик осмотрел ногу, с помощью магии поправил кость, наложил лечебные повязки, шину, выдал набор зелий, и удалился. Рональд Уизли отказался от «Костероста», поэтому ближайшие четыре дня проведет в номере, пока перелом не срастётся под действием иных зелий. На следующий день, под унылые стенания рыжика, пацаны отправились постигать науку любовных утех под руководством своих учителей, а я отправился к Буаселье, где и провёл весь день. На день после него у меня была договоренность с Делакур, поэтому своих я предупредил заранее выполнять программу, то есть снова посетить учителей, а вечером осторожно вытащить Рона на улицу для прогулки, чтобы совсем не пал духом. С утра мы с учителем отправились в один магазинчик, коим владеет немецкий род — о них мне говорили Буаселье ранее. Иоганн Фердинанд фон Штехов, и его супруга, Марта, а также копия своего отца и старший сын, Хайнц, произвели на меня самое приятное впечатление. Не менее приятное, чем магазин, выдержанный в строгом порядке и белом цвете. Заходишь, и будто оказываешься в дорогой аптеке — настолько всё ладно, чисто, без лишних деталей. Этот род пусть и довольно молод, а также крайне малочислен, но довольно известен как в самой Германии, так и во Франции. Занимаются фон Штеховы исключительно ингредиентами и зельями не выше «среднего», дабы не создавать ненужную им конкурентную борьбу с мастерами-зельеварами, а так все довольны. Прославились они тем, что всегда и во всём держат слово, даже без магических контрактов можешь быть уверен, что тебя не обманут, какой бы ни была ситуация. Также эти немцы славятся отторжением политики, то есть не лезут туда никогда, да и вообще не воспринимают её, открыто утверждая, что магам политика без надобности. И в чем-то я с ними согласен. Беседа затянулась на добрых три с лишним часа. Весьма дотошный Иоганн и въедливая Марта уточняли каждую деталь, но услышанное их удовлетворило, предварительной договоренности мы достигли, так что первая партия выращенных в хогвартских теплицах растений уже нашла своего покупателя. Правда, фон Штеховы оказались крайне эрудированными магами с широким кругозором, поэтому они узнали о первой в истории пересадке искуственных глаз волшебнице, а также моей роли в этом деле. Расспросили меня, не скрывая своего интереса, а после и сделали заказ на один искусственный глаз для члена семьи из другой ветви рода. Отобедали мы с учителем здесь же, а после я отправился к семье Делакур — как раз подходило время назначенной встречи. *** Двери одной из старых лавок Лютного открылись, зазвонил колокольчик, и входящая женщина сперва дернулась от неожиданного звука, потом подняла голову, увидев причину испуга, выдохнула, и закрыла-таки за собой дверь. К её крайнему удивлению, первое, что она увидела, это две высокие каменные статуи мускулистых мужчин, кривящих устрашающие гримасы. «Зачем они здесь?» — пронеслось у ведьмы в голове, пока она проходила в залитый приятным светом небольшой зал, где ранее, ещё при последнем владельце, стоял массивный высокий прилавок. Сейчас же там разместился письменный стол, за ним полка, почти пустая, лишь несколько книг нейтрального содержания. Вдоль стен разместились простые на вид, но основательные стулья для ожидания, на одной из стен обнаружилась широкая доска для объявлений, на которой развесили список цен, с мелким шрифтом объяснением деталей. В сторонке, в дальнем углу, обнаружилась фигурная кованная подставка для цветов в горшках, коих обнаружилось не менее дюжины. В общем, место очень приятное, без излишеств, чистое, светлое, от чего старенькая шаль, и разбитые ботинки выглядели ещё хуже, чем они есть на самом деле. Женщине было стыдно за свой вид, но жизнь в Лютном быстро приучает расставлять приоритеты при трате невеликих сумм денег. — Добро пожаловать. — улыбнулась женщина среднего возраста, вышедшая из боковой двери, одетая в деловом стиле. — Добрый вечер... — женщине было несколько неуютно, но на этом здании, которое буквально на днях кто-то выкупил и на нем сегодня с раннего утра обнаружилось объявление о возможности заработка, она решила тут же всё разузнать, ведь в Лютном сложно заработать. — Я по объявлению... — к сожалению, точной информации на листке не было, поэтому подбирать слова приходилось на ходу. — ... было сказано о работе... — Конечно, — очень спокойного, но уверенного вида менеджер призывно взмахнула рукой, приглашая подойти к столу, за который села сама. — присаживайтесь. Вы сегодня наш первый посетитель. — А что нужно делать? — она не смогла не спросить, но по умолчанию была готова на многое. — Сперва не скажете, как к вам обращаться? — спокойный, приветливый тон располагал и успокаивал. — Мари, Мари Стоун. — Меня же зовут Кларисса Стюарт, или миссис Стюарт. — менеджер перебрала пальцами, демонстрируя обручальное кольцо. — Итак, Мари, вы не против такого обращения? Хорошо. Вы к нам пришли заработать денег, правильно? Сразу вас успокою: ничего противоправного делать не нужно, от вас требуется лишь прикоснуться палочкой к накопителю магии и зарядить его настолько, насколько вы сможете, или захотите. В зависимости от полученного объема вам будет заплачено, согласно установленным нормам. — женщина кивнула на щит. — У вас есть собственная волшебная палочка? — Мари кивнула. В Лютном волшебная палочка — один из символов человека, ведь если волшебник или волшебница опускается до уровня продажи палочки, то таких уже за людей не считают. Ходят упорные слухи, что такие постепенно пропадают из Лютного. Куда они деваются, никто не знает, но различные части тел людей вполне доступны в некоторых «тёмных» магазинах, и это всем известно. Так вот, свою палочку Мари хранила очень бережно, и даже раз в год покупает набор для ухода за палочкой, пусть это и жутко дорого. — Итак, сейчас вы проходите в эту дверь, — женщина указала на ту, из которой только что вышла. — там вам всё объяснят. Проходите. Мари кивнула, поднялась, и неспешно, хотя скорее с опаской, двинулась куда ей сказали. Её опасения были оправданы, ведь в Лютном немало различных опасностей, поэтому люди волей-неволей, но привыкают искать подвох везде и во всём. Однако, за дверью обнаружилась вполне приветливая женщина, с располагающей светлой улыбкой. В небольшом кабинете не обнаружилось ничего опасного: похожий письменный стол, два стула, полка с книгами, с другой стороны узкий шкаф. Далее женщина открыла небольшой ларец, стоящий на столе, откуда достала небольшой, размером с детский кулак, прозрачный шар, обтянутый металлической мелкоячеестой сеткой. Принцип оказался прост: прикоснуться палочкой к «накопителю», и держать, пока не почувствуешь усталость. Шар же тем временем теряет свою изначальную прозрачность, постепенно наливается светом и цветом. Когда Мари почувствовала, что тело начало слегка подрагивать, а на коже выступил пот, опустила палочку, с затаенным страхом ожидая продолжения. Женщина же подхватила шар рукой в грубой кожаной перчатке и поместила его в другую шкатулку, вернее, что-то вроде шкатулки, но не открываемой, с углублением в центре. Стоило шару лечь в выемку, как вокруг него вспыхнул диковиный узор и непонятные знаки. Однако, хозяйка кабинета явно разбиралась в показаниях. Женщина не скрыла своего удивления, даже бросила на Мари странный взгляд, но быстро стала серьёзной, и убрала накопитель в шкаф. — Итак, мисс Стоун, вы зарядили накопитель на стандартные четыре меры. Одна мера — два сикля. Ваши деньги. — перед Мари легли звонкие монетки, и она ещё какую-то секунду не верила в случившееся, но потом проворно спрятала деньги. Она уже хотела прощаться, когда снова заговорила хозяйка кабинета. — Мисс Стоун, прошу вас задержаться, не волнутесь, я просто хочу донести до вас кое-какую информацию. — примирительно улыбнулась женщина, заметив испуг посетительницы. — Дело в том, что наша контора не только собирает магическую энергию, но и занимается поиском перспективных одаренных... — Перспективных... — не сдержала горькой усмешки Мари, восприняв данное выражение как издевку. — Прошу вас дослушать, мисс. — спокойно продолжила женщина. — Волшебникам и волшебницам с определённым показателем сил мы предлагаем постоянное трудоустройство. Вам предлагается жильё, бесплатные обеды на месте работы, а также обучение новой профессии в процессе работы. В зависимости от должности, вашей физической и магической выносливости, будет расчитана оплата. Вас интересует это предложение? — И что это за работа? — с подозрением, ещё не веря, но всё же надеясь, спросила ведьма. — На данный момент наибольшее количество вакансий на закладку большого садового хозяйства, исключительно при помощи магии. Позже откроются и другие должности, при желании и способностях, вы сможете перейти на другую вакансию. К сожалению, жилой квартирный комплекс ещё строится, но уже имеется общежитие, а к концу весны наши работники получат личную жилплощадь. Так что, ознакомитесь с трудовым договором? — как по волшебству, в руках у Мари оказался двойной лист бумаги, отпечатаной типографским методом. Осознала себя женщина уже в своей лачуге. Всё случившееся казалось ей каким-то диким сном: в её жизни просто не может быть чудес! Однако, семь серебряных монет (одну пришлось отдать смотрящим улицы — стандартный налог на жизнь) в руке говорили обратное. Как сквозь туман она вспоминала договоренность посетить «офис» завтра в обед, чтобы переместиться на предполагаемое место работы для ознакомления. Однако, получив свои деньги, Мари почему-то всё же была уверена, что опасности нет, поэтому и согласилась на путешествие. Тем более, что-то глубоко в душе нашептывало ей: «Теперь всё будет хорошо, теперь всё изменится к лучшему...». И женщина верила внутреннему голосу. А ещё больше поверила, когда смогла купить пусть и подержанное, но вполне сносное и теплое зимнее пальто, а также немного еды на ужин. [В этот день, впервые за несколько веков, в Европе появилась не только мера, постепенно превратившаяся в единицу «Хо», от «Хошино» — хозяина заведения сбора, или «доильни», но и средства измерения. Постепенно, день за днем, месяц за месяцем, благодаря работе «доильни», среди народа появится чёткое разделение по силе. Спустя пару лет даже на официальном уровне будет утверждён единый стандарт измерения магической силы одаренных, со стандартной единицей «Хо». Магическое общество переживет вспышку волнений из-за того, что множество «предрассудков» чистокровных подтвердится, но не меньше будет и опровергнуто. Магический мир ещё некоторое время будет бурлить, лихорадить, пока ученые мужи и дамы не откроют широкой публике результаты долгих исследований на тему магической силы и потенциала. Однако, в обществе сперва Британии, а затем и многих других стран у магов появятся документы с официальной регистрацией силы и врожденных склонностей, без которых получить хорошую работу станет очень сложно. Политики, а также различные «активные члены общества» от магического мира ещё не одно десятилетие будут устраивать склоки по этому поводу, обзывая нововведения фашизмом, нацизмом и так далее...] *** Элизабет проснулась сегодня поздно — в начале второго дня. Да, она любила поспать, но до такой степени это доходит редко. Дело в том, что позавчера закончились последние работы и приготовления, а вчера было официальное открытие нового заведения недалеко от выхода из Лютного переулка в Косой, под названием «Шелковый чулок». Да, название не самое лучшее, зато понятное и не сложное для запоминания. От одного воспоминания, сколько ей пришлось провести времени в местном Министерстве, собирая все нужные бумажки, нежная кожа девушки покрывалась мурашками. А от количества маслянистых взглядов, намеков, и даже едва прикрытых требований «демонстрации качества услуг» Лиззи начинало тошнить. И ладно бы хоть один из всей этой кодлы выглядел нормально (пусть девушка бы всё равно отказала не раздумывая), так нет же, все какие-то либо мелкие, плюгавые, либо наоборот — бочкообразные, толстые, с по-бульдожьи свисающими обвисшими щеками, жирными подбородками и складками, которые не скрывали даже некоторые мантии. Отвратительно! Но как же было приятно видеть резкую бледность, или даже позеленение на этих мерзких рожах, когда эффектная блондинка со смело выпирающей объёмной грудью, этак, между делом, упоминала, чьей любовницей является, а также какие собственники эти японцы! О! Один мелкий наглый клерк даже со стула упал — так его трясло от упоминания одного героя, награжденного недавно высокой правительственной наградой. Лиззи довольно улыбнулась, потягиваясь в тёплой постели, покидать которую совсем не хотелось, но кушать хотелось, а домовых эльфов Сора, да и Момо, заводить категорически отказывались. Девушка повернула голову на шорох, обнаружив мелкую фейку, устроившую «гнездо» в её лифчике, вытащенном из комода. Вид серьёзной моськи мелкой пигалицы, как-то хитро укладывающей носовой платок, вызвал ещё более широкую улыбку к и так отличному настроению, ведь вчера всё прошло даже лучше, чем она ожидала. — Эй, мелочь! — фейка повернула маленькую мордашку, слегка хмурясь от того, что её оторвали от столь важного занятия. — Принеси мне завтрак, и я тебя прощу! — несколько секунд фейка размышляла, а потом разразилась непонятным писком, энергично размахивая маленькими ручками, после чего вернулась к своему важному делу. — Как хочешь... — злорадно улыбнулась блондинка, поднимаясь на ноги. К её огромному удовольствию, в доме никогда не было холодно, даже когда завывал ветер и валил снег, внутри можно было ходить в одних трусиках... если бы не другие жильцы, а так приходилось ограничивать себя. Натянув домашние шортики и футболку (из-за этого наряда Дзюнко уже пару раз ругалась на нее, но Сора поддержал свою девушку, заявив, что дома можно ходить в чём хочешь, ведь это дом, вот Лиззи и ходила в чём хотела... да и не одна она, от чего японка шипела и продолжала ругаться), девушка направилась к фейке. Подхватив возмущенную кроху, блондинка вернула предмет нижнего белья на место и двинула на кухню, не отпуская мелкую «хозяйку», продолжавшую громко «ругаться». Проходя через общий зал-гостиную, Лиззи обнаружила там египтянку, окруженную кучей книг, на вид весьма старых. Девушка осторожно и неторопливо изучала толстый фолиант, толщиной с бедро Лиззи, даже взмахивая над ним палочкой. Рядом с ней сидела Кирико, внимательно следившая за этими манипуляциями. А в стороне от них, развалившись на белоснежном ковре, явно дрыхла одна наглая и беспардонная кошка-воровка сладостей, и вообще всего вкусненького, из-за чего быстро ставшая идейным врагом многих домочадцев. — Чем занимаетесь? — Лиззи подошла поближе, заглядывая через плечо смуглянки, попутно опознав творимые чары обнаружения ядов. — Господин нашёл библиотеку и рабочие журналы одного известного мага, но у него не было времени всё осмотреть и проверить, поэтому это дело Господин доверил мне. — рядом показательно громко засопела одна остроухая девочка, вызвав две улыбки. — Прости, нам доверил. — Кирико довольно кивнула, тренируя только что показанные чары. — И как, есть что-то интересное? — интерес Лиззи был «дежурным», таким образом девушка просто налаживала контакт с этим «неизбежным злом». — Я, — снова вспышка детского негодования, зорко следящей за происходящим девочки, вынудившая смуглянку исправиться. — МЫ уже несколько дней занимаемся этим и не нашли ещё ни одной бесполезной книги или свитка. — эти слова породили уже настоящий интерес, и Лиззи даже подумала присоединиться. — Дорогие? — Мне неизвестны местные цены, — Афири ненадолго задумалась. — но на моей родине за одну вот эту книгу, — девушка указала на не очень толстую книжецу в зелёной кожаной обложке, лежащую на столике перед ними. — можно приобрести не менее трёх десятков невинных одаренных девушек-рабынь средней силы, или десяток сильных. Подобная мера для блондинки оказалась незнакома, но относительно понятна, пусть и крайне неприятна. Об этом как-то не принято говорить, но и в Магической стране под названием «США» существует узаконенное рабство, пусть и называется оно иначе. Но сути это не меняет, пусть и превратиться в раба грозит далеко не каждому. Лиззи отбросила эти мысли прочь и отправилась на кухню — завтракать. И плевать, что сейчас середина дня, когда проснулась — тогда и завтрак! После еды девушка вернулась в гостиную, где органично влилась в трудовой процесс. Несколько часов прошли вполне плодотворно: они разобрали неплохую стопку книг, каждую проверяя целым комплексом чар на различные опасности, а ведь книгу нужно было ещё коротко просмотреть, чтобы занести описание в составляемую картотеку будущей родовой библиотеки. Ценность этой работы блондинка понимала, ведь на всю жизнь запомнила трудности, которые ей пришлось преодолевать во время учебы в колледже при поиске нормального материала, а не кастрированных брошюрок, называемых «учебниками». О, как она в своё время завидовала тем, у кого были семейные библиотеки, пусть и не шибко большие, но даже некоторые книги, старше сорока-пятидесяти лет отыскать в широком доступе трудно, не говоря уже о чём-то более старом и серьёзном. В общем, Элизабет честно старалась, и порой у неё начинали трястись руки от осознания того, какие сокровища у неё в руках. А ещё от того, что это теперь принадлежит семье, её семье. Но люди, как ни странно, устают, вот и девушки решили передохнуть, а тут как раз Момо принесла заваренный чай с печеньем и кексами. Даже кошка-лентяйка зашевелилась. Афири же набросила на отставленные в сторонку стопки книг целый набор защитных чар не жалея силы. Лиззи только досадливо скривилась: до такого простого решения она не додумалась, а ведь вполне возможно, что кто-то опрокинет чашку и испортит ценнейшие фолианты. Девушки уже потянулись за чашками, которые наполняла Момо, у которой на плече сидела Мирабель (королева феек), как внимание привлекла подскочившая кошка. Она уселась на колени, с неестественно прямой спиной и хвостами дыбом, прислушиваясь к чему-то, даже уши выпустила. А через пару секунд и Момо поставила на стол чайник и унеслась прочь. Кошка как-то странно взмахнула хвостами, повернувшись в сторону коридора, откуда разнеслось звонким голоском Момо: «С возвращением домой, господин!». А, теперь всё понятно, хотя Сора ведь должен был вернуться через несколько дней. Тут послышались голоса, и девушки невольно прислушались. — ...все дома? — послышался голос Соры. — Нет, ваша матушка и гости ушли на прогулку по холмам. — бодро ответила домовая, а голоса явно приближались. — Понятно, — голос парня раздался совсем близко, а в следующее мгновенье он уже показался в дверном проеме. — о, вы чаёвничаете? — парень улыбнулся. — Это правильно! — Лиззи же не улыбалась, а насторожилась, ведь рядом с Сорой обнаружилось сразу две блондинки, пусть одна из них и мелкая, но вот вторая совсем нет. Парень тем временем зашел в гостиную, а следом за ним прошли и обе девушки, а за ними мужчина средних лет и совсем молодая женщина, и в самом конце вошла Момо. — Девушки, представляю вам старшую семью чистокровного французского рода Делакур. Пьер и Апполин, — парень по очереди указал на старших, а потом на младших. — а также их дочери, Флёр и Габриэль. Очень хорошие люди. К сожалению, моя мать и другие гости отсутствуют, поэтому представляю вам... — начал парень, но его перебила младшая блондинка, у которой с момента входа в комнату глаза буквально горели интересом, а сейчас она не сдержалась, и перебила его. — Настоящая фейри? Самая настоящая? — Габриэль не сводила глаз от сонно-ленивой кошки, помахивающей хвостами, и ушками, стоящими торчком. — Знакомьтесь, эту хвостатую красотку зовут Нанао Шиши, и она бакенэко, это значит кошка-оборотень. — представленная кошка снова взмахнула хвостами, а потом молча кивнула, дернув ушком, от чего Габриэль чуть не завизжала от восторга. Далее парень представил Лиззи и Афири, но они не вызвали у девочки особого интереса, зато остроухая Кирико поглядывала на француженку заинтересовано, да и та ей отвечала тем же. — А это Кирико, моя дочка. Эта новость вызвала у новоприбывших шок: все сперва замерли, а затем уставились на Сору огромными глазами. Элизабет стоило огромных усилий — не засмеяться. Через некоторое время горло прочистил Пьер Делакур, с откровенным интересом и легким непониманием обратился к парню. — Кхем, «дочь», в смысле удочеренная? — Нет, — улыбка с лица парня не сходила ни на мгновенье, он, похоже, получает удовольствие от всей этой сцены. — самая настоящая. — и еще подмигнул Кирико, от чего та слегка смущенно улыбнулась. — Но позвольте, — взяла слово Апполин — ослепительной красоты женщина, чей вид демонстрировал непонимание. — как такое может быть, она же выглядит лет на двенадцать, может даже тринадцать?! — Магия. — лукавая усмешка, от которой все три француженки почти одинаково подозрительно прищурились, проводив парня, усаживающегося за стол рядом с Кирико, которую тут же ласково погладил по голове. — Располагайтесь! Момо — замечательная хозяйка, и знатная мастерица на всякие вкусности! — от похвалы домовая важно задрала носик, кивнула, и удалилась из гостиной. Далее последовало вполе мирное застолье, во время которого продолжалось вежливое знакомство всех со всеми, а также гости пытались всё же раскрутить Сору на детали, но большего так и не добились. Момо натаскала ещё кучу разных вкусняшек, заставив ими стол, а потом налетели фейки — большие любительницы домашнего варенья, от чего домовой приходится его прятать. От вида целой стайки шумных крох, французы заметно напряглись, да Лиззи и сама, после знакомства с местными пикси, к различной мелочи относиться стала подозрительней. Однако фейки — это не пикси, совсем нет. Эти шумные девочки пусть и любят проказничать, но по сути очень добродушные, светлые и весёлые. Так что буквально через несколько минут французы открыто улыбались шебутным проказницам, а самая младшая даже каким-то образом сумела сговориться с группой феек, что вылилось в обсыпанную волшебной пыльцой Флёр. Но девушка не злилась, а весьма своеобразно отомстила Габриэль, подкупив вареньем другую группу феек, которые превратили прическу младшенькой в форменный кошмар. В общем, было весело. — Вижу, — в какой-то момент заговорил Пьер, бросив взгляд на стопки книг. — мы прервали вашу работу? Не поделитесь с нами своими изысканиями, возможно, мы смогли бы вам помочь? — мужчина поочередно посмотрел на Лиззи и Афири, остановив взгляд на смуглянке. — Ничего особенного, — Афири спокойно, даже немного безразлично пожала плечами. — мы составляем каталог будущей библиотеки. У господина много дел, и это самое меньшее, в чём мы можем ему помочь. — и этакий верный взгляд на Сору, парень в ответ улыбнулся и кивнул. — Однако, судя по виду, книги довольно старые, — продолжил Пьер. — и названия мне совсем не знакомы... — Да, вы правы, Пьер, этим фолиантам не одно столетие. — Удивительно! — открыто удивился мужчина, и фальши в его словах как ни старалась, Лиззи так и не обнаружила. — Это огромное богатство, Сора! Я могу надеяться на ознакомление хотя бы с некоторыми из них? — почему-то, последние слова мужчины вызвали в Элизабет недовольство, как и у Афири, но смуглянка качественно скрыла первую эмоцию. — Пьер, дорогой, держи себя в руках! — грозно нахмурилась Апполин, от чего её супруг как-то резко сдулся и поник, после женщина повернулась к Соре. — Прошу прощения, мне неловко за мужа, но когда дело доходит до старинных фолиантов, манускриптов, и, не дай боги, скрижалей, Пьера крайне сложно остановить. — Ничего страшного. — ответил парень. — Я просто ещё сам не знаю что в этих книгах. С момента обретения, у меня всё не доходили до них руки, вот и попросил девочек просмотреть да проверить. После слов Соры, у Лиззи в голове буквально вспыхнули недосказанные слова: «Вот узнаю, что в книгах, а потом решу, что можно показать друзьям, а что спрятать даже от родных». И, кажется, почти все за столом уловили эту недосказанность. Элизабет же осталась довольна: ей было неприятно раздавать семейные ценности чужакам, в крайнем случае, она бы согласилась на временный обмен, но не более того. А ещё ей почему-то показалось, что Афири с ней полностью солидарна. Ещё немного посидев, Сора и Апполин покинули компанию, уйдя вглубь дома, ссылаясь на дела. *** — Хм-м-м... — женщина слегка нахмурилась, разглядывая бессознательную брюнетку, лежащую на матрасе на полу, в работающем магическом круге. — Сейчас. — на лицо Беллатриссы цепляю печать, и только затем тушу круг. — Вот, ваша пациентка, ради которой просил помощи. — Мне смутно знакомо её лицо... — женщина повернулась ко мне, вопросительно приподняв тонкую бровь. — Возможно, вы видели её колдографии в газетах, эта женщина довольно известна, как бывший член группировки «Пожирателей Смерти». — Беллатрисса Лестрейндж. — Апполин нахмурилась, рассматривая бессознательную террористку. — Зачем она тебе? — Я вам расскажу только потому, что мы уже практически семья. — показательно вздыхаю. — Я хочу восстановить чистокровный род Блэк... Как я уже упоминал, мне нужно изучить состояние Беллатриссы, а сам я этого сделать не могу, поэтому мне нужен толковый, сильный ментальный маг. Но вот проблема: где найти такого человека, которому можно доверить подобный секрет? Вот. Я бы мог начать говорить о проверке и перепроверке дружбы с Делакур, пытаться выдумать красивое и мудрёное оправдание своему доверию... но я этого делать не стану. Да, согласен, жизнь у меня была не сахар, много случилось и просто нехорошего, и даже откровенно плохого, но я просто не хочу каждого подозревать. Я вполне признаю, что есть люди, для которых это нормально — всех подозревать, никому не верить, скептики и перестраховщики. Но я ведь совсем не такой. Я чувствую окружающий мир, чувствую людей, чувствую себя в этом мире. Мне открыто множество тайн, но я не всеведущ, не могу заглядывать в души и сердца людей, поэтому, несмотря на всю свою эмпатию я допускаю, что меня можно обмануть. Да что там, Дюнуа это ловко доказали. Но для меня это не означает, что мне обязательно превращаться в злую, подозрительную сущность с куском льда в груди. Мне хочется верить, что в людях всё же есть добро, пусть не во всех, пусть и не такое большое, но достаточное, чтобы я мог им доверять, пусть и с оговоркой об общей выгоде. Это не значит, что я наивен, и тут же побегу лобызаться с отбросами из Лютного (там есть и нормальные люди, которым просто не повезло в жизни). В общем, я пришёл к простому выводу: нужно думать головой, да, но если сердце чувствует что-то хорошее, то отмахиваться я не стану. Пусть будет, как будет. Раз Делакур решили, что я являюсь достойной партией для их дочерей, и они даже согласны на большинство моих условий, то если у них и есть какие-то планы насчёт меня, то вредить своим дочерям Пьер и Апполин не станут. Нет, моё доверие Апполин не является какой-то проверкой, это скорее жест именно доверия, как будущей родне. А ещё демонстрация моих намерений и амбиций, благодаря которым родители Флёр и Габриэль только утвердятся в правильности своего решения, и станут теми, кто сможет прикрыть спину. Надежда была ещё и на Дюнуа, но раз уж так вышло, то ни о какой дружбе не может быть и речи, я мстить им должен. И буду, чего уж там. Жаль, конечно, что придётся искать другие концы, чтобы распутать клубок виновных, и дольше это выйдет значительно, но прощать случай с девушками я не буду. Сейчас же следует сконцентрироваться на текущей задаче. — Но ведь она Лестрейндж, не Блэк. — мимика Апполин, хочу заметить, очень выразительная, так что малейшее изменение в положении бровей, губ, крыльев тонкого носа, способны сказать очень многое. — Да, так и было. — соглашаюсь. — Но тут есть нюанс. Дело в том, что Беллатриссу выдали замуж насильно. — вздернутая бровь выдала целый букет: вопрос, сомнение, ирония, легкая насмешка. — Нет, — отрицательно качнул головой. — там всё было жёстче: её, шестнадцатилетнюю, с огромным даром в боевой и тёмной магии, отличницу в чарах, да и вообще, весьма темпераментную девушку вдруг ставят перед фактом, что она выходит замуж за того, кем она вытирала пол в дуэльном круге. Каково, а? — женщина слегка нахмурилась. — Главе рода Блэк было плевать, что там думает племянница, девушке никто не дал времени смириться, успокоиться. А чтобы укротить её норов, Орион Блэк согласился на весьма жёсткий вариант союза, в котором Беллатрисса была обязана полностью слушаться мужа, кстати, уже тогда являвшегося «Пожирателем». Я подозреваю, что девушку попросту ломали, и в итоге получилось то, что стало известной Беллатриссой Лестрейндж. — Я поняла. — Апполин задумчиво кивнула, по-новому осматривая брюнетку. — Но ты так и не объяснил, каким образом собираешься с помощью неё восстанавливать род Блэк. — женщина достала из рукава платья палочку и сотворила первые диагностические чары, незнакомые мне. — Её супруг имел право разорвать брак, согласно составленному договору, таким образом Беллатрисса снова просто Блэк. Единственная женщина рода, не изгнанная, не отсеченная от родовой магии и наследия. — Хм-м-м... — женщина наложила ещё чары, заклинания, весь её вид говорил о профессионализме и сосредоточенности. — Теперь понятно. Но она долгое время провела в Азкабане, и теперь точно не сможет иметь детей — на женщинах влияние этой страшной тюрьмы проявляется быстрее. — Апполин не поворачивалась для разговора, не отвлекалась от работы. — Это так. Но мне недавно довелось провести ритуал плодородия, и его эффект я сохранил на ней, пусть это было и нелегко. Далее, когда вы с ней поработаете, я проведу ещё один ритуал, и Беллатрисса забеременеет, а после родит полноправного наследника рода Блэк. — А цена? — спустя не долгую паузу спросила вейла. — Всегда есть плата. — Да, цена есть. — зачем врать, если об этом тут же узнают? — Но она не так велика, так что чрезмерных проблем это не вызовет. — Ладно, потом расскажешь. — я только пожал плечами на эти слова, цена ведь и правда не чрезмерная, пусть и муторная, да. — Всё, я приступаю. — Апполин навела волшебную палочку на лоб Беллатриссы и произнесла словесную формулу, совсем не похожую на известный «легелименс». *** — Брат, мне не нравится то, на что ты согласился. — мужчина буравил брата тяжелым взглядом, а если учесть его внешний вид, отмеченный невзгодами, болезнями и проклятиями, то испугались бы его многие. — Я сам не в восторге. — ровным тоном ответил второй мужчина, сидящий у огня в глубоком кресле и читающий произведение магловского писателя Джека Лондона. — В таком случае тебе не стоило соглашаться. — сильно нахмурился тот, кто заговорил первым. — Ты хоть понимаешь, во что нас впутал? — второй мужчина тяжело вздохнул, заложил страницу лентой, и повернулся к брату. — Чего ты от меня хочешь, а? Или, может, у тебя был пригодный план спасения из Азкабана? Ну, я тебя слушаю. Давай же, докажи, что ты умнее старшего брата. — теперь уже Рудольфус буравил брата тяжелым взглядом, и из этого поединка он вышел победителем, но Рабастан не желал сдаваться так легко. — Нам нужно было подождать, Лорд бы... — начал мужчина, но тут же был перебит. — Что «Лорд», а? ЧТО!? — вспыхнул Рудольфус, вскочив с кресла, однако книжка осталась в его руках. — Ты говоришь, мы должны были ждать?! — почти кричал глава рода. — Ты, идиот, забыл, в каком состоянии нас вытащили? Или ты забыл, что жить нам осталось около года? — Рудольфус приблизился к Рабастану, практически нависая над ним. — Ты так хотел сдохнуть там, да? Так, может, тебя вернуть, а? Ну, а что, твоя женщина понесла, так что обязательства перед родом ты практически выполнил, и можешь проваливать куда вздумается! — Не передёргивай. — скривился Рабастан, отворачиваясь. Слова брата его сильно обидели, но тему следовало обсудить до конца, пока брат не наделал ещё больше ошибок. — Я говорил совсем не о том... — Да я понял, о чём ты говорил. — махнул рукой старший мужчина. — И мне плевать что там мог, или может Лорд — мы бы всё равно умерли и не оставили потомков. Ты хоть это понимаешь, или нет? — вспышка эмоций миновала и осталась лишь усталость. — Наш род проклят, Рабастан, сильно проклят, так мы ещё и сами способствовали ухудшению собственного положения. Японец дал нам шанс, и я был бы последним идиотом, если бы упустил его! — мужчина тяжело опустился в кресло, взял со столика стакан с водой и тут же сделал несколько глотков. — Я с тобой согласен, что шанс нам выпал хороший, но тебе не следовало соглашаться на такие условия, и тем более отпускать Беллу. — Белла — одно из главных условий нашего договора. — Рудольфус сидел с закрытыми глазами, держа книгу на коленях. — Наш род богат, у нас много редких и уникальных артефактов. Ты мог бы предложить что-то другое... да и этот союз... — Да-а-а... — устало протянул старший брат, не открывая глаз, ощущая сильную усталость, нет, не физическую — душевную. — Прав был отец: ты, Рабастан, совершенно не годишься на роль главы рода... — мужчина грустно улыбнулся, ностальгируя по былым временам. — Да я побольше твоего понимаю! — окрысился младший. — Я бы на твоём месте подобного унижения не допустил! На эти реплики Рудольфус ничего не ответил. Да, ему и самому не нравилась сложившаяся ситуация, и он бы с великой радостью поступил так, как говорит Рабастан... если бы одно обстоятельство: у них просто не было, да и нет иного выбора. Никто, кроме японца, им не поможет, а род, его слава и тайны умерли бы вместе с ними, не приди к ним в Азкабан Хошино...