***
Столовая Мэнора, всё такая же тёмная и холодная, в очередной раз принимала разношёрстный, вонючий сброд. Хрустальные канделябры тускло, несмотря на множество несгораемых магических свечей, освещали длинный, начищенный домовиками дубовый стол, за которым вновь восседали Пожиратели. Драко сидел по правую руку от Люциуса, по левую же находилась Нарцисса. Люциус, как всегда гордый и напыщенный, безразлично оглядывал происходящее, словно не его поместье изо дня в день превращали в рассадник насилия и похоти, и так спокойно относился к пребыванию жены рядом. Верно вконец обезумел, раз позволяет ей присутствовать на подобных сборищах без поддержки и защиты! Ведь Нарцисса была тонкой души цветком. Однако в стальной броне. Сколько бы Люциус ни обрывал нежные лепестки, сколько бы ни топтал выделанными из драконьей кожи сапогами хрупкий стебель, как бы ни обрызгивал ядом бархатные листья и ни заливал злобой стойкие корни, ему не удавалось её сломить. Его мать была несгибаема. И Драко гордился ею. Ровная, как палка, но спокойная, свысока наблюдала за творившимся беспределом, словно львица за стаей гиен. Драко протянул ладонь и, подхватив холодную кисть, сжал в ладони, стараясь поддержать и напомнить, что он не даст её в обиду. Она сжала пальцы в ответ и едва заметно кивнула, давая знать, что поняла посыл. Как бы она ни протестовала появлению Драко в этих стенах так скоро после перенесённых им ран, оградить сына не вышло. Люциус был непоколебим и за наглухо закрытыми дверьми кабинета, залепив звонкую пощёчину, напомнил, что Драко жив лишь только потому, что всё ещё несёт в себе ценность для рода. Вспоминая об этом, слегка поджав губы, Нарцисса решила до последнего следовать данному себе обещанию — держать в тайне от сына поведение Люциуса. Ведь узнай он всё, не ровен час, защищая её, вступит в открытое противостояние с отцом. Драко же холодно осматривал приближённых. Среди них была парочка вонючих егерей. Скабиор — правая рука Сивого, вновь притащил в этот вечер двоих маглорождённых, и, видимо, возомнив себе собственную значимость, словно хозяин, закинул грязные ботинки на столешницу и раскачивался на задних ножках стула, поглощённый выскабливанием грязи из-под ногтей, кончиком небольшого клинка. Ещё двое развалились на обитых дорогим бархатом креслах, пачкая замызганными плащами дорогую обивку, и громче, чем позволялось, пререкались. Разбирали облаву на чей-то лагерь в лесах Бристоля и хвастались друг перед другом, скольких маглов убили. Драко дышал ровно и спокойно, глубоко внутри скрывая эмоции. Всё это, конечно, раздражало и злило… вот только так было раньше. Теперь его лишь слегка задевали пьяные вакханалии, нешуточные драки и дуэли в статных, некогда ухоженных гостиных Мэнора. Всё это порой заканчивалось в лучшем случае разгромом нескольких комнат. Теперь на творящийся беспредел было безразлично, и если бы в этих стенах не жила Нарцисса, он бы даже порадовался происходящему и самолично спалил к дракклам опозоренное Люциусом родовое гнездо, которое он же и превратил в рассадник тьмы. Вновь стрельнув недобрым взглядом в сторону взрывающихся гортанным хохотом прихвостней, почувствовал мимолётную дрожь материнских рук. Драко вновь сжал в ответ ладонь Нарциссы и, отводя взгляд, наткнулся на ненавистную физиономию. У дальней стены стоял Гордон, и что-то в его поведении весьма не понравилось Малфою. Слишком уж странно тот себя вёл, поскольку на расслабленные позы, блудливую, острую ухмылку и злобный расчётливый взгляд не было и намёка. Поначалу, мимолётно разглядывая его, Драко списал поведение на реакцию от проклятья, ибо ровно стоять или сидеть в таком состоянии было проблематично, пусть упыря и подлатали. Кому как не Драко не знать, насколько долог восстановительный процесс после подобного проклятья, как Сектумсемпра. Крёстный создал безотказное средство против врагов. Видеть, насколько бледен был ублюдок, как напряжённо прижимался к стене, блеск испарины на лбу, отсутствующий взгляд, устремлённый то под ноги, то в пространство… Кайл не смотрел на Драко, хотя прекрасно знал, что он присутствует в зале… На мгновение сведя брови, Драко пристальней задержал взгляд. Постойте-ка, эффект магии был не силён, поэтому лечение бы производилось намного быстрее, даже если не знать контрзаклятия, тогда что же послужило такой реакции? Ведь не проходило и собрания или рейда, чтобы Гордон не преминул хотя бы попытки задеть Драко, а теперь даже не смотрит в его сторону. Не похоже, чтобы он испугался после дуэли. Драко был уверен, такие имбецилы с напрочь убитой психикой не чувствуют страха. Что-то здесь явно не так… Особо громкий взрыв смеха отвлёк Драко от наблюдения. Он немного повернул голову и упёрся взглядом прямо в Эдер. Она восседала по левую сторону стола вместе с Беллатрисой. Тётка перекатисто хихикала, запрокидывая лохматую голову, и о чём-то с ней шепталась. Драко ловил на себе жадные взгляды Клер, в которых огоньком пробегало довольство фактом его выживания в том поединке. Видимо, Гордон поведал ей, какое проклятие применил, и раз они уселись не вместе, между ними, мягко говоря, имелись разногласия. Но на это Малфою было глубоко плевать. Медленно переведя взгляд в сторону от пристально его разглядывающей француженки, Драко приосанился, готовясь к самому худшему. В любой момент здесь мог появиться Волдеморт, и что он с ним сделает — вопрос. Северуса всё ещё не было. Неужели приказ спрятать меч всё-таки был санкционирован Реддлом? Если так, то кому крёстный его передал и для чего? Для хранения или для использования? Ежели второе, то в каких целях? Неужели для сотворения ещё одного крестража? Пока данные мысли крутились в голове, в зал вошёл Хвост и, быстро перебирая короткими пухлыми ногами, переваливая с одной на другую, приковылял к столу. — Милорд требует тебя, — гнусаво, с придыханием, просвистел Петтигрю, кривя одутловатое лицо в злобной улыбке. Драко на миг прикрыл глаза, а Нарцисса, не сдержавшись, стрельнула в него полным тревоги взглядом и по-новой едва сжала ладонь, не желая отпускать. Драко пытался высвободить ладонь из нежных рук матери, но она не отпускала. Погладив пальцем тыльную сторону хрупкой ладони, он вновь попробовал ещё раз, и всё же вышло, поскольку Цисси моментально взяла себя в руки и нацепила очередную холодную маску, в глубине души прижимая каблуком воющий страх за сына. Ведь зайдя в бальную залу, он может обратно не вернуться. — Долго ещё ждать? — влажный вопрос прозвучал совсем близко от уха, побуждая отпрянуть, но Драко сдержался, сжимая зубы до онемевших скул. — Хозяин не терпит промедления. — Иду, — бросил Драко, останавливая тем самым протянутую к плечу четырёхпалую руку с отвратными обколотыми ногтями, и проговорил так, чтобы это услышал только Петтигрю: — Притронешься — лишишься и этой. Хвост недовольно хрюкнул и отдёрнул культю, позволяя наконец встать из-за стола. Расправив плечи, Драко, коротко взглянул на Нарциссу, обернулся и направился в бальную залу, выстраивая один за другим ментальные блоки, укреплял их безразличием и отрешённостью, поскольку понимал, что его ждёт отнюдь не беседа за бокалом Огденского.***
В зале было темно и тихо, словно в помещении никого, кроме Драко, не было. Он сделал шаг за порог и глубоко и медленно вздохнул. Не желая встречаться с кроваво-красным взором Реддла, опустил голову и отошёл от входа. В этот же миг под напором магии за спиной створка гулко захлопнулась. — Милорд, — учтиво и ровно поприветствовал Драко, подходя ближе. Тут же в голове возникла слабая вибрация, будто его разума коснулась невидимая ладонь, точно желая нащупать тонкие места. Он моргнул, выдворяя абсолютно все мысли, подчищая эмоции, закапывая чувства как можно глубже и по новой выстраивая ментальные, укреплённые волей стены. — Рад вновь видеть тебя, мой мальчик, — прошелестел из темноты протяжный голос. Драко сжал зубы и мельком, искоса оглядел пространство. В глубине залы его подстерегали два красных отблеска глаз. — Как вижу, ты с успехом уладил все дела в школе. Ленивая шипящая интонация сочилась сарказмом и насмешкой. Северус был прав — мимо Лорда ничто не пройдёт незамеченным. Драко вновь, стараясь как бы невзначай, обежал пространство взглядом. К этому времени глаза привыкли к темноте, и он смог разглядеть положение Волдеморта и сворачивающуюся кольцами Нагайну у его ног. Тёмный маг восседал на излюбленном троне, просторная мантия скрывала худобу сотворённого чёрной магией тела. Тошнотворно-белые, продолговатые, несоразмерно длиннопалые кисти с серыми отвратными ногтями лениво обвисали с подлокотников; гладкая, бледная, в едва заметную голубую прожилку голова была склонена набок и немного опущена. Все перечисленные детали без труда дорисовало воображение, поскольку подобную картину Драко наблюдал каждый раз, приходя с докладом в эту залу. — Да, милорд, — приседая на одно колено и покорно склоняя голову, отозвался Драко, жмуря глаза от новой, уже более сильной попытки Реддла проникнуть в его разум. Виски захватил спазм, по затылку прошла слабая волна онемения. Теперь Реддл не ощупывал, а настойчиво постучал в разум Драко, с каждым разом добавляя дискомфорта. — Я дал тебе фору в несколько дней. Чем порадуешь? — интонация враз похолодела, не суля ничего хорошего. Драко невольно сглотнул, давя судорожный выдох, так как давление на мозг усилилось в несколько крат. — Ну же, мой мальчик, покажи, где ты прятался всё это время. Когда Лорд копнул глубже, с внутренней стороны темени словно взорвалась миниатюрная бомба и разодрала мозг на мелкие кусочки. Ментальная защита пошатнулась, грозясь обвалиться как карточный домик, но, натужно вдохнув, Драко удалось сдерживать обрушение защиты. На несколько секунд давление прекратилось, а затем в висках появилась невыносимая резь, словно в голову грубо, без подручных средств вдавливали колья. Волдеморт враз усилил эффект Легилименции, вынуждая издать протяжный, но, слава Мерлину, тихий стон. Сквозь болезненный гул Драко чудом понял, что Реддл уже поднялся и неспешно, как коршун, кружил вокруг. Шурша о мрамор чешуёй, неизменно следовала Нагайна, издавая тихие шипящие звуки упругим тонким языком. — Всё время после столь дерзкого и, — хмыкнул он, — весьма впечатляющего наказания Амикуса ты превосходно выполняешь приказы, однако закрываешь от меня свой разум. По залу разнеслось укоризненное цоканье. — Северус отлично тебя натаскал, — с ноткой удивления протянул он, — но я чую твои блоки, мой мальчик, ощущаю их рельеф и плотность. Тебе не хватает сноровки и опыта скрывать сам факт сокрытия разума. На этот раз Драко не смог держать отпор ментальной силе на определённом уровне и склонился, буквально ложась грудью на колено. Волдеморт усилил натиск, хотя… Драко знал, делал он это играючи, не прикладывая ни малейшего усилия. — Что же ты так рьяно скрываешь? — Мой Лорд, — просипел Драко, с ужасом улавливая дрожь и натугу в собственном голосе. Страх всколыхнулся в глубине, распространяясь волнами, как кольца по воде, грозясь выплеснуться наружу и выдать его, — я ничего не скрываю. — Ложь. — резко припечатал Реддл. Последовала короткая угрожающая пауза, при которой сверление в мозгу не прекращалось, а к мукам добавился рокот жёсткого голоса в районе мозжечка: «Тебе известно, где трусливо зарылся Поттер?» — Нет, господин, — превозмогая выдохнул Драко, — я не знаю, где… Поттер. «Местонахождение штаба?» — Нет, мой Лорд, — вновь выдохнул он и прикусил щёку, старательно унимая порыв не схватиться за голову и из последних сил сдерживая крик боли. Ментальная пытка вмиг увеличилась, высверливая в черепе сквозные дыры. Было жутко больно, глаза слезились, тремор овладел всем телом, на лице выступил пот… Невидимые нити силы воли едва держали его тело ровно, с каждым мгновением грозясь лопнуть в натяжении и позволить опасть в судорогах к ногам Волдеморта. Дыхание вырывалось скудными порциями, а после и вовсе судорога сдавила гортань, мешая лёгким получить живительный кислород. Всё плохо. Очень плохо. Драко понимал это и готовился к худшему. Пусть так, только бы не подпустить к самому дорогому, что у него есть. Но боль в чертогах разума играла не на его стороне и приближалась к наивысшей точке, а за ней, скрипя и грохоча, одна за другой трескались и осыпались ментальные стены. Драко, всё же хватаясь за голову, зарычал сквозь зубы, сотрясаясь всем телом. Он не мог позволить Реддлу узнать все секреты, выдать её местонахождение, узнать его мысли и изменившиеся приоритеты. Из последних сил держался, но боль была адской. Он чувствовал, как стала сочиться носом кровь. Собирая волю в кулак, Малфой заставил себя отрешиться от происходящего, закрыться и не выдать всё, что было для него так важно… Но тщетно. Кто он против самого сильного тёмного мага в истории? По шее потекли тёплые струйки крови. Багровые капли выступили из ушных раковин, скрываясь под воротником, пачкали светлые волосы… Вот и всё. Драко тяжело повалился набок и упал на спину. Состояние было… плавающим. Да, именно так. Словно его держала чёрная вязкая жидкость, не позволяя ни потонуть, ни выплыть. Будто смола или дёготь… Странно, но боли больше не было, лишь гудящая и давящая на всё тело неведомая сила, от которой клонило в сон. «Хм, — словно из-под ваты, раздался в голове шипящий, с нотками ликования голос: — Мой мальчик, ты отлично держишься!» Драко устало приоткрыл глаза и сквозь туманное марево разглядел бледный лик Волдеморта. Он склонился над ним, с интересом разглядывая, кривил безгубый рот в довольной ухмылке. «Твои усилия и стойкость достойны похвалы, мой мальчик, посему, так и быть, я позволю показать тебе то, что ты сочтёшь нужным, поскольку, копни я глубже, надави чуть сильнее, ты погибнешь. А это пока нежелательно». Драко, насколько мог, вдохнул густой воздух и хотел, ни капли не страшась последствий, послать уже урода к драккловой бабушке подтирать её морщинистый зад. Но в этот момент в образовавшейся тишине раздался перекатистый баритон крёстного: — Милорд. Сию же секунду тело Драко выгнуло дугой — прекратилось чужое вторжение в разум. — О, Северус, как всегда вовремя, — прошелестел Реддл. — Должен признать, ты неплохо натаскал мальчишку. Я получил истинное удовольствие испробовать столь мощную волю на вкус, — посмаковал Лорд. — Однако, достойный соперник. Люциус не лукавил. Со стороны Снейпа последовало молчание. — Вот только покладистости паренёк не научен, — фраза прошлась по залу прохладной волной. — Хотя это скорее родительский промах. Может, стоит позвать… Нарциссу? Упоминание матери подняло всплеск злости, которая, в свою очередь, дала заряд телу. Драко дёрнулся, пытаясь приподняться, но, ведомый лёгким движением костлявой бледной культи, его вновь рывком что-то придавило к мрамору. Змея, ползающая вокруг, приподнялась и опасно зашипела. — Даю ещё один шанс, мой мальчик, или пострадает твоя нежная матушка. Драко с трудом повернул голову и посмотрел в сторону Снейпа. В прохладном мраке сквозь пелену разглядел кивок, замаскированный под обычное склонение головы. Пустота, заполняющая разум, позволила провернуть то, что у Драко никогда не выходило на уроках крёстного, — создание фальшивых воспоминаний. Его всегда что-то сдерживало, не позволяло достойно расслабиться. Но теперь разум был свободен, мозг пуст, а небольшая передышка дала возможность воссоздать полуразрушенные защитные стены и укрепить их фундамент. Выдохнув, Драко раскрыл ту часть разума, где создал фальшивые события. Он чувствовал, как это «воспоминание» окутывают щупальца тьмы, овивают фантазию, прокручивают его, разбирают на фрагменты, доставляя тошнотворный дискомфорт. По ту сторону сетчатки мелькали слайды подкорректированного события. За основу Драко взял подсмотренный на острове разговор Гордона с Алексом, но вместо друга подставил другое лицо — Уизли, а вместо американца — одного из Пожирателей. Теперь Рон Уизли шептался с неизвестным в маске не в проулке за клубом, а в пустующей и серой улочке небольшой деревушки Бейтон под Шеффилдом — те края ещё пока не затронули зачистки Пожирателей. Подставить образ высокого рыжего было просто, поскольку ростом тот не уступал Алексу, да и телосложением во мраке проулка — тоже. Подтасованное воспоминание уже который раз прокручивалось в его голове, останавливалось на особо колоритных действиях рыжего. Диалог остался почти тем же. Ввиду слабости после пытки Драко не смог полностью его изменить, но удалось частично поменять и заглушить слова, надеясь, что Лорд спишет это на его полуживое состояние. Единственное, что было успехом — повернуть пререкания в нужное для себя русло. Прихвостень разглагольствовал о планах ПСов, а после в свойственной Гордону манере стал требовать услугу за информацию. И когда Уизли обернулся, позволяя хорошо разглядеть его веснушчатый профиль, враз всё прекратилось. Драко дёрнулся, снова приподнимаясь над полом, и опустошённо опал, теряя связь с реальностью. Утопая в гудящем мареве повреждённого слуха, глухо раздался голос Волдеморта, и он едва расслышал равнодушный приказ: — Подлатай его, чтобы вскоре был готов к заданию и присоединился к отряду.***
— Северус, клади его на постель. — Из пустоты его выдернул преисполненный тревогой материнский голос. — Ох, Моргана всемогущая, что этот нелюдь сделал с ним? — Лица коснулось что-то прохладное и приятное. — Прекрати кудахтать, его готовили к этому… — протянул голос Люциуса откуда-то из глубины помещения. По вздоху и лёгкой вибрации на коже Драко определил, что столь приятное прикосновение дарила ладонь и пальцы матери. — Нарцисса, — прозвучал тяжёлый голос Снейпа, — немедленно влей ему это зелье, иначе он впадёт в кому! Совсем рядом зашуршала мантия и тихо откупорилась склянка, а после те же пальцы нежно, но быстро надавили на подбородок, вливая в рот неизвестное зелье. На язык плеснулось нечто горькое и вяжущее, что побудило лицевые мышцы сократиться. Вкус снадобья вынудил остатки разума скопиться колючим, вибрирующим комком на поверхности сознания. Однако выразить что-либо Драко был не в силах. Его в буквальном смысле парализовало. Осознание своего немощного состояния немало напугало его, и сохранившиеся частицы рассудка заставили цепляться за звуки и ощущения вокруг, не провалиться в недра ментальных глубин. — Как скоро ты вернёшься? — вновь беспокойный голос матери. — Скоро. — бросил Снейп и, судя по звуку, трансгрессировал. Драко потерял счёт времени. Всё, что происходило вокруг, было далёким и неясным, поскольку не сопровождалось разговором. Только физическое осязание родного человека рядом и шумная тишина. Именно шумная. Драко слышал её гул в перепонках, перекаты, странный звон, шуршание, а после резкая, вырванная из контекста фраза, заставившая что-то треснуть внутри: — …не смей мне перечить! Драко не понимал, от кого исходило подобное яростное шипение, кто с такой ненавистью в интонации пригвождает источающей ядом фразой? Голос… был и знаком, и в то же время — нет. «Что происходит?» — Это ты виноват! Тебе не хватает смелости и мужества противостоять ему, из-за чего страдает наш сын! — этот голос был уже более знаком. О чём они спорят? — Не смей! — пришпорил первый. — Не смей и впредь называть этого выродка моим сыном! Слух нещадно подводил, то проявляясь, то потухая, будто уши заполняла вода и сразу сходила. — По-твоему, я не знаю? Звуки голосов воспринимались всё чётче, вынуждая крохи сознания множиться и разрастаться. — Хватит. Прекрати, — тихим, срывающимся голосом возразила… мать. Это была Нарцисса, а рядом Люциус. Он вновь причинял ей боль! Драко хотел открыть глаза, но состояние обрубало попытки на корню. Он мог лишь слушать унижения матери! — Молчать! — взревел Люциус. — Я всегда подозревал, что ты водила с ним роман! С этим бесхребетным выродком… — Не смей… — задушено проговорила Нарцисса. Ладони коснулись дрожащие холодные пальцы и подхватили её. Нарцисса, поддавшись порыву, искала поддержку у сына. — Не смей вновь, раз за разом, вешать на меня клеймо… — Потаскухи?! — неожиданно ровно и холодно закончил за неё Люциус. — Но это же правда, милая. Ты та, кем являлась всегда! — Люциус, хватит! Прошло столько лет, а ты по-прежнему пытаешься высмотреть какие-то интриги! Драко твой сын! — нотки возмущения в голосе пересилили замешательство, и Нарцисса приняла оборонительную позицию. Ощущение дрожи в материнских руках иссякало. Присутствие сына придало моральных сил. — Блажь! С каждым годом я вижу в щенке всё больше от него! — оглушительно взревел Люциус. В этом крике было столько отчаяния и бессильной злобы… — Замолчи! — запястье резко выпустили родные руки, матрас дрогнул, принимая первоначальное положение. По всей видимости, Нарцисса вскочила с постели и по инерции загородила сына собой. — Не смей его оскорблять! Как ты можешь, Люциус?! Это твой сын, твой наследник! Паранойя тебя погубит! — Не стоит переживать, милая, я не страдаю психозом, — желчно, с издёвкой протянул Люциус. — Это тебе нужно об этом беспокоиться. Сестрицу ведь он уже поразил, — пространство вновь заполнила звенящая тишина, но спустя несколько мгновений раздалась очередная издёвка: — Я, как никогда, вижу всё ясно и чётко — этот вымесок не мой. — Нет… — бессильно выдохнула Нарцисса, отступая ближе к постели. — Да, — в голосе Люциуса отчётливо проявились садистские нотки. Он всегда давил на самое уязвимое и наслаждался причинённой болью. — По-твоему, я не знал, что ты, стерва, практически сразу после свадьбы легла под него? Считаешь, я ничего не замечал?! «Кто этот человек, о котором ведётся спор? Что за подозрения?» — в голове проявилась слабая мысль, а после растворилась во вновь потяжелевшем сознании. Теперь Драко не мог даже сносно соединять ниточки мыслей. Сознание с невероятной силой ускользало, всё слабее подчиняясь ментальным потугам. — Будь уверена, как только мальчишка ошибётся, я ничего не стану делать и с наслаждением понаблюдаю за его муками. Страшные слова на пару-тройку долгих секунд повисли в воздухе острой стеклянной крошкой, а после раздался звучный хлопок двери. Стало тихо, слышалось лишь прерывистое, едва уловимое дыхание матери. Драко старательно боролся с довлеющим немощным состоянием, с тревогой понимая, что слабость полнится с каждым тягучим мгновением и глубже утягивает в недра небытия. В какой-то особо длинный, отдающий эхом момент в его угасающее сознание вторгся тягуче-напряжённый голос Снейпа: — Цисси, ты выполнила мои указания? Он принял снадобье? Как только Драко услышал голос крёстного, тончайшие нити самообладания с гудящим треском лопнули, и за ним в чернеющую бездну полетели последние обрывки контроля. С мыслью, что Нарцисса под присмотром, Драко погрузился в блаженное небытие. По телу прошёл неприятный разряд. Драко дёрнулся, ведомый сокращением мышц, и попытался распахнуть глаза, но смог лишь слегка их приоткрыть. Возвышающийся над головой полог кровати подрагивал и расплывался, свидетельствуя о постепенной нормализации зрения. Слух неохотно возвращался, выдёргивая и тут же топя перекаты голосов вокруг в сплошном громогласных толчков собственного сердца. — Что ты делаешь, Северус? — сквозь гудящий шум пробился обеспокоенный голос Нарциссы. — Зачем его будить, он ведь не успел достаточно оправиться! — Так велит Тёмный Лорд, — раздался густой баритон крёстного. — Тебе ли не знать, Цисси, если проигнорировать его приказ, будет ещё хуже. Повисло молчание, а затем тело вновь пронзил лёгкий, но ощутимый разряд. Вздрогнув всем телом, Драко, предприняв усилие, вдохнул полной грудью и открыл глаза. По сетчатке ударил слабый свет от магических светильников, и мгновенная режущая боль вынудила их закрыть. — Что происходит? — не своим голосом просипел он. — Драко? — на сей раз, материнский голос более чётко проступил в пульсирующем шуме. — Северус, он пришёл в себя! — В сторону, Нарцисса, — жёстким голосом проговорил Снейп, и спустя пару секунд Драко увидел его расплывающееся лицо. Тот приподнял ему левое веко и, казалось бы, с облегчением выдохнул, а затем, разомкнув губы, влил сладковатое на вкус зелье. — Двойная доза укрепляющего должна тебя взбодрить. И это возымело эффект. Конечности потихоньку наливались теплом, дыхание постепенно выравнивалось и освобождалось. Оковы, сдерживающие разум, растворялись, словно в кислоте. — Но… — рядом горестно выдохнула Нарцисса. — Я понимаю тебя, Цисси, но по-иному поступить не могу. — Смею заметить, это не в первый раз! — теперь уже прохладным тоном проговорила она. — Сколько ещё это… чудовище будет измываться над моим сыном?! — Мама, — выдохнул Драко и вновь открыл глаза. Теперь перед ним чётко вырисовывались очертания спальни и двух силуэтов — Снейпа и матери. — Так надо. — Отлично, — протянул Северус. — У тебя десять минут, чтобы прийти в себя. После нужно присоединиться к отряду. Время не ждёт, — дав указания, Снейп стремительно покинул комнату. — Сын, — строго проговорила Нарцисса, переводя на Драко тревожный с суровыми нотками взгляд. Но он её прервал: — Я должен. — Ты должен жить! — припечатала она. — Как нормальный подросток, как обычный парнишка! Тебе только восемнадцать! Под пристальным вниманием Драко лишь качнул головой, пытаясь остановить её, заодно подмечая, что лежал он на постели в полном обмундировании вплоть до перчаток. — Драко, я хочу, чтобы ты учился, — на пару шагов отходя от постели, растерянно прошептала она, — гонял в квиддич. И был озадачен лишь выбором будущих глупых ошибок! Драко мотнул головой и проследил, как Нарцисса сделала ещё шаг и остановилась в изножье кровати. Все её жесты и движения, то, как она держалась в этот момент, говорило о переживаемом горе. Она была словно львица в клетке, вынужденная из-за прутьев наблюдать, как браконьеры измываются над её детёнышем. Готовая зубами грызть стальную решётку, но не позволить убить родное дитя. И тут он испугался. Не дай Мерлин мать поддастся эмоциям и пострадает! — Мама, спокойно, со мной всё хорошо, я справился, — уверенно и твёрдо проговорил он, спеша её успокоить. Протянул руку и жестом попросил присесть рядом. — Не забывай о нашем уговоре. Не делай глупостей. — Ох, Драко, — качнув головой, с горечью прошептала Нарцисса, — об этом я должна тебя просить, а не ты — меня. Прости, что тебе приходится проходить через столько испытаний. — Всё хорошо, — повторил он и сжал в ответ ладонь. — У меня просто нет и никогда не было выбора. Драко разглядел на красивом лице матери дюжинный протест сказанному, но жёсткий взгляд серых глаз пресёк порыв возразить. — Я должен. И этому есть немало причин. — Она, — Нарцисса чуть нахмурила брови, озвучивая очевидное. — Да, и я виноват перед ней, — он предпринял небольшое усилие и сел в постели. Слабость стремительно покидала тело. Разговор и зелья окончательно взбодрили ум и споро завершали процесс, приводя в норму и тело. Драко знал, эффект лекарств недолговечен, но надеялся — что бы Лорд для него ни уготовил — на скорый и благополучный исход сегодняшнего дня. — Что произошло? — виноватый вид сына слегка встревожил Нарциссу, поскольку опасалась, что устои Люциуса всё ещё теплились в Драко и он мог навредить доверчивой и любящей его девочке. Не то чтобы Нарцисса настолько сильно переживала за Гермиону… Больше она беспокоилась за Драко, ведь поддайся он той, совсем недавно угасшей стороне его личности, ступит на скользкий путь уже осознанно. — Я… — замялся он, запуская во взлохмаченные волосы пятерню. «Стоит ли вообще начинать эту тему? — думал Драко. Приподнял голову и мельком взглянул в обеспокоенное лицо матери. — Но она одна из немногих, с кем я могу о таком поговорить». Повисло молчание. За несколько долгих минут Драко удалось полностью прийти в себя. Насколько ясно он стал размышлять, настолько шустро решимость поведать о своём скверном и эгоистичном поступке летели в тартарары. Единственное, чего он жаждал сейчас, — вернуться домой, к Гермионе, вновь обнять её и на время забыть всё произошедшее и происходящее, как страшный сон. Тишина порядком затянулась. Нарцисса ждала, и Драко уже приоткрыл рот для ответа, но от необходимости лгать его спас Снейп, стремительно вошедший в комнату. — Северус? — Драко заметил едва уловимые изменения в его поведении. Снейп нервничал. — Группа собрана, — остановившись рядом, холодно проговорил он. Главарём назначен Эйвери. — Цель известна? — Бейтон, — резко выдал Снейп. — И вся прилегающая территория. Драко кивнул, повёл плечами, размял шею и поднялся на ноги. — Это два зелья, которые продержат тебя в норме довольно длительное время, — Снейп протянул две узкие продолговатые склянки. — Как только почувствуешь ухудшение общего состояния, сразу прими вот это, после, второй дозой, будет это, — инструктировал он, протягивая поочерёдно одно прозрачное, с едва заметным голубоватым оттенком зелье и второе — в затемнённой пробирке. Малфой, спрятав зелья во внутренний карман сюртука, отдёрнул воротник и посмотрел на мать, давая понять, что никому не под силу изменить происходящее. Нарцисса, не обронив ни слова, быстро поднялась и, сцепив перед собой руки в замок, проводила мужчин тревожным взглядом.***
Зимний вечер в деревушке Бейтон под Шеффилдом был погожим и протекал обыденно и тихо. По узкой тропинке средь жёстких кустов можжевельника медленно, словно нехотя, брёл подросток лет шестнадцати. Парнишка шлёпал по лужам и грязи, перешагивал выпирающие из-под мягкой почвы коренья величественного дуба, что рос неподалёку, и раздражённо пинал попадающиеся на пути камушки. Он направлялся к пастбищу, чтоб загнать небольшое стадо овец, принадлежащее его семье. По всей видимости, ему не хотелось этим заниматься, но ослушаться мать он не смел. Рядом кругами бегала его младшая сестрёнка, за ней на коротких лапах носился щенок. Он гавкал и пищал, а девчушка, хохоча, подначивала его весёлым голосом. Издали было не разобрать её слов, но вот недовольный возглас старшего брата прозвучал достаточно громко: — София, прекрати и иди домой, уже поздно! Девочка замерла на месте и проследила, как брат чеканит шаг по полю, перешагивая бугристые наросты травы. Подхватив собаку, сорвалась с места и припустила в его сторону. — Генри, если хочешь я могу загнать овец, мне не сложно, — на ходу переводя сбитое от беготни дыхание, предложила сестра. — А ты сможешь пойти на помощь к старику Энди, ведь сегодня смена Люси, — тараторила девочка, — ты ведь из-за неё ходишь помогать в паб… — Не твоё это дело! — сурово глянул Генри. — Ой, да ладно, — хихикнула девочка, поправляя шапку с большим помпоном, — мне уже десять, и я не слепая! Ой… Тонкий девичий голосок прервал сильный порыв холодного ветра. — Что это? — оглядываясь по сторонам, удивлённо протянула девочка. — Как-то странно, правда? Было солнце, и невесть откуда налетели тучи и ветер. — Не знаю, — на минуту притормозив, Генри так же огляделся по сторонам и вновь направился к стаду, которое стало беспокойно расходиться, опасно приближаясь к лесу. Он прибавил шаг и, не оборачиваясь, крикнул: — Наверное, зима наконец наступила. Середина января же… Вдруг сзади раздался приглушённый ветром визг сестры. Осёкшись на полуслове, Генри оглянулся. Удостоверившись, что с ней всё в порядке, по её примеру задрал голову к небу. Да так и замер в оцепенении. В сгущающихся тёмных тучах вырисовывался огромный страшный череп, из пасти которого то и дело появлялись сгустки чёрного дыма. Неведомые чёрные призраки по широкой дуге огибали небо, а после устремлялись к их селению. Как только несколько таких скоплений чёрного дыма пропали из виду, со стороны деревни раздались первые оглушительные взрывы. — Что это, Генри?! — заплакав, взвизгнула сестрёнка. — Я не знаю, — испуганно повторил он и, схватив её за руку, побежал в направлении деревни. Остановившись у старого сарая на окраине деревни, он завёл туда сестру и, приказав сидеть тихо, побежал за матерью. В деревне его окружили крики жителей, треск колотого камня и свист того самого страшного дыма. Эти вихри врывались в дома и прямо из окон вытаскивали людей. Всё случилось неожиданно, никто не успел оказать сопротивление. Генри устремился к своему дому и, распахнув дверь, столкнулся с матерью. — Мама, нам надо уходить! Я читал о таких же недавних нападениях рядом с Бристолем! — Где Софи?! — взволнованно воскликнула она, бегло осмотрев сына — младшей дочери рядом не было. — Я оставил её в сарае у дома мистера Бишопа, — оправдывался он, следуя за матерью к гаражу, где был укрыт их старенький Фиат. — Мы заберём её на выезде… Грохот стёкол и обрушение крыш соседних домов перекрыл возглас родительницы, когда она открывала трясущимися руками рольставни гаража. Спустя несколько минут машина уже во весь опор катила по узкой местной дороге. Начал накрапывать дождь, жители высыпали на улицу и ринулись кто куда, только бы подальше от неизвестных в чёрных плащах и масках. Стоило матери вырулить на дорогу к площади, как с неба прямо у неё на пути приземлился сгусток чёрного дыма. Он сформировался в силуэт высокого мужчины. Незнакомец сделал резкий выпад и взмахнул рукой, отчего появилась ослепительная вспышка света, а затем оглушительный хлопок. Капот подбросило вверх, и машина остановилась, чуть его не сбив. Генри первый пришёл в себя и, схватив мать, вылез сам и вытащил её. При резком торможении мать ударилась головой о руль и была дезориентирована. Генри, таща её за собой, опасливо оглянулся проверить, где тот мужчина. Неизвестный с ленцой, не торопясь обходил автомобиль. Генри спешно перекинул руку матери через плечо и, обхватив за талию, бросился прочь от надвигающегося вторженца. Мать зажала свободной рукой лоб и слабо простонала, уже более уверенно передвигая ногами. Неожиданно перед самыми их ногами начал взрываться свет, отчего трескался асфальт. Генри, оглянувшись, видел, что эти странные светящиеся бомбы вырывались прямо из протянутой руки незнакомца в плаще. Он держал какое-то тонкое оружие, похожее на прутик или… небольшую палку? — Мама, — в панике позвал Генри, когда очередной сгусток света, сопровождающийся гортанным смехом нападавшего, ударил в землю, опаляя жаром ноги прямо через брюки, — пожалуйста, быстрее… Не успел он договорить, как перед ними на тот же манер приземлился ещё один неизвестный. В той же форме и в той же металлической маске. — Генри! — громко выдохнула мать, запнулась обо что-то и потянула сына к земле. Он упал на колени и вздёрнул голову, в крайнем испуге смотря на высокого мужчину. — Пожалуйста, не трогайте сына, возьмите меня! — взмолилась мать, как могла загораживая его собой. Мужчина напротив замер, медленно оглядел пространство и взмахнул рукой, выпуская из такой же палки красную вспышку. Тут же раздался визг матери, а Генри резко обернулся, поскольку молниеносный сгусток света направлялся отнюдь не в их сторону, а над ними, в первого мужчину. Тот оторвался от земли и влетел в лобовое стекло их машины. — Уходите, — приказал мужчина и направил странное оружие на мать. От краткой вспышки невесть откуда взявшиеся цепи на ногах матери тут же исчезли. — Ну же! Быстро! Повторять не пришлось. Мальчик вскочил на ноги, перехватил мать и как можно быстрее устремился прочь, теряясь в темноте. Драко быстрым шагом подошёл к автомобилю и проверил, жив ли Пожиратель. Отогнув капюшон, понял, что перед ним Долохов, и живой. Помедлив несколько секунд, занёс волшебную палочку и произнёс: — Обливиэйт. С помощью левитации он перенёс Долохова на землю и, оставив его на расстоянии трёх футов от магловской машины, твёрдым шагом направился к центральной площади. Вокруг творился ад. Прихвостни не жалели никого, будь то старик или подросток — всё одно. Взрослые мужчины поступали так, словно не делили народ на стариков и детей; будто ни у кого из них не было семей и детей. Все, как один, подчинялись неоспоримому приказу своего Лорда, не желая понимать, что все убеждения лишь фанатская, бездоказательная и слепая субординация. Чистокровность? Лишь глупость, которой всех кормит Волдеморт вот уже более двадцати лет. «Трусы, — думал Драко, не спеша идя по брусчатке мимо горевших домов. — Боятся даже мысли допустить наперекор намертво засевшим принципам. Слабаки!» Выйдя на небольшую площадь близ маленькой церквушки, он остановился у вставших в кольцо Пожирателей и направил внимание на собранных в центре насмерть перепуганных простаков. Жители деревни жались друг к другу, женщины плакали, прижимая к себе детей; мужчины, те кто был посмелее, набычившись, сверлили злобными взглядами пришельцев. Некоторые испуганно косились на лежавших во тьме неподалёку несколько трупов — видимо, тех маглов, которые смогли как-то дать отпор. Эйвери-старший молча расхаживал вдоль согнанных в кучу, как стадо овец, маглов, всем видом показывая — шутить он не намерен. — Я спрашиваю в последний раз, недоразвитые животные, — грозно пророкотал он, медленно останавливаясь и оглядывая народ сквозь усилившуюся морось, — у кого скрывается Рональд Уизли и Гарри Поттер?! — и поднял изрядно помятую листовку с изображением очкастой физиономии. Люди молчали. Помимо глубочайшего страха, на их лицах читались непонимание и смятение. Ни один из них не понимал, о ком вёлся допрос. Малфой слегка склонил голову набок и как мог спокойно смотрел на происходящее. Ведь фальшивым воспоминанием, которым он так умело снабдил Волдеморта, подверг дюжинной опасности и обрёк на смерть десятки невинных душ, но… Как только началась облава, его одолела тревога за людей, да, но потом он задавил поползновения совести. Если это цена за здоровье и жизнь Гермионы? Отлично. Её заплатит каждый, и даже он сам, если понадобится. Драко понимал это и принимал, заведомо соглашаясь с подобным исходом. Гермиона давно стала для него чем-то… непостижимо и неоспоримо большим. Он и не предполагал, что способен на столь сильные чувства. И чем глубже она проникала, тем чётче понимал, что готов на всё, только бы с ней было всё хорошо. Случись с Грейнджер хоть что-то не подходящее под определение «в безопасности» — он потеряет себя. Как бы пафосно и романтично это ни звучало и сопливо ни выглядело, но это было именно так. Одна лишь мысль, что ей может быть больно, повергала Драко в неконтролируемую панику, за которой стопроцентно последует разрушающий всё на своём пути гнев. — …не реализованный вами шанс исчерпан, — выдернул из раздумий тяжёлый бас Эйвери-старшего. Коротким кивком он дал знак Мальсиберу, тот вышел из плотного ряда Пожирателей и двинулся к толпе. Маглы испуганно отпрянули, желая кинуться в рассыпную, но сужающееся кольцо приспешников не позволило этого сделать. Мальсибер схватил какого-то мужчину, невзирая на гомон и мольбы прекратить. Дыхание Драко участилось, он до боли закусил щеку и сжал кулаки. Всё шло к показательной казни! Как бы он себя ни убеждал в безразличии происходящего — не был убийцей! — Я не знаю! — выпуская облачки пара, вскричал седой мужчина. — И никто из нас не знает! Отпустите, оставьте в покое, кто вы вообще такие?! — падая на колени, прокричал он. — Отвечай на вопрос, скверна! — прохрипел Мальсибер и толкнул пленника сапогом в спину. Несчастный повалился на мёрзлую землю. Не успев выставить вперёд руки, разбил оземь нос и поранил подбородок. Сквозь постанывание и скулёж мужчина продолжал твердить одно и то же. К нему присоединились другие жители, на перебой крича, что не понимают, о ком речь, и никогда не встречали никого под такими именами. — Заткнулись все! — брызжа слюной, взревел Эйвери. — Не желаете признаваться? Скрываете этого гадкого полукровку и мерзкого предателя?! Так тому и быть! — он снова кивнул, и Мальсибер взмахом палочки нанёс убивающее проклятье. Вспыхнул зелёный свет, и мужчина опал, как марионетка с обрезанными нитями. На миг повисла оглушительная тишина, а затем начался хаос. Маглы, пусть и не знали, что случилось, но поняли — произошло нечто ужасное и непоправимое, ринулись на Пожирателей, стараясь их растолкать и скрыться прочь от этого кошмара. ПСы отталкивали их назад, а кто не мог справиться, применял магию, не заботясь, что произойдёт с народом. Различные заклинания отбрасывали пленных на разные расстояния, а Драко, не моргая, смотрел на убитого и с огромным усилием подавлял подступающую тошноту. По его вине погиб человек… он убил его! Не Мальсибер, и даже не Волдеморт, а — он! Его поступки, его эгоизм, его… любовь! Любовь к неподходящей девчонке всех губит! Из приоткрытого рта вырвался клуб пара, стиснутая в кулаке палочка дрогнула… И что? Так тому и быть! Внезапно с неба хлынул ливень, заволакивая всё вокруг плотной непроглядной стеной, предоставляя простакам шанс скрыться и спасти свои жизни. Но совершенно неожиданно из глубины мечущейся толпы раздался ряд оглушительных хлопков — кто-то из маглов воспользовался огнестрельным оружием. Послышались визг и крики людей, ПСы среагировали мгновенно, выставляя щиты — подобное было не впервые. — Что ты стоишь?! — раздался рядом грубый голос. Примерно в трёх шагах от Драко стоял один из примкнувших американских магов и с удивлением орал не на него, а на другого ПСа, стоящего столбом поодаль. — Гордон, а ну выполняй приказ! Драко оглянулся и опасно прищурился. Теперь он уж точно разберётся в его странном поведении. Американец всегда первый рвался вредить людям, упивался их страданиями, собственной силой и превосходством. А что же здесь? Стоит как вкопанный, опустил палочку и пялится в пространство? — А, драккл с тобой! — отмахнулся Пожиратель и, пустив в пробегающего мимо магла убивающее, ринулся ловить остальных. Драко двинулся к Гордону, с каждым шагом подозревая неладное. Подлетев и встав напротив, он навёл на него палочку и помедлил, ожидая реакции. Но её не последовало. Тогда он сдёрнул с него капюшон и встретился с пустыми тёмными глазами. — Кто ты? — немедля спросил Малфой. — Я — Кайл Гордон. Ответ подтвердил опасения: несмотря на очевидный ответ, перед ним стоял не Гордон, а кто-то другой… другой, под влиянием Империуса. — Сними маску, — жёстко приказал Драко, но человек не подчинился. Вместо этого он толкнул и выдернул что-то из внутреннего кармана. Драко, не отдавая себе отчёта, мгновенно среагировал и перехватил запястье. В этот момент Лже-Гордон прошипел убивающее проклятие. Каким-то невероятным чудом, подавшись влево, Драко успел увернуться. Зелёная вспышка задела полу форменного сюртука и оставила рваную полосу. Выругавшись, Драко оттолкнул Лже-Гордона и оглушил. Бесчувственное тело плашмя приземлилось на асфальт и в тот же момент начало меняться. Спустя несколько коротких минут перед ним лежал совершенно другой человек. — Как это вообще возможно… — тяжело дыша, пробормотал Драко. Он обошёл тело и склонился, с недоверием оглядывая долговязую фигуру. Перед ним лежал худощавый подросток лет четырнадцати. Личина американца спала, но чары тёмной маски остались, поскольку были наложены самим подставным. Недолго думая, Драко залез в его внутренний карман сюртука и обнаружил подтверждение — небольшую флягу. Машинально откупорив, убедился — содержимое было Оборотным зельем и отвратно воняло. Не удивительно, ведь его сущность не могла благоухать утренней свежестью. Драко понадобилась пара секунд, чтобы понять: настоящий Гордон где-то в другом месте! — В другом… — бегая взглядом по телу парнишки, непозволительно медленно соображал Малфой. Измотанный пыткой разум дал о себе знать в совершенно неподходящий момент! Возникло лёгкое чувство тошноты и головокружения, но Драко опрометчиво отмахнулся от сигналов изнурённого организма — на данный момент его состояние второстепенно. — Мобиликорпус, — жёстко приказал он, указывая палочкой на бесчувственного подростка. Пагубный коктейль из злости и страха нахлынули по щелчку. Смесь эмоций на некоторое время прояснила голову, перекрывая нарастающую слабость, и Драко смог удержать контроль. Перенеся подставного подальше от учинённого разъярёнными Пожирателями геноцида, привалил мальчишку к стене и точными пассами волшебной палочки связал его. — Фините! — приказал Драко, не желая вести разговор с ведомой куклой. — Энервейт! — по велению заклинания он издал страдальческий стон и, кажется, вновь собирался потерять сознание. Такое непозволительно медленное раскачивание враз подняло гнев в груди, и Драко, резко подавшись вперёд, вцепился в грудки сюртука и грубо встряхнул, тем самым пробуждая ещё пока спящее внимание мальчишки. — Какое у тебя задание?! Говори! — мальчик приоткрыл глаза и, разглядев в пелене ливня тёмную фигуру, дёрнулся назад, упершись в кирпичную стену и, со страху, хлебнул воздуха. — Отвечай на вопрос! — Лицо! — резко взвыл он, опасливо ощупывая стальную маску. — Что с моим лицом! Драко прошипел ругательства и протянул волшебную палочку. — Держи, только без глупостей! — почти проорал он. — К-как?! — не замечая протянутое оружие и пытаясь подцепить пальцами край маски, продолжал причитать парнишка. — Помогите! Что со мной?! Даже если мальчик успокоится, без нужной концентрации ему не удастся снять чары. В этом деле требовались практика и понимание принципа воздействия заклинания, а объяснять тонкости не было времени. Да и желания тоже. Резко выдохнув, Малфой с минуту помедлил и, невербально развязав верёвки, произнёс: — Империо. — Тело парня в тот же миг расслабилось. Как же он ненавидел эти ощущения. Да — это полная власть над человеком, но… «Возьми палочку», — снова протягивая древко, приказал Драко. Подчиняясь приказу, мальчик спокойно подался вперёд и подхватил палочку. Уточнять, видел ли он себя в маске, не было желания, поэтому Малфой просто приказал: «Теперь представь себя в маске, которая на тебе, проведи над лицом палочкой, произнеси: Tenebris larva». Парень безропотно подчинился, произнёс заклинание, и, ведомая серебристой дымкой, с лица сошла металлическая личина. Забрав волшебную палочку, Драко снял проклятие и дал возможность прийти в себя. Его же выдержка давала сбой, он с каждой минутой слабел. Голова становилась тяжёлой, появилось тянущее чувство тошноты, но, несколько раз глубоко вздохнув, с усилием переключил внимание на допрашиваемого. — Где я?! Кто вы?! — запричитал паренёк, придя в себя и выпучив сквозь налипшую мокрую чёлку тёмные глаза. — Что я здесь делаю?.. — Отвечай, какое задание дал тебе Кайл Гордон? — по новой потребовал Драко, хотя вероятность того, что парнишка вообще знает, о ком речь, была ничтожно мала. — Я… я не знаю, кто это! — с дрожью просипел он, заскрёб по асфальту не по размеру большой для своего возраста обувью и заёрзал на месте в попытке подняться. — Последнее, что ты помнишь?! — взревел Драко. Взбрыкнувшая ярость вновь отодвинула слабое состояние на второй план. Время неумолимо уходило, нутро ревело о беде… беде с Гермионой! Неспроста под личиной психованного упыря, который грезил желанием её найти, на рейд был отправлен малолетка! — Ну! — Я… — смаргивая холодные потоки дождя, сглотнул он. — Я гулял по Брейтонвиллю после окончания лекций в школе и направлялся в книжный, когда меня… Меня кто-то схватил и надел мешок на голову. Потом всё как в тумане… и… голос в голове. Он отдавал приказы. Я пытался сопротивляться, но, видимо, не получалось. После очнулся здесь… До боли сжав нацеленную палочку, Малфой осмотрел его и, выглядывая за угол, пояснил: — Ты был у кого-то в подчинении. На площади, как и ожидалось, Пожирателям удалось взять верх над маглами. Большая их часть безжизненно лежала на земле, те же, что сдались, — примерно человек шесть, — стояли в шеренге на коленях с руками за головой. Драко прикусил изнутри щеку, зная, что их всё равно казнят. Парнишка неуклюже встал на ноги и убрал с глаз чёлку. — Как? У кого? — едва справляясь с эмоциями, вопросил он. — Неизвестно, — Драко приблизился, не сводя палочку, раздумывая, что делать дальше. Убить бы он просто не смог, даже если бы захотел. Не в его, Драко, силах забрать чью-то жизнь… Если и сумел, Гермиона ему этого не простит. — Вы убьёте меня? — опасливо косясь на палочку, запинаясь озвучил парень его мысли. Перед глазами из прошлого всплыла похожая сцена: заплаканная Лиза Турпин у массивного дерева задаёт тот же вопрос. — Нет, — Драко протянул его волшебную палочку. — Держи. Только без глупостей, понял? — Да, — кивнул он. — Скажите, а где я? — Ты в Англии, — бросил Драко, собираясь трансгрессировать. По-хорошему надо бы сообщить об отлучке раньше завершения налёта, но было всё равно, что с ним будет за отклонение приказа. Услышав название страны, парень резко вдохнул и с крайним недоверием огляделся. — Что же мне делать? Я ведь в США живу, учусь в Ильверморни… У меня завтра зачёт! Чёрт, я же даже не знаю, какой сейчас день! — затараторил мальчик. — Меня Райли зовут, а вас? — резко завернул он, протягивая руку. Драко проследил за движением и сделал короткий шаг, отчего Райли отдёрнул руку и попятился. Видимо, парнишка до предела его боялся, а предложение знакомства — нервное. — Знаешь, Райли, — выделил Драко, — шёл бы ты, пока Пожиратели не устроили финальную зачистку! Парнишка хотел что-то сказать в ответ, поведя плечами, но Драко его прервал: — Мне нет дела, как ты доберёшься до Америки! — Райли отошёл ещё на несколько шагов вдоль стены. Беспечное и доверчивое отношение Райли взбесило Драко, и он стремился его встряхнуть. — До Шеффилда восемь миль, пешком дойдёшь, — подвёл итог Малфой и трансгрессировал.***
Портал перенёс к дому, когда альпийская ночь плотным саваном накрыла городок у подножия горы. Зажигая Люмос, он с гулко колотящийся сердцем ожидал увидеть всё что угодно, только не прибранную гостиную с оставленной на диване раскрытой книгой и остывшую кружку чая на столике. С облегчением выдохнув, Драко медленно поднялся на второй этаж и, стараясь не шуметь, осторожно приоткрыл дверь спальни. Невербально наколдовав несколько огоньков, остановился в дверном проёме: постель была пуста и заправлена. Нахмурив брови, Драко зашёл в соседнюю комнату, но и та была пуста. В минутном смятении он остановился в коридоре, а после сорвался с места, слетел с лестницы и быстрым шагом устремился на кухню. С каждым вздохом, грудную клетку сдавливало тяжёлое, успевшее притупиться предчувствие беды. Кухня была пуста, кладовая в порядке… «Где Гермиона?» — Гермиона! — выкрикнул он, выходя в холл. — Гермиона! Но дом отвечал молчанием. «Не могла же она сбежать, не оставив даже записки! Не могла», — мысленно убеждал сам себя, распахивая дверь кабинета. Комната, погружённая в ночь, была так же пуста, как и весь дом — её нигде не было. Не задумываясь, Драко зажёг камин и медленно подошёл к столу, оглядел аккуратно сложенные стопки книг и пергамента. Древняя рукопись раскрыта на легенде о трёх братьях, рядом несколько исписанных аккуратным убористым почерком страниц, полупустая чернильница и связка новых канцелярских перьев — всё, как она оставила. Записки не было. Моргнув, Малфой попятился и часто задышал. Глаза заметались по кабинету, теперь сосредоточенно подмечая любую мелочь. Но всё было в относительном порядке. Выбежав в гостиную, он так же всё скрупулёзно осмотрел, затем настала очередь холла. «Пальто…» — его не было. Как и обуви! Взлетев по лестнице, Драко ворвался в спальню и невербально призвал волшебную палочку Гермионы, мысленно умоляя, чтобы та была на месте. В последний момент, когда древко отозвалось манящим чарам и оказалось в ладони, Драко ударила волна паники: если настоящая палочка здесь, то поддельная у Гермионы, а значит… — Нет, здесь что-то не так! — дрогнувшим шёпотом выдохнул он. — Гермиона не смогла трансгрессировать, она бы сразу поняла! Ведомый догадкой, Драко отёр с лица испарину и вновь воспроизвёл манящие чары, только призывал он в этот раз подделку. Но что-то помешало. Повторив заклинание, Малфой подошёл ближе к гардеробу, желая зайти, но стоило переступить порог, как под подошвой раздался тонкий хруст. Убрав ногу, Драко опустил взгляд под ноги и разглядел небольшую щепку. Присев на корточки, подобрал осколок и, разглядывая находку, провернул между большим и указательным пальцем. Туго сглотнув, он тут же отбросил осколок, понимая, что держит в руках остатки её палочки. — Нет. Нет! — он резко вскинул волшебную палочку, буквально вспарывая наколдованную иллюзию. В этот же миг пространство пошло рябью, проявляя то, что Некто так старательно пытался скрыть: стена, скрывающая гардеробную, вздулась и, пойдя трещинами, обвалилась. Стёкла из окон сию же минуту оказались под ногами, потолок затрещал, одна из балок обвалилась, и в воздухе закружила пыль от переломанных перекрытий. В груди неистово кололо, виски сжимало тисками жуткой слабости — состояние указывало на критический уровень принятых в Мэноре снейповских зелий, но Драко не замечал фатальных изменений в организме. Ступор, от которого он забыл, как дышать, длился несколько ничтожных секунд, но они казались часами. Время словно замедлило свой ход… Замешательство в какой-то короткий миг надломилось, и Драко сделал глубокий вдох. Моргнув, огляделся, взглядом улавливая необходимые детали: была борьба? Гермиона сопротивлялась или Гордон трусливо настиг её спящей в постели? В глазах стало двоиться, он встряхнул головой, отгоняя нарастающую тяжесть и повёл палочкой в сторону кровати. Перевернув её с помощью магии, цепко осмотрел, но никаких следов насилия или пыток не заметил. Вряд ли Гордон стал бы тратить время на уничтожение улик… значит, он был не один. Рыкнув, Драко сорвался с места и слетел в холл. На первом этаже было относительно чисто, только осколки разбитой вазы, щепки от двери и… несколько капель крови на паркете, которую Малфой только чудом смог заметить. На лестнице валялась верёвка — попытка кого-то связать. Пройдя ближе к дверному проёму, Драко всё-таки нашёл пальто и обувь. «Только несколько людей знали местонахождение Гермионы, — быстро обдумывал Драко. — Мама бы не стала, эльф — тем более. Оставались только Алекс и Кэрри!» На Гавайях должен быть почти полдень, и Алекс, по подсчётам Драко, наверняка дома. Подобрав с пола щепку от входной двери, он зачаровал её в портал и, с большим трудом настроив нужные координаты, исчез. Портал перенёс его на подъездную дорожку дома ребят. В глаза тут же ударил солнечный свет, тёплый воздух омыл лицо, а к горлу подступила тошнота. Резкое воздействие магии усугубило и без того плачевное состояние его здоровья. Драко пошатнулся, но нагнувшись, сохраняя равновесие, опёрся ладонями о колени. Его жутко мутило, дышать становилось всё труднее. Дрожащими пальцами, насилу расстегнув сюртук, он пошарил во внутреннем кармане. Выудив, наконец, одну из двух склянок с зельем, откупорил и одним глотком осушил. Эффект лекарства постепенно проявлялся, и, когда дезориентация и двоение в глазах притупилось, Драко двинулся к дому. Распахнув дверь и оглядев холл, безошибочно направился к кабинету Алекса. Ворвавшись в помещение, дверью едва не сбил Алекса с ног. — Драко? — в крайнем удивлении выдохнул Алекс, отходя на пару шагов назад. — Что с тобой? Что стряслось?.. Эй! — обескураженно выкрикнул он, когда Драко схватил его за ворот рубашки и довольно сильно встряхнул. Алекс никогда не видел друга в подобном состоянии: серые глаза лихорадочно сверкали, волосы в беспорядке и налипли на блестящее от пота лицо. Драко трясло, он тяжело дышал, словно бежал от самой Англии. — Стой, что… — Алекс пытался разузнать причины не свойственного Драко поведения, но тот, не утруждая себя ответом, наступая, повалил его на письменный стол. — Что стряслось? Малфой… — не позволив договорить, он занёс кулак и неслабо приложил по челюсти. — Эй, остановись, иначе я тебе вмажу! Но предупреждение не возымело эффект. Драко продолжал наносить удары, что-то бормоча. Пропустив пару хуков в челюсть, Алекс изловчился и, поймав окровавленный кулак, с силой оттолкнул. — Уймись! Что на тебя нашло?! — Как ты мог, сволочь?! Я доверял тебе… мы доверяли вам! Как вы посмели?! — Да что произошло, Драко?! — Алекс искренне не понимал, в чём причина такой агрессии. — Остынь, брат! — Как ты смеешь! — прошипел Драко, вновь наступая. Палочку он выронил где-то у входа в кабинет, когда столкнулся с Алом и с порога на него налетел. И к счастью, кстати.— Какой я тебе брат?! Где Гермиона?! Алекс выпрямился во весь свой немаленький рост в намерении урезонить друга во что бы то ни стало. Боль, отразившаяся на лице Драко, напугала, а вопрос о Гермионе только увеличил изумление. — С Мелкой что-то не так? Стой-стой! Спокойно! Давай поговорим спокойно! — выставляя в оборонительном жесте руки ладонями вперёд, быстро проговорил Алекс, желая вразумить Драко. — Ты напугаешь Кэрри! — Говори, где она! — Должна быть в шале, в Швейцарии! — напряжённо ответил Алекс, вновь отталкивая от себя Драко. — Уймись! Я не хочу тебя ранить! — Алекс проследил, как Драко сделал несколько шагов назад, и уже тогда озвучил очевидный в данном случае вопрос: — Вы что, поругались и ты надрался? Драко с силой сжимал и разжимал кулаки. Стоило схлынуть адреналину, в голове враз загудело. Исподлобья оглядев Алекса, убедился — друг понятия не имеет, что вообще произошло. — Гермиону похитили. Алекс замер, стирая кровь с губ и подбородка. — Подожди, что?! — со смесью испуга и удивления выпалил Алекс, только сейчас замечая на Драко форму Пожирателя. — Её нет, Ал, — глухо ответил он, начиная метаться по кабинету, не в состоянии стоять на месте. — Я… я потерял её, её украли у меня, я… мне… — нервно запинался Драко, запуская пальцы в волосы и неосознанно их дёргая. Ему было плевать, как сейчас выглядит, плевать, что ведёт себя хуже истерички. Его поглощали страх и неверие, что всё это произошло на самом деле. — Кто? — обронил Алекс, но сразу же понял. — Вот же мразь! Как он узнал?! — Я не знаю, — с дрожью в голосе выдохнул Драко, — не знаю… О Швейцарии знает ограниченное число людей: мама, мой и твой эльфы, ты и Кэрри — всё! — А В… — запнулся Алекс. — Он не мог узнать? — Нет, — резко мотнув головой, сжимая до боли челюсти, шикнул Драко, продолжая чеканить шаг. — На всех пытках я тщательно контролирую воспоминания. Он не мог пробраться настолько глубоко. — Пытках? — округлил глаза Алекс. — Это не важно! — останавливаясь и с силой взмахивая руками, выкрикнул Драко. — Важно то, что Гермиона сейчас неизвестно где с психопатом, который маниакально хочет её! — Э-э, — хотел было что-то вставить Ал, но Драко его перебил: — Хочет ей навредить любым способом, лишь бы задеть меня! Меня, блять! — в сердцах пиная кресло, выплюнул он. — Кому ты мог проболтаться? Говори! — вновь теряя контроль, взревел Малфой. — С кем в разговоре мог упомянуть убежище?! — Ни с кем, кроме Кэрри, уверяю тебя! — Где она! — безапелляционно потребовал Драко. — Должно быть, наверху… — Веди сюда! — гаркнул Малфой, уже абсолютно ничего не соображая и не чувствуя, кроме бухающего молота в черепе и поглощающих страха и паники за Гермиону. — Вот уж нет, Малфой, она на седьмом месяце беременности, и я не позволю… — Я не стану ей вредить! По-твоему, я совсем крышей поехал?! Я хочу только поговорить. Алекс, хмурясь, долгие пару десятков секунд прожигал его свирепым взглядом, но всё же вышел из кабинета и поднялся на второй этаж. Драко последовал за ним и стал ждать у лестницы. У Фрейзера есть связи, и вместе они сумеют найти Гермиону. В голову лезли одна мысль хуже другой, иллюстрируя то, что Гордон мог делать с Гермионой прямо сейчас! Тяжело дыша Драко, до боли сжимал кулаки, ощущая запредельную беспомощность. Так некстати сознание опасно повело, он опёрся о перила лестницы и тяжело выдохнул ртом воздух. Если он ничего не предпримет прямо сейчас, то попросту потеряет создание и ни на толику ей не поможет. Вспоминая, что Снейп дал два зелья, одно из которых он уже принял, пошарил по карманам и, отыскав бутылочку, осушил её. Тело наполнило теплом, головная боль снова притупилась, позволяя соображать более ясно. Из глубины второго этажа раздался преисполненный тревогой возглас Алекса, и, сразу заподозрив неладное, Драко побежал наверх.***
В нос ударило затхлостью, когда Гермиона резко втянула в себя воздух. Разум вынырнул из пульсирующей ментальной трясины, тот же час окунаясь в гудящую боль в затылке. С трудом приоткрыв веки, она тут же их закрыла от яркого дневного света. Поднявшись, приняла вертикальное положение. Попытка привести зрение в порядок увенчалась успехом, и она, щурясь, осмотрелась. Её окружала довольно большая комната с высоким потолком, стрельчатыми окнами и старым полуразрушенным камином. Она сидела на высоком матрасе в той же одежде, что и в ночь нападения. Руки дрожали, в горле свербило от жажды, голова раскалывалась всё сильнее, и Гермиона прикоснулась к затылку. Ноющий участок резануло болью, а на пальцах осталась кровь. События ночи проступали в разуме боязливо и неохотно… Гермиона прикрыла глаза, пытаясь выдернуть детали нападения. Её отбросило взрывом, потом волшебная палочка рассыпалась на мелкие щепки под напором грубой подошвы, а после Гермиона сопротивлялась. Поведя челюстью, поморщилась от колкого ощущения в уголке губ и режущую боль с внутренней стороны щеки — напарник Гордона ударил в отместку за пинки. Она помнила, как врезала Пожирателю между ног и сумела выбежать на лестничную площадку, как, пригибаясь от заклинаний, бежала по лестнице в холл в намерении покинуть дом. И чихать на сугробы! Но не вышло. Заклинание подножки настигло у самых дверей. Упала она прямо на крупные щепки от слетевших дверных косяков… Гермиона растёрла друг о друга ладони, слегка морщась от саднящих царапин. Гримаса сменилась на оскал, когда проявилось воспоминание, как она, размахивая и угрожая острым обломком, хорошенько оцарапала отвратную физиономию Гордона. Как же Гермиона рада, что смогла хоть на некоторое время содрать его жуткую ухмылку! Хотя… это его недюжинно разозлило и он наслал на неё неизвестное заклинание, и она отключилась. Очнулась здесь… И куда он её притащил? Окружающая обстановка походила на заброшенный дом: облупленные стены, увитый паутиной канделябр без свечей на высоком, в огромных подтёках потолке, покосившийся стол у окна и дряхлое викторианской эпохи кресло у камина. «Так, нужно подняться и проверить двери и окна, — со слабым стоном вставая на четвереньки, размышляла Гермиона. — Маловероятно, что они открыты, но вдруг повезёт». Лишь с третьего раза ей удалось встать на нетвёрдые ноги и, пошатываясь, пройтись по холодному паркету. Подойдя к двустворчатым, некогда красивым резным дверям, взялась за изогнутые ручки и подёргала, но те были наглухо заперты. Благо имелась замочная скважина. Медленно опустившись на колени, Гермиона аккуратно посмотрела в отверстие. По ту сторону не было ничего, кроме облупившейся стены. Звать на помощь она не рискнула, мало ли кто мог отозваться. Выдохнув, она поднялась, по стенке обошла комнату и остановилась у ближайшего окна. За ним была видна улица явно какой-то деревушки. По высоте примерно второй этаж, ставни распахнуты, и решёток нет. Ощупав раму, Гермиона подёргала и её, надеясь открыть проём, но удалось лишь содрать старую краску. Тихонько постучав в стекло, Гермиона проверила его толщину, ведь в старинных постройках использовались очень тонкие стёкла. Хотелось бы верить, что есть возможность разбить его и выбраться наружу. Гермиона обернулась и, насколько позволяло состояние, стала тщательно осматривать пол в надежде найти что-то увесистое, но её отвлёк далёкий, из глубины дома, шум. Сначала она подумала, что, возможно, где-то открыто окно и по дому гуляет ветер, ибо шум походил на… распев? Действительно! Спустя несколько секунд стали отчётливо слышны шаги, сопровождающиеся нестройным елейным пением. И чем ближе они были, тем чётче понимала Гермиона, кто это. Её разом захлестнули гнев и страх, взгляд метнулся к столу, потом к матрасу, а после к противоположной стене и медленно поплыл к двери. Она невольно слушала пропитанные издёвкой слова и знала наверняка — запомнит их на всю жизнь…Карамелька моя густая, Ты попалась на мой крючок. От сетей тех, что я расставил, Не сберёг тебя твой Снежок. И сегодня ты будешь, детка, Как в тот раз на столе лежать, Но теперь от меня, конфетка, Не получится убежать!¹
…и дверная ручка со скрипом повернулась._______________________________
¹ Благодарность Светуле за талант! https://ficbook.net/authors/3767969