Око за око

      Арагорн не сопротивлялся, когда отобрали оружие, а руки болезненно заломили за спину, крепко связывая грубой веревкой. Он уже понял, что если бы даже захотел, то не смог бы найти более успешного способа разозлить своих похитителей больше, чем уже сделал это своим побегом. Кроме того, в подобном окружении и со стрелой, упирающейся в спину, в новом побеге не было никакого смысла. «Нет нужды еще больше отягощать свое положение», - думал следопыт, наблюдая за приближающимся Доником. «Не думаю, что у меня будет право голоса во всем происходящем», - мысленно добавил он, изо всех сил стараясь не паниковать и чувствуя, как страх начинает заполнять все его естество.       Следопыт не удивился, когда темноволосый человек наотмашь ударил его по лицу, снова раскрывая края пореза на щеке, оставленного Корналларом несколько часов назад. Прежде, чем Арагорн успел потрясти головой, чтобы избавиться от звона в ушах, Доник вцепился ему в лицо, притягивая ближе к себе. - Как ты это сделал, следопыт? Как ты сбежал? – ядовито прошипел он, выпучив бешеные глаза на пленника. Арагорн безучастно продолжал смотреть вперед, рассматривая лицо человека и только теперь понимая, что до сих пор не видел Доника в гневе. Его лицо и шея побагровели, и молодой следопыт мог поклясться, что видит лопнувшие сосуды в глазах человека. Будучи в бешенстве из-за спокойствия Арагорна, Доник снова завел руку для удара, но был вынужден ее опустить, когда услышал тихий голос своего нанимателя. - Успокойся, Доник. Здесь не место, и у нас нет времени для этого. Мой опыт говорит, что его следует крепко связать и дать немного времени, чтобы тот подумал о своем поведении. Кроме того, нам нужен свет. Как ты сможешь работать, если ничего не видишь? Командир глубоко вздохнул и отошел от Арагорна, по-прежнему не отводя от него горящего взгляда, говорившего, что для следопыта еще ничего не закончилось. - Да, господин эльф. Ты прав. Приношу свои извинения. Темноволосый эльф вернул стрелу в колчан и обошел вокруг связанного человека, приказывая Адрамиру взять его руки, что тот сделал весьма охотно, вцепившись пальцами в плоть Арагорна. - В этом нет необходимости, человек. – добродушно сказал Корналлар, глядя на следопыта. – Я знаю, как легко можно увлечься этим. Не переживай, скоро придёт и твоя очередь. Он повернулся к командиру и твердым голосом приказал: - Для начала нам надо отыскать лошадь и вернуть ее в лагерь. Вы, - указал он на Доника и рядом стоявшего человека, - поможете мне с лошадью и в качестве прогулки сопроводите ее обратно. Стоило Донику открыть рот, чтобы возразить, как эльф успел опередить: - Пожалуйста, человек, я пока сомневаюсь в твоих способностях контролировать эмоции, и поговорил бы с тобой об этом утром. Нолад убедится, что он не подумает о новом бегстве. Кроме того, говорят, в разлуке чувства крепнут, не так ли? Человек кивнул, демонстрируя Арагорну злобный оскал, заставивший пробежать по его спине дрожь страха. - Как прикажешь. Адрамир явно был недоволен происходящим, но не стал оспаривать приказ, когда увидел взгляд серых глаз эльфа. - Хорошо. Я не против.       Светловолосый эльф взял за связанные руки Арагорна, направляя в сторону лагеря, посматривая, чтобы тот не споткнулся. - Тебе не следовало этого делать, дунадан, - печально прошептал он по-эльфийски. – Я же сказал, что не смогу тебя защитить. Мне жаль. Арагорн смотрел прямо перед собой, отчаянно пытаясь подавить настигший его ужас, стоило ему вспомнить убийственный блеск в глазах Доника и слова Корналлара. «Образец? – подумал он, нервно сглатывая. - Он сказал «образец»? Элберет, что со мной будет?» Он слегка покачал головой, видя появившиеся перед ними огни лагеря, что мерцали сквозь темные стволы деревьев. - Мне тоже жаль, Нолад. Мне тоже.       Леголас тихо вздохнул, осторожно сдвигаясь на перилах, на которых сидел, и непроизвольно затаил свое дыхание, ожидая укол боли от своей раны. Но ничего не произошло, и он сел ровно, еще раз вознося благодарность Валар за могучий дар целительства Владыки Элронда. Даже лекари во дворце его отца не были способны вылечить порез настолько быстро, пусть даже полное исцеление и займет некоторое время. И, если он не будет двигаться слишком резко, то боль его больше не побеспокоит.       Светловолосый принц покинул Владыку Ривенделла и своих друзей, когда стало очевидно, что ни одна из сторон не желает уступать другой. Близнецы, особенно Элрохир, красноречиво старались доказать, что идти туда в одиночку было бы самоубийством, не говоря уж о том, что это было бы просто глупо. Элронд упорствовал и настаивал на том, что эскорт ему не нужен, утверждая, что Корналлар может следить за их домом и отдаст приказ убить Эстеля, когда поймет, что его обманули. Не говоря уже о том, что тот сделает, если встретится с ним и сможет спастись.       Вскоре в их словесном состязании у обеих сторон были исчерпаны подходящие аргументы, так как каждый настаивал на своей точке зрения. Но общее, к чему они сходились, так это мнение, что если кто-то из них будет действовать иначе, чем предлагает другая сторона, то это может поставить под угрозу жизнь Эстеля.       Леголас покачал головой. Иногда действительно не верилось в то, насколько упрямы все члены этой семьи. Когда он впервые встретил следопыта, то решил, что это человеческая черта, о чем открыто высказывал свое мнение вслух. По утверждению Арагорна, эльф делал это чаще, чем было необходимо. Однако, теперь Леголас подозревал, что бесчисленные поколения их рода, разделявшие Элроса Тар-Миньятура, брата Элронда, и самого Арагорна, лишь только укрепили в человеке эту особенность. И, наблюдая за тремя эльфами, в одинаковой мере обладавших этой чертой, ссорящихся друг с другом, и их спор была столь же продуктивен, как и возможное намерение научить орка правильному поведению на званом обеде. «В конечном итоге, - решил Леголас, - у близнецов нет шанса. У Владыки Элронда было более шести тысяч лет, чтобы отточить свои навыки в этом высоком искусстве. Кроме того, он просто может приказать им остаться».       Он вынул маленькую серебряную брошь из кармана, глядя, как бледный свет луны отражается на блестящем металле, искрясь на ее гранях, подобно водной глади под ночным небом. Его мысли были сосредоточены на друге, и Леголас не слышал, как темноволосый эльф бесшумно вышел на балкон комнаты Эстеля. - Красивая, не правда ли? К своей чести, Леголас не подал виду, что испугался, услышав тихий голос позади себя. Медленно повернувшись, он поднял взгляд на Элладана, который уже подошел ближе, быстро взобрался на верх деревянных перил и сел рядом с другом. - Откуда ты знал, где меня искать? – удивленно спросил принц. Старший сын Элронда улыбнулся. - Это было не так трудно, mellonamin. Знаешь ли ты о том, что слишком предсказуем? Всякий раз, когда Эстель получает ранение и ему необходим отдых, отец начинает угрожать нам самыми невероятными вещами на случай, если мы осмелимся его навещать. Тогда ты приходишь в эту комнату, смотришь на сады и беспокоишься. Точно так же поступает и он, если ранен ты. Леголас улыбнулся, пытаясь не думать о тех случаях, когда они притаскивали друг друга к одному из отцов, а в некоторых случаях, доползали ранеными оба. Эти воспоминания вернули в его воображение образы окровавленного Арагорна, и эльф понял, что слишком часто видел таким своего друга. Он решил не думать об этом, если хотел сохранить ясность мышления. - Как все прошло? С отцом? Улыбка Элладана исчезла так же быстро, как пища во рту голодного хоббита. - Неудачно, - признался он. – Он отказывается брать кого-нибудь с собой. Мы сделали все, чтобы переубедить его, но он просто не слушает. Иногда его сходство с Эстелем пугает. Он закрыл глаза и покачал головой. - Элрохир еще продолжает пререкаться с ним, но когда ada находится в таком возбужденном состоянии, то нет никого, к кому бы он прислушался. За исключением, может быть, Глорфинделя, но так как его здесь нет… Леголас кивнул и вернул взгляд на украшение в его руках, решая, как ему поступить. Он не будет просто сидеть здесь и ждать, в то время как Элронд в одиночку пойдет за Эстелем. Однажды он не смог спасти его, и теперь просто не может допустить следующего раза. Кроме того, надо учитывать, что у него есть не законченное дело с Доником… - Красивая, правда? – повторно спросил Элладан, возвращая светловолосого эльфа из задумчивости. - Прости, что ты сказал? – спросил Леголас, хотя прекрасно расслышал вопрос. - Брошь, - терпеливо пояснил старший близнец, указывая на маленькое серебряное украшение, лежавшее в ладони Леголаса. – Она красивая. - Так и есть, - согласился Леголас, поглаживая пальцем слово, выгравированное на сверкающей поверхности. «Элрондион». Сын Элронда. Элладан улыбнулся своим мыслям. - Он рассказал тебе о том, как получил ее? Принц кивнул. - Эстель сказал мне, что ваш отец подарил такие броши всем троим, год назад, в день Зимнего Солнцестояния. Он очень дорожит ей. - Да, мы все дорожим. Ada подарил их нам в первое Зимнее Солнцестояние после двадцатилетия Эстеля. Элладан закрыл глаза и мягко улыбнулся. - Ты знаешь, что Эстель был, мягко говоря, запутавшимся, когда отец рассказал ему о его наследии. Ну конечно, и ты должен был об этом знать, когда встретил его? – спросил он, не ожидая ответа от собеседника, и Леголас счел нужным не отвечать. - После того, как он вернулся домой после той ужасной заварушки, в которую вы умудрились себя втянуть, - он поднял руку, прося Леголаса умерить протестующие восклицания, - тогда Эстель не был уверен в своем месте в этом мире и полон сомнений о своем будущем. И отец решил подарить их нам, чтобы мы не забывали о том, кто мы есть. Леголас кивнул другу, пытаясь поддержать беседу. Очевидно, что Элладан не обращал на него внимания, погруженный в светлые воспоминания. - Отец тогда сказал, что для него не имело значения, если бы мы были эльфами, людьми или гномами. Для него мы сыновья. Даже если мой дорогой брат - Арагорн, сын Араторна, по крайней мере, для нас он всегда будет Эстель Элрондион, – очень тихо договорил старший близнец, и по его бледной щеке прокатилась одинокая слеза. Светловолосый эльф протянул руку и сжал плечо друга. - Он знает, кто он, Элладан. Он твой брат, и Эстель знает, что ты его любишь. Леголас протянул руку и предложил Элладану брошь. - Вот. Возьми ее. Несколько мгновений Элладан колебался и с глубоким вздохом закрыл пальцы Леголаса вокруг серебряного листа. - Нет, mellonamin, оставь у себя. У меня есть своя, - сказал он, оттягивая воротник рубашки, показывая Леголасу такую же серебряную брошь. – Сбереги. А когда мы найдем Эстеля и вызволим оттуда, то ты сможешь ее вернуть. Леголас посмотрел в серьезные глаза старшего близнеца и улыбнулся. - Обязательно. Элладан улыбнулся, и они оба вернули взгляды на сады под ними, осматривая темные деревья и слушая звуки падающей воды. - Дедушкина звезда сегодня яркая, - добавил он спустя несколько минут, и эльфийский принц перевел взгляд на Эарендиль, Вечернюю звезду. - И правда, яркая, мой друг, - тихо ответил Леголас. - Гил-Эстель, - тихо прошептал Элладан старое имя звезды. – Хорошее имя.       Леголас вернул руку на плечо Элладана. Они сидели бок о бок, наблюдая за мерцающими звездами, вознося мольбы каждому из Валар, которые могли бы оказать помощь в спасении их брата и друга.       «Нет, «сумасшедший» не совсем подходящий термин. Думаю, что он слишком неточный. Что насчет… «безумный, «умалишенный», или, даже лучше, «маньяк». Арагорн занимал себя размышлениями, стараясь не думать о том, что Корналлар может вернуться в любую минуту. «О, нужно добавить «садист», это вполне подходит», - мысленно пополнил список, вспоминая слова эльфа о том, что надо дать возможность «образцу» подумать над своим поведением. «Должен признать, если истинная причина подобной тактики была в том, чтобы увеличить ужас заключенного, то она прекрасно сработала», - озираясь вокруг себя, думал Арагорн.       На этот раз они не оставили его на краю лагеря, а привязали рядом с костром в середине небольшой полянки. Для следопыта это было неплохим изменением в обстановке, так как он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал тепло. Но это также имело свои отрицательные стороны, потому как теперь он был окружен десятью сердитыми людьми. И среди них был его бывший охранник, поигрывающий деревянной дубинкой, над правым ухом которого налилась впечатляющая шишка размером с куриное яйцо. Человек мстительно поглядывал в сторону следопыта, очевидно, огорченный тем, как прошла их последняя встреча, всем своим видом показывая, что более чем готов при первой же возможности исправить случившееся. «Прекрасно, - с усмешкой подумал следопыт, - еще один, кто имеет ко мне кровавые счеты. Как раз этого мне и не хватало».       Вопрос о личной мести вернул его к персоне похитителя. Следопыт закрыл глаза, пытаясь вспомнить что-то еще, чем те общие факты, которые уже знал о Корналларе. Внезапно он почувствовал волну дрожи, пробежавшей через позвоночник. Глорфиндель рассказывал о различиях между расами в Арде. И затронул самое большое различие между старшими и младшими детьми Илуватара… - Эльфы не убивают друг друга, - серьезно заявил двенадцатилетний Эстель, глядя большими глазами на золотоволосого эльфа. - Это верно, юноша, - улыбнулся Глорфиндель. – В наши дни такого не происходит. К сожалению, младшие дети Илуватара все еще поступают так, правда, не только они. Эстель серьезно кивнул. - Я знаю это… читал где-то, - поспешно добавил он, когда увидел выражение лица эльфийского господина. Глорфиндель, наверняка, не был бы впечатлен тем, как Эстель уговорил близнецов рассказать ему о сражениях, в которых воевали еще задолго до его рождения. - Ясно, - прищурившись, ответил Глорфиндель и с подозрением посмотрел на мальчика. - Но эльфы убивают других существ, - продолжил Эстель, стараясь увести разговор от прежней темы, - мерзости, вроде орков, пауков, троллей и гоблинов. Золотоволосый эльф кивнул, и его светлые глаза задумчиво посмотрели вдаль. - Да, Эстель, убивают. Но, случалось, что и наоборот. - Что вы имеете в виду? – Эстелю стало любопытно и он вопросительно наклонил темноволосую голову. Глорфиндель внимательно посмотрел на молодого человека, видимо, решая насколько тот был подходящего возраста, чтобы услышать ужасающие вещи об эльфах, приютивших его в этом Доме более десяти лет назад. - Были времена, юноша, когда эльфы убивали представителей других рас. Например, людей. Видя замешательство на лице мальчика, Глорфиндель решил рассказать об этом более подробно. - Во время войны Последнего Союза… кстати, это хорошая тема, которую нам стоит обсудить, напомни мне об этом позже… Ах, да. Были те, кто с наслаждением убивал врагов, орков и людей, которые были на стороне врага. Глаза Эстеля расширились. - Правда? Но кто? - Никого, кто бы еще мог оставаться здесь, Эстель, не беспокойся. Большинство из них были родом из Эрегиона, и они стремились отомстить за разрушение своего дома. Ты никого из них не встретишь. Они давно умерли или ушли за Море.       Глорфиндель насмешливо посмотрел на своего подопечного, отметив про себя, что мальчик серьезно кивнул, запоминая услышанное. «Не имеет значения, сколько им лет, - с нервным смешком подумал эльф, - молодые всегда заинтересованы в кровавых подробностях нашей истории». - Итак, молодой человек, что ты мне можешь рассказать об Элендиле Высоком из Нуменора…       Он медленно открыл глаза, когда услышал приближающиеся шаги двоих мужчин, ведущих за собой лошадь. На мгновение он удивился, заталкивая новообретенное знание в угол своего встревоженного сознания. Следопыт скосил глаза, вглядываясь в лес, и увидел три силуэта, и среди них была измученная лошадь с кровоточащей раной.       Он нашел глазами высокую фигуру Корналлара, когда вспомнил то, что о нем говорил Глорфиндель. Тогда он был слишком молод, чтобы полностью осознать все сказанное ему золотоволосым эльфом, но теперь был достаточно опытен, чтобы знать, что даже среди эльдар были те, кто с удовольствием наблюдал за страданиями врагов. «Что ж, - подумал молодой следопыт, стараясь подавлять панику. Она грозила перерасти в ужас, стоило ему заметить, как трое из них подходили к нему. - Этот эльф, безусловно, один из них. Илуватар, просто не может быть хуже. Просто невозможно».       Темноволосый эльф остановился перед ним. - Ну, дунадан, - с усмешкой сказал он, - мы пришли к решению. Уверен, что даже ты понимаешь, что я не могу просто проигнорировать твою маленькую попытку побега. Эльф повернулся к Донику, стоявшему рядом с ним, но его обжигающий взгляд не оставлял лицо молодого человека. - Доник пообещал, что такое больше не повторится, и я склонен ему поверить. В качестве компенсации за то, что ему не дозволено убивать тебя, хотя он на этом сильно настаивал, я согласился дать вам двоим провести время вместе, чтобы Доник поучил тебя манерам, - елейным голосом сказал эльф. - Я решил, - продолжил Корналлар, с удовольствием наблюдая, за скрываемым страхом на лице следопыта. – Чтобы он сегодня повеселился, я решил отложить применение своих значительных талантов на более поздний срок. Однако, - эльф наклонился ближе к лицу Арагорна, заставляя того отшатнуться, - я дал ему несколько советов. Наконец, он на шаг отступил и улыбнулся командиру. - Он весь твой. Не больше, чем на час. И не вызывай необратимых повреждений. Он ведь довольно красивый юноша, и было бы весьма обидно его изуродовать. Доник довольно осклабился: - Спасибо, господин эльф. Он наклонился, чтобы вздернуть Арагорна на ноги, толкая его вперед по направлению к деревьям. - Видишь, следопыт? Я же говорил, что мы побеседуем. Не так долго, как бы мне хотелось, но я думаю, что это первая из многих наших будущих дискуссий.       Следопыт зарычал после этих слов и, откидывая голову назад, ловко саданул Доника под левый глаз. Арагорн бы проклял себя, если бы просто шел спокойно. После произошедшего он чувствовал неистовый адреналин, заместивший страх, который еще недавно испытывал после слов Доника.       Темноволосый человек попятился назад, громко крича проклятья, держась за голову и ненадолго выпуская руку Арагорна. Молодой человек ухватился за эту возможность, озираясь вокруг в поисках способов убежать, но почти сразу почувствовал, как что-то тяжелое упало на спину, опрокидывая на землю. Он снова был поднят на ноги и увидел ухмыляющееся лицо Адрамира, который крепко вцепился ему в связанные руки, чтобы следопыт не попробовал снова удрать из лагеря.       Все еще бормоча отборные ругательства, к ним подошел Доник, под глазом которого быстро наливался синяк. - У тебя есть дар раздражать людей, согласен? – спросил он, хватая следопыта за другую руку и волоча за собой в сторону толстого дерева, стоявшего в стороне от подлеска. Он поглядывал на своих людей, которые несли факелы, освещавшие окружающий лес. - Ну, давай-ка посмотрим, насколько тебя хватит…       Пока трое снимали свои плащи, оставшиеся связали следопыту руки спереди, поднимая их над его головой, вытягивая тело на всю длину веревки. Таким образом, он стоял, вытянутый, как струна, спиной к стволу. Ноги едва дотягивались до земли. Стараясь не морщиться, Арагорн решил, что ненавидит деревья, когда охранники натягивали веревку, заставляя еще больше вытягиваться тело следопыта.       Арагорн закрыл глаза и глубоко дышал, стараясь справиться с животным ужасом, который начал окутывать все его естество. «Все плохо, совсем плохо, - повторял он про себя. - Элберет, пожалуйста… Где Леголас? Он бы никогда не допустил этого! Валар, как ты мне нужен, mellonamin!»       Что-то острое было прижато к горлу, и Арагорн открыл глаза, глядя в потемневший, жестокий взгляд Доника, казалось, сверкавший внутренним светом. Самодовольство на лице садиста заставило Арагорна содрогнуться от отвращения. Видя это, командир людей довольно оскалился, еще сильнее надавливая на стрелу, прижатую под подбородком следопыта. - Ну же, следопыт, вспомни Ваемара! Постарайся, а если ты этого не сделаешь, то я помогу тебе. Он был тем, кого ты несколько дней назад убил стрелой в сердце. Хороший был выстрел. Однако, - нахмурился он, покачивая головой, а его глаза потемнели от гнева, - он был моим другом, а мне очень не нравится, когда убивают моих друзей. И я известен тем, что реагирую весьма бурно. – Он еще сильнее нажал на наконечник, и из пореза пошла кровь, стекая по шее следопыта. - Я думаю, что было бы справедливым, сделать с тобой то же самое. Но, так как я обещал не убивать тебя, - кивая в сторону Корналлара, стоявшего на поляне рядом с мрачным Ноладом, - я немного изменю свои планы. Он быстро прижал стрелу к плечу Арагорна, чуть пониже ключицы, и проколол кожу. - Тебе больно? – насмешливо спросил он, еще сильнее надавливая, отчего следопыт стиснул зубы от боли. После нескольких пробных надрезов наконечником вдоль плеча, его мучитель перехватил стрелу за древко, и начал медленно проталкивать стрелу в плоть молодого человека. С каждым дюймом дерева, исчезающим в его теле, появлялись ручейки темной крови, бегущие вниз по груди следопыта, кторые тут же впитывались в разорванную рубашку. Лицо Арагорна становилось бледнее, и он изо всех сил старался не закричать, из-за чего по его подбородку стекала струйка крови из прокушенной губы.       Наконец, почти пронзив плечо, Доник выпрямился. Его глаза ярко сияли при виде мучительной боли, испытываемой Арагорном. Командир терпеливо ждал, когда следопыт откроет глаза, что тот и сделал несколько секунд спустя, внезапно осознав, что Доник остановился. Злобно ухмыляясь, истязатель плотно обхватил древко и сделал последний толчок. Стрела прошла через плечо и воткнулась в кору дерева. Арагорн не смог сдержать стон и прижал затылок к стволу дерева, отчаянно пытаясь справиться с острой болью. - Ой, тебе что, больно? Я и понятия не имел! Почему же ты молчал? – глумился Доник, пальцами вращая древко в ране следопыта. Он подошел ближе к дереву и сгреб в горсть темные волосы, поднимая голову пленника, чтобы заглянуть в наполненные болью глаза. - Нет, нет, следопыт, ты не можешь сейчас спать! У нас столько дел, но так мало времени… Но, знаешь, что? Я прекращу все это, если ты попросишь меня. Все просто: ты хорошо попросишь меня остановиться, и все закончится. Что скажешь на это?       Арагорн смотрел на него через помутившееся сознание, делая несколько глубоких вдохов в попытке обрести силы для ответа, но остановился, быстро понимая, что не в состоянии вдохнуть достаточное количество воздуха из-за ощущения эффекта металлических обручей на ребрах. Отказываясь от намерений озвучить свои мысли, он ограничился взглядом в глаза темноволосого человека. И если взглядом можно было бы убить, то наверняка тот сразу бы рухнул и умер на месте. Было похоже, что Доник не был разочарован - судя по плотоядной улыбке, расползающейся по его лицу. - Ах, я так надеялся, что ты именно так и поступишь, следопыт, – сказал он, щелкая пальцами по древку в двух дюймах от входного отверстия, и действие снова вызвало стон молодого человека.       Он подал своим людям знак, и те направились в сторону ближайших кустов. Затем, довольный, тот отступил на шаг и кивнул охраннику, державшему веревку, на которой висел следопыт. Адрамир и еще один человек подхватили под руки человека, прежде чем тот соскользнул вниз по стволу. Поворачивая, они начали сдергивать его рубашку.       Арагорн через зубы втянул воздух, когда срезаемая людьми рубашка задела древко, все еще торчавшее из плеча. Он закрыл глаза, когда новая мучительная волна боли украла дыхание. Ему казалось, что плечо было залито расплавленным металлом, огнем или лавой, и каждый вдох ощущался так, словно там вращалась раскаленная кочерга. «Это стрела», - думал он, превозмогая боль, которая, как ему казалось, заглушала все в голове. Врезавшийся в его бок кулак отвлек от обрывочных мыслей, заставляя снова сцепить зубы. Следопыт был уверен, что слышал, как хрустнули ребра. - Проснулся? – послышался сквозь пелену тошнотворно бодрый голос. Если бы Арагорну не было так больно, то он бы нашел, что ответить. Но, потом решил, что это к лучшему – грубить сейчас Донику было бы не самой удачной идеей. - Полагаю, что следует приступить ко второму этапу. Как ты считаешь? – спросил командир, подходя ближе к связанному человеку и снова хватая того за волосы. Арагорн безучастно подумал, что его волосы, вероятно, поощряют любого на то, чтобы в них вцепиться и бить его головой о ствол дерева.       Вынуждено смотря в темные сияющие глаза своего мучителя, он опустил взгляд и увидел, что тот натянул на руки толстые кожаные перчатки. Следопыт нахмурился и отстраненно увидел, как его перегруженный и усталый мозг показывал ему уже другие изображения – вот те же руки в перчатках, принадлежащие Донику, и вот они уже берут что-то… вроде палки.       Арагорн прищурился, пытаясь сфокусироваться на вещи, которой размахивал Доник. Рот пересох от ужаса в осознании, что это были плети с дикого куста. Каждая плеть толщиной в два пальца и покрыта темными, дюймовыми шипами. - Удивительно, какие дары преподносит щедрая природа, – тихо сказал Доник, пальцам обводя вокруг шипов и с наслаждением впитывая страх в глазах пленника. Он сделал шаг, но тут же остановился. - О, я чуть не забыл. Тебе есть, что сказать? Ничего? Ни единого слова? Арагорн вжал лоб в темный ствол дерева и зажмурил глаза. Он чувствовал свое истерзанное тело и плечо, словно горящее в огне, и малейшее допущение мысли о дальнейших событиях заставило сжаться его тело. Он крепко стиснул зубы и решительно покачал головой. Он не станет просить безумного садиста о пощаде. Ни за что. Арагорн проигнорировал истерический смешок Доника и громкие поощрения людей, одобрительно кричавших своему командиру. «Думай о хорошем, Эстель, - думал Арагорн, делая глубокий вдох в мучительном ожидании наступления новой боли. – Леголас найдет меня. Он справится. Он приедет за мной. Леголас вернется за мной. Я знаю. Он найдет меня…»       Позади раздался свистящий звук, и острая боль разорвала его спину. Тело слегка дернулось, но, кроме этого непроизвольного движения, Арагорн не показал никаких признаков своей боли. Стремительно, удар за ударом... и кровь снова текла по его спине. Все, что мог сделать Арагорн, это вжать лоб в ствол дерева и сдерживать себя от криков, молясь о скором наступление беспамятства.       Нолад с отвращением наблюдал за происходящим. Только edain могут делать подобное с представителями своего же вида. Видя первые удары, падающие на спину следопыта, он решил, что этого более чем достаточно. Если его друг хотел преподнести мальчику урок, то ему это удалось. На самом деле, считал он, юноша усвоил урок задолго до этого.       Он повернулся к другу сказать о том, чтобы тот остановился, но закрыл рот, прежде чем, успел произнести хоть слово. Корналлар внимательно наблюдал за происходящим, и его глаза блестели от удовольствия лицезрения мучительной боли, которую можно было видеть на лице и в позе молодого следопыта. Светловолосый эльф покачал головой. В прошлом он слишком часто видел подобный взгляд на лице друга. Раньше Нолад ничего не делал, чтобы вмешаться, но в этот раз все было иначе. Молодой дунадан был последним из рода Элендиля, а это значит, что в нем была эльфийская кровь, и он не мог наблюдать его страдания от руки бесполезного человека. И не мог молча стоять в стороне, не пытаясь остановить происходящее.       Нолад сделал шаг к своему темноволосому напарнику и крепко схватил за руку, заставляя того удивленно обернуться. - Lye caela quen. – Сказал он Корналлару. Видя, что его друг даже не пошевелился, он слегка наклонился к нему вперед. - Sii'! Эльф слегка пожал плечами и пошел вслед за Ноладом, оставляя ярко освещённый круг лагеря позади себя. Когда они отошли на достаточное расстояние от людей, но не настолько далеко, чтобы деревья заглушали свистящие звуки опускающихся ударов, Корналлар повернулся к своему спутнику и спросил: - Что случилось, mellonamin? Это не могло подождать? Там сейчас довольно интересно. Нолад шагнул вперед. Серые глаза встретили взгляд темных. - Ты должен остановить это! – быстро сказал эльф. – Нет никакой необходимости, чтобы Доник продолжал избиение. Следопыт усвоил урок, уж в этом я уверен. Кроме того, он не будет пытаться сделать что-то подобное еще очень долго. - Вот в этом ты ошибаешься, мой друг, - поднимая палец, сказал темноволосый эльф. – Я знаю их род. Они так легко не сдаются, как скоро выяснит Доник, к своему разочарованию. У меня есть опыт работы с такими, как он. Займет много больше времени, чтобы сломать его. Нолад содрогнулся от слов своего друга. - Пожалуйста, mellonamin, останови его! Он просто мальчик, а мы не в состоянии войны! Казалось, что глаза Корналлара полыхнули огнем. - О, неужели? А я вижу, что война еще не окончилась. Ты забыл, что именно его род сделал, в лице всемогущего Верховного короля и его верного маленького приспешника - почтенного и совершенного Элронда из Имладриса? Разве не помнишь, какую роль в смерти Тинанда сыграли Элендиль и его проклятые сыновья? Что такое благополучие или жизнь одного edan по сравнению с тем, чего мы достигли? Мы найдем мир для тех, кто уже ушел в свое последнее путешествие, и мы отомстим, чтобы они спокойно жили в залах Мандоса. Светловолосый эльф грустно посмотрел на друга. - Но это не означает, что мы должны смотреть на все это. Он не враг. - Верно, но весь его вид в целом. А это значит, что и он тоже, - прошипел его спутник. И, после секундного колебания, добавил: - Ты сомневаешься в моих действиях, Нолад? Нолад опустил взгляд, видя выражение лица своего друга, проклиная себя за то, что был неосторожен и разозлил его. Теперь у него нет шансов убедить его. - Нет, мой господин. Вы же знаете, что я предан до конца. Взгляд Корналлара смягчился, и он положил руку на плечо друга. - Конечно, я знаю, mellonamin. И это причина, почему ты единственный, кто остался со мной. Он прислушался и довольно улыбнулся, услышав сдавленный крик, донесшийся из лагеря, и, последовавшие за ним, вопли одобрения со стороны зрителей. Темноволосый эльф еще ярче улыбнулся, и пошел обратно в лагерь, маня Нолада вслед за собой. - Пойдем, мой друг. Мне интересно, сколько он продержится. Для такого юноши пока вполне неплохо.       Нолад последовал за господином, мысленно пытаясь заглушить окружающие звуки, но снова услышал крик. - В самом конце, - тихо пробормотал он, - дорога во тьме настолько черна, что я не смогу узреть своего пути. mellonamin – мой друг ada - отец edain – люди Lye caela quen- Нам нужно поговорить Sii' – Сейчас! edan – человек, мужчина