***
Гермиона со стороны наблюдала за Лавандой и Роном. Браун всё же решилась и подошла к нему, когда все ребята стали группами выходить из Выручай-комнаты. В стремительно пустеющем зале остались только Гарри с Джинни и они втроём. — Рон, — позвал Гарри, подходя ближе к Гермионе, и протянул Карту Мародёров. — Держи, так меня будет проще найти на территории. Встречаемся в комнате забытых вещей. Гермиона кивнула, отводя взгляд от сцепленных рук Рона и Лаванды. Будь здесь Драко, как бы она себя повела? Как бы повёл себя он? Так же, как Гарри и Джинни, или как Рон и Лаванда: спокойно и трепетно, без привычных ультиматумов и выдергов? Или всё же накричал бы на неё, высказал всё, что думает о её решениях и желаниях — или, точнее, что не думает о них вообще, — категорично заявил, что она сейчас же уходит отсюда в то место, которое он для неё определил и прикажет не высовывать нос, пока он туда не вернётся! Наверняка так бы и было… а после обрушил на неё свои поцелуи, от которых всегда подкашивались колени. — Хорошо, — засовывая карту в недра бисерной сумки, ответила Гермиона и вышла из комнаты. Довольный Рон догнал её лишь на повороте. — Я рада за тебя, — молвила она, быстро спускаясь на второй этаж в туалетную комнату для девочек, обогнав студентов. — М-мг… — неразборчиво промычал в ответ Уизли, по всей видимости старательно давя улыбку. Однако прочистил горло и серьёзно прошептал: — Мы договорились во что бы то ни стало выжить, тогда у нас будет время всё наладить и поговорить. Гермиона закусила губу и опустила взгляд. Будет ли у неё такая возможность? Как закончится сегодняшняя ночь? Возможно, она встретилась бы с Драко и всё ему рассказала, сообщила бы, что он скоро станет отцом и что она всё ещё любит его и безумно скучает, несмотря на его обман и предательство. Возможно. Движущаяся лестница исправно перемещала их с одного этажа на другой, было тихо, каждый шаг раздавался эхом, отражаясь от высоких стен, завешенных пустыми картинами. Все их обитатели покинули свои пристанища, явив черноту безликих полотен. — Не верю, что светлая и приветливая школа за год превратилась в это! — обескураженно проговорил Рон, быстро шагая по коридору второго этажа. — Сколько ты была здесь? Гермиона прикрыла на миг глаза, про себя сетуя, что сейчас не время это обсуждать, но ответила: — Почти месяц. После я… — искоса взглянув на друга, помедлила она. Стоит ли говорить о том, как его наверняка в скором времени девушку лапали слизеринцы вместе с гадким Кэрроу? Зная его взрывной темперамент — нет. — Кхм… после меня отсюда забрал Драко. — Но он же, как я понял, и притащил тебя сюда?! — не унимался Рон. — Верно, но это уже прошлое, Рон! Давай сделаем так, чтобы у всех нас было будущее! — Уизли замер у самой двери туалета, проводил её странным взглядом, кивнул и последовал за ней. Забежав в уборную, они огляделись, оба не желая встречаться с призраком Плаксы Миртл, помня, насколько оно докучливо. — Вот, — быстро преодолев расстояние, Рон подошёл к одной из раковин в центре уборной. — Здесь на кране есть гравировка змеи. И это ключ. — Сможешь открыть? — странно вздыхая, спросила Гермиона. Странная дрожь распространялась по телу откуда-то из глубин тела. Тревога? Нет. Лютый страх! «Как же не вовремя! Не смей, не смей подвести ребят! Они на тебя рассчитывают!» — прошипела она, зная, что столь сильный испуг испытывала не за себя, а за малыша! Что, если что-то пойдёт не так? Что, если что-то случится и они не смогут вернуться? Что она вообще делает здесь, чёрт побери?! Зачем пошла на всё это, раз боится потерять ребёнка?! Зачем подвергает его такому риску?! Нестерпимо захотелось бросить всё и убежать, скрыться в безопасном месте и спрятаться! «Стоп». — твердо приказала Гермиона своим мыслям. Это что-то ненормальное… она уверена в себе и в своём выборе! Уверена, что с малышом ничего плохого не случится! Что за иррациональные метания?! Карие глаза расширились в понимании. Гермиона сжала край бисерной сумки и с беспокойством взглянула на Уизли. — Рон, нужно скорее уничтожить чашу, она… она начинает на меня влиять! Уизли хотел было что-то сказать, но: — Что? — ошарашенно спросил он. — Как? — Она поселяет в мою голову скверные мысли, сомнение… в самой себе. Уизли кивнул. На веснушчатом лице отразилось всемерное понимание проблемы. Ему ли не знать, как дьявольский талисман может воздействовать на разум. Он вздохнул, прикрыл глаза, сосредоточившись, раскрыл губы, выталкивая грубые, резкие, шипящие звуки, от которых по позвоночнику прошла ледяная волна. — Откройся, — стоило ему произнести на парселтанге первый звук, неприятное ощущение чужого присутствия в голове ослабло, давление на мозг поутихло, словно крестраж почуял родное. Гермиона поморщилась. — Это ужасно звучит, но навязчивые мысли слегка отступили, — протянула она, встречая ухмылку Рона. — Скоро они пропадут, — серьёзно ответил он. — Кто первый? — спросила она, смотря, как открывается проход. Улыбка тут же слетела с лица Уизли, уступая хмурому выражению. — Конечно же я, — затем протянул ладонь: — или, если хочешь, можем вместе? — Нет, — неосознанно делая шаг назад, прошептала Гермиона. — Давай ты, а я за тобой. Рон с пониманием проследил её движение и, сказав, что будет ждать её внизу, прыгнул в зияющую темень тоннеля. Гермиона подошла к самому краю спуска и посмотрела вниз. Пахнуло сыростью и прохладой. Опустившись на самый край, Гермиона села и свесила ноги, готовясь к прыжку. Но прежде чем сделать его, схватилась за сумочку и, вытащив две склянки укрепляющего эликсира, залпом выпила каждую. Не ощутив никаких изменений, выдохнула, прикрыла глаза и… соскользнула в темноту. Пока она с плотно закрытыми веками летела по спуску, скользя в пропитанной затхлостью и влагой каменной трубе, на удивление ни о чём не думала. В ушах свистел ветер, разветвления труб проскакивали мимо гулким гудением воздушных завихрений, а после она подлетела, как на трамплине, почувствовала крепкие объятия и услышала над ухом резкий возглас. С силой выдохнув, приземлилась и, распахнув глаза, поняла, что лежит на Роне. Он распластался на спине и смотрел вперёд себя, крепко стискивая её в руках. — Ой, прости, я… закрыла глаза в полёте, чтобы не визжать, — оправдывалась Грейнджер, вскакивая на ноги, и протянула руки, желая помочь ему подняться. — Я не хотела делать больно… — Ничего, Гермиона, — с придыханием проговорил он, мотнул головой и поднялся самостоятельно. — Я сам поймал тебя, моё приземление было не самым мягким, — приподнял руку и показал порванный и окровавленный рукав джемпера. — Нужно вылечить! — тут же засуетилась Гермиона, раскрывая сумку, но Рон мягко её остановил: — Не страшно, я уже этим занят, смотри, — Уизли направил кончик своей палочки на глубокую царапину и невербально произнёс лекарское заклинание. — Поверь, годовое скитание по лесам, постоянные удирания от егерей заставят даже самого непроходимого лентяя запомнить все необходимые для жизни чары, — порез стал затягиваться на глазах, явив действие чар Вулнера санентур. — Спасибо, — кивнула, Гермиона и огляделась. Они стояли в небольшом разветвлении труб шириной во много раз больше человеческого роста. Она никогда здесь не бывала и не знала, куда идти. По всем сторонам от них уходили вдаль и терялись в темноте три трубы. — Куда дальше? — Эм, — задумался Рон, оглядываясь, как и она. — Помнится, нам нужно туда, — показал он на ту трубу, что шла прямо напротив той, по которой они оказались здесь. Рон взобрался на край трубы и помог подняться Гермионе, и они пошли дальше. — После мы должны упереться в завал камней, за ним и будет вход в Тайную комнату. Завал высился в проёме, огромные булыжники плотно лежали друг на друге. Со стороны казалось, что ход полностью завален, но, подойдя ближе, Грейнджер разглядела небольшую щель между потолком и навалом. — Это я разгрёб тогда, на втором курсе. Не без магии, конечно, — ухмыльнулся он, видя тень изумления на лице Гермионы. — Нужно же было выбираться отсюда самому и вытаскивать придурка Локонса. Психопат. Если бы не его корявое заклинание забвения, вообще бы не пришлось тратить на это время, — протискиваясь в щель, бурчал Рон. Помог пролезть Гермионе и остановился напротив огромной круглой двери, увитой металлическими замками в виде змей. Сооружение всем своим видом отражало сущность того, кто это сотворил. Рядом с этой дверью не хотелось даже стоять рядом. В свете Люмоса, отблески в изгибах металла внушали тошнотворное чувство, что все эти змеи живые и вьются по кругу, защищая вход в святая святых. — Жутковато, — озвучивая её мысли, протянул Рон, разглядывая вязь чешуйчатых замков. — Признаться, я не помню, как она выглядела раньше… Ладно, давай сделаем это, — со вздохом закончил он и вновь прошипел приказ. В первые мгновения ничего не происходило, но после в глубине стен, или ещё дальше, что-то щёлкнуло и замки пришли в движение. Узор из змей закопошился, фигуры крутились и извивались, шурша металлической, местами покрытой ржавчиной чешуёй. Массивные головы одна за другой сдвигались, постепенно снимая защиту, и люк медленно отворился. Гермиона нервно сжала кулаки, пытаясь усмирить колотящееся сердце. В голову снова лезли непрошеные — не её — мысли, отчего стало подташнивать. Нужно было как можно скорее избавиться от этой треклятой чаши, иначе она потеряет сознание, как было с диадемой в начале года! Нужно торопиться! Гермиона предположила, что это могло произойти, если крестраж напитается чьей-то энергией достаточно, чтобы причинить физический вред. Эта мысль её посетила ещё при изучении диадемы в сентябре. Тогда, по её гипотезе, диадема продолжительный срок ни с кем не контактировала, а Гермиона по незнанию провела с ней довольно длительное время. Что, если и чаша так сделает? Что, если навредит малышу! — Рон, быстрее, — поторопила она, первая взбираясь по навесной лестнице. — Подожди, там может быть защита! — прокричал он, в два счёта преодолевая ступеньки. Но, к счастью, препятствий никаких не было. Спрыгнув на влажный, позеленевший от времени и влаги камень, Грейнджер огляделась. Комната была огромной! На дальней стене высилась исполинская скульптура лица Салазара Слизерина, сразу же обозначая вошедшим, куда они попали. По центру проходил мост через заполненный водой бассейн, а по стенам вдоль моста, разинув пасти, на страже стояли огромные каменные змеи. Из-под воды кое-где виднелись лучи света, которые мало-мальски освещали помещение, окрашивая его в зеленоватые тона. Откуда этот свет мог исходить, Гермиона даже думать не хотела! В самой комнате было ещё более кошмарно, чем снаружи. Позади Рон зажёг Люмос и подошёл ближе. — Вон скелет василиска! Стой здесь, я принесу клыки. Думаю, чаша сразу почует их, — и практически бегом устремился к огромному скелету. Гермиона проследила за удаляющимся силуэтом друга, выхватывая взглядом в бликах Люмоса чёрное растёкшееся пятно на камне. «Вероятно, кровь от дневника, — мигом подкинул догадку разум. — Но может ли истекать кровью крестраж?» — Вытаскивай его, я иду! — раздалось издалека, и Гермиона поспешно раскрыла бисерную сумочку. Но никак не могла найти чашу! Злой предмет не желал ложиться в руку, а призывные чары на него не подействуют! — Ты достала крестраж, Гермиона? — совсем рядом послышался запыхавшийся голос Рона, огонёк Люмоса приближался. Стоило Уизли подойти, разум словно полоснуло ножом. Гермиона вскрикнула и осела на камень, хватаясь за голову. Мигом прозвучала глухая дробь о камень, отражаясь от стен, а затем сильные руки обхватили плечи. — Гермиона! Гермиона, не слушай его, ты сильнее! — Рон потянул её вверх, помогая разогнуться, но Гермиона не могла открыть глаз и отнять рук от головы. Боль была сильна, звон нарастал, она едва могла расслышать, что говорил Рон. — Посмотри на меня! Где он? Где чаша? Ты достала её?! Мотнув головой, Гермиона приоткрыла слезящиеся глаза и попыталась взять себя в руки. Было сложно и очень больно! «Ну же, перебори его, ты сможешь! — ментально прохрипела она. — Давай! Это нужно сделать! Ради будущего твоего ребёнка!» Гермиона опёрлась лбом о плечо Рона, опустила руки к сумке и запустила её в недра мешочка по самое плечо, усиленно ища адовый предмет! Грейнджер не могла подметить, сколько времени прошло, но, как, только пальцев коснулся холодный металл, схватила чашу и вытащила её. Боль разом прекратилась, звон в ушах затих. Наступила блаженная тишина. — Всё прекратилось, — дрожащим голосом выдавила она, держа в обеих ладонях чашу. — Она умолкла! — Мне… мне принести?.. — прохрипел Рон, нахмурившись глядя на крестраж. — Нет, — понимая, о чём речь, мотнула она головой, — не нужно. Я сама поднесу её туда. — Может, мне самому его уничтожить? — неуверенно проговорил Рон, но не получил ответа. Гермиона находилась словно в трансе. — Будь осторожна! Когда я уничтожал медальон, он многое мне показал и… наговорил! Многое, от чего мне было стыдно, обидно и больно. Не слушай его! — помогая ей подняться с колен, тараторил он. Ноги дрожали, как и всё тело. Гермиона шла с ощущением, что идёт на эшафот! Палочка Рона освещала путь, и, сделав с десяток шагов, Гермиона остановилась аккурат у одного из клыков, который лежал совсем рядом со старой чёрной лужей крови. Глубоко и медленно дыша, Грейнджер вновь опустилась на колени и поставила чашу в центр кровавого пятна. Она знала, на что способен крестраж… предостережения ей были не нужны! Подобрала клык и размахнулась. Тут же всё повторилось! Боль, звон и шум! Только вот……я побывал в твоём разуме, девочка… я слышал твои мысли… знаю твои страхи… …ты боишься за своё дитя…
Почти нежно проворковало шипение в глубинах её разума. Зрение сузилось до тоннеля. Гермиона видела только чашу и ничего больше. Крестраж гипнотизировал, завораживал, вводил в транс!…боишься её потерять… боишься, что её у тебя отберут и ты навсегда её потеряешь… страшишься, что не сможешь стать хорошей матерью и вырастить достойным человеком своего малыша… …ты страдаешь… страдаешь от потерянной любви… от предательства… страдаешь от одиночества…
Горло перехватило, к глазам подступили слёзы, и Гермиона всхлипнула, с силой закусив губу. Во рту появился привкус крови. — Нет! Гермиона, нет! — раздался рядом возглас. И вдруг вокруг похолодало, лицо овеяло прохладой, опущенную с зажатым клыком ладонь укололи ледяные брызги.…я могу помочь тебе, милая… только в моей власти оградить тебя от страхов… ну же… сделай это…
— Гермиона, не делай этого, умоляю! — кричали откуда-то издалека. Голос звучал словно из-под ваты… или толщи воды……ну же, девочка… размахнись и сделай это… и твои страхи и боль от потери пройдут… и ты будешь свободна…
Гермиона медлила, вглядываясь в дно чаши и видя в ней весь мир. Оттуда вырывался свет, живой и осязаемый… Он говорил с ней, успокаивал, взывал… Просил убить себя. Резкий вдох. Глаза расширились. Гермиона перевела взгляд и увидела, как держит на весу клык не над чашей, а напротив своего живота. Вздрогнув, тут же отдёрнула кисть, желая вовсе отбросить ядовитое оружие, но вовремя себя остановила и вновь занесла для удара. «Ну же! Сделай это! Опусти руку, убей его!» — вопило сознание, но тело закостенело и не подчинялось.…скверная девчо-о-о-нка, грязнокровная, паскудная тварь-рь-рь… я уничтожу каждого подобного тебе-е-е, начиная с твоего недонос-с-ска…
Зашипело нечто — в её голове? Нет. Прямо в завихрениях воды вокруг! Гермиона впервые полностью огляделась и на несколько секунд оторопела, понимая, что находится в водяном коконе! В зеленоватых, светящихся волнах проглядывались фигуры или лица; они быстро менялись, перетекали друг в друга, скалились и тянули к ней когтистые, костлявые руки!…убей себя, убей!.. УБИВАЙ СЕБЯ!.. Ты, грязнокровка!.. Ты никому не нужна!.. Ты навсегда останешься одна!.. Никчёмная, ни на что не годная, дрянная, безродная девка!..
Гермиона зажмурилась, пересиливая давление на разум! Она не такая! Её малыш самый лучший, и она станет для него лучшей мамой на свете! — Я тебя ненавижу. — раздался до боли знакомый и любимый голос. Гермиона вздрогнула и повернула голову. Из потока воздуха и воды вышел Драко. На бледном лице читались презрение и брезгливость. — Я не хочу эту мерзость, что ты так ласково зовёшь малышом, — злобно выплюнул он, так похожий на школьного Драко. — Мне не нужен грязный полукровка в династии, это грязное пятно на семейном древе! Я хочу, чтобы ты избавилась от неё, чтобы вы обе сдохли! Чтобы вас не было в этом мире! — Нет… — едва дыша, выдавила она. — Да! Я хочу видеть твою смерть! Давай, покажи мне в последний раз, какого цвета твоя кровь! Давай! — продолжал шипеть Драко, подходя ближе. Видеть его таким… красивого и родного, выговаривающего такие вещи… было очень больно! Настолько невыносимо, что Гермиона не смогла сдержать рыдания и, схватившись свободной рукой за живот, всхлипнула, смотря в жестокие глаза Драко. Он был уже рядом, светясь в переливах зелёных оттенков. — Мне будет легче без тебя, Грейнджер, — уже более спокойно проговорил он, проводя по щеке ледяными пальцами. — Мы с Клер только обручились, и я не хочу видеть тебя рядом. Сделай это, убей себя и этого ненужного мне ребёнка, — жёстко проговорил он, обхватывая её запястье ледяными пальцами, надавил, меняя направление клыка вновь на её живот, и, приблизившись к самому её лицу, проорал: — ВЫ МНЕ НЕ НУЖНЫ! Рык раздирал барабанные перепонки, свист ветра вошёл в резонанс с высказанными страшными словами, приблизившееся красивое лицо исказилось лютой злобой и ненавистью, глаза засверкали багряными бликами… Миг, и всё случилось. Холодная ладонь надавила, её рука опустилась под напором его… Острые черты заострились ещё сильнее, вздёргиваясь в жестокой, триумфальной улыбке! Мгновение… всё словно замерло в вакууме, а затем обрушилось звоном и шумом ветра! Он распахнул глаза шире, раскрыл рот и взвыл! Лицо стало меняться, перевоплощаться в нечто безобразное, костлявое, обтянутое бескровной кожей! — НЕ-Е-ЕТ! — из раскрытого рта и глаз вырвался свет, грудную клетку раскололо, и он разлетелся яркими сгустками, от которых резало глаза! Вокруг начался хаос: кокон из воды, окружающий её всё это время, взметнулся по залу, поднимая волны и потоки воды из бассейна, захлёстывая всё вокруг! Гипноз враз обрушился, позволяя Гермионе вздохнуть полной грудью. Она поражённо опустила голову, боясь увидеть клык в собственном теле. Первое, что она увидела, — кровь. Потоки крови вокруг! — Мерлин… нет… — всё, что смогла выдавить она, когда внезапно почувствовала на плечах чьи-то руки, и отпрянула, защищаясь, но руки притянули её обратно, и Гермиона наконец расслышала голос Рона. Он кричал, что-то говорил, отнимая руки от живота. — Гермиона! Гермиона! — повторял он, смотря в её лицо. Он был весь мокрый, с рыжих волос и по веснушчатому лицу потоками сходила вода. — Ты слышишь меня?! Мерлин, очнись! — Рон? — дрожащими губами выдохнула она. — Дай взглянуть, прошу тебя, — практически ей в лицо прокричал он, — ну же, Гермиона, разожми руки! Где чаша, драккл подери! Гермиона вздрогнула и вновь посмотрела вниз на каменный пол. Вода немного смыла кровь, но чаши не было. Затем последовала просьбе друга, разжала кулаки, прижатые к животу, и опешила: в сведённых в судороге ладонях она держала чашу и клык василиска! И клык был вогнан глубоко в чашу! Пошатнувшись, Гермиона вмиг подалась назад и, оседая на сырой камень, отбросила предметы подальше от себя. — Драккл… — выдохнул Рон, также сидя на камне. — Ты… ты в крови вся! Ты ранена?! — Н-нет, — запинаясь прошептала Гермиона, в крайнем страхе ощупывая живот. Кровь была не её, да и кровью эту жидкость едва можно назвать, ибо была чёрной и густой, словно смола! Единственное… запах. Запах крови заполнял всё вокруг. — Ты уверена?! — обеспокоенно проговорил Рон, потянулся и мазнул согнутым пальцем по подбородку, затем взглянул на свою костяшку и брезгливо отёр о насквозь промокший джемпер. — У тебя на лице эта дрянь! — Да, — уже более осознанно ответила Гермиона и с облегчением выдохнула, понимая, что на куртке осталась лишь небольшая дырка, а толстовка не тронута. Тут же отёрла лицо, вся шея и подбородок были орошены мелкими брызгами этой чёрной жижи! — С нами всё хорошо. Получается, в противостоянии силе крестража, сама не заметила, как схватила его и подставила под удар, тем самым защитив себя и ребёнка! Гермиона не помнила, как сделала это! Она запомнила только Драко… точнее, то, что приняло его облик. Его слова, его выражение лица и глаз… его тон и посыл — равнодушный и бесстрастный, просто убивал! Все её страхи вмиг материализовались, заставляя всецело прожить каждую их секунду! — С нами? — прищурился Рон, не понимая, о чём она. — Эм, — замерла Гермиона, обескураженная своей оплошностью. — Мы выжили, Рон! — мигом нашлась она и повисла на его шее. — Мы сделали это! Мы уничтожили крестраж! — и звонко — скорее нервно, чем радостно, — рассмеялась. — Ты уничтожила его, Гермиона, ты такая молодец! — крепко обнимая в ответ, проговорил он. — Ты точно в порядке, а то я же отвечаю за тебя?! — отстранился он и поднялся на ноги, помогая подняться и ей. — Да, всё хорошо, — улыбнулась Гермиона, преисполненная радостью и облегчением. Внезапно в голове раздался шипящий, непреклонный, подавляющий волю голос. Он шипел и тянулся, как тошнотворный змеиный язык! — Что это?! — испуганно зажимая уши, проговорил Рон, Гермиона же вновь зажмурилась от новых спазмов головной боли. — Это не может быть крестраж! — щурясь, прошептал Рон. — Ты его уничтожила! Но Гермиона не могла ответить. Всё вокруг затопили гремящие, казалось в самом воздухе, слова, произносимые шелестящим голосом Волдеморта с насмешкой и пренебрежением, втыкая иглы в каждый нейрон:Многие из вас вознамерились сразиться с моей армией… Вы можете попытаться… Попытаться ради Гарри Поттера и попрощаться с жизнью, защищая его…
Отдайте мне Гарри Поттера, и я пощажу вас всех… Отдайте мне Гарри Поттера, и останетесь живы… Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает… Отдайте мне Гарри Поттера, и школа не пострадает…
У вас один час…
— Драккл задери! — отдуваясь, выпалил Рон, как только ментальное давление прекратилось. — Это не крестраж, это Тёмный Лорд! И он требует Гарри! — Гермиона поспешно вытаскивала из недр сумки уменьшенную магией метлу. — Прямо сейчас может начаться битва! — Давай убираться отсюда! — требовательно приказал Уизли, шустро собрал остатки клыков василиска и перехватил древко метлы.***
Вдох. Лёгкие наполнил запах старой древесины и мха. Выдох. Прохладный ночной воздух рассеял облако пара. Брови слегка дрогнули, серые глаза распахнулись. Драко находился среди Пожирателей на холме, с которого открывался хороший обзор территории школы. Он, как и все, ждал приказ. Подперев плечом ствол дерева, он вертел в руке волшебную палочку и в который раз пытался очистить и заблокировать разум, но выходило из рук вон плохо! Его переполняла смесь, казалось, несовместимых эмоций! Чувства разрывали его! И это началось задолго до его прибытия сюда! Он пытался поставить блок, возвести стены в разуме, подавить эмоции, но не выходило! Окклюменция не работала, и злость на факт принадлежности к рядам Пожирателей полыхала ярким пламенем! Он старательно давил в себе дикое нежелание находиться здесь, всё его нутро противилось предстоящей ночи, но тёмная магия метки не позволит увильнуть от повеления Реддла. Однако это не было первостепенной причиной. Грейнджер. Он жутко нервничал из-за неё, поскольку на все тысячу процентов был уверен, она не прислушается к его просьбе не вмешиваться в предстоящую бойню, и всё трио — он уверен — придёт за диадемой. «Она станет самой глупой на всём свете, если будет здесь сегодня ночью! — нервно размышлял он. — Пожалуйста, малышка, оставайся в безопасном месте!» — Она же прочла его последнюю записку и сохранила её, Драко знал это. И, раз так, возможно, у него ещё есть шанс всё исправить и хотя бы небольшая вероятность получить её прощение? Драко вновь медленно и глубоко вздохнул, скрещивая на груди руки. Надежда на подобный исход не умаляла его нервы. Он катастрофически не желал, чтобы Гермиона была втянута во всё это! И он ни капли не лукавил, писав второпях сегодня ту записку. Он не переживёт, если с ней что-то случится, и просто поедет крышей, не знал, что с ним будет, даже если она просто пострадает от заклинания. Это никак не находило места в его душе, резонировало с циничной натурой и до сих пор причиняло своеобразную боль! Все те эмоции, что он излил матери, что-то подорвали в нём. И ведь легче не стало. Наоборот, чувства к Гермионе день ото дня поглощали его всё больше, словно он раскрыл в себе ящик Пандоры. Теперь Драко не покидало опасение, что он экранирует эмоции без возможности снова запереть их в себе и сохранить в тайне. И это пугало! Ко всем сокрушительным эмоциям сегодня добавился ещё и страх. Страх за мать. Нарциссы не было в поместье, когда Драко в последний раз посещал те стены. Она никогда не покидала особняк без разрешения Люциуса, за что Драко ещё больше его ненавидел! После разговора с матерью он проверил информацию о так называемом Договоре брачующихся, едва отыскав нужные сведения в библиотеке поместья, с изумлением узнал, почему мать так беспрекословно подчинялась воле отца. Дьявольский договор связывал их! В контракте, заключаемом родителями жениха и невесты, всегда оговаривается, кто ведущий в браке, а кто ведомый. Сразу понятно, кто какую роль занимал, и Драко подозревал, что Люциус, заключая подобный пакт с отцом Эдер, согласовал идентичную роль и для сына, чтобы больше его унизить и растоптать! Сделав предложение Клер, он тем самым связал себя магией по рукам и ногам! Драко мог только надеяться, чтобы эта ночь закончилась успехом Поттера и заключительный ритуал венчания так и не произошёл! Малфой снова пробежал взглядом по присутствующим. Пожирателей было очень много, плотные ряды одинаковых мантий. Войско Волдеморта и так было обширным, так ещё и приросло новобранцами из МАКУСА. Драко покачал головой, прикидывая, насколько же неравный бой предстоит Ордену и всем его соратникам! Тягучее ожидание и предвкушение ярко ощущались в воздухе. Убийцы переговаривались между собой, кто-то и вовсе сидел поодаль и на поваленном дереве играл в магические карты. Кое-где взрывался смех и громкие голоса. Он также знал, что в гуще Запретного леса ждут приказа великаны, акромантулы и некоторые из кентавров, а по флангам — две сотни егерей и не меньше сотни оборотней! И как из этой задницы будет выбираться Орден, Драко не имел ни малейшего понятия! Малфой знал, что сейчас затишье перед бурей, поскольку Волдеморт выставил ультиматум — выдать Поттера или умереть. Дал им час, за который, он надеялся, они сумеют хоть как-то подготовиться к битве. Драко оттолкнулся от дерева , хмуро посмотрел в сторону замка и двинулся вперёд, стремясь отойти от толпы, чтобы при первой возможности попасть на территорию школы, ибо, когда Орден попал в Хогвартс, дорога для него, как для Пожирателя смерти, была закрыта. Неожиданно серые глаза мазнули по одной из групп Пожирателей, цепляясь за белизну волос. Люциус. Он стоял к нему спиной на расстоянии от всех, а затем… Драко вмиг напрягся, разглядев хрупкий силуэт рядом с фигурой Люциуса. «Мама?!» С ходу Драко прибавил шаг, стремясь оказаться между ними, защитить её как можно скорее! Он шагал сквозь толпу и порой задевал плечами кого-то из ПСов, не обращая абсолютно никакого внимания на окрики. С ним явно творилось что-то не то, он не сдерживал эмоции как раньше, не выходило! Может ли это быть последствием его срыва и наслаиванием сразу множества оттенков чувств? — Люциус, — менторским тоном заговорил Драко. — Что она здесь делает? — с размаху подойдя к родителям, цепко осмотрев их фигуры, уловил, насколько сильно Люциус вцепился в предплечье Нарциссы в стремлении удержать её подле себя. Однако мать не сопротивлялась, стояла ровно и тихо, также не сводя взгляд усталых глаз от здания школы. — Драко? — Нарцисса едва заметно вздрогнула и обернулась. На бледном лице читалась смесь облегчения и беспокойства. — Не твоё дело, щенок, — бросил Люциус и сильнее притянул Нарциссу к себе. Едва сумев пропустить колкость мимо ушей, натужно выдохнув носом, Драко подошёл ближе: — Зачем ты её сюда привёл! Тебе мало её страданий, хочешь подвергнуть ещё и смертельной опасности?! — прошипел Малфой-младший, подходя практически вплотную к Люциусу, чтобы их разговор не услышали. — Она моя жена, и я буду делать с ней что захочу, — пренебрежительно, с едва скрываемым торжеством протянул Люциус. — Не тебе меня учить, мальчишка! Твоя мать заслужила всё, что с ней происходит, верно, Цисси? — прошипел Люциус, проводя согнутым пальцем вдоль её щеки. Драко проследил за движением и сильнее нахмурился от отвращения, отразившегося на её лице. — Да, — едва слышно ответила Нарцисса, опуская взгляд в траву. — Нет! — не сдержался Драко, перехватывая руку Люциуса. — Отпусти её! Люциус без эмоций проследил его движение и толкнул набалдашником трости в грудь Драко. — Не смей меня касаться, замаранный недоносок! — угрожающе прорычал Люциус. Его глаза сверкнули лютой ненавистью. — Лучше бы тебе убраться и не лезть в наши с Нарциссой дела, если хочешь дожить до восхода солнца! Нарцисса напряглась всем телом, резко подняла взгляд и сглотнула, покачав головой, желая жестом показать Драко, чтобы он оставил это и не шёл в конфронтацию с Люциусом. Умоляла отступить! — Мне всё равно, кем ты меня считаешь, — не уступая в холодности, грозно пророкотал Драко. Конечно же его задели оскорбление и толстый намёк на его отношения с Гермионой! Но плевать на его мнение! — Мать идёт со мной! — безапелляционно припечатал он, одновременно откидывая наставленную на него трость, и притянул мать к себе. — Мы уходим. Люциус лишь хмыкнул, не делая и попытки их остановить. Драко не взял это в расчёт, главное — мать рядом. Сейчас он отправит её в дом у озера и будет спокоен хотя бы за неё! — Драко, — прошептала Нарцисса, едва поспевая за широким шагом сына. Он хотел отвести её подальше от Пожирателей и отдать портал, но она резко остановила его: — Драко, стой! — он остановился и с немым вопросом посмотрел на неё. — Я останусь здесь и никуда не пойду. — Почему?! — Она повела запястьем, прокручивая им в воздухе. Серые глаза расширились на миг, разглядев в темноте едва заметную тень отблеска сковывающих чар. — Что… — обескураженно выдохнул Драко, затем быстро перевёл взгляд на Люциуса, который всё так же стоял на прежнем месте. На бледном угловатом лице расцветало довольное выражение. — Грязный подонок! — прошипел Драко. Люциус посмел сковать его мать, тем самым привязав её к себе! Драко повёл палочкой, произнося контрзаклятье, но Нарцисса качнула головой. — Снять его сможет только он, а другое, более прочное, обусловлено брачным контрактом и привязывает меня к Мэнору. — Это какой-то бред! — не выдержал Драко, разрываясь между яростью и растерянностью. Значит, мать скрывала оковы всю его жизнь?! Но как ей это удавалось?! — Милый, я останусь здесь, не в моих силах отдалиться от него более чем на двести футов, пока мы оба вне поместья. Я проверяла, — обречённо прошептала она. Драко во все глаза смотрел на мать и понимал, что ничего не может сделать и как-то ей помочь! Вот почему Нарцисса всегда отказывала Гидеону! — Дорогой, уходи отсюда, прошу тебя! Не участвуй… — Не могу, — в свою очередь ответил Драко. — Я должен быть здесь. — Метка, — тихо выплюнула она. — Нет, не клеймо меня держит, мам, — покачал он головой. — Она здесь? — метнув взгляд на замок, словно не поверив, проговорила мать. — Надеюсь, что нет, но чувствую… — Драко не смог закончить, прерванный на полуслове оглушительным взрывом со стороны школы. Он резко обернулся и увидел, как множество насылаемых Пожирателями заклинаний столкнулись с невидимым прежде куполом защитных чар. — Мать твою… Ведь час ещё не истёк! — выдохнул он, неосознанно делая шаг вперёд. Все ПСы направляли палочки в небо, насылая всевозможные чары взлома, но у них не получилось. Купол лишь задрожал и вспыхнул светом. Спустя несколько коротких минут окрестности огласил отчаянный выкрик Волдеморта. В порыве гнева он наслал заклинание и сломал купол. Ослепительная вспышка и воздушная волна взметнулись на несколько сотен футов, и защита, сгорая и плавясь, пала. «Блять». — Мне так жаль, что ты снова подвергаешься опасности и такому риску, мам! Это несправедливо! — вновь повернувшись к матери, Драко обнял её и сжал в объятиях. Внезапно возникло ощущение, что они прощаются! Нарцисса прильнула к его груди и крепко зажмурилась, стараясь впитать и запомнить тепло своего ребёнка! Было неимоверно тяжело и страшно! Взяв себя в руки, миссис Малфой немного отстранилась и, устало прикрыв глаза, лишь качнула головой: — Я давно смирилась и приняла свою судьбу. Прошу тебя, будь осторожен и не переживай за меня, мой мальчик, со мной всё будет хорошо, — провела она ладонью по его плечу и вздрогнула от громкого взрыва вдалеке. Драко снова обернулся и увидел, как с оглушительным звуком обрушается мост, связывающий территорию замка с берегом Чёрного озера. — Найди её, защити. И выживи! — уже более жёстче проговорила она. — Иди. Они расцепили руки, и Драко побежал в сторону школы, на ходу трансгрессируя вслед множеству Пожирателям на утёсе. Битва началась.***
Гул множества голосов и топот бегущих студентов встретили Гермиону и Рона, когда они ворвались в холл школы, спасаясь от проклятий и боевых заклинаний, обрушившихся на всех, кто был на улице. Защитный купол пал, позволив Пожирателям снова беспрепятственно попасть на территорию Хогвартса! Когда они вдвоём приземлились у лодочного домика, было ещё тихо, но как только добежали до двора школы, начался хаос! Гермиона видела, как обрушился купол, защищающий замок и выстроенных по всему периметру каменных рыцарей, что все годы её учёбы тихо хранили молчание под сводами замка, теперь принимали на себя удар и выполняли свой долг! Она видела, как множество тёмных теней стрелами прорезают осыпающийся огненным пеплом купол и обстреливали заклинаниями верхние этажи замка! Через барабаканы были видны вспышки, обрушения и выбитые камни. Бой начался резко и беспощадно! Было страшно, сердце колотилось о рёбра, инстинкты работали на пределе, и она чувствовала, как усталость начинает ею овладевать! По всей видимости, действие зелья заканчивалось, и, чтобы защитить малыша, необходимо было выпить ещё несколько порций! Они стремительно поднимались по уже запылённой каменной крошкой лестнице на восьмой этаж в Выручай-комнату, чтобы уничтожить диадему. Ведь только Гермиона из них троих знала, как она выглядит. Пока они летели на метле из Тайной комнаты, Грейнджер успела обдумать тот факт, что Драко перепрятал её. Вопрос мог решить Гарри, ведь он каким-то непостижимым образом чувствовал эти предметы! — Рон! — раздалось из темноты в коридоре четвёртого этажа. Гермиона оглянулась и увидела бегущую к ним Лаванду. Не сдерживаемые лентой пшеничного цвета кудри рассыпались по плечам, одежда была запылена и кое-где порвана, лицо поцарапано и в ссадинах. — Лаванда? — откликнулся Рон, оборачиваясь. Браун со всего маху влетела в его объятия и прижалась к нему всем телом. — Почему ты не эвакуировалась со студентами, как мы договорились? — с толикой возмущения проговорил Рон, слегка отстраняя её от себя. — Я не стала, все младшекурсники уже отбыли в укрытия, остались только те, кто готов сражаться! Почти все, начиная с пятого курса! Паркинсон во всеуслышание предложила сдать Гарри Тому-Кого-Нельзя-Называть, и МакГонагалл спровадила всех слизеринцев. Филч отвёл в подземелья и запер! Я тоже осталась, не могу тебя бросить! Не хочу с тобой расставаться! — не останавливаясь ни на секунду, тараторила Лаванда. Гермиона покачала головой, стоя в стороне. По всем признакам она на грани истерики. — Лав, я понял тебя, — проводя ладонями по плечам, Рон пытался успокоить её и обернулся к Грейнджер. — Гермиона, я… — Оставайся с ней, — кивнула она, понимая его без слов. Потянулась к бисерной сумке и достала Карту Мародёров. — Я пойду в комнату, как договаривались. Отследи по ней Гарри и присоединяйся позже. — Гермиона, не думаю, что это хорошая идея… — колеблясь, дёрнулся он. В его жестах и в выражении лица был странный подтекст, похожий на дюжее сомнение. Он очень хотел остаться с Лавандой, но также почему-то не хотел оставлять Гермиону. — Не стоит, Рон, — качнула она головой, настойчиво протягивая карту. — Здесь не так уж и далеко. Встретимся там, где договаривались. Явно сомневаясь, Рон всё-таки принял карту и кивнул, вновь повернулся к Лаванде и обнял её. Гермиона не хотела им мешать, не хотела лишать их этого, зная, как важно сейчас чувствовать поддержку и быть рядом с любимым человеком. Со своим ей не суждено быть вместе, так пусть у других будет эта возможность! Зайдя за поворот, притормозила, прижалась к стене и пошарила в сумке. Если принимать каждый раз двойную дозу, то у неё остаётся ещё на два раза! «Мало, — поджав губы, подумала Гермиона, но дозу снижать не стала, надеясь, что на эту ночь этого будет достаточно. Выпила две порции и пошла дальше. — Итак, каков план, — размышляла она, преодолевая пятый этаж. — Драко точно не сказал, куда перепрятал диадему, и, если Гарри не появится в скором времени, будет сложно её отыскать». Очередной коридор не отличался от остальных — был полуразрушенным и тёмным. За высокими стрельчатыми окнами шумела битва и раздавались оглушительные взрывы. Видимо, эта часть замка уже видела свою часть сражения и теперь покоилась в тишине. Гермиона была рада, что благодаря какой-то невероятной случайности не сталкивалась ни с кем из врагов и не участвовала в битве. Она боялась даже предположить последствия стычек и как это может отразиться на малыш… Мысль оборвалась, да так, что она ошеломлённо остановилась. «На малышке…» — с восторгом подумала она, опуская ладонь на живот, и нежно прошептала: — Девочка. У неё дочка! Крестраж бы не стал лгать, она чётко слышала, что он говорил: «…боишься её потерять… боишься, что её у тебя отберут и ты навсегда её потеряешь…» — а ещё: «Я хочу, чтобы ты избавилась от неё, чтобы вы обе сдохли!» Гермиона с болью прикрыла глаза и выдохнула. Слышать такое было ужасно и больно! Она понимала, что это был не Драко, но… так внешне похож на него, его голос, его тембр и жесты! Невозможно больно! К горлу подступили слёзы, Гермиона медленно выдохнула через нос, сдерживая эмоции. «Это был не Драко, он бы не захотел моей смерти, он любит меня, я чувствую… — тяжело сглотнула и осеклась, поскольку он никогда об этом не говорил! Было множество нежности и заботы, приятных уху фраз, но признания — никогда. Драко не говорил ей, что любит, никогда не произносил этих слов. — А любил ли? Может, он просто держал меня при себе, как нечто необычное?» Гермиона качнула головой и вновь пошла по коридору. Влюблённая грязнокровка, что может быть интересней! Ведь Эдер говорила об этом тогда, в Мэноре: «…Она же экзотика, невинная маргаритка, не тронутое яблочко». Закралось скверное подозрение, что Драко и Эдер могли когда-то это обсуждать, а иначе почему она это сказала? «Что, если он изначально ничего не испытывал ко мне, а только лишь играл. Что, если я всегда являлась для него своеобразной отдушиной в подобное время, всё-таки козырем для дальнейшей жизни? Ведь он столько сделал, чтобы я была рядом против своей воли!» Ведомая всей бурей эмоций и осознания, Гермиона не услышала треск камня позади. — Оу, какая встреча! — протянул вкрадчивый голос. — Я рассчитывала тебя сегодня увидеть, грязнокровка! Гермиона остановилась и резко обернулась, тугая коса взметнулась, слетая с плеча. Эдер. Она была почти скрыта темнотой коридора, лишь незначительные блики с улицы позволяли уловить её силуэт. — Чем обязана такой чести? — вздёргивая подбородок, как могла спокойно проговорила Гермиона, крепко сжала палочку и полностью повернулась к ней лицом. — Знаешь ли, хотелось сообщить новость и пригласить на торжество. Клер прошла ближе, и Гермиона смогла разглядеть на ней приталенную форму Пожирателя смерти. Она была во всём чёрном, лишь волосы отливали серебром, струясь идеальной густой волной на одно плечо. Лицо было спокойным и даже умиротворённым, не чета тому выражению брезгливости, пренебрежения и злости, что она выказывала в Мэноре или на острове. — Не стоило тратить время, достаточно выслать сову, — Гермиона не заметила, как тон её голоса опустился на пол-октавы, звуча ниже, чем обычно. — Нет, милая, — выплюнула она, — такие новости нужно сообщать лично! — холодные глаза загорелись огнём предвкушения и необъяснимой тёмной радостью. — Хочу видеть тебя на нашем с Драко венчании! Фраза достигла разума со скоростью пощёчины. Гермиона дрогнула, не сумев себя контролировать, и дала Эдер то, что ей было нужно. — О-о, вижу, как тебя это обескуражило, — хихикнула она и сквозь расплывающуюся джокерскую улыбку прошептала: — Хорошо. Дыхание поначалу застряло на полпути, а после участилось вслед ползущему по позвоночнику холоду. Боль пронзила что-то в груди и разлилась лавой по внутренностям, сжигая сердце дотла! — Ты лжёшь! — не сдержавшись, выкрикнула Гермиона и взмахнула палочкой. С её кончика сорвалось заклинание, словно магия сама решила за неё! Голубая волна прошла по коридору, сверкая завихрениями, но Эдер успела поставить защиту, словно ждала этого. — Отнюдь, грязнокровка, смотри, — насмешливо протянула она, взмахнула левой рукой и игриво дрогнула пальцами. Кожаные митенки выгодно оттеняли белизну её кожи, и Гермиона без труда разглядела даже в пыльной темени поблёскивающие камушки. — Не самое, конечно, роскошное колечко в моей жизни, но сойдёт, — отведя на мгновение ладонь перед собой, взглянула на пальцы и, закатывая глаза, взмахнула кистью. К эмоциям и всей боли добавилось сокрушительное осознание достоверности всех её догадок! Драко играл ею всё это время, забавлялся, трахал в своё удовольствие, а обручился с другой? Врал ей во всём! Гермиона с усилием подавила желание закричать, срывая горло, молча, сосредоточенно следя за каждым её движением. Она видела палочку, легко лежащую в наманикюренных пальцах, посадку тела и головы, улавливая нарочито вальяжное состояние. — Знаешь, а он оказался весьма неплох в постели, — проговорила она, цокая высокими каблуками сапог, обходила её по дуге. — Страстный, сильный и такой… властный! М-м-м… как он брал меня сзади! — тряхнула она волосами, зажимая губы в предвкушении. — Ты знала, что это его любимая поза? Поза хозяина? Он требовал, чтобы я кричала его имя… — Хватит. — теряя голос, приказала Гермиона, до белых костяшек сжимая древко. Как же больно это слышать! Как невыносимо знать, что она права абсолютно во всём! — Его вкус такой сладкий, — беспощадно продолжала Эдер. Голос стал слегка грубым, но обёрнут в атлас. — Член невероятно восхитительный, Грейнджер! Я буду наслаждаться им всю жизнь, вкушать и чувствовать в себе его стальной шёлк! Он теперь мой. Навсегда! — Замолчи! — рявкнула Гермиона. В ней бурлила настолько живая магия, пробуждённая предательством любимого человека и потерей всех надежд, что она уже не могла остановить это цунами! — Заткнись, дрянь! — расчётливо и уже абсолютно осознанно невербально наслала разрушающее проклятье. Эдер взвизгнула, трансгрессируя, тем самым уворачиваясь от зелёных молний. Заклинание пронеслось волной, разбивая все стёкла и витражи в коридоре, врезалось в дальнюю стену и разнеслось по её площади, осыпая струйки пыли и мелкого камня с потолка. — О-хо-хо, грязнокровка, смотрите-ка, на что мы способны! — Гермиона повернула голову на звук. Эдер вновь появилась там же, где стояла. — Ты искала меня только для того, чтобы сделать больно? Только лишь из садистских побуждений, серьёзно? Ну тогда знай, ты опоздала! — выплюнула Гермиона, вновь занося палочку, невербально приказала: «Авис» и создала из воздуха стаю канареек. — Ты же ни на что не способна, кроме как соблазнять чужих парней и издеваться над слабыми! Ты посмела обидеть мою мать и ответишь за это, тварь! Я тебе не по зубам! Гермиона уже не могла держать себя в руках! Смесь эмоций гремучим коктейлем била по нервам, разгоняя потаённую в ней магию и нрав, о которых Грейнджер даже не подозревала! После всего, что с ней произошло, Гермиона не могла реагировать на подобное как раньше! Она уже не была прежней! — Оппуньо! — в эту же секунду милые птички, что плавно кружили вокруг, вырисовывая восьмёрку, ринулись со скоростью снитча в Клер. Она попыталась увернуться, но одна из них сумела поранить ногу. Клер зашипела и едва успела вздёрнуть палочкой, превращая остальных в пепел. — Ты ничего обо мне не знаешь, грязнокровка! — зашипела Клер. — Откуда тебе знать, какая я и на что я способна! Думаешь, напугала меня? Миг, и в сторону Гермионы уже летело подряд два невербальных заклинания! Едва увернувшись от первого, которым оказалось Орбис — излюбленное Эдер, Гермиона отстранилась от второго, но не смогла вовремя идентифицировать и получила сильнейший удар в бедро. Вскрикнув, прижалась к стене, собираясь поставить щит, но Эдер оказалась быстрее: — Круцио! — красная вспышка озарила пространство, на миг ослепляя. Гермиона бросилась в сторону, и от стены, где она стояла, отлетел кусок камня. — Круцио! — вновь выкрикнула Эдер, Гермиона снова увернулась, но жар проклятья всё же зацепил, пройдя слишком близко. В то же мгновение тело пронзил сильнейший разряд агонии. Грейнджер резко выдохнула, чудом не вскрикнув, прикусила до крови щеку и скользнула по полу, полностью уклоняясь от проклятья. — Слабачка! — посмеиваясь, протянула Клер, подходя ближе. — Не льсти себе, тебе не тягаться со мной, у меня больше сноровки и опыта в подобных стычках! Меня тренировала сама Беллатриса! А ты, школьница, в подмётки мне не годишься! — Сектумсемпра! — выкрикнула Гермиона, быстро поднявшись на ноги. Эдер увернулась, пуская новое заклинание. Затем ещё и ещё! В итоге Гермиону по касательной задело одно из режущих, и рукав куртки в районе предплечья окрасился багряным цветом. «Ваддивази!» — невербально ответила Грейнджер, и множество камушков с пола полетело в сторону Эдер со скоростью комет. — «Релашио!» — вновь приказала Гермиона, наслаждаясь испуганной физиономией белобрысой стервы. Клер поставила щит, но недостаточно устойчивый. Проклятие пробило его и также вскользь задело пальцы. Клер взвизгнула и прижала руку к груди, юркнув в нишу, где когда-то стояли рыцарские доспехи. Гермиона улыбнулась достигнутому эффекту и твёрдым шагом стала приближаться к Эдер. — И кто из нас слабачка?! — Уж точно не я! — выкрикнула Клер, выпуская из укрытия новое заклинание, которое Гермиона отбила с помощью Протего. И в ответ отправила Депримо в край ниши, желая выбить оттуда эту моль! Эдер выпрыгнула, уклоняясь от взрывных чар, и вновь ответила проклятьем. Череда разноцветных вспышек, заклинаний и взрывов продолжалась несколько длинных минут, но Гермиона не чувствовала усталости, в ней бурлили ярость, адреналин и… боль! Сжигающие и разносимые в прах всё! Как бы она себя ни тормозила и ни уговаривала отпустить услышанное… Не могла. Поскольку каждое слово, вылетевшее из глотки потаскухи, подтверждало всё, что она сама на себе испытала, высекало рубцы на сердце! Невыносимо… больно! Эдер не лгала. В какой-то момент Гермиону откинуло к стене мощным Флипендо. Воздух выбило из лёгких, голова закружилась, но Гермиона сумела устоять на ногах. — Всё, мне надоело тратить на тебя время, грязнокровка! Я утомилась, пора это заканчивать! — Я тоже так думаю. — в образовавшееся краткой тишине прозвучал ледяной вкрадчивый голос. Гермиона вздёрнула голову, карие глаза расширились, разглядев позади Клер тёмный силуэт, почти теряющийся в черноте коридора. Эдер резко обернулась и сделала пару шагов к стене, явно не ожидав такого поворота событий. Из темноты вышел Пожиратель смерти. Его лицо скрывала маска, на которой читался лютый гнев! Голову покрывал капюшон, руки были затянуты в перчатки, в одной из которых неизвестный сжимал волшебную палочку. — Драко? — с едва слышимым сомнением прошептала Клер. Сердце резко ускорило свой бег, что на миг перед глазами заскакали белые точки! Гермиона хлебнула ртом воздух, непроизвольно вжимаясь в стену. «Нет. Не-нет-нет! — сглотнув гигантский ком, мысленно закричала Гермиона, осознавая, что он уверенным шагом идёт мимо Клер прямо к ней. Грейнджер неосознанно скользнула по стене, желая уйти как можно скорее, но твёрдые руки её остановили. — Малышка, — прошептал Пожиратель, немного сжимая её руки в районе локтей. Голос вмиг переменился, стал мягче, приобретая нотки беспокойства. Это не смогла скрыть даже магия маски. — Что ты так долго?! — заметно расслабившись, продолжила она спустя короткую паузу. — Почему я одна должна сообщать новость о нашей помолвке твоей шлюшке?! Гермиона почувствовала, как вслед сказанному ладони крепче обхватили её руки. Грейнджер не поднимала взгляд, устремив его в сторону. — Посмотри на меня, — просьба с молитвенными нотками, искажённая металлическим отливом, пустила мурашки по коже. Он словно не слышал Эдер, всё его внимание было приковано к Гермионе. Она качнула головой, всё так же избегая смотреть на него. С его стороны раздался вздох, ладонь отпустила раненную руку, и она услышала едва слышимый металлический шелест, затем: — Маленькая моя, это ничего не значит, посмотри на меня, прошу, — реакции не последовало, Гермиона прикрыла глаза и вновь повела подбородком. Она упрямо не желала смотреть на него и вся сжалась в его руках. — Ну же, взгляни на меня, умоляю! — вновь обхватывая её предплечье, Драко слегка потянул Гермиону на себя, тем самым причиняя боль. Грейнджер вздрогнула и зашипела, повернув голову к раненной руке. Драко нахмурился, взмахнул палочкой, создавая пару шариков света, что стали парить вокруг них. Он медленно и аккуратно провёл большим пальцем по раненному предплечью и, увидев пятно крови, отнял ладонь. Выпустил носом воздух, и в области раны стало неприятно тянуть — он невербально залечивал её! Гермиона чувствовала взгляд и теперь знала, что на нём больше не было маски Пожирателя. Прикусила губу, борясь с желанием взглянуть в любимое лицо. Всё ещё любимое! Она, дурочка, по-прежнему испытывала к нему сильные чувства! Задержала дыхание и подняла взгляд. Он пристально смотрел ей в глаза, взор был сосредоточен и в то же время мягок. Меж бровей залегла морщинка, жёсткая линия рта слегка исказила чувственный изгиб губ. На левой брови кровоточил порез, на скуле краснела небольшая ссадина, состоящая из нескольких мелких царапинок, от подбородка до кадыка тянулась красная полоса, как от хлыста. По всем признакам Драко пробивался сюда с боем. Тёмная бровь дрогнула, выказывая скопившееся напряжение, которое Гермиона была уже не в силах сдерживать. — Взгляните-ка, каков наглец! — взвизгнула Клер, подходя чуть ближе. — Помолвка, закреплённая ритуалом и консумацией, для него — ничего не значит?! Карие глаза слегка расширились, не прерывая зрительный контакт, брови вновь дрогнули, и Драко почувствовал, как она едва сдерживает эмоции. Он и сам еле справлялся, только бы не упустить её, только бы не… — Чтоб ты знал, милый, ты скоро станешь папочкой!