Отыщу тебя

      В родном пригороде Лондона было тихо и пусто. Вечерние сумерки только начали сгущаться, уличные фонари тускло освещали жёлтым светом пешеходную дорожку, на которой стояла Гермиона. На это место её перенёс портключ, сотворённый Алексом, когда всё уже было сделано.       Буквально час назад он тихо вышел через заднюю дверь дома, грустно кивнул, протянул руку и раскрыл ладонь, показывая небольшую старую пуговицу. Тогда Гермиона невидящими взглядом смотрела на медный предмет. В голове — пустота и безысходность. Как бы ей ни хотелось плакать, она не могла сформировать в себе ни единой эмоции. Глаза были сухими, сердце билось ровно, словно внутри всё замерло в вакууме, но одно выдало её скорбь: Гермиона не могла вздохнуть. Воздух попадал маленькими порциями, разрывая лёгкие.       Усилием воли она заставила себя вздохнуть: тело повиновалось приказу, и спазм отпустил, мышцы расслабились, и Гермиона резко вдохнула.       Ступор пропал так же резко, позволяя ей услышать шёпот Кэрри. Она обнимала её за плечи и скорбно поглаживала спину. Тогда мозг затуманили понимание потери и осознание, что она теперь сирота. У неё никого больше не осталось. Она одна.       Качнула головой и про себя проговорила по слогам: «Одна».       Гермиона не желала показывать ребятам свою слабость. Она и так уже задержалась в этом месте. Нужно двигаться дальше, переступая через боль и страх. Она сильная, переживёт, с матерью и отцом всё теперь будет хорошо.       Сначала Гермиона хотела проводить родителей до аэропорта, но быстро отмела эту идею. Ведь она не сможет спокойно перенести равнодушие родных людей. Алан и Джейн не узнают её, даже если Гермиона встанет напротив и прокричит, что она их дочь. А ещё слежка имела место быть, пусть даже ПСов больше никто не видел. Подвергать повторной опасности родителей она не намерена. Ребята пообещали проконтролировать отбытие её матери с отцом, с чем Гермиона согласилась.       Она подняла взгляд и встретилась глазами с Малфоем. Он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и смотрел на неё исподлобья. На лице не было эмоций, но глаза выдавали в нём сожаление и сочувствие.       Этого Гермиона не могла вынести. Ей и так было, мягко говоря, паршиво, ещё Малфоя с несвойственным ему состраданием не хватало!       Тогда Гермиона резко отвернулась и ровным тоном поблагодарила ребят за оказанную помощь. Да, это было по меньшей мере невежливо, но ею в тот момент руководили подавленная скорбь и надвигающееся одиночество.       В ответ Кэрри мягко похлопала её по плечу, поцеловала в щёку и шепнула, что, если ей понадобится экстренная помощь, она всегда может позвать Элни. Гермиона кивнула и неловко обняла подругу, попросив прощения. Алекс обнял её и тихо сказал, чтобы она держала ухо востро, ибо в Лондоне уже успела поменяться власть. Грейнджер тогда резко напряглась от такого предостережения, но кивнула. Было и так понятно, что раз на это место напали, то в Лондоне ещё хуже.       Слегка сжав её плечо, Алекс протянул ей крохотную коробочку, сказав, что в ней портал, настроенный таким образом, что ей нужно лишь коснуться его, чтобы оказаться в центре Лондона. Гермиона снова кивнула и приняла подарок.       Остро осознавая, что если задержится здесь ещё на час, то не выдержит. Может так случиться, и она столкнётся с отцом и матерью, а они её не узнают — это её окончательно добьёт.       Натянув на плечи кардиган, Гермиона отступила на пару шагов и в последний раз взглянула на Малфоя. Она думала, что он, быть может, что-то скажет ей на прощание, но он оставался стоять в той же напряжённой позе. Когда она одними губами прошептала: «Прощай», он, дёрнув плечом, странно вздрогнул, но это было последнее, что она увидела, когда её затянула воронка портала.       И вот Гермиона стояла у одного из домов и без эмоций взирала на родную улицу. Туман, что стоял плотной стеной, не позволял разобрать номера коттеджей, но ей это и не было нужно. Она помнила здесь каждый уголок.       «Зачем ты это сделала, дура?! ― кричало сознание. ― На кой чёрт возомнила себя Богом, вознамерилась решать за других!?»       От мыслей хотелось кричать, проорать на всю улицу, что она хотела как лучше, но голосовые связки окаменели, позволяя Гермионе лишь выдавить скудный стон и прикрыть на мгновение глаза.       Она проглотила горький ком в горле и вдохнула полной грудью. Нос щипало, слёзы просились на волю, истерика драла грудь, но она держалась. Не имела права срываться и распускать сейчас нюни; теперь она одна, и только сама себе в силах помочь!       Зябко поёжившись от влажного воздуха — явно недавно был дождь, — Гермиона посильнее запахнула кардиган и двинулась по пешеходной дорожке к дому миссис Эпсон. Думать о потере не было сил, и, спрятав это глубоко в душе, Гермиона твёрдо решила следовать намеченному плану. О другом размышлять было попросту некогда — время близилось к ночи.       — Гермиона! Какой сюрприз! — поприветствовала её Мари, открывая дверь после короткого стука латунного дверного молотка.       — Здравствуйте, миссис Эпсон, простите, что поздно, — скороговоркой выпалила Гермиона. — Я за Глотиком.       Перед отъездом она попросила подругу матери взять на время своего любимца. Та с удовольствием согласилась присмотреть за Живоглотом. Детей у супругов не было, и они очень тепло относились к Гермионе.       — Да, конечно, детка, проходи. Выпьешь чаю? — распахивая дверь, добродушно проворковала соседка. — Ты бледная, всё в порядке?       — Всё хорошо, — быстро уверила Гермиона. — Спасибо, миссис Эпсон, но я спешу.       — Хорошо-хорошо, — кивнула та, улыбнувшись, когда рыжий котяра, лениво переваливаясь с лапы на лапу, подошёл к хозяйке и, утробно мурча, потёрся о ногу. — Сейчас принесу корзинку и миски этого увальня.       Когда Мари отошла от двери, Гермиона подхватила кота на руки.       — Вёл он себя замечательно, — слышался из глубины дома мягкий голос женщины, — только вот пропадал где-то по нескольку дней.       Вернувшись, она отдала переноску в руки Гермионе.       — Огромное вам спасибо за помощь, — кивнула она. — Я пойду.       — Конечно, дорогая, а как родители? — задала женщина вопрос. — Я с неделю с Джейн не общалась.       — Всё в порядке, — дрогнувшим голосом ответила Гермиона. — Родители решили продлить отпуск, а мне нужно в скором времени возвращаться в школу.       — А, да, точно, ты же ещё учишься, — махнула та рукой. — Последний курс? — соседка была вскользь осведомлена, что дочь подруги учится в шотландской частной школе.       Гермиона кивнула и, наскоро попрощавшись, быстрым шагом покинула дом.       Подойдя к своему дому, Гермиона открыла ключом дверь и зашла в холл. Живоглот тут же выскользнул из рук и скрылся во мраке комнаты. Она сделала пару шагов и замерла, услышав хруст под ногами. Когда они уезжали, комната была в полном порядке!       Быстро нащупав выключатель на стене слева, Гермиона зажгла свет и резко вдохнула в удивлении: вся прихожая была разгромлена. На первый взгляд — дом ограбили, но Гермиона сразу же прогнала эту догадку, ибо вся бытовая техника осталась на месте. Только фарфоровая китайская ваза, которую подарила тётушка Элин, стояла расколотой.       На всякий случай, чтобы подтвердить пугающую догадку, Гермиона забежала в кухню и проверила выход на задний двор. Заперто.       Пытливый ум стал работать в несколько раз быстрее, когда пришло понимание, что дом обыскивали.       «Но что искали? — обдумывала Гермиона, бросившись на кухню за самым, в данный момент, необходимым. — Что понадобилось в доме обычных дантистов, а главное — кому? — и тут в голову пришла неприятная мысль: — Пожиратели смерти, — от столь страшного предположения Гермиона на миг замерла и нахмурилась. — Нужно спешить! Они могли наложить оповещающие чары… я бы так и сделала!»       Если на дом были наложены оповещающие чары, то, как только она ступила на порог, они бы сработали, тем самым её выдав.       Гермиона сорвалась с места и подбежала к шкафчику кухонного гарнитура, выдвинула нижний ящик с документами, достала небольшую сумочку, расшитую бисером, в которой всегда лежали на экстренный случай фонарик, заряженный мобильник и пластиковая банковская карта. Подхватив нужное, Гермиона бегом устремилась наверх, намереваясь собрать необходимые вещи.       — Живоглот! — перепрыгивая через две ступеньки, прокричала она. — Глотик, иди за мной.       Живоглот забежал в комнату вместе с ней и, мурлыкнув, запрыгнул на заправленную кровать. Её спальня была так же разгромлена. Вещи раскиданы, книги с полок лежали грудой на полу, некоторые даже с вырванными корешками.       Выдохнув, Гермиона покачала головой и подбежала к гардеробу. Разглядывать учинённый беспорядок не было времени и желания. Нужно было проглотить все чувства и свыкнуться с тем, что теперь это не её комната, не её дом. Не её жизнь.       С верхней полки она достала небольшой рюкзак и довольно вместительную спортивную сумку. Пошарив ладонью по полке и не обнаружив небольшой клатч, Гермиона нахмурилась. Она планировала заколдовать его заклятием незримого расширения, взять волшебную палатку у мистера Уизли, припасы и всё самое необходимое для поисков крестражей с Гарри и Роном, но его нигде не было. Наскоро проверив нижние полки, Грейнджер мысленно махнула рукой — для этих целей можно было использовать любой кисет.       Вернув внимание к верхним полкам, она задержала взгляд на школьном чемодане. Он громоздился на самом верху и словно манил, просил не оставлять его. Рука потянулась, но Гермиона отдёрнула её и сжала пальцы в кулак — он не понадобится. В Хогвартс она больше не вернётся.       Отогнав грустные мысли, Гермиона первым делом скидала в рюкзак тёплые вещи, несколько пар джинсов и нижнее бельё. В сумку полетели пальто, тёплая куртка, утеплённые ботинки и ещё две пары разной обуви.       Забежав в ванную, она побросала средства гигиены в ту же сумочку, которую взяла на кухне и собрала вещи. В любую минуту в доме могут появиться ПСы.       Гермиона зло закусила губу, понимая, что всё снова идёт не так, как она планировала! Всё не так! Что же это такое? Почему всё идёт наперекосяк?! Это злило, и, сделав над собой усилие, Гермиона разумно разделила эмоции. Злость нужно направить в правильное русло, не время сетовать над неудавшимся планом и поддаваться сантиментам, когда секунды неумолимо бежали.       Застегнув молнию на сумке и рюкзаке и перекинув каждую через плечо, она взяла на руки кота и поставила переноску на покрывало. В этот момент в доме раздался громкий хлопок — кто-то трансгрессировал прямо в гостиную.       Гермиона вздрогнула и стала пихать Живоглота в переноску, но тот сопротивлялся, не желая сидеть в плетёном заточении, упирался лапами и недовольно ворчал.       — Давай, Глотик, — напряжённо прошептала Гермиона. — Ну же! — но упрямый кот взбрыкнул в руках и, вывернувшись, прыгнул на пол, а затем залез под кровать.       — Нет! — громко прошептала она, ползя за ним. — Негодный Живоглот, иди сюда! Не время показывать характер!       Сумки мешали дотянуться до животного, что свернулось нервным коком у ножки кровати. В это время резко открылась дверь и в комнату зашла пара тяжёлых ботинок, а паркет освещал неясный свет Люмоса.       Гермиона замерла, понимая, что попала в западню. Она лежала на животе, придавленная одной из сумок; кровать скрывала её лишь на половину. Ноги выглядывали из-за края покрывала, и не будь Пожиратель столь глуп, как хотелось Гермионе, с лёгкостью заметил бы её присутствие. Хотя, кто бы это ни был, наверняка уже проверил дом на наличие людей, раз целенаправленно поднялся именно в её комнату.       Мысленно чертыхнувшись и нервно сглотнув, Гермиона ещё раз предприняла попытку дотянуться одной рукой до кота, а другой медленно вынула из кармана джинсов волшебную палочку.       Пока неизвестный медленно ходил по комнате, заглядывая в распахнутый шкаф и за широкие плотные шторы, Живоглот отодвинулся ещё дальше от протянутой руки Гермионы, позволяя лишь мазнуть кончиками пальцев по мягкой шёрстке. Глотик никак не желал покидать родной дом и расставаться с хозяйкой.       Грейнджер снова предприняла попытку дотянуться до рыжего упрямца, но стоило ей неловко шевельнуться, как сумка, перекинутая за спину, соскользнула и тяжело опустилась на пол рядом. В этот миг Гермиона забыла, как дышать, и зажмурилась до пляски белых мушек под веками. «Только не это!» — от напряжения её пробил пот, желудок скрутило.       Шаги резко остановились, и в следующую секунду Гермиону резко дёрнули за ноги. Палочка предательски выскользнула из пальцев и слегка откатилась в сторону. Гермиона тихо взвизгнула от неожиданности, повернулась на спину и со всей силы пнула мужчину, отталкивая от себя. От удара нападавший лишь немного отшатнулся, недовольно рыкнул и с новой силой схватил за ноги, не позволяя ей рефлекторно отползти. Гермиона снова с силой пнула мужчину по голени, пытаясь стряхнуть с себя бугая и вновь заползти под кровать, где она сможет достать портал и исчезнуть отсюда вместе с котом. Гермиона сдула непослушную прядь с лица и в напряжении прикусила губу, отчаянно барахтаясь, но сил не хватило высвободиться из его хватки.       Неизвестный Пожиратель схватил её за бёдра с намерением полностью вытащить из-под кровати. От резкого движения кардиган и майка собрались гармошкой за спиной. Гермиона повернула голову и в свете уличного фонаря мельком увидела гладко выбритую голову и заострённый нос приспешника. Грубые шершавые пальцы сильно сжали кожу на животе и боках, причиняя боль. В висках стучала кровь, сердце колотилось так, что могло сломать рёбра, но Гермиона не сдавалась и не позволяла панике собой овладеть. Она неистово пиналась и била его по рукам, пытаясь ослабить хватку, но ему всё было нипочём. Борьба заняла всего несколько десятков секунд. Нападавший, видимо, понял, что она не в силах с ним справиться, и подал голос:       — Вот ты и попалась, птичка! — прокаркал незнакомый грубый голос. В темноте слышалось его дыхание и грубый смешок. — Я нашёл её! — прокричал он. — Она в комнате, иди сюда!       К ужасу Гермионы на лестнице послышались шаги. На миг её затопила паника, мысли метались в голове, не позволяя связно сообразить, что делать дальше.       В голове словно сработал предохранитель. Страх прошёл. Благодаря сумкам, что не давали ПСу вытащить её и поставить на ноги, Гермиона схватила рюкзак и, глухо рыча от натуги, огрела того по коленям. Послышались брань и грубое шипение:       — Ну всё, ты меня достала! — Пожиратель замешкался, вынимая палочку из рукава, чем и воспользовалась Гермиона: схватила свою палочку и хотела уже приложить урода крепким проклятием, но вовремя себя остановила, вспомнив предостережение Алекса. Ведь если магический Лондон под контролем Пожирателей, то скорее всего и Министерство захвачено. Необдуманное применение магии, когда с неё ещё не снят надзор, выдаст её с головой.       От досады, что её переполняла, Гермиона крепче сжала в пальцах волшебную палочку и, опустив вторую руку, вынула из кармана джинсов подарок Алекса. В это время в комнату влетел другой Пожиратель.       — Ну что, где она? — голос был до ужаса знакомым!       «Только не он!»       — Она под кроватью, чертовка, брыкается, — противно хохотнул лысый.       — Ах, моя Карамелька! — проворковал Кайл, цокая языком, и, остановившись у кровати, присел на корточки. — Вылезай, сладкая, не заставляй применять бо́льшую силу.       Гермиону окатило холодом, и она с удвоенной силой затрясла коробочкой, пытаясь стряхнуть наконец картонную крышку.       — Давай, давай! — шептала она, часто дыша и отбиваясь ногами, молясь про себя, чтобы Гордон к ней не прикасался.       Кайл выпрямился и лениво занёс палочку чтобы перевернуть кровать, но в этот же миг с подушек, угрожающе рыча, на лицо лысого прыгнул Живоглот.       От неожиданности мужчина выпустил её ноги и заметался из стороны в сторону, оглушительно закричал, пытаясь сорвать с лица животное, и налетел на Гордона. Послышался грохот и смачная ругань, извещающая о том, что оба мужчины повалились на пол, давая Гермионе несколько секунд форы.       Почувствовав свободу, она беспрепятственно открыла коробочку и достала на ощупь что-то небольшое и прохладное. Она рефлекторно провела большим пальцем по стеклу и шершавому металлу, напоминающему что-то похожее на заколку или брошь.       — Нет! Глотик! — всё, что успела выкрикнуть Гермиона перед тем, как исчезнуть в голубом сиянии активированного портала; услышала оглушительный крик первого Пожирателя, вой кота и с рычанием произнесённое Гордоном смертельное проклятие.

***

      В Малфой-мэноре отныне всегда витали смертельный холод, тьма и запах крови. Драко не хотел возвращаться в стены когда-то любимого и родного с детства дома. Теперь от него ничего не осталось — лишь каменные, пропитанные тёмной магией стены и постоянный мрак, время от времени пронизываемый стонами и криками людей в подвалах.       Большинство картин и портретов предков династии Малфой пустовали. Даже самые рьяные сторонники тёмной магии и чистой крови не смогли вынести того, что творилось во взращиваемом многими поколениями родовом гнезде. Дорогостоящие гобелены потускнели, комнатные цветы, которые так обожает Нарцисса, поникли и высохли, потеряв в себе жизнь; как в скором времени произойдёт и с живыми хозяевами этих стен.       Идя по тёмным коридорам, Драко содрогнулся от таких дум и мотнул головой, прогнал их из головы. Не стоит предаваться таким мыслям — они имеют свойство сбываться…       На удивление в особняке было тихо и пусто. Когда Драко был здесь в последний раз перед заданием, поместье кишело Пожирателями и пленными. По всей видимости, Волдеморта не было, как и сумасшедшей тётушки Беллы, что позволяло немного расслабиться. Но постоянное чувство опасности не позволяло это сделать. Новое задание вновь не давало покоя, всего лишь на короткое время Драко смог отвлечься, и в этом ему помогла Грейнджер.       Грейнджер.       Почему он не подошёл к ней двумя часами ранее, не обнял и не прижал к себе, не поддержал? Быть может, он бы так и сделал, находись они в параллельной вселенной, где всё было бы в миллион раз проще!       Ему было не всё равно.       Сколько раз он будет повторять про себя это тупое изречение? Да столько, сколько нужно, потому что это правда. Ему было нелегко смотреть, как на глазах бледнеет её лицо, а карие глаза наполняются тоской. Как сникают узкие плечи, опускаются руки и хрупкое тело волной пробивает едва заметная дрожь. Он заметил, ибо не отрываясь следил за ней. Ей было одиноко, скорбно… больно.       Возможно, он и не поймёт этих эмоций, так как никогда не испытывал чувства потери и, дай Мерлин, никогда не испытает. Он мог лишь предполагать, как это тяжело; и на какой-то миг у него появилось желание забрать эту боль. Он также сожалел, что не обладает достаточными умениями в легилименции. Если это было так, то он забрал бы тёмные мысли, внушил забыть всё, абстрагироваться, только бы она не страдала…       «Чёрт! Почему я не подошёл к ней? Трус!» — ругал себя Драко.       Он помнил, как она, растворяясь в портале, одними губами прошептала: «Прощай». В тот миг в нём что-то окончательно сломалось. Он непроизвольно дёрнулся в попытке ринуться к ней и обнять, прижать к себе и в последний раз вдохнуть её аромат. Если бы он это сделал, то ни за что бы не отпустил. Пусть даже против её воли.       Но по какой-то драккловой причине остановил себя. Трус…       «Почему я не поцеловал её в последний раз? Почему позволил отстраниться и лишь взять себя за руку? Идиот!»       Что уж сейчас размышлять и корить себя за то, что не сделал. Уже слишком поздно…       Драко остановился и опёрся ладонью о стену, с усилием прогоняя несвойственные ему метания.       «Не время думать об этом, уже ничего не исправишь. Она ушла и наверняка в безопасности, иначе и не может быть».       От неприятных размышлений его отвлекла тонкая полоска света из-за приоткрытой двери. Это оказалась любимая гостиная матери. Всё в ней было белым, нежным и чистым. Как она сама.       Драко тихо приоткрыл дверь и заглянул в комнату.       Она одиноко сидела на обитом белой замшей канапе и листала любимый сборник стихов. Малфой остановился в проёме двери за её спиной, стараясь не выдавать своего присутствия. Он прислонился к косяку и пробежал взглядом по мягкому, но статному профилю матери.       — Здравствуй, мама, — тихо произнёс он, делая шаг в помещение.       Нарцисса вздрогнула и порывисто опустила книгу. Её голубые глаза расширились при виде любимого сына. Отложив издание в сторону, она встала с диванчика, медленно подошла к сыну и прикоснулась прохладными пальцами к его щеке.       — Ох, Драко! — прошептала она, бегая взглядом по красивому лицу сына. — Ты жив!       — Конечно, я жив. Даже и думать не смей о другом, — слегка сжимая её пальцы, ответил он. — Со мной всё будет хорошо. Я же обещал. — Нарцисса кивнула и погладила своего мальчика по волосам.       От прикосновений в памяти всплыл хрупкий силуэт Грейнджер, Драко осознал, что испытывает схожие к ней чувства. Он так же, по-своему, расслаблялся рядом с Грейнджер, ему нравились её аромат и прикосновения…       Снова неосознанно Драко искал Грейнджер в ком-то другом, но понимал, что никто, как и Нарциссу, её не заменит.       — Всё закончилось? — тихо спросила она.       — Пока да.       — Теперь Хогвартс, — констатировала мать.       — Ты знаешь? — удивился он.       — Конечно, я обязана присутствовать на собраниях, — она села обратно на диван, грустно взглянула на Драко и мягко сжала подол шерстяного платья. — Как ты поступишь?       — Буду делать всё, чтобы дети не пострадали.       Миссис Малфой снова кивнула и протянула к сыну руку. Драко присел рядом, взял её холодные ладони в свои и внимательно посмотрел ей в лицо. Нарцисса так переживала за Драко, что заметно потеряла в весе, скулы выделялись чётче, а под потускневшими голубыми глазами залегли тени, выдавая бессонные ночи и постоянное эмоциональное напряжение.       — Как ты здесь? — мягко спросил он, поглаживая большими пальцами тыльную сторону её ладоней.       — Нормально, дорогой. Я почти всё время провожу в комнате, в библиотеке или здесь, — опуская взгляд, прошептала она. Драко невольно улыбнулся, теперь ясно, почему ему так нравится Грейнджер. Ведь она, как и Нарцисса, обожает книги и сложные науки. Если бы мама не согласилась выходить за Люциуса, то уж точно стала по меньшей мере заместителем министра Магии.       — Я попросила Гетура купить новых книг во «Флориш и Блоттс». Ты знаешь, их, слава Мерлину, ещё не закрыли, — вздохнула она и улыбнулась. — Что про меня спрашивать, я здесь словно птица в клетке…       — Тебя… — резкий спазм в горле не позволил произнести вопрос. Драко вмиг переполнял гнев от мысли, что с матерью в этих стенах плохо обращаются. Он сглотнул и холодно и тихо закончил вопрос: — не обижают?       Не получив ответа, Драко пристально взглянул на неё и чуть сильнее позволительного сжал её пальцы. Нарцисса вскинула взгляд и приподняла вопросительно бровь, воспроизводя привычный для него самого жест.       — Нет, милый, всё хорошо, — дрогнувшим голосом ответила она и поспешно отвела взгляд. Заподозрив неладное, Драко аккуратно коснулся подбородка матери и приподнял её лицо, всмотрелся в грустные глаза.       — Мама? — хмуря брови, проговорил он. — Кто?       — Правда, сынок, всё хорошо, — мягко высвобождая руки из сильных пальцев сына, Нарцисса быстро встала и отошла к окну, стараясь не встречаться с ним взглядом.       — Это он? Снова взялся за своё?! — почти прорычал Драко, рывком поднимаясь за матерью. — Скажи, это Люциус или кто-то из того сброда, что наводнили наш дом?!       Нарцисса вздрогнула всем телом и в крайнем испуге метнула затравленный взгляд на дверь.       — Тише! — просипела она, от эмоций теряя голос. — Драко! Не лезь! — Малфой-младший задохнулся негодованием, на лице заходили желваки, выдавая злость и раздражение. Зная норов сына, Нарцисса подошла к нему, заключила напряжённое лицо в ладони и зашептала: — Сынок, всё хорошо, правда, — видя, какая ненависть плескается в глазах Драко, Нарцисса быстро продолжила: — Это не твой отец, но кто, сказать не могу. Не стану подвергать тебя опасности.       — Какой опасности, о чём ты?! — негодовал он. Но мать гнула своё.       — Физически меня никто не трогает, поверь. В основном я сама виновата — не могу дать достойный отпор, но не принимаю все их сальные шуточки всерьёз. Всё в порядке!       — Кто? — в его голосе звенели злость и упрямство.       — Драко, прошу тебя! — умоляюще прошептала она. — Не ввязывайся. Ты можешь пострадать.       — Мне плевать, — напряжённо наседал он. — Я не позволю…       — А мне нет! — перебила она и уткнулась носом в его плечо. — Ты — самое дорогое, что у меня осталось. Прошу тебя, не совершай необдуманных поступков, со мной всё будет хорошо.       Драко обречённо опустил голову и слегка сжал объятия. Он по обыкновению создал видимость, что сделает так, как ему велят. Ведь для Нарциссы это важно. Но пообещал себе, что как только возникнет такая возможность, он выяснит, кто унижает его мать.       Из мыслей их вывели громкие голоса за дверью. Мимо гостиной кто-то прошёл, рьяно обсуждая, судя по всему, неудавшиеся планы.       Драко резко обернулся к двери. Один из голосов был ему очень знаком.       «Что здесь делает эта сволочь?»       Он почувствовал, как мать напряглась в его объятиях и сильнее прижалась, словно искала защиты.       — Мама…       — Всё хорошо, сынок, — вмиг беря себя в руки, прошептала Нарцисса. — Я в порядке, им меня не сломить. Я же Блэк.       Цисси отступила, и перед Драко уже стояла статная и гордая Нарцисса Малфой. Лицо спокойно и холодно, голос ровный и гордый, а взгляд излучал стойкость и непоколебимость всему, что ждало эту женщину впереди.       — Будь осторожен, — мягко погладила она его плечо. — Обо мне не беспокойся и жди от меня писем.       — Я не прощаюсь, — сжав её ладонь, прошептал Драко. — До отъезда ещё больше недели, — Нарцисса кивнула и сжала пальцы в ответ. Он кивнул ей, поцеловал в щёку и вышел в коридор.       Сделав несколько шагов по слабо освещённому проходу, Драко прислушался. Голоса доносились из кабинета Люциуса.       — Вот же сука — твоя «сладкая»! — басил грубый голос. — Что вообще это было? Ведь был чёткий приказ притащить её в любом состоянии, а ты, малец, ещё поиграть с ней захотел!       — Тише ты, Джегги, — пропел знакомый голос. — Ещё успеем. Но если ты ещё раз назовёшь меня «мальцом» — глотку вырву!       — А ты, — прорычал первый, — не смей так обращаться ко мне! — послышался звон стекла. — Ещё раз услышу, сопляк!.. — раздался тонкий, перекатистый смех психопата, а басистый продолжил сетовать. По голосу Драко узнал и второго. Это был Джагсон. — Псих конченый! И зачем Тёмный Лорд поставил нас в пару? Учти, когда-нибудь я тебя пришью!       — Ой ли! — насмешливо протянул Гордон. — На твоём месте я бы беспокоился о своей шкуре.       Повисло молчание, а затем снова раздался голос Кайла:       — А почему это ты с ней был так нежен, м? Понравилась? — Драко вслушивался в диалог, сказанное поселяло в душе нехорошее предчувствие. — Если бы ты вытащил её до того, как я пришёл, тебя бы не настигло это несуразное рыжее животное! Грязнокровка была бы у нас, а твоя рожа — цела, — насмешливо рассуждал Гордон. Джагсон что-то пробурчал в ответ, но Драко не расслышал. — Я бы успел, наконец полакомиться этой горячей штучкой, а ты всё испортил!       — Она грязнокровка! Я даже прикасаться к ней не желаю! — начинал по новой свирепеть Джагсон.       «Эти двое должны были поймать и привести Грейнджер в Мэнор, — заключил Драко, — но у них не вышло, — вздохнул он. — Ей удалось сбежать».       Драко был рад, что Грейнджер воспользовалась приготовленным им порталом, что вручил ей Алекс. Он бы и сам ей его отдал, но гордая гриффиндорка не приняла бы подарок из его рук.       Переведя дыхание и нацепив на лицо привычное холодное выражение, Драко взялся за дверную ручку и хотел было войти в кабинет, но услышал мерный звук шагов по коридору. Быстро вытащив из кармана палочку, он невербально заглушил коридор и произнёс: «Люмос». В свете заклинания показалась долговязая фигура Пия Толстоватого. Он остановился рядом и замер будто кукла, устремив взгляд в темноту коридора.       — Ты что-то хотел? — приподнимая подбородок осведомился Драко.       — Я к Люциусу. У меня срочный разговор, — без выражения ответил Пий, смотря сквозь Малфоя. Драко слегка приблизил палочку к его лицу и внимательно посмотрел на мужчину. В нём было что-то странное, но что, Драко пока не понял.       — Что у тебя за разговор? Может, я ему передам?       Что может быть общее между Толстоватым и Люциусом? Явно не разговоры по душам.       — Я… — запнулся Пий. — У меня срочная новость. Нужен совет.       Драко чуть повёл бровью, разглядывая нечастого гостя, ибо видел он его только перед первым рейдом, то есть довольно-таки давно. Взгляд Пия вообще ничего не выражал; лицо было пустым, что характерно только одному проклятью — Империус.       — Говори, Пий. Его сейчас нет, собрание будет через час, — с нажимом проговорил Драко, пристально глядя в светло-карие глаза собеседника. Вот она — возможность: если и не подставить Люциуса, то быть осведомлённым в делишках отца. Но Толстоватый молчал.       Малфой понял, что это было что-то важное. Недолго думая, Драко жестом приказал идти за ним. Пий безропотно пошёл следом.       Малфой был слегка удивлён таким послушанием ИО Министра Магии, ведь его слово не имело веса на собраниях Пожирателей. Да, сейчас он в Хогвартсе будет вторым после Снейпа, но это ведь не распространялось на всех ПСов.       Драко подошёл к гостиной, где оставил мать, и, постучав, вошёл.       — Мам, прости, что снова беспокою, но мне нужно… — Драко осёкся на полуслове. В помещении находились двое — Нарцисса и Снейп. — Крёстный?       — Здравствуй, Драко, — холодно произнёс профессор. Нарцисса всё так же сидела на канапе, а Северус стоял у камина и отряхивал чёрный сюртук.       — Дорогой, что-то случилось? — вновь откладывая книгу, подняла она брови.       Драко отступил от двери и пропустил в помещение Пия.       — Я встретил его у кабинета и хотел поговорить, но в коридоре делать это теперь небезопасно. У него срочный разговор к Люциусу.       — Сынок, мы с Северусом можем выйти, — подбирая юбку домашнего платья, проговорила Нарцисса, встала и вопросительно взглянула на Снейпа. Тот, чуть прищурив глаза, смотрел на Пия.       — Нет, останьтесь, — покачал головой Драко. — Не нужно никуда уходить, мама. Всё в порядке.       Снейп взмахнул палочкой, закрыл дверь и запечатал её.       — Что ж, Пий, поведай нам, с какими новостями ты явился к Люциусу до собрания? — Толстоватый резко поднял руку и приложил ладонь к лацкану пиджака.       — Я буду говорить только с Люциусом.       — Пий, я же сказал, что передам ему новость, а Северус может дать совет, в котором ты так нуждаешься.       — Мистер Малфой, я не стану говорить, — уже слабо проговорил Пий. Империус даже в этом случае работал безотказно, но всё же недостаточно. В голосе и поведении мужчины слышались надломленность и некая раздвоенность.       Драко посмотрел на крёстного, подавляя в себе разочарование. Он так хотел насолить Люциусу, незаметно вставлять тому палки в колёса, но понял, что этот скользкий чиновник не выдаст подробности его с Люциусом дел.       — Пий, присаживайтесь, — подала голос Нарцисса. — Желаете чаю?       — Не откажусь, Нарцисса, — радушно ответил Пий и слегка поклонился.       Драко и Северус переглянулись. В поведении Пия было много странностей.       — Северус, что ты думаешь об этом? — подойдя к крёстному, спросил Драко.       — Он под Империусом, — коротко ответил он, не сводя пристального взгляда с гостя. Драко так же смотрел на мужчину и размышлял, как вытащить из него нужную информацию. — Но по какой-то причине он сопротивляется ему именно тогда, когда разговор затрагивал тему общения с Люциусом. Возможно, твой отец наложил на него Империус раньше Лорда с намерением быть в курсе дел Министерства, ещё до переворота. Поэтому, как только у Толстоватого появились новости для Люциуса, в нём возникли противоречия, — тихо рассуждал Снейп, поглаживая большим пальцем подбородок. — Он не может пойти против приказа Волдеморта, но и первоначальные указания Люциуса не в силах нарушить.       — Как ты это понял? — Драко был поражён дедукцией профессора.       — Ты взгляни, как он общается с Нарциссой, — протянул Снейп. Драко снова взглянул на Пия и свою мать. Толстоватый учтиво общался с Нарциссой, попивая чай, который принёс Гетур. Драко кивнул, понимая, к чему ведёт Снейп.       — Крёстный, может, воспользоваться легилименцией?       — Хорошая мысль, Драко. Предлагаю это сделать тебе, — многозначительно посмотрел он. — Ты достаточно обучен, далее только практика. Дерзай.       Драко кивнул и зашёл Пию за спину. Направив палочку, он произнёс:       — Легилименс.

***

      Шафтсбери-авеню всегда гудела как улей, особенно в пятницу вечером. Благородные джентльмены в смокингах и изысканные дамы в вечерних платьях неспешно прогуливались по «Лондонскому Бродвею», многие ожидали начала театрального представления в открытых кафе, потягивая коктейли, а кто-то только подъезжал на дорогих авто.       Не были исключением и простые туристы, что стаями проходили по ярко освещённой неоновыми вывесками улице.       Никто не заметил внезапно появившуюся растрёпанную девушку. Она неловко попятилась и облокотилась о кирпичную стену какого-то здания. Словно во сне, сделала шаг в сторону и скрылась во тьме небольшого проулка между домами.       Гермиона согнулась и упёрлась руками в колени, пытаясь вдохнуть полной грудью. То, что произошло несколькими минутами ранее, никак не укладывалось в голове. Мало того, что она лишилась родителей, так ещё и кот погиб, защищая её от ПСов. Из глаз сами по себе хлынули слёзы. Потеря любимого пушистика была последней каплей в сдерживании эмоций, и плотину прорвало. Она обняла себя одной рукой, а второй зажала ладонью рот, давя рыдания. Умом она понимала, что расклеиваться не время, но не смогла сдерживаться. Вся горечь прошедших событий давила всё сильнее, а мысли о том, что она теперь одна, стойкости ни на унцию не прибавляли.       Гермиона прикусила губу в попытке привести себя в чувство, нужно двигаться дальше и добраться до Норы. Это нужно было тщательно продумать, ведь она планировала появиться у Уизли только завтра утром, но снова её планам не суждено было осуществиться. Новый план нужен как можно быстрее, и для этого должна быть холодная голова, которой она пока не могла похвастаться.       Гермиона с силой зажмурила глаза, судорожно слизывая слёзы с пересохших губ. Она вытерла тыльной стороной ладони солёные дорожки, шмыгнула носом и проглотила горький ком в горле, всё больше погружаясь в тяжёлые мысли.       В чувство её привела упавшая с плеча сумка. Гермиона подскочила и подхватила её, не позволяя упасть на асфальт. Она медленно выдохнула, пригладила волосы и огляделась по сторонам.       Театральная улица роилась людьми. Здесь были и туристы, и зазывалы-гиды, предлагающие задорным голосом экскурсию по городу. Все были заняты собой и не заметили одинокую девушку, скрытую тенью здания театра Шафтсбери от ярких светящихся афиш, блеска витрин и рекламных тумб.       Гермиона плотнее запахнула полы кардигана и тихонько вышла в толпу, сливаясь с потоком людей. Ей нужно было найти укромное место, где она смогла бы переодеться и окончательно собраться с мыслями.       Хотя до станции метро Пикадилли было не очень далеко, пешком до неё добраться нереально — слишком уж вымотанной она себя чувствовала, да и сумки были не лёгкими, а брать такси не было смысла. Тем более она не хотела «светиться».       В который раз Гермиона пожалела, что ещё несовершеннолетняя и не может применять магию. Ведь трансгрессировать было бы намного безопасней и быстрее, чем идти в толпе людей. Не покидало чувство преследования, хотя она знала, что отследить одноразовый и незарегистрированный портключ невозможно, но страх быть пойманной не угасал.       «Нужно скрыть лицо и волосы, раз я собираюсь воспользоваться услугами "Ночного Рыцаря", — размышляла Гермиона, ненамеренно постоянно оглядываясь. — Кто знает, может, и там засланные ПСами невинные люди под Империусом, как Стэн Шанпайк».       Завернув за угол здания, Грейнджер подошла к пабу «Грейп Стрит». Юркнув за спиной что-то обсуждающей между собой охраны, она быстрым шагом прошла в помещение и потонула в шуме галдящих посетителей заведения. Пройдя вдоль барной стойки, Гермиона зашла в уборную и закрылась в одной из кабинок.       Сев на крышку унитаза, Гермиона закрыла глаза и задержала дыхание, переносицу снова защипало, а горло сжало спазмом подступающих слёз.       «Нельзя раскисать! — не переставала твердить себе Гермиона. — Слезами в этом деле не поможешь! Всё получится. Ты справишься, ты сильная».       Кивнув самой себе, Гермиона быстро встала и расстегнула сумку с вещами. Порывшись несколько секунд в ворохе вещей, она достала первую попавшуюся толстовку, которая оказалась велика на несколько размеров.       Ощупав эмблему любимой футбольной команды отца, Гермиона не смогла подавить всхлип. Эта вещь оказалась у неё совершенно случайно. В тот день Гермиона разбирала постиранную одежду и по ошибке положила толстовку не в ту стопку. Отдать её отцу она так и не успела.       Погладив пальцем букву «А» и пушку на эмблеме, Гермиона невольно вспомнила, как летом прошлого года она с родителями ездила на озеро. Отец как раз был в этой кофте. Неосознанно Грейнджер обняла себя за плечи, сграбастала ткань и уткнулась в неё носом, пытаясь уловить запах отца, но одежда хранила всего лишь аромат чистого белья…       Из воспоминаний Гермиону вывела забежавшая в уборную компания девушек. Они стали смеяться и что-то бурно обсуждать. Гермиона встрепенулась, выныривая из горьких дум, собрала кудри в пучок с помощью резинки, натянула на голову капюшон и прислушалась.       Судя по бурной болтовне, отхожее место ещё не скоро опустеет, поэтому Гермиона подхватила сумки и вышла из кабинки. Компания сразу же притихла и проводила её изумлённым взглядом. Выходя в зал, Гермиона услышала возмущённое:       — Кэти, ты говорила, что у этого паба четыре звезды? Почему пускают всякий сброд! Сообщи Бену!       Гермиона ещё сильнее натянула капюшон и рванула к выходу, чуть не сбив с ног официантку.       — Аккуратней, парень! — взвизгнула та, чудом удержав пару пустых пивных кружек на подносе.       Гермиона не своим голосом прохрипела извинения и выбежала на улицу.

***

      Погружаться в разум человека под Империусом оказалось, мягко говоря, странно.       Мысли Пия были… прозрачны и тягучи. В них можно было вложить любые понятия, суждения, любую идею, и человек подчинится.       Без труда просмотрев несколько недавних воспоминаний, Драко усмехнулся мягкотелости Толстоватого. В этом мужчине не было внутреннего стержня и воли. Он был настолько податлив для внешнего контроля, что Драко стало даже противно копаться в его голове.       Пролистывая события нескольких дней, он обнаружил момент, когда в кабинет министра вошёл мужчина средних лет и сообщил, что его группа, разбиравшая недавние дела Руфуса Скримджера в Отделе тайн, обнаружила завещание Альбуса Дамблдора.       Интуиция Малфоя никогда не подводила. Он сразу заподозрил нечто важное в информации, которую тот хотел передать лично Люциусу. И не ошибся.       Драко видел, как Пий кивает и просит принести данный свиток и приложения к нему в кабинет. Пролистав воспоминания, Малфой видел, как Толстоватый просматривает официального вида бумаги, сидя за столом. На нём была та же одежда, что и сейчас.       Он прочёл строки завещания:       «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора.       Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне.       Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр "Сказок барда Бидля" в надежде, что она найдёт их занимательными и поучительными.       Гарри Джеймсу Поттеру я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством».       Прочитанное Драко показалось странным. Зачем директору было нужно завещать такое барахло? Ведь эти вещи, по сути, не несут в себе никакой ценности.       Он осмотрел письменный стол, за которым сидел Толстоватый. На нём одиноко лежала маленькая, потрёпанная временем книжка. Всего остального из списка не было.       Нахмурившись, Драко ещё раз пробежал глазами по тексту и задержал взгляд на дате вручения завещанного — 01.08.1997 год.       «А, ну понятно, — размышлял Малфой, смотря, как Пий подобрал книжонку и лениво её пролистал, — Грейнджер в это время была на острове… В моей постели».       Он аж облизнулся, вспоминая ту ночь, но быстро сбросил наваждение, требуя от себя сосредоточиться, так как разум Пия «поплыл». Взяв контроль по новой, Малфой сообразил, что эта книжка с детскими сказками не может быть просто безделушкой. В ней обязательно заключено что-то важное. Мудрость старого волшебника была неоспорима.       По всей видимости, это понял и Толстоватый. Он спрятал книгу во внутренний карман пиджака, поправил волосы и встал из-за стола. Убрав свиток с завещанием в верхний ящик стола, вышел из кабинета.       Драко моргнул, выходя из разума Пия. Тот вздрогнул и встряхнул головой, непонимающе оглядывая комнату. Не теряя времени, Драко оглушил подопытного и серьёзно взглянул на крёстного.       — Северус, это завещание Дамблдора, — лицо Снейпа не изменилось. — ПСы откопали его в Отделе тайн, разбирая дела Скримжера. Поттеру и Уизли завещанное было вручено в срок, а вот Грейнджер — нет. Эта книга у него во внутреннем кармане, — пояснил Драко, подцепляя волшебной палочкой полу расстёгнутого пиджака.       Снейп сделал шаг ближе и заглянул во внутренний карман. Манящими чарами он аккуратно выудил сборник сказок и медленно повернул книгу в воздухе, рассматривая обложку.       Драко подхватил издание и большим пальцем раскрыл её на середине.       — Как думаешь, что в ней может быть такого ценного?       — Не нужно недооценивать Альбуса Дамблдора, Драко, — задумчиво протянул Снейп, издалека рассматривая затёртый корешок. — Она ценна не своей оригинальностью и ветхостью, а содержанием.       — Сборник детских сказок… — прошептал Драко, листая несколько страниц. Он на мгновение замер, когда заметил нечто странное: весь текст был написан руническими символами, что было весьма странно, так как те сказки, что читала ему мать, были на традиционном английском языке. Решив не показывать удивление, Малфой захлопнул сборник и, взглянув на мать, растянул губы в тёплой улыбке. — Мама, помнишь, как ты мне читала сказку «Фонтан Феи Фортуны»?       — Конечно! А ты очень любил «Волосатое сердце колдуна», — улыбнулась в ответ Нарцисса, словно всё, что ранее проходило в этой комнате, её не касалось. — Уже тогда, в возрасте четырёх лет, на тебя сильно влияло воспитание Люциуса.       Драко не стал поправлять мать в том, что концовка его сказки была бы иной и что теперь он не видел в этом рассказе ничего хорошего. Грустно улыбнувшись, он спрятал ценную книгу во внутренний карман.       — Северус, я могу оставить её себе?       — Как пожелаешь, Драко. Она предназначается не мне, — ровно проговорил Снейп и медленно перевёл взгляд тёмных глаз на обмякшее тело в кресле. — Сам с ним закончишь или мне поработать над его воспоминаниями?       — Да, не волнуйся, я справлюсь, — Драко не был столь искусен в практике подмены воспоминаний, но решил рискнуть. Тщательно стереть воспоминания об их встрече он сможет, а всё остальное уже не его беда.       Северус коротко кивнул, предупредил Малфоя о скором собрании и вышел из гостиной.       — Драко, а кому была завещана книга?       — Грейнджер. Гермионе Грейнджер, — поправился он, вспоминая, что мать ни разу её не видела, разве что во время Чемпионата мира по квиддичу.       — Жаль, что она не получит завещанное, ведь в этой книге могут таиться некие подсказки, — многозначительно приподняла она бровь.       — Почему ты так считаешь? — занося волшебную палочку над черноволосой головой Пия, спросил Драко. Ему было интересно мнение матери.       — Судя по обложке, она древняя. Посмею даже предположить, что это первое издание, — мягко проговорила Нарцисса. — Надеюсь, ты поступишь правильно и передашь эту вещь в нужные руки.       Малфой выдержал взгляд матери и кивнул, понимая её намёк. Она, как и он, хотела, чтобы эта бессмысленная война имела другой исход.       Почистив и изменив память Пия, Драко сел рядом с Нарциссой и стал ждать, когда шестёрка Люциуса очнётся. Спустя пару минут Толстоватый поднял веки и с непониманием огляделся.       — Миссис Малфой?       — Пий, вы зашли выпить чаю перед собранием, — мягко проворковала Цисси и улыбнулась, отпивая из тонкого фарфора зелёный Улун.       — Мне… — в замешательстве поправляя лацканы пиджака, промямлил Пий. — Я пришёл к Люциусу…       — Так он сейчас придёт, — сложив пальцы в замок, невозмутимо подал голос Драко. — Можете встретить его в главной гостиной вместе с остальными Пожирателями.       Толстоватый кивнул, встал из кресла и отрывисто пошёл к выходу. Драко усмехнулся его поведению, ведь после изменения памяти жертва всегда дезориентирована, но это пройдёт, пока он спускается вниз. Никто не заметит неладное.       Он обменялся с матерью взглядами. Она отставила чашку на столик и серьёзно посмотрела на сына.       — Ты всё сделал правильно, сынок. Но всё же будь осторожен.

***

      Драко вышел в коридор и неосознанно коснулся кармана пиджака, где был спрятан сборник сказок. Идти с ним на собрание было опасно, поэтому он решил скрыть его чарами в своей спальне. До нужного момента.       Направляясь в западное крыло особняка, Драко снова прошёл мимо кабинета Люциуса.       Зная, что, встретив у камина Пия, он сразу же поведёт его к себе в кабинет, Драко остановился рядом с дверью. За ней слышались те же голоса.       «Эти придурки до сих пор спорят», — хмыкнув, подумал Малфой.       Убрав эмоции с лица, он открыл дверь и вошёл.       В одном из кресел вальяжно развалился Гордон, неспешно потягивая виски из бокала. На диване же, неприлично широко расставив ноги, восседал Джагсон, занимая почти всю мебель своей тушей.       — О, Драко, здравствуй, — пробасил лысый. Драко видел, как он был напряжён. Скрещённые руки на груди подрагивали, колени в нервном тике дёргались. Взглянув тому в лицо, Малфой едва сумел сдержать усмешку. Широкое лицо и острый нос с горбинкой, как и блестящая лысина, были располосованы почти залеченными царапинами.       Малфой перевёл холодный взгляд на Гордона, на удивление успешно пряча под равнодушием отвращение и гнев. Стоило ему взглянуть на его наглую морду, как внутри всё закипало и снова возникало желание придушить ублюдка.       — Развлекаетесь? — без эмоций произнёс Драко, проходя вглубь кабинета и грациозно присаживаясь в высокое кожаное кресло во главе стола. Драко вспомнил недавний разговор этих двоих и решил подлить масла в огонь: — Празднуете очередной провал?       Гордон вздёрнул подбородок и недобро прищурился, разглядывая его.       — Это ещё как сказать… — промычал Кайл. — У меня всегда есть козырь в рукаве, — подёргал он бровями.       — Неужели? — насмешливо продолжил Драко.       Он изо всех сил усмирял свою злость.       «Ещё одно слово из поганого рта этого идиота, и я его прикончу!»       Но ситуацию спасла вовремя раскрывшаяся дверь. На пороге собственного кабинета стоял Люциус, а за его спиной по стойке смирно вытянулся Пий Толстоватый.       — Так, — по обыкновению манерно протянул Малфой-старший. Быстрым цепким взглядом оценив обстановку и на миг задержав колючий взгляд на лице Джагсона, он остановил его на своём сыне. — Что здесь происходит?       Драко смело выдержал взгляд Люциуса и самодовольно ухмыльнулся. «Папочка не ожидал встречи с горячо ненавистным сыночком?»       — Мы вернулись с задания, Люциус, — словно разговаривая со своим приятелем, подал голос Гордон. — Вот, пьём виски. Присоединишься?       Люциус прошагал к столу и, не глядя на сына, сделал властный жест кистью, приказывая тому освободить место. Драко, не меняясь в лице, поднялся и отошёл к окну. Его взгляд упал на Пия, что медленно последовал примеру Люциуса и прошёл в помещение. Его поведение не выдавало недавнего ментального вторжения, он, так же как и всегда, вёл себя словно марионетка на ниточках.       — Прошу всех покинуть мой кабинет! — ледяным голосом потребовал Люциус. — Кроме тебя, Пий, — уточнил он, когда ИО министра дёрнулся к двери. — Тебя тоже это касается, Гордон.       Кайл стрельнул странный взгляд в Люциуса, но встал и направился за Джагсоном.       Драко, дождавшись, когда двое ПСов выйдут за дверь, тоже двинулся к выходу.       Люциус не удостоил наследника и взглядом, что нисколько не задело Драко. Его устраивали такие отношения, он ничего не хотел менять. Так было проще.

***

      Дома, фонари и множество автомобилей мелькали перед глазами. Гермиона сидела на жёсткой кровати первого уровня трехэтажного волшебного автобуса и без эмоций смотрела в окно. Ей не хотелось даже моргать — все силы уничтожила скорбь по потере родителей и любимого Глотика. Гермиона медленно облизнула сухие губы и натянула на глаза капюшон, скрываясь от случайных взглядов пассажиров, которых, к слову, было мало. Она направлялась в деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул, близ которой находилась Нора, думая, что там наконец обретёт необходимое сейчас спокойствие.       Ей везло. Очень везло. Выбежав из паба, она по чистой случайности не попалась охране, вовремя успев вильнуть в толпу проходящей мимо бара экскурсии. Как и сейчас, она попала в смену какой-то старушки, хотя у Гермионы было подозрение, что это может оказаться Пожиратель под оборотным зельем или всё же бабуля, но под проклятьем. Гермиона сильнее сжала волшебную палочку в кармане-кенгуру.       Женщина же радушно поприветствовала, приняв её за мальчишку. Представилась Матильдой Свон и выдала билет. Грейнджер удивилась, что бабулька не спросила её имени и к кому она едет в известную деревушку. Просто сообщила водителю Эрни маршрут и села в своё кресло.       Автобус как всегда мотало из стороны в сторону, и Гермиона держалась за металлическую спинку, сжимая пальцы до белых костяшек. Время от времени автобус подбрасывало, отчего она взлетала над матрасом, но даже такая сумасшедшая езда не могла привести её в чувство. Все мысли были сосредоточены на желании как можно быстрее попасть к родным людям. Ведь семья Уизли и Гарри — единственные, кто остался неравнодушен к её жизни.       О случившемся Гермиона старалась не думать, отвлекая себя насущной проблемой.       Пейзаж сменился, когда «Рыцарь» выехал за черту города. И через пару десятков минут затормозил. Скорость передвижения на этом автобусе была магически усиленной и непостижимой.       — Приехали! — задорно крикнул водитель. — Оттери-Сент-Кэчпоул.       Гермиона вскочила с места, едва автобус затормозил, и, не прощаясь вылетела из салона. Миссис Свон проводила её взглядом через окно и прошептала:       — Удачи тебе, девочка.       Стоило ей выбежать под моросящий дождь, как «Ночной Рыцарь» сорвался с места и исчез в ночи.       На часах было уже без четверти одиннадцать, когда Гермиона добрела до многоэтажного дома четы Уизли.       Вот только встретил её не светлый, тёплый дом, а полуразрушенное здание с выбитыми окнами.       От шока Гермиона встала столбом. Не в силах пошевелиться, она смогла лишь приоткрыть рот в горьком осознании трагедии.       «Как? Что произошло и когда?..»       Но из вороха сбивчивых мыслей её выдернула чужая волшебная палочка, уткнувшаяся прямо между пятым и шестым позвонком. Гермиона дёрнулась и попыталась вскинуть свою, но смутно-знакомый женский голос произнёс:       — Не стоит этого делать, если жизнь дорога.       Гермиона зажмурилась и подняла руки. В голове промелькнула досадная мысль, что фортуна оказалась недолговечной…       Неизвестная быстро вырвала палочку из её рук и слегка подтолкнула в спину.       — Топай.       Гермиона повиновалась, не смея поворачиваться. Ей даже в голову не пришло оказать сопротивление. Грейнджер плыла будто во сне, словно всё это происходило не с ней. Ноги делали шаги на автомате, дышала она через раз. У неё и мысли не было, что в этом месте могла быть засада.       Пройдя пару десятков ярдов под неустанным надзором неизвестной, Гермиона увидела знакомый гараж мистера Уизли. Открылась грубая деревянная дверь, заливая тропинку жёлтым магическим светом. В дверном проёме показалась чья-то фигура, а потом Гермиону грубо затащили в помещение. Послышался скрип старых петель, и дверь закрылась. В это же мгновение капюшон резко сорвали с головы и кто-то прижал её за плечи к стене.       — Гермиона? — воскликнул женский голос, но она не могла разглядеть, кто это, глаза резало с непривычки от яркого света.       — Это может быть не Гермиона, — жёстко проговорил мужской голос. Он был также ей знаком. Гермиона проморгалась и огляделась. Перед ней стояли с палочками наизготовку Римус Люпин и Тонкс.       — Профессор Люпин?! — выпалила Гермиона, вскидывая руки ладонями вперёд. — Тонкс?! Что здесь произошло? Почему дом разрушен? Что с семьёй Уизли?!       Но Люпин не дал продолжить. Он приставил палочку к её горлу и тихо спросил:       — Ответь, что Гермиона Грейнджер сказала мне в Воющей хижине в конце её третьего курса обучения в Хогвартсе?       На секунду замешкавшись, Гермиона пару раз моргнула, собирая мысли в общую кучу. Если она затянет с ответом, то это может повлечь за собой плачевные последствия. Поэтому, прочистив горло, Гермиона просипела:       — В тот вечер я сказала вам, что намеренно от всех скрывала правду о том, что вы оборотень, хотя поняла это ещё до Рождества.       В гараже повисло молчание, затем Тонкс перевела на Люпина вопросительный взгляд. Гермиона же наконец смогла полностью разглядеть давних знакомых. Люпин осунулся, его волосы с ранней сединой отросли до плеч и были собраны в хвост. Тонкс же не изменилась, вот только волосы у неё были теперь светлые, а не розовые, как раньше.       Выждав с минуту, Люпин медленно опустил палочку и внимательно оглядел её.       — Гермиона, где ты была всё это время? Мы искали тебя.       Грейнджер несмело опустила руки и вновь одёрнула слишком длинные для себя рукава.       — Я была в Штатах. Прятала родителей, — коротко ответила она.       — Орден был у тебя дома, — начала было Тонкс, но Гермиона её прервала:       — Когда это было?       — Примерно неделю назад, — ответил за Тонкс Люпин.       — В каком состоянии был дом? — тихо продолжила Грейнджер.       — В порядке. Пуст и чист, а что?       — Сегодня я обнаружила его разгромленным с наложенными отслеживающими чарами.       Тонкс и Люпин переглянулись, а Гермиона смогла немного расслабиться, опираясь спиной о стену.       — Была ловушка… — протянул Римус. — Как ты ускользнула?       — С помощью портала, который подарил мне друг, — ответила Гермиона.       — Умно, — кивнул Римус. — После, как я понимаю, ты сразу направилась в Нору, — констатировал он.       — Да. Что произошло?       — Было совершено нападение прямо в день свадьбы Билла и Флёр. Одновременно с Министерством Магии, — стала объяснять Тонкс, а Люпин отошёл в сторону. — Никто сильно не пострадал, — быстро успокоила она, видя вопросительный и обеспокоенный взгляд Гермионы. — Теперь штаб Ордена находится в коттедже «Ракушка», так как площадь Гриммо раскрыли.       — Как, когда? — встрепенулась Гермиона и, сухо сглотнув, постаралась успокоить себя. Теперь уже нечему удивляться и бурно реагировать на такие события — надвигалась открытая война.       — Три дня назад Гарри и Рон совершили налёт на Министерство. Каковы были цели этих действий, нам не известны, — продолжил Люпин, снова подходя к ним. — Но, судя по всполошившимся чиновникам, им удалось провернуть это дело с успехом. При побеге, видимо, что-то пошло не так, и заклятье Доверия было взломано, поэтому дом на площади Гриммо теперь не при делах.       — Где ребята? — расправив плечи, чётко спросила Гермиона. Она решила твёрдо: она присоединиться к ним.       — Никто не знает, — грустно покачала головой Тонкс, заправляя прядь волос за ухо. — Когда произошло нападение, они вместе трансгрессировали в неизвестном направлении, а о пребывании на Гриммо стало известно только благодаря Кикимеру. Он появился у Кингсли и сообщил о вторжении.       Гермиона кивнула, прижимая кулак к губам. Вот и всё, разошлись их дороги. Как теперь ребята без неё, ведь пропадут совсем!       — Гермиона? — с беспокойством в голосе спросила Тонкс, участливо сжимая её плечо. — Не расстраивайся, всё будет в порядке, ребята не пропадут, они умные.       Грейнджер лишь кивнула.       — Что ж, не вижу смысла затягивать разговор. Мы это можем сделать и позже, — ровно молвил Люпин. — Тонкс, я останусь здесь следить за периметром, а ты доставь Гермиону в штаб.       Тонкс кивнула и жестом позвала её следовать за собой. Выйдя из гаража, они прошли от силы двадцать футов в темноту, затем Нимфадора аккуратно подхватила Гермиону за локоть, и их затянула воронка трансгрессии.

***

      Гермиона испытала чувство дежавю, когда Тонкс выпустила её руку.       Они стояли на песке, и лишь небольшой домик в темноте чуть поодаль светился яркими окнами. И доносился шум волн. Гермионе показалось, что она на миг вернулась на остров.       Встряхнув головой, она поправила лямки сумок и последовала за Тонкс. Они прошли по тропинке вниз и остановились. Нимфадора молча отдала Гермионе её волшебную палочку и стала выстукивать по двери замысловатую мелодию. Через несколько минут из-за двери послышался осторожный голос:       — Пароль.       — Красный дрозд, — в дверную щель прошептала она. — Молли, это Тонкс.       Последовала пауза, затем дверь с тихим скрипом отворилась, и на пороге появилась Молли Уизли.       — Тонкс, я как раз испекла пирог, как проходит слежка… — защебетала она, но, как только её глаза разглядели Гермиону, замолчала на полуслове. — Великий Мерлин, Гермиона! — радостно и в то же время удивлённо воскликнула она. — Ты нашлась! Я уже неладное стала думать! Проходите, проходите… — засуетилась женщина.       — Молли, я не смогу остаться. Я здесь только для того, чтобы доставить Гермиону к вам. Мы увидимся позже.       Глаза миссис Уизли вмиг погрустнели, но она кивнула и ответила:       — Хорошо, будьте с Ремусом осторожны.       Когда Тонкс скрылась в темноте, Молли наглухо закрыла дверь, запечатала её невербальными заклинаниями и медленно взглянула на Гермиону. Она же тихо стояла в стороне, не в силах поднять взгляд: почему-то чувствовала вину перед Роном и Гарри. Если бы она не засиделась на том острове, то, возможно, ничего этого бы не произошло…       — Как ты, милая? — тихо спросила Молли, подходя к ней. — Что случилось, на тебе лица нет?       Гермиона вдохнула, намереваясь ответить, но в кухню вбежала Джинни.       — Мам, кто это был? — с порога спросила она. — Гермиона! — и мигом подскочила к подруге и заключила её в объятия. — Мерлин, как я рада тебя видеть! Где ты была всё это время? Мы так волновались за тебя!       — Джинни, дай ей хотя бы вдохнуть, — устало улыбнулась миссис Уизли и отошла к плите. — Ты, верно, голодна? — не дождавшись ответа, женщина уже накладывала в керамическую миску суп и, взмахнув палочкой, заставила нож нарезать хлеб.       Гермиона лишь кивнула. Она была так рада, что всё же отыскала родных людей, но улыбка никак не хотела появляться на губах, словно лицевые мышцы онемели.       — Скидывай сумки и пойдём, я покажу, где ванная, — быстро сказала Джинни, потягивая за лямку рюкзака. Гермиона повиновалась и, оставив вещи у входа, пошла за младшей Уизли.       Проведя в ванной чуть больше десяти минут, Гермиона немного успокоилась. За это время она смогла переодеться и умыться.       Спустившись вниз, она встретила Билла и Флёр. Оказалось, что этот коттедж являлся их собственностью, перешедший по наследству от тётушки Билла. Отужинав и немного пообщавшись с семьёй, Гермиона поднялась в спальню, где жила Джинни, и легла на соседнюю кровать.       Сегодня был очень долгий день, и она жутко устала. Не было сил даже разобрать вещи, не то что обсуждать или рассказывать прошедшие события. Уизли не наседали, а она пока не горела желанием откровенничать.       Едва голова Гермионы коснулась подушки, её сморил тяжёлый сон.