// glances //

Эрвин задумчиво хмурит брови. Его взгляд тяжёлый, чуть потупленный в силу интенсивной мысленной пробежки по заковыристым тактикам. Губы крепко сжаты, прикрыты согнутым указательным пальцем, упирающимся в подбородок костяшкой. Армин слегка растеряна, но довольна. Выигрывала она достаточно часто, вот только в последнее время, командор с лёгкостью обходил невнимательную подопечную, сметая шахматные фигуры одну за другой, пока у Армин не оставалось горького чувства разочарования. В то же время, Арлерт намерено сосредотачивается и загоняет командора в тупик, чтобы незаметно для него, любоваться сосредоточенным лицом с острыми скулами и завораживающе чувственными губами, скрытыми за пальцами, ладонью, кулаком или не неприкрытыми вовсе. Всё это подразнивало, распыляло. Чувство, будто Армин оставалась безнаказанной за эту маленькую шалость. Последние несколько недель пролетели, будто мимолётный блаженный сон. Смит баловал её вкусностями из офицерских запасов, вроде редких сортов шоколада и кофе, дал доступ к личной библиотеке и даже был готов выделить Армин отдельную комнату, но она отказалась. Он приблизил её настолько, что Армин было неловко среди своих товарищей, вечно подтрунивавших её, называя любимицей командора и офицерской фавориткой. Вечера становились длиннее, беседы глубже и откровеннее. Смит доверял ей многое, чего Армин знать не было положено, и лишь когда она посчитала, что это стратегический манёвр, командор изъявил желание выдрессировать из Арлерт маленького офицера, подтвердив все её подозрения. Своего расположения он не скрывал, день ото дня напоминая Армин о том, что на неё возложены огромные надежды с его стороны, которые она непременно обязана оправдать. Армин изучала этикет, этику и ораторское мастерство. Училась правильной походке, уверенной подаче и искусству манипуляции. Смит настаивал на развитии её таланта в стратегическом планировании, шлифовал её корявый почерк и ругал за неопрятную причёску. Но ей всё не хватало его…не хватало бархатного льющегося голоса, менявшего монотонные нотки, сводящегося к тихому хриплому шёпоту, не хватало лёгких прикосновений к нежной коже шеи во время бритья, не хватало вида его жилистого мускулистого тела во время наложения вечерних компрессов на затянувшуюся в уродливый рваный шрам рану. С каждым разом, Армин становилось мало Эрвина и чем больше приоткрывалась завеса его личности, чем явнее Армин прощупывала его уязвимость, его становилось невыносимо мало, ей хотелось ещё, и ещё, и ещё… - Regarder quelque chose d'intéressant? – хриплым от долгого молчания голосом, проговорил Смит, чуть неуверенно подвинув чёрную фигуру вперёд, чем заставил Армин слегка вздрогнуть и очнуться. - Я…простите, сэр, - запнулась она, поправив спадающую на глаза чёлку и сделав ход. - Шах и мат! Мхмххахаха! – хлопнул в ладоши Смит, пнув белые фигуры Армин с доски прямиком в полную бумаг урну. – Ещё партию? – закусил губу он, вытянувшись на стуле. - Не вижу смысла, - зажато произнесла Армин. - Ты расстроена, что снова проиграла? – недоверчиво спросил Смит. - Скорее, что недостаточно присутствовала в самой игре, - поправила его Армин. - Арлерт, если ты хочешь что-либо обсудить, я с радостью выслушаю и приложу все усилия, чтобы оказать тебе должную поддержку, - сменился своей уже привычной для Армин серьёзностью командор, чуть наклонившись на стол. – Что-то личное? Или наоборот, связанное со службой…с нашим обучением, - прокашлялся он, чуть приподнявшись и снова опустившись на стул, в какой-то странной зажатой позе, обычно ему не совсем свойственной. - Наверное, просто… - тщательно подбирая слова Армин так и не нашлась, что сказать, выдерживая мучительно долгую и перенасыщенную обоюдным молчанием паузу. - Хм… - коротко хмыкает Смит и его губы трогает заинтересованная, но в то же время триумфальная и бесстыдная улыбка, прячущаяся за строгий холодный взгляд. - Le parfume des fleurs, - шёпотом задумчиво протягивает командор, постукивая пальцами по полупустой шахматной доске. - Cela me rend mal à l'aise quand vous parlez français… - смущенно ответила Армин, потерев нос тыльной стороной ладони. Это движение было столь нелепо, лишено грации и женственности. От него Эрвина передёргивало, оно заставляло увести взгляд в сторону, мягко беззвучно выругаться и посетовать на то, что некоторые его уроки никогда не пойдут впрок. - Ceci est une astuce pour faire la convoitise des gens après avoir plus que ce qu'ils peuvent se permettre? – тихо промямлила девчонка, будто облив Смита ушатом ледяной воды. - Думаю, Арлерт, ты спутала глагол «вожделеть» с другой, менее двусмысленной фразой и у нас получился слегка несуразный и весьма вульгарный речевой оборот, - заметно смутился командор. - Я прекрасно осознаю, что хочу сказать, - подтвердила его опасения Армин, глядя на Смита своим большими кукольными глазами, в тусклом свете свечей, кажущимися Эрвину особенно завораживающими. – Научите меня, - прорезала вязкую затянувшуюся неловким молчанием паузу она. - Чему, позволь поинтересоваться? – сглотнул Смит, потянувшись к бокалу с недопитым бурбоном. - Вы знаете, - улыбнулась Армин как-то вызывающе, но тотчас же опустила глаза к крепко сведённым коленкам. - Думаю, этот разговор стоит отложить на следующий раз, как считаешь? – глухо выдавил командор, разом осушив содержимое бокала и опустив его на стол с треском, встал. Он указал Армин лёгким жестом на дверь и как-то скованно улыбнулся, практически на неё не глядя. Она медленно поднялась, как-то нелепо приглаживая складки на форме, будто опасаясь того, что за подобные речи командор может её наказать по всей строгости военного этикета, но уходить не спешила. Командор миновал её, случайно задев плечом и, Арлерт слегка пошатнулась, удержавшись за его нагрудный ремень. Эрвин невольно наклонился, Армин невольно прижалась ближе, две пары ошалевших глаз встретились так близко, что, как минимум у одного обладателя таковых защемило в груди. - Ты в порядке, Арлерт? – мягко произнёс Смит, придержав её за спину. - Для человека своего положения, вы крайне неуклюжи, - сглотнула Армин нервно, сжав ремень на груди Смита крепче. - Только будними вечерами и по выходным, когда никто этого не видит, - понизил тон Эрвин, наклонившись ближе. – Ты меня только не выдавай, Арлерт, - улыбнулся он. Армин промычала что-то несуразное. Казалось, она вот-вот забудет, как дышать. И это такое глупое мерзкое клише, но Армин растворилась в этом моменте, не подозревая, что совершит подобное. Ещё секунда, одно неправильное движение и он очнётся уже слишком поздно, чтобы обернуть всё назад. Но жизнь в их мире так коротка, так скоротечна, так непредсказуемо трагична и, порой кошмарна. Армин не откажет себе в удовольствии, пусть за это Смит может и выбросит её за стены на съедение титанам, лишь бы никто не узнал… Она мягко коснётся его губ своими и крепко зажмурится. Потянет его за нагрудный ремень настолько близко, насколько понадобиться, чтобы суметь обнять Эрвина за шею и всем телом прижаться к широкоплечему командору, будоражащему её сны, которые портит храпящий Жан. Поцелуй окажется таким же нелепым и неуклюжим, как сама Армин и попытка командора совладать с чувствами в момент, когда она начинала задавать неудобные вопросы. Он будет коротким и едва ли захватывающим, но достаточным для того, чтобы заставить Армин сгореть от стыда, а Эрвина даже немного покраснеть. - Спокойной ночи, сэр, - выдавит из последних сил Армин, поборов обжигающий всё тело стыд. - Спи крепко, Арлерт, - прокашляется Смит, открыв для неё дверь и сделав вид, что совсем не смотрит на неё, хотя сам, украдкой проводит её удаляющуюся зажатую фигуру до тех пор, пока она не скроется за поворотом в западное крыло замка. Смит коснётся своих губ и поймёт, что Майк прав – Армин пахнет полевыми цветами, но губы её теперь пахнут и его любимым выдержанным бурбоном, запах которого совсем ей не принадлежит…