Страсть и безумие стояли рядом задолго до классической эпохи, стоят сейчас и, по-видимому, будут стоять и впредь. Поль Мишель Фуко
***
- Что ты сделаешь, когда выбора больше не останется? - Наверное, тогда и меня не будет…
***
Дзинь. Маленькая и невзрачная капелька пота прочертила неровную дорожку вниз, стекая куда-то за тонкий шёлк. Дзинь. Золотой колокольчик неприятно царапнул незащищенную кожу, оставив на ней едва видимый красноватый след. Дзинь. Тонкие пальцы зацепили связку заржавевших, покрытых тёмной корочкой ржавчины ключей, подняли их на вытянутую руку и сбросили вниз, в пучину горячего песка. Дзинь. Чёрный паук, будто учуяв добычу, метнулся к брошенному металлу, быстро и ловко оплетая связку тонкой паутиной и замирая на месте. Дзинь. Парень невольно вздрогнул, ощутив неприятный холодок. "Всё это неправильно,", - думалось ему. Неверно, не так. Дзинь. Солнце садилось, окрашивая небесный горизонт в нежный фиолетовый цвет, обагренный капельками красных точек, выглядящих словно случайные кляксы на бумаге; солнце садилось, оставляя за собой невообразимо красивое пятно. Дзинь. Путник устало вздохнул. Наклонившись, дотронулся до горячего песка и тут же отдёрнул руку, точно сильно ожёгся. Небольшая тучка кристальных крупинок песка тягучим облаком взметнулась вверх. Дзинь. Юноша оглянулся, боясь, что за ним могут следить, а после скрестил руки на груди, с трудом унимая дрожь, жалея, что горячий и жаркий диск солнца не может донести до него свое тепло. Дзинь. Вокруг было так тихо, будто всё вымерло, исчезло, а его накрыло непробиваемым куполом, заглушив все чувства; обычно кишащая жизнью пустыня превратилась в мертвое каменное плато. Дзинь. Неровная цепочка следов на песке змеей извивалась среди дюн, точно тот, кто их оставил, убегал, прятался или что-то искал… Дзинь.***
Такао медленно выдохнул, стараясь принять более-менее серьезный вид. Небольшая, но ощутимая ранка пекла и чесалась. - Сиди тихо, - Мидорима осторожно дотронулся кончиками пальцев покорёженной и немного изорванной по краям кожи на израненной ладони. Несколько резких, но аккуратных движений, и измазанные грязью иглы были осторожно удалены. – Вот видишь... Не так страшно. Вор неудовлетворённо поджал губы, стараясь унять щекочущее чувство злости. Ему постоянно приходилось сталкиваться с неумением изобретателя выполнять черную работу, и теперь Такао казалось, что этот «хитроумный гений» выдаёт все более странные идеи, из-за которых ему достаются порой просто идиотские «примитивные задания». На этот раз ему довелось ловить непонятное заморское животное, но, что главное, животное дикое. Усеянное тысячами чёрных с серой сердцевиной игл, обладающее маленькими тёмными глазками и острыми зубками... И было оно очень шустрым . Вот единственное, о чём успел подумать Такао, падая на зверёныша: "Что это за чертовщина?" - Шин-чан, знаешь, ты меня так и убьёшь скоро. – Сердитый взгляд учёного заставил его заикнуться. – Случайно. Совсем. Мидорима застыл, и его тонкие изящные пальцы тоже замерли с белоснежной тканью совсем близко от раны. - Я могу не продолжать… - Такао возмущенно фыркнул, услышав эти слова. – Но мне ещё понадобится твоя помощь. Вот гад! Неблагодарный… Казунари криво улыбнулся, решив наконец, что на этот раз «гений» так просто не отделается… Мидорима на секунду поднял взгляд, заметив изменения в своём «пациенте»: его задумчивый взгляд, словно он надумал что-то совсем плохое, и его губы, которые расплылись в слабом подобии улыбки. Совсем не идёт… Мидорима потянулся вперёд - наверное, потом он будет доказывать себе, что получилось совсем не так, как хотелось -ему просто очень захотелось стереть эту кривую ухмылку. Просто иначе это сделать он не догадался. Ведь под рукой ничего не было… Такао вздрогнул, когда чужие губы дотронулись до его губ. Совсем лёгкий и почти неощутимый поцелуй, словно простое прикосновение. Прикосновение. Такое обыкновенное и одновременно с этим невообразимо прекрасное. Нежное, чувственное. Эффектное. Запоминающееся. Это не просто правильно. Это... идеально. Похоже на объятия - такие крепкие, что даже вздохнуть невозможно, такие сильные, что рёбра вот-вот треснут от напора; обволакивают густым туманом, проникая в каждую клеточку тела. Совсем как сладкий крем, который нежно оседает на языке и тает медленно и тягуче… Приятно. - Шин-чан, мне кажется, ты слишком часто экспериментируешь…***
Стук сердца и бешеный ритм. Воздух чувствует их. Поединок соперников подобен танцу. Скорее всего, яркому и основанному лишь на инстинктах, когда тело подчиняется не разуму, а импульсу. Поединок. Яростный, безжалостный, страстный. Кисэ отпрянул по наклонной, ловко уходя от холодного металла, но разгоряченной кожей чувствуя рассекаемый воздух. Быстро. Кагами выдохнул так громко, точно лёгкие не способны были удержать и толику воздуха. - И представить не мог, что ты так умеешь. Кисэ улыбнулся - руки его непроизвольно играли с скимитаром*. Интригующе. - Ты тоже ещё тот противник, – он ловко взмахнул изогнутым клинком, имитируя то же движение, что и секунду тому назад Кагами; тот удивлённо хлопнул глазами. - Как ты этому научился? Ведь наложники не имеют права прикасаться к оружию. Кисэ замер на секунду, обдумывая ответ: - Хм, у Акаши были разные развлечения. - А… - Не успев договорить, Кагами увидел всполошенного служку, который резво перебегал боевую площадку. Он окликнул его громко, так, чтоб услышали все: - Что случилось? - Пришел гость, господин возжелал самолично его встретить, и теперь…***
Красные шатры, чёрные покрывала и белые одежды; внизу, в долине, живым муравейником тянулась процессия, но над каменным плато незваных гостей уже ждали. Жаркий ветер небрежно кидал неприятные крупицы песка в слуг и наложников, иногда срываясь в безумный танец и неловко теребя их лёгкую одежду. Аоминэ тоже ждал. Надменный и величественный. - Ты и правда решил его встретить? Лично? - Кагами удивлённо разглядывал визиря, пытаясь предугадать его ответ. - А что тут такого? – как-то сухо и просто ответил тот. - Он пришел, а я, как гостеприимный хозяин, встречаю желанного гостя. Аоминэ прищурил глаза, стараясь разглядеть всадников. - Но... - Кагами замолк на полуслове, ловя на себе цепкий и раздражённый взгляд. Не нужно. Кисэ стоял позади вместе со всеми; жар от недавнего поединка еще не прошёл, и юноша тщетно пытался совладать с нервным возбуждением и сбитым дыханием. Наблюдал, но грязные слухи и тихий шепот других наложниц не давал ему покоя.- Это правда? - Да, наш господин сдержал слово, и мы вернёмся. – Чистый, радостный смех. – Вернёмся домой.
Господин? Неужели Акаши? - Такого не может быть, - громче, чем ему самому того хотелось бы, произнес Кисэ, и несколько наложниц повернулись на голос, смотря на юношу как-то обиженно и наивно. Ведь так мало времени прошло. Так мало... Он снова взглянул на визиря, замечая его расправленные плечи и напряжённую спину, замечая, наконец, его самого. Им невозможно было не восхищаться. Кисэ затаил дыхание, прислушиваясь к себе, и тут вдруг замер. Я и правда восхищаюсь им? Скимитар * - (арабское "шамшир", что в переводе означает изогнутый, как коготь тигра) – одна из разновидностей слегка изогнутой арабской сабли с односторонней заточкой по выгнутой стороне P.S Хочу поделиться прекрасной и чудесной работой amaya- tyan, которая невообразимо красиво передала образ Кисэ. Ещё раз огромное спасибо amaya- tyan c: http://imgdepo.ru/show/5126100.