На поводке

« — Ты во всем виновата! Ты ей все разрешала, и она выросла такой… — мужчина кинул взгляд на девочку. — Дерьмо! Вы мне обе портите жизнь! Два куска говна. Он ходил по гостиной с бутылкой в руках, в то время, как Лили медленно подходила к дочери, чтобы в случае чего он не сорвался на ней. Она всегда оказывалась рядом в нужный момент. Она всегда получала за них двоих. — Ненавижу! — Мужчина наклонился и выплюнул эти слова женщине в лицо. — Тебя и это отродье! — Не смей так говорить, — женщина сделала шаг вперед, но он толкнул ее в грудь, и та завалилась назад, и только руки Лексы не дали ей упасть до конца. — Мам, пожалуйста. — Лекса, милая, все хорошо. — Я вас двоих просто ненавижу! — Он оскалился и быстро пошел на кухню за новой бутылкой. — Не отвечай ему. Прошу, — тихо шептала Лекса, помогая матери выпрямиться. — Я не дам тебя в обиду. Никогда. Слышишь меня? — Она заключила лицо девочки в свои ладони. — Он протрезвеет и все будет более менее. — Пока он снова не напьется. Более менее уже не будет, мама. Он все еще без работы. — Лекса убрала ее руки и недовольно покосилась на мать, которая вечно подставляла себя, заставляя Лексу испытывать страх и боль. Лекса сидела у окна и смотрела в сад. Она увидела макушку своего безногого соседа и чуть потянулась, чтобы посмотреть, чем он занят. Она старалась не обращать на него внимания, сколько себя помнит. До тех пор, пока Джек не вступился за них пару месяцев назад. Сейчас Лекса смотрела на него с интересом, но она стала его бояться. Он был просто мужиком инвалидом, на которого, будучи ребенком, ей не хотелось обращать внимания, чтобы избежать неприятного ощущения сочувствия. Но она увидела нечто, что заставило ее пересмотреть всё. Он дрался, как чертов бог. И несмотря на то, что вместо ноги был протез, он отделал ее отца одними руками. Как он это сделал… Лексе было любопытно. Она не могла перестать смотреть на него так, как смотрела сейчас, выглядывая из окна. Он поднял голову, и Лекса быстро наклонилась, спрятавшись за подоконником. Она медленно поднялась, выглядывая. Его уже там не было» *** — Очнись! Чувствую удары… Меня кто-то лупит по щекам. Открываю глаза. — Пришла в себя?! Сука. Я вижу перед собой девушку. Брюнетка. Красивая брюнетка. Я закрываю глаза. *** — Черт, Кларк. Я тебя предупреждала! Сколько раз я тебе там орала. Гребанное кодовое слово. Надо было матом на тебя орать, чтобы ты врубилась, что есть что. Сука, какая ты наивная, не могу. — Тихо. Я открываю глаза и смотрю в сторону, откуда доносятся голоса. — Я ей сейчас устрою. Живого места не останется! — Блейк, постой. Я вижу, как Кларк держит за руку девушку. Я видела лицо этой брюнетки ранее. Буквально минуту назад. Или не минуту… — Я просто ее проучу. Она будет знать. — Угомонись, — блондинка потянула брюнетку за талию и грозно посмотрела. Я прикрыла глаза. Меня подташнивает. — Я хочу пить, — хриплым голосом произношу я, не открывая глаза. — Ты слышала? Она пить хочет! Пить, блять. — Октавия Блейк! — Прости. Я не могу не материться после того, как она… Это сложно. Я стараюсь. — Старайся лучше. Я снова открываю глаза. И сейчас все более четкое, чем было до этого. — Привет. — Привет, — отвечаю я блондинке, что подошла к моей кровати. — Как самочувствие? — А твое как? — Улыбаясь, спрашиваю, чувствуя, что мне реально пиздец. — Мое прекрасно. Не смотря на то, что ты применила ко мне очень опасный прием. — Опасный прием??? Да она тебе шею могла сломать! Дай я ее… Кларк перегородила дорогу своей… подруге? И не позволила меня побить. Это мило. Мило, конечно, но чувствую, что я рано радуюсь ее защите. Уж больно у нее хорошее настроение. — Лекса, — она возвращает внимание ко мне. — Помнишь, я тебе говорила, чтобы ты не испытывала меня? Я кивнула, все еще улыбаясь, наверное, дебильной улыбкой, которая постепенно спадала с моего лица. — Так вот. Ты это сделала. — И как тебе? — Я вернула улыбку обратно. Хотя мне чертовски хотелось заткнуть себя. Я не в том положении. Но ничего другого мне не оставалось. Дело сделано, и я облажалась. — Мне не понравилось, — она улыбнулась. Она улыбнулась, а у меня произошло сокращение мышц где-то в районе челюсти от того, как я растянула свои губы до ушей. — Да? Странно… Никто раньше не жаловался. Она делает шаг, и ее лицо напротив моего. Голубые глаза сверкнули, и тут моя улыбка спала. Я нервно хихикнула и после сглотнула. — Ты не бойся так, — она наклонила голову набок, — все будет хорошо. Лучше, чем было. — Я - консерватор. Понимаешь, — я чуть поднялась на кровати, — я люблю, когда все стабильно. Я бы даже сказала, что я ретроград. — Да? Тогда я новатор и либерал. — Хреново. Кларк провела пальцами по моему запястью и у меня побежали мурашки. Я бы не сказала, что они приятные. У меня, наверное, впервые бежали неприятные мурашки. — Тебе понравится, — она улыбнулась, а после, подмигнув, пошла к выходу. Октавия поднесла два пальца к своим глазам, потом направила их на меня и прищурилась. Я нервно усмехнулась. Зашибись. Я не видела Кларк дня два. Все это время я занималась. У меня в комнате были гантели. Потом мне принесли беговую дорожку, грушу для битья. Еще рубашки, джинсы и какие-то еще вещи. Мне показалось, что я тут не на две недели. Но это было приятно, что Кларк позаботилась о моем времяпрепровождении. Я безумно скучала по своей подруге. Мне не хватало её голоса. Не хватало ее добрых глаз. Только со мной они были такие. Она была полна заботы ко мне и мне этого дико не хватало. Я только сейчас поняла, почему все задания мне давались так легко, и почему я никогда в себе не сомневалась. Она мне не позволяла сомневаться. А я всегда ей доверяла, даже когда она косячила и у меня появлялись проблемы на задании. Я ее любила. И мне было бы интересно, нет, просто жизненно необходимо узнать, что она бы думала по поводу всего этого. Она бы мне посоветовала, как мне лучше себя вести. Быть собой я не умела. Быть собой я могла только с ней. Грустная и унылая. Иногда дура. В остальных случаях я всегда придерживалась плана. У меня сейчас нет плана. Хочется быть грустной. — Ты умеешь танцевать? Я смотрю на Кларк, которая пришла, пока я спала. Сидит в кресле, которого здесь не было. Мне показалось, что я по ней соскучилась. Ну, или я не знаю, как объяснить, то, что, когда я ее увидела, открыв глаза, моё сердце забилось быстрее. Мне, скорее всего, просто свежего воздуха не хватает и общения. Я как-то пропустила ее вопрос мимо ушей. Наверное, потому что я даже не проснулась еще. Свесила ноги с кровати. Свет тусклый, и я еле могу разглядеть ее черты лица. Я в трусах и лифчике и уже плевать. — Станцуешь для меня? — Я так понимаю, что, если я скажу, что не умею, мне придется? — А ты быстро схватываешь, — она улыбается. Она слишком много улыбается для человека, которого я вырубила ударом по лицу, чуть не сломав шею. Меня она пугает. — Я хочу переговорить с Рейвен. Мы сможем найти способ отдать тебе деньги. Я не хочу унижаться перед тобой. — Смотря с какого угла посмотреть, Лекса. Я встаю и уверенно иду к ней, она не дергается и продолжает улыбаться. Она подняла голову, заглядывая мне в глаза, когда я уже была у ее ног. Я присела на корточки и раздвинула ей ноги. Она не тянется к браслету, и я чуть успокаиваюсь, смелею. Мне страшно делать резкие движения, не уверена, что я перенесу еще раз такую боль. Не сводя взгляда с ее голубых глаз, я кладу ладони ей на колени и веду их вверх. Ее улыбка медленно начинает спадать с лица, и взгляд темнеет. Мое сердце бьется, и я не нахожу уже другого объяснения этому, кроме как, что эта девушка мне нравится. Это плохо, но это не помешает мне действовать холодно и строго спланировано. Я не откажусь от того, что задумала ранее. Знаю, что она мне теперь не доверяет. Но я не сдаюсь никогда. Мои ладони потеют на ее брюках, когда я дохожу до тупика. Большие пальцы гладят бедра и скользят, грозя задеть ее самое личное пространство между ног. Кларк ухмыляется и, наклоняясь, тянется ко мне. Замирает в паре сантиметрах от моего лица. Долго смотрит мне в глаза, и я не уверена, что я спокойна. Я совсем не спокойна, бля… Это удар током на меня так подействовал? Почему мое сердце сейчас грозит выпрыгнуть из груди, когда я чувствую ее дыхание мятное, с примесью малины, на своих губах. Она кладет ладони на мои плечи и у меня бежит холодок по спине, грозя перерасти в сокращения мышц внизу живота. Во рту пересохло, я непроизвольно облизываю губы и сглатываю, когда она роняет на них взгляд. Она крепче сжимает пальцы на моих плечах и тянет меня на себя, нахер сметая эти пять сантиметров. Я не дышу. Я уже не знаю, сколько не дышу, но сейчас я почувствовала острую нехватку. В груди сдавило, и я пытаюсь дернуться назад, но она крепко держит. Я чувствую кончиком носа ее нос, и ее глаза полуприкрыты. Я хочу… хочу. Боже, почему у меня так горит между ног от этой близости. От ее инициативы. Как такое могло случиться??? Я опускаю взгляд. Мне не комфортно, мне не спокойно. Лекса, приди в себя! Это твоя роль, блять! — У тебя красивые губы, — её хриплый голос заставляет мои губы дрожать, как, наверное, и все тело. Я уже ничего не соображаю. Я пытаюсь снова дернуться назад, вырываясь из этой ловушки. Но ее ногти уже впиваются мне в плечи, и я сдаюсь, поднимая взгляд, она поднимает. — Кларк, я… прости… я… — Зачем я извиняюсь? Почему я ее боюсь? Почему мое сердце то замирает, то несется гребанным галопом? — Не нервничай так, Лекса. — Она чуть отстраняется и тянется к моему уху, клянусь, сердце не бьется сейчас вообще. — Ты будешь моей чертовой игрушкой. Послушной. Податливой. Ты будешь делать всё, что я скажу. Потому что… — она выдыхает мне на ухо и снова мурашки, не смотря на ее слова, я все еще в трансе, — потому что у тебя был всего один шанс. И ты сделала неверный выбор. Она отстраняется, а я сижу не моргая, смотрю куда-то перед собой. Шанс? О чем она? Она грубо убирает мои руки и отталкивает меня, вырывая из ступора. Я быстро двигаюсь в сторону, позволяя ей встать. — Сегодня. Сегодня ты будешь мне танцевать. Ты больше никто. Она быстро подходит к двери и скрывается за ней. Почему так давит внутри всё? Что я сделала не так? Мгновенная волна злости вырывается из меня, и я вскакиваю на ноги. — Сама ты никто! Чертова сука! Я для тебя пальцем не пошевелю, можешь убить меня прям сейчас! Сука… — чуть тише уже добавляю я. Держу себя за ошейник, сейчас уже фобия. Я боюсь снова почувствовать эту боль, пронзающую все мое тело ударом тока.