Страх смерти – это, в сущности, страх жизни. Франсуаза Дольто
Пустыня была безмолвна, но звуки летели и таяли в раскалённой атмосфере, возникая откуда-то сверху и пропадая в земле. Тихое и такое спокойное пространство вдруг ожило и закричало. Дикие громкие вопли ворвались пустыню, наполняя её невообразимым сочетанием раздирающего звука и пения. Как будто клич… - Гай-я-я! – крик раздался совсем рядом, и из-под песка прямо перед верблюдом «вынырнул» человек. Животное испугалось и резко вскинулось, сбрасывая с себя всадника, и тот больно охнул от неприятного приземления… Но не успел он подняться, как тут же получил удар и без сознания упал на песок. - Разбойники! – уже другие крики, полные отчаяния и удивления, наполнили цепочку каравана. Словно почуяв удачную добычу, из песка «выныривали» другие, нападая на путников и не встречая сопротивления. Облачённые в тёмные одежды и с ореолом золотого песка, они наводили ужас. Караван остановился.***
Снова и снова! Кисэ сцепил пальцы, пытаясь успокоиться, но никак не получалось. Отовсюду доносились звуки боя: глухие удары и хохот победителей. Страшно… Когда не знаешь и не можешь хотя бы частично предугадать, что будет дальше и что произойдёт в следующую секунду… Это страшно. Незнание и неопределённость. - Аоминэ-чи?! – Кисэ попытался позвать его, но ничего не получилось; какой-то дротик, рассекая воздух, приземлился всего в паре сантиметров от наложника, отчего тот попятился назад. Захотелось спрятаться в защищённый уголок и закрыть уши, чтобы не слышать этого всего. Я. Мы… Кисэ охнул, когда огромная лапища схватила его за ногу, больно дёрнув вверх. Повиснув в воздухе, Кисэ пару раз моргнул, пытаясь понять, что только что произошло. Он силился вывернуться, но противник только сильнее сжимал свою руку, будто показывая, что сопротивление бесполезно. Как же так? Пшеничные волосы растрепались и лезли в глаза, не давая толком разглядеть разбойника. Огромный и сильный, он держал Кисэ так, точно тот весил не больше пушинки, хотя наложник мог похвастаться крепкими мускулами. Значит, такому я точно не противник?***
Где ты? Аоминэ рычал: инстинкты, будто с прорванной плотины, хлынули непрекращающимся потоком; злость брала верх над рассудком, и ядовитые иголки неизвестности кололи что-то глубоко спрятанное под рёбрами. Куда исчез? Будто только секунду назад был рядом; рядом и одновременно так близко… Так, что слышен голос и смех, так, что протяни руку – и дотронешься до этого неуловимого на первый взгляд лучика, не опасаясь, что сгоришь в его пламени, ведь даже он не сравнится с солнцем пустыни. Хотя он всё равно жарче, ярче и опасней, чем любое солнце - ведь эту жажду не запить простой водой. Маячившие вдалеке фигуры исчезали, словно призраки, выводя из себя одним только своим присутствием. - А ну! Стоять! – на бегу схватив кого-то за воротник, Аоминэ встряхнул его, приводя в чувства. – Где Хьюга? – в ответ раздалось лишь мычание, и Аоминэ не выдержал, отвесив мужчине пощечину – только после этого он более-менее пришел в себя. - Не знаю! Отстал проверить хвост каравана... Господи, да их где-то сорок! – перепуганный путник прокричал так близко от него, что Аоминэ почувствовал брызги слюны на щеках. Мерзость! - Да хоть пятьдесят, да хоть сотня! Всех побью! - он метнулся к разбойнику, только что ухватившему поклажу с повозки. - Иди-ка сюда! – Аоминэ схватил воришку за шиворот, оттаскивая в сторону и бросая на землю. Удар пришёлся в шею, и разбойник, даже толком не успев понять своё поражение, перестал трепыхаться. – Следующий! Всех перебью! Пока не найду!***
Кровь прилила к лицу; стук в висках усиливался с новым ударом сердца, и дышать становилось все трудней. Противник, будто насмехаясь, не отпускал свою добычу, разглядывая её и думая, как с ней поступить. Чёртова неизвестность! К дьяволу эту неопределённость! Кисэ дёрнулся и резко махнул свободной ногой, вслепую нанося удар. Да пошло всё к чёрту! После следующего удара противник вздрогнул, прикрываясь, как щитом, рукой; давление усилилось, и Кисэ почувствовал, как нога хрустнула. Стиснув зубы от боли, он не переставал бить – просто старался лупить, что есть мочи. Разбойник, недолго думая, схватил его за вторую ногу, намереваясь и её сломать, но наложник резко вскинул руки, цепляясь ими за пояс. Потянул обе ноги вниз и с силой оттолкнул, – для этого не надо быть и силачом – и противник потерял равновесие. Они оба повалились на песок. - Чёрт, - Кисэ попытался откашляться. Крупинки попали в рот, и на зубах скрежетал песок, а нога нещадно болела. Тяжёлая тень нависла над ним, но страшно не было – почему-то, напротив, хотелось смеяться. - Стой! – громкий окрик заставил разбойника вздрогнуть и отпрыгнуть от жертвы. Теппей пытался отдышаться; грудь ходила ходуном, но светло-карие глаза смотрели холодно. Противник огляделся - на этом участке остались только они втроём. Под прорезью для глаз блеснули тёмные аметисты: - Ты долго.***
Песни и пляски в шатрах, между колёсами телег и повозок; вокруг – огонь, разбросанный поленьями и создающий сказочный уют, игры музыкантов, ублажающие слух и погружающие то в чудесный мир умиротворения и спокойствия, то в дикое веселье. - Вот травы, - черноволосая девушка протянула ему белый мешочек. - Спасибо, - Куроко кивнул головой, выражая благодарность. Надо идти. Почти у выхода юноша остановился, почувствовав, что что-то забыл. Он развернулся, осматривая «лагерь». Ничего не забыл ведь? Взгляд зацепился за разодетую девушку: яркие светло-розовые волосы разметались по плечам, не портя весь образ, а дополняя его, длинная, разукрашенная всеми цветами фута* прикрывала стройные ноги, а короткая подвязанная туника подчёркивала формы. В ушах девушки звенели золотые серьги. Заметив его взгляд, она оторвалась от толпы и подошла к нему. - Что так смотришь? – ее голос звенел подобно монетам, упавшим на холодный мрамор. – Нравлюсь? Мгновение – и девушка схватила его за руку. Из кармана футы выглянул кабалистик и карты. Гадалка? - Ах! Какой парень, - гадалка хитро подмигнула; в ярких глазах цвета спелой малины вспыхнул огонёк. - Встреча, - её тонкие пальцы очертили линию судьбы. – И довольно скоро. Куроко кивнул и попытался уйти от прикосновения. - Ты что, не веришь мне? – девушка обиженно надула пухлые губки. - Почему? Верю. Фута* - запашная юбка у арабов. P.S Простите за задержку и если что-то не так :С Жду Ваших комментариев *^*