***
Очнувшись, я не сразу поняла где именно нахожусь. Вместе с сознанием пришла и самая невыносимая боль, какую я когда-либо чувствовала. Это не были болевые приливы, или пульсирующие ожоги, боль была постоянной и не давала мне передышки ни на секунду. Со временем я привыкла к ней, но тело будто не слушалось меня, а веки так и не поддались моим усилиям и не открыли моим глазам мир, который я хотела увидеть. Всё было тщетно, и я перестала бороться, прислушиваясь сквозь боль к звукам, окружавшим меня. — Мистер, в целом с девушкой всё в порядке, жить будет, но потребуется долгое восстановление. А ещё...не могу сказать, что это хорошая новость... - это был тонкий голосок незнакомой мне девушки. — Что случилось? Говорите же! — мужской голос, звучал на повышенных тонах, а его обладатель явно был в расстроенных чувствах. — Ребенок не выжил. Между жизнью матери и ребёнка мы выбрали её жизнь. Эмбрион был слишком мал, чтобы поддерживать его стабильное состояние вне утробы матери, а в ней он больше не мог существовать - девушка выдержала паузу, вероятно в поисках слов утешения - Мне жаль. — Ребенок?! - мужчина говорил удивлённо и даже шокировано. — Да, мистер, разве вы не знали? — Нет…боже… — где-то далеко хлопнула дверь. Тихие шаги послушались в другом направлении и, наконец, снова тихий женский голос, вероятно передающий сплетни своей коллеге. - Как же мне жаль эту парочку. Вероятно, они оба просто не знали о существовании ребёнка.... - сокрушалась девушка, очевидно, расстроенная - мне так жаль... Мне не известно сколько прошло времени, прежде чем я смогла разомкнуть веки и взглянуть на солнечный свет, ослепивший меня. В ушах звенело, и я не сразу заметила девушку, наклонившуюся надо мной и, судя по открывающимся губам, что-то говорившую мне. — Доктор, она проснулась! — наконец услышала я её слова. — Америка, вы меня слышите? Можете разобрать мою речь? Да, я слышала её. — Г-где…я…? Ч-что произошло? - губы абсолютно не слушались меня, а голос пропал, издавая звуки, отдалённо похожие на слова. Однако девушка поняла меня и ответила: — Вы в больнице. Вас сбила машина. — Машина?…. — Нам нужно вам сообщить, что ребенок не выжил… - сразу сказала она, не собираясь откладывать этот разговор. — Н-но я…была одна, со мной никого….не было… — Вы не поняли, Америка, вы носили ребёнка...он не выжил, мы не смогли его спасти...мне жаль. — Я-я не ждала ребенка, — мне с трудом верилось в то, что я могла быть беременна, наверное, это какая-то ошибка. — Я же говорила, она ничего не знала... - прошептала медсестра куда-то в сторону. Мое сердце пропустило один удар, а после начало бешено биться, казалось, пытаясь сломать мне грудную клетку. Неужели я и правда ждала ребёнка? И если да, то в этот раз я разрушила не только свою жизнь, но и жизнь беззащитного родного существа, которого носила под сердцем. От этой мысли захотелось кричать, я поднялась, но не рассчитала силы, тут же падая обратно и утопая головой в подушке. — Америка, — высокий темноволосый мужчина, вероятно, доктор, подошёл ко мне и улыбнулся — вам нужно лежать, вы получили много травм. В таких ситуациях лишние движения могут принести осложнения, поэтому, я бы настоятельно вас просил прислушиваться к моим советам и следовать им. Я не могла двигаться и пренебречь просьбами доктора, но размышлять о своей жизни мне никто не запрещал. Как я вообще могла упустить зарождение новой жизни внутри себя, почему никто не сообщил мне этого? Или как я должна была узнать об этом? Неужели нужны были эти травмы, чтобы до меня, наконец, дошло? К тому же мне всё ещё не известно, по какой причине всё это рухнуло на мою бедную голову? Что я сделала не так? Наверное, моя вина состоит в том, что я просто родилась. Господи, лучше бы вообще не было этого чёртова отбора! И тогда не случилось бы ничего подобного! Как же меня всё достало! — Мистер, Америка подключена к аппаратам, поддерживающим ее жизнь, сейчас они нужны ей как воздух, без них она не проживет и часа… - послышались голоса в коридоре. К аппаратам? Отлично! Раз всё так плохо, может, лучше отключить всё и не мучиться, мои страдания закончатся, а я освобожу остальных от своего никчёмного и надоедливого присутствия! Эта мысль навязчивой идеей пробралась в мою голову и стала укрепляться там, становясь единственным выходом из ситуации. Я не знала что точно нужно было отключать, но, приложив чудовищные усилия, я дотянулась до трубочек и проводов и дёрнула из последних сил, выдирая их с корнем и отключая аппараты. Монитор позади меня мигнул, и волнистая линия, обычно показывающая сердцебиение, стала ровной, а красный маячок замелькал внизу, предупреждая о неисправности. — Можно к ней? Пожалуйста… - вновь услышала я требовательную просьбу. — Ладно, но только не долго. У вас десять минут. Я поняла, что сейчас кто-то зайдёт и увидит, что я натворила. Меня охватила паника, заставляя снова прилагать усилия, чтобы вернуть всё на место. Но этого не случилось, я ничего не могла сделать, а посетитель уже был в палате и стоял в дверях, обеспокоенно глядя на меня. Это был Максон, тот человек, которого я менее всего ожидала увидеть здесь. Ему хватило пару секунд, чтобы понять. — Боже, что ты делаешь?! — воскликнул он и подбежал ко мне, укладывая обратно и вызывая врача. Тот явился незамедлительно, пожурил меня и снова подключил к аппаратам, оставляя медсестру следить за мной. Мне стало легче, когда спасительное лекарство вновь разлилось по моим сосудам. — Ничего…. - ответила я, даже не стараясь придавать своему голосу спокойный тон. — Ты выжила! Хотя бы это одно уже должно быть счастьем, разве нет? — он сел на край кровати и взял мою руку. — Я убила своего ребёнка. Ещё не рождённого младенца. Человека, который, возможно, единственный в этом мире, смог бы подарить мне любовь и стабильность. Я убила его...разве это счастье? — я прямо смотрела ему глаза, не скрывая правду. Мне было всё равно. Максон тут же отстранился, на его лице появилось недоумение. — Да! Я была беременна! — подтвердила я — И я не знала этого. Не знала! Боже, если бы я только догадалась раньше, если бы мне стало это известно, я бы не ушла. Я бы защитила его любой ценой!— мою щёку вновь обожгла колючая слеза, скатившая по ней до подбородка. Наверное, реветь - это то, для чего я была рождена, это моё жизненное кредо и призвание. Максон приблизился ко мне и обнял, возрождая в моём сердце старые чувства, эмоции и желания. — Извини, Америка, я не знал…. — мне хотелось, чтобы он продолжал говорить со мной, чтобы его голос бесконечно звучал у меня в голове, а его руки так и обнимали мои плечи, никогда не оставляя и не покидая меня. Не долго думая, я с трудом подняла ослабевшие руки и обняла Максона в ответ. Мне стало тепло и уютно, я окунулась в это состояние, перестав чувствовать боль, и даже на мгновение почувствовала себя счастливой. Это ощущение сохранялось до тех пор, пока я не увидела за стеклом лицо Джефа. В его глазах стояли слёзы и боль, передавшаяся мне даже на расстоянии. Он держал букет цветов, а я так и застыла в объятиях Максона, не в силах отвести взгляда от глаз Джефа. Букет полетел на пол, а Джефри повернулся спиной, чтобы уйти, вероятно, забыв о чём-то ещё, находившемся в букете. Это что-то упало с таким грохотом, что встревожило даже Максона, который отстранился, поворачиваясь на шум, а я воспользовалась случаем и больше не позволила ему обнимать себя. — Америка… — Пожалуйста. — я выставила руки вперёд, и умоляюще взглянула на него — прошу... Он кивнул и покинул палату, казалось, ещё более печальный, чем прежде. Никого не осталось со мной и я, в каком-то странном внезапном порыве, крикнула: — Хватит! Пожалуйста, хватит! — я кричала, сама не зная к кому обращаюсь, а слезы текли и текли из глаз, пропитывая собой мою одежду и подушку, на которой я лежала. Я больше не могла терпеть этого кошмара. Неужели авария и смерть ребёнка ещё не достаточное наказание. И в который раз в моей голове появился пресловутый вопрос: что я, в конце концов, делаю не так?! Да мое сердце разрывалось между этими двумя - банальная ситуация - и всё же, как избавиться от этого, как всё исправить? Я была не в состоянии даже адекватно воспринимать ситуацию, не то что совершать какие-то поступки во имя её исправления. Но я действительно хотела этого, хотела прекратить мучения, терзавшие меня последнее время. Сегодня я в серьёз пожалела о том, что не потеряла память в этой аварии, или вообще не умерла. На протяжении недели меня навещала моя семья, Селеста, Аспен и Люси, а один раз даже заглядывали Марли и Максон. Здесь побывали все, кроме Джефа. Я ни разу не видела его лица, даже издали глядевшего на меня, и потому вновь стала винить себя во всём, что произошло. Каждый раз, когда открывалась дверь моей палаты, я ожидала, что это будет он, и каждый раз, разочаровавшись в своих ожиданиях, думала: За что я с ним так…Глава 5.
13 апреля 2017 г. в 20:07
Дом уже был совсем близко, а мои ноги ныли так сильно, словно я пробежала несколько тысяч вёрст без остановки и отдыха. Ко всему прочему ещё и небо было будто против меня, собирая тёмные кучевые облака и так непрозрачно намекая мне на грядущий ливень. Из последних сил я ускорилась, собираясь во что бы то ни стало успеть зайти в дом до того, как моя одежда промокнет.
Но дома меня уже ждал сюрприз, который заставил моё сердце замереть на пороге и прислушаться. С кухни слышались голоса Джефри и его матери. Мне не нравилось подслушивать, но я не владела собой и потому по неволе услышала короткий диалог:
— Милый, Джеф, почему ты мне не веришь? Она ударила меня по щеке! Думаешь, почему я не сдержала слез? Ты меня знаешь, я не показываю слабость в таких глупых ситуациях, но тут... я не выдержала. — моя рука невольно прижалась к губам. Я не верила, что миссис Роджерс на такое способна. Она откровенно лгала.
— Мама, конечно, я верю, но Америка…ты могла бы обвинить кого угодно, но не её. Она не способна на такое...
— Но она сделала это, сынок... — миссис Роджерс всхлипнула, и по наступившему молчанию я поняла - Джеф поверил ей.
Слёзы катились по моим щекам. Зачем она так поступает со мной? Что я сделала в этой жизни не так? Как только ситуация начинает налаживаться, попадается человек или обстоятельство из-за которого всё разрушается как песочный замок. Прижавшись к стене спиной, я присела на корточки, ноги больше не хотели меня держать. Спустя мгновение я услышала продолжение диалога, не в силах ни отгородится ни остановить это.
— Джефри, тебе нужно с ней расстаться. Она не заслужила быть частью нашей семьи. — и это оказалось последней каплей. Я встала и решительно направилась в кухню, готовая на всё.
— Мне нужно подумать… — произнёс Джефри в тот момент, когда я оказалась в дверях.
— Не нужно, Джеф, — я улыбнулась, но вряд ли моя улыбка была весёлой — я не хочу портить твою жизнь, не хочу приносить тебе боль и лезть в вашу семью. Извини, но так будет лучше.
Я усмехнулась себе под нос: в который раз я сама разрушала свою жизнь, и в который раз спокойно смотрела, как она распадается на осколки.
— Прости, — я сняла обручальное кольцо и положила его на стол, напоследок поймав взгляд Джефа.
Я знала, что они смотрят мне в спину, провожая меня глазами, когда я гордо удалялась из комнаты, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обернуться и не зарыдать. Последнее время я слишком часто ревела, чтобы поддаваться этому теперь... Но как только я поняла, что их взгляды больше не сопровождают меня, я бегом бросилась в свою комнату, заперлась, и в этот момент силы покинули меня. Моё тело безвольно спустилось на пол, скользя по двери. Я плакала, стараясь не делать этого слишком громко, меня не должны были видеть в таком состоянии. Когда я смогла успокоится, то поднялась и подошла к шкафу: череда платьев, которые я носила последнее время, отдавая дань выбору и интересам других людей, была брошена на пол, а с верхней полки сняты любимые джинсы и кофта, которые одним своим видом успокаивали меня. Единственный выход и путь, который я видела теперь, это собраться и уехать в родительский дом, забыть обо всём и начать жизнь заново.
Я запихала в сумку самое необходимое и бросилась к выходу, пока никто не успел остановить меня. Я сразу же стала ловить машину, мысленно подгоняя водителей, чтобы поскорее покинуть этот дом и улицу:
— Америка, постой… Ты куда? — голос Джефа прозвучал у меня за спиной, заставляя вздрогнуть.
Я повернулась и взглянула на него.
— Будь счастлив, пусть у тебя всё будет хорошо, — я подмигнула, стараясь показать, что вовсе не огорчена нашим расставанием.
Мне было трудно смотреть на него и изображать спокойствие, потому я сразу отвернулась, не услышав ответа, и бросилась вдоль дороги, не совсем понимая куда иду, ведь мои глаза плотной пеленой застилали слёзы. Моя жизнь рушилась, каждый раз, когда я решала, что теперь-то всё будет хорошо, и каждый раз я ошибалась, падая в пропасть и разлетаясь на части, оставаясь грудой осколков, которые, мне казалось, не собрать никогда. Я шла и думала о том, что теперь будет? Смогу ли я найти человека, с которым буду счастлива? Казалось, что лучше теперь остаться одной, может, завести какое-нибудь животное, и, наконец, перестать страдать из-за любви, нежности и прочей чепухи... может, тогда моя жизнь станет чуточку лучше?
Я вдруг остановилась, словно громом поражённая, но мысль, заставившая меня сделать это, не успела сформироваться в моей голове в законченную фразу. Я услышала громкий гудок, а после резкий толчок и боль, расползающуюся по всему телу и захватившую всё моё существо.
"Было ошибкой останавливаться так внезапно посередине дороги" — подумала я, прежде чем моё сознание померкло. Я ещё чувствовала слезу, скатившуюся по моей щеке, когда звуки постепенно угасли, а свет перестал проникать сквозь закрытые веки...