Забытый

       Покинув вертолет, бледный ЧунМён, пройдя по крыше высотного здания штаб-квартиры Интерпола, прислонился к вентиляционной надстройке и резко выдохнул. – Дорогой друг, – вымолвил он, обернувшись. – Спешу тебя уведомить, что если тебе ещё раз что-то стукнет в голову, и ты решишь окопаться в горах, то я ни за какие коврижки не полечу вытаскивать тебя из искусственной депрессии. – Не волнуйся, – усмехнулся ЧонДэ, подходя ближе и кладя товарищу ладонь на плечо. – С горами покончено. – Слава всем пресвятым угодникам! – с чувством выпалил генерал-майор, цвет лица которого постепенно возвращался к нормальному оттенку. – Чертовы валуны...    Его собеседник с улыбкой склонил голову и огляделся, не обращая внимания на Исина, заторопившегося к металлической двери, за которой располагался выход с крыши.    Тут было ветрено, довольно зябко и сильно пахло горючим. Гигантская эмблема Международной Полиции, уже порядком истертая со временем, была, тем не менее, узнаваема и различима. Фонарики по периметру крыши сияли ярким беловатым светом, напоминая светильники в операционных.    Секретарь наконец справился с замком и распахнул дверь. Любезно придерживая её, китаец терпеливо ждал, пока его спутники подойдут ближе.    ЧунМён, шедший первым, оглянулся и, лукаво подмигнув старому другу, сделал изящный жест рукой, пропуская ЧонДэ вперед. – Добро пожаловать назад, – едва слышно вымолвил генерал-майор.     Полицейский, кивнув на эти слова, прошел через дверной проём и уверенно направился по ступеням вниз: он ещё помнил дорогу.    Но, спускаясь и шагая вдоль по коридору самого верхнего этажа, ЧонДэ начал осознавать, сколько всего изменилось.    Теперь, при ЧунМёне, везде царил полный порядок. На полах, покрытых тёмным ламинатом, поблескивали блики от ярких потолочных светильников. Через каждые десять метров стояли кулеры с водой, а рядом с ними примостились низкие столики с пластиковыми стаканами.    Да, новый хозяин этого вертепа явно любит комфорт... – Как тебе интерьер? – спросил ЧунМён, нагоняя своего спутника. – Ничуть не хуже, чем раньше? – Неплохо, – склонил голову ЧонДэ. – Как давно ты возглавляешь эту клоаку? – Четыре с половиной года, – генерал-майор, приобняв друга за плечи, повлек его за собой. – Пойдем скорее; я уверен, тебе не терпится посмотреть на мой кабинет!    Его товарищ улыбнулся.    Они подождали слегка задержавшегося Исина и не спеша пошли вдоль по коридору. ***    Остров Мхитет со стороны был похож на райский уголок, какими их изображают на туристических проспектах. Покрытый изумрудной зеленью, омываемый голубоватыми морскими волнами, которые мерно накатывали на покрытый белым песком пляж, этот клочок тайской земли мог бы стать очередной Меккой для путешественников.    Но не стал.    В небольшой бухточке, надежно скрытой от посторонних глаз невысокими скалами, стоял бронированный корабль, больше похожий на танк, чем на судно. У пирса круглосуточно дежурили двое охранников в камуфляжной форме, вооруженные до зубов. Чуть поодаль начинались ступени, вырубленные прямо в скале. Эта импровизированная лестница, извиваясь и прячась в джунглях, вела наверх, к добротному каменному дому.    У крыльца этого крепкого, но не особо красивого строения дежурил дюжий молодчик с таким количеством боеприпасов, что их хватило бы на небольшой отряд солдат.    А если приглядеться повнимательнее, то можно было увидеть, как из каждого окна периодически выглядывают субъекты весьма угрожающего вида.    Никто из незнакомых или случайных людей попросту не мог сюда проникнуть: молодчики с винтовками наперевес стреляли без предупреждения и весьма метко.    Органы внутренних дел Таиланда благоразумно решили не вмешиваться во все дела, что творились на Мхитете, и довольно успешно делали вид, что острова вообще не существует.    Здесь окопался главный штаб экстремистской организации, которая сменила множество имен. Сейчас она называлась Чёрной Звездой.    Конечно, официально это был всего лишь частный дом, но все вокруг – абсолютно все – знали, кто на самом деле обитает в этом райском уголке.    Бён БэкХён, сидя в своём кабинете, тщательно сверял списки тех, кто отправится в очередную атаку. В верхах пока ещё не решили, что именно это будет за действо, но – он был уверен – зрелищности хватит на много поколений вперёд.    БэкХён вздохнул и, встав из-за стола, подошел к окну.    Во внутреннем дворике дома упражнялось несколько бойцов. Кучка молодежи, пристроившаяся сбоку, восторженно наблюдала за ними, подбадривая громкими выкриками и залихватским посвистом.    Кореец презрительно фыркнул.    Эти новобранцы так и рвались в бой, отпихивая друг друга и стремясь наглядно продемонстрировать, какие они крутые. На деле же эти желторотые ничего не умели, а кое-кто и вовсе оружия в глаза не видел.    Взять хотя бы этого Тао, от которого одни только проблемы. Парня научили красиво махать ногами в воздухе, и он тут же возомнил себя вторым Брюсом Ли, а на деле-то ничего из себя не представляет: одна бравада, приправленная вседозволенностью, которой тот хлыщ был окружен с детства.    Но ничего: тут этих бездельников научат себя вести. Суровые инструкторы, не прощавшие ни малейшего нарушения дисциплины, – это как раз то, что нужно.    БэкХён зевнул и продолжил равнодушно наблюдать за спаррингом.    Бывший бухгалтер, он попал в Чёрную Звезду совершенно случайно. С детства ведя совершенно обычное существование, кореец никогда не думал, что окажется на должности одного из администраторов самой жестокой экстремистской группировки мира, но, тем не менее, так получилось. Просто в один прекрасный день БэкХён оказался с ног до головы опутанным неизвестно откуда взявшимися долгами. И когда страшные люди с оружием пришли собирать дань, ему пришлось просто сдаться на милость победителям.    И хорошо ещё, что не застрелили.    Юноша работал здесь, на красивом и теплом тропическом острове, находясь вдали от активных действий. Порой сюда привозили раненых, но в такие дни БэкХён старался не выглядывать из окон. Кореец изо всех сил пытался убедить себя, что ничего особенного тут не происходит, закрывая глаза на все ужасы, что творила Чёрная Звезда, и ему даже иногда удавалось сбежать от реальности.    Он старался воспринимать штаб как какое-то подобие военной школы и делал вид, что всё в норме, даже когда кто-либо из молодых боевиков не возвращался после заданий.    Один из участвовавших в спарринге вдруг провёл стремительный обманный манёвр, который одурачил противника. Удар, ещё удар... И один из дравшихся упал. Новобранцы завопили от восторга и начали рукоплескать победителю.    БэкХён поморщился и вернулся за свой стол. Увидев в панели задач значок миниатюрного конвертика, он вполголоса чертыхнулся и открыл послание. Быстро пробежав глазами несколько строчек, администратор замысловато выругался и немедленно поднял телефонную трубку. – Получил весточку от информатора, – не здороваясь, сообщил кому-то кореец. – За этим Тао пустили Интерпол.    Выслушав, что ему ответили, БэкХён что-то согласно промычал и положил трубку. Проведя рукой по лбу, он нахмурился и громко бросил: – Так и знал, что от него будут неприятности! ***    Кабинет начальника отдела снабжения был просторным и прохладным, словно специально выстуженным изнутри. Вдоль стен высились стеллажи, заставленные скоросшивателями с документами, а посреди помещения стоял стол с четырьмя аккуратно придвинутыми стульями. Комнату освещали мощные электрические лампочки, вмонтированные прямо в высокий белый потолок.    Место хозяина этого кабинета было в самом углу: массивный стол и высокое кресло стыдливо спрятались за одним из шкафов.    Крис Ву обитал здесь уже четыре года и один месяц.    Этот высокий и красивый человек куда органичнее смотрелся бы на обложке модного журнала или на сцене, но он выбрал совсем другой путь, пойдя служить в Интерпол.    С тех пор утекло немало воды. Крис стал одним из лучших агентов, и они с ЧунМёном и ЧонДэ, переведенными из корейского отделения по программе должностного обмена, сформировали звёздное трио, слава которого распространилась далеко за пределы Китая.    А потом пришла любовь, женитьба, и профессиональные успехи постепенно перестали радовать так, как это было раньше.    Первым это почувствовал ЧонДэ, который укатил в горы. А спустя два года Крис, придя к ЧунМёну, недавно ставшему главой всего отделения, попросил об отставке.    Будь на месте генерал-майора кто-нибудь другой, просьба была бы тотчас выполнена, но ЧунМён, хорошо знавший своего рослого товарища, умудрился отговорить его, поставив на место руководителя отдела снабжения и мягко напомнив, что вернуться Крис сможет в любой момент.     Китаец остался благодарен соратнику за подобную чуткость. Они сохранили свою искреннюю дружбу, живо интересуясь делами друг друга и оказывая посильную помощь там, где это было необходимо.    И потому ЧунМён привёл ЧонДэ именно в этот просторный кабинет. – Эй, Крис! – громко позвал генерал-майор от самого входа. – Выходи из своей пещеры! Ты не поверишь, кого мне удалось сюда затащить!    Рослый китаец выглянул из-за стеллажа, за которым скрывался его стол, и присвистнул от изумления. Его широкие брови поползли вверх, а губы растянулись в сдержанной улыбке. – Поверить не могу, – проговорил глава отдела снабжения. – Ему всё-таки удалось вытащить тебя из отшельничества!    ЧонДэ развёл руками. – В качестве оправдания могу лишь сказать, что я сопротивлялся, – вымолвил он, посмеиваясь. – Как ты тут, Большой Крис? – Потихоньку, – высокий подошел ближе и крепко пожал ладони своим гостям.    Как ни странно, между старыми товарищами не было той неловкости, которая обычно сопутствует встречам после долгого расставания. И шестилетнее отсутствие ЧонДэ, и тот факт, что теперь друзья не работали вместе, естественным образом исчезли, растворились в воздухе, как нечто несущественное.    Усевшись за стол, стоявший посреди кабинета Криса, полицейские начали беседу, которая, продолжалась несколько часов.    И после этого разговора каждый из них почувствовал себя так, словно в него влили новую порцию жизненных сил. ***    Тао любил быструю езду, сочетание черного и золотого цветов, новейшие гаджеты и кофе с карамелью.    Тао не любил излишний контроль, вставать рано с утра и сельдерей.    Этот юноша стремился к свободе, сколько себя помнил, но достичь желаемого не выходило почти никогда.    Вечно занятый отец, который то баловал сына, то активно принимался за его воспитание, избрал неверную тактику поведения. Если бы господин Хуань предпочел что-то одно: или опеку, или вседозволенность, – то они поладили бы с отпрыском куда скорее, но сама эта неоднородность, непоследовательность вызывала у Тао отторжение, непонимание и неприязнь.    Молодой китаец был высоким, атлетически сложенным, со смуглой кожей и необычными глазами цвета чая с лимоном. Он изучал экономику в университете, хотя от души ненавидел эту специальность, а в свободное время занимался зрелищными единоборствами.    К экстремистам этот молодой человек попал совершенно случайно: несколько лет назад один из соучеников, постоянно садившийся с ним рядом на скучных уроках, дал ему почитать проспект в черной обложке.    Сначала Тао отнёсся к этому довольно скептически. Он вообще был далёк от политики и считал, что туда идут либо воры, либо обманщики, либо и то, и другое вместе. Несмотря на эти убеждения, собственно, недалёкие от истины, молодой человек, со свойственным ему любопытством, всё же решил бегло ознакомиться с целями этих ребят, которых все вокруг осуждали.    Тоненькая книжечка произвела революцию в маленьком мирке юноши: ещё никогда он не сталкивался с такой безумной жаждой свободы, таким неприкрытым стремлением во что бы то ни стало выразить себя. Слова, которые он читал, огнем выжигались в его душе.    Тао был по-настоящему счастлив: впервые в жизни он поверил в какой-то идеал! Ну и пусть, что обыватели считают борцов за свободу экстремистами. Когда-нибудь и они поймут, что к чему.    Молодой человек стал завсегдатаем на собраниях и с неизменным восторгом слушал пламенные речи агитаторов, мечтая, что когда-нибудь и сам сможет вот так вдохновлять своих соратников на славные дела и лихие победы.    Но отец во время одного из своих приступов родительской заботы не вовремя проведал о досуге единственного наследника и тотчас же строго-настрого запретил ему и думать о "встречах с этими бандитами".    Естественно, это лишь раззадорило юношу, который с ещё большим рвением начал внимать сомнительной философии радикалов.    Кончилось всё тем, что господин Хуань привлёк Международную Полицию, чтобы разогнать одно из таких сборищ. Естественно, об участии Тао в организации нигде не упоминалось.    Молодой человек попал под домашний арест, но уже было слишком поздно: убеждения экстремистов успели пустить ростки в его неокрепшем сознании, пока ещё неспособном воспринимать окружающий мир достаточно критически.    Юноша продолжил общаться с тем самым соучеником, который и сам входил в опасную организацию. Именно через него Тао и договорился о побеге.    И уже через неделю он ехал на Мхитет – в тренировочный лагерь.    Здесь, на райском острове, Тао наслаждался каждой минутой. Он учился стрелять, драться, обращаться со взрывными устройствами; ему преподавали анатомию, основы программирования, психологию...    В общем, жизнь тотчас наполнилась своим, особым смыслом, не то, что дома, у отца.    Молодой человек особо не задумывался о том, к чему именно его готовят; он лишь знал, что теперь живёт ради чего-то, а раньше просто существовал. Ему нравились теоретические уроки и практические занятия; он с удовольствием общался с соратниками на острополитические темы, не боясь, что его осудят.    Но, конечно, так не могло продолжаться всегда: отец обязательно пустит кого-нибудь по следу, как делал уже не раз.    Тао, сидя прямо на полу в общей спальне для новобранцев, убеждал себя, что здесь, на удаленном от цивилизации острове, его никто не найдет, но червячок сомнения всё же грыз его душу.    Так ли неприступен был Мхитет?..    Домой возвращаться совсем не хотелось; тут было куда лучше, несмотря на армейские порядки... От печальных дум молодого человека отвлёк один из товарищей. – К тебе тут гости, – сообщил он, несильно хлопнув юношу по плечу.    Тао обернулся и просиял, увидев того самого одноклассника, стоявшего в дверном проёме и дружелюбно улыбавшегося.    Когда-то именно этот человек открыл ему дорогу в новый мир, полный приключений и борьбы, и потому смуглый новобранец испытывал к нему почти что благоговение. – Привет, Лу Хань, – произнес Тао, вставая с пола. – Какими судьбами?