Скоро эта мечта покорится тебе, Дай понять её снам и влюбиться судьбе. Мир несбыточных грёз за плечами уже, Чёрный вихрь разлуки бросил вызов душе. Ветер кружит над землёй — Злой волшебник играет… аккорды жизни. В завоёванных замках тобой Силой вечной любви… будет верой богов. Твои мысли летят в заколдованный сад, Искуситель желаний тебя тянет назад. Мир несбыточных грёз за плечами уже, Чёрный вихрь разлуки бросил вызов душе. Пламя бушующей мглы Обнажит свои острые когти зверя. За большим вдохновеньем весны В свой единственный путь отправляешься ты. ( «Каллисто» — Мираж)
Едва погас свет маяка, как три всадника выехали из Золотых Врат Тириона. Вершина Туны окрасилась в нежные цвета рассвета, однако у подножия горы продолжал царить холодный сумрак и клубилась серая дымка. Макалаурэ оглянулся на город, утопавший в цветниках и садах, недолго они там пробыли… Когда их разбудил Финдекано, братья по-военному быстро собрались и выпрыгнули вслед за кузеном в окно. Пробежав по пустынным, ещё спящим улочкам Тириона, поспешили через разросшийся парк к конюшням. — Турукано не едет с нами? — выбрав себе коня по душе, Майтимо запрыгнул на спину вороного и выехал из конюшни. — Я не стал его будить, — Фингон вывел из конюшни лошадь Ар-Фейниэли и вложил повод в руки старшего из лордов Первого дома. Целые, обе. Эру, какое счастье…— Надеюсь, долгих поисков не понадобится. — Не нравится мне это, — Макалаурэ подошёл ближе, чтобы лучше осмотреть кобылу. Животное было спокойно, даже не напугано. Никаких следов нападения. Конюх пригласил лорда в конюшню, чтобы менестрель сам мог выбрать коня. Когда Макалаурэ после недолгих раздумий вскочил на спину добронравного гнедого жеребца, Финдекано уже успел навьючить на своего коня необходимые для поездки вещи и, быстро запрыгнув в седло, забрал из рук Нельо конец корды. — Собак возьмём? Если Арельдэ в садах Лориэна, то они нам понадобятся, — нахмурившись, деловито поинтересовался у кузена Майтимо. — У нас нет охотничьих собак, Руссо, — с улыбкой покачал головой Финдекано. — Даже Ириссэ ни разу не ездила на охоту после своего возвращения. Почему ты думаешь, что она может быть в садах видений? — Потому что мы видели её там, Финьо, — феанариони выслали коней вперёд. — Что? Вы видели? И как давно? — Финдекано поехал вслед за ними по серебристо-серой дорожке парка меж тускло светившихся в предрассветной дымке мраморных статуй. — Угадаешь с трёх раз, когда? — с улыбкой оглянулся на кузена Нэльяфинвэ, однако его глаза остались серьёзными, и Астальдо кивнул в ответ. Выехав из города, всадники спустились в тёмную, ещё по-ночному сумрачную лощину, затем галопом поднялись на освещённый встающим солнцем пригорок. День вступал в свои права, в кустах весело щебетали птахи, а над цветами, раскрывающими свои бутоны навстречу лучам ладьи Ариэн, запорхали пёстрые бабочки. Финьо беспечно улыбался и, поравнявшись с феанариони, рассказывал о том, как он жил в Тирионе после своего возрождения. Братья кивали ему, смеялись в ответ на шутки про стареющих валар, но отчего-то души лордов Первого Дома продолжал сковывать ледяной холодок предчувствия. Но предчувствия чего? Что не так в кажущемся спокойствии благословенного края? Но это не может быть наваждением, насланным Мандосом! Слишком реален мир вокруг! Обрадованный возвращением к жизни кузенов, Финдекано не замечал их тревоги, или старательно делал вид, что всё хорошо, что они вновь, как в юности, просто-напросто поехали погулять по окрестностям Тириона. И у Нельо нет шрамов, и правая рука цела... Всё как прежде, до Исхода? Нужно радоваться легкому ветерку, сиянию солнца, щебету птиц и благоуханию цветочных полян.***
— Пить… — услышав хриплый голос кузена, Арэдель с трудом разлепила веки и облизала свои сухие, потрескавшиеся от жажды губы. Она сидела, прислонившись спиной к стволу необъятного дерева, обнимая Светлого, закутанного в её белый плащ, поэтому его лицо казалось ещё бледнее. — Турко, потерпи, — нолдиэ попыталась согреть заледеневшие руки брата в своих ладонях. Сколько они ждут? Половину дня? Сутки? Больше? Здесь так трудно это понять! — Арельдэ! — Тьелкормо попытался вскочить на ноги, выныривая из своих видений, однако сестра успела его удержать на месте, и Светлый, опять закрыв глаза, прижался щекой к её груди. — Воды… Внезапно в клубах призрачной дымки, окутавшей деревья и кусты, мелькнула тёмная фигура. Ириссэ привычно опустила руку к поясу и сжала рукоять кинжала, но узнав пришельца, облегченно рассмеялась. Капризно фыркнула. — Мельдо! Почему так долго? Где тебя орки носили? Оборотень ткнулся сухим носом в её руку, отдавая флягу с водой и ложась рядом. — Я опоздал? — Мог бы и поскорее вернуться, — Арэдель сняла с шеи мужа склянку с противоядием и по каплям влила в рот кузена. Тьелкормо закашлялся, попытавшись выплюнуть едкую горечь, но Ириссэ не дала ему это сделать. Когда сосуд с лекарством был пуст, вдоволь напоила Светлого водой. — Оставь себе, — рыкнул Эол. — Но ты же принесёшь ещё воды? — Нет. Далеко идти. Очень. — Тут есть озеро. — Но в нём вода Забвения. Ты хочешь всё забыть? — Благодарю, что напомнил, — как бы сильно не хотела пить, Арэдель сделала лишь пару маленьких глотков: оставшаяся вода пригодится Тьелкормо. Ласково провела рукой по густой шерсти зверя. — Спасибо, мой Лорд. Останешься ещё немного в шкуре волка? — Зачем? — Брата нужно согреть. Ты же поможешь, мельдо? — Хорошо, — оборотень презрительно фыркнул, но улёгся рядом с белобрысым нолдо. Привалился к нему серым боком, а Арэдель заботливо поправила сползший с плеча раненого плащ и обняла кузена с другой стороны. Противоядие помогло: эльф приоткрыл глаза. — Хуан, благодарю, — Светлый властно потрепал рукой густую жёсткую шерсть на холке гревшего его зверя, а другой рукой притянул к себе поближе деву. — Соловушка моя. — Сам ты кобель, — ворчливо огрызнулся Эол, несильно толкнув раненого нолдо в бок и украдкой от жены вылизывая стёртые до кровоточащего мяса подушечки лап. — Мельдо, он бредит, — Арэдель дотянулась рукой до спины оборотня. — Прошу, не обижайся на него. — Я знаю, что он бредит. Его кошмары окружают нас плотным кольцом. — Эол? — Здесь сны становятся реальными… — Думаешь, та змея?.. — Да. Она возникла из мыслей твоего брата. — Думаешь, это морок садов? — Да, поэтому, когда твой брат очнётся, постарайся удержать его от дурных мыслей… — Постараюсь. Ты мне поможешь? — Нет. Когда он сможет идти, уходите из садов… На окраине вас ждёт его племянник. — Эол, ты привёл Тьелперинквара? — Да, Келебримбора. У него одежда для лорда и вода. — Тьелпе? — услышав знакомое имя, Светлый вскинул голову. — Воды. — Да, Турко, — Арэдель торопливо открыла фляжку и напоила кузена. — Ещё? Эол, где ты нашёл Тьелперинквара? — В Форменосе. — Ты был там? — Ириссэ в недоумении уставилась на мужа. — Что ты там забыл? — Я там жил. — Так ты давно вышел из чертогов Намо?! — возмутилась Арэдель. — Вот же гад! Я его тут встречаю, а он удрал побыстрее! — Я решил, что ты не захочешь меня видеть… — Дурень! — Ириссэ слегка шлёпнула ладонью по лбу оборотня. — Ну почему ты так решил? — Если бы лорд Тургон разрешил дать тебе противоядие, ты была бы жива… — Что?! — Ириссэ, моя любовь. Меня не стали слушать… Я чувствовал, что ты уходишь. Но меня не пустили к тебе… Мне было смешно, когда слуги лорда связали мне руки перед тем, как столкнуть со стены. Наверно, чтобы я не смог улететь из твоего тайного города… — Мельдо… — Я думал, мы будем вместе в чертогах Владыки Судеб… Ошибся… — Мельдо, тебе дать попить? — Оставь себе… Я обещал, что найду сына, — решив, что достаточно согрел раненого, Эол вскочил с места и убежал в туман. — Мельдо, ты куда? — с тревогой глядя вслед мужу, Арэдэль боялась пошевелиться, чтобы не потревожить уснувшего у неё на коленях Тьелкормо. Под действием лекарства озноб прошёл, и нолдо прекратил бредить. Из-за кустов вылетел сыч. Опустился на траву рядом с Ириссэ. — Искать сына в чертогах Вершителя Судеб. — Хорошо. Только прошу, не долго, мой Лорд. Я буду волноваться за тебя. Мельдо, я не хочу тебя снова потерять! — Я не уверен, смогу ли найти дорогу обратно… — Обещай мне вернуться! Слышишь, ты! Я люблю тебя! Дай мне слово, что вернёшься! — щеки Арэдэли вспыхнули румянцем, а глаза мгновенно наполнились слезами. — Слышишь, мельдо? Дай мне слово! — Хорошо. Обещаю тебе найти сына, — птица вспорхнула с травы. Сделав несколько кругов над эльфами, исчезла в тумане. День закончен, покидаю город тающих теней, Свои крылья распускаю, растворяюсь в тишине. Ты читаешь мои губы, как огонь и лунный дождь, Задевая сердца струны, даришь свет осенних звёзд… Но я чувствую вкус твоих слёз, я верю что ты ждёшь меня! И, пройдя, пройдя через сотни миров, я приду на ту сторону дня… Игры с памятью опасны. С наступлением темноты Мы срываем наши маски и сгораем изнутри. ( Ольви - На ту сторону дня)