где под стеклянным небом ночевали

— Ты обрекаешь меня на бесконечность с тобой под ручку, Сайфер, — раздражённо шипит Пасифика. Он снова приходит. Он делает это снова и снова — как поднимается или опускается солнце за горизонтом, как сменяются времена года. Он приходит — всегда, не стоит надеяться, что его не будет, это почти физическая константа. Пасифика и не надеется — к началу лета она закрывает свою школу. Если кто-то из детей, пришедших на отработку или на пересдачу, вдруг столкнётся с разыскиваемым преступником — все их планы накроются. Нортвест не горела никаким желанием участвовать в них — не то чтобы она действительно прикладывала руку к тому безобразию, что творит вокруг Сайфер. Этот псих просто несёт боль и разрушение, сносит жизни и убивает существование, в бесконечной беготне за попытками убить себя. Возможно, он такой единственный — не всемогущий, но и не бесполезный. Он отчаивается с концами — она видит и чувствует это; он один и единственный, кто может контролировать процесс нейтрализации своей причуды. Ни те дети, которые обучаются в её школе, ни тот придурковатый мальчик с невероятной силой, способной отменить какое угодно событие, ни его сверхсильные дяди. Чета Пайнсов наводит на неё всё больше страха, потому что такое могущество в одном месте — просто невероятное стечение обстоятельств. Или, возможно, вселенная подумала, что они достаточно хорошие хранители своей силы, не одной же ей со всем справляться. В любом деле нужны помощники, и без помощников не справляется и Сайфер, хоть и делает Пасифика ровным счётом что ничего. Он всегда садится на её место — она каждый раз, словно зная точное время, выходит покурить за территорию школы, а когда возвращается в свой кабинет, который она любит лишь немногим меньше, чем преподавательство (дети, которые действительно любят знания, всегда были её слабостью), Сайфер уже ждёт её, закинув ноги на стол. По крайней мере, ботинки он чистит. Если честно, она даже не уверена, касается ли он ими земли хоть несколько раз на дню. Вполне вероятно, что нет, но Пасифика не хочет знать ответ. Он ей не нужен — ей нужно только то, с чем пришёл Сайфер. А он всегда приходит с отчаянием и огромным запасом энергии, который она может после использовать как пожелает; за сотни лет у них зародился некоторый симбиоз — он хочет умереть, она хочет жить. Только вот запасы у Сайфера этой энергии нескончаемые. Словно черпает её из бесконечной по массе белой дыры. Загадка для неё. Загадка для всего мира. Сайфер глупо улыбается; интересно, каким способом он попробует убить себя сегодня? — Слышала, ты теперь по зданиям носишься, — она подходит к нему вплотную; от него не пахнет совсем ничем: она не чувствует ни единого запаха на нём, ни от него самого, ни от его одежды. Как тот, кто носится со сверхзвуковой скоростью может не вспотеть? Лучше бы от него воняло помойной ямой, чем вообще ничем. Так бы не создавалось впечатление, что он просто не существует. Она на пробу касается его плеча рукой: она не проходит насквозь и спокойно ложится туда, куда и должна. — Ага, — нараспев отвечает Сайфер. — Заделался местным Человеком-пауком. — С местным ты загнул. — Да и с Человеком-пауком тоже, если честно. — Уже подумал над тем, как сделаешь это сегодня? — она встаёт за его спиной; обе её руки ложатся на его плечи, большие пальцы касаются шеи; шея Сайфера чертовски холодная, и на секунду ей кажется, что она сейчас замёрзнет насмерть. — Сколько? — На сутки, — он становится серьёзным; аура, которая исходит от него, меняется, пожирая всё помещение; он сам бы сожрал всё помещение, если бы оно было ему не нужно. Но он нуждается в этом так же сильно, как Пасифика — в его энергии для продолжения жизни. Ей около семиста лет, она перестала считать ещё кучу времени назад. Только скучно жить ей не становится — ситуации меняются, люди рождаются новые, собираются непохожими кусками в абсолютно неповторимые личности. Простор для воображения — и школа у неё есть, где она может делиться своими знаниями с новым поколением — и своими ошибками. Не без помощи Стэнфорда Пайнса, конечно же; кто-нибудь бы да заметил, что она сидит слишком молодая для её возраста — раньше она меняла город за городом, чтобы никто не усомнился в том, что она — такой же человек, как и они, с допущением на то, что она — нейтрализатор. Она может отключить чужую причуду вне зависимости от её происхождения, принципа действия и разницы в потенциалах. Ей даже касаться человека не обязательно, ни видеть, ни слышать — только знать о том, что у этого человека есть причуда. Сайфер же предложил ей сделку — она выключает, он помогает ей оставаться молодой и красивой. Стэнфорд выяснил, что она из себя представляет ещё на первом школьном собрании, до этого им посчастливилось не сталкиваться; грёбаный читер; и предложил ещё одну сделку — она помогает ему с мальчиком, он, по необходимости, помогает ей со сменой внешности. Та женщина, что сейчас стоит за директорским креслом — творение его рук, иначе было бы подозрительно, что некая Бри Неслик никак не уйдёт на пенсию. Быть Пасификой Нортвест, давно забытой её настоящей личиной, ей нравится куда больше. — Попробую пробраться к миленькому маленькому Форду, авось разложит на атомы, забавы ради, — он фыркает, и Пасифика делает то, что делает каждый год всю свою жизнь — щёлкает всеми выключателями в теле Сайфера, а взамен получает лишние двадцать лет жизни. Всё просто. Уроки по экономике она любит вести по замене даже больше, чем свой основной наклон в историю. — Не разложит, — Пасифика отходит, чтобы собрать волосы в хвост. Ей нечего бояться, находясь в одном помещении с маньяком. — Последние пятнадцать лет балуешься с ним. — Рано или поздно его терпение сдаст, и он наконец сделает это. Пасифика фыркает. Он не сделает. Его контроль настолько мощный, что он может отделить субатомные частицы друг от друга в другом конце галактики, не отвлекаясь от решения кроссворда. Выбесить его — задача из нереальных; даже такое нереальное существо, как Билл Сайфер, не справится с этим. Никогда. Как бы много времени у него ни было. — Не маячь сильно, завтра здесь будет ребёнок, — Пасифика оборачивается, взмахивая собранным хвостом и умещая руку на талии. — Хотя, думаю, ты уже в курсе. — Что, сдалась и всё-таки перешла на детей? — он заливисто гогочет, и звук отбивается от стен по несколько раз, из-за чего конечное эхо становится максимально устрашающим, даже для Нортвест. — Просто прыгай с крыши не во внутреннюю часть школьного двора. — Я что, такой предсказуемый? — возмущённо вопит Сайфер, аж подрываясь с кресла и вставая на ноги. Он такой смешной. Пасифика неопределённо ведёт плечами. — Могу только пожелать удачи, — и выходит из кабинета. Пасифика никогда не брала дополнительных занятий летом — не в её стиле; Сайфер логически допускает, что, возможно, всё дело в причуде этого волшебного чада. Если он не прыгнет с крыши и немного подсмотрит, много времени он не потеряет. Ещё успеет умереть. У него целая вечность впереди, он найдёт себе занятие, чтобы отвлечься.

▲▲▲

— Ты сегодня припозднился, — раздаётся снизу, и Сайфер заинтересованно переводит взгляд. К невнятной точке на земле подбегает другая невнятная точка, и прямо сейчас Биллу хочется завыть из-за того, что суперзрение — не его причуда. Лучше бы было суперзрение, чем бессмертие. Так он смог бы подглядывать за мальчиками в душевых кабинках? Хотя, вряд ли, его бы туда и не пустили. Он не выглядит как человек, который интересовался бы времяприпровождением в бассейнах или где ещё бывают совместные душевые? Он без понятия. — Ты не поверишь! — восторженно вопит прибежавшая точка. Кажется, мальчик, но он делает вывод лишь из того, как Пасифика обратилась к нему — голос слишком уж похож на девчачий. Он хихикает. — Мы сегодня тренировались с дядей Фордом восстанавливать вещи! Чёрт! — А ну не ругаться, — Пасифика сужает глаза и тыкает пальцем в Пайнса. — Но мы на каникулах и в неформальной обстановке, — начинает оправдываться он больше в шутку, чем всерьёз. Есть такой грешок за ним — он начал часто ругаться после того, как узнал весь дополнительный к основному лексикон дяди Стэна. Там впору создавать огромный пятитомник ругани и изысканных ругательств, лучше никто бы не изобрёл. Он ограничивается лишь чёртом да блином. — Действительно? — Нортвест выгибает бровь, показывая весь свой скептицизм. — Ладно-ладно. Не чёрт, а демон, не блин, а еда и так далее, — он хихикает. Сайфер хихикает вместе с ним; он точно не изменится. — Это было так классно! Дядя Стэн кидал об стены стаканы, дядя Форд всё снимал на его научную камеру в надежде зацепить этот момент, а я восстанавливал! И у меня получалось! — он вопит так восторженно, что грех не порадоваться вместе с ним, пока Сайфер пытается вспомнить, где же мог видеть этого мальца. Он точно его видел. За тысячу лет он видел миллионы лиц, слышал миллионы голосов; этот он слышит впервые — в счёт того, что челоческие голоса меняются, но восстанавливающая причуда? Довольно редкое и геморройное дерьмо. — Поймали момент? — с интересом спрашивает Пасифика. Она хотела бы посмотреть на это. Пацан сразу грустнеет; это не нужно видеть, чтобы почувствовать, весь восторг из атмосферы вокруг пропадает, дышать им делается далее невозможным. Сайфер даже грустно вздыхает. — Не-а, — он слышит даже этот полушёпот. — Не расстраивайся, Стэнфорд — умный мальчик, придумает, как это всё осуществить, — пытается подбодрить его Пасифика. — Не думаю, что изменение реальности можно поймать на камеру, — серьёзно выдаёт Диппер. Изменение. Реальности. В голове Сайфера щёлкает. — Я же не из атомов стакан обратно собираю, — продолжает он, как ни в чём не бывало. И вдруг резко взвизгивает, когда рядом с ним приземляется что-то. Челюсть Диппера Пайнса отваливается; человек с бинтами и в плаще — вот он. Прыгнул с неба, буквально свалился; Диппер опускает взгляд под его ноги и видит огромную вмятину. Это же с какой силой... Как он не переломал все кости? — Ты! — Сайфер и Пайнс тыкают друг в друга пальцами. Потом одновременно удивляются тому, что они сделали это одновременно, вместе перешагивают с ноги на ногу, перемещая точку опоры, и тыкают пальцами снова: — Нет, ты! Пасифика щёлкает пальцами. — Какого хрена ты спустился? О чём я тебя просила? — разгневанно наступает на мужчину в бинтах Нортвест. — Эй, а сама ругаешься! — вдруг встревает Диппер в беседу, и Сайфер снова обращает на него внимание, в этот раз зажимает пальцами чужие губы, не позволяя другому говорить. — Ты! Таймс-сквер! Это был ты, да? — Сайфер щурит глаза, но выглядит он больше развеселённым, чем разозлённым. Потом он отнимает пальцы от чужого рта, а Диппер не знает, как снова открыть рот и начать издавать им звуки. Пайнс склоняет голову вбок. Гравити Фоллз воистину место, где пересекается всё. — Ты отменил тот взрыв, я угадал? — нараспев произносит Сайфер, оббегая мальчика со всех сторон и останавливается за его спиной. Мальчик дёргается, когда он планирует спустить кисти рук к его животу. — Диппер! — Пасифика не успевает. — Ты! — Диппер снова делает это — в защитном жесте сбрасывает реальность на несколько минут; ни больше, ни меньше, он уже приспособился управляться с ней самую малость. Не идеал, но у него выходит. Сайфер поднимает руки к лицу и пытается сквозь пальцы рассмотреть Пайнса. — Диппер, значит, — произносит он не по сценарию. Пайнс дёргается и уже разворачивается, чтобы убежать, но Сайфер оказывается перед ним так быстро, что тот врезается в его грудь лбом и отскакивает назад. — Пасифика, выруби! — она кивает и быстро нейтрализует его причуду, чтобы он не сделал это снова. У его причуды есть лимит по времени — и наверняка на тренировке он уже исчерпал всё, что у него было, оставив в запасе лишь пару минут на неожиданность. Неожиданность ходит с забинтованными руками и головой. — Это был ты! — с восторгом визжит Сайфер, как точно не должны визжать взрослые люди. — Ка... — Со мной ты подобного не провернёшь! — продолжает кричать тот. Пасифика непонимающе смотрит на обоих, готовая начать ругаться. — Тише, королева, мальчик только что скинул нас назад. Я его напугал? — спрашивает он у неё. — Я тебя напугал? — спустя долю секунды спрашивает он у Диппера. — Не бойся, не кусаюсь! Максимум, если игриво. Диппер оседает на землю. Он так сильно перепугался — у него не было бы никаких шансов, если бы ему пришлось бежать от человека с суперскоростью и кучей других примочек в рукаве. Он переводит дыхание; Сайфер присаживается рядом с ним на корточки. Он только собирается открыть рот, чтобы продолжить нести фигню, сейчас Дипперу не до которой. — Ты, — тыкает пальцем Диппер и случайно попадает по чужому носу. Чужой нос возмущённо сипит. — Я вижу тебя каждую ночь. — Слушай, мы ещё даже не знакомы, а у тебя уже какие-то влажные сны, попридержи кон— — Сайфер! — разгневанно кричит Пасифика. Диппер всё ещё ребёнок. Никакого дерьма рядом с её мальчиком. — Сейчас почувствуешь, каково сесть задницей на куст. — Охо, какие у нас будут экстравагантные увлечения! Мне уже нравится эта тусовка, куда скидываться на преобретение д— Диппер шмыгает. — Боже, я что, довёл его до слёз, — Сайфер лезет обниматься, чтобы утешить. У него никогда не получалось, да и не пытался, но ради ситуации и реакции на неё — можно попробовать. Диппер отталкивает его. Диппер отталкивает его с такой силой, что он делает сальто в полёте. — Пасифика... — вдруг надрывно раздаётся со стороны Диппера. — Ты не... Нортвест щёлкает глазками. И открывает рот в изумлении. Она точно её вырубила. Она выключила — все их, все тумблеры в его теле, чтобы он не смог сделать ничего. — Больно, между прочим! — кричит издалека Сайфер, который для драматичности медленно поднимается и сгорбившись идёт к ним. — Я нейтрализовала. Диппер чувствует, что нет — и он просит так сильно, чтобы Сайфера не было здесь прямо сейчас, чтобы он в Гонконге или в Японии. Где угодно, но не здесь — и Сайфер, не сделав и пары шагов, исчезает. — Не знаешь, хотел ли он попробовать саке? Потому что я, кажется, отправил его в Японию. Пасифика облегчённо выдыхает. — Хоть не стёр из истории, — и вдруг в её голове что-то щёлкает. Он может помочь Сайферу достичь того, чего он хочет больше всего. Диппер Пайнс может помочь Биллу Сайферу умереть.