***
Ребятам повезло. В выходные, не смотря на конец осени, было не так холодно. По крайней мере не было ни проливного дождя, ни холодного, почти ледяного, ветра. Отабек уже шёл по направлению к дому Плисецкого. Они решили встретиться там — Кацуки неожиданно настоял на этом. Стоило Алтыну постучать в дверь, как она почти сразу распахнулась, явив взору уже собранного блондина. — Заходи, — Юра пропустил друга, приглашая его на кухню. — Кофе, чай? — Нет, спасибо. А почему мы?.. — хозяин дома лишь пожал плечами. — Этот кацудон что-то от тебя хотел, — Юра и малейшего понятия не имел, что творится в голове японца. — Кацу…дон? — столь странное обращение не могло укрыться от внимания темноволосого. — Долгая история, — говорить о подобном не хотелось. Плисецкий уже изнывал от желания прокатиться на байке. — Чёрт, опаздываю! — громкий звук падения заставил юношей невольно вздрогнуть. Спустя несколько секунд, едва не пересчитав все ступеньки лицом, спустился Кацуки. Он наспех застегивал рубашку, в одной руке он держал галстук, что мешал справиться с мелкими пуговицами. Очки слегка перекосило, а на голове царил бардак. Даже Юра потерял дар речи — таким он японца не видел. — Простите, я совсем забыл, проспал, — Юри стал нервно оправдываться, продолжая борьбу с одеждой. — Так чего ты хотел? — поняв, что Отабек пока в шоке и ничего сказать не сможет, светловолосый взял все в свои руки. — Точно, чуть не забыл, — Кацуки быстрым шагом дошёл до шкафа, едва не упав, споткнувшись об ноги Плисецкого и вытащил довольно большую коробку. — Виктор говорил, что Арсений-сан, — Юрия аж перекосило. Он терпеть не мог это издевательство над русскими именами, но привычка порой проскальзывала в речи японца, — обожает сладости. Передашь это ему? А то сам я с ним не особо знаком. — А за что? — Отабек выглядел слегка удивленным. — За заботу о Юрио, — Кацуки едва не прикусил себе язык, стоило увидеть вмиг помрачневшее лицо Плисецкого. — Я спешу. — А ну стой! Не смей меня так называть! — светловолосый уже рванул было за Кацуки, но Алтын успел его схватить. — О какой заботе он говорил? — Э? — медленно, но постепенно до Юрия доходил весь смысл слов. — Что… Он знал. Все это время он знал… Этот кацудон… — Плисецкий усмехнулся. Такого он не ожидал от этого бесхребетного. — Идём, мы и так засиделись. — Все в порядке? — не успел Алтын озвучить свой вопрос, как блондин схватил его за руку и потащил на улицу. Ведь там их ожидает веселье.***
Юрий наслаждался потоками ветра, что едва касались его лица — Отабек так и не сумел уговорить его надеть шлем. Поэтому Плисецкий сидел вплотную, обнимая Алтына поперёк живота и уткнувшись лицом в лопатки, изредка чувствуя как яростно хлещет ветер. Но ему нравилось. Чувство свободы проникало в его тело и он счастливо улыбался, чувствуя тепло чужого тела. Дома, деревья проносились вокруг, иногда размываясь до разноцветных пятен. Юрий с досадой отметил сгущающиеся тёмные тучи. Отабек тоже их заметил и уже сменил маршрут в сторону дома. Они как раз успели доехать до дома Алтына, как начался мелкий дождь. Капли опадали на землю, оставляя после себя мокрый след. Отабек направился в гараж, чтобы спрятать байк, а Юрий уже собирался домой, но наткнулся на знакомую. Девушка сначала удивленно смотрела на блондина, а потом широко улыбнулась. — Юра! — Мила крепко обняла Плисецкого, пока тот не успел спастись от её мёртвой хватки. — Отпусти меня! Чертова баба! — Что ты сказал?! — Бабычева сверкнула синевой глаз и уже схватила юношу, собираясь поднять его, как частенько делала это раньше. Юра даже успел забыть о нечеловеческой силе этой красноволосой бестии. — Отпусти меня! Поставь, где взяла! Сумасшедшая, — к счастью, Отабеку надоело лишь наблюдать и он вмешался, все-таки сумев отобрать друга у незнакомки. — А ты кто? Неужто, Юра, ты взял пример с Виктора? — Мила хитро улыбнулась. — Да ни за что! Что ты здесь делаешь? — Плисецкий надулся, и встал ближе к Алтыну, готовый в любую минуту спрятаться за его широкой спиной. — Да просто мимо проходила. Я и забыла, что ваш дом в этой стороне. Я Мила, — красноволосая протянута Алтыну руку. — Отабек, — юноша ответил на рукопожатие, отметив необычную для девушки силу. Дождь медленно усиливался. — Кстати, Юра, — Бабычева о чем-то задумалась, а потом кивнула сама себе. — Виктора ведь нет, да и Яков уехал. В этом году собираешься к нам? Я даже соскучиться успела по твоему катанию, — нежность так и сквозила во взгляде девушки. Для неё Юра был словно младший брат. Вредный, но не менее любимый. — Не уверен. Но может загляну. — Буду ждать. Ещё увидимся, — потрепав светлые волосы, Мила ушла, оставив парней одних. — О чем вы? — Отабек внимательно следил за другом, а любопытство медленно оживало в груди. — О фигурном катании. Когда брат на соревнованиях, я частенько катаюсь с ней и остальными фигуристами, — мысль о катке прочно засела в мыслях Юрия. — Хочешь стать похожим на брата? — Нет, — взгляд блондина явно не понравился Отабеку. — Я не вернусь в спорт.***
Когда Юри пришёл домой на улице царила темнота. Кацуки и сам не ожидал, что придёт так поздно, но послы из Японии задержались на банкете, а ему пришлось сопровождать гостей в роли переводчика. Все-таки подобные мероприятия всегда были для японца в тягость. Они буквально вытягивали из него все силы. Маккачин встретил хозяина радостным лаем и блестящими глазами. Кацуки едва устоял на ногах, когда пудель запрыгнул на него, выражая своё безграничное счастье. В доме было тёмно. Неужели Юра до сих пор где-то бродит? Тяжело вздохнул, мужчина направился наверх, в комнату Плисецкого. На стук никто не ответил и Юри решил зайти в комнату без спроса. Кацуки улыбнулся при виде представшей картины — Юра спал, закутавшись в пушистое одеяло, а вокруг его головы устроилась Ника. Решив не трогать столь милого Плисецкого, темноволосый тихо прикрыл дверь и спустился вниз, в гостиную, где устроился на удобном диване. Стоило ему прилечь, как телефон громко заиграл, оповещая о входящем вызове. Юри обрадовался, что взял телефон с собой, а не оставил его где-то, ведь у него не было сил даже подняться. Стоило увидеть на дисплее «Виктор» и счастье поселилось в груди. — Да? — Юри, как ты? Надеюсь, не разбудил тебя? — голос Виктора был спасением японца от усталости. — Нет, я только домой вернулся. А ты как? Как соревнование? — лицо Никифорова так и всплывало перед глазами. Его мягкая улыбка, сияющий взгляд, серебристые волосы. — Я победил. Но знаешь, — фигурист явно о чем-то задумался, — твоё присутствие принесло бы мне намного больше счастья. Хотелось видеть тебя здесь. Я скучаю. Юри судорожно вздохнул. Виктор редко говорил подобное, боясь задеть чувства любимого, который так и не вернулся к любимому виду спорта. Кацуки чувствовал сожаление, но не оттого, что не участвует в соревнованиях, а потому что он больше не катается вместе с Виктором. — Я люблю тебя, — и больше ничего не хотелось говорить. Юри буквально почувствовал улыбку любимого. — Я тоже люблю тебя, моё сокровище. Мне приехать? — даже усталость Юри исчезла от подобных слов. — Даже не думай сбежать. Я не хочу потом скрываться от разъяренного Якова. — А я так надеялся, — Кацуки рассмеялся, чувствуя лёгкость, что зарождалась в душе. — Как там Юра? Вы с ним не ссоритесь? Надеюсь, дом вы разрушить не успели? — Он спит. Все хорошо. К счастью, у Юры появился друг, так что он уже не такой злобный. — И что за друг?..***
— Юра, — Кацуки едва успел окликнуть юношу, пока тот не скрылся на втором этаже. — Мне нужна твоя помощь. — И зачем это? — Плисецкий всем своим видом выказывал недовольство. — Пойдешь со мной в магазин, я сам все не утащу, — Юри уже мысленно подсчитывал, сколько всего нужно купить и насколько тяжёлым оно окажется. — Взял бы машину… — светловолосый хотел лишь одного — скрыться в своей комнате и уснуть. — Я не умею водить, ты же прекрасно это знаешь. А ты ещё несовершеннолетний. — Достал! — юноша стал яростно подниматься наверх. — Юра… — Кацуки уже придумывал способы как уговорить этого несносного мальчишку. — Да иду я! Сейчас оденусь.***
— И зачем нам столько? — Плисецкий был на грани бешенства. Он едва тащил в руках два тяжёлых пакета, а рядом с ним плелся Кацуки с такой же ношей. Темнота не способствовала быстрому передвижению. Хорошо хоть магазин находился не так уж далеко, хотя Юре казалось, что идут они уже вечность. — Нууу… Лучше же купить все за раз, — несколько нервно улыбнувшись, Кацуки наблюдал за Плисецким, ожидая от того поток злости и ненависти. — Да неужели? — причин сомневаться в благоразумии японца стало больше. — И кто тут у нас? — Юри бы так и прошёл дальше, но остановившийся Плисецкий не дал ему этого сделать. Перед Юри и Юрием предстали трое парней. Кацуки скривился — от них явно разило спиртным. — Не обращай внимания, — схватив блондина за локоть, Юри уже хотел избежать более близкого контакта с пьяными незнакомцами, но Плисецкий упрямо стоял на месте. — Это не тот случай, когда нужно показывать своё упрямство. — И кто у нас такой храбрый? — вперёд вышел самый старший по виду. Короткий ёжик чёрных волос, покрасневшее от алкоголя лицо и кривой нос, который явно был не единожды сломан. Остальные двое не шибко от него отличались — у одного были более длинные волосы и худое телосложение, а второй был шире в плечах, на шее его красовалась роспись татуировки. Юноша подошёл к Юре, высокомерно оглядывая хрупкую фигуру. Кацуки отметил, что незнакомец повыше него будет. — Проверим твою храбрость? — незнакомец усмехнулся, ожидая реакции Плисецкого. — Да пошёл ты! — в своей обычной манере Юрий показал средний палец, с усмешкой смотря в перекошенное от злости лицо. — Да ты! Сраный ублюдок! — юноша замахнулся и Плисецкий ожидал начало хорошей драки, но удар до него так и не дошёл. Выпустив пакеты, Кацуки ловко перехватил летящую в ударе руку, слегка присел и перекинул противника через себя. Тот крепко приложился головой об асфальт, а значит что придёт он в себя не скоро. — Что ты… — Юра в шоке смотрел на происходящее. А Юри был искренне рад пьяному состоянию нападающих, ведь так ему не составило труда с ними справится. Слабые удары, расплывчатые движения — Кацуки с лёгкостью уклонялся, отвечая точными ударами в нужные места. Когда все трое обидчиков валялись на земле, японец схватил пакеты и все-таки утащил Плисецкого за собой. — Не стой столбом! А то ещё в себя придут. — Как ты… Это… — Юра впервые не мог подобрать слов, удивленно разглядывая, как он всегда считал, слабовольного Кацуки. В этот раз домой они дошли намного быстрее. Лишь оказавшись в защите стен, Юри облегченно вздохнул. Всё-таки к подобному он никогда не привыкнет. — Где ты научился так драться? — Юра не собирался просто так все принять. Для него произошедшее до сих пор казалось сном. — Нууу… Я же знал, где жить собираюсь. Не в сказку попал, — и смущенно улыбнулся. — Пришлось научиться. Виктор ведь не всегда будет рядом. — Да это просто сумасшествие! Что за чёрт? Нифига не понимаю, — блондин и правда был обескуражен. — Та забудь ты. Ничего особенного не произошло, — Кацуки стал медленно разгружать содержимое пакетов. — Ничего особенного? Да это!.. — Юра ещё хотел выразить своё мнение, но неожиданно остановился, наблюдая за своим сожителем. Он как никогда осознал бесполезность этого допроса.— Я лучше спать пойду. — Хорошая идея. Спокойной ночи. Стоило Плисецкому уйти и Юри почувствовал облегчение. Он не знал, что сказать юноше, да и не хотел ничего говорить. Адреналин исчез из крови и Кацуки чувствовал, как дрожат его руки. Он никогда не привыкнет к подобному. Продолжая раскладывать вещи, он вспомнил причину подобного решения. Один из этапов Гран При. Юри вместе с Виктором попал на соревнование в Россию. Русский не был для него таким уж незнакомым — Никифоров помогал ему освоить этот язык. И у него это получалось намного лучше, чем японский в исполнении Виктора. Непонятные слова все ещё резали слух, но основное японец уже мог понять. — Юри, — Никифоров тут же оказался рядом, крепко обнимая своего парня, который лишь пару месяцев назад был его лучшим другом. — Виктор, твоё поведение… — Яков уже привычно отчитывал подопечного, хотя японцу ни разу и слова не сказал. — Все ведь хорошо. Точно, скоро ведь выступление. Ты начинаешь, не так ли? Виктор осознал, что совершил ошибку, лишь когда взглянул на побелевшее лицо Кацуки. Юри же чувствовал как ему становится все хуже — подташнивает, кружится голова. Это был плохой знак. — Виктор! — Крис подошёл к ним, приветствуя своего друга и по совместительству соперника. — Как вы? — Я в туалет, — ему нужна вода. Холодная, ледяная, отрезвляющая вода. — Юри, — Виктор проводил его обеспокоенный взглядом, но останавливать не стал. Холодная вода немного потушила беспокойство Юри, смыв часть его паники. Юноша дышал, пытаясь успокоить башенный стук сердца. Рядом никого не было. Лишь когда Кацуки уже настроился идти, внутрь вошёл парень. Светлые волосы, смуглое лицо, дерзкий вид и полный отвращения взгляд. — Гребаный педик, — Юри даже застыл, услышав подобное. В его стране никто не позволял себе подобного, особенно в столь грубой форме. — Неужели понял? — Что? — Кацуки и сам не понял, что перешёл на русский. — Такие как ты должны сдохнуть, — не нужно было даже полностью знать язык, чтобы понять смысл слов. Русский схватил Юри за грудки и впечатал спиной в ближайшую стену. Юри чувствовал слабость во всем теле и страх, а так же сильное желание избежать подобного. Почему эти люди так ненавидят и презирают его чувства? — Отпустите, — но светловолосый не собирался его слушать. — Дрянь. Лучше бы тебе сдохнуть прямо сейчас. Он бы все равно не успел ничего сделать. Правую часть губы и щеки обожгло болью, а лицо русского озарилась довольной улыбкой. Блондин уже снова замахнулся, но тут прозвучали шаги. Юноша как раз выпустил Юри из железной схватки, когда внутрь вошёл Кристофф. — Я нашёл тебя! — но радость сменилась непонимание, стоило Джакометти увидеть лицо японца. — Откуда это? Кто посмел? — Ничего такого, — Кацуки слабо отмахнулся от помощи, чувствуя что едва стоит на ногах. — Это всё-таки случилось, — тяжело вздохнул, Крис все-таки сумел добраться до юноши и помог ему умыть лицо. Губа Юри потрескалась от удара и из неё крупными каплями стекала кровь. — Если будешь и дальше с Виктором — такое ещё не раз повторится. Подумай об этом. Они вернулись на свои места как раз вовремя. Ещё оставалось немного времени для моральной подготовки перед выступлением. Стоило Никифорову заметить их, как он тут же рванул к любимому. — Что произошло? — Виктор мягко коснулся поврежденной губы. — Я… — Юри пытался понять, стоит ли говорить о произошедшем. — Я снова переволновался и врезался в косяк. — Ты не меняешься. Хорошо, что ничего не сломал, — Виктор неожиданно наклонился, касаясь мягких губ поцелуем. — Я люблю тебя. Услышать ответ он так и не смог, Яков оттащил своего подопечного от греха подальше, а то кто знает что ещё он натворит. Юри же чувствовал жар в сердце и необычную лёгкость. Щеки горели, а сердце неистово билось в груди. И он ясно осознал, что ради этих чувств сделает что угодно. — Крис, — тёмные глаза внимательно посмотрели на стоящего рядом юношу. — Чтобы быть с ним… Мне просто надо стать сильнее? — Да, — Джакометти проводил уходящего юношу довольным взглядом. Теперь у них все будет хорошо.***
День у Юрия не задался с утра. Сначала Виктор отругал его по телефону за плохие оценки. И как только узнал? Кацуки вел себя как ни в чем не бывало, от чего блондин лишь бесился. Да и в школу ему сегодня придётся идти самому — Отабек заболел и он категорически запретил Юре пропускать уроки. Поэтому сегодня для Плисецкого был не лучший день. Его бесило все. Ученики чувствовали убийственную ауру и не спешили к нему подходить. Хотя сам юноша был не против размяться. Его желание было услышано после школы. Макс с Антоном появились тут как тут, сверкая самодовольными лицами. В последнее время они его не трогали — видимо честный бой не для них, ведь теперь на стороне Юры был Отабек. — Сегодня без своей свиты пришёл? — Мы тебе ещё за прошлый раз не отомстили, — глаза Макса вспыхнули злобой. — Отлично. Это как раз то, что нужно. Дрались они недолго. В этот раз все закончилось ничьей. Плисецкий смотрел на своих извечных врагов, утирая рубашкой кровь из разбитой брови. Все тело ныло от синяков — Юра буквально чувствует как они расцветают под одеждой. Хотя Макс с Антоном выглядели не лучше. Белоусов пытался остановить текущую из сломанного носа кровь, а Максим подвернул ногу и теперь хромал. Но что больше всего бесило Юру — это его сломанный телефон. Это злило куда больше разбитой брови. Не желая больше быть рядом с этими придурками, Плисецкий ушёл, уже отчётливо зная куда пойдёт.***
Юра решил воспользоваться приглашением Милы. Катание успокаивало юношу, позволяя его близким сохранить себе пару лет жизни. Девушка радостно его встретила, крепко обнимая. Из присутствующих на катке фигуристов, Юра узнал лишь Георгия Поповича, что в очередной раз склеивал своё разбитое сердце и Дашу Леонтьеву — ещё в детстве они вместе тренировались. Девочка с того времени подросла — отрастила длинные волосы, стала выше, изменились черты лица. Но яркая улыбка и горящие изумрудные глаза остались прежними. Было ещё трое фигуристов. Двух юноша мельком видел и в прошлые свои посещения, а вот третьего он видел впервые. — Снова подрался? — Юра ничего не ответил и Мила лишь покачала головой. — Почему ты здесь? — Бабычева сначала не поняла суть вопроса, а потом улыбнулась. — Я растянула лодыжку как раз перед квалификацией, так что в этом году не было и шанса на участие в Гран При. Но в следующем году я все компенсирую, — она всегда была уверена в себе и никогда не сдавалась. — Я так рада, что ты снова пришёл, — Даша схватила его за руку, утягивая на лёд. — Покажи нам на что способен. Холод под ногами, стеклянная гладь льда, морозный воздух… Юра любил все это, наслаждаясь каждым движением, каждым сделанным прыжком, каждой откатанной программой. Лёд дарил ему чувство невесомости и свободы. Его прекрасный мир.***
Красота танца завораживала. Мила не могла оторвать взгляда от столь неистовых движений, от прекрасно исполненных прыжков, от жгучего взгляда бирюзовых глаз. Юра слово жил на льду, создавал свою историю. И в который раз девушка сожалела, что Плисецкий ушёл тогда из катания. — Кстати, Юра. Ты сказал Юри, что ты здесь? — от этого ребёнка можно было ожидать любого ответа. — Нет, — девушка не ошиблась. — Нет нужды. — Но… — Да и телефон мой сломан, — тратить время на пустую болтовню Плисецкий больше не собирался, продолжая свой танец. — Просто несносный ребёнок. А ты как думаешь? — Мила перевела взгляд на сидящую рядом Дашу. Леонтьева подняла взгляд от пола и внимательно взглянула на юношу. — После того случая я ожидала худшего. Похоже, кто-то сумел немного притупить эту рану. И вряд ли это Виктор, — девушка усмехнулась. — Ему самому помощь нужна. — С этим кое-кто справляется, — Мила без труда вспомнила Кацуки. — Но мне искренне жаль их спасителя. — Это точно.***
День медленно переходил от сумерек к ночи, но Юрия все ещё не было дома. На телефон тот не отвечал, в школу Кацуки уже звонил, а Отабек болен и вообще из дому не выходил. Юри нервно сжимал телефон в руке, не зная что и думать. Мужчина всё-таки не выдержал и направился к соседнему дому. Даже если Алтына не было в школе, он мог что-то знать. Юри пришлось немного подождать, пока хозяин дома откроет дверь. Арсений был удивлён появлению Кацуки. Этого он точно не ожидал. — Добрый вечер. Мне нужен Отабек. Он дома? — Кацуки молился всем богам, чтобы Алтын знал хоть что-то. — Он болен… — Что случилось? — Отабек выглядел уставшим. — Что-то с Юрой? — Я не могу до него дозвониться, его до сих пор нет. Может ты знаешь, где он может быть? — Нет… — но тут Отабек вспомнил тот день. — Хотя, возможно, я знаю где. На днях мы встретили девушку и она предложила Юре придти на каток. — Это была Мила? — больше на ум ни одна девушка не пришла. — Да. Знаешь её? — Алтын не обращал внимания на попытки дяди затолкать его в дом. — Конечно. Спасибо за помощь, — и Юри быстрым шагом направился в нужном направлении. — Давай в дом, в дом, нечего на морозе сидеть!***
Хорошо что Юри не забыл, где находится каток. Они частенько тренировались здесь с Виктором. Это были весёлые времена. Внутри почти ничего не изменилось и Кацуки поспешил в сторону катка. Он уже успел соскучится по катанию. — Юри? — Мила удивленно смотрела на гостья. — О, ты пришёл за Юрием? — Да, он не отвечает на звонки, — обычно Кацуки с осторожностью относился к русским женщинам, ведь они могли совершить что угодно, но Мила вызывала в нем симпатию. — Идём, он как раз катается, — девушка с сочувствием посмотрела на японца. Кроме Плисецкого на катке катались ещё двое, но им как-то удавалось не задеть друг друга. Справа сидели две девушки, что-то между собой обсуждая. Расслышать их было для Юри невозможно. — Юра, — голос Милы эхом раздался под сводами зала, — к тебе пришли! — Ну и кто? — стоило увидеть Кацуки и Юра замолчал. — Зачем явился? — Ты шутишь? — Юри надеялся, что он ослышался. Но такое вряд ли возможно. — Ты не предупредил меня о своём приходе сюда, на звонки не отвечаешь и теперь спрашиваешь чего я пришёл? — Да, можешь идти. Все равно ты мне лишь чужак, которого я слушать не собираюсь, — Мила лишь обреченно взглянула на блондина, качая головой. Какой же Юра все ещё ребёнок. — Совсем с ума сошел? Я несу за тебя ответственность! Виктор… — Мне плевать, — Плисецкий лишь отвернулся, не желая продолжать спор. — Да и я не собираюсь слушать труса, что с лёгкостью отказался от мечты. В Кацуки словно что-то переключилось. Ведь лишь он сам знает, сколь тяжело ему далось это решение. Юра уже собирался отойти подальше, но неожиданное предложение застало его врасплох. Он представлял много разнообразных реакций Кацуки, но настоящее стало неожиданностью: — Соревнование на льду. Если я выиграю, ты будешь считаться со мной и моим мнением, — Юри уверено смотрел на всех. Отступать было поздно.