***
Во время ужина Тьелпе не знал, куда себя деть: то переставляя посуду на столе, то извиняясь за скромную, без особых изысков трапезу. Дяди в ответ качали головами и пытались его усадить рядом с собой. Эол, без стеснения сев ужинать за один стол с нолдорскими лордами, ел молча, словно набрав в рот воды. В середине разговора Нэльяфинвэ упомянул, что видел в садах Лориэна одинокую всадницу, и телеро прекратил жевать, весь обратившись в слух. — Наверно, морок. В садах Ирмо что только не померещится. — Эол, ты любил Арэдель? — спросил Макалаурэ, после жаркого из кролика пригубив медовый напиток и задумчиво вертя в руках кубок. — Понимаю, злые языки могли, как обычно, всё перевернуть и вывернуть. — Любил, — эльф вскинул голову, поиграл желваками и встал из-за стола. Вслед за ним метнулась длинная тень. — И буду любить. — Тогда зачем кинул дротик? — невольно вырвалось у менестреля. — Со злости, — выпрямившиеся было плечи телеро опустились, он сгорбился как древний старик. — Не надо было мне приходить сюда… — Надо, не надо. Пришёл — живи, — Нэльяфинвэ допил из своего кубка. — Благодарю за ужин. Послушай, Эол, мы сами — проклятые нолдор. И о нас крылатая молва тоже много чего занятного рассказывает. Тьелпе, кто из наших ещё вернулся? — Вы первые, — вздохнул племянник, уткнувшись в чашу с медом и не смея поднять глаз. — Больше никого. — Вы давно тут живёте? — Давно. — А почему ты не пошёл жить к матери, в Тирион? — Я без отца отсюда никуда не пойду. Думаю, он в первую очередь должен заглянуть сюда, как и вы? — Тьелпе вскинул голову, в его взгляде мелькнул слабый огонёк надежды. — Да. Куда он денется! — Я тоже так решил. А вы… вы его видели там? — Видели, Тьелпе. И он скучает по тебе. — Атто. Как я виноват… — Все мы перед кем-то да виноваты, — мотнул головой менестрель. — И что теперь? Биться головой об стену? — Не дело это, — телеро покачал головой. — Так давайте радоваться началу каждого нового дня! Прошлого не изменить, как бы мы этого не хотели! — подытожил Майтимо. — Выше головы! Хватит с нас уныния чертогов Намо! — Простите, лорд Нэльяфинвэ, я могу спросить, где вы примерно видели Арэдель? — не удержался Эол, остановившись в дверях кухни. — Там, где выкидывает из чертогов Мандоса в призрачные туманы садов. — Благодарю. — А теперь спать! — по привычке скомандовал Майтимо, и Тьелпе, первым поднявшись на ноги, начал убирать со стола остатки ночной трапезы.***
Братья вышли на крепостную стену. Тлен не тронул мощных стен цитадели, всё было также, когда они уходили отсюда в Исход. Первые лучи солнца коснулись восточных пиков рядом с Таникветиль. — Я никогда не представлял себе, как здесь будет красиво при свете солнца... О! Смотри, — Макалаурэ показал старшему брату на громадного волка, выбежавшего из ворот Форменоса. — Эол? — Нельо проследил взглядом за зверем, который принюхался к их ночному следу и огромными скачками помчался по горному склону. — Ушёл искать Ириссэ. — Да. Найдёт. — Но Арэдель… Любила ли и примет ли она его сейчас? — Это им решать, не нам, — Майтимо обнял младшего брата. — Завтра поедем в Тирион? — Да. Сегодня я хочу побыть в Форменоссэ! Я так соскучился по нашему дому! Это «завтра» растянулось на неделю, потом ещё на одну. Тьелпе показал дядям то, что успел восстановить, а что сделал в крепости из нового. Братья ходили купаться на горное озеро, работали в мастерской и просто беспечно валялись под яблонями в саду. Одновременно почувствовав, что готовы, попросили у племянника лошадей. Эол ещё не вернулся, поэтому его вороной жеребец достался Нэльяфинвэ. Конь поначалу грозно фыркал и зло прижимал уши, однако когда Майтимо ласково погладил его горячей ладонью и по осанвэ попросил довезти до Тириона, присмирел. Дал сесть на него верхом. Конь Тьелпе был менее щепетилен к всаднику на своей спине. Макалаурэ легко нашёл с ним общий язык, и братья двинулись в путь.***
Время остановилось. Или его тут вовсе не было? Туманы скрадывали высокие верхушки вековых исполинов, мешая увидеть, день сейчас или ночь. Возрожденный эльф решительно поднялся на ноги и бездумно побрёл вперёд, по пути разглядывая своё новое хроа. Удалялся ли нолдо от чертогов Мандоса или наоборот, приближался к ним? Призрачная дымка окутывала серебристой бахромой стволы деревьев и ветви обильно цветущих кипельно-белым цветом кустарников, однако Светлый не чувствовал приторно-сладких ароматов, которые витали в воздухе Лориэна. Что это? Внезапно он услышал звонкий голос, который никогда бы не спутал ни с чьим другим. Келегорм рванул сквозь вязкую пелену, спотыкаясь о вдруг ожившие корневища древ и натыкаясь на ощетинившиеся ветки кустов. Картина, что предстала перед ним, когда клочья тумана поредели, заставила Светлого ринуться вперёд ещё быстрее. Почему у него нет даже ножа? Тьелкормо с размаху запрыгнул на спину громадного тёмного зверя. Обхватив сзади, сцепил руки на его мощной шее и попытался задушить. — Не смей её трогать! Убью! Волк грозно рыкнул в ответ и закрутился на месте, громко щёлкая клыками. — Турко! Прекрати немедленно! — Ириссэ ухватила кузена за плечо. — Прошу, прекрати! Он не враг мне! — Он говорит… — Да понимаю я, что он говорит, — фыркнула нолдиэ. — Давно научилась… у него же. — Но Ириссэ?! — Турко, я люблю его и любила всегда, что б не болтали за моей спиной, — Ар-Фейниэль присела на корточки перед рычащим зверем. — Да слезь с него уже! Келегорм отпустил оборотня. Отошёл в сторону, сердито отряхивая с себя серую шерсть. Утробно заворчав, волк подполз на брюхе к принцессе, которая ласково почесала у него за ухом. — Мельдо, может быть, перекинешься в обычный облик? Зверь громко рыкнул в ответ. — Он говорит… — одновременно начали Арэдель с Келегормом и рассмеялись. — В шкуре волка он нас быстрее выведет отсюда. — Иди с ним, а мне нужно обратно, в чертоги Мандоса. — Что?! Что ты задумал, Турко? Ты же был там столько времени! Это из-за меня? — Нет. Конечно, нет. Не буду вам мешать. Вашей любви, — Тьелкормо скривился, небрежным жестом откидывая назад длинные светлые волосы. — Намо только что выкинул меня, и получается, что я бросил там отца. — Но Пламенный Дух и должен быть в чертогах Мандоса до конца времён! — Должен. И я останусь с ним столько, сколько понадобится! — гневно сжал кулаки нолдо. — А ты… а вы с Эолом будьте счастливы. Хоть кто-то… должен же быть счастлив. — Прекрати! — Ну, а что? — Мне тоже нужно в чертоги Мандоса! — Что?! Не дури! — Сам не дури! Эол молча наблюдал за их перепалкой. — Дура! Зачем тебе-то к Намо? У тебя любимый муж есть! — А тебе зачем? К любимому папеньке? — Да. И что? — А мне нужно найти любимого сыночка! — Что?! — Намо не дал Ломиону шанса возродиться, и не выпустит до конца времен, как и твоего пламенного атто! — Ириссэ топнула ногой. — Почему это? — Да всё потому! Если у Владыки Судеб дошли руки выпустить вас, Первый Дом, то Ломион будет в чертогах до конца Времён, как и лорд Фэанаро! — Не выдумывай ерунду! — Он привёл врагов в Гондолин! — Враньё! — глухо рыкнул Эол. — Правда! — зло огрызнулась Ириссэ. — Я лично видела это на гобеленах Вайрэ, но всё равно буду любить сына. — Очередная ложь Моргота! — не унимался зверь, и шерсть на его загривке грозно вздыбилась. — А ты, вообще, помолчи! — капризно топнула ногой Арэдель. — Метатель дротиков! Оборотень вздрогнул как от удара, сгорбился. Низко нагнув голову, отпрянул в сторону от эльфов, но далеко не ушёл, а улёгся на траву и отвернулся от споривших, положив лобастую башку на передние лапы. — Эол, свет очей моих, не обижайся, — Ириссэ кинулась вслед за ним и, нежно обвив руками его шею, прижалась лицом к серой шерсти. — Прости меня… Мельдо, не сердись. — Я смотрю, ты его любишь, — хмыкнул Тьелкормо. — Люблю, — дева с улыбкой поцеловала зверя в мохнатое ухо. — Ладно, пойду я. Сюсюкайте на здоровье, — отвернулся Светлый, сжимая кулаки и заскрежетав зубами от душившей его ревности. — Ты искать врата в чертоги Мандоса? — Да. — Мы тоже. Эол может помочь. — Не нужна мне помощь этого… — Зверя? — Чародея! — Келегорм зло плюнул себе под ноги и шагнул прочь от кузины и её мужа. — Мы с тобой, — нагнала его Арэдель и решительно схватила за руку. — Если хочешь, Эол покажет тебе дорогу в Форменос! Он знает. — Нет! Благодарю! Я иду в чертоги Небытия! Сколько раз тебе это повторить?! — Не злись, — Арэдэль попыталась поцеловать Светлого в щеку, но двоюродный брат презрительно скривился, отстранившись от принцессы. — Прекрати! От тебя воняет оборотнем. — Турко, прошу, не пылай! Ты бы знал, как я рада, что тебя возродили! — несмотря на то, что её отпихнули, Ириссэ ухитрилась ухватить Келегорма за руку и прильнула к брату, заискивающе заглядывая ему в глаза. Тьелкормо глубоко вздохнул, вдыхая такой родной запах кузины. Кажется, к нему вернулось обоняние, и теперь он в полной мере ощущал удушливый, приторно-сладкий аромат садов видений. — Хорошо. Твой супруг нас не приревнует? — Он знает, что я люблю тебя. — Что? Откуда? — Да. И всегда знал, ещё в первой жизни. Чему ты удивляешься? — Всё! Пойдём! Хватит трепаться! — нолдо решительно отстранил от себя кузину и направился вперёд. — Постой! Не туда, нам вот сюда! — Может он не прав? — Он чует. — Что? — След служителей Намо. — Хорошо! Идём. — Пойдём, — кивнула Ириссэ, держась одной рукой за шерсть на холке оборотня, а второй рукой крепко сжимая на удивление горячую ладонь Тьелкормо. — Ах, если бы ты не гонялся за журавлём в небе… — Не за журавлём, а за соловьём, — хмыкнул Светлый. — То что? — Я бы вышла замуж за тебя, Турко. — Так ты ради меня потащилась через Хэлкараксэ? — Представь себе, даже через Нан Дунгортэб! Не ради твоих блестяшек! — Глупая! — Сам дурак! — А ты, а ты… — Тьелкормо резко обернулся к Арэдель, их губы встретились. Оборотень насмешливо фыркнул. После долгого поцелуя Ириссэ первой оттолкнула брата и мечтательно закружилась в призрачных струях тумана. — Будь моя воля, я бы вышла замуж за вас двоих! — Что?! — Туркафинвэ рявкнул одновременно с волком. — Иррриссэ! — Уж и помечтать нельзя! Может быть, я такая влюбчивая в деда Финвэ! — звонко расхохоталась Ар-Фейниэль, убегая от них вперёд. — Ну, правда, почему ему можно, а мне нельзя?