Песчинка

      Глава 70              - Пап, с тобой точно всё хорошо? – яркие золотисто-янтарные глаза с заботой заглядывали мне в глаза, а тонкие пальчики цепко вцепились в плотный плащ.       - Да, малыш, мне уже много лучше, а прогулки на свежем воздухе – полезны для здоровья! – я наставительно поднял палец вверх, но тут же улыбнулся, и обнял девочку за плечи, Кирико тут же прижалась ко мне, но осторожно, даже слегка опасливо – всё же она видела, в каком состоянии меня притащила домой Нанао, а потому никак не может успокоиться, да и не только она. – Мы, маги, очень вредные существа, почти как тараканы, выживаем там, где простой человек даже дышать не сможет… хотя да, тараканы всё же круче… - моё серьёзное лицо и тон вызвали улыбку у девочки, и мы на некоторое время замолчали, со скамеечки наблюдая за работой волшебниц и волшебников в яблоневом саду.       Да, работа, как говориться, кипит, а я вот присел отдохнуть. Подышать воздухом буквально сбежал, но зоркая Кирико не отпустила одного, и спасибо ей за этакий надзор, ведь без неё я бы пару раз позорно свалился на землю. И плевать, что у меня почти не сгибается одна нога, а на вторую я жестоко хромаю, да и рука у меня рабочая только одна, а вторая жестко упакована в гипс, как и часть рёбер. И это не говоря о том, что там же были повреждения тканей и кожных покровов: внешне я был похож на того, кого пытались жевать, но не очень получилось, поэтому просто выплюнули на острые камни – отомстили за несъедобность.       В моем положении лучше всего подходят выражения вроде «повезло», «к счастью» и в том же духе, ведь, к примеру, одно из рёбер у меня очень плохо треснуло, и чуть не задело сердце, к счастью, осколки не достали сердечную мышцу. Или, в том же духе: когда «Плеть» взорвалась, меня укрыло осколками, и из-за адреналина я совсем не обращал внимания на повреждения, а ведь один осколок очень метко прорезал кожу на шее, буквально в паре миллиметров от сонной артерии. И таких вот моментов очень немало, и даже парочка-другая имеется конкретно опасных, но, опять же, к счастью, Баа-сан выполнила свою часть контракта чётко (да и не могла она его не выполнить, ведь ситуация однозначна), и когда почувствовала, что рядом со мной уже замер Шинигами, не стала тянуть время, а Нанао – не задавала вопросы, а просто пришла куда надо, и забрала меня домой. Дома же у меня есть «золотая волшебница» - Афири, у которой не только имеется, но ещё и вполне активен родовой Дар «Воля Тёмных Богов» - интуитивное понимание строения и работы гуманоидных форм жизни, которое изначально использовалось как идеальный инструмент палача, но со временем мёртвый клан додумался использовать этот Дар в обратную сторону – для лечения. Короче говоря, девушка колдовала надо мною несколько долгих часов, пока не устранила все опасности, а Кирико, Момо и Нанао помогали по мере сил и способностей. На самом деле поучаствовать хотели и остальные, но Афири их завернула из-за слабых нервов, а Лиззи вообще впала в истерику, когда увидела меня в крови, и всего переломанного.       Первые четыре дня я почти всё время спал – это такая методика, при которой тебя выводят из волшебного сна только для некоторых процедур, или покормить, а потом снова усыпляют, и навешивают сверху кучу магии. Под вечер пятого дня меня вывели из сна, и даже разрешили самому пройти в туалет, ибо я категорически отказался от помощи. Понимаю, что это не очень умно, но просто не могу иначе, от одной мысли, что придётся делать то, о чём я только слышал, у меня буквально сводит зубы, и становится очень не по себе – огромный клубок эмоций сжимается на шее… нет, в совсем противоположной точке, но это не важно. В общем, я просто не могу, и точка. Афири пыталась доказывать, Лиззи настаивала, мне даже угрожали, но пока кот болеет, мышам лучше быть потише, а то ведь когда он выздоровеет, спросит за каждый громкий чих. Сошлись на том, что до двери меня доведут, а дальше я уже сам. Короткая прогулка выпила буквально все мои силы, да и с магией моей творилось что-то неладное, из-за чего я не мог использовать простое усиление и укрепление, но думать не получалось – стало как-то жарко и душно, и я очень быстро вырубился. В себя пришёл ещё через два дня, вернее, полноценно в себя пришёл через два дня, а до этого у меня была лихорадка с жаром и бредом, которую не понимала даже Афири, и всё, что они могли делать, это поддерживать меня зельями, да внешне помогать телу магией – сбивать жар, чистить кожу, не позволять крутиться в постели, чтобы не потревожить раны.       Когда лихорадка завершилась, я чувствовал себя так, будто переболел гриппом – такая же истощенность и слабость во всем теле, пустая голова без мыслей, а ещё голодный, как волк. Всё время моей болезни рядом всегда кто-то был, но явного лидера не было, ведь у всех есть дела, которые не переложить на кого-то другого, даже Нанао, принявшая ранее клятву Стража рода Хошино была вынуждена несколько раз доказывать британским магам свою позицию. На самом деле это я узнал уже позже, но пока я переживал кризис, меня рвались «спасать» аж целых четыре раза, и в последний раз собрали достаточно внушительный отряд, но тут вовремя подсуетились Лиззи и Люпин. Случившееся в финале Турнира происшествие подняло небывалый шум, все бегали как наскипидаренные, включая и иностранцев, и вот из этого хаоса Ремусу и Лиззи удалось выдернуть Пьера Делакур, а потом Амелию Боунс, которые устроили целое представление перед входом на мою землю. Когда на моей территории готовились к бою все стянутые сюда боевики Мэган, а рядом с ними «любовались природой» китайцы из клана Лан, с другой стороны забора собралось под четыре десятка боевиков одного только британского Аврората, поголовно ветераны, а чуть в сторонке топтали молодую травку группы от болгар и французов, на сцену вышли Пьер и Амелия. Первым делом заткнули особо шумного Крауча старшего, который как-то подозрительно быстро спелся с безбородым теперь Дамбдором, который Альбус. Потом, специально для присутствующих там же репортеров, по очереди разразились речами на тему важности диалога и способности слушать друг друга, особенно во времена кризиса. Далее на публику обратились к защитникам моего дома, и предложили альтернативный ход проверки, правда ли меня, такого бедного, глупого и слабого, взяли в плен иностранно-иномирные террористы-чудовища-оккультисты-извращенцы – версий на тот момент уже было очень много. А дальше Пьер, Амелия, в компании с главврачом Мунго, спокойненько прошли в мой дом, с разрешенного расстояния посмотрели на бессознательного меня (ближе их не пускала Нанао, которая буквально рычала на Амелию и главврача Сметвика), не торопясь выпили чайку, да и отправились восвояси. Естественно, такой «важный» человек, как Дамблдор выразил публичное сомнение в том, что всего втроём, тем более, что из этой троицы боевиком была одна женщина, парламентеры точно не смогли бы защититься в случае реальной угрозы. Их ведь могли и коварно заманить в ловушку, а потом подчинить, наложить «Империо», или что похуже. Сомнения «доброго» директора разделял и Барти Крауч старший – ветеран войны с Неназываемым, который уж точно разбирался в грязных трюках и хитростях. В общем, у властей вроде как не было повода брать мой дом штурмом, но это не мешало всем желающим шуметь и поднимать ажиотаж на ровном месте, щедро делясь с различными изданиями своими «тревогами» и «подозрениями» относительно судьбы Чемпиона Британии.       Как известно, СМИ – мощный механизм управления народом, и буквально через неделю, за которую я успел отойти от лихорадки, и начал потихоньку передвигаться своим ходом, народ уже стоял на ушах, а самые ретивые требовали от Министерства отбить меня из рук пришельцев-извращенцев. Да-да, именно так, ведь в какой-то момент всплыла версия, что мой дом захватила банда то ли натуральных суккуб, то ли тентаклиевых монстров (фигурально выражаясь, ведь официальная версия была ещё глупее), и творят они там жуткие ужасы… посмотреть на которые желает каждая вторая домохозяйка, а каждая первая и поучаствовать в этом разврате. Не раз и не два я буквально плакал от неспособности рассмеяться, я выл волком – только так получалось перебороть жуткие приступы смеха от объемов бреда, изливаемых в умы волшебного населения. Я даже серьезно размышлял над тем, чтобы попросить Гермиону, которая всё это время провела здесь же, только на экзамены выбиралась в Министерство (несмотря на единолично принятое решение самодура-директора, девушка решила сдать экзамены, официально, в Министерстве, и как позже выяснилось, две трети Хогвартса поступили точно так же, ибо без них возможны в будущем проблемы с получением диплома), действительно призвать настоящего тентаклиевого монстра, а после пригласить в гости на ночь жаркой любви наиболее «осведомленных» журналюг. И я действительно пригласил в гости некоторых журналистов, только из немецких, французских и русских изданий, и дал развернутое интервью о случившемся, а также о своём текущем состоянии. Выбирали мы специально наиболее серьезные издательства, и их наиболее адекватных сотрудников. Мы спокойно пообщались за чаем со сладостями, которые я буквально заставлял своих гостей проверять на зелья, и это не считая того, что у меня имеется «стол для гостей» - у него на крышке имеются особые рунные круги, которые тут же покажут, если в еде или напитках есть посторонние примеси. Но я ведь, находясь под влиянием пришельцев-извращенцев, мог и сломать этот простой, как дверь без ручки, артефакт, чтобы повлиять на гостей, так что на отдельной дополнительной проверке настоял, честно объясняя свои мотивы. А на следующий день вышли газеты и журналы, в которых со всем смаком прошлись по всем, кто успел открыто «посомневаться» на страницах газет, дополнительно буквально искупав в помоях как Дамблдора с Краучем, как наиболее ретивых, так и Фаджа, который позволил разжигать среди народа истерию. Также не забыли и о том, что, фактически, победил в Турнире я, ибо на тот момент Флёр была ранена и пряталась в кустах, пока я пафосно превозмогал полчища врагов, в том числе и пришельцев-извращенцев. Говорят, среди прибывших на место происшествия первыми, есть люди, которые своими глазами видели клочки «отвратительно-извращенных щупалец, которые выделяли много склизкой белесой жидкости…», а кто-то клятвенно заверял, естественно, скрывая имя, что я лично зубами рвал эти щупальца, а когда меня затягивало в искажения, сошелся в рукопашной схватке с их боссом, и почти задушил его главный отросток… если бы не зоркий надзор Кирико, которая организовала для этого дела ещё и феек, я бы просто напился. Как человек, не обделенный фантазией, читая «откровения», я всё это представил, а потом мне захотелось стереть себе память убойной дозой алкоголя. Поэтому, думаю, понятно, насколько я был доволен прочитать НОРМАЛЬНЫЙ вариант, от которого не хотелось устраивать локальный апокалипсис. А ещё прямым текстом сказали: «Британцы зажали награду победителям, а ведь фонд был общим, так почему?...», так что Министерство просто не могло продолжать гнуть свою излюбленную линию самоустранения от проблем, игнорирование их, и буквально через несколько дней состоялась церемония, открытая, на которой присутствовали весьма важные и уважаемые маги и ведьмы.       Нас: меня, Флёр и Гарри, прилюдно поздравляли, хвалили и награждали (да, оказывается, были предусмотрены утешительные призы проигравшим участникам, и в фильме Гарри отдали далеко не главный приз, а очень даже утешительный), потом состоялось что-то вроде скучной вечеринки-фуршета. Было очень неудобно таскаться со своим кубком, которыми наградили всех, только разными. Гарри, как самому проигравшему, достался небольшой приз: где-то с ладонь высотой, довольно лёгкий, но вполне красивый, кусок чего-то блестящего, подозреваю бронзу, или латунь. Флёр достался кубок побольше размером, чуть красивее, с растительным орнаментом – неплохая такая ваза для цветов. Мне же всучили штуковину, размером с ведро, вычурную, со вставками голубого и синего стекла, довольно увесистую, но уж точно не из драгоценных материалов. Таскаться с кубком было очень неудобно, тем более мне – хромающему, и всему в бинтах, а потому в какой-то момент мне помог тесть...       Это надо было видеть, какую стойку сделали присутствующие журналисты, когда парочка из них краем уха услышали, как мы с Генри вроде как проговорились. Словно охотничьи псы, воины пера и чернила тут же почуяли новую кровь, и пристали что те пиявки – не отлепить, пока сама не насытится. Момент был выбран идеально, и на следующее утро Магическая Британия буквально взорвалась от новости: «Ушлый Гринграсс успел первым – помолвка между чемпионом и дочерью рода Гринграсс!». Мы специально не акцентировали внимание на именах, не давали много деталей, да и говорил в основном Генри, так что совсем не удивительно, что все подумали, будто помолвка состоялась между мной и Дафной. Я предлагал сразу же «отстреляться» и относительно помолвки с Делакур, но и Генри, и Пьер деликатно (чувствовал себя глупым малолеткой, очень неприятно) объяснили, что с подобных новостей можно много поиметь, а потому торопиться, пока не все «сливки» сняты с текущей новости, не стоит. Мне оставалось только согласиться: раз уж эти двое, как наиболее заинтересованные лица решили обождать, то я не стал спорить, тем более, будь моя воля, я бы вообще ничего и никому не сообщал – не их это дело, а только моё, наше. Однако, как мне показалось, кто-то что-то начал подозревать, если я правильно расшифровал подозрительные взгляды, которыми одаривали нашу группу, в которой много времени проводил не только Пьер, но и его семья. Или это такой хитрый расчёт?       Когда самый шум немного спал, а народ довольствовался обсасыванием последних новостей и слухов, я снова вздохнул с облегчением, и с чистой совестью заперся в своём доме, игнорируя всех посторонних и их письма-обращения. Кроме выздоровления, у меня есть и другое, крайне важное, дело, которое я всё откладывал. Не так долго откладывал, в принципе, но и так это уже перебор, ведь Дзюнко бегает на свободе, и кто знает, что она ещё может натворить. Так что разбираться с ней нужно как можно скорее, а сегодняшний день был выбран как наиболее подходящий, ведь эта женщина, наворотив делов, тут же сбежала во Францию – продолжать операцию, а сегодня вынуждено возвращается по моему приказу, в котором была неприкрытая угроза. Думаю, она догадалась, что накосячила, потому и сбежала. Но пока она ещё не вернулась, я могу просто подышать чистым воздухом, насладиться покоем, погреться в тёплых эмоциях остроухой девочки – такой доброй и искренней, очень заботливой и любящей дочери. Как-то всё же странно осознавать, что у тебя появилась дочь, да ещё и сразу такая взрослая. Я не хочу углубляться в различные этические и философские глубины глубин насчёт Кирико, для меня она нормальная девочка, неожиданно – дочь, и всё, ни больше, ни меньше. Рядом с нами постоянно патрулировали фейки, которым совсем недолго удавалось выглядеть серьезными, очень быстро крохи возвращались в своё обычное состояние шебутных хохотушек-шутниц. Краем сознания я ощущал незримое присутствие Момо, и пламенное – Кина.       - Пап, тебе не холодно? – заботливости в голосе Кирико хватило бы на целую бабушку, а ветерок сегодня действительно прохладный, с моря.       - У меня в груди бьется не сердце, а пламенный мотор! Разве я могу с ним замёрзнуть? – с широкой улыбкой отвечаю.       Девочка лишь улыбнулась и так, с укоризной, покачала головой. Боюсь, годков через четыре-пять может обнаружиться, что у меня появилась самая настоящая бабушка – не по возрасту или крови, а по содержанию. Но это ладно, об этом подумаем (если появится желание) потом, а сейчас к нам направляется, не особо торопясь, одна провинившаяся особа, да не одна, вместе с ней прибыла Юшенг. В прошлый её приезд я был не в состоянии обсуждать серьезные темы, да и вообще никакие не мог обсуждать, ибо был почти что в коме. Интересно, о чем она хочет поговорить, ведь важных тем достаточно много, и для всех подошел срок решения…       - Добрый день, - по очереди поздоровались женщины, сопровождая слова легким традиционным поклоном на свой манер.       - Добрый, - соглашаюсь, ожидаю, пока женщины наколдуют себе посадочные места, и продолжаю. – Мы с вами, дамы, будем сейчас касаться местами личных, но очень важных тем, которые не могут не повлиять на наше общее будущее. С тем, что будущее у нас теперь общее, думаю, никто не будет спорить? Хорошо. В таком случае, прошу всех воздержаться от возможных истерик, - на меня в этот момент посмотрели с таким удивлением и даже иронией, но я это проигнорировал, заканчивая мысль. – А также от возгласов, вроде: «это личное» и «это моё дело», и тому подобных. – осмотрев присутствующих, и получив снисходительные (от женщин) и серьезный (от Кирико) кивки, продолжаю. – Раз со вступлением закончили, то перейдём к главным темам…       - Подожди, может мы пройдем в дом? – прервала меня Дзюнко. – Там нас не смогут подслушать, в отличие от… - она красноречиво обвела рукой окружающее пространство: редкие, невысокие деревца, холмы и поляны, людей, закладывающих яблоневый сад метрах в пятидесяти от нас. В принципе, понять её было бы можно, если бы у меня был обычный дом…       - А что не так? – удивленно на неё смотрю в ответ. – Нет, в идеале, нам бы собрать вообще всех наших, устроить семейный, родовой совет, но это получится только вечером, да и то вряд ли – всё же от усталых людей сложно добиться чего-то толкового. Что же касается прослушки, то можешь не волноваться – Момо не позволит, чтобы на подкронтрольной ей земле были посторонние, не обладающие разрешением на посещение.       - Я тебе доверяю, сын, но одной засики-вараси очень мало для контроля подобной территории, все же она простая «дитя татами»…       - Она не простая дитя татами, - этих слов стало достаточно, чтобы даже в глазах Юшенг отразилась искра осознания и понимания. Всё же до чего же умная и мудрая женщина, да ещё и боевик из лучших – шикарная женщина! – Если с этим разобрались, может продолжим? – не услышав новых протестов, продолжаю. – Начнём мы с темы, над которой столь продуктивно потрудилась госпожа Юшенг. – уважительный поклон глубоко уважаемой мною женщине, которая даже позволила себе тень довольной улыбки, которая отразилась лишь в уголках глаз. – Вы же по этой причине искали со мной встречи?       - Ты прав, Сора-кун, - согласилась женщина, вернув над лицом контроль, хотя, я подозреваю, что недавнее проявление эмоций несло в себе какую-то цель, жаль, что я не понимаю какую. – Дело в том, что нам удалось установить всех участников интересующего нас преступления. Мозаика собрана до последнего кусочка… - у многих от звериного оскала Юшенг, я уверен, затряслись бы поджилки, ведь даже я почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а в животе будто что-то перевернулось – уж больно неожиданно она «улыбнулась», да ещё так «ласково». – Кроме того, мы обнаружили подпольный рынок рабов, а также все магистрали поставок для черного рынка не только магической Франции, ведь через неё контрабанда идёт и в другие части Европы.       От услышанного у меня, что называется, «в зобу дыханье спёрло» от открывающихся перспектив, с другой же стороны я быстро понял, что подобный куш сорвать в одну пасть не дадут, просто из зависти или страха – не важно, важен факт – нас просто затопчут, да и сам бизнес держат местные «важные» люди… но это ведь не значит, что откусить свой кусочек «яблока» мы не можем, верно?       - Госпожа Юшенг, вы меня обрадовали. Честно, - тяжелый вздох вырвался сам собой. – Даже жаль, что у нас так мало сил…       - Это да, - согласилась китаянка, покачав головой. – У нас слишком мало бойцов, чтобы одним махом захватить всю вскрытую сеть, а в продолжительной борьбе участвовать вообще бессмысленно – больше потеряем. Но тут, думаю, либо мы заключим договора с кем-то из местных, либо останемся вообще ни с чем… если не считать свершившейся мести.       - Да, вы правы, одним нам такое не потянуть, и я в любом случае не рассчитывал на весь «пирог», но нам ведь будет неплохо и просто хороший кусок отхватить, верно? – женщины кивнули, а Кирико просто внимательно слушала. – Но вот беда: кое-кто поторопился, влез в это дело, не понимая нюансов, из-за чего мой авторитет ощутимо упал в глазах некоторых людей… - говоря это, я смотрел в глаза Дзюнко, в которых застыло непонимание и даже обида на несправедливые слова. – Представляете, меня даже осторожно спрашивали на тему, хозяин ли я в своём доме, или и там гожусь только донести свежую прессу к столу? – теперь на Дзюнко смотрели все, и ни в чьих глазах не было ни понимания, ни чего-то подобного.       - Я не понимаю, о чём ты говоришь. Да, я говорила с этими Делакур, но ни на что подобное я даже не намекала, просто осторожно намекнула на взаимовыгодное сотрудничество в предстоящей заварушке, только и всего. – женщина пожала плечами. – Твои обвинения беспочвенны.       - Ты действительно не понимаешь, ока-сан. Ты не задумывалась над тем, как ситуация выглядела со стороны, нет? Судя по твоему лицу, не понимаешь, и не задумывалась, – снова тяжелый вздох, от которого внутри покалывает болью. – Посмотрев на тебя, люди сделали вывод: власть в роду Хошино слаба, и её решила перехватить мать текущего главы, да ещё и не понятно, чем это всё закончится, так что, возможно, лучше держаться от них в стороне, пока не появится победитель.       - Глупости! – отрицающее качнула головой Дзюнко. – Я ничего такого не думала, и уж тем более не говорила!       - А это никого не волнует, - я чрезмерно спокойно отвечаю, и пожимаю плечами, смотря в сторону рабочих. – Главное, как это выглядит со стороны. Тем более, твои намёки были недостаточно тонкими, чтобы можно было увидеть в них много подозрительного. – поворачиваюсь к женщине, и снова смотрю в глаза. – Ты меня подставила. Ты всех подставила. Делакур – единственный достаточно влиятельный и богатый род во Франции, которым я могу относительно доверять, а когда женюсь на Флёр, мы заключим крепкий союзный договор. Вернее, это планировалось, теперь же у них появились сомнения! И это после того, как к нам присоединилась госпожа Юшенг со своим Лепестком Лан! Кха-кха… – последние слова я говорил экспрессивно, повысив голос, так что к концу у меня саднило горло, в котором ещё и что-то странно клацало и пекло. Кирико встревожено поднесла к моим губам чистый платок, и вытерла уголок губ. На белой ткани, с вышитыми цветочками, обнаружилась кровь. Пришлось приложить к горлу новую печать, и ждать, пока неприятные ощущения в горле не пройдут.       - Да, Сора-кун прав, - слегка кивнула Юшенг, с интересом наблюдая за моими действиями, и встревоженной Кирико, которая и помочь-то ничем не могла. – Ты, Дзюнко, допустила серьезную ошибку, с последствиями которой придётся разбираться всем нам, думаю, нам придётся пойти на некоторые уступки, а это чистые потери, убытки. От тебя же за всё время пребывания рядом с сыном, заметный толк был лишь во время наших операций во Франции, - в глазах растерянной женщины появилось что-то вроде благодарности, но китаянка продолжила. – С другой же стороны, сейчас действует только группа моих приближенных, можно сказать, учеников, и я могу в любой момент вызвать ещё не менее сотни бойцов средне-высокого уровня, и ещё дюжину высокого уровня…       Заканчивать было не обязательно – и так всё ясно. Юшенг не испытывала острой нужды в помощи от Дзюнко, она бы вполне справилась и своими силами, которые может вызвать в любой момент, но это нежелательно, чтобы не повышать уровень подозрительности в клане Лан. Можно сказать, что Дзюнко пошли на уступку, позволив почувствовать себя нужной и при деле. Я бы сказал, что мне её жаль, но не после нового косяка! Я ведь ещё морально не оправился от происшествия перед третьим испытанием, и до сих пор не могу до конца успокоиться, так она взяла, и вытворила ещё лучше.       - Ока-сан, ты сама должна понимать, что подобное без наказания я не могу оставить, - лицо у Дзюнко застыло, и смотрела она прямо и уверенно. – Твои действия нанесли нам не только убытки, но и поставили под угрозу договор будущего союза, ведь с Делакур у нас нет закрепленной обетами или клятвами договорённости, у меня есть договор о намерениях, да, но они могут в любой момент его почти безболезненно разорвать, и использовать любую открытую им информацию по своему усмотрению, в своих интересах, которые, отдельно замечу, могут нанести нам прямой или опосредствованный вред. Они могут, даже не осознавая этого, создать такую ситуацию, в которой я встану перед выбором: умереть, потерять магию, или устроить массовый геноцид. – о ритуале, который я провёл ради рода Блэк, знаем только я и Беллатрисса, а там ведь ещё и Лестрейнджи есть, детей которых я должен буду воспитать после довольно скорой кончины Рудольфуса и Рабастана. Если я не смогу выполнять свои обязательства, то последует наказание, которое я и озвучил. – Принимая во внимание все эти факты, а также то, что ты, всё же, моя родная кровь, часть рода Хошино, я решил, каким будет твоё наказание. – новая пауза, пока горло не перестанет першить. – Я запрещаю тебе покидать территорию родовых земель без особого разрешения с моей стороны. Также, отныне и до особого распоряжения тебе запрещается общаться с посторонними людьми о чём-либо важнее бытовых вопросов, либо пустых разговоров без моего разрешения. Эти запреты могут быть временно сняты в условиях прямой смертельной опасности члену или членам семьи /рода /клана, однако, у тебя должен быть минимум один свидетель, который подтвердит, что причина была действительно важной… - ненадолго замолкаю, ловя себя на мысли, что старое изречение: «…ситуации бывают разные, Нагасуми-кун!» ещё себя не изжило, а потому лучше сделать поправку. – В случае высокой степени угрозы, а также сложности ситуации, допускаются действия без наличия свидетеля. – на этих словах согласно кивнула Юшенг.       На некоторое время над нашей полянкой застыла тишина. Я не торопился продолжать потому, что хотел, чтобы мои слова были восприняты, и тут же была озвучена здравая критика. Однако, со стороны Юшенг не прозвучало более ни слова, а вот в изменившемся выражении лица, да в открытых эмоциях было что-то вроде «Почему ты её так пожалел? Розгами её! Розгами!». Не могу сказать, что я с китаянкой совсем не согласен, но у меня просто не поднимается рука на своих. Да, Дзюнко сильно накосячила, создала мне кучу проблем и такое прочее, но не убивать же её за бедовую голову?! Вон, у простых людей до упора надеются перевоспитать вора или бандита даже в его пятьдесят-шестьдесят лет, сажают в тюрьму, так с чего бы мне родную кровь жестоко карать? Был бы это злой умысел – разговор бы был совсем другим, но ведь дело в банальной дурости, которую можно хотя бы попытаться вылечить, а если не получится, так заставлю дать клятвы о молчании, чтобы не лезла куда не просят, и пусть себе гуляет… нет, ещё печати наложу, в том числе стерилизующую, чтобы не нагуляла на стороне, от какого-нибудь урода, и не принесла порочный плод в дом – мне такого добра не надо. Я ведь, в конце концов, не гений какой-нибудь, который по щелчку пальцев может запомнить все знания Вселенной, так что даже представить не могу, какие есть ритуалы, но достаточно вспомнить европейское извращение, при котором глава рода может сбросить часть родовых или личных проклятий на своих детей, либо детей родного брата/сестры без разрешения родителей. А так сразу защищусь от горы возможных проблем.       - Нет… - донеслось до моего слуха.       - Хм?       - Ты не имеешь права… - не громко, но и не шепча ответила Дзюнко, в глазах которой застыли не только упрямство, но и странный страх.       - Имею, - просто отвечаю.       - Ты не посмеешь запирать меня в клетке! Только не снова! – ах вот оно что! А я и не подумал об этом.       - Я тебя не запираю, а ограничиваю вред, который ты можешь нанести делом или словом, что и проделала дважды за последнее время.       - Это одно и то же!       - Да мне плевать! – не удалось сдержать эмоции, и я стукнул о землю коротким костылём, от которого вокруг рассыпались густые снопы серебристых искр, а по воздуху разошлась волна-рябь. Я почти не почувствовал выхода магии, а вот в теле от резкого движения прострелило болью. – Меня уже достало, как ты себя ведешь! Ты понимаешь, что за свои Регалии, Небесная Лиса должна была сама (!) лично и при свидетелях (!) предложить стать моей женой, а не подыскивать каких-то невест! Она мне, конечно, и не нужна, - тут я покривил душой, ведь несмотря на все недостатки Лисы, брак с нею позволил бы мне остаться в Японии, а там бы и Лан подтянулись, и мне не пришлось бы искать приключения в чужих странах, и тратить время. Мне не было бы необходимости обзаводиться кучей жен и наложниц, ведь супруга – высшая жрица богини, да ещё аякаси – это мгновенное решение трех четвертей моих проблем и обязательств-долгов, а теперь у меня выбора нет, ибо сила рода в его количестве, числе тех, кто питает и очищает магию рода. С Лисой бы было всё много проще и быстрей, и плевать, что она – лиса, то есть по умолчанию, от природы хитрая и лукавая, навредить мне не позволила бы Аматэрасу-сама, а стерпеть язву в семье пусть и не просто, но ведь как-то же мужчины терпят своих жён? И не надо мне тут отрицать, я за свои годы успел многое повидать, и точно знаю, что все женщины – это грозный коктейль из кошки и лисы, только в разных пропорциях, и разных пород, от того и характеры могут отличаться, но суть-то одна! Но, возвращаясь к разговору… - Но ты отдала ей Регалии вообще ни за что, да ещё и Долг простила! Кроме того, ты род Хошино чуть не отдала в подчинение Союзу аякаси! Мы даже Императору никогда не давали сколько-нибудь серьезных клятв, а тут – аякаси! – об этой важной детали мне поведала Кокоро (тануки, внучка Се-доно, и одна из моих невест). Девушка очень тихая, но любопытная и добрая, и на контакт идёт легко, так что побеседовать с девушкой было просто, а она, как внучка Старейшины, просто обязана знать многое, в том числе и общую историю людей и аякаси, вот и рассказала. Сейчас, кстати, я озаботил девушку записать всё, что ей известно о клане Хошино, а потом и общую магическую историю начать оформлять, хотя бы в общих чертах, чтобы будущие поколения имели понимание прошлых событий. К слову, у меня появилась мысль закрепить за Кокоро новообразованную должность историка рода, но об этом я ещё подумаю. – Знаешь, я просто боюсь того, что ты сделаешь в следующий раз… - сейчас не хотелось смотреть никому в лицо, мне не нужны поддержка или обида, я хочу банального покоя перед тем, как отдавать очередную часть долга. Но, кто, если не я? – Моё решение окончательное, и обсуждению не подлежит. Если же я увижу в тебе положительные перемены, либо же кто-то из ближнего круга семьи замолвит за тебя слово, и лично возьмётся за твоё перевоспитание, то я согласен поговорить об изменениях в твоём положении.       - А если я решу уйти, удержать сможешь? – опасно усмехнулась женщина, слегка прищуриваясь. Вопрос сей интересовал не только Дзюнко, но и Юшенг, и Кирико, которые с интересом ожидали ответа.       - Персонально для тебя, моя дорогая ока-сама, Момо замкнула пространственную петлю, а чтобы не следить за тобой каждую секунду, к тебе приставлен дух, глазами которого могу смотреть как я (при острой необходимости, не считай меня извращенцем), так и Момо.       - Дожилась, - Дзюнко горько усмехнулась, качая опущенной головой. – Собственный сын посадил в клетку… зачем тогда вытаскивал из прошлой?       - Затем! – вспылил, не сдержавшись. – Я же не знал, что моя мать – дура!       - Да что ты себе позволяешь?!...       - Достаточно. Хватит. Ты меня утомила. К тому же, мы тратим время госпожи Юшенг, которое она могла бы потратить с куда большей пользой. Продолжим? – я повернулся к другой женщине, китаянка согласно кивнула. – Хорошо. Возвращаясь к теме, я хочу сказать, что согласен с вами насчёт «откупа», но даже не представляю, о чём идёт речь…       - Чёрный рынок весьма обширен, - начала китаянка. – Фактически, в наличии или под заказ имеется весьма широкий спектр предложений, начиная от запрещенных растительных и животных ингредиентов для зелий и артефактов, и заканчивая управляемой нежитью…       - С нежитью мы уж точно не будем связываться – слишком опасно, во всех смыслах. Что насчёт наркотиков? Я слышал, что в последние годы разнообразные вещества всё чаще находят в различных подпольных и полулегальных развлекательных заведениях, откуда-то ведь они берутся?       - Сора-кун, ты хочешь заняться наркотиками? – слегка приподняла бровь китаянка.       - На самом деле, с моими умениями очень легко заложить парники, и вырастить любое наркотическое растение, да и процедуры обработки с помощью магии – дело не сложное. Но нет, заниматься этим я не хочу из принципа (по крайней мере в магическом мире, а вот насчет простецов можно подумать – так, на крайний случай, если будет реальная угроза с их стороны). Но что, если передать нашим союзникам информацию по этому направлению? Общество всегда выступало против наркотических веществ, по крайней мере на публику, поэтому тому, кто вскроет всю сеть, начиная от транспортного коридора, и заканчивая розничными торговцами, светит не просто любовь народа, но крепкая известность и политические преференции. Думаю, с таким «ускорением», даже до советника короля вполне реально дорасти, а родственник в ставке короля – что может быть круче?       - Только если родственник – сам король, - пожала плечами китаянка, словно мы говорим об очень простых, рядовых вещах.       Возможно для неё это и так, но для меня всё ещё немного дико не только мыслить, но и действовать в подобных масштабах, и на подобном уровне. Я раньше как-то не обращал на это внимание, просто работал, делал то, что нужно, а вот когда пришлось полежать в кроватке, да «поскучать», я наконец-то осознал текущий уровень, и мне стало немного неуютно. Ведь, фактически, меньше чем за год, я встал вровень со многими местными аристократами (если отбросить «авторитет» их родов, то есть наработанный столетиями), мои доходы, зависимость общества от моей продукции – всё это уже на очень высоком уровне. Уже сейчас я могу спокойно занять кресло какого-нибудь начальника отдела в Министерстве, и для всех это будет нормально. На самом деле я даже пару раз краем уха слышал разговоры простых волшебников и волшебниц, которые между собой удивлялись, почему это я до сих пор не в Визенгамоте? А что, если действительно влезть в местную политику? Собрать свой политический блок, фракцию, грамотно написать программу.       - Да, - китаянка серьезно задумалась, блуждая пустым взглядом по окружающей местности. – Если так подумать, то подобный подарок способен вознести на вершину политических игр практически любого. Насколько мне стало известно, король магической Франции очень любит, когда его имя на устах у простых граждан, любит, когда его восхваляют, а потому в дело с наркотиками вцепится не хуже голодного волка в оленя… - женщина перевела на меня взгляд, её тёмные глаза впились в моё лицо. – Ты понимаешь, что за эту же цену мы сможем купить себе полноценный союз с многими французскими родами? Так почему ты так вцепился в этих Делакур?       - Мои планы выходят далеко за пределы обычного союза родов или кланов. Когда мы передадим материалы по этому делу Пьеру Делакур, ему придётся проработать план, и обратиться с ним к самому королю, лично (у некоторых родов есть такое право, даже если они не особо близки с королевской семьей), ведь необходимых сил у рода Делакур нет, их младшие семьи не могут похвастаться ни особыми Дарами, ни числом, ни особым богатством. Ему в любом случае придётся очень близко и много общаться с правителем Франции, тем более, организовать и провернуть столь крупную затею может только тот, кто обладает огромной властью и связями… - я ненадолго замолчал – начало саднить горло, но опытная китаянка легко уловила мою мысль.       - Таким образом, король не сможет уверенно доверять кому-то, кроме того, кто принёс ему столь «лакомую» информацию, ну, и ещё тем, кто давал специфические клятвы. Просто потому, что подобный уровень доступен лишь кому-то из сильных аристократических родов, у которых традиционно огромное количество шпионов. Соответственно, ещё на этапе проработки плана уничтожения наркоторговли, король приблизит Пьера Делакур, а после ещё и наградит – за успехи, и личную славу и почёт у народа…       - Верно, - согласно киваю. – Если следовать логике, в течение нескольких месяцев Пьер сможет занять место если не полномочного Советника короля, то министра какого-нибудь важного направления – точно. Его нынешнее положение тоже хорошо, но непосредственной власти маловато. А далее, чуть меньше чем через год, чета Делакур посетит наш ритуал Плодородия, которым я хочу осенить все свои и прилегающие земли. Через девять месяцев Пьер и Апполин получат то, чего так давно хотели – мальчика-наследника, а мы – вечный союз родов-кланов. Таким образом, у нас всегда будет мощный союзник, который сможет помочь не только словом в газетах, но и реальной силовой поддержкой в случае боевых действий… кха-кха…       - А что насчёт тех, кто управляет наркобизнесом? – понимающе улыбнулась китаянка, явно уже догадавшаяся о моих вполне простых расчетах.       - Часть родов подомнут под себя Делакур, парочку родов послабее, я планирую передать под руку мастера Буаселье – его род весьма ценен, а поддержка ему пригодится. Остальную мелочь я думал передать тем, кто сумеет вовремя и тихо «пошуршать», то есть нашему клану, госпожа Юшенг.       - С чего ты решил, что тебе это позволят провернуть? – подала голос Дзюнко, всем своим видом выражая скепсис.       - Всё просто, - за меня решила ответить Юшенг. – Пока «большие игроки» будут бодаться между собой за наиболее крупные зоны влияния, под шум их разборок можно неплохо обогатиться на «крошках» с их «стола»… - продолжать она не стала, но по крайней мере мне стало понятно, каким образом Лан не просто сказочно разбогатели, но и обеспечили каждую ветвь клана. – Но все наши договора должны быть закреплены наиболее крепким способом, - серьезно посмотрела на меня женщина. – Когда ты планируешь провести свадебный ритуал с моими девочками?       - Через полтора месяца, - едва сумел сдержать тяжелый вздох.       Дело не в том, что я не хочу жениться на Джу и Зэнзэн, а в том, что перед этим делом мне придётся серьёзно попотеть, да и разговор на этом не закончился…              

***

             Девушка стояла на склоне холма рядом с котлованом, наблюдая, как её друга провели по метровой ширины каменной дорожке, ведущей в самый центр большой рукотворной ямы, где имелась широкая каменная колонна, поднимающаяся от самого дна, и завершалась широкой, идеально круглой площадкой-кольцом, в центре которого была купель. Гермиона никогда не встречала книг, в которых бы говорилось о чём-то подобном, она не понимала, для чего может понадобиться эта странная конструкция, но, к сожалению, не успела задать вопросы раньше, а потому просто наблюдала, как Гарри прошлёпал по гладкому камню босыми ногами, одетый лишь в белую рубаху и штаны. Его вела за собой очень приветливая и добрая девушка в просторных бело-красных одеждах, которая попросила обращаться к ней просто по имени – Мая. Светло-каштановые волосы девушка собрала в низкий хвост, опускавшийся ей ниже лопаток, два блестящих золотом бубенца в волосах дополняли грациозную походку мелодичным перезвоном. Гермиона видела, как Гарри нервничал, но пытался держать себя в руках, однако, она подозревала, что друг нервничал не только из-за предстоящего действа, но и из-за того, что Мая как взяла его за руку, так и провела до самой купели, не отпуская, да ещё при этом мягко улыбалась. Гермиона и сама улыбнулась: ведь влюблен же, сам же ей рассказывал, что чувствует к своей Арлет, которая, кстати, тоже наблюдает за ним, а всё равно краснеет от внимания другой девушки! Ох уж эти мальчишки!       Гермиона бросила взгляд вправо, а потом влево, и там, и там рядом с ней высились две фигуры очень красивых, безумно привлекательных молодых мужчин, от одного вида которых большинство местных мужчин тут же кривили лица, а женщины – наоборот, тут же натягивали на лица глупые улыбки, некоторые даже пытались заигрывать с Каином или Аллиэлем. Особо смешно было, когда к её парням, которые внешне выглядят лет на двадцать с небольшим, начинают приставать дамы, порядочно перешагнувшие рубеж, когда пора обзаводиться внуками. Некоторым, что характерно, Каин даже отвечал взаимностью, но в его развлечения Гермиона старалась не вмешиваться, лишь попросила никого из этих дамочек не убивать, и не доставлять ей проблем, а в остальном – он ведь взрослый разумный, так что пусть развлекается, как хочет. Аллиэль же пытался «нудеть», но Каин лишь смеялся, а после отправлялся на очередное «свидание». К чести демона (его можно отнести к этой категории существ, ибо демонами называют самых разных существ, ту же Нанао называют «демонической кошкой»), проблем он действительно не доставляет, и даже иногда приносит интересные книги по магии, которые ему дала на почитать очередная «подруга».       Вот Гарри опускается в купель, и замирает в прозрачной воде. Что ему сказала Мая, слышно не было, но от этих слов друг коротко кивнул и заметно расслабился в воде. Звук флейты стал для Гермионы неожиданностью, и она тут же закрутила головой в поисках источника звука. Мягко тронув девушку за руку, Аллиэль указал на Нанао, которая, с удобством рассевшись на толстой ветке дерева (разве оно там было?), спокойно продолжала извлекать из своего инструмента мелодию. Мая начала танцевать, тут же вернув к себе внимание зрителей. Как по волшебству, в её руке появился странный жезл, собранный из бубенцов, звон которых венчал каждый «куплет» её танца. Время от времени раздавался протяжный звон от ещё одного необычного инструмента, который не увидели даже спутники девушки. Казалось бы, ничего особенного в танце девушки не было: ни акробатики, ни хитро-сложных движений, или поддержек (естественно, ведь она танцевала без партнера), она просто много кружилась, делала притопы, и взмахи руками. Однако, даже так оторвать взгляд от девушки было практически нереально – её движения завораживали, она была похожа на птицу, выполняющую свой древний танец, записанный в её ДНК сотни тысяч лет назад самой природой. Когда разошлись тучи, и площадку осветило лучами ласкового солнца, Гермиона даже не поняла, но она точно уловила момент, когда вышитый на одежде Маи красный круг, превратился в золотое сияющее солнце, да и саму фигуру девушки окружил ореол мягкого света. Девушка уловила движение, и когда посмотрела на Аллиэля, удивилась – мужчина приложил руку к сердцу и склонил голову, переведя взгляд в другую сторону, она увидела повторение картины. Не понимая, кому кланяются её рыцари, девушка снова повернулась к площадке, чтобы зажать себе рот руками. Так как площадка и купель были ниже, чем место, на котором стояла девушка со спутниками, ей было прекрасно видно, что вода в купели ранее была прозрачной, теперь же она превратилась в непроницаемое жидкое золото, мягко сияющее. Повинуясь жесту (или слову?), Гарри опустил голову в жидкое золото, и исчез из виду. Гермиона думала, что у неё остановится от переживаний сердце, но её друг вскоре всплыл, и очень даже живой.       Танец снова возобновился, и ещё некоторое время продолжался, пока девушка осознавала: постепенно и солнечный свет стал… обычным, и сияние вокруг фигуры танцовщицы исчезло, да и вода в купели вернулась в своё обычное состояние.       Уже позже, спустя некоторое время, Гермиона узнала, для чего был нужен этот странный ритуал, а также узнала, почему у её друга пропала надобность в очках, а шрам на лбу стал почти незаметным.       А ещё через несколько часов ей довелось быть свидетелем того, что смело можно было бы назвать «Игрой Теней», или же просто и более привычно – «Тёмной магией». Она наблюдала, как свечи зажигались не привычным огнём, а сгустком фиолетового… чего-то, а сами они превращались в неясные, глубокие своей неестественной тьмой, тени. Гермиона наблюдала, как Афири, её первая настоящая подруга, собственноручно, черным кинжалом, очень похожим на те, что делали первые люди из вулканического стекла, умерщвляла огромных Комодских варанов, скармливала «теням» их кровь и плоть. Она чувствовала сухой холод на коже, а её сердце замирало от образа, в который преобразилась в ходе ритуала египтянка – чернокожую беловласую обнаженную женщину в высокой золотой шапке-короне и с множеством золотых украшений. А ещё она, как и другие немногие свидетели, слышала нечеловеческий рёв странной злой тени с пылающими красными глазами, которая пыталась вырваться из сияющего белоснежным светом кольца, в центре которого стоял Гарри. Девушка даже немного завидовала тому, какой сильной и уверенной выглядела её подруга, когда одним взмахом серповидного оружия отсекла злобному призраку-духу голову, после чего его втянуло в друга Гермионы. Её заверили, что с парнем не случится ничего плохого, но она не поверила сразу, а потому Афири подробно объяснила, что же девушка сделала по просьбе своего будущего супруга, и тогда Гермиона реально впечатлилась. А ещё у неё появились новые вопросы, а также сомнения, которые она больше не спешила бездумно раскрывать друзьям или преподавателям – не после того, что с ней было…