Монарх

В общем, ситуация такая. Берси начал работать над третьим храмом, а именно – обставлять его мебелью, прикручивать кондиционер и делать ему электропроводку с архитектурной подсветкой. Хотя католик был против внесения в храм изменений, одно моё слово – «Мой!» и он замолчал, рассыпавшись в извинениях. Я поселился в храме, и на второй день мне позвонила Дженни, а потом бабушка и Артур. Дженни была восхищена тем, что оставили наследство, Артур поинтересовался, как я это устроил, но его не устроил ответ, что это не я, а Иисус придумал, а бабушка была в шоке и сказала, что прилетит лично, чтобы посмотреть, что здесь за хаос происходит. Два дня я просидел в храме, который стал моим домом, как и задумывалось изначально. Тут было несколько комнат, одна из которых весьма роскошная, по меркам позапрошлого тысячелетия. Вот в ней то я и поселился. Берси притащил мне всё необходимое. Я же занялся в том числе и обстановкой внутри храма, выглядела она скромно, как и задумывалось изначально, без лишних элементов. Но вот уютную трибуну я приделал, после чего послал официальный имейл Папе, Патриарху и в иудейскую церковь. К интернету и телевидению я старался вообще не прикасаться – потому что по всем каналам на время началась религия. Хорошо хоть у меня было понимание всех языков, поэтому я смотрел разные каналы. И религия меня… разочаровала. Всерьёз, у меня сложилось такое впечатление, что ортодоксы застряли в старорусском времени, со всеми вытекающими последствиями. Они какие-то заторможенные, им не хватает драйва, близости к народу. Это религия для тех, кого жизнь поколотила и поставила на колени, и кто ищет спасения в Вере. Для русских крестьян может быть это и идеал, но не для меня. Куда больше я симпатизировал стилю евреев – эти оказались шокированы, рады, и в то же время произошедшее фактически подчинило мне все мировые религии, в том числе и их. Число новых обратившихся к Вере возросло почти в полтора раза, в церквях натуральный аншлаг, авторитет религии пополз вверх. Из пыльной исторической особенности они вдруг стали крайне важной частью человечества, поскольку наука материализма оказалась в полном тупике. И ничем, кроме монтажа объяснить это не могли, вот только меня и зарево шторма силы видел весь Иерусалим, лично это наблюдали тысячи людей, и миллионы – в прямом эфире. Миллиарды – в записи. Поэтому церквям как то было не до меня, но в то же время, они потихоньку начали понимать, что время, когда они были чем-то вроде функционеров, закончилось. Религия получила материальное подтверждение и тут уже не до шуток, потому что хрен его знает, что от бога последует, если начнут юлить или выпендриваться. В дверь постучали. Раз постучали – нужно открыть. Открыл двери привратник, там обнаружились священники в целой делегации. Блин, а я сижу в своей комнате и читаю новости. Опять священники, только на этот раз – делегация из Ватикана. Похоже, поняли, что срать я хотел на их Ватикан, если папа хочет – пусть сам едет. Конечно, неудобно пожилого человека гонять, но он ещё достаточно молод, да и пусть лично посмотрит. Он и приехал, в сопровождении множества священнослужителей, которые осматривали внутреннее убранство главного зала с восхищением и удивлением. Берси предложил им присесть на множество лавочек, что здесь были. Священники сели и ждали, папа сел впереди и тоже ждал меня. Я же пока приводил себя в порядок. Негоже мессии ходить в джинсах и кроссовках… Но поскольку я не ассоциировал себя ни с одной из христианских религий, от предложения переодеться отказался, так что одел обычную скромную серую одежду, без понтов, но качественно. Вышел… Кхм, я не ожидал, конечно, вернее, ожидал, но не был готов к тому уровню почитания, который установился, священники поклонились мне, папа тоже, хотя был уже стар. Я улыбнулся – значит, для меня не всё потеряно. Так, кто тут у нас? Если посмотреть на них в ментальной сфере и душе, становится не так весело. Так, папа, насторожен, но в то же время верующий до глубины души человек, рядом с ним тоже верующие, но среди них двое с неприязнью ко мне, поскольку считают? Что они там считают? Ах, да, нотка недовольства и неверия. Я прищурившись, посмотрел на них: – Вот вы и вы, джентльмены, скажите, что вас убедит в том, что я тот, за кого себя выдаю? Делегация была удивлена, когда я выделил эту парочку, они тоже удивлённо на меня посмотрели. Папа извинился: – Прошу простить их, они ещё молоды… – Это нормально. Сомнения – признак ума. Нежелание признавать реальное – признак глупости. Я потихоньку окружал себя аурой Силы, ментальной, так что на мои слова отреагировали соответственно, двое относительно молодых священников заёрзали. Я выразительно на них посмотрел. Поскольку был довольно далеко, то использовал самолевитацию и поднял себя над полом, приземлившись уже рядом с делегацией: – Я не любитель показывать что-то подобное ради удовлетворения любопытства, но если ваши сомнения развеяны… Прошу, давайте перейдём к делу… * * * * Понтифик оказался мужиком с понятиями. Набожный, но разговаривали мы не столько о религии, сколько о современном состоянии общества, моральных нормах, распространении слова божьего, проблем между конфессиями, например, с протестантами. Я спросил его ещё в начале разговора: – Ваше святейшество, мне бы хотелось сразу уяснить наши взаимоотношения. Кто из нас главный? Желаете ли вы сохранить главенство в церкви? Понтифик посмотрел на меня обиженно: – Ваше высочество, я считаю этот вопрос неуместным. Наша церковь служит богу, а не горстке священников, поэтому вы имеете безусловное главенство. Без этого сам Ватикан теряет свой смысл существования! – Хорошо, – согласился я, – я человек активный, я не Папа, и не намерен прожить жизнь, леча обездоленных и улыбаясь на камеру. Меня беспокоит сегодняшнее состояние церкви. Поймите меня правильно, мои предшественники, способные понимать бога и его силу, трактовали её так, как считали нужным. Иисусом я вообще восхищён и сожалею, что не смог познакомиться с ним лично. Я привык ставить перед собой цель и добиваться её – максимально эффективно, если надо, идя на компромисс, если надо – жертвуя малым для достижения большего. Сейчас меня очень беспокоит то, что религия раскололась на три конфессии – вы, ортодоксы и протестанты. – Так получилось, – понтифик был немного обескуражен, – я приношу извинения за действия моих предшественников, не пошедших на компромисс с братьями. – Ничего, что было, то прошло, – я пожал плечами, – ситуация мне не нравится, поскольку создаёт раскол, особенно это заметно между вами и ортодоксами. Хотя различия между вашими церквями не имеют разницы. Они не затрагивают главного, что составляет нашу веру. Различия в трактовке и понимании, а не сути, так что это не имеет никакого отношения к религии, скорее к разному восприятию у разных людей в прошлом. – И… вы хотите, чтобы мы помирились? Считайте, что это уже сделано, раз на то воля божья. Я посоветовался с Силой – правильно ли поступаю? Правильно, совершенно правильно. – Верно. А сейчас мы с вами пройдём в мои апартаменты. Господа, – я обратился к сопровождающим его священникам, – вы тоже можете располагаться в храме и подождать, пока я закончу с папой. Здесь есть несколько уютных комнат. Туалет во дворе за храмом. Не пристало в святом месте такие дела делать. Папа, пошли. Я направился в свою комнату. Понтифик зашёл следом за мной и немного удивлённо оглядел кабинет. Ну да, ничего чудесного – обычная комната – диван, кровать, стол с компьютером, телевизор на стене. Я выключил телевизор, телекинезом повлияв на кнопку выключения, однако, понтифик был шокирован: – Ваше высочество, вы можете управлять электроникой? – Да, – я улыбнулся, – хотя прямо сейчас я ткнул только кнопку. Но вообще-то сила позволяет формировать из материи что угодно. Здания, или компьютеры – это лишь вопрос понимания структуры. Сила творца, всё-таки. Альфа и омега всего сущего. Снимайте верхнюю одежду и ложитесь на диван, расслабьтесь. Будем вас приводить в порядок! * * * Процесс занял минут десять – я напитал тело Силой, подновил клеточную структуру, омолодил тело, излечил несколько мелких изъянов, отрастил понтифику новые зубы, поэтому через десять минут поставил перед кроватью с понтификом зеркало: – Ну? Каков красавец, а? – Это я? – он удивлённо уставился на зеркало и улыбнулся себе белозубой улыбкой, – что вы сделали? – Омолодил тело, подновил клеточную структуру, избавил вас от пары хронических болезней… в общем, вы теперь выглядите лет на сорок максимум. Даром что восьмой десяток пошёл. И ещё лет пятьдесят точно проживёте, даже с вашим рабочим ритмом, не способствующим долголетию. – Удивительно, – он улыбнулся, – это чудо. – Кхм… ну да, в библейской терминологии это именно так и называется. Нам предстоит нелёгкий труд впереди, и вы должны быть свежи, бодры и веселы, чтобы выдержать весь тяжёлый труд, предстоящий нам в деле возвращения человечества к духовным ценностям. * * * Священнослужители, когда увидели своего Папу, потеряли дар речи, я же вывел его в конференц-зал, бывший по соседству с моей комнатой, на втором этаже храма, и там мы уже начали обстоятельно разговаривать о положении религии в мире. Папа был намного активнее, чем раньше, на этот раз он уже без стеснения улыбался всем вокруг и рассказывал мне, что он сделал на этом посту. Я же выступил с небольшой речью, в завершении всего разговора: – Господа, давайте подведём итог, – когда все выговорились, пришла моя очередь говорить. В основном, конечно моим собеседником был Папа, – в античности человечество стремилось к культу физической красоты, идеала тела. После – к духовному совершенствованию. И с семнадцатого века и до нынешних дней – совершенствовало разум. Однако, всё это части единого целого, называемого «человек». Говорить, что в нашу эпоху человеку не нужно духовное совершенствование – то же самое, что заявить, будто сильному не нужен разум. Самая неразумная форма проявления фанатизма в каждой эпохе принимала свою форму – в античности культ тела перерастал в блуд, в средневековье религия перерастала в религиозный фанатизм и инквизицию, а в современном мире всё перерастает в культ материализма и цинизма, культ логики и алчности, который всячески одобряет удовлетворение самых низменных желаний, в том числе и желаний больных. Гомосексуализм и его поддержка – это ужасно. Современный установившийся порядок власти денег и горлопанов – это ещё хуже. Миллионы людей умирают по всему миру из-за алчности нескольких десятков человек, что сидят на самом верху и хотят больше власти, больше денег. Хотят глобализации и объединения мира по своим правилам и законам. Наша задача, наш долг как церкви, остановить этот Содом и Гоморру, перманентно проникающие в каждый дом и насаждающие ложные идеалы всем людям на земле. Я сделал первый шаг в Англии – распространил электромобили. Электромобили ездят на электричестве, а значит – им не нужна нефть. Ядерное топливо. АЭС. Олигархи были в бешенстве, но они потеряли весь свой бизнес в Англии. Прервать меня не решались, никто не решился. Я продолжил: – Мировой порядок уже установлен. И он мне не нравится. Его установили те, для кого единственный бог – это зелёная бумажка. Что ж, церковь пора реформировать, но я не буду с этим спешить, поскольку это следует очень хорошо обдумать. Сейчас мы наблюдаем резкий приток верующих в храмы и церкви. По моим наблюдениям, количество посещений храмов по всему миру за прошедшие три дня повысилось в пять раз. Количество людей, обратившихся в христианскую веру – увеличилось в восемьдесят четыре раза по сравнению с обычными днями. Церкви не справляются. – Мы справимся, – уверенно ответил Папа, – приятно это слышать, и мы справимся, даю слово. – Не стоит давать, – я покачал головой, – я безмерно рад. И всё же, вас, Папа, ждут политические проблемы. – М? – Понтифик удивился. – Власть. Религия столетиями имела огромную власть над народом. Сейчас она восстанавливается. Мы нанесли удар чудом божественным по материализму, поэтому власть имущие в панике. Они не хотят усиления влияния церкви, в то же время они боятся. Я сижу здесь, в этом кресле, потому что таково моё место в этом мире (надо же, и не соврал, ведь я единственный форсюзер земли), а их власть стоит лишь на шатком доверии народа, которое может и исчезнуть. Наша власть дарована нам богом. Хорошо, не нам, мне, сути это не меняет. И стоит она на прочном фундаменте. Прочнее, чем храм на этой горе. Поэтому вы, понтифик, из деятеля сугубо духовного сейчас превратились в политика. Человека, имеющего огромное влияние в миру, и более того, человека, обязанного употреблять это влияние на благо людей. Остановить войны. Предотвратить мятежи. Повести людей за собой. Поддержать хорошего с нашей точки зрения, с точки зрения божественного, человека и высказать свою критику тому, кто видит лишь деньги и лицемерно относится к своему народу. Естественно, это значит, вы начинаете новую эру церкви. И я думаю, очень скоро влияние папского престола будет не меньшим, чем раньше. Ведь сегодня у вас есть ещё и технологии, и информация, и есть Я. А мои возможности… сами понимаете. Я пошлю к вам подразделение Пендрагон. Это элитные диверсанты и снайперы, они будут вас охранять. Рекомендую ввести их в свою охрану, во избежание терактов и покушений. Сами понимаете, ныне даже самолёты в дома врезаются… * * * * Артур Холл был в панике. Да что там, он был в шоке и панике одновременно – творилось такое! Принц Гарри стал новым мессией, которого официально признали все конфессии христианства, это же полный пэ! Хотя авторитет королевской семьи Великобритании скакнул настолько, что их уже всех поголовно хотели причислить к лику святых, включая королеву викторию. Церкви ломились от желающих выслушать проповеди, священники работали без остановки, но всё равно не справлялись. И при этом, Артур совершенно не знал, что и думать. Он посмотрел записи, он изучил свидетельства, и признал, что даже с их технологиями такие мистификации невозможны в принципе. И тогда единственное, что он мог сделать – это поверить в своего принца. Зато становится понятно, откуда у него столько всего. Информация, золото… покровитель его сам Бог, а не какая-нибудь спецслужба. В таком состоянии его и застал вызов от принца. – Алло? – Холл вытянулся. – Привет, Артур, – Гарри был весел, – как у вас там в Англии? – Хорошо, ваше величество. Это правда? То, что произошло с вами? – Я думал, вы догадаетесь ещё после того, как я встал и пошёл после паралича. Но похоже недооценил вашу подозрительность. Что ж, это хорошо. Люди вашей профессии должны быть очень скептичными. Артур, у меня к тебе просьба. Я тут отслеживаю реакцию парламента на произошедшее. Они в шоке и панике, большинство выводит деньги, четверо подали в отставку. Мои люди прослушивают их разговоры. Они боятся, что королевская власть восстановится де-факто. Думают заслать ко мне засланца, который попробует резать передо мной понты, мол, мы тут власть, а ты сиди в своём храме и носа не показывай… – Ужасно, – Артур поёжился, – это мало того, что невежливо, так ещё и опрометчиво. – Ты правильно понял, Артур. Но поскольку я теперь уместил свою задницу на трон мессии, мне несподручно просто устранять их. Да и не по-божески это как-то. Я думаю, нам следует сыграть на опережение и реставрировать фактическую монархию. Эта бюрократократия и подмахивание Евросоюзу и НАТО мне надоели. Позорище. – Но как? – удивился Артур. – Очень просто. Когда бабушка полетит ко мне – подними вопрос о результатах деятельности парламента и вообще отстранения от власти монархии. Подними этот вопрос, спросив очевидное – что Англия получила в наследство и что она имеет сейчас? Удалось ли сохранить и приумножить власть, влияние и достойно вынести бремя власти, или Британия оказалась фактически во власти популистов, толпы? Нынешнее правительство, активно поддерживающее гомиков и арабских мигрантов в неразумных количествах – убивает Британию, в этом я уверен. Хуже того – они пользуясь СМИ, насаждают обществу чуждые ему ценности. Этот цирк пора заканчивать. Свергни их. Пендрагон проконтролируют ситуацию. Бабушка вернётся уже настоящей королевой. – Кхм… А как же демократия, активно рекламируемая? – Артур, демократия имеет смысл только при идеальных условиях. * * * ** Поэтому встречал я бабушку с радостью на лице, зная, что за её спиной начался государственный переворот, стоило только шасси её самолёта коснуться посадочной полосы, в движение пришёл корпус Пендрагон – пять сотен лучших военных, вооружённых и оснащённых лучше кого бы то ни было. В движение пришли пропагандистские мощности. Бабушка вышла из самолёта и застала меня, стоящего недалеко, около своей машины. Бабуля подошла ко мне неспешно и улыбнувшись, потрепала по голове: – А теперь рассказывай, что ты здесь натворил? Я пригласил её в машину и сев сам, честно ответил: – Честно говоря, это не я натворил. Я сам в шоке некоторое время находился. – Так это правда? – бабуля строго на меня посмотрела, – Гарри, ты хоть понимаешь, что произошло? – Да. Каким-то Макаром я унаследовал пост от парня по имени Иисус, жившего пару тысяч лет назад, – я пожал плечами, – никакой мистики. Если это и чей-то хитрый расчёт, то только его. – Вот как, – бабушка хмуро на меня посмотрела, – никогда не была особенно религиозной. Похоже, зря. Впрочем, мне бояться нечего. – И то верно. Что ж, зато у меня появилось место обитания в Иерусалиме. Неплохой такой третий храм. Я сейчас принимаю делегатов от всяких религий… – О, я слышала, папа римский к тебе прилетел и помолодел. А бабушке, значит, не хочешь подарить молодость? – Бабушка свою молодость отгуляла, – улыбнулся я, – впрочем, помогу, чего уж там. Я и так тебя лечил последние полгода почти каждый день, так что здоровее многих молодых дам будешь. Виктория удивлённо подняла бровь, но потом улыбнулась: – Так вот оно что. А я то всё гадала, куда делся мой артрит. О чём вы там с Папой хоть говорили то? – О политике и религии, бабушка. Это понтифик – всего лишь церемониальная должность, а я не из тех, кто будет мило смотреть, как человечество загнивает и рассказывать о любви и всепрощении, попутно работая лицом. Сама моя суть подразумевает действие. – Ох, – бабушка картинно охнула, – сколько же ты наделал и сколько ещё наделаешь… – Я поверну современную цивилизацию и верну её на путь истинный, – улыбнулся я, – и начну с устранения последствий действия дураков. Схизмы, протестантства… – Да, тяжёлый путь… – Нет, это не так тяжело, как кажется. Патриархи ортодоксов и Папа выразили полную готовность подчиняться мне. Что более важно, они искренни в своих словах. Зато шевеление во властных кругах мне не нравится. – М? – Бабушка тут была докой высочайшего класса, – почуяли, гады, что их могут прижать. Вот поэтому и забеспокоились. Оно и понятно, века с девятнадцатого религия потеряла былую власть из-за концепции материализма, а сейчас эта концепция рушится на глазах. – И что ты посоветуешь внуку? Бабушка подумала, выдержала театральную паузу и сказала: – А ничего. Они не попрут против религии, против очевидного. Их просто не поддержат. Они будут вынуждены признать поражение. Поэтому они сейчас так волнуются – думают, вмешаешься ли ты в политику, и если вмешаешься – на чьей стороне будешь? Как рыба на крючке, сначала пытаются убежать, потом трепыхаются, но уже проиграли. – Хорошее сравнение. Да, вмешаюсь, ещё как вмешаюсь. Мало никому не покажется. – Ох, внук, – бабушка вздохнула, – надеюсь, бог не даст тебя в обиду… – Не даст. Меня не обманут, не предадут и не убьют. Силы не те.