Безмолвные сказания

— Ведьма! – девушка резким движением выскользнула из объятий любовника и, переворачиваясь на спину, расхохоталась. Бринден не успел опомниться, как девушка, несколько секунд назад лежавшая под ним, оказалась лежащей рядом. Она скользнула холодными пальцами по груди брата, растворяясь в лукавой, но нежной улыбке, и ласково дотронулась алыми губами до его окровавленной глазницы, спускаясь ниже и ниже, страстно облизывая его сухие губы. Без своего вороньего глаза он казался еще уродливее, чем обычно. На что он надеется? Неужели ему мало того, что почти каждую ночь он владеет ее телом и почти каждую ночь слушает ее волшебный смех и голос, который ласкает его душу и очищает его сердце ото всех грехов? Его ладонь мягко скользнула по ее бедрам и сжала их. Он смотрел в ее глаза и поражался, как можно настолько сильно любить и желать одну женщину, как можно прощать ей ее многочисленные развлечения с другими мужчинами и особенно ее связь со Злым Клинком. Каждую ночь он приходил к нему во сне и заставлял смотреть, как его Морская Звезда утопает в мерзких руках Эйгора, как он с каждым разом вкушает ее тело и заставляет ее изгибаться от наслаждения под ним, заставляя выть от блаженства и удовольствия. Каждую ночь он продумывал многочисленные способы его убийства как избавления от дурной болячки, присосавшейся к этому жалкому миру. В каждом своем сне он видел, как его клинок пронзает недостойное ее любви сердце Эйгора и как тот, в свою очередь, молит о помиловании и прощении, что еще больше забавляло Ворона. Видел, как с наслаждением он смотрит на его мертвое тело, а после наслаждается, деля ложе вместе с Широй. Видел, как он берет ее нежно сзади и в порыве страсти, на его многочисленные предложения выйти за него, она, наконец, говорит ему “Да”. Кровавый Ворон ненавидел солнечный свет и все время прикрывал свое мертвое лицо капюшоном или какой-нибудь тканью. Его комната не уступала ему по суровости и темноте, которая жила в его сердце. Покои Бриндена напоминали темное подземелье, освещенное лишь несколькими факелами, которые сохраняли тепло в комнате. Единственное маленькое окно пропускало лучи солнца и воздух в это мертвое место и было границей между жизнью и смертью. Сухой, жаркий воздух проникал в комнату, обжигая холодное и нагое тело девушки, заставляя ее то и дело переворачиваться на постели. Тяжелое ожерелье с серебряными сапфирами и изумрудами обвивало ее шею и еще больше заставляло Бриндена желать ее. Кожа Морской Звезды была необыкновенного белоснежного цвета, без каких-либо недостатков и изъянов. Ее вьющиеся серебряно-золотые волосы были раскинуты на постели и Ворон с каждым разом пропускал между пальцев их и вкушал запах ее волос. Кровавый Ворон медленно поднялся, нависая над девушкой всем своим телом, и закинул ее ножку себе на плечо, ласково поглаживая ладонью ее животик, поднимаясь выше, к грудям и сжимая их в руке. Тело Ширы покрылось мурашками и она резко прогнула спину. — Шира, ты выйдешь за меня? – вырвалось из его уст. Бринден с жадностью облизал языком ее бледно-розовый сосок. Как и во все предыдущие разы, Шира нечего не ответила. Она слегка оттолкнула брата, заставляя его сердце пламенеть от ярости и еще больше желать заполучить ее прямо здесь и сейчас. Больше всего на свете Кровавый Ворон желал эту женщину, он был готов на все ради нее, готов был исполнить ее любое желание, лишь бы эта неземная красота принадлежала только ему одному, но Шира, как самое настоящее чудовище, любила мучить его и издеваться над ним, развлекаясь с другими своими поклонниками. Она присела рядом с ним, опуская свою голову на его плечо и вздохнула. — Ты придешь ко мне сегодня? – с надеждой в голосе проговорил Ворон, пропуская между своих пальцев серебристые волосы Ширы, заглядывая в ее глаза. Ее разноцветные глаза не были недостатком, они еще больше придавали очаровательному лицу прекрасный и завораживающий вид. Один глаз был глубокого синего цвета морской волны, другой же был темного зеленого цвета, как у озорной, требовавшей к себе внимания, игривой кошки. Шира посмотрела на своего старшего единокровного брата-бастарда и шутя проговорила: — Нет, Бринден. Эта ночь обещана другому мужчине, – ни один клинок в мире, ни одна потеря, ничто не доставляло такой боли, как эти жестокие и резкие слова, которые отложились бы в его голове навсегда, но из-за своей особенной любви к ней он старался забыть обо всем на свете. "Когда-нибудь она будет принадлежать только мне. Когда-нибудь я смогу растопить ее холодное сердце.", – с надеждой подумал он.