Отыщу тебя

      Её вкус и ответное желание сводили с ума. Драко порывисто сминал губы, стискивал её в объятиях, сжимал тяжёлые локоны на затылке и млел от робких пальчиков на шее и плечах.       Она, отвечая на поцелуй, провела ладонями по рубашке к воротнику и невольно смахнула галстук на пол. Пальцы дрожали, дыхание участилось, как и бег сердца в груди. Прикосновения Драко были очень приятны. В какой-то момент он тесно прижался к её бедру, позволяя ощутить доказательство своего возбуждения. Щёки вмиг налились румянцем, а внизу живота сладко сжалось, заставляя плотнее свести бёдра. От знакомых ощущений Гермиона вздрогнула и испустила полустон в губы Драко.       Он слегка прихватил зубами нижнюю губу и, отстраняясь, мягко потянул, смотря в порозовевшее личико. Её глаза были закрыты, меж бровей залегла небольшая морщинка…       ― Всё в порядке? ― хрипло спросил он, расстёгивая её рубашку, Гермиона кивнула, быстро облизнула губы и что-то прошептала в ответ.       Рубашка спала с плеч, повисая на локтях. Драко улыбнулся краем губ, припал к шее, провёл языком по ключице и захватил тонкую кожу над ярёмной ямкой. Он дразнил её, проводя ладонями по спине к бёдрам и обратно, заставлял привыкнуть к прикосновениям.       Взгляд задержался на бинте чуть ниже плеча. Драко нахмурил брови, признавая свою ошибку, и, наклоняясь, чтобы поймать её взгляд, легонько поцеловал совсем рядом с отрезом марли, молча прося прощение за причинённый вред.       Гермиона не ответила, лишь кивнула и погладила по затылку, словно говоря: «Всё хорошо, это ерунда».       Драко подался вперёд и снова увлёк её в поцелуй. Медленно провёл по бокам и, не прерывая поцелуй, обхватил ладонями набухшую от желания грудь. Гермиона пискнула, выгнулась и попыталась неосознанно отстраниться, но он не позволил. Довольно резко вновь прижал к себе. Жар кожи чувствовался сквозь рубашку, заставляя тело заходиться приятными мурашками.       Она дрожала, несмело ерошила волосы, проводила ноготками по затылку, пуская приятные разряды по позвонкам. Часто дышала, когда он прокладывал вереницу поцелуев по линии челюсти и вздрагивающей гортани. Ткань мешала ощутить её так, как нужно. Драко погибал от притяжения упрямой желанной девочки. Пах сжимался от невыносимых судорог возбуждения. Стоять было всё сложнее, и он увлёк Гермиону на постель.       Он опустил её перед собой и, не теряя времени, вновь припал к шее. Драко медленно поднял подол юбки и сжал бедро. Гермиона выдохнула и выгнулась дугой, вдавила затылок в простыни, почувствовав музыкальные пальцы совсем рядом с тесьмой трусиков. Драко продвинул руку чуть дальше и мазнул костяшками по влажной ткани.       Драко вожделенно приоткрыл губы и устремил на Гермиону тёмный взгляд. Она снова так ярко и чувственно реагировала на их близость. Крышу рвало от факта взаимного желания, её влаги и запаха.       Он удовлетворённо ухмыльнулся и провёл кончиком языка вниз по линии пупка. По мелким содроганиям и трепету живота чувствовал, как её тело просило, молило о ласке.       Расстегнув пуговицы, он снял юбку и отбросил на пол. Ждать больше не было сил, возбуждение горело в жилах адским огнём, необходимость почувствовать её переполняла, ощутить хотя бы на вкус, если не позволительно кожей.       Драко опёрся ладонью о матрас и навис над ней, ловя пьяный взгляд карих омутов. Гермиона поняла вопрос.       — Я не готова к большему, Драко, — робко прошептала она. — Но я хочу узнать, — и на выдохе: — Покажи мне, каково это — чувствовать те эмоции.       Собственные слова прозвучали словно со стороны. Она сухо сглотнула, моля Мерлина, чтобы Малфой правильно понял её просьбу. Всё-таки она хотела. Хотела его, несмотря на бухающие в голове противоречия. Стоило ей озвучить желание — и его первое прикосновение пронзило яркими ощущениями.       Он слегка склонил голову к плечу и сощурился, разглядывая, как блаженно закатываются её глаза и запрокидывается голова.       — Нравится? — хрипло спросил он, медленно поглаживая влажные трусики. — Знаю, что нравится, — протянул он. — Хочешь ещё?       Гермиона опёрлась на локти, подняла алеющее лицо и посмотрела ему в глаза. Драко закинул колено на кровать, перенёс на него тяжесть тела, протянул ладонь и неторопливо смял грудь через ткань лифа. Этого оказалось мало, и он, отогнув чашечку, обвёл напряжённый сосок большим пальцем.       — Хочу, — задыхаясь, тихо прохныкала она, не сводя взгляд с пальцев на своей груди. Невероятно! Неужели это происходит по-настоящему? Она не спит? Это не сон?       Лицо Драко дрогнуло в улыбке, он медленно облизнул нижнюю губу и покатал между пальцами сосок.       — Что ты хочешь? — Драко понимал, что ходит по тонкому льду и не стоит сейчас играть в излюбленные игры, но остановить себя уже не смог. Была бы его воля, он бы не стал тянуть книзла за хвост и, задрав юбку, нагнул её через подлокотник кресла и трахал как последнюю шлюху; но это была Грейнджер, его Гермиона, а не прожжённая, развратная Ребекка. Потому он пока не мог себе такое позволить.       — Я… — пискнула Гермиона, когда он слегка потянул за затвердевшую ягодку, в то же время потеребив двумя пальцами набухший клитор. — Ах… Драко, пожалуйста…       — Что ты хочешь? — повторил он.       Гермиона закусила губу и часто задышала, когда Драко, не отгибая ткань, провёл пальцем по налившимся желанием губкам, круговыми движениями подталкивая упрямую девчонку изгнать стеснение.       — Ах, Драко, не заставляй меня… это произносить, — сбивчиво просипела она, сминая простынь в ладошках.       — Скажи это, Грейнджер, — настойчиво проговорил он, отстраняя руку, — иначе не получишь то, что так желаешь.       Гермиона тихо замычала, сводя ноги, желая задержать его ладонь. Воспитание, вбитое примером поведения матери, и природная робость не позволяли сорваться с уст всего одному, но пошлому слову.       Драко склонился и зашептал в губы:       — Ну же, скажи, — захватил нижнюю губу и вновь мягко за неё потянул. — Со мной ты можешь забыть о стеснении, отпусти себя.       Гермиона провела ладошкой по предплечью, плечу и погладила загривок, слегка сжимая в пальцах мягкие волосы. Он, не мигая, смотрел ей в глаза, а она с наслаждением разглядывала длинные ресницы и расширенные желанием зрачки.       Он был прав: все правила, по которым она жила, тяготили и загоняли в рамки, а так порой хотелось свободы.       Отпустить себя… Легче сказать, чем сделать, но Драко просил довериться, обещал не заходить дальше дозволенного…       Гермиона на секунду зажмурилась, сжала губы и выдохнула, окончательно расслабляясь.       — Ли… Попробуй… — просьба никак не хотела срываться с губ.       — Скажи… — мурлыкал Драко, опаляя дыханием кожу шеи и медленно поглаживая внутреннюю часть бедра. — Ты хочешь, чтобы я тебя вылизал?       Гермиона испуганно распахнула глаза и взглянула на чувственные губы, озвучившие столь пошлое желание.       Гермиона кивнула, но этого оказалось недостаточно.       — Скажи, иначе я трахну тебя прямо сейчас! — рыкнул он. Для подтверждения собственных слов Драко поднялся на колени и резко дёрнул Гермиону на себя за бёдра.       — Нет! Не надо! — она захлебнулась воздухом и вцепилась пальцами в его запястья. Драко, не сводя с неё взгляд, замер в ожидании. Угроза подействовала, и Гермиона выпалила: — Чёрт тебя дери… Лизни меня!       Слово обожгло горло, на глаза невесть откуда навернулись слёзы, лёгкие сжались, препятствуя вздоху. Но она так хотела! Желала его, что даже мимолётный страх не стал помехой.       — М-м-м, Грейнджер, — хрипло прошептал Драко, — моя умница.       Она зажмурилась, пытаясь отгородиться от крика морали в голове. Как же всё это было пошло, грязно…       Через пару секунд её глаза распахнулись, а губы раскрылись в немом чувственном вскрике, поскольку Драко опустился ниже, довольно жёстко, но приятно прихватил скрытые бельём нижние губки и медленно втянул их в рот. Гермиона дёрнулась, вновь выгнула спину и коротко, тихо вскрикнула.       Драко скользнул ладонями по талии и обхватил обеими руками бёдра, фиксируя вздрагивающее тело, вновь повторил манёвр, заставляя её тяжело вдохнуть.       — Ещё?       Гермиона в ответ лишь что-то поощрённо выдохнула. Стон застрял в горле, стоило ей почувствовать, как трусики сдвинулись, нежную кожу опалило горячее дыхание, а потом…       — Да… — едва слышно выдохнула она, хватая себя обеими руками за волосы. Это было… более чем приятно. Сначала по лобку скользнула небольшая щекотка от его языка, а после тянущее, но ласковое ощущение вакуума.       Значит, вот оно как!       «Драко, да, чёрт, хорошо! Как же хорошо!» — мысли бились друг о друга, путались, перемешивались в неразборчивую массу.       — Скажи это ещё раз, — щёлкнув языком по клитору и слегка всосав, низким голосом потребовал Драко.       Гермиона не поняла, как озвучила мысли вслух, поскольку уже ничего не соображала, лишь чувствовала сильные пальцы на бёдрах, тепло его дыхания и язык на самом сокровенном.       Драко снова пробовал, пил её сладость, отведывал только её такой невероятный вкус.       — Скажи! — Драко провёл всей поверхностью языка по промежности, заставляя повести бёдрами в такт языку, напряг и погрузил его кончик в девственное лоно. Гермиона застонала в голос и с силой стиснула в кулаке простынь.       — Драко!       Блаженство вкушать её было сравнимо лишь с собственной разрядкой, которая, к слову, давила бетонной плитой. Внизу живота покалывало от неудовлетворённости и перевозбуждения, и Драко с досадой подметил, что не далёк тот момент — как последний девственник изольётся в штаны.       Чтобы хоть как-то ослабить кровяное давление, он быстро расстегнул брюки и сильно сдавил член в кулаке. Легче не стало, и он попытался отвлечься на Гермиону, но вот незадача — она являлась главным возбуждающим фактором!       «Драккл, замкнутый круг!»       Не удержав в себе рык, Драко оторвался от её лона, заменив губы пальцами, и обратился к Гермионе:       — Помоги мне, — почти отчаянно.       Было видно, что она с первого раза не услышала просьбу, но, ощутив, что что-то изменилось, приоткрыла глаза.       Брови в непонимании дрогнули. Но позже глаза слегка расширились. Она быстро взяла себя в руки, соглашаясь с внутренним голосом, который твердил, что она тоже должна доставить удовольствие и попробовать… его самой. Гермиона неловко поднялась, принимая вертикальное положение, и отодвинулась назад на локтях. Внутренних противоречий не было, лишь желание сделать приятно и ему.       Драко перестал ласкать её, с досадой думая, что она сбегает от него, но в следующий минуту, немного поразмыслив и что-то для себя решив, Гермиона протянула руку в немом приглашении.       Вся сцена была окутана молчанием, слова были лишними. Вместо них эмоциями кричали тела и взгляды.       Драко скинул обувь и залез на постель, встал на колени и уютно разместился меж её ног. Он мягко обрисовал сгибом пальца линию подбородка и припал к губам. Поцеловал медленно и глубоко, давая ощутить собственный вкус.       Привкус его губ был пряным… необычным. С непривычки Гермиона повела головой, но поцелуй не прервала; провела ладонями по груди, к шее, задевая ноготками кадык. Медленно, пуговка за пуговкой расстегнула рубашку. Пальцы действовали сами, повинуясь инстинктам. Разум поглощал страстный, медленный и глубокий поцелуй.       Когда её уста оказались свободны, Гермиона облизнула губы и снизу вверх посмотрела в его глаза, словно спрашивая: «Что мне делать?»       Драко, держа взгляд, перехватил её ладонь и медленно начал спускать пальчики по своей груди. Его дыхание участилось. Он с усилием проглотил порыв нагло повалить её и заставить взять в рот, раз на большее она пока не готова, но… не хотел пугать. Всё должно случиться правильно. Он устал от легкодоступных девок и быстрых трахов. Это ему уже было неинтересно.       Её рука дрогнула, когда пальцы коснулись мягкой полоски волос под пупком, а после плотно обтянутый нижним бельём член.       Драко прикусил кончик языка, когда её пальчики коснулись низа напряжённого живота. Прикосновения были до безумия приятны, пускали горячие волны под кожу, сжимали нутро, выводя возбуждение на новый уровень.       Гермиона прикрыла глаза, пытаясь успокоить волнение. Мысленно уговаривала себя воспринимать всё как изучение нового, познание его тела…       Она сглотнула и сомкнула пальцы там, куда так упорно вела его уверенная рука.       Сначала появилась мысль, что ему стало больно, поскольку Драко уткнулся носом в изгиб её плеча, глухо рыкнул и шумно задышал.       Касаться его было необычно и трепетно. Это было похоже на… Нет, не было тому сравнения. Лишь в равной степени приятная твёрдость и мягкость, а смесь его дыхания и шёпота сводила с ума!       — Умница…       Драко обхватил её талию и ещё ближе придвинул к себе, практически усаживая к себе на колени. Коснулся губами шеи и слегка прикусил мочку уха. Потянул за запястье, побуждая огладить ладонью, и Гермиона сделала поступательное движение, отчего услышала болезненно-поощрённый вздох сквозь зубы.       — Вот так, — протянул он, отпуская её запястье. Драко отогнул плоскую резинку, высвобождая жаждущий ласки орган.       Гермиона отдёрнула руку и сильнее зажмурилась.       Драко молчал, но тяжёлое дыхание на уровне её виска оповещало об ожидании более смелых действий. Первое касание было секундным, настолько быстрым, что Гермиона не распознала, до чего дотронулась.       Сглотнув сухой ком, Гермиона провела по бедру Драко кончиками пальцев, ощупав брюки, ремень, скомканное нижнее бельё и…       Она не смела открыть глаза и опустить взгляд, хотя так хотелось. Пошлость происходящего разбавляло смущение, а его приглушённое дыхание и лёгкие поцелуи придавали смелости. Гермиона вздрогнула, почувствовав, насколько было влажно между её ног. Она была до предела возбуждена, и поэтому хотелось дарить ему те же ощущения. Она нежно огладила его по всей длине, несмело задевая большим пальцем гладкую головку. На ладони возникло немного вязкой влаги, это не отпугнуло. Наоборот, заставило опереться лбом о плечо и разомкнуть веки.       Было темно, но в бликах горящего камина можно было разглядеть размер. Сглотнув, Гермиона скосила на него глаза. Драко упирался лбом о её плечо, кожей она ощущала испарину на его коже, а телом — лёгкую дрожь. Он отрывисто выдыхал воздух и слегка вздрагивал, выдавая едва сдерживаемые судороги удовольствия.       Гермиона скромно улыбнулась, услышав одобрительное мурлыканье, когда немного сжала пальцы. Драко опустил ладонь и слегка надавил на внутреннюю часть бедра, прося раздвинуть ноги.       Она подчинилась немой просьбе и развела бёдра, раскрывая саднящее естество. Его пальцы скользнули под ткань и накрыли влажную плоть. Стало настолько приятно, что Гермиона не смогла сдержаться. В экстазе склонила голову, вдохнула смесь лёгких ароматов парфюма, мускуса и тёплой кожи и издала стон в шею. Его запах заводил, и, не сдержавшись, она поцеловала манящую кожу в благодарность за нежность и аккуратность.       Драко разрывался миллиардами ядерных бомб, когда почувствовал смесь стона и поцелуя на коже, она сильнее задвигала ладонью, задевая уздечку сгибом пальцев, что просто убивало.       Он был на грани, ведь простой щелчок ― и он взорвётся. Поэтому скользнул средним пальцем между гладких, набухших губок, с силой затеребил клитор, вынуждая прыгнуть в бездну вместе с ним.       Гермиона дёрнулась от приятного жеста, обхватила его шею ладонью и припала к губам в уверенном поцелуе, одновременно подалась вперёд и зажала член между их телами.       Как же ей нравилось то, что Малфой с ней творил!       — Чувствуй, детка, представь, как будет прекрасно, — влажно разомкнув поцелуй, выдохнул в губы и подхватил под ягодицы, приподнимая её чуть выше.       Гермиона поняла, о чём речь, когда он стал двигаться, скользить по коже, размазывая смазку по её и своему животам, в то же время наращивая нажим пальцев.       — Чёрт! — протяжно ругнулась Гермиона, жмурясь и выгибая спину. Её губы задрожали, а в уголках глаз вновь собрались слёзы.       И вот она уже начала вздрагивать бёдрами в такт его движениям, Драко покусывал её губы и наблюдал сквозь ресницы самую прекрасную картину. Он едва сдержался от порыва погрузить в неё палец.       Нет. Не так и не сейчас.       — Кончай, поощри меня.       Гермиона замычала через сомкнутые губы, выгнулась в пояснице, почти повисая на его руке, вонзила ноготки в плечо, а член сильно, так прекрасно сдавила в ладошке от переполняемого желания и последние пару раз смело погладила по всей длине.       И он кончил, последовав за ней. Уткнулся в шею, загнанно дыша в заходящую бешеной жизнью венку. Ладонь повлажнела от её соков, он чувствовал частые сокращения нежной плоти и стекающее по животу собственное семя.       Придя в себя спустя несколько секунд, Драко провёл ладонью по штанине, стирая её влагу, и обнял крепче, с наслаждением зарываясь носом в волосы. Она выпустила удовлетворённый член, устало и смущённо опустила голову ему на грудь.       Было хорошо. Гермионе не верилось, что всё, что произошло между ними, — не сон и не наваждение.       Его дыхание замедлилось, тело пришло в движение. Гермиона ощутила мягкие прикосновения на спине, затем в волосах и лёгкие поцелуи на плече. Но всё это внезапно прекратилось.       Он слегка вздрогнул и удивлённо вздохнул. Гермиона резко подняла голову, пытаясь разглядеть в полумраке комнаты его лицо. Драко замер и устремил стеклянный взгляд за её плечо: меж бровей залегла морщинка, губы сложились жёсткой линией.       ― Что-то не так?       «Только не это! Только не сейчас!» ― мысленно застонал Драко.       Метку опалило, левое предплечье резануло болью. Драко часто задышал и порадовался, что рубашка всё ещё была на нём и Гермиона не видит извивающую тьму на руке.       ― Всё… в порядке, ― выдавил он, провёл ладонью по её затылку и коротко поцеловал в висок. ― Мне пора.       Гермиона села на постель и прикрылась руками, с удивлением и толикой подозрения посмотрела на Драко.       ― Что случилось? ― осторожно спросила, подмечая напряжённость в его голосе и позе. ― Я что-то не так сделала?       Губы Драко дрогнули. Глупая, не в ней дело.       ― Всё хорошо. Поужинай и ложись спать, ― усердно не замечая судорожную боль в руке, он плавно поднялся с кровати и быстро привёл себя в порядок. Драко старался не смотреть на неё и не выдать своего состояния. Вероятно, Гермиона забыла про метку, и напоминать ей об этом факте он не станет. Не после того, что она ему подарила.       Подхватив с пола галстук, Драко взял палочку с подушек дивана и, невербально очистив последствия близости, застегнул рубашку.       ― Кинси.       Когда он накидывал галстук на поднятый ворот рубашки, в комнате раздался негромкий хлопок.       ― Хозяин вызывал Кинси? ― пропищал эльф.       Осознав, что в комнате они теперь не одни, Гермиона молниеносно сгребла покрывало к груди и полностью закрылась от чужих глаз.       ― Замени ужин, ― властно приказал Драко, быстро обведя указательным пальцем поднос, и направился к выходу. Эльф согласно кивнул, поклонился и засуетился у столика.       Драко снял с двери заклинания и повернулся к Гермионе. Укутанная в одеяло, она выглядела чертовски мило. Он бы не ушёл и, возможно, даже уговорил бы её на большее, но навязанный долг диктовал иное. Мысленно поблагодарив эльфа за то, что отвлёк её внимание на себя, вышел из комнаты.

***

      Родное поместье вновь встретило холодом и тьмой. Магия, окутывающая земли, давила тяжестью совершённых на территории тёмных деяний. Осквернённые убийствами и невинной кровью вековые камни, казалось, выли от причинённого урона, просили прекратить бесчинства, освободить. Магия рода поддерживала стены семейного гнезда из последних сил, но выгнать чужаков не могла — впустил тьму в родные стены сам глава семьи. И дай Мерлин, чтобы родовая магия не отплатила вырождением достопочтенной династии.       Драко стоял на холме и без эмоций смотрел на острые шпили и тёмный фасад особняка.       Хруст гравия под ногами сопровождал короткую дорогу к парадной двери. Окружающая фауна давно издохла от пронизывающей по всему периметру чёрной магии. Белые величественные павлины сгинули, розарий и теплицы с редкими цветами матери давно засохли, плодовые деревья сгнивали от корней…       Пахнуло неприветливой стынью тёмного холла. Было тихо, и Драко знал ― такая тишь не предвещает ничего хорошего. Предплечье поднывало, что гласило о прибытии всех участников сборища. Он мысленно просил, чтобы не было вакханалии, но вот какой в этом смысл?       На миг остановившись у спуска в подземелья, Драко посмотрел во мрак лестницы. Он знал наверняка — в данный момент там заключены неугодные Лорду чиновники Министерства, пойманные члены Ордена и просто грязнокровки. Но одна девушка выбивалась из всех. Луна Лавгуд. Странная студентка Хогвартса курса помладше, дочь не менее странного чистокровного и нестандартно мыслящего мага Ксенофилиуса Лавгуда, за чьи нескрываемые понятия дочурка и была заточена в пыточную камеру. Держал бы выключенным свой печатный станок — и она была бы в безопасности. Однако, насколько знал Драко, её не трогали, лишь пугали и плохо кормили.       Драко встряхнул левой рукой и стал спускаться в катакомбы особняка.       ― Кинси, ― шёпотом позвал он. Эльф появился тихо и молча поклонился.       ― Когда в последний раз кормили Луну Лавгуд?       Эльф на миг задумался, но вскоре расправил уши и пропищал:       ― Кинси точно не знает, сэр, но на кухне слышал, как эльфы обсуждали это. Кинси предполагает, что три дня назад.       Стало быть, он прав — её морят голодом. Кивнув, Драко вынул волшебную палочку из рукава пиджака и приказал:       ― Подготовь плотный ужин и, как только позову, принеси.       Домовой кивнул, поклонился и уже занёс узловатые пальцы для щелчка, как Драко его остановил тихим:       ― Как она?       Кинси в непонимании воззрел глазами-блюдцами на хозяина, но после кивнул, смекая, о чём речь:       ― Мисс спит, господин. Мисс поужинала и приняла водные процедуры…       ― Достаточно, ― прервал его Драко, отгоняя неуместные в данное время мысли. ― Можешь исполнять приказ.       Эльф вновь поклонился и беззвучно исчез.       Войдя в гулкий, тускло освещённый коридор, Драко сделал пару шагов и наткнулся на охрану. Тощий, незнакомый Пожиратель средних лет выпрямился на стуле, стоило Драко выйти из тени в светлый круг от факела.       ― Мистер Малфой, ― кивнул он, ― пришли попрактиковаться?       ― Вроде того, ― делано хмыкнул. ― В какой камере Лавгуд?       ― Пятая, ― коротко ответил худосочный, неопределённо махнув рукой в недра коридора.       Нахмурившись, Малфой повернулся вполоборота, делая вид, что что-то обдумывает, но быстро развернулся и наслал на охранника парализующее заклинание. Дылда стал заваливаться на спину, ошалело вертя глазами. Драко подался вперёд и схватил его обеими руками за рукава мантии ― упади он, наделал бы шуму и выдал с потрохами. Грубо, но бесшумно уложил на грязный пол и, наколдовав сонные чары, не теряя времени направился по коридору. Отсчитав нужную дверь, он заглянул сквозь решётки, но в темноте помещения узницу было не видно.       ― Кинси, ― тотчас рядом возник эльф с подносом в ручонках. Драко отпер дверь заклинанием и забрал поднос. ― Карауль здесь, ― заходя в камеру, приказал Драко.       Эльф кивнул, встал у двери и сложил ручки за спиной.       В помещении было темно, поскольку окон для пленных не подразумевалось. Драко брезгливо повёл носом: пахло нечистотами и сыростью.       ― Кто здесь? ― раздался дрогнувший голос.       Драко поставил поднос на пол, сотворил несколько светящихся огоньков и осмотрел узкую темницу.       В дальнем углу помещения сидела сгорбленная фигура со спутанными светлыми волосами. Лавгуд затравленно посмотрела исподлобья, но, видимо, узнав посетителя, подняла измазанное грязью лицо в форме сердечка.       ― Драко Малфой?       ― Да, Лавгуд, это я, ― тихо ответил он, присаживаясь на корточки напротив.       ― Ты… ты пришёл меня пытать? ― обеспокоенно спросила Луна, в страхе отодвигаясь по стене. ― Не надо, пожалуйста, я ничего не знаю, я не знаю, где Гарри, я…       ― Тише, ― так же спокойно прервал её он. ― Тебя пытали? ― Луна не ответила, лишь отвернула голову. Он разглядел в мерцающем свете несколько сизых синяков на скуле и подбородке.       Драко поднялся и левитацией перенёс поднос с едой поближе к ней. Луна сначала опасливо, искоса посмотрела на оружие в его руках, затем с интересом — на поднос.       Драко повернулся, чтобы выйти, но притормозил и прошептал:       ― Я не смогу тебе помочь и предотвратить пытки. Я над этим не властен…       Он вдохнул зловонный воздух, намереваясь сказать: «Прости», но слово застряло в гортани. Он захлопнул рот, сглотнул и вышел наконец из каземата, не заметив понимающего и сочувствующего взгляда.       ― Кинси, как только пленница опустошит поднос, убери следы моего пребывания здесь и запри дверь.       ― Будет сделано, хозяин, ― утвердительно кивнул эльф и зашёл в камеру.       Драко быстро преодолел расстояние до входа, стёр память охраннику, очистил его тряпьё от грязи и усадил обратно на стул, подтасовывая всё так, словно его никогда здесь не было.

***

      Поднявшись по ступенькам, Драко мерным шагом вошёл в обеденную залу. Его встретил по обыкновению длинный стол. За ним уже восседали приспешники и тихо о чём-то шептались. Самого Волдеморта, как и его змеи, поблизости не было.       Драко осмотрел присутствующих. Взгляд зацепил фигуры Люциуса и Беллатрисы, а также Яксли и Долохова — постоянные лица на таких сборищах. И с облегчением выдохнул, когда не нашёл в рядах Нарциссу. Место рядом с Люциусом пустовало. Он мысленно скривился, увидев по левую руку от кресла Беллатрису.       «Всего собрание, Драко, одно собрание!» — скандируя про себя как мантру эту мысль, Драко уселся в свободное кресло между Люциусом и Беллой, старательно не обращая внимания на тошнотворно лукавый из-под тяжёлых век взгляд тёмных глаз.       — Ты почти опоздал, — прошипел уголком губ Люциус. — Чтобы впредь такого не было!       — Я сам решу, — в свою очередь спокойно и довольно-таки расслабленно парировал Драко. Он едва заметно повёл подбородком и на короткое мгновение прикрыл веки, почувствовав втягивающий воздух звук совсем рядом с ухом.       — От тебя вновь пахнет похотью, жеребёнок! — ликующе протянула Белла. — Прямиком из борделя?       Драко подавил дрожь, когда худые пальцы с длинными ногтями бесцеремонно поползли вверх от колена к бедру. Он вновь прикрыл глаза и медленно выдохнул носом воздух, призывая все свои силы к спокойствию.       — Да, тётя, — протянул он, выделяя последнее слово интонацией. — В этот раз я неплохо порезвился, — он повернул голову и столкнулся с ней чуть ли не нос к носу.       Белла на секунду сощурила глаза, видимо понимая намёк, а затем изогнула полные губы в ухмылке. Драко жёстко выдержал взгляд, хваля себя за мастерски скрытые эмоции.       ― Кого ты сегодня выбрал? ― жарко прошептала она, облизывая взглядом его лицо. ― Блондинку? ― уголок её губ приподнялся, выражая омерзение. ― Или ры…       Договорить она не успела, поскольку двери непозволительно громко открылись, впуская в залу Гордона и Клер.       Эдер была одета в приталенный сюртук Пожирателя, мантию и в высокие сапоги ― это всё, что смог разглядеть Драко, пока та уверенно, с долей превосходства вышагивала по гранитному полу.       ― О-о-о, ― протянул Гордон, скалясь во все свои тридцать два зуба. ― Коллеги, приветствую!       ПСы, сидевшие за столом, переглянулись. Некоторым из них не посчастливилось познакомиться с неуравновешенным психопатом, коим являлся Гордон, поэтому те немногие поначалу со смехом, а после с холодным раздражением следили за новыми выкрутасами местного шута.       ― Позвольте представить нашу соратницу ― Клер Эдер! ― с видом и интонацией рефери продекламировал Кайл.       Эдер, держа его за руку, прошла в центр зала и встала аккурат напротив стола, дабы позволить всем присутствующим себя разглядеть. Пожиратели мрачно смотрели на представление, никак не реагируя, а она то ли подыгрывала придурку, то ли сама наслаждалась спектаклем, поклонилась, чуть разведя руки.       «Что ж в реверансе-то не присела? ― отстранённо подумал Драко. ― До самого пола, как подобает леди».       За считанные секунды напряжение переросло в раздражение, и Драко с силой сомкнул челюсти, подавляя злость на этих клоунов. Неизвестно, что его привлекло в Люциусе, но Драко мельком и искоса взглянул на своего отца. Тот сидел ровно и напряжённо, только вот приподнятый левый уголок рта выдавал удовлетворение.       «С чего бы? Неужели он трахает американку?»       Противно ли об этом было думать? Нет, нисколько. Просто безразлично. Драко давно знал, Люциус практически всё время проводит в борделе, забавляясь с полукровками. Знала об этом Нарцисса? Конечно знала, ведь Люциус давно дал понять своей законной, к слову, прекрасной и красивой жене, что она ему неинтересна. Почему? Ответ прост ― браки по расчёту априори не могут быть счастливыми. Ну… может быть, в очень редких случаях. И это уже не злило, так как Драко ничем не мог в этом помочь матери, а впустую сотрясая воздух, может только навредить ей.       Понимая, что непозволительно долго задержал взгляд на отцовской физиономии, Драко вновь перевёл взгляд на Клер, которая уже восседала напротив. Гордон сидел через два ПСа от неё и о чём-то переговаривался с Эйвери.       И такую же жизнь дражайший папаша готовил для Драко? Он такого не допустит и не женится на непонятной маниакальной дуре!       Клер, медленно облизнув губы, перехватила его взгляд, откинулась на спинку кресла и склонила голову к плечу. С видом оценщика она словно выискивала в нём недостатки.       ― Клер, сладкая, ― визгливо проворковала Белла, грудью наваливаясь на стол. ― Как добралась?       ― Белла, ― мягко проговорила она, с неохотой отводя взгляд от Драко. Она положила локти на стол, фальшиво улыбнулась и кивнула, ― всё прошло наилучшим образом.       ― Вот и хорошо! Клариана, я отобрала для тебя экземпляр, ― заговорщически понижая голос, начала Белла. ― Тебе должно понравиться. Грязнокровый мальчишка, ровесник Драко.       Сам Драко, изображая безразличие и отрешённость, стал делать вид, что также её рассматривает.       Заметив интерес, Эдер встряхнула волосами и вытянула шею, как бы дразня его. Драко же не обратил на её потуги ни малейшего внимания, обдумывая сказанное тёткой. Очевидно, речь шла о Томасе, а также Белла упомянула гоблина, давая Клер выбрать жертву.       «Плевать, ― размышлял он, готовясь к ещё одному тяжёлому разговору с Волдемортом. ― Пусть хоть всех грязнокровок во главе с Поттером притащат ― мне всё равно. Только…»       Моргнул, отгоняя запретные мысли о Грейнджер. Вот дурак! Олух несусветный! Белла владеет легилименцией так же блестяще, как и Северус. Рассчитывать, что она не воспользуется своими умениями, верх безрассудства.       ― …верно, Драко?       Он вынырнул из мыслей и медленно перевёл взгляд на Эдер. Она вальяжно расселась в кресле, наклонила голову набок, позволяя волосам мягкой волной покрыть правое плечо и руку.       Вопрос ввёл Драко в лёгкий ступор, и чтобы не выдать себя, он вытянул губы в ухмылке и приподнял бровь, спокойно играя свою роль. Цепко оглядывая девчонку, оценивая её. Клер проглотила наживку и чуть ли не томно прикрыла в экстазе глаза, вероятно, представляя Драко в качестве увеселения.       От необходимости вести диалог Драко избавили открывшиеся тяжёлые двустворчатые двери. В зал вошёл Тёмный Лорд. В помещении сразу же повисло напряжённое молчание. Пожиратели умолкли и покорно склонили головы, даже Гордон прекратил разглагольствовать на какую-то пустую тему.       Драко так же медленно опустил подбородок, быстренько ставя на разуме блоки. Старался дышать размеренно и глубоко. Тихое мурлыканье слева заставило скосить глаза: Белла сидела так же покорно, но на её лице, завешенном волнистыми чёрными прядями, блуждали удовлетворённость и предвкушение. Драко вернул взгляд на место и сосредоточился на шипящем, ленивом голосе Волдеморта.       ― Яксли, как продвигается излов грязнокровок?       Корбан важно переплёл в узел пальцы перед собой и, ухмыляясь, спокойно ответил:       ― С частой периодичностью, мой Лорд. В Министерстве Амбридж уже посадила под замок больше двадцати воров магии. Дементоры рады прибавлению новой пищи.       Вслед сказанному раздались разрозненные смешки среди собравшихся подпевал. Драко буравил отполированный дубовый стол напряжённым взглядом, не смея привлечь внимание.       Яксли продолжал доклад о выполнении работ в Министерстве, далее к обсуждению охоты на грязнокровок вступил один из егерей, отвлекая красноглазого. Но спустя несколько десятков минут он вновь ощутил разумом прожигающий взгляд Волдеморта, чувствовал, как тот ментально сверлит мозг, пытаясь проникнуть глубже, просмотреть воспоминания и мысли молодого последователя. Драко коротко моргнул и рвано вздохнул, усиливая защиту. Возможно, Реддл его подозревает, а может, просто не в духе и ищет предлог выместить гнев.       ― Драко, мой мальчик, ― прошелестел Реддл. Пришёл его черёд для ответа. ― Как продвигаются дела в Хогвартсе?       Драко на миг прикрыл глаза, подбирая нужные слова и интонацию, не поднимая глаз, ответил:       ― Всё спокойно, мой Лорд. Разделение по статусу крови прошло успешно, преподаватели не вмешиваются.       ― А ученики… скажем, гриффиндорцы? ― с напускной задумчивостью протянул Реддл, буравя Драко тяжёлым взглядом.       ― Пытаются, ― кивнул Малфой и смело поднял взгляд, ― но их прыть быстро подавляется.       — Тобой?       Он с усилием выдержал бликующий багрянцем взгляд и уверенно произнёс:       — Отчасти.       Его обуяло нехорошее предчувствие от того, как Реддл склонил голову, словно обдумывая что-то. В следующую минуту Лорд посмотрел на противоположную сторону стола, позволяя Драко выдохнуть.       ― Хорошо, очень хорошо… ― проговорил Реддл, смотря на Розье. Тот всё это время с прищуром наблюдал за Драко.       ― Всё готово? — вопреки ожиданиям, Реддл обратился не к Розье-старшему, а к Петтигрю, который заискивающе выглядывал из-за колонны.       ― Да, господин, ― свистящей интонацией ответил Питер. Его обрюзгшее и щербатое лицо натянулось, явив неприглядную гримасу не известного Драко торжества. ― Мальчишка может приступать.       Драко удивлённо вздёрнул подбородок. Что это значило, он не знал, но чувствовал, что ничего хорошего. Быстро обежав глазами присутствующих, Драко не отыскал наглую морду Роули, и Северус на сборище отсутствовал. Может, они просто остались в школе? Хотя Торфинна не было видно уже дня четыре. Как раз после его приватного визита на ковёр к Лорду.       ― Отлично, ― со свистом протянул Волдеморт. ― Драко, проследуй за Хвостом, докажи мне свою преданность, ― повёл он бледной тощей кистью, тошнотворно перебирая в воздухе длинными пальцами, указав в направлении спуска в холл поместья, ― покажи, как мы недовольны.       Драко сглотнул неприятный ком. Всё, что сейчас назревало, могло иметь лишь два варианта исхода: или за этим следует его наказание, или же наказание, но в его исполнении.       «Что значит „мы недовольны”? Кому показать?»       Проглатывая нервозность и страх, он поднялся с кресла и пошёл вдоль стола, ловя на себе взгляды присутствующих. Мельком стрельнув уголком глаз, Малфой-младший зацепил блудливое выражение на лице Эдер, а после злобную и одновременно ехидную мину Гордона — он явно предвкушал малфоевское наказание.       Спускаясь в катакомбы поместья, Драко морально готовился причинять боль, вспоминал, каково это — калечить живого человека, так как знал это не понаслышке, наученный стараниями тётки и собственного отца.       Скрип двери каземата вывел его из тяжёлых воспоминаний. Драко вошел в помещение, учтиво открытое Хвостом, и смело поднял голову.       В нос ударил смрад смеси нечистот, пота, сырости и крови. В камере было темно, но позвякивание кандалов извещало о присутствии узника.       Дверь с лязгом закрылась, погружая его во тьму. Драко быстро обернулся, подавляя в себе желание броситься к входу.       — Накажи его, — послышался приглушённый голос Хвоста. — Хозяин желает подтверждения твоей преданности.       Удаляющиеся шаги оповестили, что Петтигрю ушёл.       «Что ж, — подумал Драко, нахмурил брови и сжал волшебную палочку. — Это необходимо сделать для отвлечения внимания. Что, если меня кто-то подставил, рассказав, как я вступился за полукровок, или…» — Драко намеренно оборвал поток мыслей.       Он взмахнул палочкой. Магические огоньки осветили довольно-таки большую темницу с земляным полом и влажными стенами, на которых стыло висела пара потухших факелов.       Эпицентром сего вида был подвешенный за цепи знакомый Драко узник.       Им оказался Торфинн Роули. Цепи тянулись прямиком из потолка. Плечевые суставы ПСа были неестественно вывернуты, грудная клетка выдвинута вперёд, являя разводы синяков и смазанные кровавые ссадины из-под разодранной и грязной рубахи.       Драко обошёл его по дуге, затыкая голосок морали, закапывая нравственность и добросердечность, кои ещё присутствовали в душе и не были уничтожены, как бы Люциус и Реддл ни старались.       Он понимал, что если спасует сейчас, то даст повод Лорду отыграться на близком для Драко человеке — Нарциссе. Этого он позволить не имел права.       Пусть его душа заживо загнивает, но подвергать мать большей опасности он не станет.       Взмахнув палочкой по второму разу, Драко прошептал:       — Инсендио.       Факелы зажглись, ещё больше освещая влажный каземат.       Роули повисал на цепи без сознания. Это осложняло дело, ведь он обязан выполнить приказ, а отсутствие понимания происходящего Торфинна мешали сделать это.       Только вот какая цель была этой кары — никто Драко не оповестил. Может, это была просто проверка? Испытание не то чтобы веры, а покладистости?       Хотя… об этом можно узнать у самого заключённого.       Что ж, нужно пытать? Так он будет это делать, тем более если объектом истязаний является жадный до убийств приспешник.       — Малфо-о-ой, — раздался из-за двери протяжный ехидный шёпот. — Что-то не слышно криков подопытного.       Гордон.       — Твою мать! — тихо выругался Драко.       — Или ты хочешь, чтобы на его месте оказалась твоя матушка? — Кайл продолжал давить на нервы. — Я не прочь с ней побеседовать в приватной обстановке!       «Так вот кто её донимает!»       Вмиг свирепея от брошенных слов, Драко сжал кулаки, из последних сил держа себя в руках.       Как же хотелось выйти и вытрясти всё дерьмо из психопата, но… Малфой не мог ставить жизнь матери ниже своих желаний. Просто не смеет даже думать об этом; но всё шло к противостоянию, так как усмирить Гордона было необходимо. Иначе задание будет не выполнено.       Настырный американец не унимался, стоял за дверью и в красках рассказывал, каким образом начнёт «общение» с Нарциссой.       Этого Драко уже не смог стерпеть.       Он развернулся и, концентрируя всю ненависть, кинул в дверь боевое. Дверь в камеру с грохотом открылась, тем самым откидывая Кайла на противоположную стену. Раздался приятный слуху вскрик, побуждающий Драко скривить губы в удовлетворённой ухмылке.       — Гордон, не вынуждай применять силу, — делая шаг в коридор, ледяным, но дрогнувшим от переизбытка гнева голосом прошипел Драко. — Сейчас не до тебя, но будь уверен — у нас выдастся возможность выяснить отношения.       Гордон сполз по камню, но не потерял сознание. Он вскочил, попутно вытаскивая из кармана палочку.       — Что, струхнул нежный мальчик, м? Не для тебя — мараться, белоручка?!       Американец вскинул палочку, но Драко среагировал быстрее: молниеносно вновь откинул Гордона к стене, отчего у того из уголка рта вытекла тонкая струйка крови.       — Ах ты, сука! — прохрипел Гордон, медленно поднимаясь на ноги. — Я достану тебя, сволочь! Да как ты смеешь… не позволю её отнять, выкормленный аристократишка!       На крики и грохот сбежались двое дозорных.       — Не лезьте, — приказал Драко, краем глаза замечая, как мужчины возносят волшебные палочки.       Драко вовремя обернулся и уклонился от фиолетовой вспышки, но не успел поставить щит. Следующее заклинание попало ему в район живота. Драко, превозмогая боль, в последний момент изловчился и оглушил Гордона. Он вновь влетел в стену и сполз на пол уже без чувств.       — Так-то лучше, — выдохнул Драко. — Утащите это недоразумение, пока я его не прихлопнул, — раздражённо выплюнул он и сделал несколько шагов в направлении пыточной, от которой в пылу дуэли успел отойти.       Тяжело дыша, Малфой вошёл в каземат. От грохота Роули пришёл в себя и молча исподлобья смотрел на Драко покрасневшими от перенесённых ранее пыток глазами.       Глубоко вдохнув смердящий воздух, Малфой сжал жалость глубоко внутри и сконцентрировался на злости и гневе, которых, к слову, было сейчас в избытке. Выходка Гордона сослужила неплохую службу и дала необходимый толчок, пробудила нужную концентрацию ненависти.       — Здравствуй, Торфинн, — холодно поприветствовал Драко, спокойно выдерживая злобный взгляд. — Выспался?       Адреналин вспрыснулся в кровь нужной дозой, позволяя забыть о собственной боли и представить, выдумать нужный предлог для выполнения задания. Сейчас он не стал действовать на импульсе. Северус всегда говорил, что для того, чтобы делать человеку больно, не обязательно калечить его физически. Да он и не хотел, как верно подметил Гордон, мараться. Если только запал до крайности не зайдёт.       — Малфой пожаловал ко мне на огонёк! — прохрипел Роули, тщетно пытаясь не морщиться. — Надоело сидеть под крылом Снейпа?       Драко не ответил. Он резко снял пиджак, расстегнул пуговицы на манжетах и, не сводя при этом пристального взгляда, закатал рукава.       — Не думай, умолять я тебя не стану, — слово застряло в горле, и Роули натужно закашлялся.       — А кто говорит о мольбе? Сдалась она мне. Ты всего лишь очередное задание, которое я с успехом выполню.       — А кишка не тонка? — растянул битые губы. — Уверен, что хватит крепости вынести чужие страдания?       — Можешь не сомневаться, — Драко перекинул волшебную палочку из правой руки в левую и встал напротив узника.       — Ну да, как же, — глумливо запел Роули, хрипло вдыхая воздух. — Ты слюнтяй и маменькин сынок, трусливей продажного отца…       — Довольно, — резко прервал его Драко. Он не желал выслушивать бредни повёрнутого на манипуляциях ПСа. По-настоящему пытать ему ещё не доводилось, но присутствовать при истязаниях — не раз. Драко не рассматривал применение режущих и огненных заклинаний, но вот стандартное пыточное пойдёт. Он знал, что делать, поэтому, не давая мужчине договорить, произнёс: — Круцио.       На задворках сознания промелькнула пугающая мысль о том, как спокойно было произнесено непростительное заклятье. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Роули изогнулся дугой в кандалах, закричав от боли. Его лицо покраснело, пот заструился по вискам, огибая вздутые вены. Рот безобразно раскрылся, выпуская кровавую слюну. Драко ослабил напор и отвёл палочку. Роули резко обвис на цепях, расслабляя мышцы. Малфой прошёлся взад и вперёд, встряхивая левой рукой. Мышцы ныли от напряжения. Оказалось, проводить пытки против собственной воли было тяжело. Тяжелее, чем тренироваться окклюменции и легилименции.       «Не надолго же хватило запала», — раздражённо признал Драко и попытался возродить ненависть. Он стал представлять, как Роули пытает Гермиону, как она кричит и просит о помощи, как на её теле расползаются рубцы и кровоподтёки от заклинаний…       — Круцио!       Торфинн вновь выгнулся, исходя судорогой; носом хлынула кровь, заливая мощный торс. Он уже был не в силах опираться на ноги и обвис на собственных руках, ещё больше выворачивая их из суставов.       Драко наблюдал за страданиями Роули и понимал, что надуманных деяний ПСа недостаточно. Злости недостаточно. И он вспомнил события почти двухмесячной давности — надругательство Гордона над Гермионой. Что, если бы Алекс не успел или вовсе не пошёл в кабинет за планом дома? Конечно же итог этому был известен: Грейнджер была бы изнасилована и избита.       Перед его глазами заплясали картинки другой версии того вечера. И он вновь холодно и расчётливо произнёс пыточное проклятье.       Торфинн взвыл раненым зверем, запрокинув голову. Орал, срывая глотку, кусал рваные губы, жевал язык от натуги нервов и жил…       …а Драко наблюдал внутренним взором лишь истерзанную шатенку, кричащую, умоляющую не трогать, отпустить; видел подтёки крови и бордовые синяки на бёдрах, искусанную грудь и разбитое лицо. Глаза зажгло, когда в мыслях Гермиона тянула к нему руки и безмолвно шевелила губами, произнося его имя, просила забрать, не отдавать… не позволять творить всё это…       …умоляла убить её.       — Прошу!.. Прекрати-и-и! — взмолился Роули, хрипя. — Хватит! Я признаю! Это я… я…       Драко расслышал гнусавый придушенный лепет и отвёл палочку. Первые пару минут в темнице раздавались лишь хриплые стоны и скулёж. Он прерывисто вздохнул и моргнул, возвращаясь в реальность. Спёртый воздух застревал в лёгких, душа грязью своих флюид, впитывался, оседал на волосах и одежде. Перед глазами замерцало, являя неприглядную, грязную камеру с обезображенным пленником.       — Повтори, — властно потребовал Драко, хватая Роули за коротко стриженый затылок. — Что — ты?! Говори!       На очень долгую секунду в голове Драко засела тёмная фантазия о Гермионе, и стоило Торфинну вякнуть о каком-то признании, как в мороке Гордон перевоплотился в Роули. Теперь эта моль причиняла страдания его девочке.       — Смотри на меня, тварь, и говори! — Драко вошёл в раж и слишком сильно задрал мужчине голову. Торфинн захрипел, не сумев открыть глаза от застилавшего их пота, открыл рот и скорбно, горестно замычал:       — Это… я… выдал… тебя… я ему… рассказал… — Драко резко отпустил его голову, с силой мотнув вперёд. Роули клацнул зубами от движения, прикрывая челюсти и ударяясь подбородком о грудь.       Драко не заметил, как из его груди тяжело вырывалось дыхание. Он отступил на пару шагов назад, пытаясь найти опору, так как только сейчас почувствовал зверскую усталость и тяжесть в ногах. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.       — Браво! — со стороны двери раздался шипящий голос Волдеморта. — Ты превосходишь все мои ожидания!       Драко едва заметно вздрогнул, выныривая из тошнотворного марева. Вслед шипению последовали медленные звонкие аплодисменты, отдаваясь колоколом в висках. Молодой волшебник собрал оставшиеся силы, внутренне подобрался и поднял пустой взгляд на своего Хозяина.       — Ты на славу постарался! Взломать мой Империус ещё никому не удавалось, — задумчиво протянул Волдеморт и подошёл ближе к узнику. — Что же тебя так разозлило, мой мальчик?       Но Драко не мог ответить. Рвотные позывы нарастали, душили едкой горечью на языке. Что он только что сделал? Он пытал человека в собственном доме, измывался над ним, получал удовольствие от причинённой боли. Пусть это поганый Пожиратель, но всё же живой человек… С подачи маниакального убийцы он, юный парнишка с ещё неокрепшей до конца психикой, пытал взрослого мужчину. Сломил его.       — Но-но, Драко, не расстраивайся так, это всего лишь человек, — безгубый рот растянулся в торжествующей улыбке, из глотки баритоном вырвался отрывистый смех.       — …всего лишь… — эхом повторил Малфой, остекленевшим взглядом смотря в пространство.       — Верно, — почти ласково прошелестел Реддл, плавно, словно змея, он обогнул застывшего на месте парня. — Роули отслужил, хватит с него. Авада Кедавра!       Стоило зелёной вспышке блеснуть, как серые глаза лишь слегка расширились от представленного вида. Бездыханное тело бесполезным кулем, повисло на цепях.       — Торфинн слишком много возложил на себя без моего на то позволения, — интонация голоса была обманчиво мягкой.       В помещении повисло секундное молчание. Драко чудом удалось сдержать дрожь от пронизанного металлом шипения совсем рядом:       — Запомни, я не потерплю уловок и вольностей. Всяких, кто уподобится дерзости Роули, постигнет та же незавидная участь. Ты понял меня, Драко?       — Да, мой Лорд, — выдохнул он.       — Можешь идти.       Драко медленно кивнул и на негнущихся ногах покинул подземелья.

***

      Тело исходило мелкой дрожью, мутило всё сильнее. Он взобрался по ступеням в холл, ускорил шаг, пересёк тёмный вестибюль и вышел из особняка на свежий воздух. Сделав с десяток шагов по подъездной дорожке, Малфой свернул в кусты и согнулся, опорожняя желудок.       Рвотные позывы не прекращались, подталкиваемые мыслью о самолично запытанном до беспамятства человеке, режущими уши криками и картинками крови и гримасы боли.       Сплюнув горькую слюну, Драко опёрся подрагивающими руками о колени и с силой сомкнул веки в надежде задавить видения. Мало ему кошмаров, теперь ещё эти события будут преследовать. Драко заставил себя переключиться, отогнать страх и идти дальше. Война в самом разгаре, и нужно быть готовым ко всему. Это был первый и — Драко уверен — далеко не последний раз.       Крепче сжав челюсти, Драко выпрямился и вытер тыльной стороной ладони подбородок. Стало брезгливо от самого себя, от собственной слабости. А может, это вовсе не слабость? Может, это так называемая человечность? Ещё совсем недавно Драко с недюжинным усердием глупо искоренял в себе признаки гуманизма, следуя примеру отца.       Отца.       Скользкого, недальновидного гордеца, обменявшего единственного наследника на лояльность свихнувшегося расиста.       Занятый тяжёлыми мыслями, Драко вышел за ворота особняка, крутанулся на месте, намереваясь попасть обратно в школу.       Оказавшись у черты Запретного леса, Малфой сделал пару шагов к школе и резко остановился. В боку резануло болью. Судорожно вздохнув, Драко приложил ладонь и опустил взгляд. На рубашке расползлось багровое пятно крови, оно медленно наливалось, всё больше пропитывая шёлк. Видимо, трансгрессия увеличила степень урона от попавшего заклинания. Драко не заметил ранение во время пытки. Было больно, но не так, как от содеянного. Бо́льшую боль причиняли муки совести и тревога за собственную душу.       Драко расстегнул рубашку и взглянул на багряные разводы. Изначально порез был небольшой, но от трансгрессионной воронки края раны под рёбрами чуть разошлись. Царапина. Заклинание американца прошло по касательной и едва задело, но от этого крови было не меньше.       Можно было бы позвать Кинси или же домовика матери Гетура. Он-то был сведущ в лекарской магии, но Драко не стал. Привлекать лишнее внимание из-за царапины — верх безрассудства. Нужно попробовать вылечить её самому.       Осмотрев урон, Драко направил палочку на рану и воспроизвёл очищающие чары, сосредоточенно контролируя посыл энергии, чтобы заклинание ненароком вместе с потом и кровью не содрало кожу.       Зашипев от неприятных ощущений, Малфой прикрыл глаза и сжал губы, терпя неприятно саднящую боль.       — Вулнера санентур, — хрипло произнёс он и, старательно унимая дрожь в руке, провёл кончиком палочки вдоль пореза. Появилось тянущее ощущение, знаменующее успешное стягивание кожи. Края раны затянулись, оставив красный рубец.       Тяжело дыша, Драко запахнул рубашку, убрал кровь и направился к Хогвартсу.

***

      Гермиона находилась в странном, тревожном полусне, когда матрас за её спиной прогнулся. Она дёрнулась, но твёрдая рука не позволила повернуться.       — Тш-ш-ш, — у самого уха, — это я.       Гермиона попыталась приподняться, но Драко придвинул её ближе к груди и зарылся лицом в волосы. Последовал глубокий вдох, а затем она почувствовала лёгкие поцелуи за ухом. Блаженно прикрыв глаза, она провела ладонью по его руке и повернула голову.       — В чём дело? Что-то…       — Не надо, Грейнджер, — Драко не хотел грубить, но так вышло. Напряжение произошедшего всё ещё давило, хотелось спокойствия и тепла. Обыкновенного человеческого тепла, которое в данный момент могла подарить только Гермиона.       «Поделись собой, Грейнджер, — мелькнуло в голове. — Дай мне ласки».       Драко погладил скрытый одеялом её живот, плавно переместил ладонь выше, но её пальцы не позволили продолжить игру.       — Драко, — натянуто сказала она. Поведение Малфоя было странным и напряжённым. Что-то явно произошло. Гермиона ощущала это. В комнате было темно, да и повернуться к себе он не дал, но что-то с ним не так.       Он ослабил хватку, и Гермиона перевернулась на спину. Разглядеть его не смогла, лишь чувствовала размеренное дыхание на щеке. Драко медленно огладил талию, поднялся к груди, провёл ладонью по шее и обхватил щёку. Секунда, и его губы запечатали её рот глубоким поцелуем.       Гермиона что-то невнятно промычала в губы, обхватывая его запястье.       ― Тш-ш-ш, ― слегка отстраняясь, вновь прошептал Драко. ― Мне это нужно.       ― Что именно? ― его поведение её встревожило. Дыхание участилось, в целях безопасности Гермиона плотнее свела бёдра, предугадывая дальнейшие действия.       Драко не ответил. Он продолжал невесомо поглаживать большим пальцем её щёку, осыпать поцелуями шею и лицо.       Она ждала.       Он на миг остановил ласки и ткнулся носом в её висок, ответил:       ― Мне нужна ты.       Это прозвучало очень интимно и двояко. Щёки налились румянцем, если рассуждать здраво и… правдиво, она хотела близости, тем более после того, что произошло несколькими часами ранее. Гермиона хотела Малфоя. Его прикосновения были приятны, но страх не позволял сейчас пойти на такой шаг.       ― Я не могу, ― запнувшись прошептала она, напрягая руку и немного отталкивая от себя, желая, чтобы он понял намёк и не приставал. С его стороны послышались сдавленный вдох и дрогнувший выдох носом. ― Что такое? ― встрепенулась Гермиона и резко поднялась, опираясь на локти. ― Тебе больно?       ― Немного, ― подтвердил Драко, он поддел рукой под её спину и заключил в полноценные объятия. Напор его рук опустил её обратно на простыни, и он с наслаждением уместил своё лицо в изгибе её шеи. Персиковый аромат ласкал обоняние, вероятно, это был крем или выраженные нотки её духов ― всё равно. Драко вновь глубоко вдохнул и поцеловал в бьющуюся под кожей жилку. ― Не бойся, я понимаю, ― просипел он, закрывая глаза. Усталость взяла своё, и его начало клонить в сон. Малышка неправильно интерпретировала действия и подумала, что он пристаёт к ней? Он не против, но не сейчас. Драко просто было нужно её присутствие, ведь когда Гермиона рядом, он спокоен. ― Спи.       Гермиона ещё с минуту находилась в неудобной позе и вглядывалась в сумрак, пытаясь разглядеть его лицо. Драко больше ничего не говорил и не предпринимал попыток.       Она напомнила себе о доверии, повернулась спиной и несмело положила ладонь на его руку, а он слегка сжал объятия, уткнулся лбом в загривок и затих. Ощущения были крайне непривычны, но настолько приятны и трепетны, что Гермиона расслабилась и, невольно прислушиваясь к его мерному дыханию, не заметила, как провалилась в сон.

***

      — Лиза, ты подготовила лабораторную по зельям? — рядом раздался запыхавшийся голос Менди. — Я не успела, ― когтевранка бухнулась на соседний стул.       Гермиона сидела в библиотеке и листала справочник «Антикварные украшения чистокровных династий». И планировала просмотреть толстый классификатор «Редчайшие украшения последних столетий», когда вбежала подруга Лизы.       ― Что ты такое читаешь? ― окинув быстрым взглядом красочные страницы, скорее для проформы, чем из искреннего интереса, спросила Менди.       ― Это? Просто интересно. Захотелось просмотреть красивые старинные украшения с историей.       Отчасти Гермиона не соврала, она просматривала книги в поисках одной-единственной диадемы. Последнюю неделю Гермиону не оставляла мысль о красивой тиаре из Выручай-комнаты. В первую неделю это её не беспокоило, так как все мысли были устремлены в первую очередь на попытки влиться в чужую жизнь и вжиться в образ, но, как только всё более или менее успокоилось, любопытство всколыхнуло жажду разузнать ― что же скрывает искусная диадема.       Несомненно, украшение было заколдовано, но вот какие чары были использованы? С какой целью и кто это сделал? Эти вопросы отвлекали Гермиону от общей атмосферы в школе и помогали не вникать в творившиеся ужасы. Так сказать ― держаться особняком, тем самым следуя просьбам Драко.       Грейнджер решила как можно скорее увести разговор в более безопасное русло. Состроив подозрительную гримасу, она сузила глаза и с ухмылкой спросила, намеренно смущая Менди:       — И чем ты таким занималась? — строже, чем рассчитывала, спросила Гермиона. Видя, как пухлые щёчки Броклхерст наливаются румянцем, поняла, что Менди была занята более приятными вещами, нежели подготовкой сложного эссе о Вечнодействующем эликсире.       — Ну… Я и Джереми… в общем, я забыла, — ещё больше покраснела Менди, робко теребя край серебристо-синего шарфа, повязанного на ремень школьной сумки.       — Понятно, — вздохнула Гермиона и полезла в стопки пергаментов на столе. Отыскав нужное, она с лукавым выражением лица передала их Менди.       — Что? — смущённо протянула она, тот же час прячась за бумагами. — Ничего особенного не было, мы просто… просто поиграли.       «Поиграли, — мысленно повторила Гермиона. — Мы тоже играли…»       Она в таком же смущении опустила лицо на ладонь и перевернула страницу.       «Сама не лучше»,― проглатывая улыбку, подумала секунду спустя.       Проснувшись тем утром, Гермиона не обнаружила рядом Драко, что одновременно огорчило и обрадовало. Поскольку она не представляла, как вести себя рядом с парнем в одной постели.       «Это же нонсенс! Сущая неловкость и… и… чёрт возьми ― бесчестье!»       Родители воспитывали её в истинно английских традициях, и до свадьбы с кем-то…       «Уж раз до такого дойдёт, до… — Гермиона даже про себя со стыдом вымолвила это слово, ― …секса, то только по веским причинам, а не только ради удовольствия!»       Драко за последние две недели был у неё несколько раз и только ночами, когда Гермиона уже почти засыпала. В такие моменты они не говорили, молча лежали, слушали тишину и дыхание друг друга. Он обнимал её, а она грелась в его объятиях. Пару вечеров они просто целовались, наслаждаясь друг другом, медленно и чувственно. После он уходил. К облегчению Гермионы, Драко не предпринимал попыток склонить её к более решительным действиям или играм, как выразилась Менди. Хотя понимала, вспоминая свою реакцию в тот вечер. Стоит светловолосому бесу вновь начать так чувственно распалять в ней интерес, она не сможет устоять и капитулирует, помахав трусиками вместо белого флага.       Грейнджер была не дура и не слепая, чтобы не замечать очевидного. Она явственно видела, как Драко на неё смотрит. Теперь это было сложно не заметить, ведь он этого не скрывал.       Было до одури приятно наблюдать, как зрачки его невероятных глаз расширились, стоило Гермионе однажды закинуть ногу на ногу и, сидя рядом на диване во время ужина, соприкоснуться с ним бёдрами.       Или же и того больше ― чувствовать его желание, лёжа вместе в постели.       Единожды Гермиона неосознанно слишком настойчиво поёрзала в постели, находя более комфортную для себя позу, пару раз, круговыми движениями потёрлась бёдрами о его пах. Пусть между ними были слои ткани нижнего белья и простыни, но это не уменьшило силу трения. В тот раз Гермиона ощутила его желание, а он… Драко притянул к себе, довольно жёстко обхватывая талию, почти опустил пальцы между её ног. Всё происходило в глубокой тишине, нарушаемой лишь его тяжёлым выдохом. Когда она позвала его по имени, Драко слегка прикусил мочку и, лизнув кожу по линии роста волос, произнёс:       ― Не стоит этого делать, малышка.       В этот момент Гермиона с трудом совладала с собой и не накинулась на Малфоя. Она только кивнула. К большому её облегчению, Драко не продолжил напирать. Он немного отстранился и затих. А она полночи ругала себя за слабость и… азарт.       Она делала это ― пусть не намеренно, но соблазняла Драко. Ведь понимала, как ему тяжело, но в силу страха и воспитания не могла дать желаемое. Что было бы, если бы она поддалась тогда желанию?       Вот бы был стыд!       Та осознанная между ними близость произошла почти две недели назад, но смущение всё равно рьяно сверлило совесть.       После той неловкой ночи Драко больше не приходил, и это немного беспокоило Гермиону, однако они виделись во учебное время. Это более или менее успокаивало.       Зельеварение так и оставили за Слизерином и Когтевраном, но другие предметы каждую неделю меняли. Будь то Травология, Трансфигурация, Заклинания или История магии. На данных уроках всё было тихо и спокойно, на них дозорные ПСы молча сидели на задних партах и не вмешивались, ибо преподаватели чётко вели лекции, не настраивали учеников против новых устоев и правил. Но вот на Тёмных искусствах и Магловедении…       Гермиона сжала губы и застыла на одной из строчек второго абзаца, вспоминая, как на её глазах гриффиндорцев заставляли практиковать заклинания на провинившихся сокурсниках. Грейнджер едва пересиливала себя не кинуться с кулаками на гадкого Амикуса Кэрроу, напрочь позабыв о волшебной палочке! Ей доставило неимоверного труда остановить себя и остаться в строю наблюдающих, «изучающих» технику. Благо никто не принуждал смотреть на весь этот ад, но вот уши не заткнёшь, не привлекая к себе внимания дозорных.       На этих дисциплинах всегда присутствовало по двое, а бывало и по трое Пожирателей. По всей видимости, приверженцы Тёмного Лорда побаивались скопления пусть и юных, но всё же достаточно талантливых волшебников.       Опасались толпы.       Гермиона пару раз пыталась поговорить об этом с Драко, но он молча выслушивал её, а в ответ лишь повторял, чтобы Грейнджер не вздумала перечить и встревать в установленный порядок в школе. Они даже как-то поругались на этой почве.       На вопросы о том вечере, причине его слов и поведения Малфой так же отмалчивался, ведь Гермиона чувствовала, что в ту ночь что-то произошло, и, вероятно, ушёл он впопыхах из-за тёмной метки, но подтверждения её догадкам не было.       Тему родителей Гермиона переживала тихо, сама с собой. Живоглота удалось молча оплакать, но тревога за маму и папу не утихала, лишь притупилась, давая возможность всё более детально разложить в голове.       Добрались ли они до Австралии? Были ли с этим проблемы? Гермиона не знала. Хотела отправить письмо, но отмела эту мысль, так как понимала, что обычная сова не предназначена для таких перелётов, а заказ доставки в другую страну возможен только через официальный запрос в Министерство Магии, которое в данный момент наводнено Пожирателями смерти.       Ей необходимо было узнать, что стало с родителями, и единственный, кто может об этом знать, — это Малфой.       — А вы с Терри… — выдернула её из размышлений когтевранка.       — Менди, не начинай, — отрезала Гермиона, перебив её на полуслове. — Я… — замялась она, подбирая правильные слова. — Всё ещё обижена на него.       — Я бы тоже не простила, — с пониманием кивнула Броклхерст. — Странно, что Смит не подаёт признаков жизни.       — А что Смит? — ляпнула Гермиона и застыла, понимая, что вот так просто выдаёт себя с потрохами!       — Как — что?! — взвилась она. — Захария и ты… Разве…       «Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! — мысленно заметалась Гермиона и судорожно смяла подол юбки под столом. — Вот же… проглоти язык, дура!»       — М-м-м, Менди, я помню, не переживай.       — Конечно! Как можно забыть ту драку на каникулах! Не ожидала я от Захарии такой наглости! — Менди откинулась на спинку стула и потянулась. — К слову, он давно вынашивал план. Видите ли, надумал себе несусветную чушь о том, что ты теперь будешь с ним. Подумаешь, сходила на Святочный бал, поцеловалась пару раз и всё — обязана за него выйти замуж. Такой смешной! — хохотнула она и встряхнула волосами. А Гермиона впитывала информацию, попутно выстраивая логическую цепочку предполагаемых событий.       «Значит так, — нервно обдумывала она. — Захария пригласил и сопроводил Лизу на Святочный бал на четвёртом курсе. Возможно, у них были отношения, а Турпин выбрала Терри. Вот только откуда взялся Бут?»       На этот вопрос услужливо ответила Менди, без всяких задних мыслей рассуждая на эту тему:       — Было забавно наблюдать, как Терри и Захария пускали по тебе слюни. Правильно, что ты выбрала Бута, подруга, он хоть чистокровный и с немалым счётом в банке, в отличие от Смита, — многозначительно подняла брови Броклхерст, — да ещё и без ума от тебя. Не понимаю, почему ты держала его на расстоянии столько времени. Как я поняла, ты простила Терри его со Смитом спор на тебя?       Гермиона подавила неистовое удивление и вовремя прихлопнула рот, разумно сдерживая себя от оды о целомудрии и уважении к чувствам других людей.       «Значит, Турпин выбирала того, у кого чище кровь и толще кошелёк, прощая из-за этого спор?! — с отвращением делала выводы Гермиона. Ей стало противно носить облик расчётливой суки. — Теперь ясно, почему Захария так смотрел на меня на первом завтраке, а после садился как можно дальше. Вероятно, Лиза высказала ему всё, а я, не зная ситуации, невинно спросила: "Что-то не так?" Ну и интриги вокруг этой Турпин!»       — Он недавно спрашивал о тебе, — продолжила Менди, позабыв о лабораторной, которую стала переписывать. — Наверное, видел, что ты холодно стала относиться к Терри. Кстати, почему?       Гермиона вынырнула из раздумий и поёрзала на стуле, подбирая нейтральный ответ. Это было сложно, поскольку не знала, как вообще во всей этой нелепой, по мнению Гермионы, ситуации вела себя Турпин. Ясно же, что девчонка просто подбирала для себя выгодную партию, но чтоб вилять хвостом вокруг двух несомненно достойных парней…       — Менди…       — Лиза, — из-за спины раздался голос виновника девчачьего диалога, — мы можем поговорить?       Гермиона повернулась и обнаружила рядом с ближайшим стеллажом Бута. Он стоял в напряжённой позе и исподлобья, не мигая на неё смотрел. Может, даже слышал их разговор, ведь болтливая подружка не утруждала себя необходимостью хотя бы понизить тон! И теперь за всё и всех придётся отдуваться Гермионе.       Честно, она устала от окружающих интриг и порадовалась, что ранее не допускала такого, за исключением пресловутого четвёртого курса и смутьянки Скитер, с лёгкого прытко пишущего пера которой Гермиона в тот год стала мифической сердцеедкой!       «Уф! — разозлилась Грейнджер. — Только этого мне сейчас и не хватало! Плевать на их отношения, если Бут любит Лизу, то подождёт несколько месяцев!»       — Да, Терри, конечно, — взглядом прося Менди не встревать в разговор, кивнула Гермиона. — Пойдём поговорим в другом месте.       Гермиона собирала вещи и лихорадочно продумывала предстоящий разговор, но как бы она ни старалась, подозревала, что всё пойдёт не так, как запланирует.       «Что ж, как всегда».       Терри подхватил ремешок сумки и потянул на себя, намереваясь забрать вещи, но Гермиона удержала её и качнула головой.       — Не нужно, Терри, я сама, — он недовольно поджал губы и кивнул, повёл рукой в сторону выхода из библиотеки.       Гермиона вышла и пошла по коридору, желая занять какой-нибудь пустой класс на время их разговора, но стоило сделать несколько десятков шагов, как её резко окликнул Бут, задавая шокирующий вопрос:       — Кто ты?!