Песчинка

      Глава 93              Ночь буквально обрушилась на наши головы, всё вокруг сковало тишиной и безмолвием, от которых по коже побежали мурашки. Все понимали, что охранный периметр пусть и недолговечен, но пересечь, не потревожив, его не сможет никто и ничто, как снаружи, так и изнутри. Кроме этого, также из-под рук мастеров и любителей вышло достаточное количество деревянных поделок, накрывающих всю нашу рабочую местность с хорошим таким запасом непроницаемым для перемещения куполом, даже «пробойнику» придётся ох как постараться, чтобы преодолеть купол, да и есть свои операторы, которые следят с помощью артефактов за всем, что находится внутри периметра. Короче говоря, безопасность как ритуала, так и людей его охраняющих, на высоте и туда я не вмешивался, почти, но так, интереса ради. И вот когда солнце полностью зашло, лес и горы будто залило смолой, густой и вязкой – именно такое было первое впечатление, когда стало настолько темно, что даже себя не увидишь, да ещё и тишина, и эта местная «тяжелая» атмосфера. В общем, дома с привидениями простецов и рядом не валялись с тем, что ощущается здесь ночью, даже у бывалых опытных людей волосы нет-нет, а начинают шевелиться от жути. И словно маяки в густой тьме ярко горели жёлтым светом врата-тории, легко разгоняя и потусторонний холод, и навеянные им страхи, и чувства жути, и всё-всё потустороннее, жаль только, что радиус их действия не так уж и велик. По команде во тьме вспыхнули костры, факелы и магические светильники. Тьма неохотно начала расползаться в стороны, словно живой туман – клочками, длинными теневыми щупальцами, пока их плавил свет от огня и благословленной магии, порой некоторым даже чудилось, что тьма шипит и поскуливает, но никто и ни за что бы не признался в этих галлюцинациях.       Наша пещера и так, без наступившей ночи, была залита тьмой как в прямом, так и переносном смыслах. Здесь уже много столетий обитает зло, его эманациями пропитались земля и камень, а воздух тяжел и дышать им непросто – это если не защищён. По периметру пещеры ярко сияли столбы, распространяя тёплую ауру и стены света, который постепенно расширялся, буквально выжигая зло и тьму. Благодаря долгим тренировкам и некоторой подготовке конкретно к такой работе, у меня не пересыхает рот от постоянного чтения мантр, не немеют пальцы от монотонной работы с четками, но в общем ощущается лёгкая усталость от нагрузки из-за постоянной концентрации для управления ритуалом и столбами. В двух шагах позади меня работает Афири, я её не вижу, но точно знаю, что она там, ведь мощный поток тёмной энергии должен куда-то деваться. Нет, его можно было бы и просто сжечь этим же ритуалом, но раз всё складывается одно к одному, то почему бы этим не воспользоваться? Вообще-то, для подобных целей тёмные маги и колдуны с ведьмами обычно льют кровь, да что там – я тоже лил, но моя супруга не зря росла и воспитывалась в клане мастеров этого дела, так что Афири мне показала пару уловок, благодаря которым можно обойти некоторые условности. Например, здесь и сейчас ещё и скот резать было бы крайне неудобно и сложно, пришлось бы значительно усложнять ритуал, добавлять инвентарь и всё в таком духе. А можно заранее провести несколько тёмных ритуалов, которые позволяют запечатать в сосуды кровь и дух жертв, а уже на месте их вскрыть, и использовать, как если бы быков или других жертв резали здесь и сейчас. Да, это тяжело и сложно, да, моя ведьма потратила для этого свою кровь и много магии, но на здоровье, продолжительность жизни эти ритуалы никак не влияют, так что я не был против, чтобы супруга, истощив себя ритуалами, а после в обязательном порядке отдыхала столько, сколько ей было нужно для восстановления. Жаль, что я не могу понаблюдать за работой профессиональной тёмной колдуньи-ведьмы, направляющей и разделяющей поток тёмной энергии, которую я выдавливаю из пещеры и выжигаю её следы. Что делать с духами? Я тоже об этом думал, даже предполагал установить ещё один ритуал – этакий прямой портал-пинок куда-нибудь на тёмный план, тот, что пожиже, но Афири покачала головой на моё предложение и выдвинула своё. Зачем выбрасывать то, что ещё может пригодиться? Мы спорили, меня уговаривали и откровенно соблазняли… соблазнению, кстати, я не противился. В общем, моя ведьма решила запечатать всех этих злых духов, навесив на каждый сосуд-хранилище каскады различной защиты, это, кстати, ещё одна причина такой продолжительности текущей работы, ведь я, фактически, не просто контролирую свою часть, я её сдерживаю, чтобы вместо мощного потока едва «лился ручеёк», с которым Афири сможет эффективно работать. Тяжелая и изматывающая деятельность, да, но это ведь для себя, ну, или для потомков – как сложится. Духов девушка запечатывает в глиняные кувшины, да, именно в те, в которые раньше наливали молоко или вино, или ещё что. Каждый кувшин покрыт сложным орнаментом из зелий, на которые очень хорошо ложатся чары и колдовство. Согласен, на первый взгляд это не самый надёжный способ, но моё запечатывание в кристаллы или дерево имеет в данном случае много минусов, ведь в кристалл можно запечатать только одного духа-сущность, уже подконтрольного или просто скованного, а запечатывание в дерево не позволяет с ним потом проводить никаких работ: открыл-закрыл – вот и весь доступный выбор. С глиняными кувшинами или горшками всё интереснее, ведь пусть они и хрупки, даже с чарами, но позволяют запечатывать в них целые кучи духов и даже мелких демонов, даже без предварительного контракта, а потом их можно по одному оттуда выдёргивать и работать отдельно с каждым. Афири рассказывала, что есть умельцы, которые превращают такие темницы-хранилища в натуральные пылесосы: открывает маг пробку, направляет горловину в нужную сторону и активирует магию, а дальше духов буквально затягивает внутрь и запечатывает до тех пор, пока сосуд цел. Эх, сколько ещё не выучено и не узнано, сколько существует интересных магических техник и методик…       Сколько прошло времени – объективно определить я сразу не смог, так как впал в транс, и время не имело значения, в отличие от другого – цели, ради которой всё это и было затеяно. Я в какой-то момент будто вынырнул из тёплого киселя, в котором было приятно и легко, ничто не мешало и не отвлекало, я просто одним рывком осознал, что ритуал подходит к концу, осознал окружающий мир и себя в нём. На какой-то миг стало непривычно и необычно вдруг понять, что тьма и зло больше не давят на тебя, духи не воют, а дышать легко и просто. От всего сонма бывших людских душ осталась малая горстка, сжатая в сферу, размером с футбольный мяч и от неё мимо меня тянется струя чёрного дыма – в ярко освещенной столбами пещере стало достаточно светло, чтобы рассмотреть всё и в подробностях. Вот сфера истощается, последний чёрный сгусток вытягивается, и за спиной слышен шелест и негромкий неопределенный звук – звук запечатывания кувшина пробкой. Касаюсь посоха и тот, в последний раз ярко вспыхнув, гаснет и опускается в руку, и тут же отправляется в браслет, оборачиваюсь. По Афири сразу видно, как девушка устала, но она довольна: улыбается, глазки блестят, потягивается сытой кошкой, вокруг неё на полу гаснут колдовские символы, ранее горевшие кровавым светом.       - Устала? – улыбаюсь.       - Немного, - вздыхает девушка и осматривается вокруг, явно тоже оценивает изменения в пещере.       - К сожалению, нельзя было проводить ритуал в несколько подходов, сама ведь знаешь, чем это грозило.       - Я не жалуюсь, - девушка ещё раз потягивается и разминает плечи. – Просто работа была непростой, выматывающей.       - Это да, - соглашаюсь, также приступая к уборке, только теперь не нужно ничего делать вручную, несколько взмахов волшебной палочкой и дело сделано.       - Как друид? – девушка снова осматривается, только после нашей стремительной уборки в две палочки после нас следов не осталось совсем, даже чёрные пятна от сгоревшей крови пропали. А лёд, ранее облеплявший все поверхности, исчез вообще без следа и без нашего участия, в смысле прямого участия, ведь тот лёд – следствие обитания сонма злых духов.       - Мёртв, - пожимаю плечами.       - Хорошо, - кивает Афири и мы идём на выход из пещеры.       Сначала я думал устроить штурм кельи друида, но потом ещё немного подумал и пришёл к выводу, что за столетия безделья даже самый ленивый ленивец заскучает, а что мог сотворить за эти долгие годы одинокий маг-друид? Вот и я о том же – лезть в его гнездо мне абсолютно не хотелось, даже полностью обвешанным защитными амулетами и артефактами, так как по своему опыту точно знаю: сколько бы ни готовился, обязательно что-то останется вне твоего внимания, либо ситуация сложится таким образом, что твоя подготовка окажется либо вообще бесполезной, либо далеко не полностью перекрывающей нужд в изменившейся ситуации.В общем, я взял с собой Кина, и качественно его проинструктировал по поводу того, что ему нужно делать, и мой дух земли и огня не подвёл: в миг, когда последний злой дух был запечатан, мой дух быстро обнаружил искомое место, проник туда, осмотрелся (мне было интересно посмотреть на келью друида), а потом всё выжег. Я получил два отдельных пакета воспоминаний по нашей связи с духом, в одном был вид нетронутой пещеры друида, полностью заросшей различными растениями и грибами, там даже воздух уже был жуткой смесью пыльцы и спор, а в следующем пакете Кин показал, как всё это заливается жидким огнём, как взрывается газовая смесь, как объемный взрыв смешивает всю фауну в сплошной фарш, а потом огонь его выжигает до раскалённых стен. Ничего не осталось внутри, вообще ничего, даже кости друида сгорели. Что же до того, почему мы не почувствовали толчки от взрыва, то Кин специально задержал своё внимание на мощных рунных барьерах, ранее покрывавших пещеру изнутри сплошными кольцами, они и сдержали мощь взрыва, но всё же были уничтожены жуткой температурой. Даже немного странно: такое важное дело было сделано быстро и без лишних телодвижений – раз, и готово. Непривычно как-то…       На улице к моменту нашего выхода из пещеры давным-давно всё было готово ко второму ритуалу – нашей главной цели. Квадратная площадка, шириной в пятьдесят метров, выложенная бетонной плиткой, скрепленной магией, была покрыта ритуальными кругами, везде, где надо, горели огни, часть магов разошлась кругом, занимая свои места в сложнейшей конструкции. Шрёдингер медленно бродил по площадке, глядя себе под ноги. Вообще с магией решается множество проблем. Например, можно было бы проводить ритуал и на земле, но для этого её бы пришлось долго выравнивать до идеального состояния плоскости, а потом ещё мучиться с составами, которыми отсыпались бы контуры кругов и символов. А вот с магией всё намного проще: на заводе была заказана партия плитки, размером метр на метр на десять сантиметров, уж что-что, а качественную продукцию в Англии делать умеют, так что плитка была идеально-одинаковой, никакого брака производитель подсовывать не пытался. После плитка на складе была уменьшена магией и запечатана, чтобы быть проверенной уже дома, там же и потренировались как быстро её уложить и выровнять – всё магией, разумеется, получилось так, что всё процедура укладки занимает не больше десяти минут, а плоскость ритуальной площадки вышла идеальной. И, главное, магических сил на эту работу ушло в разы меньше, чем в случае работы с землей, да и разрисовывать гладкий бетон куда проще. Короче, разобрались с этим без нас, да и ритуал сам, насколько я понял, будет проводить сам мастер, помогать ему будет шестеро магов, да и то только в управлении магическими потоками, поступающими в конструкцию из сундуков с накопителями. Что же, интересно будет понаблюдать за невероятно редким зрелищем со стороны, жаль, что участия не принять – роли уже распределены и отрепетированы.       Ритуал начался как-то неожиданно: вот герр Шрёдингер ходит-бродит по площадке, выискивает ошибки, вот он обходит узор по кругу, по диагонали, а потом выходит на одну из точек, взмахивает волшебной палочкой, и в следующий миг весь рисунок разом вспыхивает жемчужным свечением. Я тут же почувствовал движение магии, ощутил, словно тёплый ветер касается кожи, в магическом зрении же творились куда более сложные и красивые вещи. Ещё я почувствовал, как окружающее пространство будто зашевелилось, пытаясь высосать магию ритуала, но барьеры надёжно отрезали ритуал от внешнего вмешательства.       Сложно передать словами весь спектр ощущений, испытываемых во время ритуала, подчиняющего и перекраивающего пространство. Когда я создавал своё «Зазеркалье», то работал именно с отражениями-слоями, можно даже сказать, что с одной из множества мгновений действительности, которые бесконечно исчезают без следа. Тут же мастер работал именно с текущей реальностью, настоящей нынешней материей пространства, которую нужно было так хитро завернуть, чтобы в сплошном «полотне» появилась складка – новый пузырь, который накроет уже существующий «пузырь» и полностью его заблокирует. От ритуальной площадки и управляющего алтаря будто поднимались щупальца-дуги разных цветов, словно взрывы на Солнце – очень похоже. Каждая дуга-щупальце, поднимаясь над площадкой, были разных цветов и размера, а также вздымалась на разную высоту и под разным углом наклона относительно поверхности. Дуги изгибались, вытягивались и выкручивались, их переворачивало и дробило, пока в какой-то момент дуга не распадалась на бесконечное множество тончайших нитей, а те – ещё на большее число меньших, и так далее, пока совсем не исчезали из восприятия. Некоторые нити ещё в видимом для меня виде начинали бить или окутывать незримые стены «домена», проникая в него и растворяясь, иногда по нему били дуги-щупальца, постепенно разбиваясь на нити или даже искры. Жутко было наблюдать, как само пространство под воздействием ритуала корежит и выкручивает, как в воздухе появляются различимые изгибы и трещины, участки разрывов, которые потом быстро выкручивало, словно взрывом и растягивало в сторону купола. От происходящего по коже бежали мурашки, а волосы уже давно потрескивали от мощи магии, разлитой в воздухе. Мастер Шрёдингер был похож на статую – холоден, неподвижен и даже в чём-то величественен, разве что иногда делал взмахи волшебной палочкой. Всё шло хорошо и отлично, согласно плану, вот только в какой-то момент все почувствовали под ногами сначала слабую дрожь, которой не придали значения, а потом толчки стали реже, но сильнее, ощутимее. Такое уже нельзя было игнорировать, ведь мастер всё толково и подробно объяснил, а из его объяснений получалось, что ничего подобного быть просто не могло… чужое вмешательство?..              

***

      

      На поляне на опушке Запретного Леса в этом году собралось никак не меньше людей, чем в прошлом, даже больше, значительно больше. Сам небольшой и довольно замкнутый мирок Магической Британии обуславливает распространение слухов со скоростью молнии, так что нет ничего удивительного в том, что все желающие уже давным-давно знают как о самом факте прошлогоднего праздновани древнего праздника, так и о его результатах для всех, кто в нём тогда участвовал. Естественно, ВСЕ желающие попасть на эту поляну не смогли просто потому, что либо не имели связей, либо были недругами-неприятелями-врагами тем, кто имел право распоряжаться «билетами», но даже так народу было достаточно много. Большие костры ярко полыхали в ночи, выбрасывая высоко вверх снопы искр, музыкальные инструменты изливали в мир простые мелодии, тут же подхватываемые ветром и уносимые вдаль, гул голосов наполнял воздух.       Несмотря на общую атмосферу веселья и радости, главное внимание собравшихся здесь людей и не только было обращено на группу молодых ведьм, среди которых возрастом выделялась азиатка. Не сказать, что внешне она выглядела сильно старше остальных девушек, но всё же было ясно, что она взрослее, она, наряженная в красивые, но довольно простые одежды красно-белого цвета, исполняла танец. До этого момента праздник шёл своим чередом, люди исполняли несложные ритуалы, следуя инструкциям и советам, веселились, чему-то удивлялись, радовались, развлекались и наслаждались ощущаемой в воздухе магией и её таинствами, но в какой-то момент всё замерло – зазвучала необычная музыка и в кольцо свободного пространства проникла девушка. Густые каштановые волосы до плеч блестели в лучах костров, живые карие глаза лучились довольством и странным ехидством, каждое движение азиатки завораживало, завлекало, уносило вместе с таинственным ритмом. Каждый взмах широким белым рукавом вызывал лёгкий порыв ветра, каждый изящный жест веером, расписанным розовыми цветами, разносил сладкий аромат цветов, а шелестящий звон бубенцов на небольшом жезле навевал воспоминание о тёплом дожде. Каждый из присутствующих понимал, что этот танец не может быть просто танцем, ведь в каждом движении чувствовалась некая тайная магия, какая-то совсем простая, но древняя, сакральная. Девушка словно говорила с самой природой, а та отзывалась, и этот «разговор» почувствовали все без исключения, даже огромного роста мужчина с пышной бородой.       Неожиданно лёгким шагом он подошёл к самой границе лужайки, на которой собрались люди и ненадолго затаился в глубокой тени деревьев – он умел это делать мастерски, так что никто его не заметил. Мужчина некоторое время наблюдал за праздником, прислушивался к музыке и голосам людей, но он внезапно нахмурился, когда зазвучала лёгкая мелодия флейты, которую быстро подхватил осторожный голос скрипки, а когда свой танец начала азиатка его лицо перекосило от чудовищной злобы и ненависти. Потянув за широкий кожаный ремень, он легко перекинул на грудь свой огромный тяжелый арбалет, ловко перехватив его правой рукой, пока левую засунул в глубокий карман, послышался звук ломающегося дерева. Довольный тем, что его сигнал отправлен, Хагрид перехватил арбалет поудобнее, старательно прицелился в изящную фигуру, несколько секунд и тяжелый зачарованный болт отправился в живую цель. Лесник даже не сомневался в том, что выстрел не просто удачен, а смертельно-удачен, потому принялся сноровисто перезаряжать своё оружие, чтобы продолжить, однако его взгляд не отрывался от снаряда. Буквально пара секунд и жертву должно было поразить, но вокруг девушки внезапно вспыхнула сфера голубого света, в которой застряла зачарованная линия железа, покрытая кровавыми рунами. Руны ярко вспыхнули алым светом, увязший в свете болт задрожал, к этому моменту Хагрид уже перезарядил арбалет и тут же выстрелил. Второй болт едва не черкнул предыдущий, также застряв в защитном поле. Послышались крики, вопли, музыка стихла на высокой ноте, вот появился первый крик боли, второй, панический голос какой-то женщины, несколько вспышек волшебства – защитного и атакующего, но лесник следил за своей целью, которую он ненавидел всем, чем только можно. Болты бешено боролись, послышался тонкий треск, по голубому полю прошли трещины, полувеликан довольно улыбнулся, его друзья такую его улыбку считали «доброй», в блестящих черных глазах застыло удовлетворение, но в следующий миг он снова источал одну лишь ненависть. Веер в руке застывшей девушки налился оранжевым светом, ярко полыхнул и болты рассыпались пеплом, однако, уничтожив защитную сферу, и в ту же танцовщицу прилетело сразу три огромных стрелы, которые, впрочем, также не достигли цели, рассыпавшись пеплом ещё на подлёте. Хагрид вскидывает арбалет, но в него уже летит яркая стрела света, его лицо искажает гримаса – смесь злорадной насмешки и превосходства. Его цепкий взгляд отмечает каждую стрелу, прилетевшую из леса и нашедшую свою цель, но при этом он не перестаёт целиться в свою, как он предполагал, добычу. Он нажимает на скобу и очередной болт улетает в цель, чтобы встретиться в воздухе с атакой девушки и быть попросту испепеленным. Хагрид не разочарован, он не боится, ведь его защиту не пробить какой-то ведьме с безумно редкими артефактами, но когда летящий к нему луч света вдруг превратился в конус яркого огня, в его чувствах произошли изменения. Вспыхнувший вокруг лесника купол насыщенно зеленого цвета, опоясанный кольцами «острых» рун быстро покрылся змеями-трещинами и начал рассыпаться, что встревожило лесника, а ещё у него появилась мысль обязательно забрать этот артефакт с трупа ведьмы, когда он с ней покончит. Защитный купол рассыпался зелеными искрами, а неослабевающий поток пламени врезался в кокон красного света, окутавшего рослую фигуру полувеликана. Хагрид наблюдал за всем вокруг, потому заметил, как одну из смуглых девушек прошило огромной стрелой и отбросило назад, а магу, что был с ней рядом и довольно прытко отправлял в лес свои заклинания, крупным камнем, запущенным из пращи, смяло лицо. Ещё несколько стрел прилетело в ведьму, но та их будто не замечала, всё ещё указывая в его сторону светящимся веером, а поток огня продолжал атаковать его защиту. Зря, этому артефакту он споил столько крови, что ею можно было бы наполнить целый бассейн, так что полувеликан не волновался по поводу своей безопасности, жаль только, что пока атака не прекратиться, нельзя двигаться, даже отойти в сторону нельзя, не говоря уже о стрельбе из арбалета.       Страсти на поляне тем временем начали принимать более осмысленный характер: первую панику и хаос не удалось пережить больше, чем дюжине ведьм и магов, в разы больше людей было ранено, но те, кто ещё остались целы, взялись за ум и дело. В чью-то светлую голову пришла удачная идея и он использовал трансфигурацию, возведя перед собой каменную угловую стену – благо материала для продолжительной магии хватало прямо под ногами. Вскоре подобные защитные укрытия начали появляться ещё и ещё, а потом и вообще группа молодых ведьм возвела натуральную башенку, в которую начали стаскивать всех, и живых, и мёртвых, просто на всякий случай, а то вдруг кто-то ранен, а не мёртв. Попытки отправить сигналы о помощи пресекались мощными амулетами по древним магическим технологиям, а те, кто в самом начале попытался сбежать с помощью аппарации или порт-ключей стали отличным примером, почему этого здесь и сейчас делать не стоит – кровавый фарш, в который превратилась четверка магов и одна ведьма, их буквально расплескало по верхушкам деревьев. Надёжно защитившись от потока смертоносных стрел, пробивающих магическую защиту, маги получили необходимые мгновенья передышки, это позволило не только перевести дух, но и собраться с мыслями, чтобы контратаковать. Момент, когда враг решил сблизиться, а маги и ведьмы, во всех смыслах способные воевать, распределили роли в новопридуманной тактике, странным образом совпал, а потому кентавры, решившие, что люди будут только обороняться, совсем не ожидали слитного залпа пусть из всего лишь пяти, но «авад», разом проредивших стадо полулюдей. Ещё четверо людей держали мощные щиты – родовые секреты бывают очень разных направлений, потому не нужно удивляться тому, что сперва десяток светящихся кровавыми рунами стрел увязли в каком-то фиолетовом «желе», вызванном пожилым лысым мужчиной, а когда в людей метнули шесть коротких копий, те, по взмаху палочки седой тощей ведьмы, вдруг пронзили своих же хозяев. Четверо стариков-защитников творили магию, которой на землях Британии никто уже давным-давно не видел, а их защита порой заставляла молодёжь, наблюдавшую за ними, покрываться мурашками. Не менее удивительной магией пользовались и «атакующие», особенно выделялась самая обычная с виду ведьма, такую на улице встретишь и не запомнишь – ничего выдающегося в плане внешности не было, но вот от её магии люди порой буквально зеленели. Она колдовала не много, реже остальных, но каждый такой удар оказывался определенно-смертельным, её товарищи били более привычной магией, «авадами» ударили только в самом начале из-за повышенной энергозатратности ими почти не пользовались, но многие заклинания отклонялась защитой полулюдей, и чтобы уничтожить врага приходилось очень постараться, выложиться. А вот эта ведьма каждый раз выбранную цель уничтожала, пусть и реже. Долгое чтение заклинания на рыкающем языке, вычерчивание волшебной палочкой символов в воздухе и вот вокруг кентавра лопается защита, вспыхнув зеленоватыми искрами, а самого его полосует глубокими ранами, во все стороны брызжет кровь, существо ревёт от боли, падает на землю, сучит ногами, но ничего поделать не может. Раны быстро расширяются и углубляются, пока кентавр не распадается на несколько неравных кусков. Ещё шепот и взмахи палочкой, тёмно-алый щит закрывает ведьму от копья, она заканчивает своё колдовство и указывается на разрубленный труп кентавра. Плоть начинает шевелиться, жутко и противно, тошнотворно, чернеет и буквально стекает с костей, чтобы в следующий миг в виде сгустков отправиться в двух полулюдей, на которых указала ведьма. Черные сгустки расплёскиваются по мощным лошадиным бокам, а существа тут же начинают голосить от боли – их тела стремительно разъедало, превращая сильные мышцы и кости в однородную черную жижу. Несколько секунд и полулюди затихли, пока чёрная жижа продолжала растворять их плоть. Ещё два копья понеслось в ведьму и несколько стрел, но их сдерживают либо отбивают обратно «щитовики», сама же женщина продолжала своё колдовство, ведь ей было ради кого стараться – семилетняя дочь сейчас находится в «замке» за её спиной, и если Мэрри не уничтожит этих тварей, то твари уничтожат её последнюю родную в этом мире кровь.       Ещё один крик раздался над поляной, только где-то в стороне и мужским голосом, громкий и мощный, но маги не отвлекались от своего занятия, продолжая уничтожать кентавра за кентавром, те же, в свою очередь, пытались противостоять, используя уловки и знания леса, однако раз за разом гибли. Крик Хагрида, ранее уверенного в своей защите, разнёсся над поляной, когда кровавая защита начала чернеть и осыпаться хлопьями, а жаркое пламя всё же достигло полувеликана. Все его защитные амулеты и руны, вышитые и зашитые на и в одежде, а также вытатуированные на коже не смогли сдержать поток лисьего пламени, и Хагрид начал гореть, при этом жутко рыча и завывая. В некоторой степени ему повезло, или не очень, ведь скопленного запаса магических сил в артефактном веере всё же было не очень много – Куруми Лавгуд его собирала всего пару месяцев, а защита полувеликана была действительно мощной. Сильно обгорев, Хагрид, едва шевелился на остывающей земле, он рычал от злости и боли, его черные глаза источали именно то, на что они были похожи – глубокую черноту. Девушка несколько секунд понаблюдала за шевелением обгорелого существа, хмыкнула, развернулась и начала отправлять в кентавров сгустки огня, не сильные, ведь она не ставила перед собой целью пробить их защиту, но вот как отвлекающий фактор огнешары были хороши – ярко вспыхивали и громко взрывались об защиту. В какой-то момент кентавры осознали, что проиграли и попытались сбежать, но один из атакующих, чётко уловив решение животных сбежать, начал творить одно сложное и энергоёмкое колдовство, знакомое всем его товарищам по этой битве, так что старика быстро поддержали. Его последний взмах палочкой и кончик волшебного инструмента втыкается в землю, следом за ним так же поступают и остальные маги и ведьмы. Секунда, никакого эффекта, кентавры уже почти достигли деревьев, но перед ними вспыхивает белая полоса, разогнавшиеся существа ещё ничего не поняли, пусть и заметили странное свечение. В следующий миг из полосы вспыхивает прозрачное серое пламя и тут же буквально окутывает существ сплошным потоком. Дикие визги боли, ржание и тишина. Пламя продержалось всего несколько минут, но когда оно опало от кентавров остались иссущенные мумии, которые, однако, иногда шевелились и подрагивали – они всё ещё продолжали умирать. Самим магам это колдовство далось очень тяжело: кто-то упал на землю прямо там, где стоял, двое потеряли сознание, у всех дрожали руки и ноги, но все были довольны победой, окончательной и безповоротной, от них не ушёл никто. По идее, можно было бы такую победу даже отпраздновать, если бы не трупы и раненые за спиной. Маги на всякий случай воспользовались крохами оставшихся сил для определения наличия затаившихся врагов, ведь кто их знает, этих полулюдей, вдруг пара-тройка где-нибудь за деревьями засела и ждёт удобного момента ударить? Нет, лучше уж сразу проверить, чтобы потом не жалеть. Однако, чары показали лишь известных магов, да всё ещё живого лесника, который продолжал шевелиться, пожилые колдуны и ведьмы облегченно вздохнули и наконец-то позволили себе расслабиться… рано…       Сперва зашумела листва в деревьях, окружавших поляну, но никто на это почти не обратил внимание: вдруг ветерок разгулялся в верхах, что с того? Усталые воины, передохнув, кое-как доковыляли до «замка», под стенами которого и расселись на наколдованных молодёжью стульчиках, пока сами подростки и маги младшего возраста занимались ранеными, мёртвых уже определили, сложили в стороне и накрыли мантиями, на большинстве из которых были хорошо различимы большие тёмные, влажные пятна. Та ведьма, что танцевала танец, тоже не сидела сложа руки, чем, собственно, немало удивила тех, кто хоть немного понимает в сильной энергозатратной магии, ведь магия этой азиатки была действительно мощной, того потока огня, что она наколдовала, было бы достаточно для сожжения небольшого городка. Но нет, совсем не похожа она на уставшую и измотанную, ведьма продолжает хлопотать, она же первой и заметила новую опасность, когда деревья уже не просто шумели листвой, но и начали скрипеть ветвями и кронами. Ведьма вдруг резко выпрямилась и принялась тревожно осматриваться вокруг, что, несомненно, всполошило всех остальных, и те тоже начали осматриваться, быстро обнаружив странное «поведение» деревьев. Но как можно понять, что происходит? Как обнаружить причину того, чего не понимаешь? Молодая девушка, одна из «ведущих» праздник, подошла к взрослой ведьме, осторожно взяла ту за руку, а после просто указала куда-то в сторону, как раз туда, где оставался лежать обожжённый лесник Хагрид – весьма известная личность, на которую никто бы и никогда не подумал как о замышляющем недоброе, несмотря на попытки Министерства доказать обратное. Тот, что ещё несколько минут назад казался умирающим, преобразился: он лишился одежды на верхней части тела ещё когда горел, но теперь вместо обугленной корки он снова обзавёлся обычной с виду кожей, густые усы, борода и буйная шевелюра вернулись на голову, а вот из глазниц его теперь вырывалось зелёное свечение. Казалось бы, как можно рассмотреть такие подробности ночью, да ещё если объект интереса находится метрах в тридцати от тебя? Да просто, если фигура оказалась наполовину погружена в землю, а сама почва под ним в диаметре пары метров светится призрачным зеленым светом. Руки Хагрида также были в земле, по локоть, он смотрел прямо на людей, он корчил злые рожи, пытался дёргать своими конечностями, но эти шевеления вызывали только дёрганье веток деревьев, да шум листвы.       - Что он пытается сделать? – спросила одна из девушек, со страхом разглядывая полувеликана в новом амплуа.       - Он хотел растерзать нас с помощью этих деревьев, - та же блондинка махнула рукой, очерчивая покачивающиеся деревья. – Но у него ничего не выйдет, - девушка улыбнулась, и её странный взгляд будто проследил за чем-то невидимым всем, кроме неё.       - О чём ты говоришь, девочка? – заговорил лысый старик, который так лихо воевал совсем недавно.       - Сегодня – особенная ночь, когда человек может говорить с Миром и духами, - девушка широко улыбнулась чему-то, глядя чуть поверх крон деревьев. – Они сегодня здесь, они слушают нас, они пришли разделить нашу пищу и питьё, они пришли исполнить таинство, а потому ни за что не позволят осквернить магию этого места другим колдовством – искривленным и недобрым.       - Вот как… - протянул старик, явно поняв в разы больше остальных, но он не торопился что-то кому-то объяснять, не той он был породы.       - Грррр… - прорычал полувеликан, выбираясь из земли.       Похоже, он сделал те же или похожие выводы, так что прекратил свои попытки и начал выбираться из земли, вызывая у людей, наблюдавших за его действиями, нарастающий страх и отвращение. Хагрид и сам по себе был во всех смыслах большим существом, но теперь он зрительно увеличился, бугрящиеся мышцы сделали его массивнее и шире, на его оголённом торсе начали вспыхивать незнакомые руны, зажигаясь зелёным светом, а когда на свет показалось то, что было у него ниже пояса, пару девушек стошнило. Подобие кентавра, только ниже пояса у Хагрида теперь был внушительный набор щупалец, которые всё продолжали выбираться из-под земли, когда же он выпрямился, то стал ещё выше, чем был раньше. Щупальца всё время шевелились, били по земле, тяжело гупая, зло ощерившись, существо плавно, но довольно шустро двинулось в их сторону. Быстро сообразившие маги тут же отправили в него первые лучи заклинаний, но щупальца надёжно защищали бывшего лесника, постоянно перехватывая лучи и подставляясь под возможно-опасные проклятия. Самое страшное оказалось то, что щупальца разрывались на части, превращаясь в деревянные щепки, а на местах повреждений тут же вырастали новые щупальца, огонь же практически не действовал на него. Маги начали потихоньку паниковать и подумывать о бегстве, правда, подозревая, что сбежать от столь шустрой химеры вряд ли удастся. В сторону жуткого спрута метнулось несколько сгустков голубого огня, он подействовал, щупальца по-настоящему вспыхнули и загорелись, а не слегка почернели, как от магии других людей, но Хагрид-химера быстро сбивал пламя, погружая конечности в землю. Это, несомненно, замедлило жуткое существо, а маги, видя такое, начали колдовать, чтобы утащить всех раненых в сторону Хогвартса, надеясь, что враги установили лишь ограничение на аппарацию, а не запрет на выход. Те же колдуны и ведьмы, что составляли боевую группу, могли только скрипеть зубами от несправедливости судьбы, они не желали бросать эту молодую ведьму защищать их спины, но поделать ничего не могли – слишком потратились, и теперь они могли либо глупо сдохнуть от щупалец этого урода, либо сбежать, оставив молодую женщину позади. Выбор, как говорится, понятный, потому люди и собирались, сожалея о несправедливости судьбы. Сама азиатка нисколько не тревожилась и ни в чём не сомневалась, она просто планомерно формировала неизвестную огненную магию прямо в ладонях, а потом, словно яблоки, бросала их в химеру, голубые огни расплёскивались на щупальцах чудовища, поджигая их, и даже взрывая.       Неизвестно сколько этот паритет продолжался бы, но когда люди начали уходить и даже успели отдалиться от «замка» в сторону замка на добрых пятьдесят метров, а Хагрид-химеру продолжала удерживать на одном месте ведьма, тот жутким гласом зарычал-завопил, его волосы, вставшие дыбом, зашевелились, а руки начали вытягиваться. Люди, убегая, постоянно оглядывались, наблюдая за происходящим по мере возможности, потому и смогли рассмотреть, как мощные руки бывшего лесника начали вытягиваться, как и его пальцы, также превращаясь в щупальца, которые буквально через несколько секунд превратились в сплошной роящийся щит, позволивший химере возобновить движение. Люди ахнули, когда образ ведьмы вдруг задрожал, словно горячий воздух, и у довольно привлекательной азиатки выросли большие лисьи уши на голове, а за спиной распушилось четыре натуральных рыжих хвоста с белыми кончиками. Поток огня в сторону химеры усилился, сгустков пламени стало больше, ведь кицунэ начала запускать их не только с рук, но и с хвостов, однако совсем остановить чудовище ей больше не удавалось, потому и сама Куруми начала отступать. Леди Лавгуд понимала, что проигрывает, она чувствовала подступающее истощение, но просто сдаться также не могла, а ещё она благодарила судьбу за то, что является супругой главы магического рода, что позволяло ей подпитываться магией родового алтаря, в противном случае она бы «сдохла» куда раньше. А ещё она проклинала судьбу за то, что напали на них именно тогда, когда Хошино задействовали все свои силы в другом месте, и помощи ждать, в принципе, неоткуда.       Яркая вспышка не осталась незамеченной довольно молодой кицунэ, но она не чувствовала опасности за спиной, где та случилась, и куда уходили люди, а потому не прекращала забрасывать химеру лисьим духовным огнём. Там же, совсем рядом с выжившими волшебниками и ведьмами, отступающими к Хогвартсу, вдруг появился поток пламени, из которого показался директор школы, Альбус Дамблдор. Старый маг был серьезен и хмур, он, несмотря на свой довольно «веселенький» наряд, не казался тем же «добрым чудилой», каким воспринимался обычно. О нет, сейчас пред людьми появился решительно настроенный маг, который уже некоторое время назад обнаружил через свою связь с замком вспышки магии, но продолжал просто наблюдать, посчитав их проявлениями ритуальной магии праздника. Однако, когда группа колдунов и ведьм использовала «Иссушающее Пламя Горя», Верховный Чародей тут же его опознал и сорвался сюда, чтобы разобраться в происходящем, однако место действий оказалось закрыто – сеть мощных амулетов, на которых поддерживалась мощная ограждающая магия, препятствовала аппарации и простому проходу за свои пределы. Пожилому мужчине потребовалось довольно много времени, чтобы взломать один из контуров-условий и переместиться под барьер с помощью Фоукса. Дамблдор тут же выцепил внимательным взглядом своих учеников, раненых и нет, нескольких знакомых магов и ведьм также в разном состоянии, от его внимания не скрылся и бой волшебного существа с каким-то жутким чудовищем.       - Директор Дамблдор, помогите моей мачехе! – обратилась к директору Полумна Лавгуд, доверчиво и с надеждой смотря на пожилого мага.       - Это ваша мать? – слегка удивился маг, внимательно рассматривая происходящее. – С чем она борется?       - Это Хагрид, - мужчина удивленно вскинул брови вверх, переводя недоверчивый взгляд на девушку. – Он сначала стрелял по нам из арбалета, привёл кентавров, а потом, когда Куруми-сан его сожгла, превратился в это. Помогите ей!       - Хорошо, - мужчина кивнул, хмуря брови. – Но потом вы мне всё подробно расскажете, мисс Лавгуд.        Девушка согласно кивнула, хоть директор и не смотрел на неё, уже зашагав в сторону сражающихся кицунэ и того, что, вроде бы, Хагрид. Неожиданно плавная и пружинистая походка в исполнении престарелого директора не особо привлекла внимание наблюдающих за ним людей, он нисколько не был похож на того же вальяжного и размеренного, степенного человека. Директор вдруг превратился в решительного и сильного человека, увидевшего цель – угрозу, с которой нужно разобраться. Волшебная палочка появилась в морщинистой ладони будто по волшебству и тут же начала свой завораживающий танец: пара лёгких, изящных движений и вот чудовище сковано чем-то, похожим на плотное белое покрывало, которое, однако, не смогло его надолго сдержать, разлетевшись клочьями. Девушка с хвостами прекратила метать огни, но не своё отступление, разумно разрывая расстояние. Ещё один заковыристый жест палочкой и из земли выстрелило множество блестящих цепей самых разных размеров, а длина регулировалась в зависимости от нужды. Плавный полукруг и подёргивание кончика волшебной палочки, и вот цепи начинают опутывать каждое щупальце, плотно обматывая и сковывая, а после растягивая в стороны, пытаясь зафиксировать его. Яркая зеленая вспышка на торсе чудовища, утробное рычание и цепи начинают трещать и рваться, звон наполняет воздух.       - Хагрид, это правда ты? Что с тобой случилось? – попробовал завязать диалог пожилой директор, но в ответ получил лишь утробное рычание. – Что же, тогда попробуем так… - пробормотал себе под нос мужчина.       К работе волшебной палочки присоединилась свободная рука, движения рук, жесты директора отдалённо напоминали работу дирижёра. В какой-то момент вокруг кистей Дамблдора собрались сгустки молочного света, мягкая тёплая аура, волшебная палочка выписывает в воздухе какие-то знаки, свободная ладонь и палочка складываются «лодочкой» указывая в сторону вырывающегося из сковывающих его цепей чудовища, и от мужчины ударяет толстый луч белого света. Целый поток, словно вода, ударяя в свою цель, расплёскивался вокруг лёгкими хлопьями, не оставляя на существе никаких видимых следов, и судя по поведению ярящегося чудовища, вообще никак на него не влияющего. Директор хмурился: его предположение оказалось неверным, он ошибся, значит, это не одержимость или проклятие вселением какой-то тёмной сущности, тогда что? Что это за такое странное проклятие, превратившее добродушного простого Хагрида, которого Дамблдор знал уже несколько десятков лет, в это злобное, агрессивное существо? Ещё одно виртуозное движение волшебной палочкой и новые потоки цепей присоединяются к тем, что всё ещё оставались неразорванными, предоставляя мужчине ещё немного времени на размышления и попытки помочь леснику. Ни серебристое облако, в которое оказалось погружено существо полностью, ни столб золотистого света из земли, ни кольцо сияющих голубым светом рун никак не повлияли на Хагрида – тот всё также пытался разорвать сковывающие его цепи, хлестал вокруг деревянными щупальцами, рычал и ярился. Несколько секунд пожилой директор просто наблюдал за жутким существом, погрузившись в размышления, внимательно следившая за ним всё это время кицуне держала в ладонях по сгустку голубого огня, так, на всякий случай, её распушенные хвосты подрагивали, а длинные уши стояли торчком. Приняв какое-то своё решение, пожилой маг тяжело вздохнул, и медленно развернулся вокруг своей оси, его волшебная палочка указывала на землю, следом за её движениями проявлялись сложные цепочки огненных рун, переплетающихся в замысловатый узор. Законченный рунный круг вспыхнул и опал, оставив ровное, но сильное свечение, делая фигуру, стоявшую внутри более впечатляющей, потусторонней, глаза мужчины наполнились жёлтым светом, который наливался силой с каждым мгновением всё больше, быстро став слепящим. Дамблдор поднял руки на уровень груди, за его ладонями в воздухе оставался различимый шлейф светящихся частиц, мужчина приложил ладони к груди, отстранил, за руками протянулись линии алого света, провернул кистями и толкнул их в сторону бывшего лесника. Порыв алого с оранжевыми лепестками огня накрыл Хагрида и впитался в него, налив жуткую фигуру, каждую его частицу светом огня, будто тот горел внутри существа. Некоторое время директор стоял, замерев в той же позе, внимательно наблюдая за происходящим, изучая, но ничего нового ему увидеть так и не удалось, в светящихся глазницах странным образом появилось выражение непонимания и огорчения.       - Как такое может быть? – совсем тихо пробормотал мужчина, но кицуне его расслышала. – Истинная природа сущности… это?       Директор ещё что-то шептал, но уже практически беззвучно и расслышать что именно, у Куруми не получалось. Пару минут директор явно пребывал в растерянности, отпустив свою странную магию. На несколько мгновений директор показался растерянным, но потом вдруг резко будто проснулся, встряхнулся, его вид снова выражал решительность и уверенность. В последний раз качнув головой, пожилой маг делает очередной сложный пасс волшебной палочкой. В окружающем пространстве начинаются собираться капельки воды, они перетекают в воздухе, сливаются в более крупные сгустки, вытягиваются щупальцами в сторону жуткого существа, начиная окутывать его, полностью погружая в водяной кокон. Пару минут маг наблюдает за эффектом своего заклинания, но существо не спешить гибнуть от утопления, вода уже давно наполнила лёгкие и продолжает проникать внутрь, но на активность и силу существа это никак не повлияло. Мужчина решил пойти от обратного, и в этот же миг вода превращается в мельчайший сухой песок, практически пыль, а вот это эффект возымело – существо задрожало, захрипело, деревянные щупальца начали беспорядочно сокращаться, через несколько минут жуткое подобие спрута окончательно замерло, а яркие руны на его торсе погасли. Несколько связок сканирующих чар – директор, несмотря на свой возраст и образ, никогда не был легкомысленным волшебником, - показывают окончательный конец существования чудовища, в нём не осталось и намёка на жизнь в момент, когда остановило свой бой изменённое сердце. Пожилой мужчина ещё некоторое время стоял рядом с тем, кого считал другом, провожал его в последний путь, но потом встряхнулся, наложил каскад сохраняющих, сковывающих и прочих чар, которые не позволят телу пропасть или исчезнуть, развернулся и пошёл в сторону пострадавших. На ходу наколдовав одного за другим несколько патронусов, мужчина их отправил своим адресатам, уже прикидывая что будет делать дальше, ему предстояло много работы и ночь, похоже, снова будет бессонной…