Прутья долга

      Казалось, они едут уже целую вечность. Эвелин оглядывала этот новый непривычный для нее мир, чувствуя, как сердце постепенно заполняет пустота. Холодный воздух, мрачные представители хвойных деревьев, местами покрытая снегом и наледью земля не гостеприимно встретили ее. Но хуже всего было воспоминание недавних событий: безумие в глазах Райли, его покушение на нее, насмешка королевы, а в довершении всего собственная растерянность Эвелин. Девушка уже не знала, что и думать. Жестокие в своей практичности законы выживания на Ковчеге, страх неизвестности, приземление, новая встреча с Беллами спустя столько лет, понимание, что на Земле они не одни, Горные люди с их бесчеловечными экспериментами, вступление ее людей в Коалицию, ее свадьба, ее ужас от будущего супруга, желание оборвать свою жизнь, чтобы не участвовать в этом и, наконец, покорность судьбе. Все завертелось сплошным потоком сознания.       — Постарайся выжить, — когда-то очень давно ей велел отец.       Но достойны ли они выживания, раз за это приходится платить такую жестокую цену?       Эвелин глубоко вздохнула. Морозный воздух немного привел ее в чувство, и девушка огляделась. К ее великому облегчению отряд сделал привал, и это позволило Эвелин хоть немного отдохнуть от этих людей. Девушка особо не задумывалась, куда принесут ее ноги, не задумывалась, последовал ли кто-то за ней, не опасалась заблудиться. Нет, она уже сгинула здесь. Такова плата за жизнь Скайкру на поверхности этой планеты.       Эвелин прислонилась к шершавому стволу дерева и подняла глаза к небу. Где-то там, за облаками в бесконечном просторе космоса еще парит на орбите кольцо. Ее дом, навеки покинутый и одинокий.       Девушка пошла было дальше, но неясный шум заставил ее остановиться и замереть. Инстинктивно и неосознанно Эвелин спряталась за ствол дерева и осторожно выглянула.       Впереди лежала открытая поляна, а по ней прохаживалось какое-то животное с огромными ветвистыми рогами. Девушка и прежде видела таких на картинках. Приятное воспоминание согрело сердце, отчего Эвелин улыбнулась. Олень. Так их называют. Король с огромной ветвистой короной и необычайной грацией в каждом движении.       Внезапно олень поднял голову и повернулся в ее сторону, словно почуял что-то. И тут же стремительными прыжками пустился прочь, стремясь укрыться в лесу. Вдогон ему уже неслась выпущенная кем-то за спиной Эвелин стрела, затем еще одна. Девушка подавила вскрик, когда обе стрелы нашли свою цель, впившийсь одна в плечо прекрасного животного, другая в шею.       Эвелин Кейн в гневе повернулась и увидела Эко, с удовлетворением опускающую лук.       — Зачем ты это сделала?! — чуть не выкрикнула девушка. Почему вам всем так нравится убивать?       Начальница королевской стражи уставилась на нее как на полоумную.       — Что сделала? — казалось, Эко действительно не понимала.       — Ты же его убила, — с осуждением бросила девушка, ей было горько. Столько красоты, столько силы было погублено в один миг парой стрел Асгеды.       Когда Эвелин снова посмотрела на оленя, он уже не мог бежать, но продолжал, шатаясь неровными шагами брести сам не зная куда, не желая покоряться близящемуся концу, вот голова его опустилась, словно корона стала слишком тяжела для короля, и он завалился набок.       Останься у нее слезы, Эвелин бы заплакала, но сейчас она смогла лишь прошептать, выливая свою боль от всего пережитого:       — Зачем?       Эко подошла ближе и встала рядом. Взглянув сначала на нее, потом на убитое животное, шпионка спокойно ответила:       — У них вкусное и сочное мясо.       Мясо! Как это жестоко — губить такую красоту ради куска мяса!       Сжав зубы, Эвелин резко повернулась к Эко, но, если она и хотела что-то сказать, то в последний момент передумала, и также резко развернулась и пошла прочь.       — Стой, — услышала она властный оклик, но решила твердо не обращать внимания. Она слишком устала и вымотана.       Что-то отразилось в глазах Эко, когда она посмотрела на направлению движения девушки, но Эвелин этого не видела, не могла видеть.       — Не ходи туда, — в голосе уже слышалось раздражение.       Девушка решила не обращать внимания и внезапно с удивленным возгласом взлетела на пару метров над землей.       Начальница королевской стражи с холодным интересом наблюдала, как напуганная, пойманная в ловушку жертва продолжает барахтаться в сетях, а подойдя ближе равнодушно заметила:       — Я же говорила тебе туда не ходить.       Эвелин оставила ее язвительную реплику без ответа. Эко же, вдоволь налюбовавшись картиной, одним резким ударом меча перерубила веревку, отчего пленница мешком упала на землю.       Начальница королевской стражи хотела было помочь ей выпутаться, но девушка отшатнулась от такой помощницы. Даже если помощь ей действительно нужна, Эко будет последней, к кому она обратится.       — А теперь-то что? — церемониться с ней шпионка явно не собиралась, и Эвелин это хорошо понимала.       С трудом поднявшись на ноги и подавляя боль в ушибленных местах, девушка взглянула в холодные карие глаза с вызовом.       — С чего тебе помогать мне?       Эко приблизилась к ней вплотную, впервые в ее обычно бесстрастных глазах вспыхнула ненависть.       — Мне плевать на тебя! — она словно выплевывала слова. — Плевать, будешь ты жить или умрешь. Но принц Роан увлекся подаренной ему игрушкой, а мой долг хранить правящую семью и то, что им принадлежит. Но будь уверенна, со временем он к тебе остынет, и тогда ничто не спасет ни тебя, ни твой клан.       С отчетливой ясностью Эвелин осознала, что это чистая правда, единственная правда, которая была ясна и непреложна с самого начала. И это не несло в себе ничего хорошего.       — А теперь идем в лагерь, пока ты не убила себя раньше времени, — Эко схватила ее за руку, заставив зашипеть от боли.       Начальница королевской стражи подавила тяжкий вздох. Эта девчонка даже не подозревает, насколько им обеим повезло, что ловушка была не смертельной. Впрочем, нет, для Скайкру смерть была бы явно предпочтительнее, но нельзя, чтобы она умерла раньше, чем это решит королева, и тогда Эко сама ее убьет, не моргнув глазом. Эта девчонка слишком слаба, мало того, она еще и истеричка, готовая расплакаться от вида убитого оленя и совершенно не способная бороться. Полюбив одного человека, с безропотностью жертвы вышла замуж за другого. Бедный Беллами, он заслужил женщину получше, у которой помимо внешней красоты есть еще и внутренняя сила.       — Сядь, — коротко велела ей Эко.       Эвелин отступила, подчиняться она явно не собиралась.       — Сядь, нужно тебя осмотреть, — повторила Эко, глядя ей в глаза с нажимом.       Боль притупила ее страх, и Эвелин внезапно спросила:       — Ты ведь хочешь моей смерти, верно? — она развела руками, пытаясь при этом не корчится от боли, и вскинула голову. — Вот твой шанс.       — Я уже сказала и повторю снова: я не стану убивать тебя сейчас.       — И что тебе мешает? Твоя верность королеве? Уверена, Ниа лишь поблагодарит тебя за оказанную услугу, — Эвелин горько засмеялась.       Вместо ответа шпионка развернулась и позвала стражу.       — Отнесите ее в лагерь, — отдала Эко короткий приказ, — и пошлите кого-нибудь забрать оленью тушу.       — Что?! Нет! — запротестовала девушка, когда ее бесцеремонно перебросили через плечо и потащили. — Отпустите! Я дойду сама! Сама!       — Не позорь себя еще сильнее, — посоветовала Эко. — Ты не одна из нас, и никогда ею не станешь, поэтому Асгеда тебе не подчинится. Значит, для тебя самой будет лучше всего замолкнуть.       «Это мы еще посмотрим!» — с ненавистью подумала девушка, но замолчать замолчала. Что она могла сделать сейчас? А потом? С самого начала у нее был лишь один путь к выживанию, но она упорно отказывалась ему следовать.       Так что же в конечном итоге возьмет вверх над ней: ее собственные чувства и желания или врожденное умение Небесных людей выживать в самых тяжелых условиях? Эвелин знала, что взяло вверх над отцом, знала, на что он пошел ради их общего выживания. Эвелин также знала, на что пошел в свое время Беллами, чтобы спасти себя, мать и сестру: отказался от нее из страха, что связь с дочерью члена Совета рано или поздно раскроет его страшную тайну, когда советник Кейн решит проверить, с кем проводит время его подросшая дочь. В конце концов, закон о численности сделал свое дело, и единственного ребенка всегда лелеяли, если могли себе это позволить.       Но на что пойдет она сама, девушке еще предстояло выяснить. До сих пор за нее всегда решал кто-то другой, но настанет момент — и Эвелин чувствовала, что случиться это может очень скоро — когда ей самой придется делать выбор.       — В чем дело? — спросил Роан, когда ее опустили на ствол поваленного дерева рядом с ним.       Растрепанная и словно вывалянная в грязи Эвелин промолчала, только съежилась. Нет, она никому не расскажет, что произошло. Не здесь. Не им. В Ледяных землях ей не с кем поделиться своими горестями и бедами, а значит, придется нести груз переживаний в одиночку.       «У твоей жены патологическая способность влипать в неприятности», — хотелось бросить Эко, но она хорошо понимала, почему этого делать не следует. Уже много лет девушка была шпионкой королевы и научилась работать не только руками, но в первую очередь головой. Этого требовали от нее ее обязанности. Хороший шпион должен быть еще и умен, иначе он рискует быть раскрытым.       — Твоя жена угодила в ловушку, — ровным голосом проговорила Эко.       — И где в это время была ты? — прищурился принц.       — Я ее вытащила.       Эвелин не могла не восхищаться ее выдержкой, хотя и испытывала к ней неприязнь главным образом из-за Беллами. Беллами она тоже восхищала, с Беллами Эко связывало наличие общего врага, посадившего их обоих в клетку. Была ли это ревность? Почему-то перед мысленным взором Эвелин предстала Онтари с кинжалом в руке. Помимо ненависти в глазах найтблиды тогда стояла боль. Можно ли обвинять других в неприкрытой злобе, когда ты и сам готов поддаться этому чувству, погрузившись в него с головой? Чем больше Эвелин об этом думала, тем сильнее запутывалась в своих собственных мыслях. Но и не думать девушка не могла. Сколько же жизней переплелось в один клубок, который уже не распутать? Только разрубить. Но хватит ли у нее сил? Нет, она слишком слаба и напугана. Асгеда не терпит ни слабости, ни страха. Асгеда убьет ее рано или поздно.       «Постарайся выжить», — говорит ей отец на прощание. Но как выжить здесь в чужом и непривычном мире он не знает и сам. И не знает никто из жителей Ковчега. Единственный известный им путь спасения — это смерть кого-то другого. Целые отсеки, отключенные от подачи кислорода, люди, объявленные преступниками и казненные за кражу лишнего одеяла, она сама, отданная на растерзание дикарям…       Но чем дольше Эвелин находилась среди этих людей, тем яснее ей становилась, что здесь данный способ выживания не действует. Обстоятельства изменились, и необходимо искать другие, новые пути.       — Может, мы встретимся вновь, — прошептала девушка последнюю строчку единственной известной ей молитвы и от себя добавила: — Может, еще можно найти другой выход.