Что является спасением для одного, губит другого. Даниэль Дефо
Луч света пронзил голову Майкла. За время, проведённое в Понивиле, он неплохо научился контролировать эмоции. Но тут в ход пошла магия, которая способна вызвать эмоции у кого угодно. Крик тёмного аликорна был таким, что Флаттершай не выдержала и тихо заплакала. Остальные были сдержаннее. К сожалению, они не понимали, что ощущал Майкл, но догадывались, что это было очень больно. Проходящие мимо пони боялись оставаться рядом и убегали от неведения происходящего, среди них была и Лира. Миша заметил единорожку и хотел её позвать, но ему помешала Луна, сурово помотав головой. Рукун задал немой вопрос, но принцесса, видно, хорошо играет в шарады и одним лишь видом показала, что обычные пони не поймут всего происходящего и просто убегут. Ночная принцесса слегка отошла в сторонку и поманила за собой парня. — Прости, но им лучше убегать. Они ослеплены идеальной жизнью и никто не пытается вникнуть в происходящее, но это верный путь, и не стоит поселять в подданных тревогу. Их судьба заключена в метках, а любопытство — одна из черт, которой нету у пони, та, что мы стараемся искоренить, — объяснила принцесса полушепотом. — Но Лира могущественная, она сможет нам помочь. Мне она помогла! Она другая, — недовольно повысил тон, но никто на него не обратил внимание, кроме синего аликорна. — Мне известно. Те пони нарушили правила во благо и спасли тебя, но сейчас стрелки переведены на нас, а не на обычных пони, и лишние копыта лишь усугубят ситуацию, — постановила Луна, посмотрев на человека. Рукун насупился, но быстро забил на всё и наблюдал за Тией. Спустя некоторое время Селестия прекратила передачу и взволнованно посмотрела на Майкла. Принц начал мерцать и быстро превращаться то в человека, то в аликорна. Он открыл глаза и посмотрел сначала на небо, а потом на правительницу. Вскоре Майкл стал аликорном, метаморфозы прекратились, а эмоции начали возвращаться на своё место. В его глазах была всё ещё та отстранённость и «пустоглазие», как выразился Миша. Большая часть группы облегчённо выдохнула, даже жёлтая пегаска успокоилась. Он долго осматривал присутствующих, правда, длилось это не долго. Внезапно глаза селириянца потемнели, а потом приобрели алый оттенок. Опасения Тии подтвердились. Майкл встал на ноги и злобно оглядел взглядом всех пони. — Это очень плохо, — произнесла испуганная Луна. — Я хотел бы ста-а-а-а-а-а… — пропел аликорн и, злобно зарычав, помотал головой. Резко взлетев в небо и не особо усердствуя, Майкл опустил солнце и поднял луну. Правда, луна была не свойственного ей белого цвета, а кроваво-красная. Колорит на небе изменился, и всё небо обрело багровый оттенок. — Странные ощущения. Ох, столько силы, куда бы её выплеснуть? Может, на вас?! — крикнул злобный Майкл, резко подлетев к солнечной пони. — Девочки, уходите, мы справимся, — сказала Тия и копытом указала в другую сторону улицы. Хранительницы хотели поспорить и остаться, но Твайлайт, отрицательно покачав головой, пошла в указанную принцессой сторону. Её голос звучал как приказ, которого ослушаться было нельзя, даже если и казалось, что в данной ситуации лучше было бы помочь. Сёстры кивнули друг другу и, подлетев на уровень аликорна, вместе выпустили заклинание, которое должно было заключить Майкла. — Непробиваемый барьер? Мне помнится, я такой уже разрушал, — усмехнулся тёмный и с лёгкостью прервал заклинание, — Зачем заключать, если можно просто уничтожить, верно? — Ты безумен! Тебе нужно бороться! — крикнула Луна. — Я хорошо себя чувствую! Не нужно беспокоиться. Это вам нужно бояться, — злобно оскалившись, Майкл выпустил тёмный луч. Селестия поставила барьер, который с небольшим натиском, но устоял. Сёстры предприняли ещё попытку заключить аликорна в шар, но тот ловко телепортнулся. Принцессы резко обернулись. — Жалкая попытка, вы не сможете схватить меня. Ваша магия не сравнима с моей, — злорадно улыбнувшись, заявил принц. — Майкл, миленький, ты же не станешь убивать ту, с которой у тебя общая кровь? — приняла игру Луна и наслала на Майкла блокирующее рог заклинание. Рог аликорна покрылся тёмной дымкой. Майкл пытался использовать магию и уничтожить блокирующую магию, но выходило с трудом. После он яростно крикнул и полетел на пони. Та ловко увернулась. Принц тяжело дышал, пытаясь побороть тёмное заклинание, но вдруг он злобно улыбнулся и посмотрел на принцесс, которые снова готовились создать заклинание запирающего барьера. — Не спешите. Хоть одна искра из ваших рогов, и я создам смертельную волну! — прошипел черный, начиная создавать вибрации. — Нет! Это наисложнейшая магия, она уничтожит всё живое! — кричала Тия, приближаясь к аликорну. — Мне всё равно, — безразлично ответил Майкл и добавил: — Мой мир уничтожен. — Это маленькое недоразумение, — ответила Луна. — Не маленькое и далеко не недоразумение. Я думал над этим, и у меня вопрос: как можно докопаться до ядра? Ядро — это жидкая субстанция, его нельзя повредить. Да даже если докопаться, просто или утонешь или сгоришь, — рассуждал Майкл и посмотрел на принцесс. — Это был ваш дом! А вы нашли ему замену? Эту планету!? Значит, вы дезертиры! Предатели!!! — кричал Майкл, пребывая в ярости, отчего его глаза зажглись тёмно-фиолетовым огнём. — А ведь я чувствую в тебе разумность, Майки, — улыбнулась Луна, а вот Тия не понимала оптимизма сестры и резко остановилась. — Вы будете уничтожены, изменницы, — озвучил приговор Майкл и сделал ещё несколько попыток рассеять заклинание. Луна резко подлетела к принцу. Она видела, что злобная часть её мужа немного отступила. — Луна! — крикнула правительница. Младшая сестра благополучно проигнорировала старшую и приблизилась к аликорну на расстояние считанных сантиметров. Оба опустились на траву рядом с понивильской ратушей. — Не подходи! — рявкнул принц, пытаясь ударить копытом принцессу. — Ты добрый, Майкл. Я знаю, что ты не хочешь причинять вреда той, которую всем сердцем любишь, — с любовью произнесла Луна, увернувшись от удара. Принц не ответил и молча смотрел на аликорна, он уже не хотел ударить её, но злоба никуда не ушла. Луна подошла поближе. — Не… испытывай моё терпение. Я уничтожу этот мир, мои подданные пережили жуткие муки, пусть их познают и другие, те, кто забыл про нас! — произнёс принц Селиры, подняв копыто вверх, напоминая одного знакомого немца. — Неправда. Ты не тиран и не монстр, ты любишь их. Они все — наши маленькие пони. Они жаждут нашей защиты, хоть и не понимают его. Вместе мы справимся, — убеждала ночная принцесса и коснулась копытом груди Майкла. — Хватит! — чёрный аликорн молниеносно зарядил копытом по правому боку синего аликорна, та стойко выдержала удар, лишь слегка подогнувшись. Удар был сильный, но физическая боль была слабо ощутима бессмертным созданием. Защита от ударов и падений поддерживалась магией, причём не только в аликорнах, но и в других расах пони. Это объясняло, почему та же Рейнбоу Дэш может со всей силой разбить камни своим телом и не получить даже синяка. Магия воистину творила чудеса. Безумие и злость тёмного принца отступала. Мордочка приобретала знакомые эмоции, взгляд становился намного тёплым и добрым, а в движениях наблюдалась знакомая стойка. Но глаза ещё были красными, тёмная сторона ещё не покинула тело аликорна, но была практически истреблена. Внезапно по телу Майкла прошёл поток вибраций и непонятный импульс. — Луна, улетай! — крикнул отдалённый голос, как вдруг ночной диарх потеряла сознание.***
Я проснулся в покоях «Золотого дуба». Как же мне нравилась эта библиотека: в ней было что-то привлекательное, родное. Это было моё место обитания некоторое время. Эх, помню, как в этой библиотеке поведал Твайлайт о своих секретах. Я помню её мордашку в первый день, такая смущённая, видно, она изначально что-то во мне нашла. Возможно, собрата по душе. Или же даже больше... Погружаясь в приятные и не очень воспоминания, я начал впадать в недоумение. Я помнил о ПП, но почему-то обрывками, да и про замок я мало что помнил, хотя знал точно, что был в нём. Последнее, что помнилось, как я проснулся после вечеринки, а вот дальше мысли обрывались. Также я чувствовал какую-то странную радость, будто бы сам день давал мне силы. Встав с кровати, я посмотрел в окно и сразу вспомнил, что Селестия говорила о том, что я каким-то образом нарушил природную гармонию. За окном на небе был оранжевый оттенок. Пони проходили мимо, и никто из них не смотрел наверх. Я отошёл от окна и посмотрел на зеркало, висящее рядом с кроватью. «Ой, я без королевских атрибутов, надо бы одеть» — подумал я и взял лежащие на комоде предметы. Я решил остаться аликорном — нужно больше расхаживать в привычном для пони виде, хотя ходить в теле человека вызвало бы лишнее привыкание к моей расе. Хотя зачем оно нужно там, где точно не будет людей? Я подошёл к спуску лестницы и увидел Хранительниц, среди них была Твайлайт. Они были в более-менее радостном настроении. Я прислушался, о чём они говорили, но темы были обыденные: у кого сестра что-то сделала, Рейнбоу рассказывала про свои успехи с Вандерболтами. Флаттершай сначала говорила о своих животных, но потом подняла глаза на меня. Дальше пегаска спряталась под стол, стоящий рядом. — Вы такая колоритная компания, можно вас слушать и… — не успев договорить, на меня сразу же налетела пегаска и отнюдь не желтенькая. — Эй! За такой дерзкий выпад я могу упечь тебя в темницу на пятнадцать суток, — проговорил я, оказавшись в моей любимой доминирующей позе, только в данной ситуации доминировала Рейнбоу, прижав меня копытами. — Твайлайт, быстро проверь его! — недовольно произнесла голубая летунья, игнорируя мои слова. — Рейнбоу, отпусти его, а то и правда окажешься в темнице, — усмехнулась Твайлайт, и боевая пони отпустила меня. — М-да, «радужный» приём, хех, каламбур получился, — заулыбался я и, встав на копыта, сел на пол, поскольку все подушки были заняты Хранительницами. — Эх, Майкл, ну и натворил же ты делов перед играми... — огорчённо сказала хозяйка библиотеки. Я посмотрел на пони, и все с жалостью смотрели на меня. Я как будто был экспонатом на выставке. — А что случилось? Если честно, я вообще ничего не помню, — поинтересовался я. Хранительницы переглянулись. Тихо пошептавшись, они кратко рассказали о том, как я потерял над собой контроль, сошёл с ума, а после принцесса Селестия исцелила меня своей магией. В конце концов, я не смог взять под контроль светлую магию, и вкупе с тёмной она сделали своё дело — мой разум снова захватил Найтмэр Майкл, правда, как говорила Твайлайт, он был слабее, и Луна, навевая мне приятные воспоминания, почти вывела меня из него. К сожалению, я всё-таки смог выпустить лёгкую волну, которая повредила парочку домов вокруг площади, из пони пострадавших не было, ко мне вовремя подошёл Барклай. Как рассказали им принцессы, он пришёл с книгой аликорнов и смог сообразить сонное заклинание, которое успокаивало аликорна и давало ему силы. Принцессы отнесли меня в библиотеку и оставили Твайлайт, сами же они уехали в Кристальную Империю. — Ох, кошмар. Как я только услышал, что во мне снова пробудился Найтмэр Майкл, я вспомнил всё. Я помню, как был наблюдателем действий моего тела под контролем тёмной силой. Вы простите меня за причинённый ущерб, но сейчас всё в порядке, и я прекрасно себя контролирую, — я улыбнулся и подошёл к Твайлайт. — Никто тебя ни в чём не винит, ты особенный. С мощной силой и страшным прошлым, — тепло улыбнулась библиотекарь. — Честно говоря, я бы вряд ли смогла вытерпеть то, шо пережил и увидел ты, — присоединилась Эпплджек. — Я… наверное… тоже, — сказала Флатти, аккуратно выбравшись из-под стола. — Хех, прости меры безопасности, ты понимаешь. Но спасибо, что попросил прощения, — заявила Рейнбоу. — Рейнбоу! — недовольно проинесла Твайлайт, смотря на спортсменку. — Вы лучшие друзья. Кстати, а где Миша и Пинки… и Спайк? — спросил я, не насчитывая перечисленных. — Спайк уехал с принцессами в Кристальную Империю. Пинки готовит праздничный торт для тебя, а Миша где-то в Понивиле, — объяснила Твай и добавила, — Можешь прогуляться, если хочешь. — Я с тобой, у меня тут одно дело. Я бы хотела, чтобы ты мне в нём помог, оно… личного характера, — попросила Рэрити. — Ладно, мы ещё посидим, а вы идите, — улыбнулась Эпплджек. — Да, Майкл, если тебе интересны Эквестрийские игры, то начало завтра с утра, можешь приходить. Место специально для тебя между Луной и мной, — подмигнула Твайлайт. — Я обязательно приду, пока, девочки, — попрощавшись, мы с Рэрити вышли из библиотеки и направились к её дому. — Ладно, Рэрити, что у тебя за дело? — спросил я, идя рядом с модельершей. Она ничего не ответила и просто шла к дому, состояние её было обеспокоенное. Я же с недоумением шёл рядом и пока не задавал вопросов. Идя по Понивилю, я наблюдал его жизнь: пони общались, смеялись, радовались жизни, к сожалению, с моим титулом и обязанностями я не мог так непринуждённо общаться. А превращаться в пони без крыльев или без рога я не умел, только в человека и в аликорна. Магия превращений очень сложная, даже Селестия не владеет ей, может, я такое и сделал бы, но эту магию давно позабыли. Надо попросить у Барклая эту книгу аликорнов. Кстати, а где он сам? И всё время он так исчезает, будто и не появлялся. Ну и племянник у меня... Приближаясь к бутику, Рэрити всё-таки начала говорить: — Мне нужна твоя помощь. Все поникены я отдала одной особе. Гарнет Сан, модельеру из Балтимейра. Мне неловко тебя об этом просить, но не мог бы ты побыть поникеном? Мне очень нужно посмотреть парочку заказов, — с трепетом говорила Рэрити. Краем глаза я заметил, что это были… платья и вечерние наряды. — Рэрити, при всём моём уважении, ты совсем с ума сошла? Жеребцу мерить дамские наряды, да ещё и такие... эффектные, — поражённо смотрел я на одеяния, которые были очень модными, но и немножко с толикой откровенности. — Да, ты прав, прости. Всё равно других пони мне уже не найти, а заказы я вряд ли успею сделать за такой короткий срок. Заказчики всё расскажут в Кантерлоте, и прощай моя карьера. Меня больше не примут в Кантерлоте! Я не смогу шить наряды, и мой бизнес закроется. Даже жеребята будут надо мной смеяться и говорить: «Это же Рэрити, модельер, который не выполнила заказы и опозорилась на всю Эквестрию», — со слезами говорила Рэрити. — Хватит иронизировать, помогу я тебе, но чтобы никто об этом никогда не знал. Я серьёзно! Не хочу, чтобы в газетах писали, что «Принц Майкл носит женские наряды и встречается с жеребцами» — утрировал я. — Спасибо, дорогой! Ты хороший пони, — тепло улыбнулась швея. Я же приготовился к самой унизительной работе в моей жизни.