// glances //

Выспаться Армин всё же не удаётся. Сказывается накопившаяся усталость и невыносимый храп Жана, с которым Арлерт делила комнату с тех пор, как их отряд прибыл в замок. Командор Смит бодр и улыбчив. Он охотно ведёт монолог о важности ораторского мастерства для юных кадетов, нацеленных на место в командовании, и подчёркивает, что бывают и исключения, как например Майк, который предпочитает выражать мысли крайне редко и в окружении близких товарищей. Что тоже, по словам Смита, очень ценное качество. Армин же молчалива. Она размерено потягивает кофе из хрупкой фарфоровой чашки, изредка отщипывая мелкие кусочки от сдобной булки с маслом, которую с ней разделил Смит. Арлерт не голодна. Её мысли витают где-то между подушкой и тёплым одеялом, которое магическим образом приобретает форму мантии Командора с запахом, навевающим Армин не самые скромные фантазии. Смит, неожиданно поднимается, отказываясь от её помощи, и нелепо ковыляет к выходу на балкон, опираясь на трость. Он усаживается в кресло и велит Армин подготовить всё для бритья. Её душа уходит прямиком в пятки. Армин это делала лишь дважды, и то, под чётким руководством отца Эрена, контролирующего каждое её прикосновение к своему лицу. На деле, она лишь помнила, как смешать мыло, наточить лезвие и подготовить кожу к подобной процедуре. Этого хватает для того, чтобы убедить Смита в её компетентности, но не хватает для того, чтобы унять нарастающую панику. Командор спокоен и улыбчив, он с интересом наблюдает за отчаянными потугами Армин скрыть своё волнение. Топот марширующих кадетов под предводительством капрала Леви, перебивает чириканье воробьёв, собравшихся на парапете и звон, ударяющейся о стенки керамической чаши кисточки. Армин старательно подстригает чуть отросшую бородку Смита, стараясь не пересекаться с ним взглядами. Она едва дышит, сердце колотится, как бешенное и кажется, что Командор видит её насквозь. Приходит время взяться за бритву, но Армин медлит, оттягивает момент, то и дело перекатывает скрытое в футляре рукоятки лезвие между пальцев, задумчиво разглядывая поле деятельности. - Расслабься, - вдруг комментирует её действия Смит, стоит Армин боязливо занести над его щекой блестящую на солнце бритву. Он мягко ей улыбается, придерживает за запястье и ведёт вместе с ней, придавая уверенности. Армин с лёгкостью справляется с правой щекой, шеей, аккуратно выводит ровные линии по подбородку, случайно задевая пальцем нижнюю губу Командора и чуть заметно краснеет. Глаза Смита прикрыты от слепящего солнца, и Армин пользуется этим, неприкрыто любуется Эрвином, когда он этого не видит. Она смачивает полотенце тёплой, даже горячей водой и аккуратно стирает остатки мыла с его лица. Невольно задевает шею оголёнными кончиками пальцев, как-то смазано извиняется, издав подобие фыркающего звука. Смит улыбается. Уверенно, не снисходительно и добродушно, скорее нагло, ощущая видимое превосходство, будто понимая, какое впечатление производит на своего «раба». Армин это чуть распыляет, она уже без сожаления касается его щеки, накрывая нежную кожу Командора прохладной ладонью. Ведёт большим пальцем, вычерчивая контур острых скул, задевает мочку уха указательным пальцем, изнывая от желания почувствовать эту нежную кожу на губах. - Пропустила пятнышко, - оправдывается она, стоит Командору открыть глаза и взглянуть на неё слегка недоумённо. Армин наклоняется ближе, убирая мыльное пятнышко с шеи Смита, невольно вдохнув запах его волос, всеми фибрами души сдерживаясь, чтобы не прильнуть к ним лицом, заключив Смита в цепкие собственнические объятия. Он пахнет свежим постельным бельём и отваром ромашки, которым смачиваются бинты для его ран. Эрвин…он пахнет всем тем, что хочет чувствовать Армин на своей тонкой бледной коже. - Довольно, Арлерт, спасибо, - улыбается Командор. – Как насчёт партии в шахматы? - Я бы с удовольствием, да, боюсь, вам не потребуется проявить усилий, чтобы побить меня во всех моих комбинациях, - чешет затылок Армин, тотчас же принявшись наспех прибираться. - С тобой всё в порядке? – усмехнулся Смит, придержав Армин за плечо. - Слегка не досыпаю, но в целом, сэр, всё в норме, - она лукавит, пытается отвести взгляд в сторону. Смит, прекрасный, как и прежде, не обременённый этой мерзкой бородкой, что его старила, улыбающийся, в тёплых лучах солнца. Он даже не подозревал, как скручивает её внутренности в узел этими улыбками, этими такими нужными прикосновениями. - Полагаю, следует сменить соседа, - чуть уязвлённо отвечает командор, неспешно поднимаясь. - Возможно, вы и правы, - хмыкает Армин. – Кирштайн храпит, как недоедающий медведь. Как бы я ни старалась укрыться от его храпа, меня, увы, настигает поражение. Ведь, как ни крути, комната одна и нам приходится её делить. Выражение лица Смита приобретает слегка удивлённое выражение. В его мыслях будто что-то переключается и, незаметно для Армин, он в облегчении выдыхает, принимая тот факт, что был не прав в своих суждениях. И, как же ему повезло в наивности Арлерт, не позволившей ей понять это сразу. Командор даже и не подозревал, насколько отдалился от своих подопечных, насколько опошлел и охладел. В его представлении, половина его офицеров перетрахалась с кадетским корпусом, а другая часть, ещё просто не успела пометить территорию. Пусть его чёрствость и не распространялась на Армин, но даже будучи невинным существом, не воспринимавшим ухаживания сверстников, и она могла поддаться искушению изучить неизведанное, тем паче с соседом противоположного пола, с которым достаточно хорошо ладит. Не то что бы Эрвин интересовался… - Неопылённый цветочек, - ухмыльнулся Майк, провожая уходящую Армин, слегка прищуренным взглядом. - Девственницы, стало быть, пахнут иначе, - хмыкнул Смит, принимая у него стопку документов. – Цветущей липой и молоком с мёдом? - Скорее, просто собой, - цыкнул Майк, не восприняв иронию друга. – Всё гораздо проще, чем кажется - девственницы не пахнут мужиком, Эрвин, - пояснил он, почувствовав недоумение в неловкой паузе. - Знаешь, порой мне хочется, чтобы ты подал свою суровую правду несколько более поэтично, - покачал головой командор. Майк фыркнул в смешке. - Тогда ищи себе поэтов, а не солдатов, - потрепал он друга по волосам и потянулся в карман за пачкой папирос.