back to the streets

Руки Даллона теплые, истории, которые он рассказывает, и чай, который он принес, тоже. Его глаза в помещении становятся темно-синими, как пушистый ковер в комнате Брендона или корпус старого полароида его мамы. Ладонь Уикса покоится на чужом колене, большой палец немного трется о ткань черных джинс, и, кажется, брюнет совсем не видит в этом ничего странного. Моменты их неожиданной и необъяснимой близости за эти два дня стали проявляется слишком часто, но Брендон начинает привыкать. Он врет, он ни черта не начинает привыкать к этому. Даллон много рассказывает и Ури заинтересованно кивает, и тогда брюнет меняет тему, размахивая руками и спрашивая парня. Его пальцы резко сжимаются, когда он улавливает взгляд Брендона на себе, и так же резко расправляются, снова ложась на коленную чашечку. И каждый раз, абсолютно каждый, брюнет кусает щеку изнутри, скрывая детское смущение от голубых глаз напротив. — Ты доверяешь мне? — вдруг спрашивает Даллон и закрывает фотоальбом в велюровой обложке. Ури соглашается, но потом понимает, что даже не слышал о чем он. — Я совсем не знаю тебя, как я могу доверять? — Как обычно, как делаешь со всеми, — Уикс наклоняет голову вбок и поднимает брови, — Ты бы мог рассказать мне свои секреты? * Брендон сжимает плечи и хмурится, убирая темные волосы назад и нажимая красную кнопку с вариантом «сдаться». «Не доверяй прекрасным людям». Даллон победно хихикает. — Я просто люблю поболтать, Брен. Возможно, я даже повторю их когда-нибудь. Скорее всего никогда. — У нас все сложно, — случайно говорит брюнет и Уикс подается вперед, чтобы расслышать, но выходит немного по-другому. — Все горьковато-сладкое. «Не доверяй» — Горьковато-сладкое, — повторяет Ури и его губы внезапно встречают другие. Всего на один момент, на несколько жалких секунд, Брендон толкает Даллона за плечи и тот отстраняется со сладким звуком. — Прости, — выдавливает брюнет и заливается краской, — Я не думал, что все выйдет так дерьмово. О да, он не думал. Конечно. — Зачем ты делаешь все это, Даллон? — пищит Ури и уголки его рта сжимаются в сдавленной улыбке. Молодец Брендон, ты очень убедительно играешь недовольного, пора дать тебе Оскар. Даллон молчит, темная рамочка ресниц подрагивает и он неподдельно смущается. — Прости, — он сжимает губы и ставит фотоальбом на полку. Что-то вязкое в воздухе между ним и брюнетом, и оно застревает в горле, не дает спокойно и полно дышать. Возможно, это от того, что от Брендона пахнет сливками и корицей, а от Даллона веет холодным ароматом свежей выстиранной одежды. Они слишком контрастируют. Почти во всем. Возможно, между ними и в правду все «сложно». Возможно, все и вправду горьковато-сладкое. Возможно, Даллон чувствует это. Возможно, Брендон ему нравится. Уикс задергивает шторы и смотрит на парня, чувствуя как его щеки медленно сгорают. Брендон смотрит в пол, на его губах идиотская мальчишеская улыбка, он качает ногами и ложится на спину. Ровная простынь тихо скрепит под ним и брюнет закрывает лицо руками. Даллон все еще стоит у окна и молчит, он чувствует себя полным придурком. Он сжимает веки до красноты и медленно вздыхает, и Брендон поворачивается. — Я чувствую себя легким, — говорит Ури и Уикс улыбается — так, как парень до сих пор ненавидит — и сдерживается, чтобы не лечь рядом. Поэтому парень просто по-дружески подмигивает ему, и теперь Даллон знает: Все, что делает Брендон, — горьковато-сладкое.