Капитан Папирус
Медленное дребезжание его машинки для бритья неимоверно раздражает! Сколько раз мне нужно стучаться в ванную комнату, чтобы заставить этого увальня собираться быстрее?! Ленивый, до невозможности равнодушный к своим обязанностям, непростительно апатичный и тупой как пробка, которую он откупоривает зубами, чтобы приложиться к самому дешёвому, а потому и дрянному, пойлу в баре. Каждое утро! Каждое чёртово утро он не просыпается самостоятельно! Вечно приходится расталкивать его тушу и орать в ухо, чтобы этот тюфяк соизволил подняться! Какой позор! И каждое чёртово утро, я вижу его отупевшее от пробуждения лицо, с густой порослью неопрятной щетины на скулах. Смотришь на него — и видишь лишь опухшего пьяницу, неспособного нормально соображать! Его идиотская борода растёт безостановочно. Отвратительное зрелище. Каждое утро я посылаю его бриться, чтобы он не выглядел так запущенно. Но это всё равно не исправляет тупорылой морды. Ничто не исправит. Особенно, следы губной помады шлюх на его щеках. Каждое чертово утро он не промывает бритву, и я нахожу его волоски. Да он издевается! Мне приходится счищать после него всё! От кухонного стола, на котором он оставляет сотню крошек, сложенных в уродские карикатуры, до стульчака унитаза… Как вообще можно так промахиваться! Его ненавидят все, потому что он приносит лишь проблемы и не меняет НИ-ЧЕ-ГО. Насмешки и жалобы от жителей города и его гостей доходят до меня слишком часто. «Санс сделал то-то! Санс нагрубил тому-то!» В попытках уравновесить положение нашего поселения и моей фамилии я добиваюсь настоящего успеха на службе у Азгора. Я поддерживаю порядок, мне подчиняются, меня уважают. Ведь я приношу городу реальную пользу! Но он словно специально перечёркивает все мои достижения своим отвратительным поведением. Как можно быть настолько недалёким монстром, чтобы ввязаться в потасовку, которая не имеет к тебе никакого отношения?! Не могу поверить, что он что-то исследовал. Это попросту не укладывается в моём черепе! Но больше всего не могу поверить в то, что когда-то давно, когда я был ещё скелетом-недоростком, я искренне восхищался своим старшим братом. Сейчас меня это ужасает, но тогда… Тогда я видел в нём настоящий пример для подражания. Санс представлял собой огромный потенциал. Он был живой машиной для сражений! Я видел, на что брат способен; он показывал эти удивительные и устрашающие бластеры-черепа, стреляющие смертоносными лучами красной магии. Кости, которые он воплощал на различных поверхностях, острее ножа и прочнее алмаза. И… его телепортация! Он мог перемещаться на длинные расстояния за несколько секунд. Это поражало моё юное мальчишеское воображение. Но он не пользовался НИ-ЧЕМ из этого! Бывало, что я растеряно спрашивал его: — САНС, ПОЧЕМУ, ТЫ НЕ ИДЁШЬ В КОРОЛЕВСКУЮ СТРАЖУ? — Не моё это, бро, — сухо бросал он и снова погружался в очередной сборник пошлых анекдотов, которые, как он думал, поднимут уровень его обаяния. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ УЧАСТВУЕШЬ В БОЙЦОВЫХ ЯМАХ? — Так назывался турнир, проходящий в Подземелье. Стать чемпионом в таких соревнованиях, значит получить почёт и признание всей расы монстров. А также — это отличный повод озолотиться на пятьсот тысяч монет. — Зачем? Его не интересовали даже деньги! Но зато он занимался другими вещами: простаивание за странными книгами и телешоу, пьянки, кутёж, порча чужого имущества, переодевание в жирного деда, повторяющего «Хо-хо-хо!». Подарки, что он вручал мне и моим друзьям, в своей ценности равнялись ссанной тряпке. Собственно, её он и подарил Догго. Он даже дрался только на кулаках! Да, если бы он применял свои способности, то мог бы убить противника, а Король Азгор рассматривает это как преступление. Но ведь Санс имеет настоящую возможность хотя бы продемонстрировать свою силу. Я на все сто процентов уверен, что одно лишь это заставит его врагов обращаться в бегство. Но нет, ему словно нравилось получать по носу и в челюсть. Так в одной из драк он потерял свой клык, на место которого позже вставил золотую коронку. — Хах, бро, смотри! — Он широко ухмылялся и вставал напротив комнатного освещения так, что световой луч отразился о поверхность его нового зуба и светил мне прямо в глаз. Он находил эту убогую шутку смешной! — Эй, Папс, поставим тебе такую же? Лучше любой лазерной указки! Будешь в школе стрелять в глазки рыбине своей. Санс и Андайн недолюбливали друг друга взаимно. Полурыбина была старше всех в нашей компании, поэтому числилась за лидера, хотя я был уверен, что лидерских качеств в ней — ни на монетку. От неё было больше шума. Никакого порядка в нашей группе не наблюдалось. Именно поэтому она так недолго продержалась на посту главы королевской стражи. Но когда мы были подростками, её слушались все, и её мнение считалось весомым. В том числе и для меня. Она часто пускала унизительные комментарии в сторону Санса, лишний раз напоминая компании, что мне, как младшему брату «мешка с навозом», следует знать своё место. Он позорил меня одним своим существованием. В глазах других монстров я был не Великим Папирусом, наводящим страх и внушающим уважение, а братом того самого скелета-дебошира из Снежнеграда. И каждый раз, когда я рассказывал им, какими способностями он владеет, они хватались за животы, безудержно смеясь. Это было так несправедливо и так глупо! Он попросту сливал в унитаз все свои возможности и шансы на успешную жизнь. Вот только ему было всё равно на свой позор, а я не мог выносить этого! Всё чаще я стал грубить ему, но — что за чушь! — он никак не реагировал! Я видел, что это задевает его, но Санс всё равно молчал. Я начал помыкать им в ожидании того, что он наконец-то проявит свою силу. Но, каково же было моё разочарование, когда он делал, как я велел! Это злило. Я был раздосадован своим детским восхищением! Я рос и набирал силу. Научился управлять костяной магией, но понимал, что мои способности в своей мощи даже рядом не стоят с тем, чем владел Санс. Но это ему было не нужно! Почему?! В то же время одно странное событие так потрясло Подземелье, что это заставило меня отвлечься от всего на некоторое время. Нашу расу вдруг скосила болезнь, заставляющая тела перевоплощаться и обретать человеческий облик. Никто, даже доктор Альфис, не смог объяснить причину этой эпидемии и найти какое-либо лекарство. В любом случае, тогда я видел людей лишь на фотографиях, а теперь сам представлял из себя врага собственного народа. Было тяжело переносить это превращение, но я поставил себе цель — стерпеть, ни разу не пожаловавшись на боль. Из комнаты Санса же раздавался вой. Через приоткрытую дверь я видел, как он катается по полу, держась за живот. Как он был жалок в эти моменты! Когда всё закончилось, и мы завершили обучение, Андайн стала верховодить стражей короля, в которой я состоял на позиции рядового солдата. Даже во взрослой жизни я попал под её управление. Но я не отчаивался! Пришлось потрудиться: огромное количество тренировок, постоянная дисциплина, лучшие показатели на демонстрационных боях, и вот — я уже второй Командующий. А Санс по-прежнему вечерами опускался на дно очередной выпитой бутылки! Несмотря на навязчивые мысли о позорном образе жизни брата, я не видел преград для себя и упорно шёл к цели. Моя мечта исполнилась. Королю Азгору был неудобен такой капитан, как Андайн. Она бунтовала и с трудом слушала его приказы. Недисциплинированность сыграла с ней злую шутку: вскоре её сместили с поста, а новым главой королевской стражи стал я. Вот тут-то у меня появилась возможность взяться за брата основательно. Я хотел вырезать из его души этого паразита, зовущегося ленью, и потому назначил Санса на должность часового Снежнеграда. Он подчинился, но вёл себя так, словно бы ему было всё равно! Но я намеревался перекроить его полностью. Когда-нибудь этот тюфяк должен проявить свою мощь. Он должен показать всему Подземелью, что я был прав! Что мы — сильнейшие монстры нашей расы, мы — братья! Великая фамилия! Я верил в него, чёрт побери! Но Санс разочаровывал меня с каждым днём всё больше и больше! Ему не нужно было ни признание, ни положение в обществе. Я буквально за шкирку тащил его от поста к посту, отвешивал подзатыльники, если замечал, что он спит. Я кричал и прилюдно позорил его, в ожидании, что он даст мне отпор! Но он не делал ничего! В моменты, когда прохожие монстры останавливались, чтобы послушать, как я отчитываю Санса, они насмехались над ним, а он лишь отводил взгляд в сторону и прятал руки в карманы, смиренно принимая моё возмущение. Я поражался: «НЕУЖЕЛИ ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАКОЙ ТРУС?» И этим я восхищался долгие годы? Я хотел брать пример с этого рохли?! Не этого я ждал. Отпора не было, но я продолжал наседать и давить, хотя это не приносило результата, а лишь убеждало меня в том, что Санс попросту идиот. Унижения уже превратились в привычку. Я не понимал, почему он при этом собачится с другими монстрами, стоит им сказать что-то в его сторону. В моём присутствии такое никогда не происходило. Со мной он был смирным. Но стоило отвернуться, как он снова возвращался к прежнему образу жизни: гулял в барах, умудрялся заводить недолгие интрижки, хотя был не верен ни одной из своих пассий. Впрочем, как и они ему. В Подземелье вообще сложно с женщинами. Я приказал ему называть меня боссом — он стал. Затем запретил ему пользоваться телепортацией. Раз он не применяет свою силу в необходимые моменты и в полной мере, то пусть не использует её вообще! А то от поста к посту или из дома в бар переместиться — так это пожалуйста! Да потому что лень дойти на своих двоих. Если не используешь, так зарой вообще, чтобы я забыл об их существовании навсегда! Меня слишком злило, что такая мощь досталась не тому члену нашей семьи. И… Самое мерзкое — его щетина. Что он сделал, чтобы она росла так быстро и густо?! Почему я, каждый день брея лицо, чтобы волоски стали жёстче, обмазывая подбородок лосьонами для роста волос, на выходе получал короткие усы? Хотя я и так выглядел великолепно. Но, должен признать, что щетина, какая росла на лице Санса, придала бы мне солидности! Ему ведь не нужно ничего из того, чем он владеет! Это просто ошибка природы. Но моё давление всё же не прошло бесследно и сказалось на его разуме. Я не знаю как ещё объяснить поведение Санса сегодня. Этот идиот не был ни на одном из постов! Я обыскал весь Снежнеград, чтобы найти его и в очередной раз отчитать. Да, мне самому это надоело до мозга костей, но что остаётся делать?! Ведь кровные узы не разорвёшь. «В СЕМЬЕ НЕ БЕЗ УРОДА…» — Так я успокаивал себя долгие годы. И что бы вы думали? Этого «урода» я нахожу позади дома! Сонную тушу почти замёл снег. Я был поражён его наглостью: так и хотелось оставить этот бесполезный мешок гнилого картофеля на улице, но, благодаря сильнейшей воле, я обуздал свой гнев и закинул Санса на плечо, чуть было не провалившись в сугроб. — КОГДА ТЫ УСПЕЛ ТАК ОТОЖРАТЬСЯ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ! — крикнул я ему в ухо, но он никак не отреагировал. Когда я притащил его домой, то обнаружил, что этот кретин переоделся, поменял причёску и вытащил свои побрякушки из ушей. «ОН, ЧТО, РАССЧИТЫВАЛ СКРЫТЬСЯ ТАКИМ ОБРАЗОМ?!» Его тело закоченело от холода. «ЕСЛИ ЗАБОЛЕЕТ, ТО СНОВА НАЧНЁТ ОТЛЫНИВАТЬ!» Я решил поскорее привести его в чувство и предотвратить возможную простуду, поэтому оказал лучшую первую помощь, которой был научен на службе. Хотя этот неблагодарный увалень, конечно, даже не заметит! Но Сансу, должно быть, напрочь отморозило скудный мозг. Когда он очнулся, его словно подменили! Из поведения пропало всякое уважение; он смел ставить себя выше меня, бросив глупую шутку о моих усах! Я был в ярости, но воспитанное во мне великодушие не знает границ. Санс ещё не пришёл в себя, — именно так я его оправдал. Тем не менее, отогревшись, он все равно держался совершенно по-другому, словно скрывал что-то. Попытался обвести меня вокруг пальца, да? Не выйдет! Заявил, что он — не Санс! Ха! Надо же! Нашёл, чем обманывать Великого Папируса. Но, буду с вами честен: я был растерян его уверенностью и тем, что он так спокойно ослушивался моих приказов! Что же это? Неужели он пытается противостоять мне? Спустя столько лет?! Но нет, он держался не как желающий вступить со мной в спор! Он попросту игнорировал! Он снова нашёл самый лёгкий путь для решения своих проблем! Неисправимый болван. А затем в мой дом заявился Догго с совершенно непонятными новостями. Он сообщил, что Санс, Санс, которого я своими руками вытащил из-под снега, и которого я собственными глазами видел перед собой всё это время, только что был в баре Гриллби и притащил туда бездыханную Андайн, которую сегодня я тоже успел потерять! Я провернулся к нему, требуя ответа, но он просто взял и исчез! Этот идиот играет на моих нервах. Ну ничего, у меня ещё будет время разобраться с ним. Сначала нужно было выяснить, что случилось с Андайн, поскольку Догго имел вид крайне испуганный. Я и сам забеспокоился о том, насколько сильно ранен мой главный соперник и друг детства. Когда я увидел её состояние, то не знал что и думать. Невозможно было представить, кто мог покалечить Андайн так! В битве с одним из упавших людей, она лишилась глаза, но смогла добыть вожделенную душу! А теперь, бравая воительница стала однорукой и опозоренной своим проигрышем. Но кому же она проиграла?! Андайн находилась в сознании, поэтому я склонился над ней и спросил: — ЧТО С ТОБОЙ ПРОИЗОШЛО? Она нахмурилась и, вытаращив на меня свой единственный глаз, громко воскликнула, будто хотела, чтобы её услышал каждый монстр: — Ты в курсе, что твой брат якшается с человеком?! Этот день. Нет, эту ночь, определённо можно назвать отвратительной. От таких новостей в заведении поднялся невообразимый шум и паника. — Человек здесь! — Он, что, был настолько силён, что ранил саму Андайн?! — Может быть, он напугал Санса, тем самым заставив перейти на его сторону? — Этот трус предал нас! — УМОЛКНИТЕ ВСЕ! — приказал я монстрам, не сдерживая гнева. В баре повисла мгновенная тишина, но я слышал, как стучат их душонки в грудных клетках. Они навострили всё своё внимание, ожидая моих распоряжений. — ВО-ПЕРВЫХ, ВСЕМ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ. ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ПРИШЁЛ УБИВАТЬ, ОН ЖДЁТ, ЧТО МЫ БУДЕМ БОЯТЬСЯ И РАЗБЕЖИМСЯ! А ПООДИНОЧКЕ ОН СПРАВИТСЯ С НАМИ В ДВА СЧЕТА. — Я говорил уверенно, не только для того, чтобы подержать своё славное имя, но и придать народу храбрости. — ДОГГО! — Да, босс! — Пёс выскочил из толпы и выпрямился по стойке смирно. — РАЗДЕЛИ ГРАЖДАН НА ГРУППЫ. ТЕХ, КТО НЕ МОЖЕТ СРАЖАТЬСЯ — ОСТАВИТЬ В БАРЕ. РАСПОРЯДИСЬ, ЧТОБЫ КТО-НИБУДЬ СТОЯЛ НА СТРАЖЕ. — ЕСТЬ! — ОСТАЛЬНЫМ — ПЕРЕЙТИ В РЕЖИМ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ! ПО ОДНОМУ НЕ ХОДИТЬ! ЕСЛИ ОБНАРУЖИТЕ ЧЕЛОВЕКА ИЛИ САНСА — ОБЕЗВРЕДИТЬ И ДОСТАВИТЬ НА ЦЕНТРАЛЬНУЮ ПЛОЩАДЬ ГОРОДА. ЖИВЫМИ! — Я направился через толпу прямо к выходу. — НА МОИХ ПЛЕЧАХ — ОБХОД ОКРЕСТНОСТЕЙ! ЕСЛИ СТОЛКНУСЬ С ЧЕЛОВЕКОМ САМ — УБЬЮ И ПОЛУЧУ ЕГО ДУШУ. ПОМНИТЕ, ЧТО ЭТО СЕДЬМАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ДУША, НЕОБХОДИМАЯ ДЛЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ НАШЕЙ РАСЫ! Перед тем, как потянуть за ручку двери, меня окликнул голос хозяина бара: — Капитан Папирус! Я развернулся и столкнулся глазами со строгим взглядом Гриллби. Мне показалось, или он был взволнован чем-то? — Как вы поступите с Сансом? Вдруг это ошибка? — Бармен прокашлялся в кулак и продолжил. — Вы уверены, что он способен на это? — Ошибка?! — зашипела Андайн. Вопрос Гриллби будто заставил её очнуться. — Слушай сюда, Накрахмаленный Воротничок, я собственными глазами видела, как желтозубый утырок защищал девчонку от моих стрел! Да этот слизень был готов убивать за поганого человека! После этих слов от излишнего напряжения Андайн снова лишилась чувств. По толпе разошёлся неодобрительный гул… И каждая клеточка моего тела понимала, что речь идёт не просто о каком-то там жалком монстре, а о брате самого главнокомандующего королевской стражи… Предательство Санса тёмным пятном ляжет на моё имя… Все будут вспоминать меня не как Великого Капитана Папируса, поймавшего последнюю человеческую душу, а как брата изменника. Изменника короне и народу! — ЕСЛИ САНС ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОМОГАЛ ЧЕЛОВЕКУ… — Я выдохнул, потому что не мог понять, что чувствовал на данный момент. Такому монстру, как я, ни за что нельзя показывать замешательства, ведь от меня зависит безопасность граждан. Придав голосу должный тон, я обратился к монстрам: — ЕСЛИ ЭТО ПРАВДА, ТО Я ОТРЕКУСЬ ОТ НЕГО И ОТДАМ НА ВАШ СУД! Их лица украсили злорадные улыбки ожидаемой расправы над изгоем. Санс, ты сам спустил свою жизнь ко всем чертям. Я дарил тебе возможности, я верил в тебя, но сейчас ты пал ниже некуда. «ОН САМ ВИНОВАТ!» Ночной мороз снова ударил в лицо, а шум бара мгновенно заглох, стоило мне закрыть входные двери за собой. В голове звенело. Я впервые испытывал такое опустошение внутри… Должно быть, это и есть — разочарование. Мой брат оказался малодушным трусом. Он растил меня, тренировал, учил, но почему всё изменилось? Он обратился в пресмыкающееся создание, осознающее свою ущербность и силу, но не меняющее ничего. Что же это? Он специально погружается в выгребную яму. Ему там удобнее! Земляные черви приносят куда больше пользы, чем этот паразит. Я отправился в путь, чтобы выследить человека, но дверь бара неожиданно открылась, и я вновь услышал Гриллби: — Капитан, прошу прощения за дерзость. — ЧТО ОПЯТЬ? — раздражённо ответил я ему, развернувшись. Но даже от моей интонации бармен остался невозмутим и быстрым шагом направился ко мне. Признаться, мне нравился этот монстр. Он всегда держался осанисто и гордо. — Вы правда думаете, что Санс мог предать нас? Тем не менее, Гриллби шёл по очень тонкому льду, напрямую выражая сомнение в моих действиях! Я сомневался и без этого, и это раздражало ещё сильнее. Мне нельзя колебаться, он не должен этого видеть! Я выше этого! — Я РЕШУ, КОГДА УВИЖУ ВСЁ СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ. — Вы действительно готовы отдать вашего брата на суд этих… — Гриллби сжал руку в кулак и указал большим пальцем в сторону заведения позади себя. — …монстров? На последнее слово он сделал слишком сильное ударение, что никак не могло уклониться от моего внимания. Я нахмурился. Мне чертовски хотелось оставить его вопрос без ответа. И… было странное ощущение, словно я уже проходил через это. Воображение слишком чётко вырисовывало картину того, как Санса окружает толпа, возглавляемая мной. Но я не чувствую удовлетворения. Как ни странно, но горечь была во главе эмоций. Я отвернулся от Гриллби и зашагал прочь, бросив ему напоследок: — ГРЯЗНЫМ МОНСТРАМ ГРЯЗНАЯ РАСПРАВА.Фриск
Позвонки жались к органам, точно пытаясь согреться, зубы беспрестанно стучали от холода, неосторожно прикусывая внутреннюю сторону щёк; я уже практически не чувствовала своего лица, а грудь сводило от постоянного напряжения. Пытаясь стимулировать циркуляцию крови в организме, я часто дышала и активно двигалась, но как может девушка, в лёгкой ночнушке и ботинках, стёрших окоченевшие ноги, на которых и кровь уже давно заледенела, противостоять такой лютой зиме? Шансы на выживание были, как и температура воздуха, — ниже нуля. Одно радовало: безветрие. На открытом пространстве, через которое я пробиралась к утёсу, ветер увеличит силу мороза в несколько раз… В природе всегда так: чем больше факторов — тем сильнее воздействие. Цветы растут на одной лужайке, чтобы легче распространять свои семена, волки собираются в стаю, чтобы загнать сохатого и насытиться его мясом, трупы ждут падальщиков, чтобы стереть своё уродство с лица земли, а зима и ветер объединяются в пургу, дабы вершить своё, ведомой одной лишь природе, правосудие. Но руки мои были в тепле… В руках моих хранилось тепло — сердце доброго друга. — Андайн, пожалуйста, держись, — шептала я этому сердечку. Я знала, что оно слышит. Оно тратило свою энергию на то, чтобы согреть меня, хотя ему категорически нельзя было так поступать, ведь, что случится, если иссякнет запас магии души? В страхе, что сердце рассыплется прямо в моих ладонях, я умоляла его беречь силы. Но душа горела, даря блаженное тепло. Андайн, какая же ты упрямая. Из головы всё ещё не выходил образ Третьего: его голос и отчаяние заполняли все пустоты разума. Стоило представить серые горсти праха на досках разваливающейся хижины, как тело охватывал новый приступ тремора. Как же хорошо, что я не смотрела на его смерть! Но ещё хуже — смотреть на его жизнь. Мне никогда не забыть этого. Какое счастье, что я и Санс существуем такими, какие мы есть, что наша судьба сложилась так хорошо, что… «А вдруг мы всё потеряли, когда я оказалась здесь?» Я наконец-то добрела до утёса, с которого Третий спрыгнул, держа меня на руках. В месте, где я остановилась, ландшафт был настолько крутым, что подняться не представлялось никакой возможности, даже будь я экипирована в одежду для скалолазания. «Ещё не всё потеряно. Сохраняй решимость!» — мысленно успокоила я себя и подумала обойти каменную ограду в поисках подходящей дороги. Если в том доме кто-то обитал, то ему было необходимо добираться до Снежнеграда хотя бы за продуктами… Значит, есть какой-то путь… — Андайн, пожалуйста, не траться, — снова шепнула я душе, которая обдала меня новой порцией тепла. В этот момент от неё откололся маленький кусочек, который тут же обратился в песок… Я еле сдержала ужас и с бешеной скоростью пустилась в обход, не обращая внимания на режущую боль в ногах и не смотря по сторонам. Ботинок вступил во что-то рыхлое и застрял там. Прежде чем я успела среагировать, моё тело и кучи сыпучего снега провалились в какую-то яму. Руки и ноги мгновенно опутали чёрные каучуковые трубки; они также сжались вокруг пояса, больно сдавливая органы. Я болванчиком повисла над самым дном ямы, не в силах высвободиться. Хорошо, что хотя бы небо могла видеть и, что ещё лучше, при падении, пальцы не выпустили душу Андайн… — Эй! Кто-нибудь! — крикнула я в вышину. Пускай меня найдёт враг. Он хотя бы живой, не то, что эта яма… Откуда здесь вообще такая западня? Стоило задать этот вопрос, как ответ сразу же пришёл на ум. Ловушки Папируса этого мира работали на ура… Над самым ухом вдруг раздался машинный писк. Я повернула голову и увидела прикреплённый к стенам ямы электронный циферблат, показывающий числа: двадцать, деление, два нуля. Через секунду двадцать стало девятнадцатью, а нули сменились на число пятьдесят девять. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь. «Обратный отсчёт!» Через девятнадцать минут что-то должно произойти! Жгуты начнут тянуть меня, чтобы разорвать на части? Взорвётся заложенная подо мной бомба? А может… яма закроется навсегда, обрекая свою жертву на голодную смерть? В этом случае, мне снова придётся откусить себе язык… Но так не хочется проходить через это снова. Умирать — это действительно больно и страшно, даже зная, что вернёшься назад. В момент смерти душу охватывает пустота абсолютного порядка. Стирается всё осознание собственного «я», наступает полное равнодушие к пережитому и к воспоминаниям. Лишь бесконечное и тягучее смирение. Я попросту боюсь сохранить это состояние при возвращении. Не хочу терять свою любовь к Сансу, то счастье, что испытываю, когда думаю о друзьях и родителях. Оказаться бесчувственной — главный страх. Пожалуй, никто бы не захотел себе такой участи. Я тянула руки, пыталась согнуть ноги, выгибалась в спине, но жгуты держали слишком крепко. Душа Андайн протестующе трепыхалась в сжатом кулаке, но я не позволяла ей выпустить магию на волю. Осталось девятнадцать минут и двадцать секунд. Но до чего? Девятнадцать минут мучительного ожидания неизвестного, будучи связанной по рукам и ногам в глубокой яме. Это было состояние, подвешенное во всех смыслах.Фэлл
Как бы я хотел послать к чёрту эту свистопляску, но нет, есть потребность, есть цель, даже, чёрт возьми, «напарник» есть! Нашёл ищейку, детектив… Я слежу за тем, чтобы мы не шли вровень, чтобы наш шаг не совпадал, но, стоит мне вырваться чуть вперёд, как белобрысый останавливается и несколько секунд пялится вдаль, не обращая никакого внимания на то, что я продолжаю идти. — Эй, принц, если бы она была в той стороне, я бы учуял! — раздражённо бросаю я ему, развернувшись, но не прекращая хода. — Не стой столбом! Но мой чёртов клон даже ухом не ведёт. Руки в карманах, голова повёрнута в сторону, лицо не выражает ничего. Точнее, я не могу понять, что оно выражает. Хотя кое-что я всё же понимал: он меня откровенно бесит. — А, хрен с тобой! — Я в сердцах махнул рукой и бреду дальше, рыхля ногами свежевыпавший снег, леденящий щиколотки. Мне и без куртки-то было достаточно холодно, хотя я огорчился её потерей по другой причине. Фитиль гнева поджигала мысль, что когда сахарок найдётся, мне будет нечем укрыть её, в отличие от Санса… Такая хмурая и честная досада. Через некоторое время он нагнал меня, но продолжал идти позади, словно ему было не принципиально важно, где я там — за или перед ним. И, чёрт, он был прав! Это не важно! Но на тот момент я желал соперничества! Открытого или, наоборот, проявлявшегося вот в таких жестах. Но этот синеглазка был настолько уверен в своей правоте, что просто не спорил со мной. Я лишь спиной чувствовал его взгляд, рассеивающий своё сосредоточие вокруг леса. Ни во что меня не ставит, высокомерный, безликий хренов спаситель! «Как она вообще его полюбила?» — Я осматривался тут на наличие твоего брата, — объяснил он своим раздражающе спокойным тоном. — Что?! Какое дело тебе вообще до босса?! — огрызнулся я. — «Босса»? — переспросил этот ублюдок так, словно подловил меня. — Ты Папируса даже по имени боишься назвать? Этот кусок дерьма. Как он смел так со мной разговаривать… Я подошёл к нему вплотную, схватил за ворот куртки и стукнулся лбом о его лоб, зарычав: — СУКА, НЕ СУЙ СВОЙ НОС КУДА НЕ ПРОСЯТ! Но хитрожопый ублюдок смог телепортироваться из моей хватки и оказался позади меня. — Будь спокойнее, Желтозуб. Я не собирался над тобой издеваться. Я задел его плечом, устремляясь вперёд и подавляя в себе желание плюнуть на его тапки. — Ты хочешь это проигнорировать, но послушай добрый совет, — продолжал он, несмотря на то, что знал, как я не желаю этого диалога. «Сукин сын, заткнись уже». — Твой… Наш брат. Он славный малый на самом деле. «Только посмей сказать то же, что говорила она». — Тебе нет нужды бояться его. «Сукин ты сын…» — Папирус попросту не может смириться с твоим страхом. Он провоцирует тебя на конфликт и ждёт ответа. «Чёрт возьми, ну ты просто заноза в заднице, другой я!» — Десять лет… Десять лет я живу в таком положении! — Я развернулся, в ярости скрипя зубами. — А ты тут ещё и дня не проторчал. Откуда тебе знать что-то о боссе, провидец ты хуев?! Он развёл руками и улыбнулся: — Потому что это и мой брат. — Монстр выглядел так, словно сказал что-то настолько очевидное, что было попросту глупо озвучивать. — Иди ты к чёрту, «брат»! Он ничего не ответил, точно давая мне время на размышления. Надо отдать ему должное, этот рыбачок закинул удочку с приманкой в моей душе. Да и не в первый раз я слышал такой совет… Фриск тоже удивлялась моему страху. «Но теперь она сама боится босса». Теперь эта девчонка понимала меня. Но сейчас я знаю, что её причины для страха были куда более вескими чем мои. Она действительно страдала, но страдала, борясь, я же — сразу покорился. А я попросту не хотел поднять на него руку из страха причинить боль! И со временем мои опасения исказились, став жалким раболепством. Санс вдруг нарушил молчание: — Куда в прошлый раз Третий унёс её? — В грот на северном перелеске. — Оскалившись, я опять повернулся к нему. — Ты меня за идиота держишь?! Я в первую очередь проверил наличие следа по тому пути! На мою агрессию Санс лишь прикрыл глаза и продолжил задавать свои вопросы: — Есть в поселении ещё места такого же типа? — Какого типа?! Пещеры? О, несомненно есть! — Я снова оскалился, но уже хохоча. — Могу показать местный бордель. Выберешь подходящую пещерку для своего хера, а сахарок оставишь мне тогда. «Чёрт, он задал тебе нормальный вопрос, почему ты ведёшь себя как конченный кретин?!» К удивлению, после моих слов, его взгляд перестал быть тяжёлым. Он выпрямился и ответил: — Прибереги-ка запасные ходы для себя, приятель. Мне не нужно ничего твоего, кроме обоняния. Я не смог не заметить эту раздражающую снисходительную улыбку на его лице! Да что же это за напасть?! Пропади я пропадом, но я отказывался понимать его поведение от слова совсем! Провоцировал противника я, но тот умудряется оборачивать всё в свою пользу! Твою мать, он и я — один и тот же монстр! Я должен знать, как уколоть своё «я»! Я ведь должен знать самого себя… «А кто я такой, по сути-то?» Внутри скапливалось всё больше сомнений… А существую ли я вообще, если есть вот такой Санс, совершенный по мнению Фриск, взирающий на меня с пьедестала своей правоты? В жилах моих течёт горячая кровь, приливая к замерзающим конечностям, и пульс бьётся где-то в районе шеи, напоминая о волнении — вне всяких сомнений, как организм я живой, но… Что внутри? Я пуст, я машина, в моём сердце не было и мерцания той любви, которая горела в его душе. Даже у Третьего цели были куда чётче, чем то, что видел в девчонке я. И ещё, я чувствовал, что любовь этого Санса относится не сколько к сахарку, сколько ко всему, что он несёт за своей спиной. Он… скрывал. Скрывал что-то определённо, но оставил это в стороне. Ради тех, кого называл родными. Тех, кого не было у меня. Я лишён этого, поскольку фальшив, да? Именно так я рассуждал тогда. — Так что? Есть иные заброшенные места в вашем Снежнеграде? — Санс повёл плечами и снова нахмурился, ожидая ответа. — Давай без лишних пререканий, Желтозуб. Мы можем долго бродить тут, выискивая их запах. Мы ведь оба хотим найти её… — Он резко замолчал, но от следующих его слов меня пробрал холод. — …целой, ведь так? Он снова был прав. Скрепя сердце, мне пришлось признать это. Я сосредоточился, перебирая в памяти возможные варианты… — Есть одно местечко, но, зараза, далеко. — Я сплюнул в снег и стал активно тереть себя за плечи, пытаясь согреться. — Если пройти влево от трёх елей перед входом в город, там… — Есть выступ с пещерой, где растут светящиеся грибы… — закончил он за меня. — Именно. — А почему «далеко»? Ты разве не умеешь пользоваться телепортацией? — удивился Санс. — Конечно, умею! — снова зарычал я. — И получше тебя, блядь. — Естественно, это была ложь. Но я не хотел признавать, что из-за переохлаждения не был уверен в контроле своего перемещения на такое расстояние. — Просто сомневаюсь, что Третий успел добежать туда, не создав переполох в самом Снежнеграде, о котором мы бы уже знали. — Ты ведь рассказал, что он был другим в этот раз? Взял и исчез, стоило ему схватить Фриск, — заметил он. — Да, но это не было телепортацией. Я не увидел самого рассеивания частиц, но заметил рывок. Будто он взял резкий старт. Санс в задумчивости приложил указательный палец к губам и пробубнил что-то себе под нос. — В любом случае, нужно проверить. Если он ещё не добежал, то мы просто перехватим его. «Чёрт с тобой, путешественник ты безлимитный!» — мысленно ругался я. Лучше лишиться какой-нибудь части тела, используя короткий путь, чем показать ему свою слабость. — Третий стал быстрее. Так что он вполне может оказаться там. — Санс поднял руку, чтобы щёлкнуть пальцами и исчезнуть, но перед этим уточнил. — Говоришь, у него была синяя кожа? Я лишь хмуро кивнул, невольно скривив лицо, вспоминая то отвратительное зрелище и запах протухшей рыбы. Мой клон исчез, и я на некоторое время снова остался в одиночестве. Подавляя в себе страх быть расщеплённым во времени и пространстве, я пытался сконцентрироваться на точке, куда собирался переместиться. «Ладно, Фэлл, была не была… Если так тебе суждено подохнуть, то…» Я щёлкнул пальцами, не окончив мысль. — Ты долго. — Я увидел прямо перед собой ненавистное лицо Санса и отшатнулся. — Я осмотрелся: Фриск и Третьего здесь нет, но… Мой нос уловил смешанный запах цветов, растущих в гнилых останках. — Они тут были! — Я взволнованно огляделся по сторонам. — Да, на снегу остался хромой след его шага. — Санс прошёл вперёд. — Но здесь он обрывается. Мы стояли на самом краю утёса. Внизу простиралось бескрайнее снежное поле, удручающее своей пустотой, и лишь кольцо елей создавало какую-то видимость завершённости. Но только видимость, поскольку я знал, что эти леса — декорация, созданная магией монстров. Как, собственно, и небо, и луна. Запах вёл вниз. — Они спрыгнули с такой высоты?! Он просто псих! Внимание Санса что-то привлекло, и он указал рукой в определённую точку. Проследив за направлением кисти, я увидел дом, в котором когда-то обитал местный неудачник Джерри. Он раздражал абсолютно всех в городе. Положение ещё хуже моего. Кажется, его жилище перевернула вверх дном компания подростков, после этого монстра больше никто не видел. — Да, дом пустует давно. — Значит, они там. С этими словами Санс снова исчез, и мне снова пришлось взять всю волю в кулак дабы телепортироваться на свой страх и риск. «Ещё и с тем ублюдком сражаться…» Чёрт, в тот момент я вообще не думал, что делал. Даже страха не испытывал. Лишь одна мысль горела в голове: я должен быть лучше, чем он. Впервые за свою жизнь я ощутил такую жажду деятельности, такое бешеное стремление что-то доказать… Девчонка вызвала во мне это желание одним неловким жестом, с лёгкой руки. Признание, поцелуй, вина, жертва, снова поцелуй, снова вина, снова жертва. Алгоритм повторяющихся действий, что заставлял погружаться в какое-то принципиально новое состояние, подстёгивал меня, точно вола, тянущего плуг после затяжного сна. Его копыта тонут в вязкой и необработанной земле, но он не может остановиться, потому что знает — это недопустимо. Я был волом, плуг — моей любовью, а Фриск — невольным пахарем. И хотя я знал, что она ни за что не поднимет на меня кнут, я всё равно вручал его в её руки. Но земля моя была ещё бесплодна тогда. Поравнявшись, мы остановились возле входа в бывшую лачугу презираемого монстра. Запах Третьего был отчётливо слышен даже моему «напарнику», и он прикрыл нос рукавом куртки, стараясь не морщиться. — Окно слишком мутное, я не смог разглядеть, что происходит внутри. Приготовим бластеры, но стреляем не сразу, чтобы не задеть Фриск, — сказал он, материализовывая несколько драконьих черепов позади себя. — Согласен. — Я сделал то же и предложил ему. — На счёт три выбиваем дверь с ноги. Скелет кивнул. «Почему там так тихо?» Раз… «Вдруг он сейчас… Смеет её трогать!» Два… «УБЬЮ». — ТРИ! Дверь слетела с петель, и мы ворвались внутрь. Кажется, я опоздал со своим заявлениями: древесный пол усыпали горсти праха, с которыми игрался гуляющий в хижине сквозняк. Не сказав ни слова, Санс отозвал черепа прочь и вышел из хижины. Я же некоторое время с изумлением взирал на сухие останки Третьего. Сомнений не было: Фриск была здесь, но… Она правда убила его? Фриск, этот белоснежный ангел, эта фарфоровая куколка, дрожащая, испуганная, жертвенная, убила монстра, которому не смогли противостоять ни я, ни её чёртов суженый! Как?! Я в смятении бросился к выходу, но не обнаружил Санса снаружи. — ЭЙ?! Белобрысый?! — позвал я его, но в ответ прозвучала лишь зловещая тишина. «Куда он смылся?» Подул слабый ветерок, не сказать, чтобы приятный. На таком морозе без куртки любое лёгкое дуновение будет резать кожу, но то, что принёс с собой этот порыв — было для меня настоящим счастьем. «Сахарок!» Я побежал вперёд, следуя за ароматом, и обнаружил на снегу знакомый след от башмаков. «Почему не было отпечатков перед домом?» — спросил я у себя. Осмотревшись, я понял: этот тип, этот подлый гад обставил меня! Он увидел следы Фриск у входа и понял, куда она ушла, затем специально замёл несколько метров отпечатка, чтобы сбить меня с толку и исчез! Вместе со смертью Третьего, отпала и необходимость в сотрудничестве. Каждый снова сам за себя. «Ох, мудила, не на того ты напал…» Я урывочно телепортировался по направлению за запахом. Энергия тратилась быстрее, но нужно было сверяться, не сбился ли я со следа. Думаю, Санс делал так же. Я знал, что его магия тоже не бесконечна и когда мы столкнёмся, то наша сила, а точнее, наше утомление, будет примерно на одном уровне. Лишь бы успеть до того, как он её найдёт. Цепочка следов вела направо, но запах слева от подножия утёса был сильнее, видимо, Фриск возвращалась назад и обогнула его с другой стороны. «Санс-то не чует её, в отличие от меня. Вот и шанс нагнать». Испытывая фортуну на прочность, я переместился наугад, и… О, чудо! Я увидел этого подонка, склонившегося над какой-то ямой. Но он был не один. И даже не с Фриск. В стороне от него стояли Догами и Догаресса. Пёс выставил вперёд оружейный топор, защищая Догарессу, которая схватила мою девочку! — Санс! — торжественно воскликнул Догами, эта парочка всегда слишком увлечённо относилась к своей должности. — Именем короля Азгора, от лица главы королевской стражи ты обвиняешься в измене всему Подземелью за содействие человеку и его укрывательство! В тот миг я понял, что это конец. «Босс отправит меня под трибунал». Санс вдруг обернулся и, заметив меня, пожал плечами в ответ псам. — Братцы, это не ко мне. — Он вытащил руку из кармана куртки и указал в мою сторону. — Вам вот он нужен. «Что?» Догами и Догаресса перевели на меня свои удивлённые собачьи взгляды. Воспользовавшись их замешательством, Фриск куснула стражницу за палец и вырвалась из её хватки, бросаясь к Сансу, который в этот же миг устремился ей навстречу. Я кинулся им наперерез, но, стоило девчонке оказаться в его руках, как обе фигуры рассеялись в воздухе. Единственное, перед их исчезновением я расслышал её короткую фразу, обращённую ко мне: — Не бойся. Что бы это ни значило, но в преследовании я истратил свою магию, чтобы воспользоваться коротким путём сейчас. И ладно бы, я мог подождать, чтобы восполнить этот запас для телепортации и перехватить Фриск, но… Передо мной стояли ещё две проблемы в виде семейки двух довольно сильных псин. Этот день. Нет, эту ночь, определённо можно назвать отвратительной. Сначала я потерял Фриск, позволив Третьему забрать её. Не уничтожил свидетеля моего с ней сотрудничества в лице Андайн, а наоборот, притащил рыбу на лечение монстрам, тем самым подставив себя под удар Босса. Мой первый клон своим существованием заставляет сомневаться во всём, что я из себя представлял. Ловко обводит меня вокруг пальца! Я вновь теряю Фриск… «Я… Что за неудачник». Я обречён быть отщепенцем, да? Эта лачуга Джерри… Ведь я должен в ней жить! «Почему вы смотрите на меня так презрительно, а, собаки? Даже в ваших вонючих пастях, человеческих на вид, но пёсьих на деле, вы видите больше достоинства, чем во мне?» Я услышал, как кобель обратился к своей суке: — Босс приказал доставить этого предателя живым. «Босс так велел, да? Значит, босс приказал, да?» «Твари. Мерзостное и жалкое быдло. Я живу среди вас изгоем, только потому, что хочу покоя!» «Я хочу покоя…» Но какой покой возможен, если сердце переполнено гневом, досадой и вожделением любви?! «Раз босс приказал… Ладно! босс — это ведь не брат, хах!» Отныне я за себя не ручался.