Поющие во тьме

      Рин шла из кухни в свою комнату. Уже прошла пара дней после разговора девушки с Ариманом. Сейчас Ариадна обедает с отцом, а это обычно растягивается на добрых полчаса, а то и больше. В коридоре второго этажа девушка остановилась перед одной картиной. На ней был изображен илистый берег и бирюзовая волна, накатывающая на него.       « — Река? — подумала Рин. — Или море? Никогда не видела моря вживую. Да и реки тоже.»       — Красивая картина, не так ли? — раздался звонкий мужской голос с левого конца коридора. Рин повернулась налево. К ней размашистым шагом, широко улыбаясь, шел Аарон.       — Доброго дня, — Рин уже по привычке улыбнулась парню.       — Доброго, — весело поприветствовал ее Аарон. — Скучаешь?       — Да не то чтобы, — пожала плечами Рин. — Пока Ариадна обедает, я обычно читаю.       — Думаю, ты уже неплохо с этим справляешься.       — Да, — Рин заулыбалась сильней. — Ариадна просит, чтобы я ей перед сном читала.       — Она не сильно тебя нагружает? — обеспокоенно поинтересовался Аарон.       — Ох, не волнуйся. Ее капризы легко исполнимы, — Рин махнула рукой. Вдруг эту руку поймал Аарон и, сжав ее в своей ладони, сел перед Рин на одно колено. Сердце девушки екнуло.       — Рин, — серьезно обратился к ней Аарон. — Я люблю тебя.       Девушка замерла, не зная, что сказать. Это было так неожиданно. Никто никогда не говорил ей этих слов. Даже брат, но Рин знала, что он ее, конечно же, любит. Но так, чтобы парень, с которым она знакома без году неделю, говорил ей, что любит.       Во взгляде Аарона читались надежда и… понимание. Понимание того, что девушка перед ним вряд ли могла полюбить его за все время, пока была здесь. Аарон старался все эти дни быть с ней: сидел рядом на завтраке, обеде и ужине, всегда приходил ей на помощь, когда это требовалось, продолжал учить ее писать, читал вместе с ней, иногда — не особо часто, чтобы не надоедать — говорил милые комплименты. Всегда был с ней ласков и обходителен. Сейчас он не рассчитывал на ответную любовь, но хотя бы на чувство симпатии. Он не мог больше медлить с этим вопросом. Времени оставалось слишком мало.